Записная книжка Антисемита

Здравствуй, дорогой папочка!

    Прошло ровно десять лет с тех пор, как я уехала в Америку, и целая вечность, как мы не виделись. Ты не представляешь, как я скучаю по тебе!
После смерти дорогой мамочки, ты у меня остался  единственный,  родной человек, и я только мечтаю об одном, чтобы мы поскорей встретились. Кристине, твоей внучке, недавно исполнилось семь лет, и она тоже мечтает увидеть своего дедушку.
Я знаю, что ты меня осуждаешь за то, что я вышла замуж за Семена, но поверь, это не только потому, что я использовала свой шанс остаться в Америке, но и потому, что действительно полюбила его.
Я никогда не соглашусь с тобой, что все евреи плохие люди, как  ты учил меня этому всю жизнь. Среди евреев, действительно,  много разных проходимцев, которые не делают честь своей нации, но сколько и  замечательных людей,  как например мой Семен. К людям нужно относиться соответственно их заслугам, а не по их национальности. Я никогда не соглашусь с твоими утверждениями, что маму погубили евреи. Ее погубил рак, все ее врачи были украинцы и русские, и они сделали все,  чтобы продлить маме жизнь, и если у одного врача дедушка был еврей, и к тому же он давно умер,  то,  как ее могли погубить евреи? Как могли евреи погубить всю Украину, всю Одессу, весь мир, и как могли они заморочить мне голову, чтобы заставить предать свою Родину, тебя и память о маме?
Я никого не предавала, тебя по-прежнему люблю, а на Украину не вернусь,  не потому что ненавижу свою Родину, а потому что теперь здесь, в Америке, моя новая жизнь, работа и семья.
Я не «подстилка для жида», как ты меня оскорблял в последнем письме, а законная жена.  Семен не паразит,  '' на шее у Америки'', а заслуженный профессор в университете, ученый с мировым именем, кандидат на Нобелевскую премию, а «жидовское отродье», как ты называешь свою внучку, чудесная, умная и послушная девочка.
Вот приезжай и скажи ей это в лицо!
Скоро в университете у Семена и у меня, так как я его ассистент в научной лаборатории, начинаются каникулы. Высылаю тебе приглашение, деньги за билет тоже перешлю, так что приезжай, покажу тебе наш дом, много красивых мест вокруг, встречу тебя в аэропорту, так что никаких проблем не будет.
Семен тоже  будет рад видеть тебя, несмотря на то, что ты пещерный антисемит. Он говорит, что отец такой хорошей женщины, как я, не может быть плохим человеком, а то, что ты заблуждаешься по поводу некоторых вещей, то ему будет интересно поспорить с тобой за бутылочкой армянского коньяка.
 Приезжай. Посмотри на все своими глазами, а потом уже суди обо всем.
   Кристин и я,  целуем тебя,  крепко-крепко и с нетерпением ждем!
Твоя дочь Дашенька



14 мая

День ясный, солнечный.
Вот такое письмо получил от Дашки, и сейчас сижу и думаю, а что делать?
Может и в самом деле проветриться по этому заповеднику дикой ереси и вселенского зла, этой жидовской вотчине, хотя москали и наши хохлы там тоже проживают в немалых количествах, эти предатели, жидовские прихвостни, жалкие пиявки в навозной куче.
Хотя в нашей Одессе немногим лучше. От москалей просто с души воротит, а наши местные кровососы продались им,  как последние проститутки за нефтедоллары и евро-тугрики.
С работы меня сейчас попросили на пенсию, хотя я еще полный сил и энергии трахнуть москалю по башне так, чтобы он больше не поднялся. По жидам и жидовствующим,  тоже трахнул бы, да одни далеко, а другие сами разваливаются. Это мне, Петро Громаде, Слесарю высшего разряда, проработавшему, на Одесской судостроительной верфи сорок пять лет, говорят, что в моих услугах больше не нуждаются!
Козлы поганые! Как я их всех ненавижу!
А на что жить, на эту пенсию, которую даже на жратву не хватает!
Что творят москали, и эта независимая Украина! Хоть на край света беги и там волком вой!

Наблюдение:
Дашка моя,  десять лет уже жидовствует,  жиденку завела, а все помнит меня, любит, пишет, в гости приглашает. А Семен этот, жид пархатый, тоже говорит, что рад меня видеть будет с коньяком армянским.
Врет Дашка, а может и не врет. Жиды народ плюгавенький, мягкий, как манная каша, им плюют в рожу, а они обтираются и улыбаются в тряпочку. Хитрый они народец, жадный, всех обмануть хотят, на чужой заднице в рай въехать. И что это за ученый муж? Знаю эту еврейскую науку!  Чужие изобретения за свои выдавать! Мошну свою ненасытную,  золотишком  ворованным набивать! Видать что-то замышляет этот Семен, нутром чую, а что, еще не знаю.

Вывод:
Как говорили раньше жиды в Одессе:
«не знаю, о чем разговор, а ехать надо».
Вот и разъехались гады проклятые,  и что? В Одессе лучше стало? Было хоть на кого вину свалить, а теперь на кого валить, на стариков, этих  развалюх? Хоть раньше это иудейское племя к власти не подпускали, а теперь подпустили, потом прогнали, но разницы, честно говоря, не видно. Все они волки одинаковы, под себя все гребут, а народу дулю под нос.
Кого теперь слать, своих хохлов?!
Нужно поехать проветриться, посмотреть, как они, эти буржуи загнивают на диком западе. На Дашку с ее проклятым семейством погляжу. В глаза ее бестыжие загляну. И в кого она шалава, шлюха эта, уродилась!
У Семена крепость башки  заодно проверю. Запомнят они надолго Петро Громаду!

