Глава 9. Привыкание
В больнице, проделав все необходимые процедуры, меня, наконец, оставили в покое наедине со своими мыслями – отголосками этого тяжкого дня. Я сидела на диване в приемной и дожидалась Бреда, которого сама же отправила за кофе. Это был единственный способ ненадолго побыть в одиночестве, разобраться с еще не утихшими эмоциями, привести свое сознание в порядок. К счастью, тишина в моей голове еще не успела смениться бушующим гулом вечной динамики. Странно, но сейчас меня это радовало. Больше всего хотелось запереться в какой-нибудь маленькой комнатушке с низкими потолками, свернуться калачиком и просидеть так, бездействуя, пока не начнется приступ клаустрофобии. Пустота звуков немного спасала меня, хотя я уже начинала чувствовать неминуемое приближение депрессии, или, на худой конец, безумной истерики. Мне было так плохо, больно, одиноко, страшно... Самое печальное заключалось в том, что я не могла ни с кем поделиться своей болью. Бред – хороший парень, очень заботится обо мне, опекает как маленькую, потерявшуюся девочку, пытается рассмешить, видя мое пасмурное настроение. Конечно, он думает, что виной всему обычный шок от всего увиденного, и даже не догадывается, что за эту неделю мне довелось повидать смертей больше, чем за всю мою жизнь. Были еще Кейт и Мартин, но звонить им сейчас бесполезно, я все равно не смогу нормально общаться. Так что приходилось грустить в одиночестве. Грусть накатывала на меня волнами: то накрывая с головой, то неожиданно отпуская. Я уже почти привыкла к этому плавающему состоянию, но необходимо было отвлечься. Разглядывая свои заштопанные и забинтованные коленки, я пришла к выводу, что юбку в ближайшем будущем носить будет не этично. Толковые мысли почти не лезли в голову, и приходилось постоянно придумывать себе темы для размышления. Что будет, когда я вернусь домой? Истерика, депрессия? Может, попросить Бреда остаться – при нем я хотя бы не дам воли своим чувствам. А вдруг он рассмотрит это как недвусмысленное предложение? Нет, это глупо, он же видит, в каком я состоянии. Конечно, мы вроде как встречаемся, хотя я сама еще не поняла, но подпускать его настолько близко к себе я еще не готова. Господи, о чем я думаю? Сама себя терзая за глупые бестолковые мысли, я не могла найти в этом мире ничего, что могло бы хоть на секунду успокоить мою тревогу. Хотя... возможно, есть кое-что, что помогло бы мне на какое-то время забыться, но я никогда не увижу это снова. Еще один укол боли, уже новой, пронзил мое сердце. Тяжело вздохнув, я вновь прокрутила в голове все события сегодняшнего дня. То, что начиналось безупречно, просто обречено на печальный финал – суровое правило жизни. Меньше чем за сутки, я открыла еще две грани своих способностей, услышала пылко-сентиментальную речь в мой адрес, нарушила свой негласный обет безбрачия и угробила еще одну невинную жизнь. Совершить столько несвязных поступков за такое короткое время могла только я.
Оторвав глаза от пострадавших колен, я увидела приближающегося Бреда с двумя стаканчиками ароматного горячего кофе. И я уже была готова схватить у него один из них и выплеснуть напиток на себя, потому что сейчас мне была нужна любая боль, которая смогла бы заглушить ту, что вырывалась прямо из моего сердца, раздирая его на части. Хотелось причинить вред своему организму, чтобы перестала терзаться душа... Бред так воодушевленно улыбался, когда протягивал кофе, что мне показалось - эта идея может сильно его огорчить. Я не хотела причинить боль еще одному человеку. Движением губ я прошептала «спасибо», он также беззвучно ответил «не за что». Я пригубила обжигающий напиток. Мы почти не разговаривали, ведь в больнице должен царить покой, что совершенно исключает громогласные беседы, а по-другому я пока не понимала – слух все еще не вернулся ко мне, но доктор заверил, что до вечера все точно восстановится. Я доверяла ему, у меня не было другого выхода.
