Тень пробиралась по ночному городу. Она или стелилась по тротуару или скользила по стенам жилых домов или мелькала по зеркальному стеклу витрин магазинов. Иногда замирала и заглядывала в окна первых этажей. Тень становилась, то черной, то серой, то почти прозрачной. И будто большая капля воды формой человеческого тела почти стекала со стены жилого дома на первом этаже с окна и на асфальт. Но все не стекала, потом изменила цвет и темной насыщенной заскользила дальше, по тротуарной плитке, по переходу через дорогу, снова по шершавой плитке.
Чья это тень? И где сам человек? Важно это? Выдохом был ответ: город дал свободу тени, человек которой спал и видел сны. Возможно, этим человеком была я. Город чувствовал тень и с любопытством наблюдал за ней. А она будто и не заметила, что я, личной принадлежностью, которой она была, исчезла, но тень привычно повторяла все мои движения. Зачем бы мне заглядывать в окна? Ей не положено рассуждать и судить о моем поведении. Не положено. Она и не рассуждала, а просто повторяла мои движения, может во сне я именно так двигалась. А по-другому и не объяснишь ее поведение.
Однако тень вдруг попыталась прирасти к человеку, который шел по улице, от автостоянки к жилому многоэтажному дому через парк. Шел и играл ключами от машины, крутил их на пальцах. Она приросла и стала второй тенью человека. Но так как человек был невысоким крепким и широким в плечах, а тень была длинная, то она никак не подошла. Первая тень имела все шансы на победу. Она была, как и человек невысокая и почти квадратная. Моя тень попыталась прилепиться, то с одного бока, то со второго. Нет, никак не смогла. Тень человека возможно и не заметила, прилипчивую чужую тень. И быстро ушла за своим человеком. Тень, которая точно была моей, осталась и долго скользила прозрачной слезой по стене дома. Затем все-таки скатилась на асфальт. И долго лежала без движения, даже стала похожа на чьё-то брошенное пальто или снятую кожу. Может быть, какой-то человек решил сменить ее на новую. Остановился, изловчился, наступил одной ногой на кожу пальцев и вытянул, стянул, снял ее старую с тела и пошел дальше. А она осталась лежать на асфальте. И вряд ли кто-то ее подберет, кому она нужна, старая кожа человека, которому она стала не нужна. Может быть, он был в ней неудачником. А теперь стал успешным в новой шкурке. Молодым и красивым. Но ведь нельзя чтобы все люди стали менять кожу, многие ее захотят менять по несколько раз за жизнь. Это невозможно, тогда старые кожи будут лежать по всему городу. Тень тоже не согласилась и нехотя заскользила дальше по улице города.
На площади стоял высокий и толстый памятник. У него была квадратная тень, которая точно повторяла и его масштаб и солидность. Моя тень решила тоже пристроиться и легла сбоку его тенью. Но вероятно это стало не понятно и вопреки идейным соображениям самого памятника и тут же из фонаря сверху упал яркий электрический свет и у памятника образовались множество, наверное, даже 48 теней. И моей не было места, ее сплющили, и она стала очень длинной и даже худой. Вероятно, во сне я не согласилась с этим. Все-таки я была жива, и тень у меня должна была соответствовать моему телу, высокому и плотному. Потому она смогла выбраться из-под теней памятника и заскользить прочь. И тогда электрический свет сверху снова потускнел, и у памятника снова появилась одна солидная тень.
Почему я отпускаю ночью гулять свою тень, даю ей свободу? Может быть лучше было бы, как тени других людей, которые ночью спят, свернувшись клубочком, и ожидают. Нет, я забочусь о своей, и даю ей ночью свободу. Просто слишком быстро проходит жизнь и приходит тот миг, когда я закончу ее, и мое тело вдруг полностью совпадет со своей тенью и уйдет в землю. Но я-то прожила эту жизнь, а тень лишь меня сопровождала. Считаю несправедливым, что она не совсем самостоятельна, потому забочусь о ней. Потому и отпускаю ее, когда засыпаю. Или может быть она без всякого спроса, воспользовавшись моим сном, сама обретает свободу и скользит по ночному городу. Тогда я ее прощаю, даже моя тень предпочитает свободу, не говоря обо мне самой. Тут уж нечего ее и осуждать. Тем более сны мне снятся увлекательные, и просыпаться среди ночи, чтобы проверять на месте ли она, совсем не хочется.