29 мая

Дочка шальная, прислала все- таки вызов, после нашего короткого разговора. Позвонил ей, но не стал ругать, как всегда, а просто говорю, ладно. Посылай, мне все равно сейчас делать нечего.
Вызов быстро пришел, а перевод на две тысячи долларов получил на следующий день. Грязные деньги, но я человек не гордый, взял и, махнув на все рукой, в Киев проветрился.
Первое, что увидел, это москали, чурки, черные хатики и вся остальная шелупень. Город оккупировали и терзают его, оккупанты проклятые. Совсем озверели, а властям наплевать, между собой перегрызлись, а о народе не думают, только о брюхе своем жирном.  Бардак полный!
Прихожу, в общем, в этот рассадник международного шовинизма, расизма и кретинизма -  американское консульство, а там очередюга на полкилометра.
Ну, ничего, я постоял целый день, посмотрел на этих проституток, гадов продажных, предателей и умалишенных. Настоящий зоопарк!
Попадались, правда, и нормальные, наши хохлы, всякие студенты, ученые и такие же, как я, родители, желающие навестить своих неразумных чад. Многие выходят из этого злачного места с проклятиями, со слезами на глазах.
Не всех пускают, некоторым отказывают. Занервничал я, неужто меня, хохла до пятого колена, какие-то вшивые америкашки, к родной дочери, хоть и гулящей, не пустят. И где и это происходит?  На матушке Украине, в отце-Киеве!
Разнесу все к чертовой бабушке! Тут, с этими мыслями, и захожу внутрь, вместе с какой-то, дрожащей от волнения старушенцией, годов на девяносто с хвостиком. Хотя чего ей-то волноваться?
Чем она опасна для Америки?
Не успела она подойти к окошку, как тут же ей, от ворот-поворот. Отказали!
За ручку вывели на свежий воздух, а меня пригласили. Захожу я в кабинет к американскому консулу и глазам не верю: китаез там сидит, и что-то пишет, а на меня даже не смотрит. А я вот смотрю вот на его хлипкую шейку и думу думаю: одной рукой удавлю китайскую крысу!
Берет китаез мой паспорт, дежурную улыбку состроил, и что-то в своем компьютере высматривает, и меня на чистом русском вдруг спрашивает:
Какое у Вас образование?
На хрена ему мое образование - удивился я, - этой морде китайской?
Десять классов окончил, - говорю узкоглазой крысе - электромеханический техникум, курсы по повышению квалификации, вроде все.
Значит среднетехническое образование – не унимается китаец – а трудовой стаж работы, у вас какой?
Сорок пять лет – буркнул угрюмо - я собственно, к дочери еду.
Дочь у меня там и внучка.
Заходите завтра – закончил со мной беседу желтозадый - в визовом отделе получите обратно свой паспорт.
Что за бред! Вышел я на улицу, меня тут же засыпали вопросами и все удивляются, что китаец со мной так быстро закончил.
Он – талдычат все - свирепый, как тигр, которому на хвост наступили.
Обо всем спрашивает. Мучает по часу, чтобы потом отказать, а вам всего два слова. Странно!
Странно - согласился я, а на душе было муторно.
Все же понял, что очереди в американское консульство две, одна на собеседование, другая в визовый отдел, где в большинстве случаев отказывают. Завтра мне предстояло узнать, куда я еду, в Одессу, или куда подальше пошлют.
Сунулся было на ночь в отель, да там цены запредельные, плюнул я на это дело и на вокзал потопал. Промаялся  там до утра, но хоть деньги сэкономил.
Потом опять в консулат, но тут уже пораньше пришел, и моя очередь быстро дошла.
Захожу в визовый отдел, а там хохлушка молоденькая, мне паспорт выдает и как козочка молоденькая блеет:
Три года с правом продления. Всего хорошего.
Не понял-почесал я в затылке - три года чего, что это за срок, с каким продлением?
Ну не тюремный же - покачала головой молодуха, изумившись моей неразумности -виза Вам американская выдана на три года, захотите побольше там остаться, можете продлить визу.
Пальцем в паспорт тычет, где виза эта поставлена и сказала еще, где билет можно заказать.
Чудны дела твои, Господи - подумал я -  старушку безобидную не пустили, а меня, мордоворота, без проблем.
Ладно, потопал в тур - агентство,  и купил билет в Нью-Йорк, с вылетом  на следующий день.
Позвонил прямо из агентства дочери и предупредил ее, что выезжаю, пусть встречает.
Так быстро – изумилась она - я так рада. Обязательно тебя встречу!
Опять ночь промучился на аэровокзале и еще до вечера, пока мой рейс не объявили.
Вещей у меня было только небольшая сумка, даже таможенники удивились, что еду так, налегке. Полетел, в общем,  за океан. Радости особой не испытывал, только любопытство, а злость моя прошла на Америку. Приняла эта суровая земля меня в свои объятия. Но там, на чужбине, задерживаться особо не собираюсь.

Наблюдение:
На таможне случай интересный наблюдал. Тетка одна толстая со своим муженьком два килограмма  сала хотели провезти. Оказалось нельзя. Таможенники уперлись, нет и все. Не положено.
Тетка с мужем, а они наши хохлы, чуть не плачут, сало по - дешевке пытались продать, да кому продашь?  Когда с салом в самолет не пускают. Не на базаре же!
Стали, значит,   они это сало есть, правда другим предлагали разделить трапезу, и мне в том числе.
Да кому это сало надо, без хлеба, лука, горилки, водки на худой конец. Не из голодного же края, тем более в самолете нас ожидал обед.
Едят они через силу, давятся, кривятся, но едят. Хлеба у всех спрашивают, воды, но только кока-колой их угостили, и какой-то пацаненок пачку печенья им подарил.
Все слопали, потом в салоне самолета, с животами мучились. В туалет бегали каждые полчаса.
Тетка ныла: в жизни это сало в рот не возьму!
Муженек ее таможню проклинал и наше  правительство, с его тупыми законами.
Стюардессы им какие-то таблетки давали и чаем отпаивали.
От обеда тетка с мужем отказались. Весь самолет от смеха покатывался.

Вывод:
Позор на всю Хохляндию!
Обидно за державу стало, за некоторых ее коренных представителей. Ну, понятно, жидовня там всякая, чучмеки с чурками, от жадности давятся, а тут наши хохлы учудили, на потеху москалям и прочей иностранной швали.


