Верить и ждать

Афанасьева София ( mail: ms.sofico@mail.ru)

ПРОЛОГ.
 

31/12/1992
 Ранним утром 31 декабря машина мчалась еще по спящему городу. В машине сидела семья. На переднем  сидении муж с женой. Она была  красивой и моложавой женщиной сорока пяти лет, а он  - на год старше. Это был подтянутый мужчина с военной выправкой. Седины в волосах у него практически не было. Сзади сидели две их  дочери. Старшей из них  было чуть за двадцать. Ее густые волосы цвета бронзы были собраны в длинный хвост. Была она очень симпатичной девушкой, на лице которой  особенно выделялись глаза. Небесно -  голубого цвета, казались мягкими и беззащитными. Младшая же была полной ее противоположностью: живая как ртуть девочка на пороге зрелости. Не смотря на то, что ей было почти шестнадцать, выглядела еще ребенком: кругленькая мордашка с карими, как у отца глазами и с темными кудряшками, она не могла ни секунды усидеть на месте. Родители  везли свою старшую дочь в роддом рожать. С неба сыпал снег, и видимость была отвратительная. Радовало только то, что транспорта на дорогах почти не было.  В пути  они оживленно разговаривали. Младшая дочь требовала на обратном пути заехать на рынок и купить мандарины. Мать говорила, что останется с дочерью в роддоме дожидаться рождения ребенка, а отцу надо отработать день. Это были повседневные дела, но приподнятое настроение в канун праздника чувствовалось во всем. Только старшая дочь молчала. Ее снедала тревога. С одной стороны радовало, что период ожидания закончился, и она в скором времени родит ребенка.  С другой стороны - брошенного отцом ребенка. Ну что ж, значит, так тому и быть! У малыша  будет достаточно родни, чтобы не ощущать дефицит от отсутствия отца. Боль от предательства еще не прошла.  Как такое могло случиться с нею? Выходя замуж, она нисколько не сомневалась, что любима.  Ни одна негативная мысль не тревожила ее. Такие слова, как предательство, злость, ненависть – были для нее пустым звуком. Но она прошла через все это и не на словах, а на деле! Ничего, она сильная, она все выдержит. У нее есть родители, сестренка и дед с теткой, поддерживавшие ее  в это непростое время. До роддома совсем недалеко. Еще пару кварталов, и она окажется на месте под присмотром врачей. Машина стояла на светофоре. Слева от них находился огромный Икарус – кишка. Девушка глянула  в салон автобуса и поразилась. Он весь был забит народом. Этот автобус шел на вокзал, и люди спешили с утра покинуть столицу и разъехаться  по домам. И вот загорелся зеленый свет, и машина тронулась. Все, что случилось потом, врезалось в память с невероятной силой. Секунды растянулись как в  замедленной съемке в часы, века. Вот наперерез им мчится пустой трамвай, отец выворачивает руль, удар, звон, треск и черная бездна.
 Скорая помощь прибыла через семь минут. Все люди, сидевшие в автобусе, выбежали на дорогу, чтобы посмотреть на аварию. Машина лежала вверх колесами. Оттуда не раздавалось ни звука. И только одна фигура ничком лежала на асфальте лицом вниз. Кто – то пытался ее повернуть, но на него зашикали  и он отступил в сторону. Следом подъехали еще две машины скорой помощи и милиция. Девушку, что лежала на асфальте, аккуратно перевернули, но даже врачи, видавшие много чего в медицинской практике, содрогнулись. У девушки практически не было лица, вдобавок она была беременна и пока врачи везли ее в роддом, определили сильную кровопотерю. В больнице их уже ждали, и тут же девушка была отправлена на операционный стол. Но врачи  не успели. Ребенок  из – за отслойки плаценты погиб, это была девочка, а ее мать находилась в тяжелом состоянии. Больную тут же перевезли в другую операционную, где ею занялись хирурги. Из всей семьи выжила она и то неизвестно, надолго ли и сестренка, у которой были перелом ключицы и ноги. Можно сказать, что она родилась в рубашке.

ГЛАВА 1.
Май 2003года.

Татьяна Александровна стояла у огромного окна своего офиса. Окно выходило на Петропавловскую крепость. Женщине не надоедало любоваться ею. Дел, как всегда, много, но она оторвалась все – таки на несколько минут. Жизнь в Санкт- Петербурге текла в другом ритме, чем Москва, и хотя жила здесь десятый год, до сих пор он поражал и восхищал ее. Она полюбила его сразу, еще,  когда пятнадцатилетней девочкой приехала с классом сюда на экскурсию. Это и определило место  бегства из Москвы, когда она решала, куда поехать жить. И хотя здесь не было знакомых, ей это было безразлично. Таня покинула Москву без сожалений и наезжала туда очень редко, только в случаях крайней необходимости. Она отрубила все концы в тот день, когда заставила тетку высечь свое имя рядом с именами  родителей. Теперь, глядя на эту женщину, никто бы не подумал, что это Танечка Завьялова. Ни прическа, ни манеры, ни осанка не напоминали ту  робкую девушку. Тем более что и лицо у нее теперь  совсем другое. Татьяна провела по лицу пальцами. Кожа была гладкой и прохладной. Сейчас она уже чувствовала ее род рукой, не то, что раньше. Она вспоминала, как щупала толстые шрамы, оставшиеся после того, как хирурги поработали над ней в обычной городской больнице. Потом пришел Сева, и все закрутилось и завертелось. Он открыл перед ней дверь  в другую, новую жизнь. И она вошла в нее, сначала равнодушно, почти нехотя, а затем все с большим мужеством и надеждой. Сева был  ее другом и самым близким человеком после мужа. Они дружили втроем: она, Сергей и Сева. Так сложилось, что у них во дворе больше не было детей их возраста. Учились они в разных школах, но вечерами собирались всегда вместе. Если шел дождь или мороз зашкаливал за двадцать градусов, то в доме одного из них. И так было всегда. Сева учился в привилегированной школе с уклоном в иностранные языки. Его отец был знаменитый врач. Он делал пластические операции разным знаменитостям и просто неприлично богатым людям. Сергей учился в физико – математической школе. Он считал себя гением и уже в двенадцать лет заявил, что будет нобелевским лауреатом. Таня же была обычной девочкой. Кое – как занималась музыкой по настоянию родителей, но в общеобразовательной школе  училась хорошо. Ей давались и точные науки и гуманитарные. Сейчас она владела большим издательством. Они выпускали дорогие книги и альбомы по искусству. Хорошо, что она успела окончить университет до той аварии. Что бы она делала без высшего образования? Ее мысли прервал звонок секретарши Ниночки:
- Татьяна Александровна, к вам просится Вячеслав Игоревич!
 Хозяйка кабинета  вернулась к огромному столу из красного дерева и попросила впустить главного  бухгалтера.
 Каждый месяц они собирались вот так вдвоем и решали дела компании. Они понимали друг друга с полуслова. Татьяна нашла его, как ищут золотую жилу, и  была готова платить ему столько, сколько он хочет, понимая, что такого профессионала  она больше нигде не найдет. Порой шутила, что, слава богу, он человек скромный, а то бы давно пустил ее по миру. Ему было за пятьдесят: невысокий, сухощавый, с  редкими  волосами,  которые он коротко стриг. Был он человеком старой закалки и выполнял свои обязанности безукоризненно. При этом не пытался решать проблемы сам, а четко выполнял все распоряжения главы издательства. Это вполне устраивало Татьяну. Она никогда не беспокоилась, что с его стороны получит неприятный сюрприз. Решив все текущие вопросы и поинтересовавшись его семьей, хозяйка отпустила Вячеслава Игоревича дальше работать. Посмотрев на часы, увидела, что сегодня они довольно долго совещались. Через двадцать минут она должна уже встретиться с представителем прессы. Ей позвонил редактор центральной газеты, с которым Татьяна как – то встречалась здесь, на конференции. Он произвел на нее приятное впечатление.  Теперь же он попросил дать интервью журналистке, которая специально прилетит сюда для этого. Их компания семимильными шагами шла вперед, привлекая внимание, как общественности, так и любителей искусства. Они выпускали шикарные альбомы с картинами лучших галерей мира, книги по искусству разных направлений и высококачественную художественную литературу небольшого объема. Недавно компания приобрела собственную типографию, так что работы было много. Можно сказать, что именно тут, на работе, был ее дом родной. В квартире, в которой она жила, Татьяна практически не бывала. Хорошо, что у нее была домработница, приходившая раз в неделю и убиравшая квартиру, иначе она давно заросла бы грязью и пылью.
Тут раздался зуммер телефона, и Ниночка сообщила, что пришла репортерша из газеты. Татьяна  с досадой подумала о том, что со всеми своими мыслями забыла поинтересоваться именем -  отчеством визитерши. Попросив подождать две минуты, Татьяна оправила блузку и причесала волосы. У нее была короткая стрижка, заканчивающаяся на уровне подбородка. Она любила экстравагантные прически и ходила в элитный салон всегда к одному и тому же мастеру Аркаше. Она любила его руки, они были очень нежные. При этом она называла его своим врачом – психологом. Он стал для нее близким другом, вернее, подружкой. Он был геем, обладал безукоризненным вкусом, разбирался в искусстве и ценил все прекрасное. Достаточно молодой, он верил в романтические чувства. Порой Татьяна дразнила его этим. Ее взгляд на любовь был весьма циничен. Ну что ж, каждому свое!
Увидев вошедшую женщину, Таня вздрогнула. Она знала ее, эту тень из прошлого. Правда женщина сильно раздалась и выглядела довольно небрежно, но это была она, Вера. Они учились в параллельных классах. Тогда она была тоненькой и очень боевой девочкой. Мальчики бегали за ней табуном. Вера  была простой в общении и никогда не задирала нос. О ее судьбе после школы она практически ничего не знала: поступила ли в институт, вышла ли замуж? Нет, она не помнила, даже если когда – то и знала. Во всяком случае, сейчас обручальное кольцо у Веры отсутствовало. Войдя в кабинет, женщина робко огляделась. Явно на нее произвел впечатление кабинет. Поднявшись с кресла, Татьяна спокойно поприветствовала женщину и пригласила сесть напротив. Та прошла вперед и неловко опустилась на стул. Представившись, как Вера Владимировна Сухарева, женщина стала рыться в огромной бесформенной сумке. Ее движения были судорожными, она явно нервничала. Татьяна смотрела на нее с состраданием. Она имела представление, как тяжело в такой сумке что – то найти. Один раз она купила такую, позарившись на красивый дизайн и имя производителя. Это стало  для нее хорошим уроком. Приходилось вытряхивать буквально  все из нее, чтобы найти нужную вещь. Наконец женщина достала из сумки диктофон, блокнот и ручку. Посмотрев на Татьяну извиняющимся взглядом, слабо улыбнулась. Татьяна смотрела на нее приветливо и спокойно. Она была уверена, что женщина ее ни за что не узнает. Она имела неоднократную возможность проверить это на других людях. После двенадцати операций даже  родная сестра ее не узнала! Аллилуйя Исааку Савельевичу!
 Наконец,  успокоившись и собравшись, Вера начала свою работу. Работала она весьма профессионально, что сразу отметила Татьяна. Вопросы пока были стандартные, но хорошо сформулированные, и хозяйка кабинета спокойно на них отвечала без запинки. Но она знала, что этим дело не окончится. Обязательно пойдут каверзные вопросы, на которые у нее просто не будет ответа.  Но Татьяна все – таки согласилась на это интервью, понимая, что скрываться от прессы не стоит. Это может привести к нездоровому интересу у журналистов. А они известные ищейки, могут и нарыть что – то. Хотя почти все  корни она обрубила. Сейчас она связана только с сестрой, которая уже четыре года проживала в Израиле со своим вторым мужем. Да и болтать лишнего она не станет. Слишком многое пришлось испытать им вместе. Больше никого и не осталось из родных. Бездетная тетка внезапно умерла от инфаркта, дедушка ушел следом за мамой. Так что они очень дорожили друг другом. Ну, о семье Лейбниц и разговора быть не может!
Татьяна отвлеклась и прослушала вопрос Веры. Извинившись, она переспросила. Журналистка терпеливо повторила вопрос:
- Вы учились здесь или в другом городе?
- Нет, я живу в Петербурге только последние годы. До этого я жила в Москве.
Вера оживилась и забросала ее вопросами. Таня терпеливо отвечала, придерживаясь насколько возможно правды, солгав только в одном,  номере школы, в которой училась. Ответы удовлетворили репортершу, и она перешла к вопросам о личной жизни. Татьяна отвечала сдержанно, сказав, что ее личная жизнь – это работа, помноженная на работу. Нет, детей у нее нет. Да, муж есть, но в связи с тем, что у каждого из них своя очень важная работа, живут в разных городах. Да, он живет в Москве. Он дипломат. Вера поняла, что из хозяйки кабинета больше ничего не вытащишь, да и вряд ли там есть что вытаскивать. Она знала таких  бизнес – леди. Они не уступали мужчинам в работоспособности. Разница была только в том, что мужчины успевали еще гульнуть налево, тут же около рабочего места, а женщины сублимировали  себя полностью в процессе работы. И все – таки эта женщина ей кого – то напоминала. Хотя Вера была уверена, что никогда не видела этого лица. У нее была буквально фотографическая память. Даже случайно встреченного человека она могла вспомнить через несколько лет. А такое лицо, как у этой женщины вообще невозможно было забыть. Оно было прекрасно. Причем красота его была без возраста. Оно и через пятьдесят лет будет восхищать своим совершенством. Но тут  дело было даже не во внешности, а  в манере разговаривать, в интонациях голоса.  Да и такие великолепные волосы, с его необычным цветом она уже встречала. Может, просто совпадение? Просто похожа чем – то на какую – то родственницу, которую Вера видела, вот и мерещится. Во всяком случае, журналистка чувствовала, что эта прекрасная женщина бесконечно несчастна и закрыта. Вряд ли она кого – то пускает в свой внутренний мир. Тем более постороннюю тетку из газеты. Правда, это не желтая пресса, но тем ни менее. Вера уже задала все вопросы, что наметила и выключила диктофон. Но все – таки прощаясь с хозяйкой, не удержалась и спросила, не встречались ли они когда - то? По лицу Татьяны прошла легкая волна, а потом она изобразила удивление, именно изобразила и ответила, что, наверное, нет, она, во всяком случае, о такой возможности, не помнит. Улыбнувшись на прощание, она тут же села и склонилась над документами. Вере ничего не оставалось, как тихонько прикрыть дверь и выйти вон. Завтра еще нужно будет сделать серию фотографий на работе и дома. Может тогда она что – нибудь поймет, кого эта женщина ей напоминает? Теперь же она была точно уверена, что Татьяна Александровна   Лейбниц знает ее лично, но вот откуда и почему это скрывает? Странно и непонятно!

ГЛАВА 2.
 С утра моросил дождь, и с Балтики повеяло холодом. Таня стояла на лоджии своей квартиры  и курила свою первую  сигарету. Через час должны заявиться репортерша со своим оператором. Он вчера уже сновал по зданию, снимая все подряд. Сегодня, так сказать, ее будут снимать в домашней обстановке. Хм, в домашней! Хорошо, что вчера пришла Галина и вычистила ее берлогу и заготовила по ее просьбе легкую закуску. В доме совсем не было съестного, кроме творога. Как говорит Галя, у нее в холодильнике мышь повесилась! Ну что ж, повесилась, так повесилась, лишь бы не завоняла! На балконе было зябко, что даже теплый байковый халат не спасал. Докурив сигарету, Таня вернулась в комнату и  занялась утренними процедурами: приняла душ, оделась и сделала легкий макияж. Она не любила сильно краситься. Во – первых, лень, а во – вторых, особенной нужды в этом не было: губы были полными и яркими, ресницы намного темнее волос. Уложив феном волосы, и слегка надушившись духами, она была готова к приему  гостей из Москвы. Вчера вечером она разговаривала с сестрой. У них была разница во времени в два часа. Диана жаловалась на безумную жару, к которой так и не смогла привыкнуть. Но в остальном, все было прекрасно! Дети растут. Старший уже пошел в первый класс. Таня безумно любила малышей сестры. Это были веселые и забавные ребятишки. При каждом удобном случае она летала к ним, хотя бы на несколько дней, везя кучу игрушек и вещей. Диана всегда смеялась над нею, говоря, что в Израиле хватает и того и другого. Но Таня ее не слушала, уверяя, что это совсем другие игрушки и вещи. Во всяком случае, дети всегда с нетерпением ждали приезда тетки, и любопытные мордашки сразу лезли в ее чемоданы. Она кинула взгляд на фотографию семьи Шпигальских. С любовью и болью в сердце смотрела она на сестру. Бедная девочка, что она пережила со своим первым мужем. Хорошо, что ей хватило мужества уйти от него и не сломаться! Теперь у нее все отлично. Превосходный добрый муж, который души не чает в ней и детях! Как она переживала за Диану, которая после побоев, полученных от этого негодяя  Валеры, потеряла ребенка на четвертом месяце беременности. А этот развод. Сколько нервов ушло на все это! Но бог послал ей Бориса и теперь у нее все хорошо! Убрав фотографию в стол, чтобы у Веры не возникло никаких ассоциаций, она внимательно осмотрела комнату и прошла в спальню. Там тоже не нашлось ничего, что могло бы ее выдать. Успокоившись, она заварила себе чашку кофе. Через несколько минут раздался звонок в дверь. Таня глубоко вздохнула и отправилась открывать дверь.  Но пришла соседка по лестнице попросить немного майонеза. Таня даже не знала, есть ли он в наличии, и прошла к холодильнику.  Любознательная соседка шла следом, безостановочно тараторя. Таня жила в этом доме пять лет. Практически никого из соседей она не знала. Слишком поздно она возвращалась с работы. Пару раз она сталкивалась с этой женщиной на их этаже или в лифте. Так что знакомство было чисто шапочным. Ее удивил приход соседки. Откуда она могла знать, что Таня дома? Скорее всего, сообразила она, увидела машину у подъезда. Заглянув в холодильник и увидев там небольшую пачку майонеза « Кальве», вытащила и молча отдала соседке. Та рассыпалась в словах благодарности и обещала завтра же вернуть. Таня покачала головой и так же молча проводила женщину к двери. По пути соседка оглядывалась и даже попыталась заглянуть в зал, но Таня пресекла ее попытки, заявив, что она сейчас занята. Только она вывела любопытную соседку из квартиры, как открылись дверцы лифта, и оттуда вышла Вера, а следом оператор, таща тяжелую камеру на плече. У соседки забегали глаза от любопытства, но Таня, уже поздоровавшись с новоприбывшими, завела их в квартиру.
 После обеда, ближе к четырем, Татьяна Александровна въезжала на стоянку редакции. Она так устала, будто грузила вагоны. Вера выжала из нее все соки. А этот пронзительно ищущий взгляд ее глаз так напрягал, что она с большим трудом контролировала каждый свой жест и слово. При этом надо было сохранять спокойствие и безмятежную доброжелательность.
 В принципе, она могла не приезжать в редакцию. Сегодня суббота и там вряд ли кто остался. Работы было не так уж много. Но лучше поработать, чем сидеть дома, не зная чем себя занять. Не смотреть же всякую ерунду по телевизору. Как ни включишь, там или сериал или программа в студии, от которой воротило с души. Поставив машину и кивнув охраннику, Таня поднялась на девятый этаж. В этом здании на каждом этаже были офисы. Их этаж был последним и стоил дороже. Но ее это не печалило, так как крыша тоже принадлежала им. Там они устроили небольшой садик со столами и скамейками. Сюда прибегали покурить, перекусить, да и просто отдохнуть ее служащие. Сейчас она тоже поднялась наверх и, закурив  «Парламент», огляделась. Не мешало бы позвонить в цветочный магазин и добавить растений. Был бы климат теплее, она приобрела бы пальму. Да и пепельниц надо поставить больше. Их явно не хватает. Народ совсем обнаглел и тушит сигареты в горшках с цветами. Татьяна взяла себе на заметку все, что нужно сделать. Посидев, вспомнила, как они начинали свой бизнес. У них было крохотное помещение из двух небольших комнат в жилом доме. Но они горели  энтузиазмом и  ни минуты не сомневались, что у них все получится! Так оно и вышло. Она подумала о Севе:
- Надо позвонить ему. Как я могла забыть? Он вчера вечером звонил несколько раз и сюда и домой, но у меня не было сил вернуться к нему. А сегодня с этим репортажем, у меня просто все выпало из головы.
 Не откладывая дело в долгий ящик, она набрала его номер телефона со своего мобильного. Он поднял трубку практически сразу. Она услышала его грустный и красивый голос, который сказал:
- Ну, здравствуй, дорогая! Наконец – то ты вспомнила о своем несчастном муже?
 Таня негромко рассмеялась.
- Ты все еще продолжаешь жаловаться на свою рассеянную жену? Хочешь потребовать развода?
- Ну что ты, милая, я самый счастливый муж на свете! Никто меня не пилит, не спрашивает, почему я поздно пришел с работы, ни одна девица не может меня заставить жениться на ней, так как я уже женат. Не жизнь, а сказка!
- Хорошо, хорошо, насмешник, ну а если серьезно, ты знаешь, что если в твоей жизни встретится какая – нибудь милая женщина, на которой ты захочешь жениться, ты мне только намекни.
Сева вздохнул:
- На ком я хотел жениться, на той я и женился. И давай оставим эти разговоры! Лучше расскажи, как твоя жизнь?
Такие разговоры у них случались часто. В свое время, когда Таня не хотела больше жить и видеть кого – либо из прошлой жизни, она поддалась уговорам Севы и фиктивно оформила с ним брак. Ей даже не пришлось покидать больницу. Их зарегистрировали прямо там. Но с самого начала, Таня поставила условие, что их брак будет только на бумаге. Таким он и остался в течение уже десяти лет. Тогда Таня даже не думала о том, сколько лет он продлится. Она считала, что если  ее друг захочет жениться, то они без проблем разведутся. Но пока что он не выражал такого  желания. Это ее в последнее время напрягало. Плюс к этому его постоянные разговоры о том, что он женат на ней, тоже наводило на размышления. Он продолжал жить в Москве, занимаясь своей работой и часто выезжая заграницу. В свое время он закончил МИМО (Московский институт международных отношений), владел несколькими языками и занимался экономическими проблемами. Много лет  он прозябал в какой – то захиревшей  государственной структуре, не проходя по пятой графе. Но потом времена изменились, его отец подсуетился, и Сева начал продвигаться по служебной лестнице. Теперь у него был достаточно  высокий пост, и  он частенько выезжал за границу. Даже она несколько раз была привлечена на рауты в посольства и официальные мероприятия. Отказаться она не могла, так как слишком многим была обязана ему и его отцу. Но Севе было уже под сорок, а точнее тридцать семь. Ему пора было заводить семью и детей. На что ему она, Таня! Женой она хорошей не станет никогда, слишком привыкла жить одна, да и работа забирает все ее время. А про детей – нечего и говорить! У нее их никогда не будет! Вот так вот! Одно новогоднее утро лишило ее семьи, ребенка,  счастья на будущее, а также  стерло личность Танечки Завьяловой.
 Тем временем разговор между ними подходил к концу, и тут Сева завел опять разговор о том, что она просто обязана прилететь на юбилей его отца. Мол, отец и так не понимает их взаимоотношений и  ее скрытность, но если она не приедет на его шестидесятилетие, он разобидится на всю оставшуюся жизнь.
Обижать Исаака Григорьевича ей совершенно не хотелось. Он был чудным человеком, и она его нежно любила с детства. А если учесть, что именно он подарил ей новое лицо и оплатил все лекарства  за те  полтора года, что она провела в его клинике, она обязана ему по гроб жизни. С тихим вздохом она сдалась. Сева сразу повеселел и сказал, что будет встречать ее в аэропорту.  И тут же  стал умолять приехать хотя бы за день до юбилея. Но тут Таня проявила твердость,  заявив, что прилетит утром тридцатого и ни днем раньше. Теперь ему пришлось уступать. Но уже то, что он выиграл в главном, хотя и пришлось пойти на шантаж и надавить на старую подругу, подняло ему настроение.

 ГЛАВА 3.
Положив трубку, Савелий Исакович  Лебниц протер повлажневшие ладони. Она приедет! Он скоро увидит свою золотую девочку! Свою? Сева усмехнулся. Никогда она не была его! Да, подруга, да, соучастница детских, а затем не совсем детских проделок. Как – то  они втроем украли из папиного бара портвейн и выпили его. Как им было весело! Казалось, что все возможно! Им было по шестнадцать с Сергеем, а Танечке -  четырнадцать. Вот тогда он и заметил, что она изменилась. Куда делась тощая девчонка с рыжими косичками? Волосы потемнели и стали темно – бронзового цвета, которые на солнце отсвечивали золотом. Фигура округлилась и оформилась. Он еще тогда покраснел, потому что загляделся на ее грудь. Она уже сформировалась  и острыми сферами выделялась из сарафана. Девушка  поймала его взгляд в тот момент, когда он изучал этот феномен. Сева прочувствовал себя мелким воришкой, смутился и воровато отвел глаза. Юноше показалось, что она все поняла, но Таня промолчала, и он понял, что с этого дня все изменилось. Он всегда любил ее. Когда она уезжала с родителями  отдыхать или ее отправляли летом в лагерь, он по ней страшно тосковал. Даже по Сергею он так не скучал, как по этой тихой девочке, смотревшей на своих друзей с восхищением, когда они задумывали очередную проказу. Но теперь это чувство получило название. Он уже вовсю целовался с девчонками и был достаточно дерзким. Но Таня была другой, и чувство к ней было иным. Если бы кто – то сказал ему, что он может смело подойти и обнять ее, он не поверил бы и возмутился. Если раньше, не задумываясь, он мог схватить ее за руку или обнять за плечи, то теперь на любые прикосновения было наложено табу. С этого дня Сева  замечал все, что с ней происходило. Вот она еще подросла, вот у нее появилось новое платье или брюки. Он начал ей делать небольшие подарки, то даст ручку, то жвачки, то заколку в волосы. Она брала с удивленным выражением лица и благодарила. Может, если бы он был посмелее, если бы не стал так робеть в ее присутствии, то все сложилось бы иначе. Он пропустил тот момент, когда отношения между Сергеем и Таней изменились. Вроде бы все время они втроем были вместе, но в какой – то момент, понял, что эти двое уже не просто друзья, а пара. Как она смотрит на Сергея, как он по – хозяйски кладет руку на ее хрупкое и такое женственное плечо. Все это вызывало горе такой силы, что ему порой нечем было дышать. И он отодвинулся в сторону и даже пропал на время, мотивируя тем, что это последний год учебы и надо хорошенько подготовиться к поступлению в институт. А они даже и не возражали, что было обиднее всего. Они как – будто не замечали, что их теперь не трое, а двое. Им вполне хватало общества друг друга. Они не виделись месяцами. Но Сева знал, что эта пара продолжает встречаться. Как – то раз вечером Сева возвращался с дополнительных курсов, когда увидел Сергея, входящего в дом с какой – то пышной блондинкой. Сева хотел его окликнуть, но не решился. Подойдя к дому, он посмотрел наверх. На втором этаже зажегся свет и сквозь тюль он увидел своего друга, обнимавшего и целовавшего ту девушку. Он еще какое – то время постоял, не веря своим глазам, а потом медленно побрел домой. Мысли в голове метались как ненормальные, возникали вопросы, на которые он не мог ответить. Он зашел в телефонную будку и набрал домашний номер Тани. Девушка была дома. Поболтав немного с ней о делах, о школе, об учебе,  осторожно поинтересовался Сергеем. Беззаботным голосом Танюша сказала, что он три раза в неделю ездит на занятия к частному преподавателю по математике, который живет очень далеко, зато берет недорого. Так что Сергей сегодня будет поздно, закончила она. Еле сдерживаясь от возмущения, Сева попрощался, пообещав  в скором времени появиться.
На следующий день он выловил Сергея дома. Тот явно обрадовался его приходу.
- Мне нужно с тобой поговорить! – сходу сказал Сева.
- Что – то случилось? – удивился друг.
- Да, я видел тебя вчера вечером, и ты был не один!
 У Сергея сразу изменилось выражение лица.
- И где же ты меня видел? – осторожно поинтересовался он.
 Но Сева не стал отвечать на этот вопрос.
- Ты что, изменяешь Тане?
Сергей моментально взорвался.
- А тебе какое дело? Что значит изменяю? Я с Таней не сплю, поэтому я пока что никому не изменяю. Я не железный. Я молодой! Мне нужна полноценная сексуальная жизнь, а она держится за свою невинность, как за мешок с золотом!
- Не смей говорить о ней в таком тоне!
- А что это ты так защищаешь ее? Ты что, думаешь, я не знаю, как ты с ума сходил по ней! Смотрел, как преданная собачонка, высунув язык, аж слюни текли.
Тут Сева не выдержал и врезал Сергею по лицу, которое ненавидел сейчас со всей силой своей еврейской души.
Сначала тот опешил, не ожидая от всегда интеллигентного друга, что тот полезет в драку. Но уже в следующее мгновение они пыхтели на полу, пытаясь хорошенько отколошматить друг друга. Ни тот ни другой уже ничего не соображали, и когда уже не осталось никаких сил, они откатились друг от друга и тяжело дыша, приходили в себя. От первого удара Севы у Сергея пошла кровь из носа. А у  другого драчуна  уже начал заплывать глаз и болело в области ребер. С трудом поднявшись, Сева посмотрел на Сергея и сказал:
- Ты мне больше не друг! Я ради тебя не стал добиваться Тани, а теперь ради нее ничего не скажу о твоих подвигах! Но берегись! – и он помахал разбитым кулаком возле лица Сергея и, пошатываясь, пошел к двери. В тот момент ему безумно было жалко их дружбы. Но услышав  вдогонку:
- Иди, иди отсюда, жидовская морда! – понял, что совсем не знал человека, с которым дружил двенадцать лет.
 На протяжении пяти лет, что Сева учился в институте, он иногда пересекался с Таней. Часто звонил ей и изредка  забегал. Таня училась на искусствоведа. Пару раз они выбирались на выставки. Но о Сергее они никогда не говорили. В первое время он боялся, что Таня начнет уговаривать его помириться с Сергеем, но она молчала. Сева догадывался, что его бывший друг пытается настроить девушку против него, но, несмотря на свой мягкий и уступчивый характер, в данной ситуации Таня проявила твердость. Девушка  никогда не отказывалась встретиться с Севой, если у нее были время и возможность. И только однажды она упомянула имя Сергея, когда сообщила, что выходит за него замуж и пригласила на свадьбу. Он тогда так и не дал ей конкретного ответа, хотя ни секунды не сомневался в том, что ноги его там не будет. Слишком больно и тяжело увидеть любимую девушку, выходящую в свадебном платье под руку с другим. Он, конечно, не знал точно, изменял ли ей Сергей после того случая, но его интуиция голосовала «за». То что эта пара не разбежалась за столько лет, давало надежду, что, когда они поженятся, Сергей станет верным мужем. Ведь причин изменять жене у него больше не будет. Как же он жестоко ошибался! Этому человеку не нужна была любовь, преданность, дети. Сева так и не понял, для чего он вообще  женился? А спросить было не у кого. Сергей сбежал в Новосибирск через полгода после свадьбы. Что у них там произошло, он так и не узнал. У Тани он не спрашивал, а Диана хранила молчание Сфинкса и только выразительно поднимала брови на его осторожные вопросы. Но он думал, что,  скорее всего, Сергей загулял, а Таня об этом, откуда – то узнала. На самом деле все было намного хуже.

