III
Первая любовь - это земная любовь, она покойна и прочна, и рассчитана на долгую и нелегкую жизненную дорогу со всеми ее трудностями и невзгодами, она включает в себя семью, детей и дом, о ней го¬ворится в Библии. Потеря ее всегда сопряжена с разрывом многих зем¬ных связей, переменой образа жизни, и всегда вызывает осуждение об-щественности, т.к. ее разрушение ведет к подрыву общественных устоев.
В такой любви женщина для мужчины значит меньше, чем она есть на са¬мом деле, но для нее он - хозяин и господин, что очень часто дает мужчине возможность, забывая о долге, обращаться с ней, как с вещью, неодушевленным предметом, ибо обычное согласие женщины с его мнениями, зачастую вводит мужчину в заблуждение, что ее словно бы и нет, точнее, он не рассуждает о женщине, как о равной себе.
Это тип любви, когда женщина во всем доверяется своему мужу, вверяет ему всю себя со всеми своими достои¬нствами и недостатками. Муж является для нее крепостью, за стенами которой можно жить и здесь все зависит от терпения мужа, от взаим¬ного уважения, от того, насколько им знакомы правила нравственности, - и, в первую очередь, насколько он ответственен, перед семьей, что является, собственно, фундаментом семейного счастья.
Но если любовь земная по каким-то обстоятельствам не состоялась, и узы брака были оборваны или вовсе не были соединены, ей на смену приходит другая любовь.
Вторая любовь - не земная. Скорее, она не создает привязанности друг к другу, своей бестелесностью (в том смысле, что не требует для себя обязательного ведения совместного хозяйства) уподобляет нас анге¬лам (некоторые известные авторы считают, что – бесам, истина, наверное, посередине, в зависимости от того, как к ней относишься). Она позволяет женщине принять от мужчины всю полноту жертвы.
Любовь без привязанности - более высокий тип любви, нежели любовь зем¬ная, дарующая возмож¬ность откровений духа, открывающая ко многому истинный взгляд на ве¬щи, освобождающая от многих заблуждений, кажущихся до ее прихода ва¬жными и значительными, делающая жизнь иного счастливей и радостней. Она не зависит от внешних обстоятельств, условностей, общественных предрассудков, жизненных связей, определяющих течение нашей жизни - она превыше этого, она дарует настолько эмоционально насыщенную жи¬знь влюбленным, буквально наполненную токами любви, что отодвигает от них власть обыденного, до этого всецело определяющего их судьбу, на второй план. Ее облагораживающее действие на людей - в том, что она освобождает их от собственного эгоизма. Она раск¬рывает врата к любви Божественной, любви Христовой, которой она - младшая сестра. Она раскрывает души к прекрасному, делает их доступ¬ней состраданию и милосердию, более открытыми чужому страданию и боли (в отличие от любви земной, которая замыкая человека в семейном кругу, очерчивая круг его интересов интересам семьи, способствует отмежеванию человека от проблем, не касающихся лично его и его семейства). Семья часто препятствует открытости окружающему миру, ставя свои интересы перед остальными ценностями, служит привязанности материальным благам, наполняет сознание людей ложными ценностями, затемняющими его).
Любовь, когда женщина становится для мужчины всем, как ни парадоксально, раскрепощает его творческие силы, т.к., оставляет ему возможность быть самими собой. Просто в силу особенностей женской природы, ее большей, по сравнению с мужчиной (как это ни выспренно прозвучит) гибкости, женщина принимает то, что у нее к мужчине нет ключей, что он не такой, как она, и любуется и восхищается этой непохожестью на нее, ибо в этой непохожести и проявляется его личность. В такой любви женщина освобождает мужчину от нудной необходимости объяснять всякое свое действие, каждый свой шаг, но благословляет его на все пути, принимает от него любой жест по отношению к ней, как дар, умеет увидеть во всех его действиях, даже не имеющих прямого отношения к ней, жест его любви к ней.