1 июня,
Прилетел в эту хваленую Америку и что?
Аэропорт как аэропорт, здание, как здание, и внутри ничего такого не увидел, только длинные, до бесконечности коридоры, переходы и черные ублюдки тебе дорогу указывают. Рожи у них наглые. Куда толпа идет, и я иду. Пропустили меня без проблем и сумку даже не проверяли.
Выхожу я из таможни, через какую-то дверь и чуть… не ошалел от неожиданности.
Огромный зал ожидания, как целый стадион или даже еще больше. Все сверкает, народа тьма, уборочные машины по гладкому и прилизанному цементному полу раскатываются и еще больше его прилизывают, какие-то люди в униформе су-етятся там как угорелые, пешеходные эскалаторы, как длинные железные гусеницы уносят куда - то пассажиров  вдаль с их багажом, огромные телеэкраны что-то высвечивают, рекламу или еще что, не разберешь.
Не зал встречи и ожидания, а какой-то город под огромнейшим куполом, вздымается этажами вверх и ослепляет своим великолепием.
Я застыл, как вкопанный, и не знаю, что делать, куда идти,…Только голос слышу, такой до боли знакомый.
Папа, папа, я здесь!
 С трудом разглядел в толпе какую-то женщину. Едва напомнившую мою дочь.
Дашка!
Обнимает меня дочка, плачет, а рядом девочка крутиться, тоже пытается обнять, да только осторожно, как-то с опаской, трогает.
Это Кристина, папа!
Я глазам поверить не могу, так Даша за десять лет изменилась.
Сразу понял, это не та девочка, которую шлепнешь, и она затихнет. Другая стала, важная, гордая. Богатая, и в глазах искорки самодовольства блестят.
Малышка ее, Кристина на нее похожа, я сразу оттаял, наша она, хохлушечка, кровиночка моя, не стала как проклятое племя, не выродилась.
Размяк немного, повела меня Даша на воздух к машине своей.
Автомобилей там, на паркинге, как море заливанное, без конца и края. Как она свой нашла, не знаю. Машина у нее маленькая, японская. У нас, на таких, только богатеи местные  с уголовниками, едут.
Я, когда никто не видел, плевался на стекла таких машин. Удовольствие в жизни имел, а тут плевков на все автомобили не хватит.
Это только один терминал -  объясняет дочка, из десяти, а здесь еще два больших аэропорта в городе есть, не считая маленьких.
Америка огромная страна, очень красивая и невероятно богатая.
Это я уже приметил - отвечаю я, и на Кристину внимание обращаю, поговорить с ней хочу, а она, дурочка, только ручонками разводит.
Глупая она,  что ли – Дашу спрашиваю – что с ребенком?
Что ты, папа – смеется Даша - нормальная она, только по-русски не понимает. Мы дома только по-английски говорим.
Что же ты ее не выучила -  посетовал я – как же мне с ней разговаривать?
Зачем ей - убеждает меня Даша – она американка, а я переведу.
Промолчал я, не нашел, что ответить, а Даша мне подробно рассказывала о предстоящих планах моего гостевого визита, совершенно не интересуясь моим мнением, хочу я этого или нет.
Посмотри вокруг, папа- эта Америка, которую ты всегда ненавидел.
Ненавижу – поправил я ее – меня богатством не удивишь, ты лучше расскажи, как бедные тут живут, как Америка волю свою всем странам навязывает, грабит, жирует за чужой счет и удавку, кто не хочет ярмо на себя навесить, намыливают, чтобы вешать легче было.
Папа, у тебя сознание отравлено ненавистью ко всему, что не укладывается в твое узкое мировоззрение. Я с тобой спорить не буду, с Семеном поспоришь, а еще лучше, если сам, своими глазами увидишь.
Может пелена и сойдет, очень на это надеюсь.
Сейчас мы едем на Брайтон-Бич, а потом в Манхаттан, в самый центр капитализма.
К жидам не поеду - заупрямился я - не могу нарадоваться, что они все из Одессы свалили, и что снова на их рожи похабные смотреть? Поехали  лучше в центр.
И что выиграли Одесса, Украина, Россия и все остальные республики бывшего союза? – не отрывая глаз от дороги – спорила со мной Даша.
Да была прослойка похабных евреев, как ты утверждаешь – неприятных, циничных, хитрых и так далее, а  сколько было достойных людей, инженеров, врачей, ученых, учителей, творческой интеллигенции, мозги, руки, идеи и их воплощение в жизнь.
Почти два миллиона евреев уехали из Союза. И что? Они пропали, прозябают в бедности, плачут и хотят обратно? Нет, они сделали Израиль из Востока Западом, а из бедного, заброшенного и опасного района Брайтон-Бич,  создали целый  зажиточный город. В нем сейчас проживают полно русских, украинцев, пакистанцев, китайцев, армян и казахов, не только евреев. Евреи в меньшинстве, и только потому, что они подняли этот район, другие нации сюда переезжают. Русские построили даже свой город в городе -  «Ошеана», но там живут одни богатые.
Есть театр, рестораны, библиотека, культурные центры, тьма магазинов и никто никому в паспорт не заглядывает. Антисемиты, как ты, наверное, есть, но они молчат в тряпочку. С евреями живут, работают, гуляют…
Спят -  добавил я.
Машина Даши вильнула в сторону, дочка сурово взглянула на меня.
Напрасно ты так, папа. Несколько минут мы ехали, молча, пока с центрального скоростного шоссе не выехали на проезжую часть.
Это Манхаттан - Бич, район, который вплотную прилегает к Брайтон- Бич, очень богатое место, тут целые улицы с роскошными особняками, пляжи, залив, набережная, яхты на причалах, очень живописное место. А вот сейчас мы выехали и на Брайтон.
Все, я молчу, сам гляди вокруг.
Я и глядел, ничего особенного не замечая, кроме ужасного железного монстра над головой и грохочущего вагонами метрополитена. Бесчисленные лавки, кафе, магазинчики и ряды невзрачных многоэтажных домов, серого или красного цвета. Затем появилась  «Ошеана»,  где проживали в основном богатые москали. Вообще, Даша была права, москалей тут большинство.
Даша даже пошутила, назвав Брайтон не «маленькой Одессой», а «маленькой Москвой».
Впрочем, бывших одесситов тут тоже было достаточно, особенно много их оказалось на очень длинном, километров на десять, деревянном настиле рядом с пляжем, где Даша запарковала машину и мы вышли.
Это набережная – пояснила она - очень популярное место, открытые кафе, рестораны, аттракционы, аквариум, и, главное, великолепный, просто бесконечный пляж. Тут отдыхают миллионы людей.
Набережная была забита гуляющей толпой, день был солнечный, жаркий.
Столько жидов вместе я еще не видел ни разу в жизни.
От их морд просто воротило с души, а местами попадались особенно мордастые и удивительно наглые.
А пляж был как пляж, но в Одессе они даже лучше, только гораздо меньше и грязные, а море как море, только в Одессе оно было роднее. Хохлов тоже приметил, но они не кидались в глаза своим количеством.
Мы довольно далеко зашли и к машине возвратились на метро. Что меня ужаснуло, так это молодые черные, которые куда-то ехали своей компанией.
Со спущенными на зады широкими штанами, в одежде, неряшливой, как клоунское одеяние, с огромными магнитолами, изрыгающими рэп-какофонию, они выглядели, как страшные черти из ада.
Вели они себя безобразно, совершенно не стесняясь присутствующих рядом, других пассажиров метро. Вульгарные девки и страхолюдные парни вызывали во мне глухую злобу и отвращение. И никто, ни один человек, не сделал им замечание, даже три полицейских, которые делали вид, что их  не касается подобное безобразие.
Что происходит – спросил я Дашу - почему все молчат, что за полицейские, которые не выведут их из вагона?
Папа,- смутилась Даша- эти ребята никого не трогают, это целая культура у них, вернее антикультура, это беда Америки, но об этом нельзя говорить, а то назовут расистом. Не политкорректно здесь называть вещи своими именами. Не обращай внимания.
Я примолк, пораженный такой раболепной логикой, но со своими правилами в чужой огород не лезут.
На второй остановке мы вышли, я вздохнул с облегчением. До Манхаттана мы добирались больше часа. Пробки автомобильные здесь невероятные.
Город подавлял своими размерами, неописуемой роскошью огромных зданий, гигантскими магазинами, бульварами, количеством людей, заполнявших улицы, как муравьи муравейник.
Я устал – сказал я дочери, после трех часов утомительной экскурсии – это невозможно все вместить в голову, столько впечатлений.
Я тебя хорошо понимаю – согласилась Даша - сама все пережила, до сих пор поражаюсь, когда приезжаю в Нью-Йорк.
Кстати, каждый третий здесь еврей. В Америке их уважают за предприимчивость, деловую хватку, трудолюбие и рационализаторские идеи, которые облегчают жизнь.
Что потеряла Россия и другие страны- то выиграла Америка и Израиль. Я была с Семеном в Израиле уже четыре раза и поверь мне, папа….
Я верю тебе, Даша – не стал пререкаться я, уже не хватало сил – поехали к тебе.
У нас спокойно, все-таки провинция. Природа, тишина, люди дружелюбные, я уверена, тебе понравиться.
Мы отправились в путь. Через час бесчисленную череду жилых домов и предприятий сменили зеленые пейзажи лесов и голубой простор озер и рек.

Наблюдение:
Я прожил долгую жизнь, думал, все видел и все знаю. Оказалось, что не все, и телевизор не дает полного впечатления о мире, только мимолетный взгляд.

Вывод:
Возможно, Даша в чем-то права, нельзя судить поверхностно о ком-то и о чем-то, пока не получишь полную картину.


2 июня

Проснись папа, мы приехали.
Меня сморил сон, и я не заметил, как мы доехали до дома Даши.
Дом был трехэтажным. Располагался он на окраине темного леса, откуда виднелись такие же красивые здания с просторными лужайками.
Папа, только не заводись с Семеном, прошу тебя – успела прошептать мне Даша, до того, как рослый, широкоплечий мужчина, с большими роговыми очками, протянул мне руку и дружески улыбнулся.
Семен, как доехали?
Петро,- пожал я протянутую руку, отметив про себя, что не испытываю к нему неприязни.
Ничего, абсолютно ничего, кроме возможно, имени, в нем не было еврейского. Только очки, поэтому на фотографиях, которые я рвал, когда приходили письма от Даши, он смахивал на типичного еврея.
Внешне Семен скорее напоминал москаля, но в любом случае, в его облике сквозила уверенность в себе и внутреннее достоинство.
Семен принадлежал к славянскому типу евреев, так как родом  был из Смоленска, речь его была чистой, ясной, без раскатистого «р» и гнусавого «г», и его дружелюбие располагало и умиротворяло даже такого еврейского ненавистника, как  я.