ГЛАВА 4.
 Таня прилетела в Москву в восемь тридцать утра. В Петербурге шел дождь, а здесь светило солнце и было так тепло, что она сняла свой плащ и, перекинув его через руку, вышла из здания аэропорта. Пробежав глазами по толпе встречающих, Севу не обнаружила. Но тут сзади кто – то закрыл ей глаза. На нее пахнул запах дорогого  французского парфюма, и она улыбнулась. Но тем ни менее, трогая руки, поинтересовалась, кто бы это мог быть? Хорошо выбритая щека коснулась ее лица, и она почувствовала теплые губы, поцеловавшие ее где – то рядом с ухом.
- Дай – ка я посмотрю на тебя! – и он развернул ее лицом к себе, убирая руки с ее глаз.
 Она радостно засмеялась:
- Ну, посмотри, дорогой! Наверное, ты уже и забыл, как я выгляжу!
- Конечно, забыл! – подтвердил он, - Просто увидел красивую женщину и решил познакомиться!
 На Татьяну глядела родное улыбающееся лицо с темно – зелеными глазами, породистым, хорошо очерченным носом и крепким мужественным подбородком. Она помнила его  с  яркими веснушками на носу, с густыми волосами, постоянно торчащими в разные стороны. Он был тогда невысок, во всяком случае, намного ниже Сергея. Но потом, в то лето, когда ему исполнилось шестнадцать, он резко вытянулся, стал подтянутым и широкоплечим. К двадцати годам черты лица у него определились, и стало видно, что он очень симпатичный парень. До этого все черты лица у него были как будто не на своем месте. С годами он становился все интереснее и интереснее. Таня замечала, что женщины кидают на него заинтересованные взгляды, причем их совершенно не пугало, что на руке он носит обручальное кольцо. Она посмотрела не него внимательнее, обращая внимание, что, хотя он как всегда выглядел франтом в безупречном светлом костюме и в темно – синей рубашке, лицо у него уставшее, а глаза серьезны, хотя губы расплылись в радостной улыбке. Они нежно обнялись и постояли так несколько минут, слегка покачиваясь. У Тани был средний рост, но даже на каблуках она доходила ему только до подбородка.
- Ты что, опять подрос? – с наигранным ужасом обвинила она его.
 Он улыбнулся слегка смущенной улыбкой.
 - Ты же знаешь, что я в последний год стал активно играть в баскетбол. Да я же рассказывал тебе, у нас подобралась классная команда. Так что вполне возможно, что мои косточки немного растянулись. Но ты не переживай, через пару лет я начну обратный отсчет!
- А я и не переживаю! Высокие мужчины, особенно в лице моего собственного мужа, моя маленькая слабость.
Он подхватил ее небольшой саквояж, и они пошли  к стоянке машин, весело переговариваясь  на ходу. И все же Севу явно что – то тревожило. Слишком хорошо она его знала. Но пока она решила не давить на него. Всему свое время. Он всегда делился с нею своими печалями и радостями. Не зря же они были лучшими друзьями.
 Они подъехали к его дому. Она уже бывала здесь несколько раз. Он приобрел эту квартиру год назад и, сделав евроремонт, был очень доволен. Таня никогда не интересовалась, бывали ли здесь другие женщины. Она считала, что он вправе вести интимную жизнь так, как ему нравится. И все  - таки каждый раз, когда она думала об этом, ее терзал червь ревности. Таня не хотела даже себе признаваться в этом. Во всяком случае, когда  бы она ни приезжала  к нему, ничто не указывало на то, что здесь живет какая – нибудь подруга Севы. Но сама  она никогда не задерживалась здесь надолго. Как правило, она улетала в этот же день или, в крайнем случае, ранним утром. Квартира была на пятом этаже. Зайдя в нее, Таня почувствовала запахи цветов и лимонной полироли для паркета. Квартира выглядела на все сто. Хоть снимай для каталога. Конечно, профессиональные оформители постарались, но и сам Сева внес в квартиру свои вкусы. На стенах висели очень даже интересные полотна, а его выставка бабочек вообще радовала  взгляд. Она подошла к витрине и заглянула.
- Ты приобрел что –то новенькое?
- Да, посмотри внимательно! – крикнул из ванны Сева.
Она с восхищением рассматривала его экземпляры. Даже не верилось, что они настоящие, а не творение рук человеческих. Какое буйство красок!
- Ну вот, твоя ванна готова! Иди, купайся, а я пока сварганю завтрак.
- Да не надо было ванну, мне хватило бы и душа, - запротестовала Таня.
- Иди, иди! – ласково подталкивая ее в направлении ванной комнаты, сказал он, -  я же знаю, что ты ночью вообще не спала. Полежи, расслабься, можешь даже вздремнуть. А если хочешь, позови меня и я сделаю тебе расслабляющий массаж или, наоборот, возбуждающий, только прикажи!
Таня засмеялась. Они часто шутили на эту тему, и ее это уже давно перестало смущать. Она зашла в ванную комнату и тут же получила свой саквояж. С тихим щелчком дверь закрылась. Это была не ванна, а целое произведение искусства. С легким вздохом облегчения, она легла в джакузи. Вода была именно такой температуры, как она любила. Тело приятно массировалось фонтанчиками, бившими  из разных направлений. Таня видела свое отражение в сгустках пены в зеркале напротив.
- Для чего он повесил здесь зеркало? – лениво думала она, - Может быть, это место, где он развлекается с подругами?
Но тут же заставила себя не думать об этом. Мало того, что это некрасиво, вдобавок по отношению к Севе  просто непорядочно. Он самый добрый  и лучший человек на свете! Она расслабленно лежала в воде и в какой – то момент задремала. И тут появился тот самый кошмар, который все реже и реже  посещал ее. То ли  из – за бессонной ночи, то ли потому что она давно не думала об этом, она воочию услышала скрежет разбивающейся машины, дикий крик, то ли ее, то ли  родителей и черный колодец, в который она падала и падала. Перед ней разверзся ад, который вызывал такой дикий ужас, что она  не могла дышать и, задыхаясь, с воплем выскочила из воды. За дверью послышался обеспокоенный голос Севы.
- Таня, что с тобой? Ты в порядке?
Дрожа, она с трудом хриплым голосом пробормотала, что все хорошо. Она вылезла из ванны и посмотрела на чужое бледное лицо в зеркале.
- Боже мой! – прошептала она, - Когда же это все закончится!
 Ее взгляд скользнул по телу. Около талии с двух сторон были едва заметные точки. Тогда, при аварии, у нее  был перелом  левого ребра, который прорвал коду и вышел наружу. Его пришлось удалить. Когда же она легла в клинику к Исааку Григорьевичу, ему пришлось удалить ей и второе ребро справа, а то нарушилась бы осанка. За счет этого талия у нее уменьшилась  на  насколько сантиметров. Да, фигура получилась великолепная. Она вспомнила Вивьен Ли в роли  Скарлетт  о;  Хара, которую утягивали корсетом, чтобы получить такую тонкую талию. Таня усмехнулась. Ей не нужны никакие корсеты. Только для чего ей такое красивое тело, если оно мертво и не нуждается в мужской ласке. Сергей всегда обвинял ее в том, что она холодна, как айсберг. До замужества она вела с ним непрекращающуюся войну. Он хотел еще  до свадьбы, чтобы она отдалась ему. Но что – то непонятное ее останавливало. Может, это было воспитание, может какое – то предчувствие, но до брачной ночи она оставалась девственной. Лучше бы такой и оставалась. То, что произошло с ней тогда, до сих пор вызывает у нее дрожь  боли и отвращения. Еще до свадьбы ей не особенно нравились его поцелуи. Он всегда почему – то вгрызался в ее губы зубами, порой оставляя на них синяки. Он называл это страстью и говорил, что когда они поженятся, то она поймет, какой он великолепный любовник! При этом он мял ее грудь так, что хотелось убрать его руку и отодвинуться. Почему вообще она вбила себе в голову, что обязательно должна выйти за него замуж? Да, они много лет были хорошими  друзьями, и Таня боялась потерять его, но не как возлюбленного, а как товарища. Что произошло у  Сергея с Севой, она так никогда и не узнала. Просто в один прекрасный день Сергей пришел с разбитым носом. С тех пор он у него так и остался слегка кривоватым. Что они не поделили между собой, ни тот ни другой ей не сказали. Но если Сева вообще молчал, как партизан на допросе, то Сергей не стеснялся выливать ушаты грязи на бывшего друга. Поначалу Таня  так обомлела, что не сразу остановила его. Но потом она стала пресекать на корню все его разговоры о Севе. Сергей требовал, чтобы Таня тоже порвала эту дружбу, но тут она была непреклонна, хотя обычно не любила ссориться и считала, что худой мир лучше доброй ссоры, и всегда  шла на компромисс. После довольно серьезного скандала по этому поводу, они заключили молчаливую сделку: Таня может изредка встречаться с Севой, но Сергею об этом никогда не говорить. В принципе, виделись они с Севой действительно очень редко, чаще просто созванивались раз – два в месяц. Но и те несколько раз, когда они ходили в музей или на выставку, давало повод Сергею дуться, цедить слова и намекать, что она уделяет ему недостаточно времени. Ее это выматывало. Теперь она смотрела на Сергея совсем другими глазами. Это уже был не тот мальчик, который мог лихо играть на гитаре, быть живым и смелым. У него появились какие – то свои друзья, дела, он стал более циничен. Частенько вечерами, когда другие пары гуляли, она оставалась дома, дожидаясь Сергея. Зачем же она вышла все – таки за него замуж? Это оставалось для нее загадкой. Несколько раз она довольно решительно предлагала ему остаться просто друзьями и жить каждый своей жизнью, но он тут же вставал на дыбы и начинал усиленно ухаживать за ней. Мама, глядя на их неровные отношения, тоже советовала дочери хорошенько подумать, хотя  была привязана к Сергею, зная того с детства. Но это не мешало ей видеть его недостатки. Очень тактично Елена Васильевна  несколько раз говорила Тане о том, что Сергей эгоистичен, самовлюблен и характер у него не из легких. Таня и сама это все понимала, но старалась оставаться либеральной по отношению к нему. К тому же она была уверена  в своей любви к нему, да и он все время твердил, что жить без нее не может! Так что замуж она вышла с радостью и надеждой на счастливую семейную жизнь. Родители жениха и невесты справили им на паях однокомнатную квартиру почти в центре города. Таня с любовью и желанием обиходила ее. Ведь это было их первое самостоятельное жилье. Но это была единственная радость в ее семейной жизни. Сергей  решил, что раз теперь они расписаны, то  ему уже не нужно обхаживать Таню, уделять ей внимание. Теперь он может смело заниматься своими делами, а она никуда не денется. Разочарование в сексе, постоянное отсутствие мужа привело ее в депрессивное состояние. Она никогда не думала, что проблемы в постели  встанут так остро. До замужества, будучи студенткой, она прочла книгу «Что нужно знать девушке до брака и в браке». Книга ей понравилась и давала надежду на то, что у них все получится с Сергеем в постели. Но его не интересовало ее мнение на этот счет.  Что может знать она о сексе, ведь у нее нет никакого опыта на этот счет! Он же опытный мужчина! Не зря у него было столько постельных  подруг! Ее муж  считал, что категория количества может заменить качество.
Видно она слишком углубилась в свои мысли, стоя в ванной, и потеряла счет времени. Раздался негромкий стук в дверь.
- Танюша, ты уже выходишь? Завтрак готов, кофе стынет!
- Да –да, - очнувшись, откликнулась она, - через несколько минут я уже выхожу.
 Она вытащила из саквояжа халатик и нижнее белье. Пройдя на кухню, увидела Севу, стоявшего к ней спиной у мойки. Он мыл фрукты. На столе стояла большая тарелка с омлетом, овощи и нарезанный хлеб с маслом. Аккуратные кружочки салями и сыр привлекли ее внимание, и она схватила один кусочек колбасы и положила в рот. Она обожала именно этот сорт. Сев на табурет, дождалась, пока  Сева нальет им кофе. Он сел напротив и вопросительно с тревогой посмотрел на нее.
- Что случилось с тобой, дорогая?
Таня горько усмехнулась:
- Это мне наука не засыпать в ванной!
- Ты что, чуть не утонула?
- Да нет! Просто неожиданный кошмар!
 Он с пониманием посмотрел на нее. Когда она лежала в клинике у отца, у нее тоже частенько случались кошмары. С ней тогда работал психолог, но это не особенно ей помогло. Со временем такие сны стали сниться все реже и реже, но тем ни менее, сегодняшний случай показал, что полностью они так и не исчезли. Да, сколько уже перенесла эта хрупкая женщина. Он всегда ее любил. Но то, что она не сломалась и нашла свой путь в жизни, наполняло его восхищением ею. Он ценил ее чувство юмора, врожденную интеллигентность. Он, правда, подозревал, что она уже не такая мягкая, как была в юности. Ее бизнес требовал от нее твердости и даже жесткости. Но он в ней этих качеств, при личном общении, не замечал. Может, на работе проявлялись качества, нужные руководителю, но когда они были вместе, она была нежной и доброй. Именно такой, какой он знал ее всю жизнь.
- Ну а у тебя что случилось? Неужели ты думал, что я не замечу, что у тебя какие – то неприятности?
 Он поразился тому, как она хорошо все – таки знала его. Ведь он старался побольше улыбаться, и все – таки она заметила, что  ему не по себе. Сказать сейчас или потом? У нее и так после кошмара совсем замученное лицо.  И решил отложить этот разговор на потом.
- Ничего особенного не случилось! – сказал он небрежно, - Ты кушай, кушай, что щиплешь травку, как  теленок. Съешь лучше омлет с бутербродом.
Таня рассмеялась, дожевывая стрелку зеленого лука.
- Скорее, как телка, а точнее, как корова!
- Фу, как грубо. Я к тебе с лаской, а ты с грубостью! – нежно усмехнулся он, - Давай кушай, и приляг, поспи нормально. Если хочешь, выпей пару таблеток валерьяны!
- Вряд ли это поможет, - вздохнула она.
- Не думаю, что кошмар сегодня повторится. Так что отдыхай, а мне надо съездить в свою контору.
-Что, подчиненные  ждут, когда большой начальник приедет и поставит свою великолепную подпись под документами? – подразнила его Таня.
- Именно! – поднимаясь и целуя ее в лоб, сказал довольный ее веселой улыбкой Сева.
Проводив  его до двери, Таня побрела в  комнату, где обычно ночевала, когда попадала в Москву. Свою квартиру они с Дианой продали, когда сестра уезжала жить в Израиль. Они там и не жили больше, после смерти родителей. Таня после клиники сразу перебралась к Исааку Григорьевичу на некоторое время, а затем уехала в Питер. А  Диана до замужества жила у тетки. Заходить в ту квартиру, где была так счастлива их семья, не было никаких сил. Она прилегла на диван и огляделась. Сева использовал эту комнату, как кабинет и библиотеку. Вдоль стены тянулись красивые полки с самой разнообразной литературой на русском, английском и французском языках. Она всегда поражалась, как он не путается, бегло разговаривая на каждом из них. Как – то  Таня  его об этом спросила, он засмеялся, потрепал ее по голове (ей тогда было двенадцать лет) и сказал, что у каждого свои таланты и возможности. Если бы, например, она, Таня занималась бы столько языками, как он, используя при этом лучших преподавателей Москвы, то возможно, она еще лучше его говорила и писала.
Спать совершенно не хотелось, и она решила взять что – нибудь почитать. Она подошла к полке и стала высматривать книгу на русском языке.
- Ага, вот стихи Анны Ахматовой. Давненько я их не перечитывала. – проговорила она сама себе. Вытащив книгу из плотного ряда, она вернулась на диван и открыла ее. Сборник был небольшой и раскрылся на месте, где была закладка. Но это была не просто  закладка, это была фотография девушки, такой, какой она была  до аварии. Она с ностальгией глядела на  это юное лицо, с глазами, в которых сияла любовь ко всему миру, неискушенность и вера в любовь.
- Боже мой, какая глупая девочка. Странно, но я совсем забыла это лицо. Сначала, несколько лет я шарахалась от зеркал, не веря, что это я. А теперь я удивляюсь, глядя на эту фотографию. Откуда она здесь взялась? Когда я фотографировалась?
Она перевернула фотографию. Там было несколько строк на  французском. Она поняла только одно слово – амор. Интересно, что он там написал? Спросить или не стоит? Вложив назад фотографию, Таня закрыла книжку. Читать расхотелось. Она вспомнила время, когда заметила, как пробудила в Севе интерес к себе, как к девушке. Кажется, тогда ей было лет четырнадцать или пятнадцать. Именно он был первый, кто посмотрел на нее глазами мужчины. Это потрясло ее и, придя домой, она впервые  стала рассматривать внимательно себя в зеркале. Ничего особенного она не увидела. Правда, грудь у нее в то лето выросла и сильно болела. После того случая она начала стеснятся глядеть ему прямо в глаза. Но тут Сергей начал ей уделять повышенное внимание, и она влюбилась в него. Как – то незаметно Сева отошел в сторону и появлялся редко. Сначала она не понимала, почему? Пыталась вернуть его в их компанию, но он, глядя на нее своими  печальными и добрыми глазами, уверял, что у него слишком мало времени. И  она отступила и даже обиделась на него, считая, что он предает их дружбу. Но Сергей был доволен, что они теперь вдвоем, уверяя ее, что так лучше. Мол, третий – лишний. И Таня смирилась.
В семь вечера они уже были готовы для выезда. Они заказали такси, чтобы Сева не садился за руль. Таня долго раздумывала, что купить юбиляру в подарок и в итоге приобрела золотые часы фирмы Longines с сапфировым стеклом. Часы никогда не бывают лишними, тем более для врача. Да и дизайн был очень красив! Так что она надеялась, что они ему понравятся. А Сева приобрел всевозможные аксессуары для машины отца и уже отдал ему.  Он похвастался Тане, что отец был в восторге. Они подъехали к ресторану  европейской кухни с длинным названием. Таня только успела прочесть первое слово Баккарат, как увидела на входе Исаака Григорьевича. Он лучился улыбкой и, раскинув руки, шел навстречу ей. Таня утонула в его объятиях, целуя и со смехом поздравляя с днем рождения.
-Ну что, моя Галатея, наконец – то порадовала старика и появилась?
- Ну, уж и старика, не кокетничайте, вас можно хоть сейчас женить! – рассматривая его шикарный костюм, сказала Таня.
- Чур, тебя! – замахал руками новорожденный.
- Ты папа, не лукавь, - поддержал ее Сева, - ты еще у нас хоть куда! Да и подруга твоя в этом не сомневается! Правда, Даша? – обратился он к подошедшей женщине.
- Вы о чем тут сплетничаете? – весело поинтересовалась она.
 Это была подруга  Исаака Григорьевича. Она была всего  на год старше его сына. С юбиляром она уже встречалась третий год. Мать Севы умерла, когда он заканчивал институт. Умерла быстро, почти не мучаясь от рака поджелудочной железы. Исаак Григорьевич долго казнил себя за то, что вовремя не заметил симптомов. Да и сама Розалия Самойловна скрывала свое недомогание. Считала, что все вскоре пройдет.
 Даша работала в клинике Таниного свекра. Они  давно симпатизировали друг другу, а теперь это была счастливая пара, которую совершенно не смущала разница в возрасте. С Севой они подружились, и все время подтрунивали друг над другом.  На Даше был очень красивый и явно дорогой брючный костюм из шелка бирюзового цвета. Гостей еще не было. Они были первыми, кто приехал. Отец предложил им пройти пока в зал. Он выглядел очень изысканно. На потолке висела шикарная люстра, освещавшая прекрасно сервированный стол.
- Что – то я проголодалась! – заявила Таня.
- А ведь я буквально стоял на коленях, уговаривая тебя пообедать! Теперь терпи, дорогая. Хотя…
Он прошел к столу и стащил с блюда бутерброд  с красной икрой, торжественно преподнеся ей.
- Что ты делаешь? – ужаснулась Таня, -  А если кто –нибудь заметит?
- Так жуй быстрее, а я тебя прикрою, чтобы нас не поймали на месте преступления!
 У него был такой забавный вид, когда он пытался нарочито прикрыть ее, что она весело рассмеялась. Гости стали прибывать. Конечно, большинство из них  были врачи, но были люди, которых Таня никогда не видела. Сева шепотом  объяснял ей, кто есть кто. Публика была серьезная, даже министр здравоохранения пожаловал с женой. Им предназначались места рядом с именинником. Тосты текли один за другим. Потом пошли танцевать. Таня осталась за столом, разговаривая с врачом – психологом, который в свое время уделил ей очень много внимания и времени. И вдруг она увидела мужчину, подошедшего к ее свекру. Сердце замерло и пропустило удар. Она не верила своим собственным глазам. Это был Сергей.

ГЛАВА 5.
 Она смотрела на него остановившимся взглядом, в шоке. Сева как раз обернулся и увидел ее выражение лица. Он проследил за ее взглядом и тоже лишился дара речи. Но в отличие от жены, пришел в себя моментально. Он увидел удивление на лице отца, хотя тот старался быть приветливым, разговаривая с нежданным гостем. Но сейчас подойти к Татьяне и хоть на какое – то время увести ее из зала, было важнее. Извинившись перед дамой, с которой только что танцевал, он ринулся к столу. Таня никого и ничего не видела.
- Таня, вставай! – скомандовал он, не обращая внимания на врача, с удивлением смотревшего на него.
 Она встала как сомнамбула, так как Сева настойчиво тянул ее руку и, вроде бы очнулась.
- Тебе надо пройти в дамскую комнату и прийти в себя. Ты понимаешь?
Таня кивнула и по ее лицу прошла дрожь. Она взяла его под руку, и они вышли в боковую дверь, ведущую вовнутрь здания.
- Как он здесь оказался? – спросила она.
Ее голос казался спокойным, но Сева знал, что на самом деле она просто в панике.
- Я знал, что он приехал в Москву. Отец случайно встретил его во дворе. Ты же знаешь, что его родители так и живут с нами в одном доме. Сергей обрадовался встрече с отцом и искренне расспрашивал его  обо мне. Вот отец и пригласил его прийти на банкет. Он не знал, почему мы поругались в свое время и решил, что это были какие – то детские обиды. Он рассказал мне об этом вчера, когда мы встретились. Изменить я ничего не мог и  только надеялся, что он не придет сюда сегодня.
- А что в действительности произошло тогда? – устало спросила Таня.
- Давай об этом поговорим позже. Сейчас успокойся, приведи себя в порядок. Я не хочу, чтобы он догадался, что с моей женой что – то не в порядке! – сказал он спокойно, но твердо, - Ведь все затевалось, насколько я помню, именно для того, чтобы он тебя не узнал. Ты готова к этому или предпочитаешь уйти по – английски?
- Не знаю… - нерешительно  сказала она, - Я сейчас успокоюсь и решу.
Сева сел на банкетку и тяжело вздохнул. Может, стоило еще дома предупредить Таню, что такое может произойти. Но кто мог предложить, что Сергей заявится сюда, как ни в чем не бывало. Откуда такая наглость и чувство вседозволенности?
Таня стояла у зеркала, и все дрожало у нее внутри. Сколько раз она представляла себе, как встречает Сергея, и он не узнает ее, а она спокойная, как снежная королева, равнодушно и рассеяно проводит по нему взглядом, как по пустому месту. Но действительность оказалась более жестокой. Стоит радоваться только одному: что она его увидела раньше. Сейчас она возьмет себя в руки и спокойно с Севой выйдет в зал. Не вызывает сомнения и то, что Сергей подойдет к ним. Но если она будет вести себя равнодушно, то ничего не случится. А завтра утром она улетит и все будет закончено. Она вытащила косметичку и освежила макияж, добавив себе на щеки румяна, которыми обычно не пользовалась. Но сейчас они были необходимы, так как она была бледна как покойница. Она усмехнулась, ведь, так оно и есть!
Преданный Сева  ждал ее у дверей, глядя на нее с тревогой и надеждой, что она пришла в себя. Увидев выражение ее лица, он понял, что Таня взяла себя в руки. Он поднялся и, взяв ее руки в свои, крепко сжал их. Они были холодными и слегка подрагивали.
- Ну что ты решила?
- Не хочу из – за этого негодяя обижать твоего отца! Почему я должна сбегать? Это ему здесь делать нечего!
-  Умница! Если ты так решила, то так тому и быть. Надеюсь, что все обойдется. Ты же не боишься его?
- Его я не боюсь, но вот своей реакции на этого человека – да!
-  Так может, просто уйдем, а я отцу потом все объясню. Хотя я думаю, что он и сам все поймет.
- Давай выйдем в зал и поступим по обстоятельствам. Может, его уже там и нет? За полчаса, что мы провели тут, он мог уже и уйти.
 Сева, обняв жену за плечи, вошел в зал и быстро огляделся. К сожалению, Сергей никуда не делся. Он чувствовал себя вполне вольготно, усевшись за стол и разговаривая с симпатичной медсестрой, помогавшей отцу в операционной. Таня тоже увидела его, и на ее лице отразилась горечь и разочарование.
- Ну что, вперед и с песней или не будем испытывать судьбу? – осторожно поинтересовался Сева.
В этот момент  певец запел песню «Очарована, околдована», и Таня сказала:
- Давай потанцуем!
Они прошли на площадку и слаженно задвигались в такт мелодии. Это была красивая пара. На Тане было платье чуть выше колена из плотного шелка, в белую и черную полоску асимметрией. Она приобрела его в прошлом году в Париже, когда ездила в августе на симпозиум, посвященный  Лувру и его более чем двухсотлетней истории, как музея. Тогда ей было некогда побывать где – то еще кроме Лувра, и это платье она приобрела в магазинчике, находящемся в фойе их гостиницы. Оно сразу понравилось ей. Но повода одеть его до сих пор не представлялось. Сева начал ей рассказывать о сумасшедшем датчанине, появившемся сегодня в посольстве и требующем связать его с датской королевой лично. Таня расслабилась и даже весело заулыбалась, слушая смешной, исполненный комизма  рассказ Севы. Она смотрела на него почти влюбленными глазами, благодарная ему за поддержку и необыкновенную чуткость. Но вот отзвучали последние аккорды и пары, кружившие на площадке, зааплодировали певцу. Голос, раздавшийся сзади, прозвучал так неожиданно, что Таня аж вздрогнула, поняв, кто подошел.
- Привет Савелий! Как поживаешь?
 Они обернулись, и Сева ответил сдержанно:
- Спасибо! У меня все хорошо, а ты, какими судьбами тут?
 Сергей усмехнулся.
- Что – то ты неприветливо встречаешь старого друга. Все – таки мы с тобой много лет не виделись. Что же ты не представишь меня своей даме?
- Это моя жена Татьяна.
Сергей заулыбался и, схватив руку Тани, галантно пожал и чуть не приложился поцелуем, но она ловко забрала руку и формально улыбнулась. Окинув взором женщину, Сергей мысленно присвистнул. Еще издали, наблюдая, как Сева танцует с ней, он был восхищен ее фигурой, грацией и волосами, но теперь увидев вблизи ее лицо, был потрясен. Это было самое незабываемое лицо, которое только можно было увидеть. В нем была манящая красота и скрытая сексуальность, которая привлекает мужчин гораздо больше, чем бьющая по глазам похоть.
-Восхищен! – сказал он, поедая жену Севы глазами, - А ты, я смотрю, зациклился на имени Татьяна? – и тут же обратился снова к ней: - Вы в курсе, что его первую любовь звали так же?
- Я в курсе всех дел и чувств моего мужа. Но если я не ошибаюсь, вашу первую девушку тоже звали так? – и она приподняла свои идеальные брови, холодно и равнодушно глянув на когда – то такое дорогое и любимое лицо.
 В отличие от Севы, жизнь его здорово потрепала. Лицо обрюзгло и отяжелело. Было видно, что он ведет разгульный образ жизни. Конечно, Таня не знала, пришел ли он сюда трезвый, но за те полчаса, что их не было, он успел уже хорошенечко набраться. От него довольно сильно несло алкоголем.
На ее слова, в которых чувствовалась шпилька, он разразился веселым смехом.
- Не в бровь, а в глаз!
- А вы пришли один, или с вами где – то здесь жена? – поинтересовалась Таня равнодушным тоном.
- Нет, я один. После смерти моей супруги, я больше не женился.
- Соболезную! – сказала Таня, чувствуя, что больше не выдержит этого отвратительного разговора, - Ну что, ты хочешь еще посидеть или пойдем домой? – обратилась она к Севе.
 Тот ласково сжал ее локоть и сказал:
- Да, нам уже пора!
- Куда вы вдруг заторопились? – возмутился Сергей, - Почему бы нам не посидеть и не выпить со старым другом. Танечке, наверное, интересно будет послушать о нашей молодости!
- В следующий раз! – решительно отказался Сева, - у нас еще есть дела!
- А, детки заждались? – пьяно ухмыльнулся Сергей.
Сева, ничего не ответил и, развернувшись с женой, отправился к отцу, чтобы попрощаться. Таня, не оглядываясь, шла рядом, хотя чувствовала, что ее бывший муж и их общий друг провожает ее чисто мужским заинтересованным взглядом. Увидев его так близко и поговорив несколько минут, она поняла, что все чувства к этому человеку в ней умерли. Она порадовалась, что встретилась с ним лицом к лицу. Больше она ничего не боялась. Тени прошлого исчезли, и теперь она снова свободна!
Приняв душ, Таня вышла на кухню. Сева уже заварил чай, и они молча сели за кухонный стол.
- Так что все – таки у вас случилось тогда? – поинтересовалась Таня, - Ты так ничего мне и не рассказал. Я так понимаю, что ваша ссора, каким – то образом касалась меня?
- Да! – подтвердил Сева, - Но говорить об этом я не хочу. Достаточно сказать, что он повел себя непорядочно и обозвал меня жидовской мордой.
-Да ты что? – поразилась Таня, - Как он мог и с какой стати он так сказал?
- Мы подрались, и я сказал ему, что он мне больше не друг. После этого я и услышал такие слова! – нехотя ответил Сева, - Но теперь все это неважно, ведь ты мне тоже не рассказала, что произошло тогда с вами, когда он сорвался и уехал. Насколько я помню, вы и разводились по его письменному согласию.
- То, что произошло тогда, очень унизило и оскорбило меня. Не хотелось, чтобы меня жалели. Это было так больно и отвратительно, что я никому ничего не рассказывала в подробностях. Достаточно знать, что он мне изменил, причем на нашей собственной кровати!
- Бедняжка, но, впрочем, я так и предполагал!
- Так ты что – то знал о его похождениях? – она остро глянула на мужа.
- Ничего конкретно я не знал. Просто один раз, когда еще учился в институте, видел его с женщиной! – устало и виновато ответил он.
- Почему же ты мне ничего тогда не рассказал?
- А что я мог тебе сказать? Ну, видел его однажды с женщиной, но вы тогда просто встречались. И вообще, ты бы поверила мне тогда?
- Да, - глядя прямо в глаза другу, сказала Таня, - тебе бы поверила!
- И что бы ты сделала в такой ситуации? Он бы приложил все усилия, чтобы ты простила его. Когда любишь, многое не замечаешь  и прощаешь!
-Не знаю! – покачала головой Таня, - Давай оставим этот разговор, ничего назад уже не вернешь! Я иду спать. Очень тяжелый день, а завтра надо рано вставать.
- Ничего, мы выйдем пораньше, чтобы не попасть в пробку, и я тебя быстро доставлю в аэропорт.
- Я могу заказать такси.
-Даже не хочу слышать об этом! – решительно сказал Сева, вставая и обнимая Таню за плечи.
 Он с тревогой глянул ей в лицо и, наклонившись, нежно поцеловал ее в щеку. Губы Тани дрогнули, и он не удержавшись, ласково коснулся их. Впервые она ответила ему, и он углубил захват ее рта, нежно лаская его. Он не мог поверить, что впервые целует ее, свою жену, и каждую секунду ждал, что она сейчас отодвинется и все будет закончено. Но вопреки всему, поцелуй длился и длился. Он прижал ее ближе к своему телу, изучая ее губы. Затем он рассыпал множество ласковых поцелуйчиков по ее лицу, вдыхая ее запах. Таня расслабилась в его объятиях и держалась за его рубашку,  как за спасательный круг. Он заглянул в ее глаза и увидел там удивление и ожидание. Он снова поцеловал ее губы, но на этот раз более настойчиво, вкладывая в него всю свою душу. Таня отвечала неуверенно, как молодая девушка. Это поразило его.
Боже мой! – мелькнуло у него в голове, - Неужели за столько лет она даже ни с кем не целовалась?
Он знал точно, что любовников у нее никогда не было. Что же сделал с ней Сергей тогда, что она так и не проснулась для радостей тела? А поцелуи не прекращались, с каждой минутой становясь все более глубокими и страстными. Таня тяжело дышала, не понимая, что с ней происходит. Она чувствовала его руку на своей груди, которая нежно и терпеливо ласкала ее сосок. На ней кроме ночной рубашки и тонкого халатика ничего не было. Как ни странно, но ей не хотелось прекращать его ласки. Теплая волна подняла ее и закружила. Хотелось еще теснее прижаться к этому сильному телу. Таня слышала громкий учащенный стук его сердца, но он не торопился. Они долго стояли на кухне, и он терпеливо с нежной настойчивостью ласкал ее. В какой – то момент его рука проникла в ее тело, и тут произошел взрыв такой силы, что если бы не Сева, она просто упала бы на пол. Потихоньку приходя в себя, Таня поняла, что Сева не оставил ее и продолжает нежно целовать ее и гладить ее  грудь. Она с виноватым видом потупилась и положила голову ему на грудь. Смотреть ему в глаза ей было стыдно. Он крепче обнял ее и, положив ей голову на макушку, сказал:
- Уже поздно, Танюша. Тебе нужно выспаться, да и мне не мешало.
После этого он, спокойно поцеловав ее в щеку, повел в спальню. Таня шла рядом, не понимая, что он хочет предпринять? Может он решил пойти  с ней? Но она ошиблась! Доведя ее до спальни, он отправился в свою комнату. Таня, глядя ему вслед, хотела сказать  что – то, но что? Слов у нее не было. Она знала точно только одно, что их отношения перешли в новую стадию, и то, что она пережила буквально пару минут назад, было потрясающе! Лежа в постели и не в состоянии уснуть, Таня думала о том, какая разница между этими двумя мужчинами. Если Сергей стремился сам получить удовольствие, не думая о том, что чувствует она, то Сева сделал все для нее, не думая  о себе. Хотя она чувствовала, что он тоже очень возбужден и так и не получил удовлетворения, но не потребовал от  нее ничего. Конечно, она взрослая женщина и слышала достаточно много разговоров о том, какое наслаждение получают женщины в постели от своих партнеров. Но эти разговоры ее не трогали. Она считала, что это не для нее. Она смирилась с тем, что фригидна. Но оказалось, что это вовсе не так. Сегодня она открыла для себя новый мир и хотела продолжения, дойти до конца. Почему же он остановился? Может, она неправильно себя повела? Может, нужно было самой проявить инициативу? Она решительно встала с постели и босиком подошла к спальне Севы. Около дверей она застыла в нерешительности. Ей хорошо была видна вся комната, которую озарял свет фонаря. Окно было открыто, и легкая тюль колыхалась от свежего ветерка. Сева лежал на спине, закинув левую руку под голову. Наверное, он спит. Может не стоит заходить? Она заколебалась в смущении. Уже разворачиваясь, чтобы уйти в свою комнату, она услышала его голос:
- Куда же ты?
Сева смотрел на легкую фигуру Тани в нерешительности застывшую на пороге комнаты. Он отчетливо видел силуэт ее тела, просвечивающий через тонкую сорочку. Картина была настолько эротичной, что когда она повернулась, чтобы уйти, слова сами сорвались с его губ. Таня снова повернулась к нему, вглядываясь сквозь темень в его лицо.
- Иди сюда, дорогая! – нежно прошептал он.
И Таня не прошла, а пробежала то расстояние, что разделяло их, и упала в его объятия.  Эта ночь стала сказкой для обоих. Для нее это была ночь открытий, а он понял, что значит ласкать любимую женщину и прийти с ней вместе к вершине блаженства!