Когда мы покинули стены госпиталя, было уже восемь часов. Бред так и не купил дубликат маминого любимого колье – всем было уже явно не до этого. Объяснившись с отцом, он решил побыть со мной еще немного, пока ко мне снова не вернется слух. Конечно, я понимала, что это лишь причина, чтобы остаться наедине, но особо не противилась. Нахождение в одиночестве этим тусклым вечером сулило мне череду мрачных ночных кошмаров, перебиваемых нервными криками и всхлипываниями во сне. А он хотя бы немного поможет мне отвлечься.
За окном накрапывал мелкий дождь, и старые улицы Лондона превратились в сплошное серое пятно, изредка разбиваемое яркими брызгами вечерних иллюминаций, неоновых вывесок кафе и витрин магазинов. Незаметно для себя, я стала погружаться в полудрему. Сон был довольно чуткий, но, несмотря на это, какие-то картинки все же мелькали. Я не могла точно разобрать сюжета и действующих в нем лиц, но, судя по всему, это сновидение было освобождением моего разума от негативной информации. Картинка была очень смазанной, неточной, а вот звуки раздавались довольно отчетливо: чьи-то голоса, незнакомая приятная музыка, шум дождя, неизвестного происхождения гул и этот жуткий звенящий звук бьющегося стекла... Он просто разрывал мой мозг, заставляя нервы натягиваться как струны, будоража всю неистовую животную злость и ненависть, обличая темную сторону моего существа... И я не знаю, насколько эта сторона сильна, но непреодолимое желание уничтожить все, что может издавать такой звук, щекотало мне горло, заставляя челюсти стиснуться так сильно, что зубы начинали болеть. Сдавленный рык сорвался с моих губ, и какие-то непонятные бессвязные события начали происходить во сне. Громкий голос, чей-то знакомый, но очень далекий, стал доноситься ко мне сквозь пелену других звуков. Что-то теплое и живое коснулось моей руки. Я не сразу приняла это прикосновение, но когда оглянулась, воскликнула от ужаса. Это был сбитый грузовиком персонаж, протягивающий мне злополучные часы. В страхе я начала удаляться от него, пятясь назад, но чье-то касание снова заставило меня оглядеться. Вокруг никого не было, только персонаж и я, но он не мог дотянуться до меня – расстояние этого не позволяло.
Окутанная животрепещущим ужасом, я потерялась в собственном сне. Неожиданно что-то резкое и неприятное заставило мой слух напрячься. Собирая все звуки воедино, мне удалось услышать что-то наподобие:
- Кристи, мы уже на месте, просыпайся...
Слова доносились как сквозь дымку, и, не видя их обладателя, я ощущала себя потерявшейся в тумане. Наконец, третье, более настойчивое прикосновение заставило меня вынырнуть из тумана.
Внезапное пробуждение привело меня в некоторое замешательство:
- А, ты что-то сказал, или мне показалось?
- Оо! Ты слышишь! Наконец-то ты опять нормальная! – Бред вознес руки к небу, будто воздавая хвалу богам. Его глаза сияли неподдельной радостью – меня это очень умилило.
- Не поверишь, но сейчас, после двух часов глухоты, все звуки кажутся мне такими резкими и раздражающими... Даже твой голос теперь такой противный, - я выждала паузу, чтобы рассмотреть реакцию Бреда на мой сарказм, но кроме кривоватой ухмылки никаких следов на его лице не обнаружила, - Я пошутила! – решила уточнить я, чтобы все-таки лишить парня каких бы то ни было сомнений.
Бред укорительно сощурил глаза, обнажив свою шикарную улыбку, и, отстегнув ремень, потянулся ко мне:
- Со слухом к тебе вернулось и чувство юмора? – он собрал меня в охапку и нежно прижал к груди, - Я так соскучился по разговорам с тобой за эти пару часов...
Я удивленно хмыкнула:
- Бред, разве мы с тобой прежде так много разговаривали? Мы только вчера снова стали так тесно общаться. Ты не мог соскучиться...