4 июня

Немного акклиматизировался в здешней обстановке, хотя природа напоминала украинскую. Только у нас в июле теплей, а тут приходилось слегка мерзнуть по вечерам. Погода изменилась, дул сильный, прерывистый ветер, накрапывал мелкий, противный дождик и, казалось, он никогда не закончится.
Семен был занят в своем университете, а Даша взяла два дня отгула, хотя пора в университете была горячая, студенты сдавали экзамены, но ради меня она сумела уговорить своих профессоров.
Мы поехали осматривать Провиденс и местные окрестности, довольно живописные места.
Экскурсионная программа оказалась очень обширной и интересной, а Даша проявила не дюжие способности гида, бойко рассказывая исторические и географические сведения, попутно успокаивая расшалившуюся Кристину. Моя внучка теребила своего деда, пытаясь ему что-то объяснить, а дед в моем лице, пытался ее понять. У нас получался забавный диалог из нескольких известных мне английских слов, русских для Кристины и языка жестов. Даша не всегда была рядом, чтобы перевести, но мы с внучкой и так научились понимать друг друга. Очаровательный ребенок, только немного капризный, как и многие дети в ее возрасте.
Провиденс  мне в общем понравился, хотя кроме центральной части, смотреть было не на что. Особенно производил впечатление длинный, через весь город канал, по которому плавали гондолы, как в Венеции и гигантский торговый молл, целый город под одной крышей.
Осмотрели также несколько маленьких, но экзотических городков, лежащих на берегу Атлантического океана. Плавали на туристическом катере, специально выходившего в океан для встречи с китами. Их многочисленные семейства часто появлялись у побережья.
Даша показала мне копию старинного корабля «Майфлаур», что в переводе означает «Подсолнух», на котором первые пилигримы прибыли на американскую землю.
Что больше меня удивило, это не прелести природы, не роскошные дворцы миллиардеров девятнадцатого века, один из которых «мраморный замок» мы осмотрели изнутри и не богатство ошеломляет, а то, что американцы купили у москалей списанную в утиль советскую атомную подводную лодку и сделали из нее музей.
Лодку когда-то затопило во время наводнения, ее вытащили, очистили от грязи, и музей снова заработал.
Не успел я поразиться этому факту, как Даша рассказала другой, не менее поразительный случай.
Один богатенький америкашка купил у москалей в Сибири огромный многотонный памятник Ленину, и установил его на крыше десятиэтажного жилого дома, владельцем которого он являлся. Памятник красуется до сих пор в Нью-Йорке на доме под названием «Красная площадь»л на улице Хаустон, недалеко от Восточной реки.
Я собирался выразить своей дочери все, что я думаю о москалях, но Даша лишь прикрыла мне рот рукой:
 «Папа, не надо».
Затем мы отправились на побережье Кейп-Код и на острова Нанталет и Мартинс-Виньярд, и за два дня устали так, что Даша взяла еще один день, только, чтобы отдохнуть.
Я, переполненный впечатлениями, не особенно отдыхал, Кристина замучила меня своими играми, и что я с радостью отметил, удивительно быстро учит русский язык, даже Даша удивилась.




8 июня
Даша сейчас работает, приходит усталая, нервная, приготовит что-то поесть, посмотрит новости по телевизору, какой-то ее любимый сериал и сразу спать. Утром рано ее уже нет, а в выходные она с Семеном делает закупки в супермаркете и прибирает дома.
Эта твоя жизнь, – удивлялся я - как белка в колесе, а отдыхать когда, развлекаться, книжку почитать наконец , время на это хватает?
Так все живут, папа – только покачала головой Даша - отдаешь себя полностью работе, на отдых времени почти не остается, но мы с Семеном иногда идем в кафе, кино, в отпуск едем отдыхать на Карибские острова, хотя…
Что хотя, договаривай – настоял я – проблемы появились, он тебе, подлец, случайно не изменяет?
Даша вдруг нахмурилась, и я понял, что семейные разногласия у них все -таки существуют. И идиллия, о той, что она так сладко пела, прозрачна, как сигаретный дым.
Изменяет, папа – развела руками Даша – но он не подлец, не думай
Что! – взревел я от ярости, - изменяет, и не подлец?
Да у нас за такие дела в Одессе…
Молчи папа - перебила меня дочь -  я не в том смысле.
А какой еще смысл по постелям прыгать? И от кого, от украинской девчонки?
Да он молиться на тебя должен, что ты его, поганца жидовского, приголубила, а он…
Папа! – закричала на меня, раскрасневшаяся от волнения Даша -  я имела в виду не другую женщину, а его работу.
Не понял – мои руки сжались в кулаки от досады – при чем тут работа?
А при том, последний год он так занят, что я его почти не вижу. Даже когда он дома, вот сейчас,  где он?
Где?
В лаборатории своей проклятой, что-то изобретает там, дни и ночи в ней просиживает. Выскочит на минуту- другую и опять туда. Работа в университете, лаборатория дома, спит, как убитый, почти со мной не разговаривает, вот я и сержусь. Женщины любят внимание и заботу, а у Семена одна забота, его лаборатория.
А что он там изобретает?
Не только он, программа государственная, субсидируется правительством, целый отдел в университете занимается разработкой альтернативных источников энергии, чтобы не зависеть от нефти, газа и угля. А строить атомные станции очень сложно, долго и дорого, от солнечной энергии пока пользы мало, электрические батареи, кукурузное масло, все это небольшая подмога, но,  чтобы полностью заменить нефть, на более дешевый источник, такого еще не изобрели.  А вот у Семена есть идея.
Вот с этой идеей он тебе и изменяет?
Получается, что так -  согласно кивнула Даша – но, ты пойми, как это важно.
Я потерял интерес к разговору.
Сама выбирала – пожал я плечами – что сейчас сделаешь?
Ничего – призналась Даша – пока он не получит Нобелевскую премию, не успокоиться.
Я только усмехнулся. Деньги, слава, почет – мечта любого еврея – они ослеплены, своими идеями и жаждой разбогатеть. В этом смысл их жизни.

Наблюдение:
Что-то не по нраву мне эта капиталистическая действительность. Все тут приглажено по линейке, припудрено, замудрено, а копнуть поглубже – что получается?
Долговая кабала, труд на износ. А вечный страх лишиться работы, здоровья и скопленный на черный день скудный запас денежных средств. Штрафы, поборы, налоги, беспредел властей, адвокатов и врачей.
Все гребут под себя, роя другим могилы, да и похороны тут в копеечку обходятся. Женщин настраивают против мужчин, мужчин против женщин. А детей против родителей.
Деньги адвокаты делают из всего, придумывая самые фантастические способы, а власти издают законы, которым даже ангелы не в состоянии следовать. Как я ненавижу власти в нашей измордованной москалями Украине, но даже там такой бардак не приснится в самом кошмарном сне. А тут все это реальное положение дел.
 Дашка, когда я вчера ее напоил, как человека, начала такое выдавать, что я только зеньками хлопал от удивления.
Потом она пошла на попятную, спохватившись, что сболтнула лишнего, то, что на душе накипело.
Не все так плохо – уговаривала она больше себя, чем меня – есть плохие стороны, но есть и хорошие. Жить можно, а мы хорошо устроены, нам грех жаловаться.

Вывод:
Вывод напрашивается сам собой. Кто виноват – жиды виноваты!
Куда ни кинь – везде жидовский клин.
Кто составляет большинство в американском правительстве, на финансовых рынках, в адвокатских конторах?
Кто отравляет сознание молодежи голливудскими кино подделками, компьютерными играми и воспитанием меркантильного духа?
Кто травит химической гадостью, залечивает насмерть, выжимает последние соки и выбрасывает на помойку жизни.
Достаточно заглянуть в американские газеты, и везде натыкаешься на еврейские фамилии.
Везде, куда ни ткни пальцем! Как в мире происходит какая-нибудь гадость, всегда за ней скрывается еврейская морда.

Все это я выложил Дашке, а она, как последняя дура, вспыхнула, и не нашла ничего лучше, как заявить:
А то, что тебя сюда впустили тоже видна еврейская морда! Семена! Он написал в вызове, да и звонил куда следует, что ты, тупая твоя башка, видный украинский ученый и должен выступить с речью на конференции.
Вот - обрадовался я, неожиданному признанию – вот кто твой Семен! Обманом меня сюда завлек! И ты после этого будешь сказки рассказывать о его порядочности!
Папа! – закричала в ужасе Даша – это я его упросила, а ты,…а ты ...просто неблагодарная скотина! Ведь ради тебя мы на обман пошли, иначе тебе бы отказали!.
Она выбежала из дома в слезах, но через минуту прибежала обратно.
Не нравится, уезжай!
Уеду – пообещал я, - завтра же уеду от вашей еврейской лавочки.



