Лена приезжала вечером.
С утра Сергей занялся посудой. Оказывается, её набралось столько, что мойка грозила оторваться. И это несмотря на то, что последнюю неделю он питался кабачковой икрой прямо из банок.
Вода весело бежала из крана, из динамика доносилась энергичная музыка духового оркестра, и тереть глянцевитые тарелки ёршиком казалось невиданным удовольствием. Когда последняя салатница была водружена на полку, ему даже захотелось, чтобы посуда снова стала грязной.
Но холодильник был безнадёжно пуст.
«На базар!».
Сергей схватил с заиндевевшей полки каким-то образом застрявшее там яблоко и выскочил на улицу.
На рынке пахло укропом и малосольными огурцами. Смуглая цыганка с папиросой в зубах приставала к девушке. Здоровенный детина в майке с головой ковбоя вразвалочку подошёл к ней и обнял за плечи. Цыганка рванулась, но детина держал крепко.
-- Ну, пусти!
Она бросила папиросу и смущённо сверкнула на него глазами.
-- Что ж ты ко мне не пристанешь? – Басом прорычал детина. – К девушке пристаёшь, а ко мне не пристанешь, а?
Цыганке наконец удалось вывернуться из объятий. Она отбежала на несколько шагов и стояла, онемев от неожиданности.
Девушка, воспользовавшись ситуацией, затерялась в толпе.
В павильоне было прохладно. Под высокой крышей галдели воробьи. Плотный грузин в фартуке надрезал огромное яблоко и протянул Сергею.
-- Кушай, дорогой. Мёд! Ломтик кушал – полный сумка покупать будешь.
Яблок на сегодня было уже достаточно. В дальнем конце коридора он увидел горячие курники и, казалось, почувствовал, как они дышат в лицо мясным и лавровым духом. Как жаль, что их нельзя сохранить горячими до Лены! Можно было бы купить. На всякий случай он прихватил влажный пучок лука у маленькой тихой старушки (положи его сразу в воду, сынок, -- ввек не завянет!) Конечно, огурцов. Это уже у дядьки во френче со стальными пуговицами. И не удержался – купил баночку мёда. Очень понравился старичок, торговавший мёдом. Белая борода, беленький фартук с нарукавниками и розовые щёчки. Хороший дедок: весь светлый и какой-то ароматный.
Мимо яиц Сергей прошёл было с гордо поднятой головой. Но яйцами павильон кончался, и пришлось взять десяток.
Он вышел наружу и оказался среди разноцветного крошева: торговали цветами. Над ведром с ромашками дрожали синие стрекозы. Розы светились в чёрном кувшине. Стебли их были колкими и быстро нагрелись от руки. Надо скорее поставить в воду! По пути Сергей забежал в «Гастроном», взял бутылку молока. Подумал и прихватил ещё одну. И бубликов. Кажется, всё. Теперь есть чем накормить Лену.
В глиняной вазе почему-то оказался окурок. Когда она наполнилась водой, он нагло закачался на поверхности. Сергей выплеснул воду и вымыл вазу с порошком. Цветы высовывали из неё свои головки как любопытные дети. Он полюбовался ими с минуту и вышел. На очереди был ещё утюг. Старый винт засвистел под отвёрткой как суслик. Сергей высыпал на стол труху обгоревшей проволоки и начал вставлять новую спираль. Она скрежетала изоляторами и колола пальцы.
Наконец, с утюгом было покончено. Можно браться за полы. Сергей вошёл в комнату и остановился в задумчивости. Выколотить палас лучше вечером, а пока просто убрать куда-нибудь. Можно бы в коридор. Но как мыть в коридоре? Мысль о том, что придётся несколько раз перетаскивать его с места на место, казалась невыносимой. Сергей скатал палас и открыл входную дверь. На лестнице было тихо. Он вынес трубу и прислонил её к панели счётчика.
Вода была тёплой и мягкой. Тряпка легко скользила по гладкому полу. Он нырнул под кровать. Вдоль стены лежала полоска солнечного света, в ней шевелилась мохнатая пыль. Вдруг что-то сверкнуло в щели под плинтусом. Сергей качнул головой – сияние повторилось. Он с шумом отодвинул кровать и побежал на кухню за топором. Плинтус крякнул и отошёл. Сергей сунул под него руку и вместе с мусором выгреб маленькую золотую серёжку. Он чуть было не запел от радости. Это была та самая, любимая серёжка Лены, которую они искали почти два месяца! Они обшарили всю квартиру, залезли в самые дальние углы, даже перетряхнули зачем-то все книги. Но она, казалось, растаяла.
Он держал её на ладони, и она светилась как маленькое солнышко. Нашёл . Нашёл! Сергей запрыгал по комнате и остановился у зеркала. В зеркале лицом к лицу с ним стоял крепкий загорелый парень. Его тело было перетянуто красными плавками. Сергей подмигнул ему и похвалился своей находкой.