Он прижал меня еще плотнее, будто боясь, что я могу сбежать:
- Нет, мог, и не спорь со мной, я лучше себя знаю. Так что сегодня ночью ты спать не будешь...
Его таинственный заговорческий тон заставил меня заволноваться, и я недоверчиво покосилась на Бреда:
- Что это ты имеешь в виду?
Поняв ход моих мыслей, через несколько секунд он громко рассмеялся:
- Не волнуйся, не по той причине, которую придумала ты. Конечно, она мне тоже очень нравиться, возможно, даже больше, но пока... я не решаюсь даже мечтать о таком... – с каждым словом его тон становился все серьезнее, а голос тише, будто для него это была особенно щекотливая тема. Мне стало неловко, и я хотела было что-то сказать, чтобы слегка разрядить обстановку, но Бред нашелся раньше меня:
- Я имел в виду разговоры.
- Разговоры? – переспросила я.
- Да, я хочу знать о тебе все, поэтому сегодняшней ночью мы будем много разговаривать.
Боже, как все невинно по сравнению с моими искушенными мыслями!
- А если мне вдруг захочется спать? – предположила я.
И на этот вопрос у него нашелся ответ:
- Я, конечно, надеюсь, что это случиться как можно позже, но в таком случае я уложу тебя в постель, подоткну одеяло и буду смотреть на тебя спящую. Я всегда хотел это увидеть...
Его первая эротическая фантазия обо мне...
Я смущенно улыбнулась своим мыслям и его словам:
- Я не совсем привыкла спать под чьим-то зорким присмотром.
- Не волнуйся, ты ничего не заметишь, я буду очень тихим... – его горячее дыханье обожгло мне ухо. Чувствуя, как накаляется обстановка в салоне, приобретая все более интимный характер, я заволновалась. Освобождаясь из цепких объятий, я открыла дверцу, впуская в салон сырой, прохладный от дождя воздух. Запах мокрого асфальта и опавшей листвы протрезвил слегка одурманенное сознание.
- Может, пойдем, раз уже приехали, - предложила я. Бред не возражал.
Пока он разбирался с машиной, я ждала под козырьком подъезда, терзаемая мыслями о том, как следующие двенадцать часов проведу рядом с ним в одной квартире. Это будет настоящая проверка на выносливость, причем и его тоже. Но раз он сказал, что пока не решается и мечтать об этом, возможно, он даже сильнее меня. Оно и понятно. Бред – красавчик-футболист с безупречной фигурой, голубыми глазами, идеальной улыбкой... как тут устоишь? А я, я обычная 19-летняя девушка, каких тысячи. И что он вообще во мне нашел? Ну, ладно, возможно, у меня красивые длинные каштановые волосы, которые привлекают большинство парней, выразительные глаза и милая улыбка. И все. Больше ничего выдающегося во мне нет… Ну, разве что грудь и изящные ключицы, но это уже слишком интимные подробности. Так что с его стороны напряжение должно быть несильным, а вот мне определенно нужно расслабиться... с этими мыслями я устало размяла шейные позвонки – что-то хрустнуло. Подоспевший к этому моменту Бред мягко улыбнулся:
- Я смотрю, ты уже совсем рассыпаешься от усталости. Тебе нужно хорошенько отдохнуть.
С этими словами он отворил дверь парадной и пропустил меня внутрь.
