На эти выходные не поехала домой. Шесть часов на поезде в один конец, всего одна ночь в родной постели – игра не стоит свеч. Устроила себе уединение и отдых, не выходила из квартиры целый день.
В субботу, 10 декабря, с самого утра искала интересные блоги и сайты. Связь с внешним миром я, как большинство, поддерживаю через компьютер. И, казалось бы, уже не важно, в какой стране находишься фактически, технологии позволяют общаться на родном языке как устно, так и письменно, читать и смотреть, слушать и вникать не покидая замкнутого пространства. Даже электричество может подвести, а вот лаптоп с вайфай остается надежным и верным товарищем, своего рода членом семьи, самым благодарным собеседником.
Но в том то и дело, что пока «моя» страна находится вне рамок цивилизации и коммуникации. Я, правда, уже в который раз ловлю себя на открытии, что страну рождения не считаю своей.
Ну вот, например, этот день - 10 декабря. Сама по себе дата – черный день в моей жизни. Именно 10 декабря бомжи, объединившиеся в шайку, убили моего отца. Подобные преступления стали типичными в России конца 90-х, когда власть перестала совсем поддерживать порядок. Я не держу зла на тех отморозков, потому что, живя в защищенном мире, вижу, что сделано с моей бывшей родиной. Когда-то я пыталась убедить родителей эмигрировать вместе со мной, но они, люди другой закваски, искренне не понимали, зачем им нужно бежать из своей страны. Они не верили, что их предало, обокрало, бросило на произвол собственное государство. А возможно, мои родители, привыкшие бороться за выживание, думали, что все равно справятся. И отец бы справился, если бы не подлое нападение.
Поэтому у меня есть все основания не тосковать по родине, не стремиться вернуться в родной город. Более того: я согласна заново проходить путь социализации, получать новую профессию, ломая характер, забывая привычки, воспитывая себя ежедневно, учась ежеминутно.
В новой стране я получила полноценную работу. Но для того, чтобы чувствовать себя на рабочем месте наравне с финскими коллегами, умеющими гораздо больше, чем я, мне необходимо работать втрое, если не впятеро больше, чем они.
В пятницу, 9 декабря, написала в блоге: «Трудоголизм - очень вредная привычка. За что я так корячусь? За зарплату? Нет. Это какой-то вызов. Возможно, желание доказать самой себе, что жизнь прожила не зря. Мне нужны очень сильные физические и психологические нагрузки. Этого добра хватает на работе. Я ни в коем случае не хочу работать в другой стране, кроме как Финляндия. Значит, здесь собака зарыта. Скорее всего, я, преодолевая себя ежедневно, забыв о личной жизни и семье, хочу во что бы то ни стало заставить себя уважать. Но это статус совсем другого характера, чем в России. Там можно и нужно воровать, чтобы его обрести. Здесь почти все зависит от меня. Я испытываю так саму себя на прочность? Сколько же еще я выдержу??»
Вечером, уходя последней с работы, я «украла» проигрыватель, чтобы за выходные подучить финские песни. Поднимаясь на гору и таща огромное количество позаимствованных на две ночи дисков с детскими песенками, а также старинное музыкальное устройство, довольно громоздкое, удивлялась сама себе: «Ну не идиотка ли? Лучше бы в кабак пошла, вот где настоящий фольклор и общество приятных собеседников, я же не старая грымза еще».
Техника пригодилась. В субботу я поставила спокойную рождественскую музыку и стала смотреть видеорепортажи из России. Так случилось, что связь иногда была плохая, и я довольствовалась только картинками. Виды слегка заснеженной Москвы напоминали черного монстра, принявшего облик огромной толпы, движущейся по оцепленным полицией улицам.
Чистый женский голос тихо говорил мне, как надо укачивать младенца, а сам он, счастливец, ворковал блаженно, иногда заливаясь колокольчиковым «Агу!»
Мама пританцовывала, а малыш, в такт вторил «Ай-я-яй!»
Потом он ползал, потом переворачивался на животик, поднимался, делал первые шаги, шел, держась за стенку, бежал… падал, поднимался, опять шел.
Вот ведь интересно, сейчас пишу и ловлю себя на мысли: «А откуда я знала, что делал малыш?» Ведь я смотрела на совсем другие картины, уставившись в комп.
Я видела, как люди, одетые, в основном в одежду темных тонов, как принято в России, шли куда-то. Видела мост над рекой. Он был весь забит народом. Видела полицейские патрульные катера. Молодые мужчины в форме – бывшие милиционеры, а сейчас полицейские - стояли среди толпы, слушая выступающих с нескрываемым интересом. Видела лица в толпе: молодые и не очень, женские и мужские, интеллигентные и так себе. Люди вели себя в основном спокойно, послушно выполняя команды организаторов митинга.
Я не слышала, что говорили ораторы. В ушах звучала детская музыка, от которой я не могла оторваться. Собственно, это были народные финские мелодии, сохранившиеся в веках. Гармония и чистота звучания почему-то не вступала в диссонанс с тем, что я видела. Как же так? Совсем разные вещи, понятия, страны наконец! Грязная политика и невинное детство, незамутненность финского менталитета и надорванность русской души, как это смогло соединиться в моем восприятии? У меня не было желания корректировать слух глазами, и напротив. Меня вполне устраивал такой спектакль.
Я не понимала буквально, что происходит на Болотной площади, но интуитивно велась на этот странный оркестр, состоящий из полифонии чистых голосов и живых, заинтересованных лиц. Как будто впервые я увидела мелодический рисунок в толпе своих соотечественников.
Этот день был особенный. Уже позднее я прослушала выступления, осознала происходившее. Но как верно удалось поймать дуновение свободы, пусть и ложным путем, поменяв звуковое сопровождение.
Значит, там была ситуация, утвердившая какое-то право мелодии, по крайней мере важность и необходимость выразить себя? И когда столько лиц слилось в одном желании этого самого выражения, произошло маленькое музыкальное чудо в моей голове.
Наверное, когда присутствуешь при рождении чего-то очень важного, начинает звучать внутренняя музыка. Может, это музыка надежды или готовности поверить в будущее для моей заплутавшей родины.
Вид с воздуха на площадь: