В 86 году мы попали в Тимишоару, по-воле моей мамы, которая яростно желала, чтоб её дочь стала только врачом стоматологом, и никем другим (звучит инфантильно, но так оно и есть, но про семью в следующих рассказах). То, что зять попал под раздачу тоже, ибо он поехал со мной , не желая вообще становиться никаким врачом, её не волновало. На подготовительном году ни я , ни мой муж не понимали куда точно мы попали, то есть :"да- режим Чаушеску, да- это похоже на Россию , но всё таки всё другое, ибо в магазинах не было ничего. И если я пишу ничего, то это буквально. Заходя в продуктовый, ты видел в хлебном отделе подобие хлеба, почему подобие, потому что он был настолько твёрд, что им вполне можно было проломить череп, там же был молочный отдел в котором не было ничего, пустые полки, ни молока, ни сметаны , не говоря уже о каких-либо других молочных продуктах. Потом шёл мясной отдел где висели только копчённые ребра непонятного животного, неопределённого срока давности, я предположила, что это возможно, найденный в Карпатах, бронтозавр.
А на полках выстроили пирамидами консервы: рыба в томате. Причём на всех полках одни и те же консервно-рыбные пирамиды. Кот наших друзей ел это иногда с удовольствием, я купив и попробовав, блевала два дня.
Всё, больше не было ничего съедобного.
Я не понимала, как же тут живут люди, и в том числе иностранные студенты. Через несколько дней поняла, молоко, хлеб и простокваша были, но для этого румыны вставали в 5 часов утра, и очередь окружала всё здание магазина. В 6 часов магазин открывался и выдавали молоко в бутылках, молоко было настолько разбавленно водой, что приобретало синий оттенок.
Простые люди питались этим, и кое чем с рынка, где было всё свежее, деревенское и очень вкусное, но обычный румын мог купить из рыночных продуктов только на скромную сумму, исключительно для того, чтоб семья не умерла с голоду.
Ещё через 2 дня я поняла (вернее научили иностранные студенты), что 100-граммовая пачка чёрного кофе "Элит" и одно мыло "Пальмолив" делают чудеса, вручив это продавщице в магазине, мы могли получить молоко и простоквашу в любое для нас удобное время.
Потом мы обнаружили в ресторанах, в которых питались исключительно партийные деятели, секьюристы и иностранцы огромное количество прекрасной еды, которую можно было заказать в ресторане, а также купить домой (la paket): колбасы, масло, сыры, свежее мясо и даже деликатесы.
Вообщем в продуктовом смысле жизнь налаживалась, правда в общаге, куда нас поселили университетские власти, горячей воды не было вообще, отопление включали раз в месяц (это зимой!), электричество было два часа утром, два часа вечером, и это в хорошие дни, в плохие не было вообще.
Поселили нас в общагу в которой жили румынские студенты, ибо в той которой жили иностранные, и где было перманентное отопление и электричество (горячая вода там тоже была 4 часа в день) они (румыны)боялись нас поселить, так как там были арабы, персы и греки. А на подготовительном году мы были всего двое израильтян (я и муж). Румыны не хотели проблем, и боялись, что нас в той иностранной общаге убьют.
Университет, где проходил подготовительный год имел только одно иностранное общежитее. Институт медицины имел несколько, и там проживали наши соотечественники, а так как институт медицины с университетскими властями был на ножах, то поселить нас в институтские общаги до первого года учёбы медицины было невозможно.
Несколько месяцев мы прожили в румынской общаге- это был кошмар на улице вязов, но так как язык мне давался с лёгкостью, и приехав после зимних каникул , побывав в тёплом Израиле, мы решили пойти к ректору универа и попросить , чтоб нас перевели в иностранную общагу.
Он сказал, знаем ли мы, что это опасно, и что в Тимишоаре самая сильная группа палестинских деятелей, а руководит группой сириец, и несколько студентов из Иордании, которые учились там бесплатно , ибо платило государство, я так тогда и не поняла, платило Румынское государство за их учёбу +политическую деятельность, или сирийское и иорданское. Но мне было плевать на всё, и я сказала, что предпочитаю умереть, но не жить в условиях, в которых живут румынские студенты. Нам обещали дать ответ в течение двух недель.