 ГЛАВА 6.
Таня прилетела в десять часов утра и сразу отправилась на работу. Хотя она не спала всю ночь, была полна энергии и счастья, думая о том, что Сева обещал приехать при первой же возможности. Она зашла в здание, улыбаясь и весело приветствуя сотрудников. Ниночка, увидев начальницу, подняла брови в изумлении. Она никогда до этого не видела такого оживленного лица у своей начальницы. Татьяна Александровна просто светилась. Но на  безмолвный вопрос секретарши, она ничего не ответила, а просто подмигнув, сказала:
- Зайди ко мне через пять минут, и мы обсудим распорядок на сегодня.
- Хорошо, Татьяна Александровна! – ответила Нина, подумав, что тут не обошлось без мужчины.
Ей очень нравилось работать у  нее секретаршей. Татьяна Александровна всегда была спокойна и доброжелательна. Не повышая голоса, она добивалась прекрасной работы своих сотрудников. Она могла даже пошутить, но при этом никогда весело не смеялась и не проявляла никаких сильных эмоций. В  компании за глаза ее называли Снежной королевой. Но кажется, королева, наконец, подтаяла! Тут раздался зуммер вызова, и Ниночка, оставив свои размышления, отправилась в кабинет начальницы.
 После обеда Тане позвонила Диана, и старшая сестра  рассказала ей о встрече с Сергеем. Прерывая слова сестры яростными восклицаниями, младшая сестра с трудом дослушала рассказ.
-Боже мой, какой негодяй! Теперь он прикидывается несчастным вдовцом и снова пытается пристать к тебе!
Таня грустно усмехнулась, отвечая:
- Видимо его прельщают женщины, к которым неравнодушен Сева.
- Ты хочешь сказать, что тогда, много лет назад, именно Сева первым запал на тебя?
-  Представь себе, что я только вчера поняла это. Я нашла у Севы в книжке свою фотографию, где мне лет четырнадцать – пятнадцать и стала вспоминать то время. Вот тогда все припомнив, поняла, что именно он первым стал обращаться со мной как с девушкой. Все  время исподтишка смотрел на меня и делал очень милые подарки.
- Да он всегда тебя любил! – убежденно заявила Диана, - Он даже плакал тайком, когда мы попали в аварию, я сама случайно увидела! А сколько он сделал тогда на похоронах наших  родителей, ты даже не представляешь!  Тетка мне рассказывала, что он ни копейки не взял, хотя это встало в немалую сумму! – немного помолчав, успокаиваясь, она спросила:
- А как Сева отреагировал на появление Сергея?
- Он держался молодцом, в отличие от меня. Это я расклеилась совершенно, а он стоял рядом и вселял в меня мужество пережить все это. Тем более, как я тебе уже говорила, он уже знал, что Сергей в Москве и  может появиться.
- Ну, ничего, теперь ты в Питере. Ты, кстати, не в курсе, он навсегда приехал в Москву, или  вернется назад?
- Я не знаю, но Сева обещал поинтересоваться и сразу сообщить мне.
- Дай бог, чтобы он умотал туда, откуда приперся!
- Фу, как некрасиво ты выражаешься! – засмеялась Таня.
- Что поделать, в семье   не без урода! Не всем же быть такими интеллигентными, как ты! Но скажи мне, пожалуйста, такую вещь: судя по твоему голосу и смеху, ты вполне оправилась после  этой отвратительной встречи. Я чувствую, что у тебя прекрасное настроение, да и смех у тебя какой – то особенный! Случилось что – то хорошее?
- Возможно, -  уклончиво ответила Таня, -  но по телефону я ничего говорить не буду, вот приедешь на Белые ночи, я тебе все расскажу.
 Диана несколько лет назад приезжала к сестре в гости. Она, так же как и Таня, влюбилась в этот город и хотела приехать теперь, чтобы посмотреть Белые ночи, о которых с восторгом и любовью рассказывала ей старшая сестра. Она должна была прилететь с дочерью вдвоем. Таня с нетерпением ждала их в гости.
- А что, есть что – то особенное, что  требует времени и доверительной беседы? – заинтересованно спросила  любопытная сестричка.
- Не знаю, насколько для тебя это будет интересно!
Сколько ни допрашивала Диана, но Таня только посмеивалась и просила набраться терпения  и подождать две недели.  Пригрозив всеми карами старшей сестре, Диана попрощалась, пообещав позвонить ей на следующей неделе. 
И потекли дни, занятые работой и воспоминаниями о той необыкновенной ночи. Когда вечерами Сева звонил, его голос вызывал у нее жар в крови. Это поражало ее, ведь раньше, когда они беседовали, его голос вызывал в ней только дружескую теплоту. Сейчас же, говоря с ним, она чувствовала сексуальную окраску его голоса, и ей хотелось оказаться рядом, чтобы  очутиться в его жарких объятиях. Впервые в жизни ей показалось, что именно там ее место.
 И вдруг через неделю, как гром среди ясного неба, у нее на работе объявился Сергей!
Татьяна проводила планерку с художественным отделом. Все шло в хорошем рабочем ритме. Она была довольна. Когда сотрудники покинули кабинет, к ней  зашла Ниночка. На ее лице сияла таинственная улыбка.
- Татьяна Александровна! Тут к вам из Москвы гость, уже полчаса как дожидается. Я поинтересовалась, по какому он вопросу, а он сказал, что  по личному, мол, пусть это для вас сюрпризом будет!
 У Тани загорелись глаза, она решила, что приехал Сева. Радостно соскочив  с кресла, она пошла по направлению к двери, но на полпути чуть не споткнулась, увидев, кто заходит в ее кабинет с самодовольной улыбкой. Остановившись, Таня перевела дыхание и взяла  себя в руки. Улыбка сползла с ее лица, и она вопросительно, слегка прищурившись, посмотрела на незваного гостя.
- Что вы здесь делаете? – сухо осведомилась она, - Как вы меня нашли?
- Здравствуйте, уважаемая Танечка! А что вы так неприветливо встречаете гостя?
- По – моему, я вас в гости не звала! Так каким образом вы здесь оказались?
- Да вот приехал на машине сюда с утра по делам. Но раз уж оказался в северной столице, решил вам нанести визит!
- Вообще – то я здесь работаю, а не развлекаюсь. У меня нет времени на обмен любезностями! – еще суше ответила она.
- Боже мой, какая вы негостеприимная женщина! А я думал пригласить вас в ресторан, посидеть, поговорить.
- О чем нам с вами говорить? – искренне удивилась Таня, - Нас с вами совершенно ничего не связывает!
- А как же мой любимый друг Савелий?
Таня с горечью усмехнулась и опять поинтересовалась:
-  Так как вы узнали, где меня найти?
 Сергей осклабился и подмигнул ей с таинственным видом. У Тани метались мысли в голове. Она пыталась понять, как избавиться от его присутствия и что привело его сюда? Может быть, он узнал о ней, и теперь будет пытаться навязывать ей свое внимание? Но тут прозвучал голос секретарши:
- Татьяна Александровна! К вам директор типографии! Он пришел, как вы и договаривались.
 С облегчением вздохнув, Таня выразительно посмотрела на Сергея и твердо сказала:
- Сергей! У меня работа. Мне некогда с вами разговаривать и не думаю, что есть о чем! Прошу вас меня больше не навещать, не вижу в этом никакого смысла!
- А я думаю, что во всем есть смысл! Я не прощаюсь надолго! – и он вышел, не скрывая своего раздражения.
 Татьяна выглянула в комнату секретарши и пригласила директора к себе в кабинет, а сама, подойдя к Нине, тихо сказала:
- Никогда больше не пускайте ко мне этого человека и попросите на входе об этом же. Договорились?
- Да, конечно! – ответила растерявшаяся секретарша, - Я все сделаю, как вы сказали!
- Вот и замечательно! – так же тихо сказала хозяйка и, пройдя в кабинет, закрыла дверь.
Ниночка нахмурила выщипанные бровки. Никогда она еще не видела свою начальницу в такой ярости и беспомощном ужасе.
Закончив с делами, Таня поднялась на крышу и закурила. Воздух был свежим и теплым. Она села на скамеечку и задумалась. Весь день она отгоняла от себя все мысли о Сергее. Сейчас вспомнив и проанализировав весь разговор, похвалила себя. Она все сделала правильно: была холодной и сдержанной и, самое главное, сказала ему о том, чтобы он больше не навязывал ей свое внимание. Но она совсем не была уверена, что Сергей смирится с этим, и она его больше не увидит. Скорее всего, наоборот. Она неплохо изучила его в свое время и знает, что он всегда добивается того, что ему, может быть, и не нужно.  За последнее время, она неоднократно вспоминала рассказ Севы о том, почему они поругались, и пришла к убеждению, что камнем преткновения стала именно она. Пока Сева не обратил на нее внимания много лет назад, Сергей совершенно был к ней равнодушен, как к девушке. И потом, только  ей стоило встретиться с Севой, как Сергей моментально начинал ей уделять особое внимание. Даже перед свадьбой, когда она хотела расстаться с ним, он тут же уговорил ее выйти за него замуж. Что же это за человек? Сама по себе она его не интересовала. Она была просто призом. Кто возьмет вверх? Как только он женился на ней, она перестала быть для него интересна. Ведь он ее уже завоевал. И он пошел дальше завоевывать других женщин. Она отогнала мысль о том, как застала его в семейной кровати с другой. А когда она выгнала полуголую, так сказать, даму из дома, он же ее и ударил, заявив, что она не имеет права так поступать! Мол, она ему не хозяйка, а он ей не  раб. Он свободный человек и если он удостоил ее чести взять в жены, это еще не дает ей право хозяйничать тут и выгонять из дома ни в чем неповинную женщину. Он тогда долго бесновался, крича ей всякие гадости. Она стояла перед ним в полном онемении и не верила, что все это происходит именно с ней, с Таней. Она тогда убежала из дома и долго бродила по улицам. Весна уже была в полном разгаре. Сначала она ничего вообще не соображала, только думала о том, зачем она вообще спешила домой прийти пораньше?  И долго не могла вспомнить, а когда ей это удалось, села на скамейку. Она вспомнила, как спешила сделать ему сюрприз и рассказать, что побывала у врача. Ее подозрения подтвердились, она ждет ребенка от горячо любимого мужа. Она горько рассмеялась и потом все не могла остановиться. Слезы текли у нее из глаз, но она этого не замечала. Проходящие мимо люди смотрели на смеющуюся и одновременно плачущую девушку и, уходя, продолжали оборачиваться на нее. В тот день она поняла две вещи: она больше не вернется к мужу, и то, что у  ее ребенка не будет отца. Поздно вечером она добрела до родительского дома, где все уже сходили с ума. Сергей звонил сюда и даже приходил. Родители беспокоились о ней. Ее муж представил все дела так, как – будто они поссорились по незначительному поводу, и она после этого убежала.  Таня усмехнулась: да, действительно, повод совершенно незначительный. Увидев, в каком состоянии Таня, мама не стала ни о  чем  ее расспрашивать, а напоила горячим чаем и уложила  ее в постель. Диана уже спала. Таня, благодарная маме за то, что она ни о чем не допытывалась, легла спать в ту же кровать, где проспала все годы до замужества. Она слышала, как мама тихо разговаривала с отцом, а затем позвонила Сергею, сказав ему, что ее дочь пришла сюда и уже спит. Таня слышала, как мама категорически запретила ему приезжать, повторяя на все  его реплики только одно: «Все завтра!» Таня долго не могла заснуть, ей казалось, что ее жизнь закончилась, и ничего хорошего ждать ей не придется. Потом потянулись дни. Сергей каждый день вылавливал ее на работе и дома, настаивая, чтобы она вернулась назад, но Таня была непоколебима. Она смотрела на него и не верила, что это тот самый человек, которого, как она считала, любит. Оказывается, она его совсем не знала. Теперь  Таня была уверена в том, что все эти годы, когда они встречались, он ей изменял. И Сева знал об этом, но ничего ей не сказал. Она на него даже обиделась слегка, но потом решила, что зря. Сколько лет они  уже не дружат все  вместе. Тем более что Сергей не переносил  на дух даже имя Севы, обвиняя Таню, что она предательница, раз продолжает тайком с ним встречаться.
Таня подала на развод. Первый раз Сергей  даже не нашел нужным прийти в суд, хотя повестку получил. Второй раз он пришел, но отказался дать ей развод. Когда был назначен третий раз, он уже уехал в Новосибирск и дал разрешение только после того, как была продана квартира и  его часть денег возвращена. Таня даже не  представляла, знает ли он о том, что она в положении. Ее это уже не волновало. Она получила свободу и с нетерпением ждала рождения ребенка. Семья для нее стала огромной поддержкой.  Никто в подробностях не допытывался, что случилось тогда на самом деле. Им было достаточно того, что Таня им сказала о неверности супруга, но как она об этом узнала, при каких обстоятельствах, об этом даже не шел разговор. Постепенно жизнь вошла в колею. Таня успокоилась и не боялась выходить с работы и приходить домой. Никто ее больше не доставал. Конечно, иногда во дворе она видела родителей Сергея. Мать смотрела на нее как на врага, а отец, дядя Игорь неловко улыбался и, пряча глаза, расспрашивал ее о самочувствии. Таня вежливо, но коротко отвечала и уходила. О Сергее она никогда не спрашивала и не интересовалась им. Услышав о разводе Тани, чаще стал приходить Сева и их дружба укрепилась. Частенько вечерами они бродили по улицам, сидели в парке. Он тоже не спрашивал о Сергее. Чаще они дурачились, придумывая забавные имена ее ребенку. Часто он смешил ее, выбирая странные еврейские имена, о которых она даже не слышала, типа, Шлема. Таня смеялась и кричала, что он все выдумывает и таких имен просто не может быть. Иногда они спорили об искусстве или обсуждали новинки, которые стало гораздо легче доставать, чем раньше. Конечно, качество бумаги было отвратительным, но тем не менее, то, что книги стали появляться на прилавках, радовало обоих безмерно. В тот период отец Севы, Исаак Григорьевич открыл свою клинику, и Сева рассказывал забавные случаи из практики отца. Клиника интересовала не только женщин, но и мужчин. Это удивляло Таню, но Сева уверял ее, что их не менее половины.  Когда Таня интересовалась,  для чего мужчины делают операции, Сева только хитро улыбался и говорил, что это страшная тайна. Но работа, видимо, шла вовсю. Были огромные очереди, чтобы попасть на операцию именно в эту клинику, хотя таких больниц  по пластической хирургии в Москве появилось много. Исаак Григорьевич стал знаменит в столице, и все стремились попасть именно к нему.
 Таня докурила сигарету и, загасив ее, позвонила Севе. Когда он поднял трубку, она сразу сказала ему:
- Сева, ко мне сегодня приходил Сергей!
- Куда? – не понял он.
- Прямо на работу заявился.
- Откуда он узнал адрес? – поразился ее муж.
- Он мне не ответил и настойчиво пытался зазвать в ресторан. Хорошо, что у меня была назначена встреча, и я отделалась от него, сказав, чтобы он больше не тревожил меня. Он ушел, но я не уверена, что на этом все закончено! – она устало вздохнула, - Что мне делать?
- Ты хочешь, чтобы я приехал?
 - А ты сможешь? – неуверенно, но с нотками надежды, спросила она.
- Да, я прилечу. Если смогу достать билет, то значит уже сегодня, в крайнем случае, завтра утром. Держись, девочка моя, и не бойся его. Вместе мы непобедимы, ты же знаешь?
Таня рассмеялась  с облегчением.
- Прилетай, милый! Я тебя жду!
Выходя с работы, Таня увидела, что сторож спешит ей навстречу.
-Татьяна Александровна, там вас дожидается уже несколько часов тот самый человек, которого вы велели не пускать. Он крутится около   парковки. Он знает вашу машину?
Ошарашенная Татьяна неуверенно покачала головой:
- Нет, не думаю, если только кто  -  нибудь не сказал ему об этом.
- Давайте я подгоню ее к запасному выходу. Там вы сможете выехать через задние ворота, я вам их открою.
- Хорошо! – согласилась, все также недоумевающая женщина.
 Отдав ключи и поблагодарив мужчину, она не спеша побрела  в обратную сторону.
- Когда же это закончится? Опять я бегаю и скрываюсь от этого человека, как много дет назад. Почему он не понимает простых и ясных слов? Что ему нужно на этот раз?
Сев за руль, Таня еще раз поблагодарила сторожа и, проехав через услужливо открытые ворота, поехала домой.
- Надеюсь, что он не знает мой домашний адрес! – пробормотала она сама себе.
 Она вспомнила, что Сергей на юбилее сидел рядом с медсестрой, работающей вместе с Исааком Григорьевичем. Только эта женщина  могла невзначай сказать ему, где она работает, даже не подозревая, какую слоновью услугу оказала ей. Но где  Таня живет, медсестра не может знать, так что хотя бы дома она будет спокойна, что он неожиданно не нагрянет. Поставив машину на площадке перед домом, Таня закрыла машину. Подмигнув ей фарами, та закрыла все двери и окна. Тут зазвонил ее телефон. Подняв трубку, она услышала голос Севы:
- Ну, где ты, дорогая! Я томлюсь под твоей дверью.
- Уже бегу! – радостно воскликнула она, нажимая кнопку вызова лифта.
Она кинулась в распахнутые объятия мужа. Он крепко обнял ее и поцеловал. Заглянув, в широко распахнутые тревожные глаза, сказал:
- Боже мой, как я по тебе соскучился, родная!
 На Таню дохнула волна тепла и радости. Она сразу успокоилась, поняв, что рядом с мужем она ограждена от этого человека и, вообще, от всевозможных бед. Это было для нее совершенно новое чувство. Много лет она сама решала все свои проблемы, не ища поддержки ни у кого. Оказывается, это очень приятно, опереться на мужское плечо и чувствовать себя защищенной. Таня открыла дверь квартиры и ощутила запах съестного. Она совсем забыла, что именно сегодня приходила домработница. Значит, дома чисто и найдется что покушать.
- Но как ты умудрился так быстро прилететь: - прикасаясь к Севе, поинтересовалась она.
- У нас есть льготы! Сотрудники имеют броню. Так что достаточно мне было позвонить и сказать, откуда я, как мне тут же предложили билет на ближайший рейс.
- А что на работе?
- Я взял отпуск без содержания! – он легкомысленно махнул рукой.
- А что,  твой начальник не против?
- А я не спрашивал его, а поставил перед фактом. Я не помню, когда в последний раз отдыхал. По – моему за последние три года я не воспользовался ни разу отпуском. Так что они мне задолжали. Во всяком случае, если трех дней не хватит, чтобы отправить Сергея отсюда подальше, то я могу взять отпуск, и мы с тобой сможем махнуть куда – нибудь за границу на пару недель. Как ты на это смотришь? Ты отпустишь себя отдохнуть? Насколько я знаю, ты еще больше чем я не была в отпуске.
- Да нет, каждый год я летаю к сестре, как минимум, на неделю.
- Ну и что? Насколько я помню, в этот раз она сама собирается к тебе. Так что мы можем использовать отпуск так, чтобы побыть вместе. Надеюсь, что тебе нравится эта идея? – и он вопросительно посмотрел ей в глаза.
- Конечно, я – за! – смеясь, ответила Таня, - Это будет здорово провести отпуск со своим собственным мужем, можно сказать – экзотично и нетрадиционно! – она рассмеялась, обнимая Севу за плечи.
-  Ты не представляешь даже, какая экзотика ожидает тебя! – согласился с восторгом Сева.
 - Ты голоден? -  и, не  дожидаясь ответа, призналась, - Я безумно хочу есть!
- Так вперед, на кухню. Накормим уставшую директоршу!
Поев и выпив белого вина, Таня рассказала более подробно о визите Сергея и о том, что ей пришлось, как шпионке покидать свою собственную редакцию. Сева нахмурился. Ему совершенно не нравилась сложившаяся ситуация.
- Я так и не понял, для чего он  искал тебя? Ну, хорошо, предположим, что ты его заинтересовала! Но ты недвусмысленно дала ему понять, что не хочешь продолжать ваше знакомство. Для чего он потратил столько усилий и ждал тебя после работы?
- Я тоже об этом думала. Может, для него это такая игра? Он домогается меня, я уступаю и он в очередной раз, выходит победителем.
- Надо мной, - уточнил Сева.
 Таня пожала плечами.
- Это только одна сторона вопроса. Ты его знаешь не хуже меня. Может, у тебя есть другая версия?
 Сева, задумавшись, помолчал и, поднявшись, стал убирать со стола, а затем сказал:
- Может, ты и права. Во всяком случае, ничего другого мне в голову не приходит. Слава богу, что я здесь, и мы сможем продемонстрировать наши прекрасные семейные отношения. Возможно, вся эта история не стоит выеденного яйца. Вдруг он действительно приезжал сюда по своим делам и теперь вернется в Москву, оставив тебя в покое?
- А ты больше не встречался с ним?
- Нет, - коротко ответил Сева, -  я его избегаю.
- А что, он пытался тебя найти?
- Да! Папа сказал, что он несколько раз приходил к нему и просил мой номер телефона, - помыв посуду, сказал Сева, - Отцу было как – то неудобно отказывать ему. Он какое – то время открещивался, а потом сказал, чтобы Сергей оставил свой номер, и я ему перезвоню.
- Но ты, конечно, не позвонил! – утвердительно закончила Таня.
- Как это ни странно, такого желания у меня и, правда, не возникло!
- Но все – таки, если он не отстанет, тебе придется с ним серьезно переговорить. Мои нервы уже не выдержат еще одной такой неожиданной встречи.
 Сева вытер руки и подошел к жене. Присев на корточки перед нею, серьезно сказал:
- На этот раз я все сделаю для того, чтобы оградить тебя от этого человека.
Она нежно и порывисто обняла его и поцеловала, выкинув все мысли о Сергее из головы.
Позже, лежа рядом с Севой в кровати, Таня сказала:
- Вовсе все  не так уж плохо. Если бы не появился Сергей, ты бы сегодня не прилетел. И бог его знает, когда бы объявился.
Лаская спину жены, счастливый Сева сказал:
- Что же ты меня раньше не позвала? Я бы прилетел к тебе на крыльях любви еще раньше!
- Так – таки, на крыльях любви? – засмеялась довольная Таня.
- Я хотел приехать в конце недели неожиданно, сюрпризом, но ты, оказывается, уже получила один сюрприз.
- Да, и весьма малоприятный! Какого черта он вообще снова возник в нашей жизни? – с силой, воскликнула Таня.
- Успокойся, родная! Вот посмотришь, все наладится! – прижимая к себе дрожащее тело жены, сказал Сева.
 Он нежно поцеловал ее в глаза, а затем в губы. Они были мягкими и зовущими. Сколько лет он мечтал прикоснуться к ним и почувствовать в ответ вот такую реакцию. Слава богу, что он дождался ее, свою любимую девочку.

ГЛАВА 7.
Утром Таня позвонила на работу и, узнав у Ниночки, что  у нее сегодня нет никаких встреч, с легким сердцем сообщила, что сегодня не придет. Периодический журнал уже вышел, и никаких спешных дел у нее не было. Супруги  весело выскочили на улицу, как юные студенты и поехали в Эрмитаж, куда завезли новую выставку импрессионистов. Они долго бродили по музею, обмениваясь впечатлениями, и даже пару раз украдкой целовались. После Эрмитажа они направились в только недавно открывшийся рыбный ресторанчик, где полакомились омарами. Такого счастливого дня, как этот, ни Таня, ни Сева не могли вспомнить. В этом они были согласны друг с другом. Таня уже села за руль машины, когда услышала, как зазвонил телефон мужа. Сева глянул на экран и пожал плечами, номер был незнакомым.
- Может, не стоит отвечать на звонок, как ты думаешь? – поинтересовался он.
 Телефон продолжал наяривать вальс Шопена. У Тани моментально испортилось настроение.
- Я думаю, не стоит! Лучше вообще отключи его пока. Приедем домой и узнаем, что это за номер!
- Вряд ли. Это номер сотового телефона, а не домашний.
- Тем более! Позвони отцу и поинтересуйся у него, может быть он все – таки дал Сергею номер телефона.
Звонок прекратился. Не дожидаясь, что он снова зазвонит, Сева отключил телефон. Настроение было испорчено. Таня разозлилась, что они ведут  себя как два маразматика. Может это звонил кто – то другой, но их мысли были связаны только с Сергеем. Зайдя в квартиру, Сева сразу отправился звонить отцу, а Таня отправилась  принимать душ. Когда она вышла, Сева был на кухне и варил кофе.
- Ну что сказал  Исаак Григорьевич?
- Он не давал ему мой номер телефона. Потом я позвонил по тому номеру, что я записал и разговаривал с отцом Сергея. Я попросил позвать Сергея, но так как того не было,  он продиктовал мне именно этот номер.
- Значит, предчувствия нас не обманули. Что же, так и будем бегать от него?
- Бегать не будем, но искать его тоже не стоит! Как я устал от всего этого!
Они прошли в зал, и Сева начал смотреть новости, а Таня села в кресло и открыла документы. Но ей не работалось. Мысли все время ускользали. Она посмотрела на мужа. Он глядел на экран, но было заметно, что мысли его далеко. Желваки ходили на его лице. Что же им предпринять? Лучший вариант, конечно, если они встретятся с Сергеем и расставят все точки над  i.
 Она встала и села рядом с Севой на диван. Он обнял ее за плечи, и она, уткнувшись ему в грудь, невнятно пробормотала:
- Пошел он к черту! Почему через столько лет он должен портить нам жизнь? Мы ему ничем не обязаны! С тобой я ничего не боюсь. Будь, что будет!
Он, прижав ее к себе еще крепче, сказал:
- Ты права, маленькая! Я его не боюсь. Я только переживаю за тебя.  Ты заслужила спокойную жизнь и вправе сама решать, с кем встречаться, а с кем нет!
- Он мне просто отвратителен! Не хочу видеть его!  Но с этим надо покончить раз и навсегда! Ты поедешь завтра со мной на работу?
- Да, я теперь, как твой личный телохранитель: и днем и ночью рядом.
- Я его больше не боюсь. Ты рядом, значит, все будет хорошо!
Утром они быстро собрались и через час уже были у Тани на работе. Сева однажды был тут, когда они только переехали сюда. После этого в редакции  сделали ремонт. Декоратор постарался на славу. Кабинет у Тани получился очень красивым. Он был обставлен мебелью из карельской березы. Из окна открывался великолепный вид на Неву и Петропавловскую крепость. Таня негромко переговаривалась со своей секретаршей за его спиной, а Сева раздумывал, появится ли сегодня Сергей? Но  он так не появился ни в этот день, ни на следующий. Это успокоило их обоих и, нежно распрощавшись, Сева отбыл в столицу. Правда у них была договоренность об отдыхе вместе. Таня пообещала в ближайшее время сходить в турбюро  и поинтересоваться, что у них есть интересного. На море оба сразу отказались ехать, но вот съездить в Испанию или Италию, им показалось привлекательным. Не откладывая дела в долгий ящик, она прямо в ближайший  день отправилась туристическое бюро. Туры были очень заманчивые. Милая девушка терпеливо объясняла ей, что представляет каждый из них. Единственно, что смутило  Таню, это то, что набирались довольно большие группы в сопровождении гидов. В итоге, поинтересовавшись, могут ли они с мужем заказать через них билеты и гостиницу, получила утвердительный ответ. Взяв рекламу о турах и пообещав в ближайшие дни дать ответ, она ушла. И хотя она радовалась, что Сергей отстал от нее, но нет – нет подкрадывалось беспокойство: слишком легко они от него отделались. В это плохо верилось. Вечером, обсудив по телефону с Севой их поездку, она осторожно поинтересовалась, узнал ли он что – нибудь о месте пребывания  их бывшего друга. Сева ответил, что специально еще раз по приезду звонил по домашнему номеру, но отец удивился его повторному звонку и сказал, что Сергей еще не вернулся. Таня задумалась:
- Где же он может быть? А отец не говорил, когда он вернется?
- Я не спрашивал. Но я могу позвонить на его сотовый номер и поговорить с ним лично, если тебя это беспокоит.
- Не знаю, - неуверенно проговорила Таня, - стоит ли? - подумав, добавила, - Давай еще подождем!
К этой теме они больше не вернулись, обсуждая, когда лучше поехать за границу. В итоге решили ехать в августе. Жара уже спадет, да и Диана уже уедет. Дел в редакции будет поменьше, так что ничто не помешает им отправиться в Венецию. Они решили ехать именно туда. Ни один из них там еще не был. Так что впечатления будут новыми для обоих.
Через неделю прилетела Диана с дочерью Эрикой. Таня с нетерпением встречала их в аэропорту. Ее сестра с годами похорошела и выглядела замечательно. Она уже загорела, но это было неудивительно. Не зря в детстве ее называли цыганочкой. Загар прилипал к ее коже моментально. А если учесть, что она жила у моря и солнце в Израиле светит практически всегда, удивляться было нечему. Полгода назад Таня была у сестры в гостях, и ее поразило, как за это время выросла Эрика. Смеясь и целуясь, они стояли на выходе и племянница смешно, с акцентом скороговоркой рассказывала Тане про полет. Она впервые была в самолете. Твердо пообещав, что станет стюардессой, когда вырастет, она с любопытством оглядывала зал. Подхватив тележку с сумками, сестры направились к выходу.
- Что  - то у вас вещей маловато!
- А их было бы еще меньше, если бы не подарки. Зачем тащить за собой барахло, когда можно здесь все купить намного дешевле и лучшего качества! – пожала плечами Диана.
Таня рассмеялась и тут же почувствовала то, что заметила уже две недели назад. Как – будто кто – то смотрит на нее. Она оглянулась, но так же как и в прошлые разы, никого не увидела.
- Неужели я стала страдать манией преследования? – подумала она, - Еще этого мне не хватало!
 Они загрузились в Танину машину и всю дорогу весело болтали, поглядывая друг на друга с радостью и неверием, что, наконец – то, встретились. Вернее, это  Диана говорила  без умолку, перескакивая с темы на тему. Она всегда так говорила. Ее язык не успевал за ходом мыслей. Ее муж всегда шутил, говоря, что его жена имеет чисто – женскую логику. В связи с этим, было много анекдотов, ходивших в семье. Люди, не знающие об этой особенности Дианы, очень часто терялись. Вроде бы она ждет ответа на один вопрос, но умудрилась за короткое время  задать еще пять, не дожидаясь ответа на предыдущие. И получается, что они не знают на какой именно вопрос  отвечать. Выходит полная ахинея. Хотя, если слушать со стороны, это выглядело очень смешно. Затащив баулы, Таня сказала:
- Ну дай – ка я внимательно на тебя посмотрю!
- Смотри, смотри! – смеясь, ответила Диана, - Не жалко!
Старшая сестра с любовью и очень внимательно оглядела ее:
- Хороша по всем статьям, только…
- Что только? – подняла брови младшая сестра, точные копии Таниных.
- Тебе не мешало бы постричься.
 У Дианы была очень красивая фигура со стройными ногами.  Тонкая талия плавно переходила в изящные женские бедра. Волосы вот уже несколько лет она красила в золотисто – русый цвет.
- Мама не успела сходить в парикмахерскую! – заступилась за мать Эрика.
- Ну, ничего. Здесь у нее будет достаточно времени, и Аркаша с удовольствием приведет тебя в божеский вид! Заодно и проконсультирует обо всем, что можно посетить сейчас в Питере.
-Он, как и ты, меломан, театрал и любитель искусства? – поинтересовалась Диана.
- Да! – подтвердила Таня.
Сестренка сморщила свой изящный носик в недовольной гримасе.
- А что  - нибудь поинтереснее у вас тут что, не имеется?
- Что ты имеешь в виду?
- Мне хватило прошлого раза, когда ты таскала меня по выставкам и музеям! Да вот еще что, не забывай, что с нами Эрика. Нам бы что – то более развлекательное и веселое! – она посмотрела на дочь, ища поддержки.
- Да, конечно! Здесь есть и различные аттракционы и кинотеатры.
- Кинотеатры, - оживилась Диана, - да еще на русском языке, это то, что доктор прописал. У нас в кинотеатр не сходишь, - пожаловалась она, - Говорят на английском, а снизу титры на иврите. Я не успеваю читать перевод. Да и не  настолько у меня хорош язык, чтобы все понять!
- А как же твой  английский?
- Не настолько я хорошо его знала  до приезда в Израиль. Да и то, что знала, полностью выбил иврит. Иврита толком не знаю, а английский забыла!
 Таня покачала головой.
- А как у тебя с языком? – поинтересовалась она у Эрики.
- О, именно ей легче говорить на иврите, чем на русском, - вместо дочери ответила Диана, - Еле – еле дома заставляем говорить на русском. В Израиле это целая трагедия. Дети не хотят говорить на русском языке, им легче общаться на иврите. Да и телевизор с детскими программами тоже на иврите, плюс школа. Так что следующее поколение даже и не вспомнят, что их бабушки и дедушки выходцы из России.
Эрика слушала этот монолог со скучающим видом. Видно было, что этот разговор затеивается не в первый раз.
- А Роберт как? – поинтересовалась Таня о младшем сыне Дианы.
- О, этот вообще сабр!
 - Что это значит? – удивилась старшая сестра.
- Так называют детей, рожденных в Израиле.
- Вот оно что! – приняла к сведению Таня, повторив новое, до сих пор неизвестное ей слово.
- Правда, я отдала его пока в русский садик. Но во дворе он играет с израильскими детьми и вовсю лопочет на иврите, но дома – только русский! – твердо закончила Диана, со значением, посмотрев на дочь.
Таня сообразила, что Эрика, по-видимому,  говорит с Робиком на иврите, за что и получает нагоняй от матери.
- Ну ладно, давайте пока оставим эту тему. Что вы хотите сначала: принять душ или покушать.
- В принципе, мы не голодны. Нас вполне прилично покормили в самолете. Так что сначала душ, а затем разговор по душам, - она демонстративно посмотрела на дочь, - а Эрика немного отдохнет в постели! – твердо закончила она.
Эрика начала моментально ныть, но Диана, не обращая на нее внимания, поинтересовалась у Тани  полотенцем. Достав  из чемодана халатик и нижнее белье, она удалилась в ванную комнату.
 Много позже, уложив с большим трудом Эрику поспать,  которая моментально уснула, они отправились на кухню. Заварив кофе и подав его,  Таня села напротив сестры.
- Отличный кофе! - рассеяно сказала Диана, - А теперь рассказывай мне все и с подробностями.
 И Таня, смущаясь и запинаясь, рассказала сестре о новых взаимоотношениях, появившихся у нее с Севой.
Диана ахала и охала, но в конце сказала:
- Не знаю, как ты,  а я никогда не сомневалась в чувствах Севки по отношению к тебе. Неужели здоровый красивый мужик просто так, из доброты душевной, согласится жениться на своей старой подружке, да еще так сильно покалеченной. Ты вспомни, на кого ты тогда была похожа? Никто не знал, что Исаак Григорьевич сделает из тебя такую красотку! Тебе вообще повезло с этой семьей! Да и свекрови у тебя тоже нет, на твое счастье!
Таня улыбнулась скачку Дианы на другую тему.
- Розалия Самойловна была золотым человеком!
- Моя  тоже золотая  мать и человек. Но ты знаешь, что такое еврейская мама? – Диана закатила глаза и, копируя свекровь, что у нее прекрасно получилось, сказала: « Деточка, Борюся сегодня завтракал? А что именно? Зачем ты ему снова дала яичницу, он уже ел в понедельник ее. Надо было сварить кашку! А как Робочка? Он сегодня уже какал? Следи за ними хорошенько, не покупай готовые соки – делай сама! Я приеду в пятницу и напишу тебе меню на неделю!»  Как- будто у меня есть время готовить по ее меню! Я тоже вкалываю и готовлю из полуфабрикатов, что побыстрее! Я уже предлагала ей приходить днем и готовить для любимого сынули, но у нее, видите ли, сериалы, она не может их пропустить!
Таня весело смеялась, слушая сестру. Она видела, что  Диана счастлива и подшучивала над свекровью без злобы. Она нежно любила Фаину Марковну. Тане она тоже очень нравилась. Специально к ее приезду свекровь сестры  пекла сдобу  и готовила фаршированную рыбу. Диана обожала ее стряпню. Дианин свекор умер несколькими годами раньше, они до сих пор жалели об этом. Это был удивительный старик. Все произошло так внезапно: он просто скончался во сне. Он никогда не жаловался на здоровье: был крепким, всегда улыбался и подшучивал над более молодыми людьми. Его энергии можно было позавидовать. Может быть, это было связано с тем, что он поменял климат, намного более жаркий, чем в Москве. Может, у него была ностальгия по покинутой родине, но  в любом случае, для всех родных и близких это стало ужасным ударом!  Фаина Марковна до сих пор не могла прийти в себя!
- Что, она так и продолжает худеть? – поинтересовалась Таня осторожно.
- Да, и вдобавок у нее появилась куча болезней! Сахар, давление, в общем, ничего хорошего, – грустно ответила Диана, на минуту помрачнев, но тут же встряхнулась и сказала: - не уходи от темы! Так что ты чувствуешь по отношению к Севе? Хороший секс – это славно, но далеко не все! Столько лет ты его мурыжила, неспроста ты перевела ваши отношения на новые рельсы?
- Даже не знаю, что тебе сказать. Я много чего чувствую к нему, но любовь ли это, я не знаю. Я сама себе неоднократно задавала этот вопрос, но сказать точно так и не смогла!
- Так что именно ты к нему чувствуешь? – настаивала любопытная Диана.
Таня задумалась.
- Конечно, как друга я его очень люблю, – сестренка пренебрежительно махнула рукой, - Ну, -  неуверенно сказала Таня, - я по нему стала сильно скучать, мне его не хватает. Он для меня большая опора в жизни.
- Подпорка, конечно, не помешает, но ты столько лет жила одна. Тебя не раздражает, когда он крутится рядом?
- Нет… - с удивлением, посмотрев на Диану, сказала Таня.
- Вот видишь! – торжествующе сказала знаток семейной жизни, - это уже немало! В выходные, когда Боря дома, он доводит меня до белого каления. Я кручусь, как белка в колесе, а он, лежа на диване, дает ценные указания!
- Но мы вместе никогда долго не жили, день – два, и один из нас отправляется домой!
- Но все равно, - настаивала Диана, - по твоему сияющему лицу я вижу, что ты уже не та невозмутимая женщина, которую ничего не волновало. А планы на будущее вы не строите? Может он предлагал тебе съехаться?
- Нет! – покачала Таня головой, - Сейчас мы только планируем совместный отпуск. Хотим поехать в Венецию.
- Как романтично! – завистливо вздохнула Диана, - Мы тоже в том году съездили в Париж. Втроем, Робик еще был совсем маленький, мы его оставили у свекрови, ты же помнишь? – и, не дожидаясь ответа, продолжила, - Так мы проторчали всю неделю в  Диснейленде, или как его там, Лунапарке. Боря веселился не хуже Эрики. А у меня теперь на все эти карусели аллергия! - пожаловалась она.
Таня весело рассмеялась, глядя в темные и родные глаза сестры, которые хитро светились.
- В общем, я так поняла, что ты счастлива! – сделала вывод Таня.
Диана пожала плечами и сказала:
-Я очень хочу, чтобы и ты была счастлива! Хотя если хорошо подумать, то возможно, если бы этот козел не объявился, ты бы так и ходила в девственницах!
- Ну, положим, девственницей я не была! – попыталась возмутиться  Таня.
 - Была, была, и не отрицай. Когда это вообще было и было ли? Что – то я  не помню, чтобы ты так светилась после Сергея.
- Да ты тогда еще ничего в этом не понимала!
- Конечно, конечно! – усмехнулась Диана, - Это ты у нас была невинной овечкой, а я родилась уже со знаниями о взаимоотношениях мужчин и женщин?
- Ладно, ладно, великий знаток! – засмеялась снова Таня, обнимая сестру. Теперь она сама поменяла тему, - Я заказала нам столик в  кафе. Туда все приходят с детьми. Очень милое место. Там есть аквариумы, клетки с птичками и всякое другое для детишек. Так что Эрике скучно не будет!
 Вечером, принарядившись, сестры отправились в кафе. Сидели они долго, разговаривая и потягивая вино. Эрика с энтузиазмом бегала возле попугаев и, перезнакомившись с детьми примерно ее возраста, не торопила их домой. Мужчины, находившиеся в зале, обращали внимание на двух очаровательных женщин, но особенно, конечно, восхищались Татьяной. Ее изысканная красота заставляла замирать их на месте. Им не верилось, что она живая. Она была самим совершенством. Хотя и Диану не обходили вниманием. Она была подвижна, как ртуть и не могла спокойно усидеть на месте. Ее лицо светилось и переливалось яркими красками. Но обе женщины поглощенные своей беседой совершенно не обращали внимания на восхищенных мужчин.