***
Несколько часов нашего общения пронеслись просто незаметно – мы пили кофе, разговаривали, смотрели TV, ели бутерброды, снова разговаривали, сидели в интернете, разгадывали кроссворды, опять пили кофе и разговаривали, разговаривали, разговаривали... Я и не могла представить, что этот вечер с Бредом будет таким замечательным – я даже почти забыла о пережитых сегодня неприятных минутах. Совесть практически оставила меня в покое, разрешив наслаждаться прекрасным общением с не менее прекрасным человеком. Бред оказался не только очень внимательным и заботливым, но и невероятным весельчаком и приколистом. Наверно, он и всегда был таким, просто под слоем смущения и зажатости я этого не замечала. Сейчас же он понял, что стесняться и нервничать больше нечего – я никуда не денусь, и, наконец, раскрылся во всей своей красе. Не проходило и минуты, чтобы я не задумалась о его привлекательности. Он был настолько внимателен ко мне, что иной раз мне становилось неловко. Мои разбитые колени стали объектом его постоянного наблюдения, поэтому чтобы я ни сделала, он снова и снова взволнованно спрашивал все ли в порядке. Из наших разговоров я узнала много нового о его жизни, родителях, братьях и отношениях с девушками. Огромнейшим потрясением для меня стало то, как в прошлом году он перенес наш «разрыв», если это, конечно, можно так назвать – мы просто прекратили общаться, точнее, это сделала я. Так вот, тогда он очень сильно переживал, забил на учебу, несколько недель не ходил на тренировки, его чуть не выгнали из команды. Друзья всеми силами пытались вернуть его к обычной жизни, но он не хотел ничего слышать: решил изменить свой образ жизни. Стал пропускать учебу, таскаться по клубам и вечеринкам, цеплять девчонок одну за другой, по несколько суток не появлялся дома, напиваться так, что не мог вспомнить половину событий, тогда даже подсел на травку. Но друзья все-таки сумели вовремя остановить его, приведя в чувства и вернув к реальности. Они объяснили Бреду, что таким образом он ничего не сможет добиться, лишь угробит свое здоровье, потеряет всех близких друзей и... самого себя. Еще они растолковали Бреду, что если я и в правду так важна для него, то ему нужно не пытаться заполнить эту пустоту в сердце отношениями с другими девушками, а добиваться моего расположения. Вот он и решил спустя почти год повторить свою попытку, завоевать мое сердце.
Сейчас, узнав все, что было на самом деле, я смутно начинаю припоминать события прошлого декабря: тогда он, действительно, изменился в дурную сторону. Но я и предположить не могла, что это из-за меня. Я даже не догадывалась, насколько сильно он в меня влюблен. Теперь я понимаю все его чувства, переживания, надежды и разочарования – я сама пережила подобное. Еще на одну ступень Бред стал ближе для меня. Возможно, я не смогу полюбить его с той же пылкостью и всецело ответить на его чувства, но он все же будет занимать в моем сердце определенное место, недоступное для других. Что-то есть в нем такое, что заставляет дыхание сбиться с ритма и мурашкам побежать по спине. Он моя загадка, которую мне еще предстоит разгадать.
Впервые взглянув на часы за сегодняшний вечер, я обнаружила, что уже половина второго ночи. Бред мирно вытянулся на диванчике перед телевизором и смотрел какой-то развлекательный канал, а я решила сходить за соком. Разлив по стаканам ананасовый нектар, я заметила свою брошенную на стул сумку и захотела проверить вызовы за сегодняшний вечер. Уже с обеда я не брала в руки телефон, напрочь забыв о его существовании. Взглянув на дисплей, я увидела 24 пропущенные вызова – слишком большая цифра для одного вечера. Кто-то очень настойчиво желал со мной пообщаться. Четыре раза звонила мама, два – однокурсница Аманда и 18 раз – Кэтти. Раньше она никогда не была такой упорной, максимум пару звонков и несколько сообщений на автоответчик. Сегодня же она побила все рекорды, помимо 18 звонков, она оставила 5 сообщений и написала 3 смс-ки. Что-то явно было не так. Прослушав сообщения, я поняла, что именно терзало мою подругу. Она волновалась из-за моих способностей и хотела узнать, подтвердилась ли теория, и спасла