Танечка в гостях у сверстниц

Леонид Аронов
   Тёплый летний день. Малыши в детском саду забавлялись в песочницах. Общительная Олеся Вдовенко, насыпая игрушечной лопаткой горку, спросила:
  - Таня, что ты делаешь по воскресеньям?
  - Я бываю у бабушки Нюры. Она совсем одинокая. Её избушка напротив нашего дома. Она добрая, у неё очень хорошо.
  - В воскресенье приходи ко мне, - пригласила Вдовенко.
 - Я не знаю, где ты живешь, - ответила Таня, приглаживая ладошкой влажный песок.
  - Конечно, - рассудила подружка, - ты приезжая. Зато я знаю, где находится дом, который вам отдал колхоз. Если хочешь, я приду утром за тобой, и мы пойдём ко мне.
- Согласна. Я спрошу разрешения у мамы, - обрадовалась Таня: ей очень нравилась Вдовенко.

  В солнечное воскресенье, в девять утра, Олеся привела к себе Таню Мохову. Дом их состоял из сеней и двух комнат, в которых было чисто, светло и просторно. Во второй комнате, под окном, находился детский столик. На нём были аккуратно размещены две куклы, альбом для рисования, цветные фломастеры, книжечки и букварь. Около стола – два стульчика. Девочки присели на них и начали рассматривать куклы. Подошла мама Олеси, Нина Андреевна, держа за ручонку карапуза Данилку, приветливо познакомилась с маленькой гостьей, похвалила их семью за то, что они не побоялись переехать в деревню, и пригласила девочек в летнюю кухню покушать тёплых блинов. Подружки и Нина Андреевна с Данилкой миновали комнаты, сени, двор и вошли в небольшое остеклённое строение, в котором на столе стояла тарелка с приличной стопкой блинов. Хозяйка положила по три блина на две тарелки, налила в два бокала молоко и ласково сказала:
  - Покушайте на здоровье. Обедать будем в час.

   Олеся озабоченно спросила у мамы:
- Бабуля и дедуля блины кушали?
- Нет ещё. Я предлагала им, они отказались, объяснив, что хорошо позавтракали, - ответила мама.
- Но я не могу кушать, когда мои любимые бабушка и дедушка ничего не едят. Мы отнесём им блины, - объявила Олеся и одну тарелку с тремя блинами отдала Тане, а другую понесла сама.

  Дедушка и бабушка жили в пристроенной к дому комнате, и к ним был вход со двора. Они, увидев вошедших двух милых девчушек, старательно несущих на вытянутых ручонках тарелки с аппетитно пахнущими блинами, удивились и от души развеселились. У бабушки от умиления даже слезы выступили. Старушка поставила их тарелки на стол, поблагодарила и расцеловала внучку и её подружку. Девочки убежали в летнюю кухню, наелись блинов с молоком, вернулись во вторую комнату, присели за детский столик и увлеклись чтением букваря.

  Обедали в передней комнате. За столом собралась вся Олесина родня: дедушка и бабушка, папа и мама с Данилкой. Подружек усадили рядом. Первым подали кушанье старикам, затем – взрослым и, наконец, – детям. Все чувствовали себя непринуждённо, неторопливо ели, добродушно разговаривали и доброжелательно посматривали друг на друга. Олеся с лёгкой иронией рассказала:
  - Наш Данилка – крепкий мужичок. Ему всего два годика и семь месяцев. Мама на целый день уехала по делам. Я с ним водилась. Данилка и виду не подавал, что ему без мамы очень плохо. Вечером, когда она вернулась, он уткнулся лицом в её юбку, сказал: «Ты меня бросила» – и заплакал.
 Сидевшие за столом с улыбкой посмотрели на меленького мальчика, которого кормила мама.

  После обеда девочки играли с мячом в тени от дома.
К трём пополудни Таня вернулась домой, где её ждали мама и папа. Позже она с мамой пришла к бабе Нюре и рассказала о своём посещении Олеси Вдовенко.

  На следующее утро, в понедельник, Таня в раздевалке переобувалась в комнатные тапочки. К ней подбежала с красным от злости лицом Римма Жданкина и упрекнула:
 - Ты, Таня, почему ходила к Вдовенко? Надо было вначале побывать у меня. У-у-у! Ненавижу Олесю. Вечно она лезет вперёд. В воскресенье обязательно придёшь ко мне!
 Танечка недоуменно пожала плечиками и с неохотой откликнулась:
- Ладно. Спрошу разрешения у мамы.
  Воскресенье выдалось пасмурное, прохладное. Облака, тёмные, лохматые, еле-еле двигались. Изредка выглядывало солнце. Его тут же закрывало мрачное облако.
  Римма Жданкина привела Таню к себе, в родительский дом из четырёх комнат с отдельной кухней, тесно уставленных разнородной мебелью и бытовой техникой. В квартире беспорядок и сумрачно.

  Мама Риммы, полная, средних лет, колючим, холодным взглядом уставилась в глаза Тане и неприлично расспрашивала о заработке её родителей и почему они выехали из города, наверное, из-за какого-нибудь скандала.
Гостье стало неприятно, и она подавлено заявила:
  - Я пойду домой.
  - Еще чего! – ненавистно, брызгая слюной, закричала Римма. – Ты у Вдовенко была долго и два раза кушала, а у меня не хочешь! Ты останешься! Мы сейчас будем кушать. Ма-а-ам! Покорми нас!
  - Сейчас, доченька, сейчас, - засуетилась хозяйка и смущённо пояснила: - Муж отдыхает на рыбалке. Мой папа, Риммин дедушка, живёт один в соседнем доме. Приходится помогать ему. Надоел как горькая редька. Позову его.

  В загроможденной домашней утварью кухне девочки расположились за столом. Напротив них – маленького росточка старик в поношенной рубашке и мокрой на плечах от пота. Он робко, мягким голосом попросил:
  - Доченька, дай мне, пожалуйста, немного каши. Я покушаю и стаскаю в сарай дрова, которые с рассвета наколол, а то, как бы дождь не хлынул. С утра-то небо хмурится.
  - Ещё чего! – злобно закричала хозяйка, и лицо её некрасиво исказилось. – Ты только о себе думаешь, а о родной внучке нисколько не заботишься. Первой подам моей ненаглядной доченьке.
 
 У женщины глаза тепло засияли, когда она посмотрела на свою любимицу, ставя перед ней глубокую тарелку с гречневой кашей и двумя котлетами. Затем Риммина мама подала гостье мелкую тарелку с одной котлетой.
  Таня поглядела в измученное, морщинистое лицо старика и поняла, что он усилием воли сдерживает свою обиду.
Дедушка потянулся за яичком.
  - Ещё чего! – взвизгнула Римма. – Вначале я возьму… - она из тарелки, стоявшей в середине стола, выхвалила яйцо, протянула его маме и капризно потребовала:
- Ма-а-а-м! Почисти!

  Танечке стало дурно до тошноты в этой семье. Она не притронулась к угощению, не сказала ни одного слова, торопливо выбралась из-за стола и убежала, чтобы никогда не бывать в доме Жданкиных.
  Перед сном Танечка забежала к бабе Нюре и рассказала, что она никогда не придёт в гости к Жданкиным.