 ГЛАВА 8.
Сева давно собирался к отцу и как раз сегодня, наконец, у него появилась такая возможность. Позвонив и узнав, что тот дома, он поехал к нему. Дверь ему открыла Даша. На ней был спортивный костюм. Волосы прилипли к вискам. Вся она светилась здоровьем и румянцем.
- Что, - поздоровавшись с нею, поинтересовался Сева, - все оттачиваешь свою совершенную фигуру?
- То, что имеешь, надо беречь! – целуя его в щеку, назидательно ответила Даша, - Ты вот тоже в форме, как я посмотрю!
- Я просто получаю удовольствие от игры!
- Счастливчик! –  позавидовала женщина, - А я из – под палки себя заставляю. Аэробика – это что – то.
И сообщив, где отец, убежала дальше упражняться  под кассету. Отец сидел в кабинете у компьютера и рассматривал снимки. Увидев сына, радостно заулыбался.
- Заходи, дорогой. Давненько ты к нам не заглядывал!
- Я тоже рад тебя видеть. На юбилее так толком и не поговорили, а затем только по телефону, и то по делу.
- Да уж! Как я так умудрился опростоволоситься!  - отец покрутил головой, с копной седых, но по-прежнему густых волос, - Сергей увидел меня во дворе, когда я выходил из машины. Меня на работе поздравляли сотрудники, и поэтому  у меня в руках был букет и подарки. Пришлось  ему  сказать, что у меня юбилей. Тогда он поздравил меня и сказал, что вечером зайдет. Тут бы мне сообразить и промолчать, пусть себе ломится в закрытую дверь. Так нет, я старый дурак все разложил по полочкам, где и когда. Он тут же загорелся. Мол, давно тебя не видел, хочет встретиться. Я уже понял, что сглупил, но слов назад не вернешь. Надеялся, правда, что он не придет. Я ему сказал, что там будут мои коллеги по работе и высокопоставленные люди, но его это не смутило. Честно говоря, ведь я его даже не приглашал, это он сам решил, что может прийти.
- Да не расстраивайся ты так сильно, отец! Конечно, это был шок для нас, особенно для Тани, но нет худа без добра!
- В каком смысле? – поинтересовался Исаак Григорьевич.
- А в том самом, что у нас с женой отношения стали более определенные. Я слетал к ней на днях, я тебе уже говорил об этом по телефону. Только ты еще не знаешь другого: он приходил к Танюше на работу.
- Да ты что! – поразился отец.
- То – то и оно! Он решил приударить за моей спиной за моей же женой!
- Вот стервец! Все ему неймется! Он что, узнал ее?
- Да в том – то все и дело, что нет! Таня его спровадила, но он караулил ее после  работы. Тане удалось улизнуть от него через черный ход. После этого он  исчез и больше не объявлялся. Надеюсь, навсегда. Во всяком случае, в те дни, что я там был, он не давал о себе знать.
- Будем надеяться, что все так и случится! – более ни менее успокаиваясь, сказал Исаак Григорьевич, - А что вообще Таня думает о нем? Как отнеслась к этой ситуации?
- Она тяжело пережила его появление. Положительных эмоций по отношению к нему она не испытывает. Была рада, когда я приехал!
- Вам надо заводить детей и жить вместе. Что это такое, ты здесь, она там! Непорядок!
- Все наладится со временем, папа!
- Ты уже десять лет мне это говоришь! -  Проворчал тот в ответ.
- Ты же все знаешь лучше меня. Ведь именно к тебе ее привезли в ужасном состоянии. С этими страшными рубцами. Ты с ней проводил очень много времени. Именно с тобой она делилась. Даже меня она не сразу приняла. А сколько пришлось ее уговаривать расписаться. Ведь именно ты добился ее согласия на брак!
- Хорошо, хорошо. Я, конечно, все прекрасно помню! У меня еще нет старческого склероза. Но все – таки ответь мне, почему вы не заводите детей?
- Таня вбила себе в голову, что не может иметь детей.
- Да, я помню. Какая – то придурошная врачиха ей это сказала, а она поверила. Я ведь тогда беседовал с профессором  Ямпольским. Он консультировал ее, внимательно изучил все ее анализы. Так вот он мне лично сказал, что она вполне может еще родить. Правда, придется делать снова кесарево, ну и что? Сейчас тысячи женщин кесарятся в больницах, а потом снова вынашивают детей. У нее была отслойка плаценты от удара, но внутренние органы у нее в порядке. Она ходит к гинекологу?
Сева поржал плечами:
- Я не спрашивал ее об этом.
- Так спроси! Ты ее муж и должен это знать! Сколько ей? Тридцать пять? Для климакса рановато. В крайнем случае, можно поделать курс витаминов, укрепить маточку и вперед! Я хочу внуков!
- Ну ты, папа, развоевался! – покрутил головой Сева. Увидев, что отец хочет еще что – то сказать, поднял руки, в знак того, что сдается, - я поговорю с ней. Мы собираемся летом поехать вместе отдохнуть. Может, что – то у нас и получится. Меня беспокоит сейчас совсем другое.
- Что  еще?
- Сергей!
- Но ты же сказал, что он больше не объявлялся?
- Да, вот это и странно. Ведь домой он тоже не вернулся. Где же он может быть?
- Ну, может снова отправился туда, откуда приехал! – пренебрежительно и легко сказал Исаак Григорьевич.
- Не думаю! – покачал головой его сын, - Ты его не знаешь так хорошо, как мы с Таней. Этот человек упрямый как осел. Ему дали отворот – поворот. Он с этим не смирится. Обязательно захочет взять реванш. И это меня беспокоит. Таня там одна. Правда, сейчас к ней приехала сестренка из Израиля.
- Дианочка? – быстро среагировал Исаак  Григорьевич, - Вот озорница! Сколько у нее детей?
- Двое! – смеясь, сказал Сева, поражаясь отцовской настойчивости в этом вопросе, - Мальчик и девочка. Вернее, наоборот, сначала девочка, а потом мальчик.
- Вот видишь? Первый брак был неудачным, а потом вышла за Борю и пожалуйста, счастливая семья.
 Именно в доме Исаака Григорьевича Диана познакомилась с Борисом. Он был их родственником, правда, довольно дальним. Но это не мешало им часто общаться и дружить. Севе всегда нравился Боря. Он был добродушным, широкой души человеком. У него единственного из всей родни были светлые волосы и зеленоватые глаза. Бабушка еще говорила, что он пошел в ее отца. Борис, как и Исаак Григорьевич, стал врачом – хирургом. Сейчас он работал в больнице в кардиологии. Сева частенько созванивался с ним, каждый год обещая приехать в гости. Может, теперь они и съездят вместе с Таней. Поедут все на Красное море. Там, говорят, очень красиво. Сева размечтался, представляя, как Таня бежит в море, и он плывет с ней рядом. А на ней такой купальник…  Тут он остановился, понимая, что сейчас не время и не место предаваться таким мечтам. Он посмеялся над собой: -  «Кажется, я становлюсь законченным романтиком, влюбленным в свою собственную жену!»
Так вот, когда они познакомились с Борисом, то Диана была уже замужем за своим первым мужем. Борис тогда этому факту очень расстроился. Но когда он узнал, что Диана рассталась с Валерой, моментально попросил у Севы устроить им встречу. Диана тогда вовсе не собиралась снова выходить замуж. Как она говорила: -  была сыта по горло. Но Боря не отставал и своей преданностью и упорством добился своего. Теперь они вместе и все счастливы. Диана очень много рассказывала Тане о своей жизни, да и сама она каждый год летает в Израиль, так что Сева в курсе, что там сложилась замечательная семья.
- Да… - задумчиво произнес Сева, - счастливая семья – это очень хорошо! Только меня сейчас волнует другое: откуда Сергей узнал, где работает Таня? Она предполагает, что об этом ему могла рассказать Лера.
-Лера? Моя операционная медсестра?
- Именно.
-Вообще – то я видел, что он сидел рядом с ней, и они потом еще несколько раз танцевали.  В общем, очень мило проводили время.  Но потом я ее ни о чем не спрашивал, а она мне ничего не говорила.
- Она могла совершенно случайно проговориться. Он мог, между прочим, спросить у нее, а она ему сказала, чем занимается моя жена.
- Возможно, возможно, - задумчиво сказал Исаак Григорьевич, - надо у нее спросить.
- Спроси, только осторожно. И вот еще что: поинтересуйся, встречается ли она с ним? И что вообще он ей рассказывал.
- Да, шпионские страсти! Может, ты зря все так усложняешь? Но, конечно, я спрошу у Леры, что там происходит и не она ли сказала ему о Тане.
- Я бы так не переживал, если бы это касалось только меня.
Затем они заговорили о других делах, после чего  отправились на кухню пить чай вместе с Дашей.
Провожая Севу домой, Даша сказала  фразу, которая заставила его призадуматься:
- Мне очень интересно досмотреть, чем закончится вся эта история! – и, поцеловав его в щеку, удалилась, ничего не добавив.
Сева посмотрел на отца и растерянно поинтересовался:
- Что она имела в виду?
- Что же ты ее не спросил? Ты же знаешь, что у женщин своя логика. Кто ее поймет и расшифрует, наверное, получит нобелевскую премию!
Они негромко рассмеялись и, обнявшись, простились.
Уже поздно вечером, придя домой, Сева позвонил в Санкт – Петербург. Таня была оживлена и стала рассказывать об их поездках и увеселениях с сестрой и племянницей. Он с удовольствием вслушивался в ее такой радостный голос. Затем трубку у сестры вырвала Диана,  и они тоже оживленно  поговорили.
На следующий день Диана перезвонила ему  прямо с утра. На этот раз ее голос не был особенно радостным. Она была серьезна и взволнована.
- Ты знаешь, мне кажется, что – то происходит!
- Что именно? – насторожился Сева.
- Я вчера не стала говорить с тобой на эту тему, чтобы не расстраивать Таню, но мне кажется, что ее кто – то преследует. Сначала я обратила внимание на то, что она все время нервно оборачивается, как – будто кто  - то на нее кто – то смотрит, но не придала этому значение. Но теперь и я сама чувствую, что кто – то за нами ходит. Вчера мы были в парикмахерской у Аркаши. Я стриглась, а Таня сидела сбоку от меня, боком к витрине салона. В зеркале у меня отражалась улица. Я практически уверена, что видела там Сергея. Он стоял недалеко и смотрел на нас. Но когда я оглянулась, там уже никого не было.
- Может все эти рассказы о нем взволновали тебя, и ты увидела то, что ожидала там увидеть? – спросил он неуверенно, хотя в душе был уверен, что именно так все и было.
- Ты что, держишь меня за идиотку с неустойчивой психикой?
Что – что, но в устойчивости ее психики он не сомневался. Она была  земной женщиной, твердо стоящей на ногах. А вот Татьяна, несмотря на огромную силу воли, была более тонкой организации, чутко реагирующей на малейший нюанс и настроение.
- Значит, ты уверена, что это был он! – подытожил Сева.
- Абсолютно! И меня это беспокоит! И не столько он сам,  сколько реакция моей сестры на эти преследования. Вот черт его принес!
- Ты думаешь, что мне надо приехать?
- Пока я здесь – не нужно, а вот потом…
- Меня беспокоит другое: если он тебя видел и узнал, он может сложить два и два.
- Это тоже немаловажно, - согласилась Диана, - но с другой стороны, я ведь могу дружить с твоей женой. Тем более что замужем за твоим родственником.
- А ты сообщила ей о том, что видела его?
- Нет, не стала. Первый порыв был, конечно, все ей рассказать, но потом я решила, что не стоит ее еще сильнее беспокоить. Она и так, бедняжка, вся на нервах, хотя и пытается от меня это скрыть.
- Так может быть, вы прилетите в Москву?  Я думаю, что это неплохой вариант. Вы вытащите его из Питера, затем я с вами поеду назад. Возможно,  ему надоест это преследование, и он останется здесь. Тем более что поймет: Таня не одна!
- Думаю, что это неплохая мысль. Заодно покажу Эрике Москву, схожу на кладбище, по подругам прошвырнусь! – обрадовалась Диана.
- Ну, так договаривайся с Таней, и сообщите мне,  - весело сказал Сева, предвкушая скорую встречу.
- Сегодня же обсужу с ней это! – с воодушевлением ответила Диана.
Договорившись вечером созвониться, они закончили разговор.
Через два дня сестры с Эрикой прибыли в Москву, но не самолете, а на машине. Они ехали всю ночь и утром, уставшие, но довольные, что, наконец, добрались, влетели в квартиру Севы. Они с трудом уговорили его, поджидать их дома. Эрика спала, и ее тут же уложили в постель. Остальные же направились на кухню выпить кофе и поговорить. Таня негодовала и расстраивалась, что ей опять пришлось покинуть работу. Всю дорогу она ворчала. Единственное, что радовало – встреча с Севой! Она уже успела по нему соскучиться. Это было для нее непривычным состоянием, и она удивлялась сама себе.
- Ну что, девочки, проголодались?
Таня с Дианой переглянулись и посмотрели на стол. По  их мнению, на столе стоял одновременно завтрак, обед и ужин.
- Ты что, наготовил на Маланью свадьбу? – поинтересовалась младшая сестра, тем ни менее присаживаясь, и с воодушевлением разглядывая, с чего начать.
 Сева покраснел, но все же сказал:
- Девочки, я даже не знал, что бы вам захотелось. Вот и поставил все, что было в холодильнике. Выбирайте сами, что по вкусу.  Тем более что вы приехали с ребенком.
- Ладно, ладно,  не оправдывайся! – засмеялась Диана, - Мы просто в восторге! Да, Танюша?
- В восторге! – согласилась та, присаживаясь на табурет, - Только извини меня, Сева, кушать не очень хочется. Мне бы кофе.
-И кофе тоже! – строго сказала Диана.
- Танечка, - мягко начал Сева, - тебе надо поесть. Ты стала какой – то… - он запнулся, выбирая определение, - какой – то прозрачной! Тебе, конечно, это идет! – поторопился он уверить ее, - Но все – таки кушать надо! – закончил он неловко.
- Да – да, не расстраивай мужа!  Ты совсем плохо ешь в последнее время, меньше Эрики. -   Тут же наябедничала на сестру Диана.
 Таня рассмеялась.
- Что, ложечку за папу, ложечку за маму?
- Ну, примерно так: ложечку за меня, ложечку за Севу и за всю остальную родню.
- Ладно, ладно! Я съем, - и она пробежалась глазами по изобилию на столе, - бутерброд.
- Один с красной икрой и один с салями. Хорошо? – спросил Сева, уже делая бутерброды.
 Ели они в молчании. Каждый думал о своем. Сева мечтал хотя бы на полчаса остаться с Таней. Танины мысли были в Петербурге, там кипела работа по верстке следующего номера журнала, а Диана строили планы,  с чего лучше всего начать свои визиты. На кладбище они собирались пойти завтра с утра, так что сегодня можно будет навестить пару подруг, а вечером они все вместе договорились сходить к Исааку Григорьевичу. Надо прихватить фотоаппарат. Боря будет  рад посмотреть свежие фотографии со своими родственниками.
Тут Таня, встрепенулась и посмотрела на мужа с ласковой улыбкой.
- Какая же я дура! – подумала она, - Вот он рядом, человек, о котором я все время думаю. И вместо того,  чтобы радоваться, что мы снова вместе, я думаю о работе, как – будто она куда – го убежит. В конце –  концов, я только делала, что работала  и работала. Все отлажено. Все крутится, как смазанные шестеренки. Я создала профессиональный коллектив, которому нянька не нужна. Это все – таки, наверное, привычка, которая до такой степени уже пропитала мою кровь, что мне кажется, будто без меня все пойдет не так. Но я уверена, что ошибаюсь! С  Сергеем тоже разберемся! Что он может сделать? Да ничего! Разве что просто потрепать нервы!
 И она еще раз улыбнулась Севе, потянулась и сказала:
- Ребята! Давайте все – таки немного отдохнем. Всю ночь за рулем меня утомило! – и тут же в противовес своим словам, призывно посмотрела на мужчину, с нескрываемым обожанием глядевшего на нее.
 Они оба поднялись и, как – будто забыв о Диане, обнявшись, вышли из кухни, даже не повернув головы в сторону сестры, которая с лукавой улыбкой ничуть не обидевшись, смотрела им  вслед.
 ГЛАВА 9.
Сестры с утра приехали на кладбище. День обещал быть солнечным. На небе не было ни одной тучки. Воздух был свежим, и первые лучи солнца уже его прогрели.  Они купили огромный букет сирени и тюльпаны. Мама обожала эти цветы. Таня смотрела на фотографию отца и матери, и комок подкатил к горлу: такие молодые, такие любящие. То, что случилось с ними со всеми, это горе, которое она никогда не изживет из себя до самой смерти.  Как и Диана, она стояла и смотрела на памятник. Обе женщины молчали, думая об одном и том же. И как гром среди ясного неба для них, раздался голос сзади:
- Так – так, кого я вижу? Сразу двух очаровательных девушек, знакомых мне.
Обернувшись, Таня застыла, видя лицо из своих кошмаров. Диана пришла в себя моментально, словно ожидая, что он появится здесь. Улыбнувшись широкой улыбкой, которую Таня определила, как фальшивую, сестренка  воскликнула:
- Какие люди, да еще в такой час и именно на кладбище! Какими судьбами?
- Да вот решил навестить могилу жены и  твоих родителей. Давненько я здесь не был!
Диана хмыкнула, явно сомневаясь, что он вообще здесь когда – то бывал.
- Я не очень поняла, - продолжила Диана, -  ты сказал двух знакомых девушек? Ты что, знаком с моей кузиной?
- Значит вы родственницы, - задумчиво произнес Сергей, разглядывая бледную и молчаливую Татьяну, -  А что, разве тебе не рассказывали о том, что мы познакомились с женой Севы на юбилее у Исаака Григорьевича?
 Диана округлила глаза, показывая, что ничего об этом не знала.
- Ай – ай –ай, Танюша! Как же так? Для меня наше знакомство было ошеломляющим, я даже ночь после этого не спал! А вы, оказывается, моментально забыли об этом?
- Я бы и рада забыть, - сухо ответила Таня, пришедшая в себя во время их диалога,  - но вы не даете мне такой возможности, неожиданно появляясь, то там, то тут.
-  А вы, оказывается, жестокая женщина! – то ли с обидой, то ли с восхищением, парировал он.
- Я вообще,не подарок! – безапелляционно и сухо ответила Таня, устав от этого пустого и никчемного разговора
 Она отвернулась от Сергея и, нагнувшись, стала разбирать цветы. Она демонстративно не обращала внимания на стоявших сзади сестру и бывшего мужа.  Конечно, она слышала их разговор, но не собиралась принимать в нем участия. Они говорили негромко, но из того, что  Таня слышала, поняла, что Сергей интересуется жизнью Дианы. Бориса он знал и очень был удивлен, что именно он стал ее мужем. Когда та поинтересовалась, почему он так удивлен,  Сергей пренебрежительно фыркнул, но ничего не ответил. Таня нисколько не сомневалась в том, что он неспроста объявился тут. Она не верила в совпадения. Явно он  следил за ними. Но какую цель он преследовал? Что ему нужно от нее и сестры, она не могла понять. В этот момент у нее зазвонил мобильный телефон. На табло высветилось имя Севы, и у Тани сразу смягчилось лицо, улыбка тронула губы и она сказала:
- Привет, дорогой! Как дела?
Сзади разговор прекратился. Явно они решили послушать о чем говорит  и с кем говорит она. Диана сразу поняла, что таким тоном называть «дорогим», сестра может только мужа. Чтобы Сергей не подслушивал их разговор, Диана заговорила, задавая вопросы о его жизни. Сергей был вынужден отвечать. Он досадливо морщился, пытаясь все – таки услышать разговор Тани, но Диана не дала ему такую возможность. Она даже отступила на несколько шагов, и он был вынужден последовать за ней, тем самым увеличивая расстояние до Тани.
- Чем же ты сейчас занимаешься? Надолго ли приехал в Москву? – допрашивала его Диана.
- Я еще не решил, - неохотно ответил Сергей, - жду ответа от одной компании. Мне надоело скитаться. Родители уже не молоды. В конце концов, здесь мой дом! – вызывающе закончил он.
Диана с удивлением посмотрела на него, не понимая, с чего это он так агрессивно заговорил.
- Конечно! Я ничего против не имею. Я знаю, что тут твоя семья. Просто тебя не было столько лет в Москве, что я решила, что ты решил обосноваться в Новосибирске, обзаведясь семьей и престижной работой.
- Нет, ни семьей не обзавелся, ни домом.
- Что же так? Ты парень симпатичный, общительный. Думаю, что женщинам ты нравишься!
- Это точно! – хохотнул он самодовольно, - Зачем жениться, когда каждый день несет в себе что – то новое!
- Ты имеешь в виду, что перебираешь женщин, как перчатки? Неужели не нашлось той одной, единственной?
- Она уже у меня была! – ответил он, кивнув на памятник.
- Ну да, конечно! – фыркнула Диана, - Поэтому ты ей изменил и бросил беременную?
- Это она меня бросила и развелась! Подумаешь, один раз оступился. Неужели это повод, чтобы рвать все отношения? Я вот все время думаю, что если бы она не убежала тогда, то не попала бы в аварию!
- Почему? – глядя на него сузившимися глазами, поинтересовалась Диана.
- Сейчас я тебе объясню, - с охотой сказал образец семьянина, - Смотри, если бы она была дома, не пришлось бы вести ее на машине в роддом. Он находился неподалеку от нашего дома, в котором мы жили. Не спеша, мы с ней могли дойти пешком.
- Если бы ты оказался на месте! – не удержалась от шпильки Диана, - Но в любом случае сейчас говорить об этом нечего. Уже много лет их нет на земле.
- Да, трагедия! – не особенно печалясь, согласился он, поглядывая в сторону Татьяны, которая как раз закончила разговор и положила телефон  в сумку.
- Ты что, преследуешь мою кузину? – не выдержав, поинтересовалась  Диана.
- С чего ты взяла? – неискренне удивился Сергей.
Молодая женщина просверлила его испытывающим взглядом.
- Сергей! Я еще не идиотка и вижу, как ты смотришь на нее. Она рассказывала мне, что ты объявился у нее на работе. Что ты хочешь от нее?
- Это мое дело и я не обязан перед тобой отчитываться! – окрысился он.
- Надеюсь, что ты не забыл, что она жена твоего друга. Или для тебя это ничего не значит, или, наоборот, именно это и важно?
- Ну, ты и выдумщица! – воскликнул он так, что стало понятно, что именно так все и есть.
Как они и подозревали, он преследует Таню именно потому, что она жена Севы. И то, что Таня необыкновенно хороша, это уже второй вопрос.
- Таня – красивая женщина! – продолжил Сергей, - и это факт! Ею невозможно не увлечься!
- На земле много красивых женщин, но именно эта – замужем и любит своего мужа! Тебе никогда не удастся рассорить их. Чем больше ты будешь пытаться завоевать ее, тем выше вероятность того, что она тебя возненавидит! Не лезь в их жизнь и отступись!
- Ты что, нанялась в адвокаты? – злобно прошипел Сергей.
 Таня стояла буквально в двух шагах и слышала каждое слово. Но эти двое так энергично ссорились из – за нее, что даже не замечали, что она рядом. Она смотрела на своего бывшего мужа и видела, что это не тот парень, с кем она дружила и вышла замуж. Этот человек был ей совершенно незнаком. Он был агрессивен, самодоволен и непробиваемо упрям.
- Неужели он считает себя центром вселенной? – думала Таня, наблюдая за перепалкой сестры и Сергея, - Надо это прекратить!
 Она шагнула вперед и, взяв сестру под руку, сказала, обращаясь к такому чужому для нее человеку:
-  Мы должны ехать. Не будем вам мешать скорбеть на могиле вашей покойной жены! Всего хорошего!
Она развернулась, таща за собой Диану. При этом Таня была довольна, что так спокойно и невозмутимо справилась с ситуацией.
 Сестренка кипела всю дорогу назад. Уже сев в машину, она поинтересовалась, кто ей звонил, не Сева ли? Таня подтвердила ее догадку.
 -  Как это он не примчался спасать тебя, как рыцарь на белом коне?
- Ты что, забыла, что он с твоей дочерью дома. Он интересовался, чем лучше покормить  Эрику.  Она требовала от него жареной картошки с колбасой.
Диана тяжело вздохнула:
- Да, это ее любимая еда. Сколько с ней бьюсь, пытаясь приучить к здоровой пище, ничего не получается.
- Это она в дедушку. Ты же помнишь, как папа обожал жареную картошку. Мама еще всегда смеялась, что легче всего угодить отцу. Нажарь картошку и он будет счастлив!
Обе замолчали, вспоминая те времена, когда они были вместе и даже не догадывались, как были счастливы.
- Сева расстроился, узнав, что Сергей поймал нас на кладбище? – прервав молчание, поинтересовалась Диана.
- А я не стала ему об этом говорить? Он разволнуется, зачем? Сейчас приедем и все ему спокойно расскажем.
- Он будет потрясен!
- Не так сильно, как тебе кажется. Он уверен, что Сергей следит за мной. Значит, он может объявиться в любой момент.  Что он и сделал!
- Все – таки какой лицемер! – снова взорвалась Диана, - Так и хочется хорошенько вздуть его за все, что он сделал и в прошлом и в настоящем. Настоящая пиявка! Правильно сделала, что развелась с ним тогда. Первое время я не понимала, почему ты ушла от него, но теперь я вижу, что  он совершенно тебе не пара! Самодовольный индюк!
 Таня посмеивалась, поглядывая на разбушевавшуюся сестренку. Глаза горят, волосы развеваются, щеки розовые, красотка!
Дома их встретил радостный визг Эрики, мчащейся навстречу им на пухлых ножках. Сева вышел из кухни. На нем был фартук и он выглядел таким милым и встревоженным, что Таня сразу направилась к нему, чтобы прижаться к его груди. Он обнял ее и уткнулся ей в макушку, вдыхая ее запах кожи и шампуня.
- Все хорошо? – подняв ее подбородок и заглянув в глаза, поинтересовался он.
 Таня отвела глаза и пожала плечами. Зато Диана, услышав вопрос, тут же жизнерадостно оповестила, что Сергей выследил их на кладбище. Сева тут же напрягся и лицо его окаменело. Таня погладила его по щеке и сказала:
- Не беспокойся ты так! Что он может сделать? Диана устроила ему прямо там головомойку, что он не знал, куда деться!
- Это точно! – весело подтвердила та, обнимая дочь.
Сева слегка расслабился и сказал:
- Девочки, идемте на кухню. Я вас покормлю, а вы мне все подробно расскажете.
После обеда они всей компанией вывалились во двор, собираясь идти в цирк на Цветном бульваре. Около машины своего отца, чуть поодаль крутился Сергей. У Севы аж скулы свело.  Вот наглец! Приехал к дому, где он живет и, не стесняясь, демонстрирует, что следит за ними! Ему хотелось подойти разобраться с ним раз и навсегда. Но Таня придержала его руку и молча покачала головой. Они сели в машину и под пристальным взглядом, наблюдавшего за ними Сергея, выехали из двора.
- По – моему, только сейчас мы объявили ему войну! – весело заявила Диана, словно эта ситуация забавляла ее.
- Какую войну? – тут же отвлеклась от пейзажа за окном Эрика, - Что, кассами будут летать?
- Нет, дорогая! Это просто так говорится. Войны здесь не будет, не переживай!
- Бедные дети! – сказал Сева, - В шестилетнем возрасте они уже знают, что такое кассами. И почему ты решила, что мы объявили ему войну?
 Ну а как же? – словоохотливо ответила Диана, - Мы с ним не поздоровались, прошли, как – будто его не знаем. Ты смотрел на него как на врага народа и желваки у тебя ходили – будь здоров!
 - Не мы первые это начали! Ты правильно ему сказала о том, что Таня – чужая жена! Если он не хочет с этим смириться и будет ее преследовать, то самое малое что я могу сделать – это набить ему морду! И вообще, что он делает около моего дома? Я еще понимаю, если бы столкнулись во дворе у отца, но здесь… Он явно следил за вами!

