Человек с уже забытой фамилией и стершимся в памяти лицом, однажды сказал по какому-то поводу:
- Все садятся перед дорогой, и это правильно. Не посидишь – дороги не будет. Но если не сесть в конце пути, то может оказаться, что никуда и не шел.
Наши парни, в отупляющей усталости, когда уже сил никаких нет, способны родить и не такую сентенцию. У буддистов на этом целая философия построена (с чаем, стихами и красивым финалом). У нас люди проще и способны фразы достойные гранита, изрекать между двумя затяжками, перетащив какую-нибудь крупногабаритную железяку. Мы тогда с ним молча согласились. Завершив большое дело, обязательно нужно его «обсидеть», нюансы вспомнить, себя и напарников похвалить. Над кем-то можно и пошутить, кому-то и подзатыльник достанется запоздало. А как иначе, если «чуть пианино не уронили», или с первого раза «в шлицы не попали»? Тут если радость от завершенного дела сразу не унять, можно к концу праздника и зубы потерять. Душа такая у нас - непонятная даже нам, как классик написал – немереная. Времени прошло не мало с того дня, зубов и волос поменьше чем бывало, а привычка присесть после дороги осталась:
- Ну ладно – присядем.., ты о чем будешь думать?
- Год тяжелый был.
- Проблем много накопилось?
- Да нет, так – нервный был очень год. Обычно, когда проблемы есть - их как-то решаешь. И времени нервничать нету. А когда вот так, то одно то – другое, никаких нервов не хватит.
Разговор не особо клеился, полезли мужики за сигаретами. Спички шипели и ломались. Дешевые китайские зажигалки еле тлели на морозе. Пока подкурили – целая история. Да и сигареты дрянь, за какую цену не купи - не табак, а вонь одна. Из полутьмы, «на огонек» вывалилась облепленная снегом фигура, в забайкальском малахае и армейском полушубке. Поздоровались. Гость, обмел бревно «шубенкой», присел…
- Чо не дома?
- И ты не у печи…
- Я, брат - особое дело, у меня… мама жены гостит. С работы пришел, перехватил кусок и «по делам». По делам – она понимает.
Мужики понимающе задымили. И сами сбежали от подготовительных работ, а тут у человека такой случай. Как не убежать!? Не уйдешь – обязательно поругаешься. А поругаешься – какой потом праздник? Тут главное «по делу» уйти, не без надобности. Товарки друг другу звонят, мол «твой где»?
- По делу ушел…, - жизнь сразу наполнится смыслом.
Самые тяжелые часы, это те, что под Новый год. Уже все привезено, порублено, открыто. Женщины у плиты «шуршат» и тебе по темечку долбят – тук-тук-тук… С ума можно сойти. Они до самого боя курантов будут носиться из кухни «в залу», шпеняя детей, рассовывая по углам недоубранное, и… тук-тук-тук.
- Елку вырубил хорошую? Или сосну привез?
- Ага, из китайского леса и, прям – с гирляндой!
Мужики хохотнули, собаки по улице взлаяли, на шум подтянулась еще пара соседей. Снежный намет у забора стал принимать вполне обжитой вид. Из кармана дохи появилась початая «беленькая», домашнюю колбасу просто ломали. Участковый, молча, достал из планшета пластиковый стакан:
- Семен с рейса пришел?
- К полуночи обещался, а там как вывезет.
- А Галяму сына в отпуск отпустили. Вся родня туда потянулась, когда еще увидят…
На улице заметно потеплело, черное небо прямо звездами опустилось на крыши. Где-то на Красной Горке бахнул первый салют. Кто-то уже пел, и в морозном воздухе неслась над селом, над берегом ставшей реки спокойная пока песня. Грудными голосами звали жены мужиков по домам. Повеселев, все наскоро прощались. Тут же уговаривались о скорой встрече и гостях, тушили о бревно сигареты и спешным шагом разбегались по подворьям. Уже у калитки обернувшись, видели, как успел вернуться Семен, и порадовались за него…
Хороший был год - правильно сидели.