II
Также в термах, в тепидарии, когда Кробил, поливая госпожу, споткнулся, в её памяти всплыло время, с которого минуло десять лет. Когда средний брат завершил своё образование в Афинах, оставил этот замечательный город и приехал в самый лучший, прекрасный и великий.
Какой это был праздник для семьи Фабиев, детей Тита Постума! Они все пятеро были вместе! Пятимесячный Спурий Постум, полуторагодовалая Марциана, тринадцатилетняя Присцилла Младшая, Квинт двадцати трёх лет и восемнадцатилетний Гай, так долго росший вдали. За два года, что юная жрица Кибелы не видела среднего брата, он стал больше похож на старшего, весьма окреп, так что мужская тога замечательно на нём смотрелась. Квинт через друзей отца похлопотал в Сенате и добился, стремясь сделать приятное Гаю, чтобы только что приехавшему из Ахайи эфебу, как ранее их дяде, было официально и с почётом позволено носить имя Павел, в честь того же великого предка. До этого его когноменом был Секунд. Самому же юноше хотелось по примеру древних заслужить когномен, конечно же, каким-нибудь славным деянием, почему он предпочитал зваться просто, Гай Фабий, лишь по необходимости употребляя Секунд, или теперь Павел, Считая последнее незаслуженным.
Через несколько дней после приезда Павла, утром, его замужняя сестрёнка мылась в своих термах. Неожиданно за стенкой раздаётся мужской голос:
– Знакомые цепочка и браслеты! Взгляну, пожалуй, на нашу раскрасавицу!
Это оказывается зашедший в гости Гай. И он действительно, чего девушка никак не ожидала, заходит в калдарий. Служанка, поливавшая её, от внезапного испуга даже падает. Растерявшись, Присцилла некоторое время стоит, забыв прикрыться. И только когда брат говорит «Клянусь Энио! Воистину, ты прекрасна!», она, очнувшись, хватает тазик и прикрывает им бёдра и холмик Венеры, а рукой грудь.
– Вот только немножко поправиться тебе нужно, сестрёнка, – продолжает он, любуясь её телом и смущением.
Рабыня, наконец, приносит, чем укрыться, но Гай уже вышел. Он подождал в перистиле, пока сестра домоется и помолится, затем поведал ей следующее.
– По аттическому календарю сегодня двадцать пятое фаргелиона, сейчас в Афинах справляется Празднество омовения в честь Афины. Её храмы в этот день затворены. Есть специальная жреческая коллегия, праксиергиды, они сегодня снимают все украшения с культовых изваяний Богини и закрывают его. Вот и я только что видел твои буллу и другие «тяжести», – девчонкой Муция действительно носила много драгоценного металла, – и захотел посмотреть на омовение богини. Не побоявшись участи Тиресия.
– Подожди-ка, Гай. А причём здесь Тиресий? Это же прорицатель, в «Одиссее» достаточно много о нём говорится. Но если под участью ты понимаешь его ослепление, то ведь Тиресия наказала так Юнона за судейство в пользу её Супруга…
– Да, верно, и так передают. Извини, что перебил. Но есть и другой рассказ. Тиресий – сын Нимфы Харикло, спутницы Афины. Однажды случайно увидел Тритогенею во время купания, за что она его и ослепила. Зато Тиресий получил дар прорицания… Прошу, сестрёнка, не наказывай меня!
– Нет уж! Увидел омовение, ещё и умышленно – будешь обязательно наказан! Сегодня же начнёшь заниматься со мной греческим!
Она, конечно, пошутила, но брат, видимо, не совсем это понял. У него, естественно, были другие планы, как проводить время, и он начал отговариваться.
– Не получится, Муция…
– Ещё как получится! Напишу твоему преподавателю-кинику, что ты подглядываешь в термах за чужими жёнами, и он тебя словесно «разделает» или даже «разорвёт»! Устраивает тебя участь Актеона?
Ныне рассказывай, как ты меня без покрова увидел!..
Вот как обрызгаю тебя сейчас! – сестра шагнула к фонтану.
– О Энио! Не нужно, прошу! Я и так ослеплён твоей прелестью!.. И всё равно, никак нельзя сегодня начинать, забери меня Гарпии!
– Это ещё почему?
– Потому что афиняне считают этот день самым несчастливым для всяких начинаний. Подумай только, ведь покровительница города остаётся без подношений и совсем закрытой…
Здесь не будет неуместным привести ответ госпожи Уриане, поинтересовавшейся, что за история с судом. «О Парисе я слышала, как на него огорчились и Юнона, и Минерва, а вот про Юнону и Тиресия нет» – сказала она. На что услышала от своей пребывавшей в неплохом настроении домины примерно следующее.
Однажды после сладких утех Царь Богов сказал своей супруге, что женское наслаждение значительно больше мужского, Сатурния отрицала. За разрешением шутливого спора они обратились к Тиресию. Тот недавно семь лет провёл в женском теле, и знал любовь и как мужчина, и как женщина. Тиресий подтвердил правоту Юпитера. Неожиданно сильно разгневавшись, Юнона наказала такого судью слепотой. Супруг же её смягчил участь, даровав почётную способность видеть будущее…
Вечером Гай пошёл в храм Минервы, но там, конечно, шла другая, обычная служба. Подождав её окончания, он дал фламину на жертвы и нужды святилища сколько-то ауреусов, видимо, всё или почти всё, что взял с собой. Средний брат Присциллы очень редко и крайне неохотно называет пожертвованную сумму, но и в тот раз она, скорее всего, оказалась немалой. Поскольку жрец, оказавшийся мистагогом, тотчас завёл с ним разговор о посвящении и даже приёме в коллегию. Это привлекло внимание юной особы, оставшейся по какой-то надобности в целле. Она дождалась в портике святилища и обратилась к выходившему Гаю.