ГЛАВА 10,
 Сергей смотрел вслед отъезжающей машине, и его душила такая злость, что он был готов крушить все, что попадется  ему на глаза. Он вздохнул глубоко, пытаясь прийти в себя. Такие проявления чувств были ему не  в новинку. В последнее время чувство неуправляемого гнева накатывалось на него все чаще.  Он с детства не выносил, если что – то было  не так, как ему хотелось.  И все шли у него  на поводу, потому что он был хитрым. Только отец почему – то всегда догадывался, что собой представлял Сергей. Но это было не страшно. Ведь его папаша был полное ничтожество и тюфяк. Мама крутила им, как хотела и втаптывала в грязь при любом удобном случае. Еще лет в десять Сергей понял, что никогда в жизни ни одна женщина не будет им управлять, и в том числе его собственная мать. По большому счету он презирал всех женщин, считая их совершенно никчемными. Но в пятнадцать лет понял, что от них тоже есть прок – в постели. Когда он открыл для себя мир секса, он стал его использовать против женщин, чтобы закрепить свою власть над ними. И только Таня, его подружка, несмотря на то что была мягкой и уступчивой девочкой, умудрялась каким – то странным образом ускользать из - под его власти. Поначалу она вообще его не интересовала, но Сева настойчиво таскал ее за собой. Так  что  Сергею пришлось с этим смириться и  начать с ней общаться. Но так как эта девчонка всегда смотрела на него с обожанием и с удовольствием играла в те игры, какие он придумывал, то он решил, что восхищенная публика не помешает. Именно публика, ведь в душе он был настоящим артистом! Правда, он учился в математической школе и весьма неплохо соображал, но ему было далеко до некоторых одноклассников, чьи мозги работали, как компьютеры. На их фоне Сергей чувствовал себя ущербным. Там он сам и его ум не восхищал никого. Поэтому он реализовал себя во дворе с друзьями. Те никогда ему не перечили и буквально смотрели ему в рот. Он был королем, а они его подданными. Но в лет тринадцать он обратил внимание, что Сева лучше его одет, что в его доме всегда есть деликатесы. И хотя внешне Сергей был более симпатичным и девочки уже заглядывались на него, тогда как Сева был полноватым нескладным пареньком с прыщами на лице, он начал завидовать другу. Конечно, внешне он этого не показывал, но иногда лежа в постели, перед тем как уснуть, мечтал иметь таких же родителей, как у Севы. Единственное, что мирило его с Севой, было то, что он ни за какие коврижки не захотел бы быть евреем. Он был рад, что родился русским. В глубине души он даже презирал их за национальную принадлежность к такому непонятному народу. Мать Севы была веселой и полной. Она обожала готовить что – то вкусненькое и кормить мальчишек, как она их называла. Порой, с таинственным видом она доставала из серванта  какое – нибудь лакомство, типа «Зефира в шоколаде» или ананаса. Ласково сияя улыбкой, она  смотрела, с какой жадностью они поглощают презент. А уж когда Сева начал заглядываться на Таню, то Сергей решил, что она будет только его! Он добился своего, и Сева отошел в сторону. Временами он терял интерес к девушке и только решал, что им пора расстаться, как появлялся Сева, и они с Таней шли куда – нибудь. Вот этого он не мог допустить! Никто не имеет право уводить то, что принадлежит ему. Для него это стало состязанием, кто победит! А он всегда побеждает. Наверное именно из –за этого духа соперничества он и женился на Тане Завьяловой. Но она не оправдала его надежд: как он и думал, оказалась настоящей ледышкой и клушей, которой интересно было возиться с уборкой, читать книги и ходить по музеям. Один раз он взял ее на вечеринку, так она ему испортила настроение своим постным видом и ханжескими замашками. Оказывается, целовать свою жену и прижиматься к ней во время танца, неприлично, кто – то может увидеть. После этого он всегда ходил на такие мероприятия один. Всегда найдется веселая симпатичная девчонка, которая не будет изображать из себя невесть что! Мало того, что до свадьбы она и близко его не подпускала к себе, но и после была как деревяшка. Вместо того чтобы самой получать удовольствие от секса, да и постараться, чтобы ему было хорошо. А когда она увидела в их квартире эту девицу, вспомнить бы еще, как же ее звали, то смотрела на него своими невинными голубыми глазами так, как будто он убил кого – то на ее глазах. Да к тому же посмела после всего кричать на него. Но ничего, он ей быстро рот закрыл. Так это дурочка куда – то умчалась, и ему пришлось ехать к ее родителям и оправдываться перед ними. Как – будто он какой – то сопляк и сделал что – то ужасное. Правда, как ни странно, он ревновал ее. Как – то он даже выследил ее с Севой и тащился за ними, чтобы посмотреть, куда они пошли. Конечно, эти двое, как ненормальные потащились на очередную выставку, а когда возвращались, Сева невинно поцеловал ее в щеку. В итоге, Сергей решил уехать. Ему как раз предложили неплохую работу в Новосибирске. Затем мама сообщила ему, что Таня в положении. Он тут же заявил, что это не его ребенок, а Севы. Мама, конечно, сразу ему поверила. Она всегда верила своему сыну, особенно если он говорил о ком – нибудь дурно. Но вот папа ему не поверил. Он твердо заявил, что Таня ждет ребенка от него и скоро он сам станет дедушкой. Только с горечью сокрушался о том, что, скорее всего, понянчить малыша ему не дадут. Но все обернулось весьма трагично. Таня погибла вместе с малышом, да и родители ее тоже. Конечно, их всех было очень жалко. Он уважал Таниного отца, он был настоящий мужик, военный. И хотя преподавал в академии, в молодые годы поездил по стране, по гарнизонам. Твердым был дядька, не то, что эта размазня, его отец! И весь его женский коллектив: жена и две дочери беспрекословно слушали его. Ему даже не приходилось повышать голос. Где – то в глубине души Сергея  мучила совесть в самом начале, когда он только узнал об этой трагедии. Но он успокоил себя тем, что Таня сама во всем виновата. Нечего было сбегать от мужа из – за такой ерунды!
 Но эта жена Савелия, тоже Таня, не давала ему покоя. Если бы она отнеслась к нему иначе, не смотрела на него как на грязь под ногтями, то он давно бы успокоился, а может, и нет. Он хотел ее так, что просто сходил с ума. Первый раз он решил, что она при муже ведет себя  так недоступно и решил съездить в Питер. Но и там он потерпел фиаско, она  сделала ему от ворот поворот! Этого он ей простить уже не смог. Но она его интриговала, он чувствовал в ней какую – то тайну. Он должен ее разгадать. Ни одна женщина до Тани не вела себя так, как она. Эта женщина превратилась для него в вызов, и он должен победить! Иного он не потерпит! Она сдастся на его милость, как и все остальные женщины до нее, так  было и будет всегда!
На следующий день вечером он увидел, как они вышли  из подъезда Исаака Григорьевича. Они выглядели такими довольными и счастливыми, что Сергей затосковал. Не то что он позавидовал, что они семья, а тому, что они всем довольны. Было видно, что им весело и уютно вот так идти рядом, переговариваясь и чему – то смеясь. Сева обнимал свою жену за плечо, а в другой руке нес заснувшего ребенка, чья головка доверчиво лежала у него на груди. Сейчас Таня не казалась недоступной, она весело смеялась  тому, что говорил ее муж,  и смотрела  на него, как казалось наблюдающему за ними Сергею, влюбленным взглядом. Как умудрился Сева завоевать такую женщину? Ну да, конечно, денег в семье много, да и сам он на хорошем посту. Наверное, постоянно ездят заграницу. Сергей давно уже не верил в настоящие, а не в меркантильные отношения, если вообще когда – то верил в такое. Он сам везде искал выгоду и был уверен, что никто ничего не делает по доброте душевной. Любовь? Просто смешно! Хотя, возможно, что Сева к своей жене неровно дышит. Но что там на самом деле? Кто может сказать? Пожалуй, пора навестить счастливое семейство прямо в их  гнездышке. Посмотрим, как старый друг приветит его!
Он все рассчитал и появился у двери семьи Лейбниц в восемь часов вечера  следующего дня. Он сначала прислушался к звукам, раздающимся из квартиры. Там разговаривали, но, к его досаде, дверь была сработана на совесть,  как он ни прислушивался, кроме гула голосов ничего не услышал. Все же он волновался, ему было не по себе. Он знал, что нежеланный гость, и никто не обрадуется его приходу. Но какая – то сила, которая подхватила его и несла  сюда, не давала ему возможности развернуться и уйти отсюда и оставить этих людей в покое. Тут он, весьма кстати, вспомнил выражение лица Татьяны, когда она смотрела, словно сквозь него, на кладбище, и ее презрительный взгляд там, в кабинете в Петербурге, где она стояла, как королева своих владений. И тут его рука потянулась к звонку, и он уверенно нажал на кнопку. За дверью раздались чьи – то шаги и женский голос прокричал, что она сама откроет дверь. На пороге появилась Диана и, увидев Сергея, просто обомлела. У нее даже приоткрылся рот от удивления. Сергей заготовил дежурную улыбку, но она быстро угасла, когда он понял, что она не собирается его впускать в квартиру. Она даже сделала шаг вперед, пытаясь преградить ему вход. Глядя на ее нахмуренное лицо, он проговорил:
- Что такое, дорогая, ты не хочешь сказать хозяевам, что пришел их друг?
- Друг? – скривила свое хорошенькое личико она, - Кому ты друг, объясни мне, недогадливой?
- Конечно, Севе! – сказал Сергей, наступая на Диану, и тут же громко прокричал, - Дружище, меня здесь к тебе не впускают!
Все явно сидели в зале, потому что тут же наступила тишина, и он увидел, как в проеме показался Савелий. Он, казалось, не был удивлен приходу Сергея. Он смотрел ему прямо в глаза и только коротко сказал:
- Проходи! – после чего развернулся и скрылся в зале.
Диана нехотя уступила ему дорогу, и нежданный гость прошел в комнату. Кого он не ожидал здесь увидеть, так это подругу Исаака  Григорьевича, Дашу. Она сидела в кресле и с любопытством глядела на него черными красивыми глазами.  Сергей быстро осмотрел комнату, но Таню не увидел.
-Неужели она  скрылась в другой комнате, когда узнала, что я пришел? – подумал он.
- Ты кого – то ищешь? – поинтересовался Сева, неотрывно наблюдая за бывшим другом.
- Просто рассматриваю твою квартиру. Интересно посмотреть, как ты живешь! – солгал Сергей.
- Какими судьбами тебя к нам занесло? – продолжил допрос Сева.
Дружелюбием тут и не пахло. Он сверлил пришедшего острым взглядом.
Сергей проигнорировал вопрос и спросил:
- Я могу сесть или так и  буду стоять на пороге? Ты же у нас всегда был самым воспитанным, да и работаешь в сфере, где, как я понимаю, это самое главное? Или сейчас все изменилось? – с подковыркой поинтересовался он.
- Вообще – то, я тебя, насколько помню, в гости не приглашал. Ну, раз пришел, садись!
 - Вот это правильно!  А вас, кажется, зовут Дашей? – тут же обратился он к интересной брюнетке.
- Да, меня зовут Дашей. А вы, кажется, бывший друг Севы?
- Почему же бывший? – словно удивился тот и посмотрел на хозяина, - Ай –ай-ай, Сева, что это ты наговорил девушке про меня?
- А про тебя и не надо что – либо наговаривать. Вот он ты, сам себя демонстрируешь!
- А где же хозяйка этого гостеприимного дома прячется?
- Нет, не прячется. Она укладывает мою дочь! –  сухо ответила Диана, которая до сих пор молчала, не сводя взгляда с непрошеного гостя.
- А что, тебя не устраивает наше общество или ты пришел к моей жене? – резко поинтересовался Сева.
 Сергей развел демонстративно руками.
- Конечно, пришел ко всем. Только вот не ожидал здесь встретить Дашеньку, - и он галантно кивнул в сторону гостьи, которую в отличие от него,  пригласили.
- И все – таки, ответь мне, - спокойно повторил свой вопрос Сева, - для чего ты пришел сюда, хотя, насколько память мне не изменяет, никто тебя не приглашал!
- Не думал я, - обиженно сказал Сергей, - что ты не будешь рад увидеть и поговорить со старым другом!
- Давай говорить прямо! Никакой ты мне не друг,  и говорить нам совершенно не о чем! Много лет назад мы с тобой с этим определились! И я совершенно не желаю возвращаться к этой теме! Тем более что ты еще раз убедил меня в этом, когда начал преследовать и домогаться моей жены!
В этот момент в комнату зашла Татьяна. Она была в домашнем халатике, а волосы были растрепаны. Она выглядела просто чудесно. Из  - под  полы халата выглядывали ноги с узкими ступнями. Увидев Сергея, она остановилась, и с ее лица исчезла улыбка. Явно было видно, что она не ожидала увидеть этого человека здесь. Сева потянул ее за руку и усадил на диван рядом с собой. Она бессознательно прижалась к нему и крепче обхватила  руку мужа. Выражение ее лица потрясло Сергея: оно выражало беспомощность, страх, граничащий с отвращением. Он видел, что Сева волнуется за жену и переживает за ее реакцию на него, Сергея. Словно хочет защитить жену от опасности.  Он увидел все, что хотел увидеть. Молча  он встал, кивнул головой и вышел из квартиры, захлопнув за собою дверь. Слишком сильны были  его эмоции, но позже он проанализирует, почему жена Севы, эта Снежная Королева так странно реагирует, когда сталкивается с ним? Почему ее глаза необыкновенно- голубого цвета смотрят на него так беспомощно, почему в них плещется ужас?

ГЛАВА 11.
В комнате воцарилась тишина. Слишком сильны были эмоции оставшихся в комнате людей. Диана стояла у стенки и ощущала злость. Сколько же этот человек будет испытывать их нервы? Она глядела на свою сестру и видела, что та просто на пределе. Да и Сева выглядел не лучше. Даша размышляла о том, для чего этот человек вообще явился сюда? Она видела его на юбилее Исаака, но тогда не придала этому никакого значения, хотя видела, что ее друг смущен его приходом. Что он хотел добиться своим визитом сюда? Сева с тревогой глядел на Татьяну и единственное, что он мог сделать, так только крепче прижимать ее к  себе и думать о том, что готов убить Сергея за то, что он так измучил его жену. Он видел, как она  растерялась и побледнела, застав Сергея в комнате. Он жалел, что разрешил тому зайти в квартиру. Сева не ожидал, что Таня так отреагирует на его присутствие. Он ругал себя за это и с волнением глядел на жену, которая пыталась прийти в себя. Ее руки крепко сжимали его, а щеки были бледны, глаза же ярко и взволнованно блестели. Даша с симпатией и тревогой смотрела на пару, которая всегда была для нее загадкой. Она всегда симпатизировала Севе, а вот Таня была слишком закрыта, чтобы разобраться, что она собою представляет. Без сомнения, она была самой красивой женщиной, которую она видела в жизни. И как догадывалась Даша, тут не обошлось без волшебных рук Исаака Григорьевича. Хотя она его никогда об этом не спрашивала, но по его отношению к девушке было понятно, что она когда – то была его пациенткой. Врачам, занимающимся пластической хирургией, это всегда видно. Конечно, он относился к ней не только как к пациентке, так как  знал Таню с детства, Тем более что она была его снохой. Но тут было что – то совсем другое. То что Сева безоглядно любит свою жену, не вызывало у нее никогда сомнений, но вот Таня до последнего времени была по отношению к мужу более равнодушна. Конечно, Даша видела, что Сева ей небезразличен, но именно той близости, какую она представляла между действительно интимно -  близкими друг другу людьми, она не видела. Но что – то хорошее произошло с этой парой в последнее время. Она видела, какими взглядами они обменивались между собой. Так смотрят только любовники, которые сблизились настолько, что каждый взгляд между ними выражал сексуальную потребность быть рядом. Так, как Таня теперь смотрела на мужа, явно показывало, что их отношения совершенно новы для нее и она в восторге от них.  Конечно, сказать, что Даша поняла, любит ли Таня своего мужа, было нельзя. Но то,  что она увлечена им как партнером, безусловно. Даша даже на днях говорила об этом с Исааком. Тот тоже приметил перемены в отношениях сына со снохой и был этому очень рад. Конечно, отец никогда не вмешивался во взаимоотношения сына и его жены, но очень переживал, что они живут врозь  в разных городах и недостаточно проводят вместе время. Как он говорил, что хочет понянчиться с внуками. Даша подозревала, что именно неожиданная встреча с Сергеем, дала толчок к новым взаимоотношениям супругов. Но вот почему он сыграл такую роль, она не знала.
 Только Татьяна не могла ни о чем думать. Ее трясло как в ознобе. Мысли метались, не останавливаясь на чем – то определенном. Как – будто что – то лопнуло у нее в мозгу, и только то, что рядом сидел Сева и его теплые руки держали ее, удерживало от истерики. Он посмотрел на Диану и кивнул ей. Та пулей выскочила на кухню и принесла стакан. Сева, придерживая жену за плечи,  влил в нее напиток. Он обжег ей горло. Это был коньяк. Она закашлялась, но потом сделала еще глоток.
 И тут же слезы закипели на глазах, и Таня горько заплакала. Она прижалась к груди мужа и плакала, плакала. Боже мой, как давно это было, когда она так рыдала. Наверное, в тот день, когда узнала о смерти своих родителей. Действительно, очень давно! Конечно, были случаи, когда одна слезинка падала с ее глаз, но вот чтобы так рыдать! И как ни странно, это принесло ей облегчение. Сева молча гладил ее по спине и волосам, понимая, что ей надо разрядиться таким образом. Когда Таня отплакалась и приподняла голову с груди Севы, то увидела, что в комнате кроме них никого нет.
- А где Диана и Даша? – хриплым голосом поинтересовалась она.
- Они на кухне. Ну что, тебе стало полегче? – заглядывая тревожно в ее глаза, поинтересовался Сева.
Таня  нежно посмотрела на него и сказала:
- Сева, я  тебя люблю!  Ты самый лучший человек на свете!
Он несколько секунд смотрел на нее, словно не понимая и не веря, что слышит эти слова, но тут же его глаза засверкали, и он крепко прижал к себе хрупкое тело жены. Его губы беспорядочно целовали ее лицо, волосы, шею. При этом он бормотал восторженные слова любви и нежности. Таня почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. Как будто не было тех лет, когда она была так одинока, и как она теперь понимала,  несчастна. Не то что она не знала, что Сева любит ее, но воспринимала его чувство, как - то однобоко. Она считала, что его чувство произрастает от детской привязанности и от жалости после того, что случилось с ней. Последние годы она чувствовала, что неправа, но не делала шага вперед, ожидая, когда  ее муж сам проявит себя. Но этого не происходило, и она убеждала себя, что ей только кажется, что Сева придает их отношениям особое значение. Сколько же лет прошло втуне? Теперь ее жизнь наполнилась смыслом и любовью. Больше она не была одинока. Какой бы сильной женщиной ни считала она сама себя и ни казалась окружающим, вот так поплакать на мужском плече и увидеть в глазах самого важного для тебя человека любовь и понимание, дорогого стоит!
Как – будто понимая, о чем она думает, Сева крепче обнял ее и бережно, как ребенка, покачивал. Всхлипнув в последний раз, Таня притихла, нежась в его объятиях.
- Ну что, пойдем на кухню к девочкам или удалимся по – английски в свою комнату? – предложил альтернативу Сева.
Таня немного подумала, слабо улыбнулась и сказала:
- Я думаю, что после той истерики, что я закатила, надо пойти и успокоить девочек. Тем более что перед Дашей неудобно. Что она подумает обо мне? Я так понимаю, она не в курсе всей этой истории и не поймет моей реакции на приход Сергея?
- Я не думаю, что папа рассказывал ей о тебе. Мне кажется, она практически ничего не знает.
- Наверное, не стоит вводить ее в подробности этого дела: во – первых, мои нервы этого не выдержат, а во – вторых, я не настолько с ней близка, хотя она мне нравится.
- Как ты хочешь, родная, так и будет! Достаточно ей сказать, что он преследует тебя и здесь, и в Питере. То, что  тебя пугает это, так это все правда, поэтому  не обязательно рассказывать обо всем.
- Спасибо тебе за понимание и поддержку! – облегченно улыбнулась Таня.
Ночью, после того как они занимались любовью, они не могли долго заснуть. Лежа в объятиях мужа, Таня думала о том, что с каждым разом то, что происходит с ними в постели, становится все лучше и лучше. После объяснения в любви они как – будто поднялись на новый уровень. Их ласки были медленнее и нежнее, что – то невероятное расцветало в душе и требовало выхода. И когда они нашли его, это был такой фейерверк, будто перед ними расцвели мириады звезд.