12 июня
Никуда я не уехал. Семен, узнав, что я поссорился с дочерью, к моему удивлению встал на мою сторону.
Подоплеку конфликта я ему объяснил, но Семен проявил дипломатический талант и не позволил из искры возродиться пламенем.
Петро – добродушно улыбнулся он мне – давайте не будем выяснять отношения, кто более, а кто менее грешен. Мы все не святые, а политика, бизнес, культура, спорт и, в общем, вся наша жизнь давно уже напоминает кривые зеркала. Мы так к ним привыкли, что уже давно не замечаем своих гротескных форм. Мы не смеемся над ними, а наоборот, смеемся, когда смотрим на себя в нормальное зеркало. Культуру заменило - бескультурье, порядочность -цинизм, добродетель – зависть, благородство- подлость, а бескорыстие- воинствующий материализм.
Наверх выползают волки в овечьей шкуре и грызут всех на своем пути.
Я не идеализирую свою нацию, но и вам не следует ее слишком  демонизировать, евреев меньше % 0,1 на всей земле. Из 1000 человек -300 китайцев, 200- арабов, 100-  индийцев, 10- русских, 5 – украинцев и всего лишь пол-еврея!
Клоп тоже маленький, да воняет сильно – возразил я Семену – я собрал вещи, отвезите меня в аэропорт.
Дедушка не уезжай – бросилась ко мне на руки Кристина – не уезжай дедушка! Я не хочу!
Трудно устоять против такого аргумента.  Семена, казалось, совсем не задело мое нелестное замечание, или он великолепно владел своими эмоциями – Петро, оставайтесь, я не собираюсь вас переубеждать, думайте, что хотите, вы наш гость, а с гостями не спорят.
Кристина вам еще не все показала, у нее столько игр! А мне надо работать.
Семен удалился в свою лабораторию, а Даша взяла с меня обещание, не задевать больше национальный вопрос.

Наблюдение:
Мороженое тут очень вкусное, не то, что у нас в Одессе, и есть фермерские рынки, где запахи, совсем как на Привозе.
Блошиные рынки поразили меня не разнообразием, а ценами, за гроши можно купить столько полезных вещей! Я и купил набор слесарных инструментов. Классный набор. Я тут - же посоветовал, Даше с Семеном в гараже порядок навести, и полки новые поставить. Предложил свои услуги.  Они вечно заняты, но я то,  свободен.



Вывод:
Решил не лезть в чужой огород со своими правилами. Пусть живут, как знают. Что с ними спорить, да языком трепать?

20 июня

С Кристиной я уже начал более сносно общаться. Удивительно способный ребенок.
Уже по-русски начала болтать, и много украинских слов знает.
Я с ней целые дни провожу, скучать она мне не дает.
Мне пришла в голову мысль, что неплохо бы заглянуть в лабораторию Семена. Что это он ее закрытой держит и даже Дашку туда не пускает?
Что за новую энергию он придумывает?
Нобелевскую премию он хочет получить и миллион долларов в придачу. А сколько бед может принести его изобретение, он задумывался об этом или нет?
Я спросил Семена об его изобретении, но он как отрезал.
Петро, это не тема для разговора, когда что-то изобрету, тогда и поговорим.
Такой ответ мне не понравился. Нужно обязательно проведать его секретную лабораторию и выяснить, что он там замышляет. Раскрыть ее для меня не проблема, разобрать и собрать английский замок на дверной ручке для опытного слесаря, как я, плевое дело.
Замок даже не имеет кодовой установки, видимо Семен не представляет, что кто-то может открыть его тайную научную обитель и поинтересоваться плодами еврейского ума.

Наблюдение:
В доме днем никого, кроме меня и Кристины нет. Я осмотрел замок, подобрал инструменты и разработал план, как незаметно открыть дверь и так же аккуратно ее закрыть. Семен ничего не заметит. Кристину в это время уложу спать, чтоб не мешала и не знала, чем занимается ее любимый дедушка.

Вывод:
Хитрый жук этот Семен. Евреи все хитрые, а чем умнее, тем хитрее. И коварнее. Непременно нужно узнать о его тайных планах. Этим я и займусь.



20 июня
Задуманное я  вскоре осуществил, хотя мой план оказался не так прост, как я первоначально его замыслил.
В университете начались каникулы для студентов и преподавателей, а в исследовательском центре, где работал Семен и Даша, затеяли ремонт, и центр на месяц закрыли.
Семен часами просиживал в своей лаборатории к моему великому разочарованию.
Мое уныние, правда, длилось очень недолго.
Даше позвонила ее давняя Нью-Йоркская подруга, родом из Армении, Рита Сакоян. Моя непутевая дочь заперлась в спальне и три часа вела телефонные переговоры, периодически сотрясая весь дом  идиотским смехом.
Я сидел у телевизора, но приглушил звук, чтобы спокойно подслушивать, о чем говорят закадычные подружки, но ничего интересного не услышал, кроме обычного девичьего трепа, судя, по дурацким Дашкиным междометиям.
Так и порывался встать и высказать свое мнение по поводу их бессмысленного разговора, но Кристина, во время утащила меня погулять вокруг дома.
Когда мы возвратились, я уже приготовил речь для своей Дашки, но она светилась такой счастливой, лучезарной улыбкой, что я поостерегся портить ей настроение. Настроение она испортила мне.
Ритка приезжает – выпалила она, и схватив на руки Кристину, запрыгала с ней по комнате, а затем бухнулась на диван, выбив из него небольшой столб пыли.
Пылинки, как крошечные звездочки закружились в солнечном отражении светотени и мягко опускались на отполированный до блеска пол.
Кристина визжала от восторга, кувыркаясь на большом диване, а Дашка, отдышавшись, скороговоркой начала тараторить как заводная таратайка, глотая от возбуждения слова:
Ритка… Она…Представляешь, уже три года, как не виделись….
Приезжает…Да со своим мужем Олегом….Не поверишь, я его видела.
Думала, выходить не выходить…Вышла…Я ей не советовала…А она говорит, за кого еще?
Все мужики гады, а этот хоть и занудный, но бабки зашибает неплохие.
Бзик только у него….Математик с приветом. Молниеносно вычисляет по датам дни недели, считает мгновенно. Человек- компьютер. Да и вообще,…Есть на кого посмотреть.
Сто девяносто шесть роста, сто пятьдесят кило веса, бывший чемпион по борьбе дзюдо. Силища, как у быка, а фамилия, умрешь,…Гномер.  Ритка его зовет Гном. А работает с его способностями….таксистом. как он в машине помещается, не знаю….умора, а Ритка, сто пятьдесят два, шестьдесят кило. Пара еще та. Но живут, только детей еще не завели. В общем., приезжают через два дня. Папа… ты смотри…Олег не Семен, характер взрывной… медведя задушит - не заметит.
Сколько они у нас намерены прохлаждаться – прервал я назойливое жужжание дочери… два часа, три…
Что ты – широко округлила  она глаза - дней десять. Отпуск у них.
Я застонал, терпеть этих выродков, пусть огромных и с математическим приветом, выше моих сил. Армяшек я тоже не перевариваю. Они у меня идут десятыми, сразу после азербайджанцев.
Да, повезло мне с дочерью, что сказать. Мало того, что у нее муж еврей, так еще лучшая подруга – армяшка.
Продажная девка, моя Дашка, да еще дура, набитая соломой. Нашла с кем дружить. И в кого она пошла?  Да, в семье не без урода.
В расстроенных чувствах я ушел к себе в комнату и долго лежал на своем диване, обдумывая ситуацию.
Папа, мы с Семеном идем в супермаркет, надо что-то купить к столу. Кристину берем с собой, ты идешь с нами?
Нет, буркнул я, накрыв голову подушкой - что-то спать захотелось – идите без меня
Хорошо, спи!
Я слышал, как хлопнула дверь в гараже, зарычал мотор автомобиля и долетел шорох шин по асфальту.
Они будут делать покупки часа два не меньше - мысленно посчитал я время, затраченное на дорогу туда и обратно, учитывая и время, проведенное в магазине.
Я быстро собрал инструмент и ужу через пятнадцать минут разобрал дверной замок в лабораторию Семена.