– Молодой человек! Извините, пожалуйста! Молодой человек! – девушка даже придержала за тогу не сразу услышавшего её эфеба. – Постойте, пожалуйста…
Но когда Павел остановился и повернулся к обращавшейся, та совсем растерялась, уже растратив всю свою смелость. Она стояла на ступеньку выше, но выходила почти одного роста с юным патрицием. Стройная, хорошо одетая, не слишком красивая, но обаятельная. Гай же не собирался теряться.
– Дева, почто предо мной – я один! – ты трепещешь так сильно?
Я ведь отнюдь не таков, как иные хвастливые мужи,
Не был и прежде таким, пока пребывал я в Афинах!
А потому стыд чрезмерный тебе не мешает пусть, дева,
Или меня расспросить, иль сказать мне о том, о чём хочешь.
Если сошлися мы здесь, благосклонно друг к другу настроясь,
В месте священном, не с тем, чтобы делом порочным заняться,
Прямо со мной говори и расспрашивай, но мягкой речью
Не проводи…
– Простите, но вас не ждёт на Лемносе Гипсипила?
– Никто не ждёт меня, прекрасная дева! И я горько-горько сожалею, что не встретил вовремя Финея…
– Но, похоже, вас не покидает Эрато: вы же сейчас сказали стихами.
– Это случайно, поверьте. Я хотел сказать, что Финей дал бы мне совет заручиться поддержкой Киприды.
– Вам мало покровительства Афины? Однако и Афродита, я уверена, не щадит встречающих вас юных девушек!
– Хотелось бы в этом убедиться…
И Павел действительно очень скоро убедился. Ибо столь чудное знакомство даровали ему Всевышние с будущей женой Росцией. Его умной ровесницей, весьма образованной и добродетельной. Они сразу же очень полюбили друг друга. Уже через пару дней, хотя на интимную близость у них ещё не было и намёка – Присцилла буквально выпытывала у Гая все подробности их отношений – он называл Росцию невестой…
Она жила с матерью, вдовой начальника легионной конницы, погибшего в Германии, сражаясь в рейнской группировке под началом Гн. Корбулона, когда дочке было девять лет. Старый товарищ её родителя, консуляр Гай Галл, относился к Росции по-отечески тепло; он весьма одобрил её выбор жениха. И сразу, будучи уже и с её слов весьма расположен к отпрыску знаменитейшего рода, после личной встречи с Павлом успел с ним быстро подружиться. На свадьбе Гай Цестий запомнился Фабии тем, что в его речах была очень ощутима религиозность, вера в наших римских Богов. А ещё тем, что немолодой консуляр несколько неуклюже, но так мило станцевал с сестрой жениха, своего нового юного друга. На следующий день Галл отправился в далёкую провинцию. Прощаясь с «почти зятем», призывал его – само собой разумеется, при этом не мог не вспомнить доблестных предков – призывал не уклоняться от военной службы. Гай Фабий обещал обязательно встать под армейские знамёна, но после того, как отпустит супруга.
Любящая Росция совсем не думала этого делать. Ревнивая, но верная, заботливая, но не надоедливая, религиозная: любимыми её Богинями были Диана, Веста и Пенаты – лучшую жену в Городе найти было крайне трудно. Через год после свадьбы она родила Гаю девочку, Фабию Приму, ещё через год мальчика, Квинта, любимца и наследника, а спустя ещё два года вторую дочку, Фабию Терцию. Как могла нежная мать отпустить любимого отца своих детей куда бы то ни было? Не говоря уже о войсках в какой-нибудь неспокойной провинции.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/12/10/1225
---------------------
1) Энио – (гр.) Богиня стихийной войны, спутница Ареса (Марса).
2) Актеон – юный охотник, случайно увидевший омовение Богини Артемиды. Заметив это, она сначала брызнула на него водой, отчего он ослеп, затем был превращён ею в оленя и растерзан собственными собаками. Ныне рассказывай… - из «Метаморфоз» Овидия, кн. 3-я, ст. 192 (пер. С. Шервинского).
3) Гарпии – демонические крылатые существа, наподобие вихрей, похищавшие людей.
4) Дева, почто предо мной… – из поэмы «Аргонавтика» (песни третьей) Аполлония Родосского (III в. до н.э.). Обращение гр. героя Ясона, приехавшего в Колхиду за золотым руном, к местной царевне Медее.
5) По пути в Колхиду корабль Ясона «Арго» пристал к гостеприимному острову Лемнос, где в Ясона влюбилась царевна Гипсипила. В дальнейшем на берегу Фракии аргонавты повстречали старца Финея, к-рый в благодарность за избавление от Гарпий поведал им о предстоящих опасностях, а Ясону посоветовал заручиться поддержкой Киприды.
6) в рейнской группировке под началом Гн. Корбулона – речь о военной кампании в Германии в 47-50 гг., где командовал легат (провинции Нижняя Германия) Гней Домиций Корбулон, одержавший ряд побед.
7) консуляр Гай Цестий Галл – консул 35 г., консул-суффект в 42 г. В 62-66 гг. – легат Сирии.