ГЛАВА 12.
С утра Диана с дочерью убежала по своим делам, а Таня села за телефон. Воспользовавшись, что она в Москве, решила побывать в одном из музеев столицы. Она давно хотела договориться с директором  об экспозиции его выставки. Следующий номер журнала  ее редакция хотела посвятить нескольким музеям. И этот был одним из них. Директор с удовольствием согласился встретиться с нею через пару часов. Он, конечно, слышал о ее издательстве, но никогда лично не встречался с самой Татьяной Александровной. Звали его Дмитрием Николаевичем Кипренским. Сам он скромно говаривал, когда его спрашивали, что родство со знаменитым художником  вполне возможно. Но сам он, несмотря на то что был большим ценителем искусства, рисовал вполне посредственно. Но нюх на молодые таланты был у него необыкновенным. Его музей выставлял прекрасные картины как молодых художников, так и классиков. О самой Татьяне Александровне он был наслышан. О ней говорили, что она холодна как лед, но при этом необыкновенно хороша. И он сгорал от любопытства увидеть эту женщину. Настолько ли она хороша, как говорят? Он поднялся из кресла и подошел к зеркалу, оглядывая себя. Порадовался, что именно сегодня оделся необычно тщательно, как – будто предчувствовал, что случится что – то необычное. Провел по гладко - выбритым щекам и удовлетворенно кивнул своему отражению. Подтянув, начинающий расти животик,  остался вполне доволен собой. В сорок пять лет его волосы еще не посидели, были густы и лежали красивой волной. Стригся он в дорогом салоне, а также делал маникюр. Его руки хорошей формы были холеными, с артистично – длинными пальцами. Правда, когда он читал, приходилось надевать очки от дальнозоркости, но они  не  портили. Сейчас была мода на очки в тонкой оправе. Ему встали такие в кругленькую сумму, зато вид они придавали ему сексапильный, как говорила его любовница. Это была молодая женщина, почти на двадцать лет моложе его. Но Дмитрия Николаевича это нисколько не смущало. Для чего тогда вообще нужна любовница, если она примерно его лет? Тогда достаточно жены. Он поморщился, вспоминая, как супруга  достала его прямо с утра. Но тут же отогнал от себя эти мысли. Не хватало еще на работе думать о своем семействе. Он вдруг вспомнил, что дочь собиралась заглянуть к нему после двенадцати. Как – бы она не помешала его встрече с Татьяной Александровной. Конечно, свою дочь Ольгу он нежно любил. Девочка была хороша собой и подавала большие надежды. Ее натюрморты нравились критикам и имели спрос. Сегодня они должны были с ней обсудить ее персональную выставку. Правда картин, как он считал было еще недостаточно, но девочка уперлась. Ах, молодость, молодость! Все им не терпится получить все сразу. Как бы с ней поделикатнее поговорить о ее друге. Ну не лежит у отца душа к этому молодому человеку. Его жена считает, что он зря придирается к нему. Мол, это отцовская ревность в нем играет. Но это полный абсурд. Просто он хочет, чтобы она была благополучно устроена. У художников нет стабильности в заработках. Рассчитывать на свои гонорары особенно не стоит, поэтому муж должен обеспечивать семью. Но  Дмитрий Николаевич очень сомневался, что этот мальчик, как его, Игорь, кажется, сможет на свою зарплату инженера компьютерщика достойно содержать его дочь. Он отошел от зеркала и снова сел в кресло. Его мысли снова вернулись к Татьяне Александровне Лейбниц. Недавно он читал в газете статью о ней. Кстати статью написала его сестра. Ах, как хороша она была в молодости, его Верочка. У них была разница в десять лет. Когда его отец ушел к другой, более молодой женщине, мать долго не могла прийти в себя. И только лет через пять сошлась с одним мужчиной. Дядька звезд с неба не хватал, но твердо стоял на земле, зарабатывая хорошие деньги. Вот и появилась на свет его сестренка. Первые года она ему надоедала и мешала жить, но постепенно, пока она росла, его отношение к ней менялось. Это была веселая шустрая девчонка, обожавшая старшего брата. Он для нее был самым большим авторитетом.  Она окончила школу и поступила на факультет журналистики. Вера писала о звездах и знаменитых людях страны. У нее это здорово получалось. Но вот личная жизнь не сложилась: после двух неудачных браков она как – то опустилась и перестала за собой следить. В общем, стала обычной теткой с избыточным весом. Однажды он расщедрился и предложил ей лечь в специальную клинику, где бы ее привели в порядок. Она расчувствовалась, прослезилась, но от его великодушного предложения отказалась. Сказала, что не может уйти с работы надолго, а то тут же кто – нибудь шустрый займет эту нишу. Жене он об этом не сказал, конечно. А то бы та долго дулась, она уже несколько лет пристает к нему, чтобы он оплатил ей косметическую операцию, подтянуть лицо. Но он не собирался этого делать. Выгладела она вполне прилично, а то что сестра отказалась, принесло ему облегчение. Что ему, деньги девать некуда? Одни только подарки молодой любовнице и походы с ней по ресторанам чего стоят!  Но ему нравилось выходить с Викой налюди. Знакомые при виде его с подругой подмигивали и одобрительно показывали большой палец, мол, молодец, так держать! Незнакомые же мужики заглядывались на нее и завидовали. Так что такие выходы в свет приносили ему моральное удовлетворение и поднимали на определенную высоту. Вот я, какой герой и жеребец. Но тут же улыбка сошла с его лица, когда он припомнил, что в последнее время Вика делает тонкие намеки на то, что им пора жить вместе и не расставаться. По глупости он иногда позволял себе говорить о жене нелицеприятно, вот ему и аукнулось. Но он не собирался совершать таких глупостей. При всем при том, семья ему не мешала жить так, как ему хотелось. А с молодой женой пойдут всякие неприятности. Он уже видел такие браки, ничего хорошего. Он умнее. Будет сильно допекать его Вика, он найдет себе другую. Таких «свиристелок» пруд пруди в Москве, найдет не хуже!
Его мысли снова вернулись к статье о Татьяне Лейбниц. Что же конкретно Вера написала  там о ней? То, что она живет в Санкт – Петербурге, он знал и до нее, но вот то, что она родом из Москвы и ее муж проживает в столице, было ему неизвестно. Ему вообще ничего не было известно об ее личной жизни. В Москву она приезжала редко и не вращалась в художественных кругах. Никаких сплетен о ней он не слышал. Ее окружала аура таинственности. Никто не мог сказать, что знает ее хорошо. Но ведь судя по информации, раз она  родилась в столице, училась в школе и в высшем учебном заведении, кто – то все – таки должен быть с ней знаком. Но получается так, как будто она вообще не существовала до приезда в Санкт – Петербург. Никто о ней ничего не слышал и не знал. Очень интересно? Наверное, стоит поговорить с сестрой. Уж она то что – то знает об этой женщине. Да и кто ее муж? Чем занимается? Как была ее фамилия до замужества? Или это ее девичья фамилия, а муж носит другую. Все это интриговало. Он всегда был любопытным человеком, и сейчас ему хотелось все узнать о гостье из Питера. Возможно, они подружатся. Если они будут вместе работать, то все возможно. Мысли его потекли в приятном русле, и он размечтался о женщине, которую даже никогда еще не видел. Были в газете несколько фотографий. Конечно, он сразу обратил внимание на то, что она красива. Но бывает и такое, что женщина просто фотогенична и получается на фотографиях лучше, чем в жизни. Он решил, не откладывая дела в долгий ящик, позвонить Вере. Но, к его досаде, ни дома, ни на работе ее не было. Какой – то развязный голос из редакции поинтересовался, кто звонит к Сухаревой и, узнав, что брат, скептично фыркнул, но сообщил, что она будет после обеда. Его мысли  прервала секретарша, позвонив с сообщением, что пришла его дочь. Дмитрий Николаевич посмотрел на часы и удивился тому, что время уже подходит к двенадцати. Да, мечтал он весьма долго!
 В кабинет вошла его дочь. Ей было двадцать два года. Это была привлекательная девушка со светлыми волосами, которые она зачем – то еще больше высветлила. Глаза же, наоборот, были темными. Тщательно накрашенная, в красивом светлом костюме, она выглядела очаровательно. Он был рад, что она не вела богемный образ жизни и не одевалась, как гламурная  молодежь.  Конечно, она жила отдельно после окончания художественного училища, но когда бы он ни заглянул к ней, квартира была в полном порядке, и там не крутились разные молодые лоботрясы, возомнившие себя непризнанными гениями. Их небрежный, а порой весьма неухоженный вид всегда раздражал Дмитрия Кипренского. Ему казалось, что они специально представляют себя такими, просто для того, чтобы не купаться и менять одежду. Олечка с такими не водилась. От отца ей передалось брезгливое отношение к такому сорту людей. Конечно, ее друг Игорь был всегда аккуратно одет и чисто выбрит. Хоть такое достоинство у него было, и то, слава богу!
Поздоровавшись с отцом и поцеловав его в щеку, Оля нетерпеливо уселась напротив, но тут же соскочив, забегала по кабинету. Она была достаточно худенькой и грациозной. Дмитрий Николаевич некстати вспомнил, что и ее мама когда – то была такой же. Но в последние годы отяжелела, хотя и боролась с лишним весом, истязая себя диетами и аэробикой.  Она родила двоих детей, и после сына, которому в этом году исполнилось девятнадцать, набрала лишние килограммы и никак не могла их победить. Лера напоминала ему гармошку, которая то сдувалась, то надувалась, как меха.
Ольга решила взять быка за рога и небрежным тоном, как – будто уже все решено, поинтересовалась, когда можно будет начать оформлять зал ее картинами. Дмитрий Николаевич усмехнулся и беззлобно ответил, что под ее экспозицию будет достаточно и раздевалки, в зале же они просто потеряются. Ольга моментально обиделась и на лбу появилась складка:
- Папа, как ты можешь так грубо шутить тогда, когда решается судьба твоей дочери!
 Поняв, что перегнул палку, директор музея более получаса уговаривал дочь повременить , возвращаясь к тем же доводам, что неоднократно им уже говорились. В итоге сошлись на компромиссе: Ольга выполняет еще несколько работ, и он тут же устраивает ей выставку. Они  уже стояли у дверей и Дмитрий Николаевич нервно поглядывал на часы, мечтая побыстрее выпроводить дочь, но она как – будто не замечала томление отца, или наоборот, прекрасно все видела, поэтому тянула. Тут в селекторе раздался голос секретарши, объявивший о появлении визитерши. Обычно спокойный голос немолодой Елены Викторовны сейчас звучал взволнованно. Олечка открыла дверь и выглянула из кабинета. У стола секретарши она увидела женщину, моментально занявшую все ее мысли. Она была необыкновенно красива. Ольга в жизни не встречала таких женщин. Вокруг нее витала весьма ощутимая аура таинственности и какого – то всемогущества. Очень изящным движением, она повернула голову к ним и пошла навстречу стоявшим на пороге людей. У обоих было потрясение на лице. Первым опомнился Дмитрий Николаевич. Ловко отодвинув в сторону дочь, радостно улыбаясь, он протянул руку навстречу визитерше.
- Здравствуйте, дорогая Татьяна Александровна, - пропел он, - целуя изящные пальчики с бриллиантовым обручальным кольцом.
 Таня в ответ улыбнулась и негромко поздоровалась, кинув взгляд на стоящую молча девушку. Хозяин спохватился и тут же представил гостье свою дочь, молодую художницу.  Приветливо улыбнувшись девушке, Таня поздоровалась, и Ольга как – бы очнувшись от транса, жадно втянула запах ее духов, тут же поняв, что это настоящая Франция, а не та подделка, которой торгуют в Москве. Эта женщина поразила ее воображение. Вот так, наверное, выглядят настоящие аристократки. Она жадно скользила глазами по фигуре этой загадочной женщины, вбирая малейшие нюансы ее одежды, обуви, аксессуаров. Отец тоже не терял время, приглашая женщину в комнату и пытаясь выпроводить дочь. Делать было нечего, и Ольга, попрощавшись, ушла, но недалеко. Через несколько минут она вернулась в комнату секретарши и, нагнувшись над столом, шепотом поинтересовалась, кто та, что сейчас в кабинете у отца. Получив информацию, Ольга задумалась и, позабыв поблагодарить и попрощаться с  Еленой Викторовной, покинула музей. Она знала, что ее отец не был верен матери. Что время от времени он находит себе новую пассию и развлекается на стороне, но она относилась снисходительно к его слабости. Чем меньше у него времени на семью, тем меньше у него возможности допекать ее, Олю. Он пытался контролировать ее жизнь, что явно не устраивало девушку, которая считала, что уже достаточно взрослая, чтобы жить своим умом. Вот мама прекрасно ее понимала и во всем поддерживала, да и к Игорю относилась прекрасно. Жаль, конечно, мамочку, но Ольге казалось, что и мамуля зря времени не теряла, хотя ни разу себя явно не проявила. Главное, чтобы не разводились. Если разведутся, тогда Лешка, ее брат, совсем от рук отобьется. Он уже совсем не слушает ни маму, ни Ольгу. Только отец на него как – то может повлиять, да и то только потому, что кошелек для всех  благ был у того в руке.
Тем временем Татьяна и Дмитрий Николаевич устроились в кабинете и разговаривали о выставках, устроенных в музеях Москвы и о том, что происходит тут в музее. Татьяна Александровна рассказала, как она видит новый выпуск журнала, посвященный его музею и еще нескольким. Директор кивал, любуясь необыкновенной красотой ее лица, восхищаясь выразительностью ее глаз и холодноватой улыбкой, открывающей ровные белые зубы. Затем они прошли по залам музея, и Татьяна Александровна тщательно записывала все увиденное и предложения увлеченного этим процессом директора. Предложения его были дельными и интересными. Татьяна Александровна взяла их на заметку. Вернувшись снова в кабинет и поговорив еще минут двадцать, Татьяна Александровна начала прощаться с хозяином музея, но он, сияя умоляющей улыбкой, попросил отобедать с ним в ресторанчике, который, как он выразился, находился тут же, за углом. Немного поколебавшись, Татьяна отказалась, сославшись на, дела и пообещала, что при следующей встрече, обязательно выделит ему время на обед. Хотя Дмитрий Николаевич был явно расстроен, тем не менее, тяжело вздохнув, был вынужден принять отказ. Проводив гостью до выхода из музея и долго глядя ей вслед, пока ее грациозная фигура с мягко – покачивающимися бедрами не исчезла за углом, он мечтательно вздохнул и побрел назад.
Вечером он все  же выловил сестренку и, не желая говорить на такую интересную тему по телефону, отправился к Вере домой. Она была дома одна. Последнего сожителя, которого он на дух не переваривал, не было. Поинтересовавшись, где Юля, дочь Веры, и услышав, что та у подруги в соседнем подъезде, где делает вид, что занимается, хотя, скорее всего, сплетничает о мальчиках.  В пятнадцать лет голова девчонок забита совершенно не учебой. От вопросов Дмитрий воздержался, чтобы не уходить от темы, на которую он желал поговорить.  Вера усадила его за стол и положила в тарелки котлеты с гречневой кашей. Она готовила так же вкусно, как мама, и он с удовольствием накинулся на еду. Вера с улыбкой смотрела на своего холеного и красивого брата, с аппетитом поглощавшего ужин. Доев, Дмитрий придвинул к себе чашку с чаем, только что заваренного сестрой. Тут он решил, что пора поговорить на волнующую его тему.
- Ты помнишь ту статью, что написала, когда ездила в Питер?
- А что? – удивилась неожиданному вопросу Вера.
- Сегодня я встречался с этой дамой. Она собирается писать о моем музее! – похвалился Дима.
-Ну, я думаю, что это замечательно! Их издательство очень солидное и пользуется огромной популярностью.
- Это я понимаю и доволен их интересом к нам.
 -Они что, будут писать о вас статью?
- Да нет, лучше. Как я понял, они хотят осветить работу нескольких музеев. Нашему будет отдано до пяти страниц с репродукциями картин и с несколькими статьями об исторической значимости музея и его скульптуре и живописи.
- Прекрасно! – искренне порадовалась Вера, пододвигая вазочку с любимыми конфетами брата поближе к нему.
Машинально взяв конфету и разворачивая ее, Дмитрий как бы невзначай поинтересовался?
- А что ты скажешь о самой хозяйке издательства? Ты же с ней общалась?
Лукаво глянув на брата и зная, что он большой поклонник красоты не только на картинах, но и в жизни, мягко поинтересовалась:
- А что именно тебя интересует?
Глядя на любящее и все понимающее лицо сестры, он понял, что его намерения раскрыты, поэтому откровенно и решительно сказал:
- Все, что ты о ней знаешь!
Вера молчала, вспоминая то впечатление, которое произвела на нее Татьяна Александровна Лейбниц, потом сказала:
- Конечно, эта женщина красива, очень красива!  Но, помимо этого, она умна, образованна, воспитанна. При этом мне она показалась очень одинокой. Мне кажется, - аккуратно подбирая слова, сказала журналистка, - она никого близко к себе не подпускает. Живет одна. Это ощущается в ее квартире во всем. Я не удивлюсь, если она бывает дома чисто номинально. Она много работает. Муж у нее есть, но живут раздельно. Она в Питере, а он в Москве.
 Дмитрий жадно слушал сестру, а когда она замолчала, он нетерпеливо поинтересовался:
- Что еще?
-Что тебе сказать? Детей у нее нет. Кстати сама она родом из Москвы, но переехала в город на Неве десять лет назад и начала строить свой бизнес, что ей и удалось с блеском.
- Ну, это понятно! Какая женщина, - восхитился он, - поднять такой бизнес на своих хрупких плечах!
- Несмотря на кажущуюся хрупкость, эта женщина с несгибаемой волей! Бизнес – вумен!
- Ты точно уверена в этом? – расстроился Дмитрий Николаевич, - Неужели это Васса Железнова в современной вариации?
- Ну не надо так утрированно все воспринимать. Но ты не обижайся на меня, если я тебе скажу: Эта женщина не для тебя! Она не пойдет ни на какие компромиссы в отношениях. Ей не нужны мелкие интрижки и флирт!
- Это я и сам понял, не дурак! – проворчал досадливо старший брат.
- Не обижайся, Митя! – как в детстве назвала его Верочка, ласково взяв за руку. – И знаешь, что еще: она мне кого – то напоминает. Я всю свою поездку, пока мы делали репортаж и съемки, мучилась, пытаясь ее вспомнить, но так и не смогла!
- Не может быть! – удивился Дмитрий Николаевич, зная о фотографической памяти сестры, - А ты ее не спросила об этом?
- Конечно, спросила! Но она отрицала наше знакомство, хотя мне показалось, что она лукавила. Ее цвет волос, ее манера поворачивать голову, ее глаза, все время мне кого – то напоминали, хотя я уверенна, что это лицо я никогда не видела. Причем она моя ровесница. По ее словам она училась не в нашей школе, а в соседнем районе.
- Так, может, вы в детстве сталкивались. Просто она с годами похорошела. Ты же знаешь, что из гадких утят иногда получаются прекрасные лебеди.
- Возможно, все возможно! – задумчиво согласилась Вера.
- А кто ее муж? – продолжил допрос Дмитрий Николаевич.
- Он работает в министерстве иностранных дел. Занимает достаточно высокий пост. Как я слышала, он полиглот и знает множество  иностранных языков.
- Такой заумный? -  иронично поинтересовался брат.
Вера рассмеялась, но ничего не ответила, а только потрепала его руку и поднялась, чтобы убрать со стола.
- Ну вот, - огорчился Дмитрий, - тоже мне журналистка! Я думал, что ты накопала на нее уйму компромата и всякие интересные сведения, а ты ничего не знаешь! Или знаешь? – он подозрительно посмотрел на, спокойно отреагировавшую на его слова, сестру.
- Мы не желтая пресса. Нам это ни к чему. Она женщина порядочная и достойная. На работе ее уважают. Может, кто – то и побаивается. За  спиной называют «Снежной Королевой», но говорят с восхищением, без цинизма. Коллектив у нее собрался замечательный. Люди работают не за страх, а на совесть. Никто не увольняется  и склок не устраивает. Ты же знаешь, какая это редкость! В каких только  « гадюшниках» я ни побывала, где все подсиживают друг друга. Да даже далеко ходить не надо, достаточно мне перешагнуть порог родной газеты!
Понимая, что они задели неприятную для сестры тему, Дмитрий обнял сестру, чмокнул в щеку и сказал:
- Спасибо тебе за ужин и информацию! Пора ехать! Кстати, вот возьми деньги, купи себе косметику и хорошие крема.
 Вера смущенно замахала рукой, не желая брать денег. Но брат настаивал:
- За информацию положено платить! – пошутил он, - Тем более, если получаешь ее от красивой женщины.
Но сестра решительно отказалась.
На пороге еще раз обнявшись и попеняв друг другу, что редко видятся, попрощались. Вера клятвенно пообещала Мите, что если вспомнит, откуда может знать Татьяну Александровну, то тут же сообщит ему.
Проводив брата, Вера вернулась на кухню и, машинально поставив табуретки под стол, оглядела ее. Все было убрано: тарелки вымыты и поставлены в шкаф. Стол и плита   чистые. Она выключила в кухне свет и прошла в зал. Немного постояв в задумчивости, открыла сервант и, приподнявшись на цыпочки, с верхней полки достала альбомы с фотографиями. Положив их на диван, присела рядом и открыла самый верхний. Этот альбом был самым старым в их семье. Когда она была совсем крохой,  бабушка часто давала ей его. Она разглядывала фотографии своих близких и дальних родственников. Вот ее прадед и прабабушка на фотографии. Какая красивая пара! Снимок был сделан еще до войны. Здесь они молоды и счастливы. К счастью, ее деда не взяли на фронт. Он остался здесь, в Москве. У него была броня, плюс высокая близорукость. Так что бабушка, пусть и изредка, но все же видела его, когда он появлялся дома. Это были мамины родители. А вот у папы родители жили далеко, в Сибири. Они даже ездили туда когда – то. Мите было лет пятнадцать, а ей пять. Она помнила, как он не хотел ехать с ними, но мама настояла. Поселок, где жили дедушка с бабушкой, был небольшим и все друг друга знали. С дедом они ходили собирать ягоду в лес, да и шишки там были очень вкусные. Митя выщипывал из них орешки, и они их грызли. Там она впервые увидела живьем коров и лошадей. Это был чудесный и сказочный мир для городской девочки. Да и запахи там были совсем другие. Воздух был свежим и прохладным. А перед самым их отъездом было так жарко, что они пошли купаться на Иртыш. Но мама не позволила ей долго находиться в воде. Это были очень приятные каникулы. После этого они ездили отдыхать несколько раз и в Прибалтику и в Крым, но это первое путешествие оставило у нее незабываемое  воспоминание. Правда, Митя все кривил лицо, говоря об этой поездке, мол, пахло коровами и навозом, но Вера - то знала, что ему тоже понравилось там. Его постоянно не было дома. С местными  ребятами он ходил в ночное и вообще практически не отходил от лошадей. Вот она, эта фотография. Митю очень удачно снял отец, большой любитель фотографировать. Мальчик сидит на коне, который вошел в воду. Он нагнул шею попить, и брат скатывается со спины коня в реку. Именно этот момент запечатлел отец. А вот она с огромным бантом и белым фартуком пришла в первый класс. Боже, какие у нее тут огромные глаза. Сейчас их толком и не разглядишь. Встав с дивана, Вера глянула в зеркало. Лучше бы она этого не делала. Волосы лоснятся, хотя только вчера мыла голову, брови давно пора пощипать, лицо оплыло и потеряло четкий контур. Может и не стоило строить из себя гордячку? Может, надо было взять у Мити деньги и привести себя в божеский вид? Даже не нужно никаких операций, морщин у нее нет. Просто пойти в центр какой – нибудь, сделать сбалансированную диету, курс массажа, сауна, косметолог. Она же видит, какие вокруг нее ухоженные женщины. Хотя она одна из лучших журналисток в их газете, посылают к звездам более молодых и намного более ухоженных женщин. Все, действительно, пора браться за себя!  А то окончательно распустилась! Откуда возьмется нормальный мужик, если она похожа на чувырлу. Вон, та же Татьяна Александровна, какое впечатление производит на мужиков! Да, конечно, красивая, но и она, Вера, была красотка хоть куда, пол – института за ней бегало, а теперь без слез и не взглянут. Так, завтра же с утра позвоню Ирке  Мурашовой, у нее связи, она знает, куда надо обратиться. Да и вещи не мешает обновить. Нет, сначала надо похудеть, привести себя в форму, а потом по магазинам, шагом марш. Вера засмеялась и, несмотря на лишние килограммы, легко и изящно закружилась по комнате.

ГЛАВА 13.
 Татьяна в этот день побывала еще в нескольких музеях и галереях. Результатами она  осталась довольна. Теперь надо составить план работы и можно начинать. Буквально через несколько дней группа, которая должна заняться этой работой, выедет в столицу. Надо будет забронировать для них места в  гостинице. Этим займется Верочка. Таня всегда восхищалась ее способностью заказывать билеты на  самолет и места в хороших гостиницах за небольшие деньги.
Теперь осталось дело за составлением контрактов о работе в выбранных музеях. Она заглянула в свои записи. Первым шел музей, которым управлял Дмитрий Николаевич  Кипренский. Несмотря на то что вел он себя как завзятый Дон Жуан,  как профессионал своего дела он произвел на нее  довольно сильное впечатление. Он давал дельные советы и кое – какие его задумки по поводу экспозиции были просто великолепны. Надо еще хорошенечко все продумать и, возможно, она воспользуется его идеями. Тут ее мысли отвлек звук открываемой двери. Через несколько минут в комнату заглянул Сева и, увидев жену, заулыбался и подошел к ней, чтобы поцеловать. Таня застонала. Пока она сидела, все тело  занемело, да и ноги болели после ходьбы на каблуках.
- Что такое, дорогая? – тревожно спросил муж, глядя на скривившееся лицо Тани.
- Да ничего страшного, - заверила его она, - просто безумно устала, да и ноги ноют.
- Говорил я тебе надеть обувь на низком каблуке, - мягко пожурил он ее, - я же знаю, что путь по музеям долгий. Ну, ничего, я сейчас тебе наберу ванну водой, и ты будешь как новенькая!
 Таня с благодарностью глянула на мужа и стала собирать записи в папку, чтобы потом просмотреть их еще раз. Позже, накупанная, она лежала на диване, и Сева мягко массировал ей ноги. Таня чуть не мурлыкала от удовольствия. Боже мой, какая она дура, сколько лет назад она могла наслаждаться вниманием мужа. Хотя, кто знает, может быть, он за это время так привык, что она рядом, что проходил бы мимо нее, как мимо мебели, не замечая. Таня усмехнулась.
- Ты чего веселишься? -  поинтересовался Сева, внимательно наблюдая за выражением лица жены.
- Да так, вспомнила анекдот!
-Какой!
 - Да с бородой!
- Тогда напомни. Ты ведь знаешь, все новое - это хорошо забытое, старое.
- Да ты его слышал миллион раз! – закапризничала Таня.
Но Сева выразительно  молчал, ожидая анекдота. Таня вздохнула и сдалась.
- Жена заходит в комнату в противогазе и говорит мужу: «Дорогой, посмотри на меня!
- Ну, смотрю! – ответил муж, на секунду отрываясь от газеты, которую читал и снова углубился в чтение.
- Ты никаких перемен не замечаешь во мне?
 Муж досадливо вздохнул, еще раз глянул на жену, а потом сказал:
- Ты что, брови выщипала?
Весело рассмеявшись, Сева поинтересовался:
- А в связи с чем, ты вспомнила именно этот анекдот?
- Да вот подумала, - лукаво глядя на него, сказала Таня, - если бы мы начали жить как муж и жена десять лет назад, то вряд ли ты бы сейчас готовил мне ванну и делал массаж ног!
- Да, скорее всего, ты мне бы сейчас делала массаж! Но еще не все для меня потеряно! Думаю, что через несколько лет я уговорю тебя сделать его!
- Если ты хорошенько попросишь, я, может, и сегодня сделаю его тебе!
- Думаю, что еще рано. Я долго не продержусь! -  И он со значением посмотрел на нее, а потом порывисто подтянулся вверх и обхватил ее губы своими, тут же пересохшим ртом.
Они уже дремали после занятиями любовью, когда раздался звонок телефона. Звонила Диана и сообщила, что остается ночевать у подруги, тем более что Эрика уже заснула, наигравшись с детьми. Таня чувствовала себя отдохнувшей и возрожденной к активной жизни. Тем более что у обоих проснулся волчий аппетит. Они решили выйти и пойти в какое – нибудь уютное местечко пообедать.
На следующий день сестры уезжали. Дни пролетели так быстро и незаметно, что им показалось, что они не успели сделать еще что – то важное. Но Тане надо было возвращаться. Хотя на следующей неделе она планировала вернуться с группой. А Диана уже через два дня должна была лететь назад, домой. С одной стороны ее это радовало, она уже соскучилась по мужу и сыну, а с другой стороны, ей хотелось побыть еще тут и погулять  по Москве и Питеру. Но она понимала, что дел и дома, и  на работе невпроворот. Бедный Боря, наверное, уже с ума сходит от Робика. Так что надо собираться домой. Еще надо докупить кое – какие вещи для мужа. Она задумалась, и слабая улыбка тронула ее губы. В последние годы Борис поправился и начал лысеть. Но его это совсем не портило. Правда, она часто дразнила его, что умные волосы покинули дурную голову и поселились на других частях тела. Он не обижался, просто начинал громко сопеть и тереть действительно ставшую волосатой  грудь. Какой он все – таки молодец, что тогда не спасовал, а добивался ее, да и она, в конце концов, поняла, какой он замечательный. Ведь после Валеры она решила больше не выходить замуж. И если бы тогда не прислушалась к своему сердцу и не поверила, что Борька сможет сделать ее счастливой, у нее сейчас не было бы такой замечательной семьи! Да, надо ехать домой, а то там свекровь жертвует своими сериалами ради невестки. Теперь Фаина Марковна долго будет ей напоминать, что пока Диана болталась невесть где, Борюся с Робочкой таяли  прямо на глазах. Боже, оказывается, она соскучилась и по свекрови тоже. Да, скорей бы домой, под бочок мужу. А то нагляделась тут, как Таня с Севой милуется, и теперь эротическое настроение надо поберечь до встречи с Борей.
Ну вот, все вещи собраны, и сестры с Севой загрузили все в машину. Диана специально отвернулась и помогала Эрике получше устроиться, чтобы супруги спокойно попрощались. И вот Сева открыл перед Таней дверь машины и, пожелав счастливой дороги, отошел в сторону. Он, улыбаясь, махал им на прощание, но в глазах его стояла грусть. Несмотря на то что он знал, что Таня вернется на следующей неделе, ему было не по себе. Он не хотел каждый раз прощаться с ней. Ему хотелось, чтобы они все время были рядом. Рядом засыпали и просыпались. Вечерами делились  бы событиями дня. Вместе смеялись и вместе молчали. Чтобы она родила ему хотя бы одного ребенка. Стала неповоротливой, а он бы  помогал ей утром подниматься и надевать обувь на отекшие ноги. Чтобы он видел, как растет ее животик и с ума сходил, когда повезет ее в роддом. Они ни разу не говорили о детях. Он, конечно, знал, что она считает, будто у нее не будет детей. Но он верил в то, что она ошибается. Они ни разу не предохранялись при занятиях любовью и  где – то в глубине души  теплилась надежда, что их любовь подарит им ребенка. И тогда они оба получат то, что заслужили. Она -  за все свои муки, а он - за свое терпение.

ГЛАВА 14.
Таня работала на износ, подготавливая все к выходу нового журнала. Группа была укомплектована и вылетела в Москву. Она же осталась, чтобы проводить сестру с племянницей. В последний день перед их отъездом, она как молния пролетела по магазинам, сметая все подряд. Последней ее покупкой был огромный чемодан от Вуитона, чтобы было, куда складывать подарки. Конечно, Диана возмущалась, что Таня столько всего накупила, но по горящим глазам, старшая сестра поняла, что та довольна ее подарками. И вот настала минута расставания. Они стояли в аэропорту и у обеих на глазах блестели слезы, хотя  они  улыбались. Порывисто обнявшись и пообещав друг другу, что скоро вновь увидятся, попрощались. Эрика дергала мать за руку, требуя, чтобы они пошли в самолет. Девочка мыслями была уже в Израиле и представляла, как расскажет папе и бабушке о своей поездке, продемонстрирует все вещи и сувениры, полученные тут, в России. Они прошли на таможенный досмотр, и Таня следила за ними, пока они не исчезли  в другом зале. На прощание они помахали друг другу рукой.
Той же ночью Таня вылетела в Москву, которая встретила ее проливным дождем. Сева не смог встретить ее, так как вылетел в Женеву на три дня и должен был вернуться сегодня вечером или завтра утром. Даша сама проявила инициативу и предложила себя в роли извозчика. Она встречала ее у входа. Женщины поцеловались и, повернувшись к выходу, наблюдали за капризом природы. Такого дождя летом давно уже не было. Но Даша заверила Таню, что он ненадолго и скоро пройдет. Не дожидаясь пока прекратится ливень, они вышли и, открыв зонты, пробежали к машине. У Даши была ярко – красный спортивный «Опель». Машина подходила ей. У севшись в салоне гостья из Питера поинтересовалась делами самой Даши, а также Исааком Григорьевичем. Выводя машину из аэропорта, Даша рассказала, что на следующей неделе они едут на симпозиум врачей  по лицевой хирургии в Амстердам. Там они пробудут пять дней.
- Счастливые! – с легкой завистью произнесла Таня.
- А кто мешает вам с Севой оторваться на полную катушку? – удивилась Даша.
- Да никто не мешает! – улыбнулась Таня, - Но вечно дела мешают, но мы все –таки хотим вырваться на волю.
-Да, Сева говорил, что вы планируете поехать в августе в Венецию.
- Да, - вздохнула Таня, - если ничего не помешает!
- Главное – настроиться и поверить, что все будет так, как вы запланировали!
- Ты права! – с готовностью согласилась Таня.
Даша помолчала, а затем с неловкостью в голосе поинтересовалась:
- А этот человек, Сергей, больше вас не тревожил?
- Нет, он больше не появлялся и, надеюсь, что больше мы его не увидим.
- Исаак Григорьевич рассказал мне кое - что о нем. Но у меня такое впечатление, что и ты его знаешь довольно давно.
- Да, я его знаю, что меня совершенно не радует. Не обижайся, Даша, но говорить о нем мне не хочется!
- Хорошо, хорошо, извини! Я понимаю, что вмешиваюсь не в свои дела!
- Дело не в этом. Просто этот человек мне неприятен. Он врывается в нашу жизнь, не имея на это никакого права, и не ожидаю ничего хорошего в этой ситуации.
Они опять помолчали, и Татьяна начала рассказывать Даше о том, что они планируют сделать в новом выпуске журнала. Даша с интересом слушала ее. Она тоже обожала искусство, была завзятым театралом, не пропуская ни одной премьеры или выставки. Исаак Григорьевич притворно жаловался, что его подруга неумолимая женщина, таскающая старика за собой, куда бы ни пошла. Но было видно, несмотря на ворчание, что он был этим фактом очень доволен. Ему льстило, что его молодая подруга не хочет без него никуда ходить. Им вместе было интересно находиться в любом обществе.
Подъехав  к дому, Таня пригласила Дашу подняться в квартиру на чашку кофе, но  та с сожалением  отказалась, объяснив, что пора на работу.  У Тани был только небольшой чемоданчик с собой и сумка. Так что помогать ей не было надобности. Пообещав обязательно прийти к ним, когда прилетит Сева, она еще раз поблагодарила Дашу и поднялась в квартиру. В зале стоял огромный букет с розами кремового цвета и записка от Севы. Читая ее, Татьяна улыбнулась. Это был краткий перечень того, что она должна была съесть выпить и, конечно, немного поспать. В конце записки вместо имени стояла смешная рожица, которая подмигивала. Карикатурой Сева владел виртуозно. То, что он нарисовал, весьма походило на него. Таня вспомнила, как он приходил к ней в больницу и развлекал ее такими рисунками. Он делал наброски на врачей, медсестер и санитарок. Ну и, конечно, на самого себя, тут его фантазия была безгранична. Тане нравилась в нем эта черта, мягкая самоирония. Посмеиваясь над самой собой, она выполнила основные пункты его записки: приняла ванну, попила кофе и подремала. Вечером муж позвонил ей из Женевы, сказав, что ночью вылетает домой и приедет на машине, которая стоит на стоянке в аэропорту. Поговорив минут двадцать с Севой, Таня вернулась снова к бизнес – плану. Сегодня после обеда она проехалась с группой в музей, в котором они начинают завтра работать. Пока что все идет по плану. Они уже сделали несколько сотен снимков в двух выставочных залах. Завтра снимки будут готовы, и можно будет решать, какие из них украсят страницы журнала.
Она опять подумала о Даше, и о своем чувстве неловкости, которое испытала, когда речь зашла о Сергее. Не то что она не доверяла подруге Исаака Григорьевича, но  говорить о своем бывшем муже она просто физически не могла. Даша ей была очень симпатична и она была благодарна ей за то, что она вывела свекра из того состояния столбняка, в которое он погрузился после смерти жены. На Розалии Самойловне держалась вся их небольшая семья. Она была тем фундаментом, на котором все стоит. Казалось, что этого никто не понимал, пока она была жива. Всем казалось, что если рубашки постираны, накрахмалены и отглажены, то это происходит само собой, также как и вкусные обеды и квартира, блестевшая чистотой. Розалия Самойловна преподавала в школе английский язык. Вторая половина дня у нее была свободна, и она полностью посвящала ее своим мужчинам, как она называла мужа и сына. Все горело в ее руках. О себе она практически никогда не думала, вот и пропустила тот момент, когда можно было еще все исправить! Да, жаль. Больше всех, конечно, страдал Исаак Григорьевич. Только после смерти жены он осознал, как много она для него значила. Они прожили вместе почти тридцать лет. Таня знала, что свекор не был безгрешен, он любил красивую жизнь и интересных женщин и не всегда с успехом мог это скрыть. Но Розалия Самойловна была мудрой женщиной и на слабости мужа закрывала глаза, зная, что на самом деле он любит и бережет свою семью и никогда не поставит ее в ложное положение. Спустя два года после смерти жены, Исаак Григорьевич начал встречаться с Дашей. В первое время их отношения носили случайный характер, но Даша повела себя очень умно, не давя на своего начальника. Со временем он оценил их отношения, и они приобрели постоянный характер. И вот уже три года они жили вместе. Таня видела, что  свекор доволен своей жизнью и подругой. Севе она тоже нравилась. Они нашли общий язык и незлобиво друг над другом подтрунивали. Где – то в глубине души она даже немного ревновала мужа к Даше. Ей казалось, что та лучше нее понимает ее мужа и их отношения, легкие и слегка игривые, возбуждали в ней не совсем приятные ощущения. Сергей в свое время заложил в ней такой комплекс неполноценности, что ей не верилось, что кто – то  может искренно ее любить и хранить верность. Она никогда не говорила с Севой об его личной жизни, пока она была только номинально его женой. Порой, вечерами, сидя в своей питерской квартире, ее тревожили мысли о том, с кем ее муж может проводить свободное время? А вдруг он ей изменяет? Ведь он никогда не был ограничен в своей свободе. Ее никогда не интересовала его личная жизнь до последнего времени, с кем он проводит ночи и с кем ездит отдыхать? Она жалела о своей сдержанности и чувстве неловкости, не позволяющие ей откровенно поговорить об этом с мужем. Она вспомнила о недавнем разговоре с сестрой, которая посмеиваясь, объявила, что если Борька хотя бы краем глаза глянет на другую женщину и она, Диана, об этом узнает, то не сносить ее дорогому муженьку головы. А потеря кое – какого предмета, столь нежно оберегаемого  и ценимого им, научит его смотреть только в рот своей жене. Такая простота и откровенность в отношениях вызывали у Тани чувство легкой зависти. Она не представляла, что  сможет так просто заявить свои права на Севу, глядя ему в глаза. Несмотря на то что вместе им было хорошо и они могли говорить на практически любые темы, да и в постели они получали небывалое удовлетворение, где – то в глубине души Таня не была полностью раскрепощена. Она не могла полностью расслабиться и говорить, не задумываясь, что только в голову взбредет. Конечно, по своей сути она никогда не была легкомысленна, но порой так хотелось повалять дурака и даже пошутить с Севой, даже если эта острота будет циничной и не совсем приличной. Ей хотелось, чтобы в постели они сгорали не только от страсти, но и смеялись.
Но как научиться этому, как расслабиться так, чтобы и Севе и ей было комфортно в любой ситуации?  Она чувствовала, что нужна и важна для мужа. Все его поведение и поступки говорили ей об этом, но ей казалось, что этого недостаточно. Они должны достигнуть гармонии во всех нюансах их совместной жизни. Нередко в последнее время она думала о том, как сделать так, чтобы они не расставались, а жили все время вместе, но при этом опасалась, что их отношения могут стать тривиальной тягомотиной. Эти мысли мучили ее уже несколько недель и не давали покоя. Даже  преследования Сергея отошли для нее на второй план, тем более что после его нежданного визита в тот вечер в доме Севы, он больше не показывался. Неужели он, наконец, хоть что – то понял? Свежо предание…
 Тут ее мысли прервал звонок домашнего телефона. Таня заколебалась, но телефон продолжал названивать,  и она решилась поднять трубку. Услышав голос мужа, Таня радостно поинтересовалась, где он и когда прилетит. Сева сообщил, что он в аэропорту и через полчаса вылетает в Москву. Будет примерно  через пять часов. Пока долетит, пока пройдет таможню и доедет до дома, будет совсем поздно, вернее рано, но Таня перебила его, заявив, что будет ждать его и не ляжет спать.
Походив по комнатам квартиры и удивившись, насколько ей одиноко здесь без Севы, не так, как в питерском жилище. Там  она никогда не чувствовала себя неприкаянной. Подошла к музыкальному центру и  поставила пластинку с прелюдиями Рахманинова. Слушая музыку, она задумалась  о том самом важном, что составляло ее жизнь сейчас. В ней появилось много эмоций и волнений. Раньше она жила намного спокойнее и размереннее. Но ни за какие коврижки она не отказалась бы от этих, новых для нее, эмоций. Она как – будто заново начала жизнь, заново училась чувствовать. Эмоции буквально сотрясали ее. И это одновременно и пугало и радовало ее. Как – будто она долго спала, а теперь проснулась, и ее затянуло, понесло в мир, который восторгал и наводил ужас. Она была как ученица, которая все забыла, а теперь поспешно должна все заново выучить, чтобы сдать свой первый экзамен.
 Она очнулась, когда поняла, что отзвучали последние аккорды рахманинской прелюдии и в комнате стоит тишина. На часах было два часа ночи. Таня вышла на балкон и глубоко вздохнула посвежевший за ночь воздух.  В доме напротив практически все окна были темны. Только несколько квартир были освещены неярким светом ламп. Кому – то тоже не спится. Сбоку была видна дорога, по которой проезжали редкие машины. Через несколько часов их поток усилится, а затем начнутся пробки. На десять часов у нее назначена встреча с Кипренским. Умный дядечка, с ним приятно иметь дело, но при этом он явный ловелас. Но это, как раз, и не страшно. Главное, что он не мешает, а помогает в работе. Не то что этот самодовольный индюк Савельев из выставочного зала. Он довел всю группу, буквально, до белого каления. Но, слава богу, работа с ним закончена. Правда, из – за его вмешательства они отсняли меньше чем хотелось. Но ничего страшного, значит,  больше информации они дадут о другом музее. Она взяла свой ноутбук и погрузилась в работу. Очнулась она только тогда, когда услышала звук, поворачиваемого в дверях ключа. Она порывисто соскочила с кресла и на всех парах побежала встречать мужа, по которому она умудрилась за короткое время безумно соскучиться.