ли я человека. Болезненные воспоминания ножом ударили в сердце – я снова ощутила свою беспомощность перед судьбой. Не решаясь звонить Кейт прямо сейчас, я засунула телефон подальше в сумку, отложив неприятный разговор до завтра, будто это как-то поможет моему взволнованному сердцебиению успокоиться. Наивная! Куда бы я ни пыталась спрятаться, ускользнуть от общения, зарыться в одиночество – от себя убежать не удастся. Рано или поздно болезненная правда захлестнет меня волной горьких воспоминаний, и тогда будет только два выхода: либо поддаться течению и уйти на дно, либо барахтаться изо всех сил и вырваться наружу, побеждая колючие волны страха. Пока я не решалась выбрать что-то конкретное, все еще надеясь проснуться когда-нибудь и понять, что этот жуткий кошмар закончился. Но с каждым днем надежды оставалось все меньше. Я стояла на распутье и не знала, куда повернуть, но одна из дорог все равно была неизбежной. Я могла выбрать путь праведницы и жить со своим даром (или проклятьем?), принося благо людям, спасая их от преждевременной встречи с небесами. Либо я могла притвориться циничной эгоисткой и отвергнуть свои способности за ненадобностью. Что лучше? Как проще? Как правильнее? Где-то, самой отдаленной частью сознания, я понимала, что эти силы не просто так пришли в этот мир, не просто так пришли ко мне. Кто-то выбрал меня для творения своей благой миссии. Вот только этот Инкогнито даже не удосужился задуматься, смогу ли я вынести такое испытание, смогу ли я смириться с такой жизнью, с вечной ответственностью за чужие судьбы? К своим 19 годам на мне висело уже три трупа. Даже боюсь представить, что будет со мной на Страшном Суде в конце жизни, если и дальше все будет идти такими темпами. Я стану первым в мире человеком, непреднамеренно убившим несколько тысяч несчастных – это в лучшем случае. Господи, если ты меня слышишь, умоляю, избавь меня от этого жуткого проклятья! Наверно, кто-то другой только и мечтает о такой возможности, бескорыстно помогать людям, но это не я! Я не супергерой и не избранная, я обычная девушка с кучей комплексов и проблем, мечтающая о настоящей любви и крепкой дружбе. Все что мне нужно – это найти ту золотую нить, которая прошла бы через всю мою жизнь, сделав меня счастливой. Я хочу счастья, обычного человеческого счастья! Я не хочу славы великой прорицательницы. Отдай этот дар тому, кто действительно в нем нуждается!
Закончив свой негласный монолог со Всевышним, я устало опустилась на стул. Только сейчас я ощутила весь груз сегодняшнего дня, висевший на моих плечах. Я была утомлена до предела. Казалось, еще шаг и мои ноги растекутся по полу, как вишневое варенье. Силы покидали меня с каждой секундой. Может, это Его наказание за мои слова? Тяжелые мысли, тяжелые непослушные руки, тяжелая голова... Все такое тяжелое и обременяющее. Нужно как-то добраться до постели. Эта мысль слабо пульсировала в моем полусонном сознании, пока я пыталась доползти до гостиной, а затем до комнаты. Вот, я миновала дверной косяк, больно врезавшись плечом в стену. Вот, подхожу к дивану, на котором все еще лежит Бред, пытаюсь обойти его сбоку, но цепляюсь ногой об ковер и ныряю через спинку прямо на красавчика. Чувствую себя жутко опустошенной и разбитой, будто после долгой-долгой вечеринки с множеством коктейлей, где выпила все, что только можно выпить. Голова раскалывается. Открываю глаза после падения и вижу перед собой подбородок Бреда. Поднимаю глаза чуть выше – он смеется. Странная у него реакция. Потом что-то происходит, и наши глаза уже напротив. Я совсем ватная, даже не могу пошевелиться от усталости, соображаю заторможенно. Чувствую его горячее дыхание на своей щеке. Он что-то очень тихо говорит – до меня не доходит смысл этих слов. Постойте-ка, что это он собирается делать! Бред целует меня. Его губы очень горячи и такие мягкие. Похоже, он, действительно, все не так понял, но мне уже все равно. Еще один поцелуй и я совсем ничего не соображаю. Невыносимая тяжесть обрушилась на веки, не позволяя глазам открыться – я особо не стараюсь. Всем спокойной ночи, сладких снов! Прости, Бред, что не оправдала надежд. Мне жаль, правда.