АНТИКОНДРАТ ЗАПУПОРЫЛОВ.
Главы из эпопеи .
Эпизод 21 – любите революцию в себе …, или повнимательнее с лозунгами.
В нашей лесостепной полосе весьма трудно достойному человеку найти себе соответствующее занятие хмурым декабрьским днем. За окном то дождь, переходящий в снег, то снег, переходящий в дождь. «Эдакую погоду только и можно называть циклоном из за цикличности ее изменчивости» - подумал Антикондрат, почесывая лениво затылок. В другое время такую глубокую мысль он непременно додумал бы, развил, расширил, довел ее до полного логического обоснования, его мысль могла стать громким научным открытием, из которого могла вырасти целая теория, а на ее базе родилось бы новое учение, а уже на базе этого учения сам Антикондрат возвысился бы монументально и грандиозно, на белом коне, в лучах немеркнущей славы. Но не в этот раз. В этот раз не пошло.
Антикондрат возлежал на удобном диване и разморено обдумывал случайные мысли. Вообще то его звали Петр Сидорович Сидоров. Изначально. Так уж распорядилась злая судьба. Рок фатальной обыденности. Серая буденность бытия, обреченная на отсутствие перспектив. Так и всю жизнь можно прожить никем, ничтожно малым человечком, ни чем не приметным среди огромного муравейника человечества. Можно. Только не Антикондрату. Мятежный и взбудораженный дух и безудержное волнение чувств требовали великих дел и огромных свершений на благо и во имя. А имя наоборот тянуло в пучину тусклого небытия и неприметного существования. Однажды, в кино, он услышал таинственное и величественное имя – Арикомрад. Оно захватило Петю, очаровало и пленило. Только с таким именем можно добиться высоких достижений и достичь огромной славы – решил Петя. Но еще, неплохо бы если бы и фамилия была подходящая. Хотя фамилия для контраста должна быть попроще. Пете нравились две фамилии – Умнов и Крымов. Обидно, но фамилия Умнов уже была занята, под ней фигурировал учитель физкультуры, личность темная во всех смыслах, и приниженная неумеренным потреблением алкогольсодержащих жидкостей. Не мог же Арикомрад носить фамилию в честь второразрядного спортсмена по лапте. Тогда родилась идея совместить и модернизировать. Арикомрад Заумов – Крымов – такое имя выбрал себе Петя.
Кто столкнулся тот поймет. Не хватит ни каких образных матерных слов, что бы правильно описать бюрократическую структуру в нашей стране. Суровые, нудные тетки в кабинетах – заявления, справки в других кабинетах, справки для справок в третьих кабинетах, потом первоначальные тетки, заявления, справки и так далее по замкнутому кругу. Пожалуй все это тоже можно назвать циклоном, из за зацикленности и отсутствия выхода.
Так и с Петей. Справку из психдиспансера не давали без справки из месткома, а в месткоме требовали справку от врачей психиатров. Долго Петя бился лбом об бетонные бастионы и железные двери, не в прямом смысле, конечно, не имея в виду стены и ворота психдиспансера. Долго бился, а результата не было. Говорят на зебре жизни за черной полосой обязательно будет белая, если конечно зебра не закончилась, иначе … .
Все было бы безнадежно в нашей стране, если бы не было добрых волшебников, людей «за вас». Эти люди сделают за вас все что угодно, напишут диплом и докторскую диссертацию, принесут справку в военкомат о вашей негодности к строевой и нестроевой службе, оформят вам пенсию и машину, купят за вас сарай и продадут дом. Все что угодно, и при этом за совсем небольшие деньги. Правда не всегда. Далеко не всегда вы получите именно то что вам нужно. Случаются маленькие неточности и небольшие погрешности.
Так и Арикомрад Заумов – Крымов превратился в Антикондрата Запупорылова. Поначалу он обиделся и расстроился, но поздно уже было что то менять, дальнейшее общение с врачами психиатрами и их клиентами из месткома Петя мог и не перенести. Так и остался он Антикондратом Запупорыловым. И даже, надо сказать, при знакомстве с девушками это было совсем не плохо. Брутально и неопределенно. Девушки это любят.
- вас как зовут
- Аня
- а меня Антикодрат.
С таким именем непременно нужно быть лидером, вожаком, революционером. Нужно выходить в чисты площади и в толпе протестующих звать всех на борьбу, на баррикады. «Что вы скажите товарищ Антикондрат» - скажут товарищи. Правда Арикомрад было бы получше, да чего уж там, теперь уж пусть как есть. Революционная мысль защекотала и затеребила. Поэзия площадей и музыка булыжников выплеснулись из голубого экрана и воплотились. Антикондрат заволновался, бросил чесать части тела, удобные для этого. От революционной энергии, исходившей из далекой Сирии, сознание забурлило и восстало. Лозунги с далеких транспарантов, пропитанные духом борьбы и непримиримости ворвались в тесную комнату, один из них Петя даже сфотографировал и нарисовал такой же. Правда, если бы он был повнимательнее, он бы понял, что показанная демонстрация была как раз контрреволюционной и звала совсем не к революции, а наоборот. Да и лозунг нужно было внимательнее срисовывать. На английском языке лозунг гласил «долой лигу, руки прочь, вон отсюда!»
Антикондрату было не до мелочей, вихрь революции уже нес его по улице. На площадь – к народу. В старой дедовской дубленке, с засаленными рукавами и с пламенным транспарантом в руках он был ужасно прекрасен. По крайне мере сам он так думал. На площади, конечно же были люди. Они боролись против выборов, или за справедливые выборы, что, впрочем, не сильно отличается одно от другого. Антикондрат решительно примкнул к ним, он готов был возглавить этих сирых и убогих, жизнью обделенных людей, волею судьбы оказавшихся на самом дне социальной обочины. Но, тощие и крикливые интеллигенты, отстранились от него, по-видимому, замученные режимом, голодные и обделенные женским вниманием, они не верили ни кому, или среди них были люди знакомые с английским языком. Петя то английский не знал в совершенстве, если бы знал, не стал бы писать «долой лего, руки растут не оттуда». Серый снег с дождем валил на распаленные головы и от них шел густой пар. Неожиданно вокруг манифестации постепенно собрались омоновцы. Их ширина плеч не укладывалась в разумные рамки анатомического строения. Из толпы суровых стражей порядка доносилось рычание собак, хотя самих собак не было. Только омоновцы. Они курили или зевали. Антикондрат подсознательно протиснулся в самую гущу толпы, где происходили скрытные действия. Некто в очках, особенно худой и злобный раздавал по пятьсот рублей и назначал место и время следующей революции. Пете тоже дали и попросили приходить и в следующий раз, только без транспарантов. Демонстранты рассеялись стремительно, вот для чего им нужна была болезненная худосочность. Тощий революционер легко проскальзывал между здоровенных омоновцев, толстый мог и зацепится за богатырские плечи. Петя тоже проскользнул и поспешил к уютному дивану. Так Антикондрат Запупорылов стал профессиональным революционером.