 ГЛАВА 15.
Дмитрий Николаевич Кипренский решил сегодня пораньше приехать на работу. Во – первых, надо было приготовиться к приходу группы из редакции, ну, а во – вторых, сегодня придет сама Татьяна Александровна. Танечка, как он про себя называл он эту женщину – загадку. Ее имя щекотало его губы и вызывало странное томление, когда сливалось с ее обликом. Как бы ему хотелось проверить, насколько она горяча под этой холодной оболочкой. Он подошел к зеркалу и поправил галстук. Осмотрел внимательно свое лицо, увидел тени под глазами. Вроде бы и спал нормально и питается правильно, но тем не менее в последнее время под глазами бывают мешки, или как сегодня – потемнение. Но все – таки хорошо, что не мешки. Он закрыл дверь на замок и снова вернулся к зеркалу. Посмотрев на себя в разных ракурсах, вздохнул и подошел к столу. Там у него в нижнем ящике в самом дальнем углу лежал небольшой тюбик. Как– то с подругой он ходил на презентацию французской косметической фирмы. Там демонстрировались различные крема и давали в подарок вот такие небольшие тюбики с их продукцией. Именно тогда он и положил в карман именно этот, от мешков под глазами. Отвинтив крышечку, он взял небольшое количество крема и нанес его под глазами. Как по волшебству исчезли темные круги. Полюбовавшись достигнутым результатом, Кипренский закрутил  назад колпачок и бережно убрал тюбик на место.
 Тут кто – то постучался к нему в дверь. Дмитрий Николаевич вздрогнул, то тут же порадовался, что успел закончить с гримировкой и поспешил открыть дверь, глянув на часы. Для питерцев было еще рановато. Не успел он додумать эту мысль, как увидел свою сестру, которая с виноватой улыбкой глядела на него. От удивления Дмитрий забыл даже поздороваться с сестрой. Ни разу в жизни она не приходила к нему вот так, с утра. Конечно, она была в музее довольно часто, но это было, как правило, вечером, или после обеда, на экспозициях и выставках художников или скульпторов. Просто так, с утра она никогда не приходила.
- Что случилось? – опомнился он, опять - таки не поздоровавшись.
- Здравствуй, Митя. Ничего не случилось. Я не вовремя? Ты занят?
- Да…, то есть нет, проходи!- замешкался брат, пропуская Веру в кабинет, - И все – таки, у тебя все в порядке?
- Да, да, не волнуйся ты так, - засмеялась робко сестра, - надо было мне позвонить сначала. Но я так спонтанно решила зайти к тебе… - и  она неопределенно махнула рукой.
Дмитрий Николаевич обратил внимание на ее руки. Они были маленькими и очень изящными. Не смотря на то, что она не ухаживала за руками, они были по - настоящему красивы.
- У тебя какие – то дела?
-Да, только чуть попозже. – отодвигая стул для Веры, ответил он., - У нас есть время поговорить. Я все – таки думаю, что ты зашла не просто так.
- Ты прав, - краснея отчего – то, сказала она.
- Ну, говори, говори, - подбодрил Дмитрий сестру, не понимая, отчего та раскраснелась.
- Помнишь, Митя, наш последний разговор?
- У тебя дома? Который именно? Мы тогда с тобой о многом говорили!
- Ну, - Вера помедлила, а потом все же решилась и сказала, - о моей внешности.
Брат помолчал, осмысливая ее слова, а потом с улыбкой сказал:
- Так ты все – таки решилась что – то предпринять?
- Не то, чтобы кардинально, но, да, решилась. Я тут заскочила в одно место, мне его порекомендовали, и поговорила там  с менеджером. Он мне написал все расценки и записал на консультацию к врачу – диетологу. Но это не совсем мне по карману…
- Ничего страшного! – бодро ответил любящий брат, - давай сюда свои расценки.
 Вера неловким движением достала приготовленный лист.
 Глянув на цену, он усмехнулся и молча подошел к сейфу. Достав оттуда деньги, аккуратно пересчитал и положил в конверт. Подойдя к сестре, нежно обнял и сказал:
- Что же ты так смущаешься? Я ведь тебе не чужой человек и сам предложил помощь. Тут несколько больше, го ты же знаешь, что в смету трудно уложиться, как при ремонте. Так что если для грандиозных результатов, не хватит еще какой – то суммы, даже не думай ни о чем, обращайся. Для меня будет большой радостью снова увидеть тебя красивой, ухоженной и молодой!  - он хохотнул, - Чтобы ни один мужик не мог спокойно пройти мимо тебя! Договорились?
В эту минуту он чувствовал себя очень великодушным, любящим и значительным. Правда, значительным он чувствовал себя всегда. Но под восхищенным взглядом сестры все в его душе поднялось и ликовало. Давно ему не доставляло такой радости давать кому – то деньги, причем на добрые дела. Жена и дочь давно считали, что так и должно быть. Это было обыденно. Любовнице он денег в руки никогда не давал принципиально. Да, делал дорогие подарки, вывозил на курорты, оплачивал наряды и квартиру, но в руки – никогда. Он считал, что если он будет давать ей деньги, то так – как она не жена и не родня, то уподобится проститутке. Он считал, что платить деньгами за чувства пошло.  Вот такая у него была мораль. И он в нее свято верил. Но, конечно, ни одному человеку на свете он об этом не говорил.
Вера, вся покраснев некрасивым багровым румянцем, спрятала дрожащей рукой конверт с деньгами в  видавшую виды сумку и, не поднимая глаз, залепетала слова благодарности. Дмитрий замахал руками, чувствуя себя неловко, и хотел только одного, чтобы сестренка повернулась и ушла. Очень быстро он умудрился выпроводить ее за дверь. С облегчением вздохнув, он опять подошел к зеркалу и посмотрел на себя, выкинув из головы неловкую ситуацию, произошедшую несколько минут назад.
Вера вышла из кабинета брата в странном состоянии. Она чувствовала себя просто омерзительно. Как – будто бедная родственница, которая пришла просить подаяние у богатого, не слишком близкого родственника. И с широкого барского плеча она получила даже больше, чем рассчитывала. В глубине ее головы, была только одна мысль, которая сверлила ее со страшной болью:
- Я верну, я верну…
Выходя из музея, она была в таком состоянии, что не заметила людей,  идущих навстречу ей. И, конечно, она столкнулась с мужчиной, шедшим  впереди, с камерой на плече.  Очнувшись от толчка, она забормотала слова извинения и вскинула глаза на человека. Она увидела широкую улыбку, которая освещала не только лицо, но и глаза вошедшего. Он тоже принялся извиняться перед ней, а она замолчала и, как ни странно это было для нее, принялась внимательно его разглядывать. Потом она оправдывала себя тем, что повела себя так нескромно из – за того, что была в душевном дисбалансе. Мужчина был высок и богатырски сложен. На нем была одета голубая финка и светлые брюки. Столкнувшись с Верой, он опустил руку с камерой вниз, и она смогла оценить ширину его плеч. На вид ему было лет сорок пять. Темные волосы были густо покрыты сединой, но это мужчину не портило, а наоборот, придавало благородный вид. Опомнившись, что она некрасиво себя ведет, разглядывая так пристального незнакомого ей человека, тем более такого интересного мужчину, она несмело улыбнулась, отпрянула в сторону и вышла из музея. Она не заметила даже, что сзади за этим мужчиной стояла ее питерская знакомая.  Вере она  кого – то напоминала, но кого именно,  в свое время она так и не вспомнила. Мужчина обернулся и смотрел вслед незнакомке, с которой только сейчас случайно столкнулся. Эта женщина его заинтересовала. В ее глазах таилась грусть и боль. И самое главное, он уже и не помнил, когда в последний раз женщина смотрела на него так, как эта. Она не улыбалась зазывно, не смотрела на него призывно, она глядела так, как будто узрела чудо, которое давно ждала и не надеялась когда - нибудь дождаться. Конечно, мысленно он не смог точно охарактеризовать свои впечатления, но то, что он чувствовал сейчас, было чем – то неподдающимся словам. К сожалению, у него не было времени сейчас догнать незнакомку и представиться. На лице у него отразилось такое разочарование, что Таня, наблюдавшая за ним, пожалела его. Дотронувшись до его руки, чтобы привлечь внимание, она сказала:
- Это репортер газеты Вера Сухарева. Недавно она побывала у нас в издательстве и брала у меня интервью. Так что если у тебя, Гриша, будет желание найти ее, то ты знаешь, где!
 Гриша растерянно улыбнулся своей начальнице, а затем горячо поблагодарил.
-Не за что! – ласково ответила Татьяна Александровна, которая глубоко уважала Григория Полянского за его профессионализм, а еще больше за то, что он был глубоко порядочным человеком. Судьба у него сложилась тяжело. У него была семья: жена и дочь. Когда супруга ждала второго ребенка, у нее внезапно отказали почки. Врачи ничем не смогли помочь беременной женщине. Она умерла так же как и не родившийся сын. С тех пор прошло немало лет. Дочь он вырастил. Она училась в Москве в медицинском институте. В столице  жила ее бабушка по матери, так что девочка была под присмотром. Гриша вечно при первой возможности мотался в столицу, чтобы побыть вместе с любимым ребенком. Конечно, за эти годы были у него подруги. Татьяна даже видела нескольких из них на праздничных мероприятиях в издательстве. Женщины были, как правило, симпатичными, самостоятельными. Но видимо, чего – то им не хватало, раз Гриша так и не сошелся ни с одной из них надолго, не говоря уже о женитьбе. Но сейчас, глядя на него, как он глядел вслед Вере, она поняла, что возможно именно эта, не совсем ухоженная и располневшая женщина займет в его сердце важный уголок. Да и Вера так смотрела на него, что даже Тане, стороннему наблюдателю, стало понятно, что и он не оставил ее равнодушной. Так почему же не сыграть роль доброй Феи? Таня усмехнулась и еще раз повторила имя и фамилию женщины, которая, возможно, изменит жизнь Григория Полянского.
А Вера тем временем стояла на остановке как во сне. Мысли ее путались. Тут и деньги, что дал ей Митя, и мужчина, который будто явился из снов, где она была молода и красива, а он все время рядом, обнимая ее и шепча слова любви.
- Боже мой, какая –то фантасмагория! – ошарашенно думала она, - Откуда такие ощущения и мысли? Я же не какая – то молодая девчонка, которая мечтает о первой любви! Откуда такой наплыв чувств? Ведь я его даже не знаю! Кто он? Откуда? Как зовут? – она горько усмехнулась над самой собой, - Что – то тебя, матушка занесло не в те края! Твой удел не сильно пьющий мужчина с не совсем противной рожей! Кто позарится на толстую тетку не первой молодости? Выкинь все из головы? Лучше займись собой, как и собиралась! Не зря же прошла через унижение перед братом, выпросив у него деньги.
Она опять покраснела, вспомнив все подробности разговора с братом.
- Как я буду теперь ему в глаза глядеть? Но если я приведу себя в порядок, то вполне возможно, что меня будут больше посылать к знаменитостям!
И она, оставив все мысли о незнакомце, предалась мечтам, как прославиться своими статьями и сделает блестящую карьеру на своем поприще. Представила себя такой, какой была десять лет назад и, воспрянув духом, нырнула в подошедший автобус.

ГЛАВА 16.
Увидев входящую Татьяну Лейбниц,  Кипренский соскочил с кресла и поспешил навстречу ей. Он сиял улыбкой и восхищенные глаза мигом охватили ее великолепную фигуру с тонкой талией и стройные ноги, выглядывающие из –под  юбки , чуть выше колена. А затем  глянул ей в лицо, как всегда ее лицо произвело на него неизгладимое впечатление, своей строгой и волнующей красотой. Ее глаза влажно мерцали на нежном бледном лице, спокойная улыбка чуть приоткрывала белоснежные зубы. Он захлебнулся словами приветствия, но тут же взял  себя в руки, увидев, что они не одни. Позади Татьяны стояла съемочная группа, с понимающей улыбкой глядя на него. Один из группы даже не удержался и хмыкнул. Но Дмитрий Николаевич, грозно глянув на наглого молодого человека, важно выпрямился и, заведя руководительницу в кабинет, закрыл дверь перед носом остальных.
Татьяна Александровна слегка улыбнулась на эту демонстрацию силы, но не стала на этом заострять внимание. Сев в кресло, которое ей предложил Дмитрий Николаевич, грациозно перекрестила ноги и достала ежедневник из изящной сумочки.
- У нас с вами много работы, - снова приветливо улыбнувшись, сказала она, - Надеюсь, что мы с вами уложимся в два дня. Кое – какую работу мы уже с вами проделали. Как говорится, осталось несколько завершающих штрихов. Кстати, мы можем расширить объем и добавить несколько еще страниц к запланированным.
Кипренский слушал, восхищаясь и любуясь этой женщиной. Помимо потрясающей внешности в ней был ум, харизматичность  и деловая хватка. Он откинул все ненужные мысли, и они погрузились в планирование работы. Через двадцать минут группа приступила к работе. Все работали слаженно и плодотворно. К шести часам вечера основная работа была закончена. Завтра надо будет только подчистить некоторые моменты, и работа здесь будет закончена. В обед они наскоро съели две пиццы и поэтому сейчас, когда работа подошла к концу, все проголодались. Группа быстро собрала оборудование и поспешила к выходу, договорившись, что завтра с утра вернуться сюда. Татьяна тоже собралась уходить и стала прощаться с сотрудниками музея. Дмитрий Николаевич стоял рядом и терпеливо ждал, когда она освободится. Только она повернулась к нему, как он тут же решительно заявил, что хочет поговорить с ней по поводу их работы и приглашает ее обсудить некоторые аспекты за ужином. Конечно, Таня прекрасно понимала, что не только общие дела сподвигнули директора пригласить ее на ужин, но у нее были совсем другие планы на вечер. Она так и не дождалась приезда Севы и умудрилась уснуть в кресле в зале. Она даже не совсем поняла со сна, кто несет ее в постель, и только почувствовав плечо и руки мужа, попыталась приоткрыть глаза, но только она попала в постель, как тут же снова уснула, удобно привалившись к родному телу. Утром же он спал и Таня, полюбовавшись на небритое лицо мужа и поцеловав легко в плечо, тихо собралась и отправилась на работу. Сейчас же у нее было только одно желание – попасть домой. Но не хотелось обижать этого милого человека, тем более, что предстоит еще с ним работать.
Таня с симпатией улыбнулась ему, но приняв огорченное выражение лица, сказала, что, к сожалению, сегодня ничего не получится, так как у нее уже есть планы на вечер. Но вот завтра она сможет пообедать с ним и сделает это с удовольствием. Скорее всего, они закончат уже намеченную работу и будут свободны. Со вздохом сожаления, Дмитрий Николаевич сдался, но все – таки не был совсем уж разочарован. Если не ужин, то хотя бы обед он выиграл. Пожав руку и поцеловав изящные пальчики этой великолепной женщины, он проводил ее до входа и долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась за воротами музея.
Таня вышла на улицу, словно вырвалась на свободу. Машина с группой уже уехала и она, взмахнув рукой, остановила такси. Водитель был немолодой мужчина и, к счастью, молчун. Так что Таня предалась своим мыслям, не обращая внимания на взгляды, которые бросал на нее таксист, в зеркало заднего вида. Пробки были небольшие, что удивило ее. Так что через сорок минут она уже попала домой. Домой! Какое странное и прекрасное для нее слово. После смерти родителей, где бы она ни жила, это слово даже не возникало у нее в голове. И вот теперь оно пришло, без всякого напряга, автоматически. Словно так и должно быть. Она поняла: это место, где живет ее муж, где бы это ни было. Она не стала открывать дверь своим ключом и позвонила, но не успела оторвать руку от звонка, как дверь открылась, и она тут же попала в нежные объятия Севы.
 Григорий Полянский стоял у редакции газеты « Россия сегодня» и не представлял даже, куда пойти, в какой отдел, у кого спрашивать о Вере. Вера – какое красивое имя. Неужели эта женщина возродит в нем Веру в любовь, в глубокие чувства. Было в ней что – то, что зацепило его с первого взгляда. Он даже ведь толком и не разглядел ее. Какая она, полная, худая, веселая или печальная? Но где – то  в глубине подсознания он был твердо убежден, что это она, та самая. И неважно совершенно, красива ли она или не очень, хотя ему она показалась самой прекрасной. Тут он испугался: А вдруг он сам все это напридумывал про женщину с красивым именем Вера. Может, это просто обычная тетка с проблемами. Но Татьяна Александровна знает ее. Он постеснялся расспросить ее. Но когда она сказала ему имя, фамилию этой женщины, то у нее были такие добрые и понимающие все глаза, что он тут же успокоился. Если Татьяна Александровна решила помочь ему отыскать Веру, значит, та того стоила.  Он зашел в  вестибюль редакции. Газета была солидная, а не какая- то желтая пресса. Он читал ее с удовольствием. Он задумался. А какие репортажи именно этой Веры он читал? Конечно, он читал  интервью с начальницей. Статья ему понравилась. Он посетовал на себя, что не обратил внимания на имя журналиста. Вот если бы она написала про Татьяну какие –нибудь гадости, то он бы точно поинтересовался, кто их написал! Он усмехнулся своим мыслям и поднялся на второй этаж. Проходящая мимо женщина стрельнула на него глазками, и он тут же поинтересовался у нее, где может найти Веру Сухареву.  Женщина удивилась, но тем не менее объяснила куда идти.
  Она сидела у дальнего окна и задумчиво грызла ручку. Григорий с улыбкой смотрел на нее. Точно такая же привычка была у его дочери. Стоит ей задуматься или сидеть вот с таким мечтательным видом, как  у нее тут же во рту оказывается или ручка, или вилка, то есть любой предмет, смотря, что она делает. Видимо, Веру тоже посетили мечты или глобальные размышления. Как ни странно, ему нестерпимо захотелось узнать, о чем думает эта женщина. Конечно, фигуру сидящей за столом женщины он разглядеть не мог, но узкие плечи, небольшие руки с узкими запястьями, говорили об изящном телосложении. Причем, насколько он помнит визуально, она среднего роста.
Светлые волосы нимбом окружали ее лицо. От исходящего солнца они переливались золотыми искорками. Лицо было нежным с округлым подбородком. Насколько он помнил, глаза ее были нежно – зеленого цвета. Они влажно блестели, храня какую – то тайну. И в то же время Григорий был уверен, что человек она открытый и честный. Что – то случилось с ней там, в музее. Она явно была чем – то расстроена. Может быть когда – нибудь он узнает, в чем там дело?
 И тут она увидела его, и ручка тут же вылетела из ее ослабевших рук. Вера соскочила со стула, но тут же снова упала на него. Было видно, что она в страшном замешательстве, не понимая, что он тут делает. Его это страшно растрогало, и он решительно направился к ее столу. Она смотрела на него так, будто увидела приведение.
- Здравствуйте,  Вера! Мы с вами так и не успели познакомиться там, в музее. Поэтому я пришел исправить эту ошибку!
 Вера сглотнула, заморгала и попыталась что – то ответить, но так и ни одного звука не вылетело из пересохшего рта. Она смотрела на него беспомощно и отчаянно.
Григорий наклонился над столом и, взяв в руку сжатый кулачок, как ни в чем не бывало, продолжил:
- А когда вы заканчиваете работу? Я хотел бы поговорить с вами в неформальной обстановке!
 У нее что – то пискнуло в горле. Она мотнула головой, отчего волосы засверкали еще сильнее и кашлянув, сказала:
- Вы меня извините! Все так неожиданно… Откуда вы узнали кто я и где работаю? Вам мой брат сказал?
- А кто у нас брат? – удивился он.
- Дмитрий Николаевич!
- Вот оно что! – поразился Григорий, поняв, что ее брат – это директор музея, господин Кипренский, - Нет, не он сказал мне, где вас искать. Я даже не знал, что вы родственники. Вы совсем не похожи.
- Да, -  приходя в себя, согласилась Верочка, - У нас разные отцы! – и помолчав, несмело поглядев в его глаза спросила, - А как вас зовут?
- Ну вот, - расстроился Григорий, - какой я невоспитанный! Меня зовут Григорий Полянский. Я работаю и живу в Санкт- Петербурге и приехал в Москву по работе. Мы  работаем в нескольких музеях и выставочных залах столицы для нового номера журнала.
- Так вы работаете у Татьяны Лейбниц? – сообразила Вера.
- Точно! – улыбнулся Гриша.
- Так как вы меня нашли и почему? – с любопытством и неловкостью поинтересовалась женщина, заливаясь легким румянцем.
-Вы сами все, Вера, знаете! Почету и зачем! А нашел я вас легко, потому что Татьяна Александровна обо всем догадалась, глядя на нас, и дала мне ваши координаты. Ведь пару месяцев назад вы были у нас и делали репортаж о ней и нашем издательстве.
- Так она была там, когда я с вами столкнулась? Боже мой, как неудобно!  Я ее даже не увидела, не поздоровалась!
- Ничего страшного! Татьяна Александровна очень понимающий человек и не обиделась на вас. Так когда вы освободитесь, Верочка?
Она снова раскраснелась, как девочка, и воровато оглядевшись вокруг, сказала:
- В принципе, я могу уйти прямо сейчас! – и она взглянула в лицо человека, о котором ничего не знала, но который стал очень важен для нее и, как она подозревала, надолго.

ГЛАВА 17.
 Сергея мучили сомнения. С одной стороны ему хотелось все бросить, мать с поджатыми губами и недовольной миной на лице, отца, который стал еще тише и явно постарел. Он может вернуться назад в Новосибирск и жить, как прежде. Но что – то сильное, против его воли, не отпускало. Он прекрасно осознавал, что это, или, вернее, кто это. Он отдавал себе отчет в том, что эта женщина сторонится и не хочет иметь с ним дело. Но было что – то непонятное и странное во всей этой ситуации. Она не просто не хотела его видеть, а словно, боялась. Причем это наблюдалось с первого же дня! В чем было дело, Сергей никак не мог взять в толк. С первой же минуты знакомства она вела себя отчужденно. Конечно, он понимал, что бывают такие случаи, когда с первой же минуты люди чувствуют антипатию  к новому знакомому. Но тут было что – то другое! И он просто обязан докопаться до этого. Но как это сделать, коль у него нет доступа  к  информации. Предположим, что Сева и Диана могли рассказать ей все о семейной жизни его и Тани. Предположим, что его бывший друг мог наговорить всякого о нем, но ведь она женщина далеко неглупая и вряд ли каждое слово мужа воспринимает, как « Отче наш…». Всем нутром он чувствовал, что ее отношение к нему, к Сергею, чисто субъективно. Может не стоит травить себе душу, и искать какие – то причины, а махнуть рукой и уехать? Да, решил он, наверное, я так и поступлю!  Куплю билет на ближайший рейс  и отправлюсь восвояси! В Новосибирске хватает одиноких женщин, которые только и ждут, когда он к ним позвонит или придет. Пусть они не такие красивые, как эта, но зато полны жизни и желания быть с ним. Он даже  представить не мог Севу и его жену, занимающимися любовью. Она  - слишком совершенна и холодна, а он скорее напоминал монаха, не знающего любви хорошенькой плутовки. Да, решено! Он уедет! Не откладывая дело в долгий ящик, Сергей собрался и поехал в  агентство  по продаже билетов. К его огорчению, он смог приобрести билет на самолет, вылетающий через три недели.
Приехать в Москву сподвигло его не желание увидеть родителей, хотя мать настойчиво звала его домой, а то, что некий Виктор, с которым он сошелся на короткой ноге в Новосибирске, предлагал ему работу в столице.  Он расписывал ему яркие перспективы по созданию фирмы, или работы на одной из ведущих кампаний в области электроники. Намекал, что у него есть люди, которые могут сделать очень многое для него. Предлагал вместе строить бизнес. Вот так и попал Сергей в Москву. Но то, что предлагал дружок в Сибири за бутылкой водки, оказалось полной профанацией. Никакого веса он в Москве не имел. Никаких связей с нужными людьми у него не наблюдалось. Сначала он кормил его « завтраками», а потом вообще пропал, перестал отвечать на звонки. Сергей жалел только о том, что ушел с прежней работы, оборвав все концы. Он мог просто взять отпуск за свой счет, а затем решить что делать: увольняться или нет? Сейчас ему придется поднять свои связи и побегать, чтобы найти нормальную работу с хорошим окладом. Жаль, что придется проторчать здесь еще три недели, да заняться, вроде бы, нечем. Для себя он решил, что больше не станет видеться с семьей Лейбниц. Хватит травить себе душу! И почувствовал облегчение, что принял это решение. Тут перед его глазами снова предстал облик Татьяны. Как ни странно, она чем  - то напоминала ему его жену. Конечно, это полная чушь. Эта женщина была намного красивее его покойной жены. И намного увереннее, чем та.  Бизнесс – вумен! И смотрела она на него совсем иначе, но цвет глаз, волос, поворот головы, почему – то будили ассоциации. Хотя возможно, что дело в том, что они близкие родственницы. Хотя, к примеру, взять Диану. Та совсем не была похожа со своей родной сестрой. А вот эти две Тани, хотя и не были родными, но, тем не менее во  многом сходились. Только характеры были совершенно разными. Хотя… Кто его знает, какой стала бы его маленькая жена через десять лет. Его еще тогда удивила ее решительность по поводу их развода. Да и то, какую она заняла позицию по отношению дружбы с Севой. Обычно мягкая и нерешительная девушка, проявила силу воли и отказалась пренебречь их взаимоотношениями. Видите ли, это непорядочно! Мол, Сева, ее лучший друг и только из – за того, что они, мальчики, между собой разругались, она не хочет терять дружбу с ним. Ему тогда пришлось уступить. Но даже тогда он полностью не осознал, что Танюша девушка с характером и может взбрыкнуть. Но, в принципе, он совершенно не жалел, что они тогда расстались. Тогда он быстро понял, что совершил ошибку, женившись. Это все не для него: семейный очаг, муси – пуси, дети. Теперь у него есть то, что он хочет: свобода, охота за понравившейся женщиной, правила той игры, которые он навязывает им. И все хорошо, все получалось замечательно. Какого черта он увязался за этой женщиной? Зачем она нужна. Конечно, Диана была права, сказав ему на кладбище, что он заинтересовался ее кузиной именно потому, что она жена Севы. Конечно, не это самое главное, но и это  тоже сыграло свою роль. Но это все теперь совершенно неважно! Он собирается уехать и выкинуть из головы все это семейство, о котором не вспоминал столько лет вообще!
 Он подошел к окну и даже вздрогнул, увидев, что из машины выходит Сева с Таней.
- Легки на помине! – с  недовольной гримасой сказал он сам себе, - Черти их принесли! – все же продолжая наблюдать за парой внизу, которая, взявшись за руки, зашли в соседний подъезд, где жил их отец и по совместительству свекор.
 Дашу он тоже видел несколько раз. Она ездила на красной машине, которая ей очень подходила. Женщина эта была очень интересной и молодой. Наверное, где – то его и Севиного возраста.
- Что это молодых баб тянет на таких стариков, как Исаак Григорьевич? Наверное, престиж, деньги!
 Но было видно, что эта женщина и сама не бедна! Одета всегда дорого, хорошая машина. Насколько он понял из слов той миленькой медсестрички, она работает врачом в той клинике Лейбница.  От матери он знал, что жена Исаака Григорьевича умерла лет пять назад. Так старичок не растерялся, тут же обзавелся молодой подругой. А может быть, что еще при жизни жены? Ночные дежурства и все такое! Да и кроватей достаточно в клинике, чтобы прилечь ненадолго. Он хохотнул над этой мыслью. Хорошо устроился, папаша!
Сейчас, наверно, здороваются, целуются. Интересно, как среагировал Сева на такую молодую мачеху? Понравилось ему это или он скривил свой аристократический нос. А может они дружно с папашей вместе веселятся? Эту мысль он некоторое время рассматривал со всех сторон, но потом решил, что это вряд ли возможно. Они же чистоплюи! Все ходят по музеям да по выставкам! Подавай им искусство, болтают, рассуждают о нем! Кому это все нужно! Он отошел от окна, чувствуя, что злость опять вскипает в нем, как волна. Он подошел к холодильнику и достал початую бутылку водки. Выпив стакан, закусил куском хлеба с салом. Мать сама солила его. У нее оно здорово получалось. Она вообще была замечательной хозяйкой и, если бы не ее тяжелый характер, цены бы не было!
 Но гнев продолжал в нем бурлить. Даже водка не смогла успокоить его. За что они так его ненавидят и боятся? Именно боятся. Особенно эта холодная красотка! Вот бы зажать ее где – нибудь в темном углу и посмотреть, как она покрутится. Что он тогда увидит в ее красивых голубых глазах, так напоминающих ему совсем другую женщину! Но ничего! У него еще есть впереди три недели. Делать ему совершенно нечего, так что можно сыграть в свою игру, где правила будет устанавливать он!

