Молодежи необходимо общение. Это свойственно возрасту. И не смотря ни на какие житейские трудности, она всегда выкроит место и время для танцев и веселья.
Бараки поселка Кульяновка, где когда-то была зона для пленных немцев, перепланировали под жилье, очень похожее на общежитие. Каждой, вновь приехавшей, семье выделяли отдельную комнату. А один из бараков оборудовали под клуб. Здесь «крутили кино». При чем частями: закончится часть фильма, и пока киномеханик снимает одну катушку, ставит и заряжает другую, в зале оглушительный свист, топот ног, смех, шумные разговоры. Но вот тухнет свет, появляется очередной кадр, раздается первая фраза героя, и эта только что необузданная толпа в одно мгновение превращается в единый организм. Полный зал народа одновременно вздыхает, смеется, потихоньку утирает слезы – все по сюжету, все как задумал режиссер.
Энергии не хватало, и напряжение давали только на короткий срок. Сразу после фильма в зоне наступала темнота. Киношник закрывал зал и вручал ключ сторожу. Расходиться особенно зимой совсем не хотелось. Мужик, заступивший в ночь, отдавал помещение в распоряжение молодежи. И начинались танцы. Музыка была своя. Семенов Александр, Петров Геннадий, Строков Сергей - один гармонист сменял другого, и у каждого своя фишка. А освещение - мерцание зажженных стеариновых свечей. Что на ногах!? Валенки. Если в них танцевать, надолго ли их хватит!? Вот и, не только оберегая нервы родителей, но и для форсу, молодые девчонки в клуб прибегали в резиновых сапогах. Это сейчас наблюдается потепление климата, а в те годы всю зиму стояли крещенские морозы. Но перед красотой и они меркнут. На танцах и на общих спевках молодежь разбивалась на пары. Глядишь то в одном, то в другом доме загуляли в поселке свадьбу.
Лето в Кульяновке – это раздолье. Оно могло удовлетворить любой самый изысканный вкус.
Пикники и ночные костры на берегах Рушпайки, походы за бояркой и черемухой, рыбалка хоть на лини, хоть на карпы. В поселке стали появляться велосипеды, мотоциклы. Но
излюбленные танцы не прекращались никогда. Собирались то там, то здесь. Одно время облюбовали мост через сбросной канал. Когда то его использовали, чтобы доставить стройматериалы в "Заканальный" район поселка. Пленные немцы возводили в нем дома частного проживания. Закончилось строительство, а личных машин еще ни у кого не было. Вот на мосту и назначали свидания. Сюда вечером стекалась принаряженная молодежь. На широких перилах из бруса сидели парочки. Звуки гармони раздавались далеко по воде. И если даже кто-то сомневался идти или не идти сегодня, то при первых долетевших нотах начинал наводить марафет.
Однажды пошли проливные дожди, кто-то в довершение, вероятно по ошибке, открыл шлюз сбросного канала больше, чем требовалось, и полноводный бурлящий поток с бешеной скоростью понесся по руслу. Было это недолго, но времени хватило подмыть берега. И красавец мост – молодежная танцплощадка рухнул на дно.
Бригада Сушкова долго пыталась что-то исправить. Но…
Я помню его уже узеньким, шириной всего в пять плах, с перилами из сварных труб. Когда по нему шли люди, он слегка раскачивался, и было чуточку жутковато. К тому времени через теплый и холодный каналы уже пролегли широкие железобетонные мосты, и маленький мостик служил жителям для сокращения дороги в магазин, клуб, на почту, то есть и такой вполне устраивал кульяновцев.
А в 60-ом году в поселке открылись двери большой четырехэтажной школы. Здание бывшей четырехлетки общими усилиями и строителей, и местных жителей переоборудовали под кинозал.
Один киномеханик приезжал из города. Маршрутный автобус, который между собой мы называли любовно «шестерочкой» ходил уже регулярно. И подвозил киношника к самым дверям клуба. Все остальные должности: кассира, контролера, художника, технички, сторожа занимали местные. Афиши Будникова Ивана Александровича были красочными, они содержали не только название очередного фильма, но и какую-нибудь картинку по теме, и даже краткий анонс. Художником хоть и по совместительству он был замечательным. Многие дома кульяновцев украшали его работы сделанные с картин великих мастеров.
Мой отец Еремеев Илларион Михайлович отвечал в клубе за отопление. И потому кино мы смотрели бесплатно. Даже могли выбирать место в зале по своему усмотрению, так как никто не хотел связываться с «бешенным Ларькой». Я от многих людей слышала, что работал мой отец смачно, красиво, талантливый был слесарь, но характером обладал взрывным, необузданным.
Подросла детвора, много стало в поселке молодежи. И потянулась она искать приключений в сад алюминщиков. Вот тогда-то и построили в Кульяновке мраморную танцплощадку. Была она круглой формы чуть приплюснутая к южному крыльцу клуба.
Ах, какую танцплощадку
Шефы нам построили!
Сколько пар там молодых
Жизнь свою устроили.
Начинает вдруг темнеть,
Мама просит не шуметь,
Но!...
Селена Элен, ах!
Звезды смотрят с высоты…».
Кучу платьев перемерив,
От души «глаза» накрасив,
Излучая такой запах (только «Красная Москва» да «Серебристый ландыш»)
На площадке, в центре, Ты!
Как же шумно и весело стало вечерами у нас в Кульяновке. Сколько смеха, веселья. Гармонь сменил магнитофон. Звуки усилились. Молодежь осталась в поселке. Теперь не мы из, а у нас стали собираться девушки и парни с Форштадта, Коммунарки, Пятой Фермы и даже с Верхней Колонии.
Танцплощадка для девчонки –
Первая ступень!
Успевай, меняй юбчонки
И танцуй смелей.
Здесь девчонка – королева
В окружение кавалеров.
Не стоит у стенки,
А снимает пенки.
Лучшие мальчишки
Кружатся вокруг.
Лучшие мальчишки
Расчищают круг.
* На фото мост у клуба.