Ночью с Эзопом Викентьевичем случился разговор. Продрав глаза в мятую подушку и мысленно осыпав изощренными проклятиями побеспокоившего его сон, Эзоп Викентьевич снял трубку.
- Алло, Эзоп Викентьевич? – надтреснувшим мужским голосом поинтересовались на другом конце провода.
- Нет, проглоти вас бес,- Евпатий Коловрат! – Раздраженно огрызнулся Эзоп Викентьевич.
- Тринадцатый номер дома, у квартиры – семьдесят второй?
- У меня, вообще то, коттедж в Арканзасе! По крайней мере, был там до урагана,- раскрылся рубец на язве сарказма Эзопа Викентьевича.
- Позвольте, вы – профессор биологических наук?
- Что вы! Я волшебная фея! По крылышкам разве не заметно?
- Э-э-э…
- Сильно помятыми выглядят. Недавно с бала, ну, вы понимаете.
- Коллекционируете экзотические виды насекомых?
- Отнюдь! Но вот резинки от трусов, это – да!
Повисшее недолгое молчание было разбавлено тиканьем стрелок настенных часов. Свирель маятника наигрывала одну из своих тихих полуночных серенад.
Откашляв нерешительность, голос продолжил:
- Это ведь вам два дня назад исполнилось пятьдесят лет? Вы ведь отмечали.
- Это мы праздновали трехмиллиардлетие Туманности Андромеды!
Инстинкт самосохранения странная шутка. В рамках оного порой сложно сделать правильный выбор. И, действительно, как следует поступить? До последнего дыхания вести мученическое существование в бесконечной надежде утолить свой голод; либо – отдаться соблазну и, прекрасно понимая, что в девяти случаях из десяти через мгновенье тебя ждет смерть, вкусить божественный нектар наслаждения.
Комар выбрал второй вариант. Эзоп Викентьевич шлепнул себя по левой щеке, и обезображенный труп насекомого безвольно устремился во тьму комнаты.
- А резус фактор у вас…
- У меня тут оранжевые шарики для пинг-понга и полкоробки пластилина,- раздраженность Эзопа Викентьевича, достигнув крайнего деления, устремилась дальше.
- А полное собрание произведений Эдгара По? Ведь у вас?
- У меня только «Том и Джерри». Полное собрание! Мне, кстати, больше всего нравится сто вторая серия, а вам?
- Вы преднамеренно искажаете факты о себе или…
- Факты? Упаси всевышний! Я предпочитаю действовать в менее абстрактных сферах, как то – искажать реальность! Вот это я запросто!
- Вы, эм-м-м… ерничаете? Поймите, мы выбрали вас, предварительно взвесив все «за» и «против», как единственного…
- И неповторимого?
- Как вам будет угодно. Так вот, мы решили вступить с вами в контакт!
- А идите вы туда, где солнце не светит!
Рычаги, еще не успевшие остыть от объятий трубки, вновь ощутили на себе ее прикосновение.
- Урод! – степенно, на сколько это было возможно, пережив десятисекундку непечатных мыслей, лаконично сформировал свое отношение к звонившему Эзоп Викентьевич
Кровожадность, как известно, одно из древнейших чувств. И это чувство в высшей степени присуще студентам, которые каждую лекцию с воистину первобытной кровожадностью высасывали терпимость, толерантность и гуманность из профессора через трубочки своих издевок, насмешек и глупых шуток. Что может быть хуже, как не выспаться перед боем? Сорваться, значит потерять лицо, а этого Эзоп Викентьевич хотел меньше всего на свете. Терять он не любил. А уж если речь шла о лице, тем более.
Закрыв глаза, профессор спроецировал в своем подсознании картинку с прыгающими через белый заборчик тушканчиками. На девяносто четвертом пришел сон.
…
- Ошибка, Арн? Неужели мы допустили ошибку?
- Возможно, нет и это действительно профессор биологических наук Эзоп Викентьевич.
- Пьяная фея из Арканзаса, коллекционирующая резинки от трусов?! По-вашему так должен представляться профессор? А что тогда об остальных можно сказать? В таком случае мы ошиблись в выборе расы. Доверить ключ от всех загадок мироздания, раскрыть им все секреты сущего, разъяснить таинство смысла жизни и смерти, растолковать постулаты материальности времени, обнажить концептуальность самой Природы,- кому? ЭТИМ?
- А если попробовать вступить в контакт с другим…
- У нас нет времени, Арт, времени еще на одну попытку. Последняя стадия вымирания нашей расы практически достигла своего логического апогея.
- Как? Уже?
- Да. Прежние расчеты оказались неверны. Нам осталось ровно одна минута. Прощай, Арн.
- Прощайте.
Ровно через минуту телефонная будка, стоявшая напротив западных окон профессора Эзопа Викентьевича опустела. Исчезли и два инопланетных корабля, находившиеся все это время (будучи невидимыми, для спутников и радаров) на околоземной орбите.
Вместе с этим исчезла и надежда человечества заполучить тот саамы ключ от всех загадок мироздания. И, слава богу, ведь благодаря сарказму Эзопа Викентьевича, люди и на следующий день остались людьми. А ведь даже страшно представить себе в кого бы они превратились, получив в руки заветный ключик. Ужаснуться, просто можно!