В такой любви женщины меньше привязывают мужчин к себе, более открыто принимают в них то, что они в них не понимают, ибо даже при всех своих слабостях мужчина заслуживает уважения, если может создать то, что женщине не под силу; тогда как в первом случае мужчина, в котором инстинкт собственника более развит, чем в женщине, очень часто стремится полностью подчинить себе женщину, часто подавляя ее, как личность. Такой собственник стремится извести в женщине все ее помыслы, не касающиеся его, т.е. вообще извести в ней женское начало. Женщина же, доминируя в отношениях, дает мужчине возможность оставаться самим собой, ибо его свобода быть самим собой, собственно и составляет содержание любовных отношений. Глубину жертвы со стороны мужчины, признавшего женщину повелительницей своего сердца и пожертвовавшему ради нее многими своими интересами трудно переоценить. Он обогащает и себя и женщину, способствуя многим прогрессивным вещам в этом мире. Многие исторические личности добились своего, именно вследствие того, что за их плечами стояли преданные, любящие женщины. Такая любовь, давая широкий простор для творчества, если так можно выразиться, в любовных отношениях, делающих один день непохожим на другой, высвобождает у человека и огромную творческую энергию, давая одновременно и простор для ее применения. В такой любви женская личность воплощается в наиболее полной мере, в ней для женщины открывается возможность для главного своего призвания – созидать мужчину через любовь к нему, которое дано лишь избранным. Открыть для мужчины глаза на вещи, которых он раньше не замечал, освободить его от предрассудков и неуверенности в себе, стать для него миром, вселенной – вот истинное предназначение женщины. Не требовать от мужчины безропотного подчинения своим желаниям, подобно тому, как это делают многие мужчины, не уподобляться тиранам, жертвой ко¬торых она, быть может, была сама, но чувствуя свою власть над мужчи¬ной, употребить ему ее не во зло, но во благо. Не становясь самой деспотом, дать ему возможность для духовного роста, не избегая труд¬ностей, встречающихся на пути, стать для него его Вселенной, т.е. именно тем, что он обрел через любовь к ней. Такая любовь ведет наверх, взаимно очищая обоих через обоюдное жертвование друг другу. Она ведет их к очищению, в то время, как земная любовь остав-ляет это сугубо на произвол главы семейства. Если здравый смысл в нем сильнее его амбиций и пристрастий, совместная жизнь духовно обо¬гащает супругов, если же его нет, семейная жизнь превращается в ад. Земная любовь дана Богом людям вместе с рождением так же, как и способность двигаться, этим она, как и смерть, ровняет всех людей. Но еще в знак особой милости Бог дал людям способность любить подо¬бно ангелам, но далеко не каждый на своем жизненном пути захочет воспользоваться этой возможностью. Пронесенная через всю жизнь, эта любовь вольется в ангельский сонм, воспевающий хвалу Господу, и тем самым люди, пробудившиеся к этой любви, попирают саму смерть ногами. К такой любви нужно прийти, ее нужно заслужить, она дается лишь тем, кто оказался достоин ее, тот же, кто привносит в нее свои ам¬биции, навсегда убивает ее, лишается самой способности любить. Гос¬подь отбирает у него и любовь земную, и небесную, делая его живой тенью минувшего, когда он жил одной только любовью, после чего при¬нес на жертвенник собственного эгоизма весь сердечный жар, весь пыл страсти, всю полноту своей жизни…
В завершение хочется сказать, что вторая любовь не обязательно идет вслед за первой, они могут приходить и уходить в жизни человека, чередуясь друг за другом, если он или она еще не готовы к восприятию ее, если сердца не достаточно открыты, чтобы вместить ее. Скорее, первый и второй тип любви – это символы, абстрактные формы-образы отношений, которые только предстоит наполнить конкретным содержанием с конкретным человеком. В любом случае, создавая союз сердец, всегда родится что-то новое, отличное от отдельных личностей, существующее, с одной стороны, отдельно от них и в то же время - наряду с ними.