ГЛАВА 18.
 Вера и Григорий вышли из редакции и не спеша побрели по аллее, ведущей к дороге. Она смущалась и не знала о чем говорить. Ей еще не верилось, что этот  такой симпатичный высокий мужчина заинтересовался ею и нашел ее. Молчание прервал именно он, поинтересовавшись, где живет Вера и с кем. Она поспешила объяснить, что живет почти в центре с дочерью, которой пятнадцать лет. Тогда в ответ он рассказал ей, что живет с мамой и сыном в Питере. Завязалась беседа, где они по очереди задавали друг другу вопросы. В отличие от Веры, которая не смела смотреть ему прямо в лицо, Гриша разглядывал ее внимательно и с улыбкой. Вера с ужасом думала о том,  о чем же она будет говорить, когда закончатся эти обычные вопросы, которые задают  только чтго познакомившиеся люди?
- Что ему нужно от меня? Понятно же, что мы совершенно не пара! Я же вижу, как на него смотрят проходящие женщины! Вот даже совсем молодая девушка оглядела его с явным интересом.
Вера была в смятении. И чтобы привести все свои взбунтовавшиеся чувства в норму, решила взять быка за рога. В ней была присуща такая порывистость. Она решила расставить все точки над I. Впервые с момента знакомства, она посмотрела на него в упор и, остановившись, спросила:
- Григорий, скажите мне, пожалуйста, зачем вы разыскали меня? Для чего вам нужно это знакомство?
 Теперь растерялся мужчина. Но она так настойчиво  смотрела ему прямо в лицо, напряженно вглядываясь в его глаза, что он понял, как это важно для нее.
- Я даже и не знаю, как вам сказать… Там в музее, увидев вас, понял, что вы меня заинтересовали. Ваше лицо, то, как вы смотрели на меня… В общем, я понял, что мне хочется узнать о вас больше, познакомиться с вами. Не знаю даже, что еще я могу  добавить к этому. Но в вас есть что – то особенное для меня. Как – будто мы с вами на одной волне. Если, конечно, вы понимаете, что я имею в виду!
Вера задумчиво смотрела на него. В его словах было что – то созвучное ей. Она поняла, что он имеет в виду. Между ними в те секунды, когда они столкнулись там, на выходе из музея, действительно произошло что – то важное. Этому она не могла найти названия, но определенно, что – то произошло, во всяком случае, для нее. Слушая, как он смущенно объясняет ей, почему решился искать ее, что – то екнуло у нее в сердце. Какое- то тепло разлилось в душе, и она непроизвольно дотронулась до его руки.
- Я понимаю, что вы имеете в виду, - тихо ответила она, - Никогда не думала, что со мной может такое произойти.
Вера снова смутилась и отвела глаза.
Теперь он прикоснулся к ней, взяв ее руку в свою:
- Может, попробуем  что – то с этим сделать? Возможно, наша реакция друг на друга неспроста и приведет нас к чему – то важному?
Вера смотрела на их соединенные руки, и сердце билось в груди, как сумасшедшее.
- Неужели в моей жизни может быть вот так: неожиданно появляется этот мужчина и я готова поверить ему. Боже, дай мне силы справиться с собою и не сделать ошибку. А вдруг ничего у нас не выйдет, а я буду питать надежды, привыкну, полюблю его, а он меня бросит?
 Видимо, все ее эмоции и сомнения отразились на ее лице, потому что Григорий, внимательно следивший за ней, крепче сжал ее руку и вынудил посмотреть на него.
- Послушайте меня, Вера, я понимаю, что вас мучают сомнения. Я тоже взволнован. Я тоже не ждал этого знакомства. Но оно произошло, и с этим уже ничего поделать нельзя. Мы можем с вами сейчас же расстаться и больше не видеться. Но вы уверены, что это правильно? А вдруг, потом, мы с вами будем жалеть об утраченной возможности быть счастливыми? А вдруг судьба не случайно нас свела? Много лет я был один. Конечно, я не монах! В моей жизни появлялись женщины, но это были только эпизоды. Ни к одной из них я не испытывал тех эмоций,  которые испытываю к вам, хотя мы знакомы буквально неполный день. Давайте не будем торопиться. Пойдем медленно, шаг за шагом. Если наша интуиция не обманула нас, то нас ждет что – то действительно хорошее. Я не хочу думать о другом варианте! Не прыгнув в  воду, не узнать, насколько она холодна! Решайтесь, Верочка. Я приму любое ваше решение!
Вера смотрела на него во все глаза, пока он говорил.  Все что он сказал, убеждало ее, что этот человек настроен серьезно. Решительность в голосе, интонации говорили ей о том, что он верит в каждое слово, что произносит. И ей тоже захотелось поверить ему и тому, что у них может все сложиться хорошо, по – настоящему.
-Хорошо,  давайте попробуем! – не сразу, с долей сомнения в голосе, ответила она.
- Давай, зайдем в кафе? – незаметно для самого себя, перейдя на «ты», предложил Григорий, - А то я безумно голоден.
Вера кивнула головой, соображая, то ли тоже перейти на «ты», то ли сделать ему замечание. Но так ничего и не решив, поплелась рядом, увлекаемая силой, называемой теперь именем Григорий.
Кафе нашлось тут же неподалеку. Вера знала его, но никогда сюда не заходила. Многие их сослуживцы были тут и говорили, что несмотря на то что кормят тут неплохо, цены кусаются. Она начала лопотать об этом, но новый знакомый, не обращая на ее слова внимания, завел ее туда. Здесь было уютно и тихо. Все окна были задернуты красивыми шторами, и стоял прохладный полумрак. После жары, которая была на улице, здесь было очень приятно. На каждом столике, покрытой кружевной скатертью, стояла лампа с плафоном, свет которой распространялся только на стол. Они сели за один из столиков, и Вера осмотрелась вокруг. Людей практически не было. Из динамика раздавалась тихая музыка, создавая романтическую атмосферу. Тут же непонятно откуда взявшийся официант, подскочил к ним и вручил каждому меню. Вера заглянула вовнутрь и сразу поняла, что сотрудники не лгали. Только за лангет, что здесь предлагался, она могла бы кормиться с дочерью три дня. Но глянув на Григория, поняла, что цены его не смутили. Он даже не смотрел, вроде бы, на них. Почему – то шепотом, Вера сказала:
- Здесь все так дорого! Давай уйдем! Я знаю одно миленькое место, где намного дешевле.
 Он посмотрел на нее, усмехнулся ее волнению и сказал:
- Не волнуйся, я в состоянии оплатить наш ужин или, скорее, обед, так как кроме пару чашек кофе у меня ничего не было в желудке с утра. Давай нормально поедим, а если тебя беспокоит, что я потрачусь на тебя, то предлагаю следующий раз поужинать у тебя. Тогда мы будем в расчете. Договорились?
Вера кивнула головой, смиряясь с тем, что он прочно уселся здесь и никуда не уйдет, пока не поест. В то же время ее радовало, что он хочет прийти к ней на ужин. Но вот только когда? Раз он здесь в командировке, то вряд ли он приехал надолго.
 Им принесли довольно быстро заказ, и  она начала расспрашивать  Гришу о его работе. Он с увлечением делился с нею о работе издательства, о новых журналах, об их работе сейчас. Было видно что он человек, влюбленный в свою работу. С уважением говоря о членах их команды, он делился своими планами на будущее. Вера по- хорошему завидовала ему. Тому, что представляет его работа. Она тоже любила то, что делает, но, в отличие от Гриши. не могла испытывать уважения к большинству пишущей братии. Но говорить об этом не стала. Она с увлечением слушала о проектах их издательства , расспрашивая и уточняя то, чем они были заняты. Григорий был восхищен, что эта женщина по – настоящему заинтересована его работой. Все ее замечания и уточнения говорили о том, что она действительно понимает то, что он ей рассказывает. Она хорошо разбиралась в искусстве. Не зря ее брат и, как говорят, племянница были художниками. Разговаривать становилось все легче и легче. В один прекрасный момент, когда они закончили с мясом и заказали кофе с мороженым, посмотрели друг на друга и… рассмеялись. На душе было радостно и так славно было сидеть в этом дорогущем кафе и говорить о чем – то важном и интересном им обоим. Затем Гриша рассказал ей о своей дочери, о ее проделках в детстве и отрочестве. Вера тоже подхватила эту тему и рассказала, что ее собственная  дочь выкинула на днях. Они долго еще сидели,  и им вовсе не хотелось выходить отсюда и расставаться.

ГЛАВА 19.
Таня подъехала к музею, но осталась за воротами, поджидая свою съемочную группу. Заходить без них ей не хотелось. Назойливое внимание Кипренского ее утомляло. Тем более, что их может связывать, кроме этой временной работы. Он был человеком женатым, да и она ни за что не отказалась бы от своего мужа. Их отношения становились с каждым мгновением все ближе и интимнее. Вроде бы дружат они тысячу лет, и Сева всегда в самые трудные времена был рядом с ней, но то, что происходило с ними сейчас, давало им такую невероятную близость и по своей силе необыкновенную любовь, что ей временами становилось страшно. А вдруг это закончится, а вдруг случится что – то плохое между ними. Сейчас она фактически пребывала в раю и ощущала свое состояние каждую минуту. Порой, с большим трудом она возвращалась на землю, чтобы заняться делами, работой. Ей хотелось, хотя бы ненадолго, выкинуть дела из головы и уделять внимание только ему, Севе. Говорить с ним, не спеша нежиться в постели, гулять, смеяться. Может быть так и случится, когда они поедут в отпуск, но до этого еще надо дожить. Сева смеется, называя их будущую поездку медовым месяцем. Но если разобраться, ведь так и есть! Впервые они поедут куда- то вместе, как супружеская пара, как любящая друг друга пара.
Таня размечталась и чуть не пропустила приезд группы. Впереди со своей камерой шел Григорий. Таня всегда выделяла его среди всей группы. Он был очень добрым и умным человеком. С ним можно было поговорить на любую тему. Ему она полностью доверяла, так как всегда он работал добросовестно. Его профессионализм потрясал  и вызывал восхищение. Тем более, что он был прекрасным организатором. Он добился, что его группа работала слаженно, не мешая, а помогая друг другу. Сегодня его походка была более легкой и размашистой. Он улыбнулся ей лукавой улыбкой, здороваясь, и сказал: « Спасибо». Сначала она даже не поняла за что, но чуть позже сообразила, за что он ее благодарит. Она улыбнулась в ответ и пошла рядом с ним. Значит, вот откуда эта походка, эта улыбка! Так может улыбаться только счастливый человек. Раньше в его глазах светилась печаль, даже когда он смеялся. Но сегодня в его глазах светилась только радость. Ну что же, неплохо иногда сыграть роль доброй феи. Таня посмеялась над собой, а может быть, просто сводни?
 Дмитрий Николаевич встречал их в фойе. И работа продолжилась. В обед, когда они закончили все намеченные дела и стали собираться, директор снова напомнил ей об обещании пообедать вместе. Отказываться в третий раз ей было неудобно. Нехотя и оговорив, что она не может долго задерживаться, она согласилась. Кипренский засиял, как двухсотваттная лампочка и заверил, что они посидят недолго, так как ему тоже надо вернуться на работу к пяти часам. Еще раз вздохнув, Таня подошла к своим сотрудникам и, договорившись на завтра, попрощалась с ними.
Обед вылился в сплошные комплименты со стороны директора музея, которые, несмотря на вычурность, были довольно плоскими. Таня не чаяла, когда распрощается с Кипренским. Но когда он чуть ли не открытым текстом стал намекать ей на то, что влюблен и хотел бы снова встретиться  с ней, Таня не выдержала. Помня о том, что он действительно упростил им работу в его музее, она корректно, но весьма холодно, прервала его словоизвержение.
- Уважаемый Дмитрий Николаевич! Мы с вами не свободные люди! У вас есть жена, семья. У меня же, как это ни странно, есть муж! – не удержавшись от шпильки, сказала Таня, - и если вам , возможно все равно, как отреагирует ваша супруга на наши встречи, то мой муж несомненно будет очень расстроен. А я не желаю, чтобы  Сева переживал. Я его уважаю и люблю. Никогда не позволю себе сделать что – то такое, что нанесет нашему браку удар. Поэтому при глубоком почтении к вам, я должна отклонить ваше предложение, каким бы оно ни было лестным для меня!
 Кипренский развел руками и показался ей смущенным такой отповедью. После этого они молча рассчитались за обед и, попрощавшись на выходе из кафе, отправились в разные стороны.
 Таня недоумевала. Неужели он не видел, что она совершенно равнодушна к нему. Ведь она не давала ни малейшего повода к тем намекам, что он сделал ей.
Вечером она рассказала Севе об этом, но тот только улыбнулся на ее недоуменные вопросы и сказал:
- На его месте, вполне возможно, что я тоже повел бы себя, как дурак. И все – таки спасибо тебе, дорогая, что ты защитила честь нашей семьи, - он снова улыбнулся, -  и осталась верна супружескому долгу!
 Таня засмеялась и шутя замахнулась на мужа. Он перехватил ее руки, прижал к своей груди и начал целовать такие родные и любимые губы. Никогда он не насытится ею. Для него каждый раз был словно первый. Сердце вырывалось из груди. Хотелось так ласкать ее, чтобы она забыла все на свете и стонала от наслаждения в его объятиях.
Позже, вечером, когда они поужинали, Сева предложил жене прогуляться. Она с радостью согласилась. Хотя ноги слегка гудели, она натянула на себя джинсы с кроссовками  и теперь  рядом с мужем смотрелась совсем маленькой. Он положил ей руку на плечи и смеясь сказал:
- Так мне даже больше нравится! Теперь я себя чувствую очень высоким и значительным.
- Да, да, а я теперь для тебя вроде подпорки. А то ты стареешь и тебе никак не обойтись без помощи!
- С такой подпоркой я готов ходить до глубокой старости!
- Аминь! – пробормотала Таня, открывая дверь.
- Подожди, - задержался Сева, - Вот, возьми кепку, она как раз подходит под твой спортивный стиль.
- Зачем мне вечером кепка?
 - Как говорит молодежь: «Так прикольней»! Все решат, что я вышел погулять со своей дочерью!
 Действительно, в такой одежде, Таня напоминала юную девушку, с тонкой талией и с короткой стрижкой. Макияжа на лице не было, так что ей смело можно было дать лет двадцать.
 Таня хихикнула, как молодая девчонка и сказала: - Так что, мне тебя называть папочкой?
 И хотя Сева улыбнулся на ее шутку, глаза у него погрустнели.
- А станет ли кто – нибудь по – настоящему так называть?
 Таня почувствовала перемену в его настроении моментально. Она натянула на себя кепку, глянула в зеркало и, поправив волосы, спросила:
- Ну что, пойдем?
- Конечно! – заторопился он, чувствуя, что между ними возникло напряжение.
Они молча вышли из подъезда, чувствуя неловкость, но тут Таня споткнулась на пороге и Сева подхватил и прижал ее к себе. Таня обхватила его за талию и положила голову на  грудь.
- Дорогой, я все понимаю. Но только прошу тебя, не обнадеживай себя! Ты же знаешь, что у меня не может быть детей. Хотя… - она замолчала.
- Что, милая? -  с волнением спросил он, пытаясь заглянуть ей в  лицо.
Но Таня не дала ему такую возможность, еще крепче прижавшись к нему и отвернув голову в другую сторону. Помолчав, она все же продолжила смущенно:
- Недавно в Питере я проезжала мимо церкви. Я как – то даже раньше не замечала ее. Она стоит в стороне от дороги. Ну а тут заметила и остановилась. Не знаю почему, но я зашла туда.
- И что? – с волнением поинтересовался муж.
- Я помолилась. Не знаю, правильно я говорила, в такой ли форме надо было это делать, но я почувствовала, что все мои молитвы идут от чистого сердца!  Ты же знаешь, что я не особенно религиозная. Крестила меня бабушка. Мама с папой даже слышать об этом не желали. Мне тогда было одиннадцать лет. Это так и остался нашим с ней секретом. Я и в церкви – то до этого была всего несколько раз и то по необходимости. Когда хоронили нашего вахтера из издательства, его отпевали в церкви при кладбище. А также,  когда крестили дочку Веры, моей секретарши. А тут что – то толкнуло меня, и я пошла туда. Ты знаешь, наверное, в этом что – то есть. Даже не знаю, как тебе это объяснить. Вот мне Диана рассказывала, что когда она ездит в Иерусалим к Стене Плача, то с ней тоже происходит что – то странное, хотя она и не иудейка. Сколько раз была у нее, но так и не выбралась туда. В следующий раз обязательно съезжу. А вдруг действительно что – то во всем это есть?
- Мы вместе съездим. Не зря же говорят, что это место самое близкое к богу. Но о чем же ты молилась в той церквушке?
 Таня снова отвернулась и, помолчав, прошептала:
- О ребенке!
Он ее еще крепче прижал к себе и тоже хриплым шепотом прошептал:
- Я молюсь об этом ежедневно!
- Давай не будем сейчас об этом говорить! Я слишком много думаю об этом в последнее время!
-Хорошо, любимая! Как желаешь.
 Таня слегка отстранилась, и они вместе вышли со двора, стараясь найти другую тему для разговора, не заметив, что в темном углу двора, стоя за машинами, за ними наблюдают чужие глаза.

 ГЛАВА  20.
 Диане приснился страшный сон. Она проснулась, резко открыв глаза. Все тело занемело и не хотелось шевелиться. С трудом она перевернулась на правый бок и посмотрела на спящего мужа. Это зрелище всегда ее успокаивало. Во сне он был тем самым молодым человеком, которого она впервые увидела в гостях у Исаака Григорьевича. Она старалась не думать о своем кошмаре, старательно вспоминая их знакомство. Но независимо от нее ей вспоминался именно этот сон. Как обычно в начале она ехала в машине. Рядом сидела Таня, а впереди родители. Но в какой – т о момент она стала понимать, что впереди никого нет: ни папы, ни мамы. Они вдвоем на заднем сидении, а руль крутится сам. Она ничего не может с этим сделать. Она кричит и хватает сестру за руку, но рука ускользает от нее, и вот она одна в обезумевшей от скорости машине. Потом она слышит грохот, звон разбитого стекла. Как правило, в этот момент она обычно просыпается, но не в этот раз. В этом сновидении рядом с ней сидят ее дети: Робик и Эрика. Они кричат и хватают ее своими маленькими ручками, но она не в состоянии шелохнуться. Прижать к себе, защитить! Это длится и длится. Нет, лучше не вспоминать. Лучше думать о хорошем. Диана встала и, накинув тонкий халатик, вышла из комнаты. Заглянув в детскую, убедилась, что дети спокойно спят. Через пару лет им придется поменять квартиру. Эрика подрастает быстро и ей будет необходима отдельная комната. Да и подружки будут приходить к ней с ночевкой. Она наклонилась над дочерью и слегка коснулась пухлой щечки. Роберт как всегда раскинулся, чуть ли не поперек кровати и скрутился в необыкновенный узел. Он всегда так спал. Сколько раз они с мужем пытались это изменить, но все было зря. Через несколько минут он был в своей обычной позе. Как он не падал с кровати, было непонятно. Они долго держали в детской кроватке, опасаясь травм, но когда купили ему эту «взрослую» кровать, долго вечерами прислушивались к звукам из детской. Но их мальчик так ни разу и не упал.
 Она услышала шорох сзади и оглянулась. В проеме двери стоял Боря. На нем были только трусы. Диана на цыпочках подошла к нему, и они тихо вышли из комнаты. Зайдя в спальню, муж шепотом спросил:
-Что случилось, Ди? Кто – то из детей проснулся?
- Нет, это я проснулась…
-Что, опять тот самый сон?
- К сожалению, опять!
- Может, тебе все – таки обратиться к специалисту?
-Ну да, отдать кучу денег и продолжать видеть кошмары?
- Почему у тебя такое предвзятое мнение о врачах – психотерапевтах?
- Нет у меня никакого предвзятого мнения! Ты что, думаешь, что если бы я хотя бы немного верила, что это мне поможет, я бы не обратилась к специалисту? Просто я знаю, что Таня в течение почти двух лет работала с врачом. Ей это не помогло! Она мне сама сказала, что только недавно днем у нее был кошмар, стоило ей задремать в ванной. А уж с ней очень даже серьезно работали в клинике у Исаака Григорьевича.
- Но у нее совсем другая ситуация! – возразил Борис, - Она прошла множество операций по восстановлению лица. У нее была травма от потери ребенка. Она до сих пор травмирована: изменение облика, потеря мужа и ребенка, родителей.
- Да, я прекрасно понимаю, что эта авария нанесла ей гораздо больший вред, чем мне. У меня есть семья, дети, а у нее долгое время была только она сама.
- Но насколько я понял из твоих рассказов, их отношения с Севой наладились и теперь они счастливая пара?
- Да, во всяком случае, когда я уезжала, все так и было. Да и по телефону, разговаривая с ней, чувствую, что Таня счастлива! Вот только меня продолжает беспокоить Сергей. Она сказала, что он не появлялся больше, но я не верю, что он пропал насовсем!
- Честно говоря, я его видел всего – то раз или два. Я даже не могу вспомнить, как он выглядит, тем более судить о его характере.
- Я тебе говорила, что он собой представляет! Такого упертого и эгоистичного человека, я бы даже сказала, с манией величия, я не встречала. Причем он уверен в своей вседозволенности. Преследует Таню, как будто она какая – то кукла, которую можно использовать, как пожелает!
Боря успокаивающе положил ей руку на плечо.
-Не переживай ты так. Она не одна, рядом Сева. Он не даст Таню в обиду. Тем более  что Сергей  ее так и не узнал!
-Да, он ее не узнал, а то не знаю даже, что произошло  бы.
-  Успокойся, родная, ты в последнее время, после приезда, вся издерганная, как – будто ездила не в отпуск, а на руднике работала.
- Я и сама не понимаю, что со мной! Вроде бы все хорошо, но эти сны!
- Так у тебя не в первый раз эти кошмары?
- Нет, не впервые, хотя до отъезда у меня долгое время был спокойный сон. Но что – то изменилось, сдвинулось после того, как я увидела Сергея. Как – будто время повернулось вспять. Хотя он не имеет никакого отношения к аварии. Ты знаешь, что он мне сказал на кладбище?
- Нет, не в курсе.
- Он заявил, что если бы Таня не ушла от него, то все были бы живы.! Мол, они, не спеша, пешком дошли бы до роддома, а родители приехали бы потом, позже. Теперь я думаю о том, что он, наверное, прав!
- Но кто тогда мог сказать, что все именно так произойдет? И где гарантия, что Таня не ушла бы от него позже, или он сам не сбежал бы  от нее и ребенка. Абы да кабы. Полная ерунда! Не думай об этом. Я в этом плане фаталист: считаю, что произошло или произойдет, того не миновать! Помнишь рассказ Брейдбери  о бабочке? А вдруг в другом варианте, погибла бы ты и Таня, а родители остались живы?  Они не пережили бы этого! Не было бы тебя у меня, не было бы наших детей. Ты хотела бы такой вариант?
- Что ты говоришь такое и почему злишься?
- Да потому что я не желаю, чтобы ты думала о словах Сергея! Он впрыснул в тебя яд своими словами! Что произошло тогда с вами, есть и его вина! И я счастлив, что ты есть у меня! Ты и наши дети! Так что забудь его и то, что он наговорил, как дурной сон!
- Может, ты прав! Я постараюсь, дорогой! Ради нас и Тани. Сергей, как змея подколодная! Где он появляется, всюду раздор и неприятности.
- Вот так – то лучше, дорогая! А теперь, я думаю, нам надо хоть немного поспать! Скоро рабочий день!

Они легли рядом, так, как они всегда засыпали, рука в руке, а голова Дианы покоилась на плече мужа.
Через минуту совсем другим, приказным тоном, Диана сказала:
- Не забудь, что завтра надо сделать закупки в супере! Холодильник совсем пустой!
- Конечно, я помню! – ответил Борис, радуясь, что жена снова стала такой, какой он ее знал и любил!


ГЛАВА 21.
 Вера, как ненормальная бегала по квартире, пытаясь напоследок еще что – то сделать.  Ее дочь, сидя на диване, с интересом наблюдала за передвижениями матери.
- Мама!
- Что, родная? – рассеянно отозвалась Вера, пробегая мимо.
- Он скоро придет?
Вера глянула на часы и рывком устремилась дальше. Подбежала к накрытому столу и ответила:
- Минут через десять.
- Так, может, тебе стоит надеть юбку или брюки? Или ты так его и встретишь, в трусах и майке? И в бигудях?
Вера оглядела себя, ахнула и поспешила в спальню. Лена пошла следом и прислонилась к дверям, скептично глядя на наряд, что выбрала мама.
- И что, ты собираешься надеть это барахло?
- Почему барахло? – обиделась Вера, - Очень даже симпатичная юбка и блузка!
- Ага, для школьницы начальных классов! – презрительно хмыкнула умудренная в моде, дочь.
- Почему как школьница?
- Белая блузка, темная юбка. Осталось только пионерский галстук повязать, как в фильмах о советских временах. «Будь готов! Всегда готов».
- А что же мне одеть? – расстроилась Вера, - Я не успеваю что – нибудь другое найти!
- Да ничего искать не надо!
Лена подошла к шкафу и вытащила легкие светлые брюки и майку, которую сама подарила матери на восьмое марта.
- Тебе надо более современно и экстравагантно  одеваться, а не пялить наряды нашей бабушки!
 Без разговора надевая то, что достала дочь, Вера обреченно проговорила:
- Неужели все так ужасно?
- Ну, я не говорю, что ужасно, - успокаивающе ответила Лена, раскручивая бигуди на голове матери, но все – таки не так, как одевается тетя Галя, жена Мити!
- Ну ты сравнила, их доходы с нашими!
-Не обязательно одеваться в бутиках. Можно найти неплохие вещи и на  рынке. Просто ты вечно покупаешь одно и то же!
- Но эти вещи практичные! – стала оправдываться Вера, застегивая брюки и разгладив кофточку.
 Дочь протянула ей расческу и назидательно сказала:
- Мама, вещи должны быть яркими и привлекать к тебе внимание. В том, в чем ты ходишь, может носить только старуха или шпионка!
- Почему шпионка? – удивилась мать.
- Да чтобы никто на нее внимания не обратил и не смог описать!
- Вот оно что! – расчесывая волосы, поняла Вера.
 Тут они услышали звонок и замерли на месте, но Лена тут же пришла в себя и скомандовала матери:
- Ты тут заканчивай, подкрась губы, а я пойду знакомиться с новым претендентом на наше сердце и руку!
-Не распускайся, Лена, и не дерзи! – крикнула вслед дочери, впавшая снова в мандраж Вера.
Быстро заканчивая макияж, и едва глядя в зеркало, она прислушивалась к голосам, раздающимся из зала. Ее дочь что – то говорила Грише звонким голосом, а в ответ раздавались более короткие фразы спокойного голоса мужчины.
Швырнув на трюмо косметичку и быстро глянув на себя, Вера выскочила в зал. Гость и  Лена стояли возле серванта. Для пятнадцати лет, Лена была достаточно высока, даже выше матери, но тем не менее, Григорий возвышался над нею, как скала. Но при этом он выглядел смущенным, отвечая на допрос девочки. Увидев Веру, он с облегчением заулыбался и поспешил навстречу ей, аккуратно обходя ее дочь. В руках он держал пакет. Вера с ужасом подумала о том, что он мог принести водку. Тогда  жди неприятностей! Лена с ее острым язычком сотрет его в порошок! Гриша, поздоровавшись, каким – то неловким движением достал из пакета конфеты, торт и бутылку кока – колы.
- Я не знал, какой из напитков вы предпочитаете, и решил взять колу. Но если вы любите что – то другое, скажите мне, и я принесу.
- Нет – нет,  - с облегчением вздохнув, сказала Вера, -  Мы любим именно  колу. Ну что, вы, как я вижу, уже познакомились?
-Да,  - согласился Григорий, -  я прошел форменный допрос. Хорошо, что ты пришла. Мы не успели дойти до допроса с пристрастием.
Вера нервно засмеялась.
- Просто у нас дома нет хлыстов и цепей!
- Слава богу! – с облегчением вздохнул мужчина.  И тут же перешел к другой теме, - Может, стоит поставить торт в холодильник? А то такая жара, что боюсь, как бы он не растаял.
Лена, как ни в чем не бывало, словно предыдущий разговор ее не касался, взяла торт и отправилась на кухню.
- А она у тебя строгая! – шепотом  проговорил Гриша и тут же добавил, - Молодец!
- Она меня держит в черном теле! – пожаловалась Вера тоже шепотом.
- Что это вы тут шепчетесь? – подозрительно глядя на взрослых, спросила юная надзирательница.
 Мы больше не будем! – весело заверил ее Григорий, - А то, не дай бог, ты нас оставишь без десерта!
 Лена милостиво улыбнулась и, повернувшись к матери, сказала:
- Ну что, мы уже можем сесть за стол или только будем любоваться на твое творение?
- Конечно, конечно! – засуетилась Вера, - Давайте сядем.
Они расселись за столом. Гриша открыл бутылку и разлил всем колы. Вера  попыталась взять тарелку, чтобы положить гостю еду, но он мягким прикосновением остановил ее.
- Давайте, дамы, сделаем так: вы готовили, а теперь я буду ухаживать за вами и убирать со стола! Хорошо?
- Отпад! – невразумительно произнесла Лена, глядя на мужчину округлившимися глазами.
- Привыкайте, что за вами будет ухаживать джентльмен!
 И он спокойно взял тарелку Веры, стал накладывать ей еду, а затем и Лене. Когда все было разложено по тарелкам, он поднял бокал с газированным напитком и сказал:
- Пью за вашу маленькую семью, за  знакомство с Леночкой и за ваш дом. И хотя это не спиртной напиток, давайте «чокнемся»!
Позже, убрав  и перемыв с Верой посуду, они сели на диван, прислушиваясь к  звукам музыки, раздававшимся из комнаты девочки.
- Попса! – сказал Гриша, покачав головой, - Моя дочь тоже не признает серьезную музыку. Всякие там Киркоровы, Пугачевы и так далее. Сколько таскал ее в оперу, на балет, но так и не привил ей любовь к классической музыке.
- А я тоже люблю Пугачеву, - робко сказала Вера, и, помедлив, добавила, - и Серова.
- Да я не против! Мне тоже нравятся многие эстрадные исполнители, но нельзя же из своей жизни полностью убрать Баха, Моцарта, Шопена! Многие поколения воспитывались на Чайковском и Верди! А спроси у нынешней молодежи, кто такой Рахманинов, сомневаюсь, что они ответят!
- У каждого поколения свои приоритеты. Давай сейчас не будем на эту тему вступать в дебаты. Давай просто тихо посидим и поговорим о том, что каждому из нас действительно важно в этой жизни!
 Он с удивлением посмотрел на эту молодую, но уже мудрую женщину, которая буквально несколькими словами притушила его воинственное настроение и желание поспорить  на тему молодежи.
- Давай!  - ласково согласился он, обняв Веру за плечи и целуя в висок, - Сейчас я тебе покажу, что на самом деле самое важное в моей жизни!
И крепко прижав к себе эту, не так давно знакомую ему женщину, он принялся нежно целовать ее лицо, заглядывая в глаза и понимая, что она для него не случайный человек, а женщина, которая, возможно, займет очень важное место в его жизни.

ГЛАВА 22.
Сергей долго провожал взглядом уходящую пару. Было видно, что этих двух людей связывают не только узы брака. Между ними было что – то, чему не было определения. Он никогда не понимал, что связывает людей, кроме нормального секса, но это что – то он чувствовал. И сейчас это произошло помимо его воли. Он, отчасти, завидовал тому, что между ними происходит. Чему не было места в его жизни, но при этом не понимал, в чем заключаются эти особенные взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Вроде бы эти люди  выпадают из общего ритма. Их взгляды, которыми они обмениваются, несли в себе какую – то общность, тайну, недоступную больше никому. Такие взгляды раздражали его, так как он не понимал, что они хотят сказать друг другу. В детстве он замечал эти взгляды между Севой и Таней. Ему они тоже пытались передать эти сигналы – взгляды, но он так ни разу и не догадался о чем они. Эта ущербность нервировала и раздражала его. Но ничего поделать с этим он не мог. Он понимал, что ему чего – то не хватает, но чего именно? Осталось для него загадкой! Это раздражало и бесило его.
Сева с женой давно исчезли в недрах города, а он все стоял и думал об этих людях. Он годами не вспоминал о Севе,  да и о своей покойной жене тоже. Но стоило ему увидеть  бывшего друга в ресторане, глядя, как он танцует с очаровательной женщиной, как все чувства, испытываемые им по отношению к Севе, воскресли. Дух соперничества  возник для него из небытия. Сергей еще не знал, кто эта женщина!  И даже, не видя издалека ее лица,  решил, что отобьет ее у старого друга, кем  бы она ни была. Увидев ее ближе  и разглядев точеные черты лица, мысленно ахнул. Такой красавицы он еще не видел в своей жизни. Знание того, что она жена Севы, только подстегнуло его охотничьи рефлексы. Но все пошла совсем не так, как он предполагал.  Все те встречи, произошедшие у него с Таней, говорили ему о том, что она не хочет его видеть. Но в последний раз, когда он нежданно явился в их дом, он понял еще одну вещь: эта женщина его безумно боится! Почему? Отчего? Что такого страшного могла она узнать о нем? Ну предположим, Савелий мог много чего наговорить о нем своей жене, но это еще не повод бояться. В Москве его не было много лет. О его жизни в Новосибирске никто ничего не знает. Да и не было там ничего такого важного. Ну, менял баб, как перчатки, но они сами бросались в его объятия, стоило ему пошевелить одним пальцем. Но эта цаца с первой же минуты воротила от него свой идеальный носик, как – будто он грязь у нее под ногтями! Нет, все – таки надо узнать причину ее страха. Слишком он заинтригован, чтобы пускать все на самотек. Время у него еще есть. Надо неожиданно выловить ее и тогда все станет ясно! Решив все таким образом и немного успокоившись, он покинул двор.
 На следующий день он уже с утра он занял позицию за воротами двора. Таня вышла с мужем в начале девятого и, сев в его машину, выехала со двора. Немного подождав, Сергей пристроился неподалеку. Он любил детективные романы и прекрасно запомнил, как ехать хвостом за нужным объектом. Таня вышла около музея прикладных искусств и вошла в здание. Буквально через несколько минут появилась съемочная группа. Сергей понял, что это надолго и, после некоторых колебаний, все – же решил, что ненадолго может покинуть пункт наблюдения. Вернувшись в полдень, он протомился там еще несколько часов, пока здание не стали покидать люди  с камерой и оснащением для съемок. Погрузившись шумной толпой в автобус, уехали. Но Тани пока он не увидел. Но вот и она вышла на ступени музея, разговаривая с мужчиной и женщиной. Наконец, она попрощалась с ними и, медленно спускаясь вниз, достала мобильный телефон. Кому она звонила и с кем разговаривала, слышно ему не было. Закончив разговор, она не спеша пошла к воротам, за которыми он припарковался. Он уже собирался выйти из машины, когда возле него тормознула машина Севы. К счастью, они его не увидели. Они смотрели только друг на друга и глаза их сияли так, что ему было нестерпимо смотреть на это.
- Ведут себя так, как – будто не виделись сто лет! – с досадой пробормотал сам себе наблюдатель, - А ведь не прошло и полдня.
Но делать было нечего и, после того, как счастливая парочка укатила, Сергей тоже тронул свою машину в другом направлении.
- Ничего, терпения мне не занимать! Будет и на моей улице праздник! – думал он, направляясь, домой.
Но на следующий день она вообще с утра не вышла из дома, да и ее муженька не было видно. Он не мог понять, то ли они уехали спозаранку, то ли вообще не выходили. Да и  машины во дворе не наблюдалось. Промаявшись несколько часов, он развернулся и, полный злобы и досады, уехал. Дома он долго размышлял, как же выловить эту женщину? Планов, как это сделать, он придумал много, но отметал их один за другим. Крайних мер принимать он не желал, все должно быть, как – бы спонтанно, неожиданно для нее. Что ж, надо попробовать еще раз завтра. Но если не получится, тогда он предпримет что – нибудь экстраординарное. Тем не менее настроение его не улучшилось, и он весь вечер переругивался с матерью, а отец спрятался сначала в спальне, а затем вообще сбежал из квартиры, пробормотав, что нужно что – то сделать в гараже.


Дорогой читатель! Если вы дошли до этого места и хотите узнать чем окончится эта история любви, то напишите мне об этом. Я с удовольствием дам вам такую возможность. С ув. автор.