Куда бы её положить? Надо положить так, чтобы Лена сразу обратила на неё внимание. А может, лучше спрятать и показать потом? Нет, не надо. Она и так слишком долго пряталась от нас, плутовка. Пожалуй, самое лучшее место – возле цветов. Он положил её там и отошёл. На полированной поверхности стола серьга была почти незаметна. Хорошо бы что-нибудь матовое! Сергей достал из буфета бархатную коробку с вилками. Она была вроде бы неуместна здесь, возле роз, но зато серёжку было превосходно видно на её тёмно-зелёном фоне. И всё-таки чего-то недоставало. Натюрморт был явно не закончен. Чего же не хватает? Чего же? Ну, конечно: вторая серьга! Увидев одну серёжку, Леночка примет её за ту, оставшуюся, и совсем ничего не поймёт. Как глупо! Он стал рыскать по ящикам. Звенели бигуди, блистало зеркальце, сыпались карандаши помады. Серьги не было. Её не было ни в катушке с кольцами, ни в футляре от очков, ни в новом кожаном кошельке. Сергей высыпал содержимое ящиков и пальцами перебрал всё до последней шпильки. Ноль. В отчаянии он улёгся на пол и закинул руки за голову. По потолку лениво ползла чёрная муха. У самой стены она остановилась и начала потирать лапки. Покончив с этим и оправив крылышки, она двинулась вниз. Влезла на тёмную чеканку, остановилась на мгновение полюбоваться выпуклым профилем царицы Тамары и зашагала дальше, к верхнему углу, на котором висела цепочка Лены. На цепочке мухе, видимо, особенно понравилось, потому что она прошлась по ней взад-вперёд и осторожно начала спускаться книзу, к зелёному кулону. Он висел как-то косо и казался толще обычного. Странно. Чтобы лучше разглядеть, Сергей вскочил на ноги. Муха в панике отлетела, цепь качнулась, и на ней блеснул золотой ободок. Сергей зажмурился и сделал глубокий вдох. Потом открыл глаза и дунул. Серёжка тихо звякнула о край чеканки.
Было трудно сказать, какая из сегодняшних находок ему дороже. Положенные рядом, серьги выглядели роскошно, и он, домывая пол, то и дело вскакивал, чтобы взглянуть на них.
Он вымыл в квартире, подумал немного и решил притереть на площадке. По бетонному полу каталась мокрая пыль. Сергей радовался, видя, как постепенно проявлялись белые мраморные крапинки. Он вытер насухо, положил у входа влажную тряпку, как это всегда делала Лена, и устремился в комнату. Серьги были на месте, и это воспринималось как чудо.
Он посмотрел на часы. Надо успеть выбить палас и выкупаться. Натянул жёсткие как наждачка штаны и вышел на площадку. Угол у счётчика был пуст. Он осторожно провёл рукой по стене, на пыльной побелке остались полосы. Пол уже высох и потускнел. В самом углу виднелись грязные потёки. Это он неосторожно запачкал стену, когда выжимал тряпку. Значит, паласа не было уже тогда…
Он медленно спустился по ступеням. Двор был залит солнцем. Конопатый мальчишка, сощурившись, пустил в его сторону струю из полиэтиленовой бутылки и побежал к песочнице. Сергей вернулся к себе и опустился в кресло. От обиды хотелось заплакать. Вспомнилось, как однажды, ещё в школе, у него украли деньги, которые мать дала на завтрак. Большая перемена была после урока физкультуры. Одевшись, он сунул руку в карман курточки, но там ничего не было. Он не сказал никому. Он ушёл в дальний угол школьного сада, улёгся у грядок и тихо плакал. Есть не хотелось, вполне можно было потерпеть до конца занятий, но Сергей вспомнил, как мать давала ему эти деньги, и какими тёплыми были её руки, и как она поправила ему воротничок и погладила по голове. Он захлёбывался от рыданий и шептал дёргающимся голосом: «Ма-ам-оч-к-а, м-фааама-очка!»
Сергей достал сигарету, полной грудью втянул дым. Как сказать об этом Леночке? Палас – их свадебный подарок… Ну, почему этому надо было случиться именно сегодня! Он, казалось, видел, как она сядет на тонкий табурет, подопрёт голову руками и закусит губу. И их встреча, такая долгожданная, будет тихой и грустной.
Пепел от сигареты свалился на пол. Сергей подобрал его листом бумаги. Надо было что-то делать. Он натянул рубаху и вышел на улицу.
-- Садитесь за тот стол и пишите.
Лейтенант снял фуражку, вытер платком лоб и вздохнул. Дверь с шумом распахнулась, и два милиционера втащили парня с окровавленным лицом. От него несло перегаром. Тупо посмотрев на дежурного, он выругался. Лейтенант устало махнул рукой.
-- Свиридов, организуй ночёвку.
Сержант загремел ключами. Парень кричал что-то, но разобрать было уже нельзя. Спавшая на стуле старуха открыла глаза и погрозила костлявым кулаком. Гребень свисал с её спутанных волос.