IV
(I) Знаменитый Гоген в свои 30 лет бросил все: жену, службу, детей, чтобы оставшийся период жизни провести в уединении на Таити, в маленьком домике под соломенной крышей. Несколько раз пытаясь по-кончить жизнь самоубийством, он продолжал при этом писать философские трактаты об искусстве и творить. Даже будучи неизлечимо болен проказой, он не прекращал расписывать своей бесценней кистью стены и пото¬лок жилища, зная, что после смерти дом вместе с плодами его трудов будет сожжен.
Какое странное желание – класть краски, строить сюжет, зная при этом заранее, что все, что сейчас делается и будет сделано, подлежит огню! Этого требовала от него Муза, заставляющая его время от времени в порывах безумия есть собственные краски.
Пусть не покажется странной параллель между темой данного сочи-нения, посвященного отношениям между мужчиной и женщиной, и отношения¬ми полусумасшедшего, гениального художника со своей музой, ибо люби¬мая женщина есть всегда муза для влюбленного мужчины, и чем бо¬лее неординарна его натура, тем к большим свершениям может подвигнуть его страсть, тем большими озарениями он одарит человечество. Ведь Муза, как и женщина, помогает мужчине самоутвердиться, открыть в себе новые горизонты. Если муза – нечто бесплотное, рождающее пре-красные образы, воплощающиеся в шедеврах искусства, то женщина, обла-дающая красотой, служит первой ступенью, начальный этапом, подводя¬щим нас к понятию прекрасного в искусстве и гармонии окружающего мира.
Что общего, между музой, т.е. вдохновением, посещающим художника, подвигающим его создавать красоту и женской красотой, рождающей в нем вдохновение? По-моему, это 2 стороны одной медали: красота материальная и вдохновение нераздельно слиты, порождая одно другое, переходя в творчество, в котором имеют свою более высокую сущность.
В стремлении к прекрасному через женскую красоту заложена первая сту¬пень, начальный этап в осознании гармонии окружающего мира вообще. Красивая женщина есть совершенное создание природы, но красота ее, как принадлежность природы, вообще, всегда пребывающей в рамках раз-дробленности, тленна, с возрастом она, увы! проходит. Она еще не окончательно совершенна – только найдя свое отражение в шедеврах искусства, которые одни и есть подлинное равное себе царство Истины, она, наконец, обретет свое подлинное совершенство. Только одухотворенная светом истины природ¬ная красота способна претендовать на звание красоты в подлинном смысле слова.
(2) Любовь к женщине, стремление видеть в ней не только средство удовлетворения желаний, но и нечто большее – символ прекрас¬ного вообще, воплощающегося на начальном этапе в благоуханном обаянии женственности, - есть первый шаг в стремлении человека к красоте, познания ее законов. с окружающим миром. Начиная осознавать свою гармонию с окружающим миром, художник осмысляет свое место в жизни через понимание определенного круга обязанностей, лежащих на нем, по отношению к искусству, которые и составляют духовное наследие человечества.
Умение увидеть любимый образ во всем многообразии окружающих нас явлений бытия есть великий символ единения человеческих душ, отбросивших мелкие, сиюминутные интересы во имя торжества любви.
(3) В разлуке мы ощущаем в груди зияющую пустоту, лишний раз подтверждая ту общеизвестную истину, что начинаешь по-настоящему ценить лишь то, что теряешь. Нет! Неведом нам путь чужих ошибок и вновь мы погружаемся своими помыслами в неизбывную трясину скорбей.
* * *
(1) В желании быть прекрасной таится потребность женщины выра-зить себя, подвигнуть мужчину быть более мужественным, освободить его от бремени тяготеющих над ним сомнений, подтолкнув к новым свер¬шениям в области духа, где безраздельно царят и властвуют Венера Милосская и ее сестра – Джаконда.