Насколько я понимаю университетские власти пригласили на беседу руководителей политической палестинской организации и долго с ними решали, как уговорить живущих в иностранной общаге арабских студентов нас не трогать.Я думаю, они нашли, как их убедить, и мы через две недели перехали в это общежитие.
Там я подружилась с одной иранкой, оказалось, что отец её еврей, иранки там ходили в джинсах и в современной одежде, и после учёбы большинство не собиралось возвращаться в Иран аятол, а в любую другую страну. Иранцы с арабами не общались, считая себя намного выше и называли арабов сбродом.
Потом мы подружились с арабами из Хайфы, один был христианин, второй мусульманин, на редкость добродушный и приятный, третий был друз, отслуживший в нашей армии, и дико боявшийся, что кто-то из других арабов узнает о его службе, у него были ночные кошмары, просыпался он с криком посреди ночи, так рассказывал тот приятный мусульманин- араб , с которым он жил в одной комнате. Остальные арабы их возненавидили за то что они общались с нами, оскорбляли и плевали на них, когда они заходили в те рестораны, в которых , как я и упомянула, питались иностранцы, госбезопасность и партийные.
Все трое уехали из Тимишоары в другой город учиться медицине-Яссы, там где арабов было меньшинство , а было очень много израильтян. Но к сожалению и там они себя не нашли, ибо израильтяне их не приняли, как своих, думаю, пробудив в них обиду, что они не стали своими среди чужих, будучи чужими среди своих. Но такова жизнь.
В один из вечеров к нам постучался сириец, один из тех, кто был руководителем ячейки палестинского сопротивления в Тимишоаре, я впустила, приготовила кофе, и он тихо спокойно начал беседу.Он объяснял, как было бы хорошо, если б Израиль стал жить под властью Сирии, мол они бы к нам великолепно относились, а Израиль, как самостоятельное государство не имеет шансов, его погубят арабы изнутри и снаружи, так лучше уж мирным путём согласиться на сирийское господство в нашем регионе, и они тогда не будут изгонять приехавших евреев из Европы , а примут под своё крыло, и не дадут нас никому тронуть, а палестинскую проблему решат сами. Ведь палесы-это надуманная проблема, говорил он, дабы не дать Израилю развиться в арабском мире, ибо мы чужеродное тело на БВ, и мы это должны понять, евреи как нация могут жить под арабами, но не как самостоятельное государство.
Честно говоря он, по-восточному обычаю, так красочно, крутёжно плёл кружева своей речи , что я не сразу врубилась о чём он говорит, и в чём он хочет нас убедить, но когда поняла (муж сидел тихо и угрюмо, не двигаясь, ибо если б он поднялся и ударил, то во-первых сомневаюсь, что сириец бы выжил, а во-вторых у нас были бы проблемы), но я могла, кровь прилила к лицу, глаза заволокла красная пелена, и я забыв весь выученный румынский, по-английский сказала ему убираться, вскочила и подняла стул, сказав, что разможжу ему голову, а потом перешла на русский отборнейший мат. Может мне показалось, что матерщина ему даже понравилась, он , казалось, понимал русский. Помню смутно, что он извинился , улыбнулся, и сказал, что всё это для нас неожиданно, поэтому такая реакция, и он даст нам время подумать, причём неограниченное, и когда мы будем готовы, то он ждёт нас на любом из их собраний, мы очень сможем им помочь. Я замахнулась, и он испарился из нашей комнаты.
Чего я тогда абсолютно не знала, что палестинское движение и палестинский народ действительно выдуман, а сириец знал, и что выдуман он КГБ и секьюритате , и что Чаушеску вёл двойную игру, продавая в 60-ых Сохнуту евреев , 5000 долларов за голову, и в то же время с КГБ строя козни государству Израиль, и образуя у себя в стране лагеря для подготовки терористов, дружа со всеми арабскими лидерами, почти братаясь с ними. И Сириец был не просто руководителем палестинской организации в Тимишоаре, а и агентом секьюритате.
Впрочем агентов в Тимишоаре было каждый восьмой, а стукачей каждый четвёртый.
Продолжение следует.