XVIII
Обрадованный и таким малым, но положительным таки изменением отношения любимой, Космик буквально побежал и на перекрёстке просёлка и Латинской дороги, занятый своими беспорядочными мыслями, чуть не налетел на слуг, сопровождавших кортеж паланкинов, где ехала также любящая владелицу ЛесБестий, то есть Корнелия Руфина, в компании нескольких молодых людей. Они все были уже довольно пьяные.
Об их приезде и состоянии Ана докладывает своей госпоже, которая в кабинете сочиняла записку Эприю Марцеллу, намереваясь предупредить, когда и зачем заглянет завтра днём. Вслед за служанкой, получившей указания о приёме гостей и убежавшей передавать их другим и выполнять самой, заходят Бэта и Марцелла, чистые, довольные и уставшие.
– Сестрёнка, там Бестия приехала, да? Можно я?..
– Подожди, Марция. И подойди, пожалуйста, – и, когда девочка подходит, тихонечко продолжает. – Иди ложись, как будто тоже спать. А когда твоя милая уснёт, можешь – если, как я поняла, ты хочешь – присоединиться к нам, – и вслух продолжает. – Всё, маленькая моя, ступай бай-бай. Пусть тебе приснится милая суженая! Спальня с белыми с жёлтым занавесями, это слева вторые портьеры, по-моему.
– Пока, сестрёнка!
Юная невеста уходит, «жених» хочет идти за ней и уже было открыла рот попрощаться, залетела Меланто:
– Госпожа, вас так ждут! Велели передать.
– Подождут. Скажи, скоро.
– Они рядом, в вашем кубикуле.
– Подожди, Марцелла, мне надо с тобой поговорить. Меланто, или сама, или пошли кого помочь Марциане лечь спать, а потом и этой госпоже. Иди. Клодия, приляг, - хозяйка ложится рядом. – Ты действительно любишь мою сестру? Она не родная, кстати: удочерённая моим отцом.
– Она говорила. Но если ваш отец её удочерил, это значит родная, значит, настоящая Фабия. И я её люблю, это правда.
– Я рада. Клодия, дело в том, что Марциана немножко больная, это с нервами как-то связано, срыв может случиться, ей нежелательно отказывать, даже в каких-то капризах – в разумных пределах, разумеется. Поэтому постарайся как-то мягче с ней, нежнее. К тому же она ещё во многом ребёнок, может, не совсем понимает иногда, что делает – для неё это как игра. Например, интимная близость – возможно, просто будто забава. Прозвище-то, знаешь, за что она получила? В Ахайе «свёклой» развратников называют. И про верность одному партнёру она, может, знает только из книжек. Но это ладно. Примерно раз в три-четыре месяца у неё небольшой бред ночью случается. Проснётся, и ей кажется, будто она наяву в горящей комнате… в общем, бредит. Надо тихо, спокойно её обнять, приласкать, поддержать… Ты не передумала жить с ней?
– О нет! Присцилла, что ты?! Наоборот, хочу заботиться о ней.
– А если она будет на твоих глазах с другими, с юношами флиртовать или даже соблазнять их?
– Что-нибудь придумаю.
– Ты молодец, Клодия. Завидую сестрёнке. Я бы посоперничала с ней, не будь у меня Бестии! О Киприда! Она заждалась, пожалуй. Пойду. Доброй ночи, Марцелла!
– Спасибо, Присцилла! Приятных снов! – девушки лобызнулись и разошлись по спальням.
Клодия, набегавшаяся за день на свежем воздухе, быстро уснула. Марциана, намеревавшаяся было обмануть возлюбленную, к её приходу сама уже спала и не заметила, как та легла рядом.
Недалеко, в спальне с просторнейшим ложем, пять человек были наполовину раздеты и совсем пьяны. Вошедшей Фабии пришлось их догонять, то есть скинуть обувь и выпить сразу пару кубков. Совсем скоро Бестия произносит: «Квириты, где же ваши квирисы?!», сбрасывает с себя остатки одежды и принимается избавлять от лишних облачений сразу двух эфебов. Муция же не снимает свою тунику, лишь скидывает бельё. При этом опрокидывает, чуть пошатнувшись, маленький столик. Один юноша пытается её удержать. Тщетно, и они смеясь падают на кровать. Где уже располагается дорвавшаяся до своих «квирисов» Бестия. Она поймала в руки одновременно два и Ц…
Молодые люди, не отличившиеся стойкостью и выносливостью, вспоминают, хотя и совершенно хмельные, что приглашены и дали слово там быть, на одно комиссатио. И к концу второй стражи, с поручением хозяйки чьему-то слуге доставить записку Эприю Марцеллу, покидают очаровательных девушек. Которых, однако, не смогли удовлетворить, несмотря на своё двойное численное превосходство. Они звали и Бестию, поскольку она тоже обещала туда приехать, но она возразила, что ещё раньше дала слово любимой провести ночь вместе. Две любовницы, даже не дожидаясь, пока неустроившие их партнёры выйдут из кубикула, страстно занялись Ц…
Ночью Присцилла вдруг пробудилась и обнаружила, что Руфины нет рядом, на ложе; в комнате тоже нет: никто не отозвался на зов «Милая, ты здесь? Любимая!..» Вскоре Бестия зашла и тихонько, думая, что любящая спит, снимает что-то наброшенное на себя и забирается в постель. Фабия тихонько спрашивает:
– Куда ходила, любимая?
– Давно не спишь?
– Только что проснулась.
– М-м-м, пить ходила. Здесь, в комнате, вода несвежая была.
– А почему ты мокрая?
– Да облилась, из большой амфоры пила. Спи, милая Муция. Что ты беспокоишься? Спи, моя любимая, – Корнелия целует любовницу.
– Странный привкус сейчас у твоих губ. Будто вино или что-то… Ты ещё вина отхлебнула, что ли?
– Прекрати, Присцилла. Давай спать. Спокойной ночи.
– И тебе, любовь моя, – Фабия ещё раз лобзает её в губы и снова ощущает некий привкус, отдающий вином, но чем-то ей не совсем приятный.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/12/09/1566
------------------------