(2) Любовь – это всегда путешествие внутрь любимого человека, позволяющее вновь и вновь находить в нем новые черты. И в любви на первый план всегда выступают как раз внутренние черты личности, а не чисто внешние достоинства. На поверхностный взгляд может показа¬ться, что кокетки и женщины, способные воспламенить страсть – суть одно, но на самом деле они так же рознятся как 2 берега одного океана, имя которому – любовь. Желание нравиться всем делает женщину безли¬кой (быть модной – значит, быть похожей на многих). Кокетство не должно играть дли женщины самодовлеющего значения, ибо оно обезличи¬вает всякую красоту. Именно желание оставаться самой собой (при всех своих слабостях) оттеняет женскую индивидуальность, ретушируя ее мало¬заметные изъяны, помогает превозмочь беззащитность ее красоты перед холодом будней, возвышая над суетой повседневной действите¬льности.
(3) Женщина, владеющая искусством быть самой собой, создает себе шарм, которого лишены иные красавицы. Иными словами, даже в самом гадком утенке просыпается женщина и начинает при этом говорить в полный голос, если она сможет увидеть в себе нечто иное, нежели просто рабыню желаний своего мужа.
И в этом моменте отличия своих повседневных обязанностей от себя, как женщины, обладающей притягательностью и красотой, и есть тот мгновенно распускающийся, хрупкий цветок, воплощающий в себе момент прекрасного между мужчиной и женщиной, имя которому – любовь. Он сопровождается какими угодно действиями со стороны влюбленных, ибо радость по поводу метаморфозы, которую совершает любовь над людьми, многогранна и многолика. Радость – неизбежный спутник любви, потому что свобода любить друг друга дает влюбленным вместе с тем быть самими собой в подлинном смысле слова.
* * *
(1) Всякое проявление высокой сущности природы (а таковым имен¬но и является феномен красоты женщины) должно всегда сочетаться с единством гармонии внешней и внутренней, высокое проявляется через материальное, в их взаимном, органичном проникновении друг в друга.
Если бесстыдство необоснованно постулирует господство тела над душой, насильно удерживая власть первого над вторым, считая движения души лишь ненужными переживаниями, то любовь оставляет без внимания эти произвольные рассуждения людей, желающих обрести покой и негу в собственной удовлетворенности, ибо душа есть животворный родник тела, и если превратить его в сток для нечистот, что же будет с телом?
Любовь парит над миром, смеясь над развратом, уж она-то знает ему истинную цену! Разврат взывает к низменным сторонам человеческой натуры, ему придаются лишь самые слабые, самые неустойчивые к собла-знам мира сего, ибо им всегда легче падать головою вниз, нежели ка-рабкаться на смутно брезжащий свет наверх. Разврат закрывает через слишком большое уделение внимания сугубо чувственным удовольствиям дорогу к истинным радостям бытия, этим неисчерпаемым живительным источникам в которых всякая живая душа только и черпает силы – в любви и жертвованию друг другу. Путь развратного – это дорога в ни¬куда, ибо его сомнительные радости кончаются вместе с чувственным удовольствием, за которым не следует ничего.
Любовь пронизывает собой всю нашу жизнь, она выводит людей в иную жизненную плоскость, где нет власти обыденности. Она делает влюб-ленных причастными к судьбам мира, как властвующая над всей приро¬дой и наиболее характерная для нее черта. Христианство говорит, что Бог есть любовь, значит, превыше любви и не может быть ничего, главное не подменять здесь смысл слова любовь ложным значением, ибо и разврат иногда прикрывается этим словом (чего стоит выражение «займемся любовью»!).
(2) Итак, законы гармонии, как основополагающие законы нашей жизни, находят свое воплощение на начальном этапе в прекрасных об¬разах женской красоты. Поскольку восхищение женской красотой есть начало духовного роста для всякого художника, то любовь есть вообще начальный этап всякого прекрасного, как цельного, неделимого, осно¬вополагающего начала нашей жизни.
Здесь, в приоткрывающейся мужчине через женскую красоту долине прекрасного, которую ему еще предстоит покорить, жизнь обнаруживает свою женственность. Воспевая красоту женщины, человек воспевают красоту жизни. Разве не передает женская красота, увлекая за собой, полноту дыхания жизни? Разве не вдыхает ее любовь в тех, кто погряз в болоте собственного тщеславия?..