Первое, что пришло в голову это закрыть глаза и начать считать.
Раз!- промелькнуло в мозгу, а сквозь опущенные веки просочились ярко-красные отблески.
Два!- крики?! Грохот и порыв ветра.
Три!- тишина.
Он открыл глаза.
Нет. Все случилось не так, как он думал, но именно так, как грезилось ему иногда. Поэтому он не удивился.
Ничего не осталось. Он шел по пустой улице. Город не был сильно разрушен, но его уже не было.
Он же чувствовал, что что-то подобное может произойти! Но он не выбежал на улицу и не крикнул: «Хватит!», как не сделали этого и все остальные. Он сидел и смотрел телевизор, пока чья-то рука тянулась к пульту и нажимала заветную кнопку.
А может, и не так все было, но у него возникал именно этот образ. Мужская рука выныривает из темноты - широкая ладонь, на ней как будто ножом вырезаны глубокие красные линии, толстые пальцы с массивными перстнями, она тянется к большой красной кнопке, закрытой для защиты стеклянным колпаком. На кнопке надпись. Какая? Может быть «Пуск!» или «Вперед», или «Нажимать только в случае опасности». Действительно, что может быть написано на кнопке, нажав на которую можно, опустошить всю землю?
Он свернул на знакомую улицу. Ноги все равно вели его прямо к дому.
Сколько дней назад он смотрел по телевизору этот документальный фильм? Да, про войну, Вторую Мировую. Именно тогда на него нахлынуло беспокойство и понимание того, что следующая война будет другая. Она обязательно будет. Он тогда еще рассуждал про себя, что жизнь идет по спирали-все повторяется: сначала затишье, потом взрыв-каждый раз больше и ужаснее предыдущего.
Просто сидел, ел бутерброды, запивал их кофе и смотрел, как на экране люди убивали друг друга. Когда случится война, человек уже не будет сражаться с человеком, люди просто будут нажимать на кнопки, давить на рычаги. Это будет просто игра «Кто быстрее» или «Кто успеет». Это будет другая война.
Он испугался тогда сильнее, чем сейчас, чем, когда все вокруг исчезло в столбах пыли и пламени. Всего лишь потому, что понял, что когда это случиться – это будет не изменить. Будет все равно храбрец ты или трус, кем ты работаешь, какой ты национальности, за кого ты голосовал на выборах. Бомба ведь направлена не на тебя, а на город - стратегический пункт на карте. Раз! Один клик на пульте и тебя уже выключили, как неинтересную передачу. Слишком быстро, ты даже не успеешь осознать, что началась война.
Она началась восемь секунд назад, а закончилась три секунды назад. Он уже три секунды лежит на земле с закрытыми глазами в новом мире, в котором война уже унеслась прочь во времени.
Уже пять секунд, десять, двадцать. Прошло. Он открывает глаза: весь в пыли, а крови нет.
И ощущения тоже нет - войны или мира неважно.
Он поднялся и отряхнул эту пыль, потом сел в позе Будды, выпрямив спину. Ему казалось, что за эти три секунды кто-то вынул из него позвоночник и всадил на его место длинный железный штырь, который одним концом упирался в землю, а вторым давил куда-то в область шеи, поэтому в горле комок, поэтому трудно глотать. Поэтому во рту мерзкий привкус железа.
Он сидел долго, ждал, что кто-нибудь придет, кто-нибудь будет плакать и причитать, но, когда солнце стало заходить за небоскребы на западе, встал и пошел к дому.
Город был разлинован. Свет, тень, свет, тень, снова свет. Свет - солнечные дорожки на вздыбленном асфальте. Тень – черные полосы от высотных домов.
На пути вырос перевернутый автобус. Не покореженный и не побитый, просто перевернутый, как будто после торнадо. В новостях иногда передавали о чудом спасшихся людях, животных, которых смерч всасывал в себя, а потом выбрасывал в нескольких метрах или километрах совершенно невредимых. Может быть сейчас что-то подобное. Весь город унес огромный смерч, и в другой части света они вновь окажутся на земле.
Он стоял у своего покрытого серой пылью дома в лучах заходящего солнца. Заходить не имело смысла, но и оставаться снаружи тоже было бессмысленно. Он поднялся по ступенькам к входной двери. Заперто. Достал ключи из заднего кармана брюк, щелкнул замок. Прежде чем войти внутрь, он обернулся и взглянул на заходящее солнце. Этот закат был превосходен, потому что для этого мертвого города подходил именно такой умирающий закат.
Прошел в маленькую комнатушку под крышей. Смотрел, как последние отблески света прорываются сквозь маленькое круглое окошко, рисуя на противоположной стене желтое трепыхающееся пятно. Так спокойно.