Моя тень между тем снова увязалась за прохожим, у которого уже была своя преданная тень. Но человек был настолько пьян, что постоянно умудрялся терять ее. Она не успевала повторять его хаотичные движения, потому моя смогла уловить момент, когда тень человека оторвалась от него и прилипнуть. Та заметалась в испуге, оставшись одна. А моя стала играть в движения с пьяным человеком. И смогла повторять его приплясы и притопы. У нее все получалось. Да, моя тень, несомненно, талантлива. Человек хоть и был пьян, но вдруг обернувшись, увидел тень и не свою, невысокого худого, а совершенно чужую, высокой плотной женщины и сразу протрезвел. Он начал вглядываться в темноту и нашел свою, которая скользила поодаль и как верная собачонка боялась далеко отходить от хозяина. Человек резко шагнул, и его тень тут же прилепилась к нему. И они ушли, человек и его родная тень, которая была с ним с рождения и которая его не бросала никогда, даже пьяным и мерзким. Моя же осталась одна, ей не удалось обмануть даже пьяного человека. Всем есть свое место рядом с человеком. Чужое место занять можно, только если его уступят добровольно. Разве нельзя хитростью и силой? Можно, но если разрешит и пожелает сам человек.
Тень скользила по городу, забиралась в самые узкие щели и раскрывала тайные тайны города. Похоже, ему перестало это нравиться и его перестало развлекать ее похождение. Улицы вдруг стали такими мягкими, что ей пришлось передвигаться по стенам домов, едва удерживаясь за шероховатость штукатурки. Оторванность от человека оказалась не так радостна. Моей тени становилось все тяжелее самой находить направление своих движений. Она становилась то темнее, то светлее и вялой. И тут ее поймал город. Заведя в тупик улицами, пока она не оказалась в пространстве, покрытом зеркалами. И рассыпалась на множество теней. Как же собраться? Мне хотелось ей помочь. Город знал, как освобождаться от тех, с кем ему надоедало играть, у него был опыт в несколько веков. А тень жила пока со мной только 48 лет. Силы были неравные. Она обессилила и ей требовалась срочная помощь. Пришлось прервать свой сон и встать при ночной лампе, тень немедленно водрузилась на место. Она снова стала моей. И я почувствовала облегчение. И долго сидела в кресле, поглядывая через плечо на собственную тень. Городу, конечно, следовало преподать урок. Но с другой стороны я была ему благодарна, ведь он вернул мне свою тень и показал что ее свобода это ее проблема, и без меня она никуда не годиться. Ведь она часть меня.
Я включила еще одну, яркую настольную лампу, и тогда моя тень размножилась, ее копии были и черные и светло серые. И, похоже, она наслаждалась тем, что принадлежит мне и лежит на полу и стенах квартиры, в которой тепло и уютно. Я выключила яркую настольную лампу, свет ночной лампы оставил одно ее очертание. Я легла и погрузилась в свой сон, а тень, сгустив черные краски, легла на постели рядом со мной. Город тоже отдыхал, она наделала ему хлопот, ведь весь ее путь обозначился мелкими трещинками на асфальте, тротуарной плитке и на штукатурке фасаде домов. И трещинки увеличивались. Городу пришлось применить немало сил, чтобы остановить этот процесс. Но трещинки хоть и небольшие, а остались. Моя тень была тяжелой для дремлющего города? Или ей не положено гулять одной без человека. Утром при ярком солнечном свете городу удалось справиться с трещинками. Только в местечке, где улицы образуют тупик, а широкие окна зданий - зеркальные. Где моя тень стала беспомощной и разбилась на множество копий, там осталась одно очертание моей тени, так, легкие штрихи. Если встать слева от правого окна и внимательно посмотреть в зеркальное противоположное окно, то можно увидеть ее очертание. И оно останется в этом городе уже, на его «навсегда», а не на мое. Город переживает не одно поколение людей. Значит, моя тень будет жить в этом городе и после моей смерти. Получается, да.