Наблюдение:
Моя Даша, все же что-то переняла от своего отца, Петра Грамады, что я заметил, она даже не спросила Семена, согласен, он принять гостей на такой долгий срок. Просто сообщила ему, готовься, мол, к приему моих друзей и все тут. Семен не возражал. Дашка не советовалась с мужем. Приняв, решение сама, бессознательно проигнорировав мнение супруга. С моей точки зрения, совершенно правильно, зачем считаться с этим мудреным, мать его … евреем, пусть даже ее мужем.
Сказать ей об этом, она обидится, но в глубине ее души … крепко сидят мои гены. И они проявят себя рано или поздно. Впрочем, эта ее жизнь, плеткой под лавку, Дашку как в детстве, уже не загонишь.
В лабораторию Семена я заглянул, но ничего интересного там не обнаружил, чем он занимается, так и не определил.
Стоит на столе компьютер и еще много разных электронных приборов. Бесчисленные провода ведут от прибора к прибору, а также к ним прикреплены склянки, колбочки с разноцветной жидкостью и другая гадость.
Полно тумблеров, кнопок на приборных панелях, но надписей нет, самоделка. Ни фига непонятно. Один еврейский бог разберет, что за черта лысого он там мастерит.
Включал попеременно все тумблеры и кнопки. Мертво, хотел уже уйти, как вдруг услышал слабый шумок, исходящий из одного приборчика. Тут же в крохотной колбочке забулькала синяя жидкость. Как я ни нажимал на все тумблеры и кнопки, ни черта не происходило. И шум был, и булькало. Придет Семен, заметит, начнутся вопросы, претензии.
Меня начало ломать, я бесился от беспомощности и дикой злости.
Глупо все получилось и обидно не за то, что ответ придется держать перед евреем, а за то, что наломал дров и не сумел разобраться в ситуации, и остаться незамеченным.
Попался, как набедокуривший школьник, и только остается, что снять штанишки и ждать неминуемой порки.
Время шло, нужно было что-то поскорей делать. Из прибора, к которому шли провода от подставки к колбочке с булькающей жидкостью, издавался едва слышный звон. Я отвинтил крышку и под ней увидел что-то похожее на серебряное куриное яйцо. На одном конце яйца был выгравированный знак «плюс», на противоположном конце знак «минус». Яйцо легко выдвигалось и задвигалось в металлические пазы. Я выдвинул из пазов яйцо. Звук исчез, бульканье прекратилось. Задвинув обратно проклятое яйцо, все началось опять. Я перевернул яйцо, поменяв полюса. Знаки «плюс» на «минус», звук и бульканье снова прекратилось. Прошло больше двух часов, Семен с Дашкой могли вернуться в любую минуту. Медлить и экспериментировать было нельзя.
Я оставил яйцо в его новом положении и завинтил обратно крышку прибора.
Вытер пот со лба и салфеткой протер все, к чему прикасался. На случай чего, береженого бог бережет. Следов моих отпечатков теперь нет.
Приладил дверной замок, как родной. Снова все протер. Чисто сработано. Остался горд собой, хотя сердце еще час колотилось от волнения.
Лег спать. Семейство вернулось поздновато и еще долго разбиралось с покупками.
Одно мучило меня и грызло. Нет не совесть, какая же совесть с евреями, а то, что, не смотря на всю проделанную работу и беспокойство, я так не узнал, что за секреты таятся в лаборатории ученого еврея?

Вывод:
Яйцо, несомненно, являлось искусственно сделанной батарейкой. Но к чему и зачем, я не сумел разобраться. Яйцо мне понравилось своим изяществом и формой. До сих пор ощущаю приятный холодок его серебристой поверхности.
Я не люблю Семена, как еврея, но к его мастерству, если он создал это яйцо, его научному складу ума не могу не испытывать невольного уважения. Злорадное самодовольство типа, как он будет ломать сейчас голову над своим неудавшимся изобретением, сменяется тревожной мыслью, что он быстро обнаружит подмену и сразу придет к выводу, кто это сделал. Заметит или нет?
Чувство подсказывает мне, что не заметит, по крайней мере, не скоро.
Ведь он еще что-то изобретает, но еще не изобрел, и абсолютно уверен, что никто в его еврейскую лавочку не сунется. Меня он не считает человеком из его ученого круга, следовательно, в его голову не придет, что я что-то замыслил.
А когда придет, я буду уже далеко. После меня хоть трава не расти. Да и не признаюсь никогда в содеянном,  даже и под страхом смерти. Не будь я Петро Громада.
С этой успокоительной мыслью, я заснул.

28 июня
Волновался я напрасно. Семен несколько раз заглядывал в лабораторию, но находился там недолго и насколько я заметил, был не слишком удручен, как я ожидал. Подмены он явно не осознал, и столкновения с неприятными для меня вопросами и подозрениями не произошло. Вероятно, он просто решил немного отвлечься в свой кратковременный отпуск, да и Дашка его замучила своими наставлениями и приготовлениями к встрече знатных гостей.
Готовились они основательно, как будто принимают королевских персон. Комнату им приготовили на втором этаже, самую просторную. И светлую, с огромным, как небольшой холл, встроенным стенным шкафом, компьютерным кабинетом и отдельной ванной с туалетом.
Закупили продуктов, наверное, на полгода вперед. «У Олега отменный аппетит»- объяснила моя дочь – встретив мой удивленный взгляд - куда столько?
Обжираться евреи любят, сколько раз я наблюдал на Одесском толчке, как они, особенно жидовки, проглатывают свои пирожки, давясь от жадности.
Ну и пусть обжираются, но почему моя дочь должна за это расплачиваться? Ей некуда потратить свои кровные?
Да и вообще, я разругался с Дашей. Вздумали яйца курицу учить?
Тебе нужно побриться, привести себя в порядок, надеть чистую рубашку и принять ванну, ты уже давно не купался, - я не хочу краснеть за тебя перед своими друзьями.
Меня чуть кондрашка не хватила.
Друзьями!
Это для нее они желанные гости, а для меня незваные попрошайки, которые приехали поживиться за чужой счет.
Ты безнадежен – махнула на меня рукой Дашка – но все равно прошу тебя - искупайся и переоденься во все чистое.
 Она приготовила мне ванную и снова поехала с Семеном по магазинам. А мы с Кристиной пошли купаться, я решил внучку тоже помыть, если ее непутевая мамаша совсем о ребенке забыла, оставив девочку на попечение дедушки.
Кристине купаться понравилось, она резвилась в воде, как маленькая непослушная рыбка. Затем я уложил ее спать, напев внучке колыбельную, мою любимую песенку, очень популярную в свое время в Одессе:

Как на улице моей
под трамвай попал еврей
Евреи, евреи, кругом одни евреи…

Пошел в кино антисемит
Справа жид и слева жид
Евреи, евреи, кругом одни евреи…

Если в кране нет воды
Значит, выпили жиды
Евреи, евреи, кругом одни евреи…

В клетке попугай сидит
И на идиш говорит
Он картавит, клюв горбатый
Попка, попка- жид пархатый!

