Декабрь выдался бесснежный. Который день шел дождь. Дороги размыло. Приходилось пробираться через грязь. Грязь, смешанная с полусгнившей листвой, липла к прохудившимся сапогам.
- Вера, не отставай. Шагай быстрее, – подгоняла мать девочку лет шести. – Скорее, Верочка, скорее.
Верочка принималась хныкать. Мать бросала на нее усталый взгляд. Верочка тут же умолкала.
Чтобы сократить путь, они свернули с дороги на лесную тропинку. Мать шла впереди, Верочка семенила сзади. Боясь отстать и потеряться, она то и дело хваталась за юбку матери.
- Вера, да я сама еле плетусь, не цепляйся.
Верочка снова начинала хныкать.
Мать достала из кармана толстую веревку, перекинула через плечо.
- Вот, держись за веревочку, раз боишься потеряться.
Верочка радостно схватилась за конец веревки.
- Мам, я теперь, как твоя собачка.
Мать не ответила, думала о чем-то своем, кутаясь в мокрую кацавейку.
- Собака-авака, собака-авака, – тихонько напевала Верочка. – Собачка-авачка, по камушкам скакачка.
Наконец-то лес закончился и перед ними появился небольшой хутор. В первой хате им не открыли, во второй тоже, в третьей крикнули в приоткрытое окошко:
- Пошли вон, побирушки. Самим есть нечего. Ходють тут.
Из четвертой хаты выглянула немолодая женщина:
- Сейчас, погодьте, – проговорила она и скрылась за дверью. Появившись снова, она отсыпала в Верину сумочку несколько мерзлых картошек и пару остекленевших от мороза луковиц.
- Спасибо. Спасибо, – благодарила женщину Верина мама. – Дай Бог тебе здоровья. И детям твоим…
- Ты на каком месяце-то? – поинтересовалась женщина.
- На восьмом.
Женщина вздохнула:
- Сидела б ужо дома. А то гляди…
- Дома не насидишься, - вздохнула мама, прижимая к себе Верочку. – Детей-то чем кормить...
- А мужик твой иде?
- У лагерях.
Женщина махнула рукой и прошептала:
- Твоего-то за что?
- За веру, – шепнула Верина мама. – За веру в Господа нашего.
- Ой, мамочки, – замахала головой женщина. – За антисоветчину что ль. Эт же ж много дадуть. Ну, вы идите. Идите с Богом. А вообще, погодьте.
Она метнулась в хату и, вернувшись на крыльцо, протянула красивый цветастый платочек:
- Вот. Дивчинке твоей…
Вера с мамой направились домой:
- А давай я тебе новый платочек повяжу, – предложила вдруг мать. – Чего его беречь.
Она аккуратно повязала платок поверх старой серенькой шалюшки, улыбнулась:
- Красавица. На матрешку похожа.
Дорога через лес тянулась и тянулась. Темнело. Небо вдруг расщедрилось, и на слегка застывшую от мороза грязь начал падать снег.
- А завтра пойдем? – спросила Вера.
- Пойдем, – вздохнула мать. – Только в другой хутор. Еще дальше пойдем.
Снег падал и падал. Верочка крепко держалась за кончик веревки:
- Собака-авака, собака-авака, – нарушала лесную тишину ее песенка. – Собачка-авачка, по камушкам скакачка.
***
- Гони ее, сынку, гони, – не унималась Верина свекровь. – Другу бабу возьмешь. А эта что! Пустышка, а не баба. Скольки лет ужо живете, а к ней ничего не прицепилось.
Вера слушала речь свекрови из другой комнаты. Она давно перестала плакать. Иногда думала, что и слез у нее не осталось, все выплаканы.
Муж давно перестал с ней разговаривать. Вера его не винила. Оно ведь понятно: столько лет прожито, а детей не нажито. Вера ездила по врачам, бегала по знахаркам. Только было это все пустой тратой времени, да с трудом заработанных рублей.
- Мать, угомонись! Сам разберусь, – одернул мать Верин супруг.
Вера вздохнула с облегчением: заступился – значит, все еще любит.
Вечерами, вернувшись с работы, муж стал прикладываться
к бутылке. Однажды Вера попыталась поговорить с ним.
- Замолкни! – закричал муж и с силой ударил Веру.
Из носа и разбитой губы хлынула кровь. Вера заплакала и выбежала во двор.
- Сама виновата, – прокричал ей вслед муж. – Сама виновата. Пустыха!
- Пустыха-пустыха! – прошипела свекровь, кормившая во дворе гусей. – У всех невестки как невестки. У кого уже по трое, у кого по четверо. А у нас ничего немае. Гони ее, сынку! Гони в три шеи!
Вера ушла сама. Ребра нестерпимо болели от ударов мужа, голова гудела.
- Ничего, – думала она. – Пойду к сестрам. У них детей много. Помогу племянников поднимать. Ничего-ничего.
Ночь была темной. С неба начал срываться снежок. Вера шла и шла, а в голове крутилась непонятно откуда взявшаяся песенка:
- Собака-авака, собака-авака, собачка-авачка, по камушкам скакачка.
***
- Старая! – ругался на старушку племянник. – Тетя Вера! Что ты все шуршишь-шебуршишь?
- Матрешка моя где? – виновато спрашивала бабушка. – Матрешка моя…
- Что за матрешка? Опять какую-то хрень выдумала.
- Матрешечка моя новенькая, – продолжала причитать бабушка. – Новая матрешечка.
- Тьфу. Совсем из ума выжила. Что за матрешка?
- Платочек мой.
- Тю. Дура старая. Ищи в своем барахле. Расшуршалась с утра пораньше.
Баба Вера всегда вставала рано. Привычка. Одевалась и потихоньку, чтобы не разбудить племянника и его семью, выходила во двор. Она принималась подметать крылечко и дорожки, кормить кур или дергать бурьян. Голова начинала болеть ближе к обеду: шумело в ушах, перед глазами стоял туман.
- Старая! Кур покормить не забудь! – кричал ей племянник.
Баба Вера шла в сарай. Открыв дверь, забывала, за чем пришла. Начинала плакать: «Что мне сказали? То ли пшена принесть, то ли картошки начистить?» Набирала в ведро и того и другого.
Племянник кричал на старушку благим матом, а та терялась еще больше. Однажды оглушенная его криками ушла со двора, пошла по хутору, покачиваясь и бессмысленно глядя вперед. Племянник хватился только к вечеру. Хорошо, что люди добрые, увидев плачущую на обочине бабушку, привели ее домой.
Чтобы баба Вера больше не уходила, племянник стал привязывать ее за ногу к железной кровати, вытащенной из дома в сад.
- Вот хочешь – спи, хочешь – сорняки дергай, – говорил он бабе Вере. – Вернусь с работы – развяжу. А то ж упрешься по хутору, ищи тебя опосля.
Солнышко поблескивало в просветах изумрудной листвы черешен и абрикос, на ветвях стрекотали птицы. Баба Вера ходила вокруг кровати, не пытаясь развязать натиравший кожу узел на веревке, привязанной к ноге. Она покачивалась из стороны в сторону, перед глазами стоял туман, а в голове все крутилась и крутилась песенка:
- Собака-авака, собака-авака, собачка-авачка, по камушкам скакачка.
Картинка:Туман. Снег. Озеро. (этюд) - Манохин Никита.
http://arts.in.ua/artists/mittraunuruodo/w/128715/