Сергей протянул заявление. Дежурный читал, и его брови ползли вверх.
-- Так ты что же, сам выставил его на лестницу? Ну, даёшь…
Сергей промямлил что-то про свадебный подарок, и тут дежурный неожиданно закричал:
-- Подарок! Надо было беречь свой подарок! У нас тут что ни день, то подарок. Понятно?
Он помолчал несколько минут и уже спокойно добавил:
-- Опиши подробно все приметы.
Поезд ожидаешь долго, а приходит он всегда неожиданно. Когда он заорал совсем рядом, все соскочили со своих мест и заметались по перрону. Сергей побежал, задрав голову. Его толкали чемоданами и давили тюками.
Лена была в третьем. По ступенькам спускался ребёнок и кричал. Отец подхватил его и вынес из толпы. Потом вышли двое военных и старушка с корзинкой. Неужели он перепутал вагон? Сергей закричал и замахал рукой. Лена просунула лицо между дверью и плечом спускавшегося дядьки и улыбнулась. Она загорела немного, и волосы стали чуть светлее. Совсем светлые. От них веяло вагонной гарью…
-- Хоть бы в сторонку отошли!
Лена поправила волосы.
В троллейбусе он всё время держал её за руку, будто впервые в жизни ощущая эти острые бугорки.
Лампочка в подъезде светилась тускло, но проклятые потёки были отчётливо видны. Сергей вздохнул и зашуршал ключом в замке.
-- Вот я и дома!
Лена скинула платье и заходила по комнате.
-- Как у тебя чисто и празднично! Нигде ни пылинки. И всё время было так?
Взгляд её упал на цветы. Она подбежала, наклонила лицо и долго-долго вдыхала их аромат. Сергей осторожно взял её за талию. Она выпрямилась и откинула голову назад -- волосы защекотали ему плечо и щёку. «Как хорошо», -- прошептала она. Сергей освободил руку и сгрёб со стола серьги . «Смотри». Лена опустила глаза, и рот её приоткрылся от изумления. «Откуда?» Он гордо приподнял голову и улыбнулся. Она потрогала пальцем блестящие колечки, лежавшие у него на ладони. «Как ты её отыскал?» Он прижал её к себе и с силой зажмурился – в глазах заплясали разноцветные блёстки. Он чувствовал, как на щеках вспыхивают и гаснут её поцелуи.
Лена сидела на табурете, подперев голову кулачками, и наблюдала, как Сергей готовит ужин. Он уронил вилку, она загремела о газовую плиту, и Лена засмеялась.
—Может быть, мне помочь?
Он жестом отверг предложение. Обжигаясь, выудил вилку двумя пальцами и бросил её в мойку. Яйца на сковородке трещали и лопались.
-- Ты знаешь, в Новосибирске один конструктор предлагал мне ехать с ним на Фиджи. Говорит, уйду на пенсию, возьму с собой Леночку, и махнём на Фиджи. Я ему: меня муж не отпустит. А он говорит: я зарублю вашего мужа шашкой. У него, говорят, ещё отец живой, а у отца есть именная шашка, ещё с гражданской войны. Вот он и говорит: возьму у отца шашку (для такого дела обязательно даст!), выберу на гужбазе самую белую лошадь и прискачу мстить вашему мужу. С шашкой без лошади никак нельзя: размаху нет. Я ему: «За что же Вы собираетесь мстить моему мужу, Прохор Игнатьевич?» А он поднял голову и театрально так говорит: «За молодость и красоту».
Сергей смотрел в её улыбающееся лицо с молочными «усиками», в знакомую тонкую ссадинку над левой бровью, и, кажется, только теперь понимал, как он соскучился по ней. «Мой дорогой малыш». Он взял её пальцами за виски. Она потянулась к нему, у себя под ухом он слышал её прерывистое дыхание. Как же я мог без тебя? Как я мог без этих ресниц? Он шёл, пошатываясь и прижимая к себе драгоценную ношу. Хотелось идти так без конца. «Люблю. Я люблю тебя», -- прошептала она. Губами он чувствовал её глаза, большие и влажные.
Леночка спала, уткнувшись лицом в его плечо. Сергей боялся шевельнуться – таким лёгким казался её сон. Она выбросила руку ему на грудь. Тонкие пальцы чуть вздрагивали перед его подбородком. «Ле-еночка». Он сам не слышал своего шёпота. Она погладила его по плечу. Он повернул голову. Лена вздрогнула и проснулась. Неожиданно для себя самого Сергей сказал ей: «Малыш, ты не заметила, что у нас кое-что случилось?» -- «Что?» -- она смотрела, испуганно выжидая, и Сергей проклял себя за то, что проговорился. – «Что?» Он погладил её по голове и с усилием произнёс:
-- У нас… сегодня… палас украли.
-- А, -- она сонно вздохнула. И, снова погружаясь в сладкую дремоту, добавила:
-- Всё равно, он мне не нравился.