Сам не заметил, как и я уснул, разморенный в теплой ванне. Проснулся я от пронзительного визга полицейской сирены. Перед домом стояли восемь полицейских машин. Меня подняли с кровати, даже не дав возможности одеться, я только накинул на себя халат Семена. Десять здоровенных бугаев в униформе, все вооруженные до зубов, двое даже с автоматами, засыпали меня градом вопросов, которые звучали для меня только как китайская грамота.
Объясни мне, что происходит – обратился я к Дашке с Семеном, которые отчаянно жестикулируя, тарабанили что-то на английском, показывая руками то на меня, то на Кристину.
Внучка, испуганная и заплаканная сидела на диване и отвечала на непонятные мне вопросы, которыми ее атаковали две агрессивно настроенные дамы в штатском. По их военной выправке и наглым самоуверенным взглядам, легко было предположить, что дамы никогда не пели в церковном хоре.
Постепенно, когда страсти немного улеглись, картина такого переполоха стала проясняться.
Кристина, как оказалось, и не думала засыпать. Проказница решила позвонить своей подруге и с увлечением ей рассказала о своем незабываемом приключении в ванной с любимым дедушкой. Подружка Кристины тут же наябедничала своей мамочке, а та, недолго думая и не разбираясь в деталях, вызвала полицию и назвала наш адрес.
Пусть компетентные органы разбираются, кто кому мыл спинку, и другие, не менее важные части тела.
Вот и шла разборка полным ходом. Я не сомневался, что такую подлянку с американским приветом могла кинуть только еврейская мамаша. Оказалось, нет. Чистопородная, мать ее!  – ирландская шкура.
Придется пополнить мой список и ирландцами.
Ну и что, кипел я от возмущения, едва сдерживаясь от удовольствия начистить полицейские рыла, пусть меня потом и расстреляют – что я такого сделал, помыл внучку!
Земля перевернулась, или мертвые из могилы встали?
Папа, взывала к моему разуму Дашка – как ты не понимаешь, что в Америке нельзя трогать маленьких детей, даже своих племянников.
Мигом могут обвинить в педофилии, иди потом доказывай, что ты не верблюд.
А ты с Кристиной купался!
Не понял, а тебя маленькую я разве не купал, не горшок не сажал, пеленки не отстирывал, если мать умерла, так,  кто это делать должен? Дед Мороз?
Петро -  вмешался Семен, я тоже так считаю, но в Америке другие понятия, другая ментальность, другие нравы и вообще в чужой огород не лезут со своими уставами.
Но это же мракобесие – возражал я – в Одессе на пляже маленькие дети голышом бегают, и никто внимания не обращает, мне и в голову не пришло…
Папа -  взмолилась Дашка – ты не в Одессе, здесь другой мир, тебя в тюрьму могут посадить, даже если свою дочь случайно ниже пояса тронешь!
Мать не тронут, если она своего сынка искупает, - хмуро заметил Семен – а вот если отец дочь…
Бред какой-то – недоумевал я – чистой воды бред.
Сейчас разберемся – успокоил меня Семен, - только вы Петро, пожалуйста, без эмоций.
Дашка с Семеном часа два выясняли отношения с так называемыми стражами правопорядка, короче говоря,  мусорами.
Кристине дамы сунули в руки куклу и требовали показать на ней, что дедушка вытворял со своей внучкой.
Кристина хоть и маленькая, но сообразила, что сморозила  величайшую глупость, наболтав лишнее своей ирландской подружке. Она вертела куклу из стороны в сторону, потом кинула ее на пол, и вдруг вскочила с дивана и подбежала ко мне, обняв за колени. Потом закатила такую истерику, что мусора со стервами, враз притихли.
Дедушка, дедушка – кричала девочка – прости меня, я никогда не буду больше обманывать, никогда!
Следов насилия на девочке нет – заключили дамы и, посоветовавшись с полицейскими, вынесли свой приговор:
Против меня уголовное дело возбуждать не будут, хоть я и переступил запретную черту. Девочка, тем более, выгораживает своего деда, расколоть ее не удалось. На первый раз меня прощают, но если еще раз появится факт сексуального домогательства, мне потребуется помощь адвоката.
Оглушенный, я ничего не мог сказать в свое оправдание, да и Семен с Дашей переводить мои слова не хотели. Наконец, представители власти удалились, оставив нас в покое.
Умница Кристина – похвалил обман дочки Семен и погладил ее по голове, не растерялась, нашла, как спасти деда.
А меня  умницей почему не называешь – усмехнулась Дашка – это я научила ее маленьким женским хитростям. В чем сила женщины? В ее слабости!
Чуть что, истерику закатывать и говорить то, что от тебя хотят услышать.
Психология жертвы- пожал плечами Семен – бьют беги, дают – бери.
Иначе в Америке не проживешь – заключила Дашка – с волками жить, во – волчьи выть, а  ты папа, Кристину больше не трогай.
Подивился я этой комедии, но не стал спорить и доказывать, что это не психология жертвы, а еврейская психология.
Семен с Дашкой мне потом объяснили, из какой ямы я можно сказать чудом выкарабкался. Дали почитать вырезку из газеты, где описывалась история, как один дед на улице обнял свою внучку и поцеловал ее в щечку. Деда два года таскали по судам, но осудить не успели. Он умер от сердечного приступа. Другие истории поведывали, за что в Америке отбирают у родителей детей и дают многолетние сроки.
Мне захотелось скорее в Одессу. Стало жарко, на теле выступили капельки пота.
Прости деда, прости – хныкала рядышком Кристина, протягивая ко мне свои ручки.
Я погладил малышку по головке.
Семен с Дашкой пошли встречать долгожданных гостей. Приехали Олег с Ритой, к своему счастью, не застав этого дурдома.
Я еще никогда в жизни не слышал такого тарахтенья. Даже уши закрыл от такого неприятного звука.
Крошечная, формы, как навозный жук, пыльная, даже не различишь цвета, машинка, что подъехала к гаражу,  дрожала, как сумасшедшая и вдруг задымилась. Из  капота повалил густой, зловонный дым, а из дыма вдруг выскочил огромный, чумазый детина и так пнул ногой свою таратайку, что из багажника вылетели две туго набитые сумки, а затем с переднего сиденья, выпрыгнула и невысокая, взлохмаченная женщина в крупных роговых очках.
Глуши мотор, придурок! – завизжала она и кинула в детину свою шляпку.
Да заглушил уже, не ори дура – зло ответил ей владелец таратайки – перегрелась железянка старая. Уф, жарко!
Так купи новую, - встретила своих друзей Даша, и расцеловавшись с женщиной, помогла ей собрать высыпавшиеся принадлежности и бог еще что.
Купит он, жди – усмехнулась Рита – едва доехали. Жара невозможная, а кондиционер не работает.
Во - время доехали – раскрыл капот Семен – я даже удивляюсь как.
Немецкое производство – осмотрел я старенький «фольгсваген» - фашисты умеют делать автомобили. В баке ни капли воды, другая машина давно бы встала.
Я ей встану – протянул мне грязную от пыли и жира руку  шофер – Олег. Лучший таксист Нью – Йорка и его окрестностей, включая Аляску. Человек-  компьютер. Гений всех времен и народов. Завидуйте.
Олег протянул мне свою визитную карточку.
Обо мне писали в американских газетах, показывали по телевизору, я выступал по радио. Я мгновенно вычисляю день недели, назовите дату и год.
Двадцать восьмого июля пятьдесят шестого года – назвал я известную мне дату, день, когда я стал мужчиной. Меня, еще совсем пацана осчастливила соседская распутная девка Машка. Такое не забывается.
Суббота – мгновенно ответил Олег, даже не моргнув.
Компьютер ошибается, а я нет.
Молодец, - похвалил я его и усложнил задачу, а квадратный корень из … я назвал триллионную цифру.
Олег ответил через секунду и вынул из кармана маленький калькулятор – проверьте, если не верите.
Да верю я – не стал его проверять.   О  людях -  счетчиках я читал в газетах.
Хотите байку – улыбнулся Олег и тут же, не дожидаясь моего согласия, затрещал как автомат.
Едут трое в машине и видят стадо овец. Сколько тут овец – изумляется один.
И не сосчитать – соглашается с ним  другой.
Ровно две тысячи овец - говорит третий.
А как ты так быстро сосчитал?
 Очень просто. У каждой овцы четыре лапки. Всего восемь тысяч лапок. Восемь тысяч делим на четыре, вот и получилось две тысячи овец.
Олег загоготал, как гусь и довольно похлопал себя по огромному животу – не спрашивайте меня как. Считаю и все.
Кстати о гусях – вспомнил я давнюю головоломку, которую как-то в далеком детстве решали всем классом, но так и не решили.
Летит гусь, навстречу ему стая лебедей – привет сто лебедей -  говорит гусь.
Нас не сто – отвечают ему лебеди, а было бы сто, если нас было бы еще столько, сколько сейчас, да еще пол -  столько, да еще четверть столько, и ты, гусь в придачу.
Сколько же было в стае лебедей?
Тридцать шесть – хором выпалили Олег с Семеном.
Семен, и вы – удивился Олег - а я думал…
Нет, нет - засмущался Семен. Я не считаю так быстро, как ты, но абстрактная форма математических уравнений, моя область… одна из моих областей.
А в шахматы вы играете, Семен? – вдруг спросил Олег – какой лучший ход в защите Мицкевича?
Ход конем, - не растерялся Семен, но Касабланка  с Алехиным …
У вас уровень мастера – не отставал Олег – я угадал, Семен?
Не совсем, я кандидат.
За мной партия, Семен. Я мастер, обожаю давить кандидатов.
А я наказываю мастеров. Олег, вы вроде бы чемпион по борьбе, а шахматы….
Согласен на такое пари - но боюсь разочаровать вас Семен. Я могу и в шахматы на лопатки положить.
Так, всем мыться, отдыхать и за стол – прикрикнула на мужчин Даша – потом будете друг друга в шахматы наказывать.
Чудеса, да и только, - с такими мозгами этим евреям только деньги заколачивать, ну Семен, правда, не бедняк, а вот этот компьютерный клоун на своей развалюхе…
Моя вторая машина «Бентли»-  неожиданно сказал мне Олег, словно прочел мысли - а третья «Ламборджини».
Он грустно улыбнулся – шутка. Это только несбыточные мечты.  Не так все просто в жизни.
 Вы  еще и читаете мысли, Олег?
Нет, если бы я читал мысли, как Вольф Мессинг, я бы на такси не работал. Просто я знаю, что говорят. Кстати, байка про Мессинга:
Кто-то спросил  великого  гипнотизера  – о  чем думают богатые?
Когда я встречаю богатых людей – ответил Вольф  Мессинг  – я снимаю перед ними шапку, но когда я читаю их мысли, то сразу ее надеваю.

Наблюдение:
Все, что произошло, напоминает сцену из фантастического фильма. Где главным героем являюсь я сам. Вспоминать об этом фильме крайне неприятно, что касается Олега, то этот жирный бегемот, явный еврейский типчик, наглый, самоуверенный и бесцеремонный, о Рите, его супруге, мне сказать нечего, на фоне глыбообразного мужа, она незаметна.

Вывод:
Вспомнил, как меня били в детстве, думал, как страдают многие дети от произвола и насилия родителей. В Америке все наоборот. С одной стороны это благо, когда дети защищены от жестоких наказаний и сексуальных притязаний, с другой стороны, зло, когда закон беспричинно наказывает родителей, а дети становятся не жертвами, а доносчиками и кошмаром для своих родителей.
Есть американская поговорка: «сохранишь прут – испортишь ребенка».
Это и произошло в Америке, где запретили наказывать детей. Должно быть какое-то равновесие, тактика кнута и пряника, например, но в отношении к детям в Америке применяется только пряник, а к их родителям только кнут. Равновесие нарушено, поэтому и  твориться такой бардак.

1 июля
Сегодня утром мы с Кристиной,  когда прогуливались по парку, наблюдали необычную картинку.  Стайки птиц, журавлей, уток, ласточек и бог знает еще каких видов, улетали, по-видимому, в дальние края, лишь вороны, воробьи и даже ленивые голуби, беспокойно перелетали с места на место и громко галдели.
Я спросил у Семена с Олегом, оторвав их от шахматной партии, - почему такое странное поведение птиц, сейчас же не осень, а середина лета, притом очень жаркого?
Семен на минуту оторвался от шахматной доски:
Птицы,  очевидно,  летят не на зимовку, а в поисках новых территорий, где им легче будет находить пищу,  видимо, шальная жара и насекомые, главная добыча пернатых, прячутся в недоступных для птиц местах, где менее жарко.
Семен – усмехнулся Олег – вы же не орнитолог, это все ерунда, птицы чувствуют какие-то природные катаклизмы, поэтому улетают, вам шах, маэстро.
Какие еще катаклизмы – не понял я – вулканы, землетрясения, наводнения… Конец света - засмеялся Семен, сбивая королеву ладьей - зевнули вы ход, милейший, поэтому птицы и улетают, чтобы не видеть вашего позора.
Мат!
Не может быть - заорал Олег, подпрыгнув на месте – как же я так маху дал!
Горе на мои седины!
Магнитные бури - незаметно подошла к нам  Рита, в сопровождение Даши – для птиц это катастрофа, они теряют ориентацию,  вот и летают с места на место.
Телевизор смотреть надо – назидательно подняла пальчик кверху, как строгая учительница моя Дашка – там,  в новостях передавали, что сейчас год активного солнца, а озоновый слой в атмосфере земли утончился еще больше. Поэтому не спасает от радиоактивных солнечных лучей. Во всем мире рекордная жара, и птицы летят поближе к воде.
Ну, Семен, наказали вы меня, как дошкольника – захлопнул шахматную доску Олег - на двадцать седьмом ходу, меня гроссмейстер,  раньше, чем на сорок пятом ходу не обыгрывал.
Башковитый у вас муж, уважаю – обратился он к Дашке – а вот  насчет птиц  вы не правы. Посмотрите, почему чайки летят от океана, от воды… а? загадка природы.
Ладно, пошли завтракать все на природу – беззаботно махнула рукой Дашка – я знаю одно место у озера, там тень, прохлада.
Никто ей не возражал, и, собравшись через час,  мы уютно устроились на просторной лужайке
Рита с моей дочерью аккуратно разложили на специальном столике со скамейками для отдыхающих, как принято в большинстве американских парках, обильное угощение, забраковав только спиртное. Правда, в такую жару, хотелось пить только воду, а не горячительные напитки.
Женщины болтали о всякой ерунде, Семен вел неторопливую беседу с Олегом о последних научных открытиях, внучка лакомилась мороженым, а я откровенно скучал.
После завтрака что-то потянуло на сон, и я уже начал клевать носом, как вдруг командирский голос Олега вернул меня из царства Морфея в опостылевшую действительность.
Ну,  как вам загнивающий капитализм, Петро, не достал еще до печенок?
На родину не тянет?
Тянет - потянет, да вытянуть не может – зло ухмыльнулся я - рад бы домой, да грехи не пускают.
Я указал кивком головы на Кристину, требующую у своей мамы добавку еще одной порции шоколадного мороженого.
Судя по вашему тону, Олег - добавил я, наблюдая за его хитрыми, бегающими от наглости глазками, пронзающими насквозь – вас капитализм достал и до печенок, и до селезенок, и даже до детородного органа.
 Я ведь тоже одессит и ценю юмор – нисколько не обиделся на мою колкость Олег – но особенно ценю разумных людей,  кто может резать правду- матку в глаза.
Вы находите меня разумным? Неужели я дал такой повод?
Наслышан о ваших убеждениях, Петро.
И что же, Олег, надеюсь, и вы умеете резать правду-матку в глаза?
Несомненно.
И что же вы мне расскажете, какую из истин поведаете для начала? Интересно послушать это из уст….
Таксиста – успел перебить меня бывший одессит – не говоря о других моих гениальных достижениях.
Ну, расскажите мне о жуликах – таксистах,  таких как вы, и о том, как они обманывают честных пассажиров. Об одесских ворюгах,  я знаю из собственного опыта, а об американских,  не имел чести.
Я их обманываю гениальным способом.
Нисколько в этом не сомневаюсь, но как именно?
 Использую свою методику человека – компьютера и намекаю на дополнительные чаевые.
У каждого додика своя методика, но как можно считать это обманом – вмешался в разговор Семен – человек использует свои математические данные в работе. Он предлагает услугу за товар определенного свойства и ожидает оплату за него.
Товар – деньги - товар, в чем же обман?
Допустим  -  согласился я с подобным доводом.  У каждого Абрама своя программа,  но
послушаем и  другие способы.
Их нет. По крайней мере, в моем случае их нет.
Вы хотите меня убедить, Олег, что не существует других способов обмана?
Существует, но я их не использую.
Вы такой честный, что мне просто страшно.
Все мы грешны, но система такси в Нью-Йорке построена таким способом, что обманывать пассажиров просто нет смысла.
А,  например,  если поехать дальним маршрутом их излюбленный способ…
Зачем? Время – деньги. Это в такси не писаный закон.
Меньше времени на поездку, больше возможностей найти следующего клиента,   пальцем щелк – три доллара выстреливают на счетчике, это начальная плата. Три доллара это минут десять – пятнадцать работы, зачем мне вкалывать за это?
Больше пассажиров, больше денег, плюс новые чаевые.
Простая формула успеха за меньшее количество усилий,  большая сумма денег.
Таксист - математик, это интересно, но не убедительно.
Я не собираюсь вас ни в чем убеждать, Петро, но все возможные уловки и хитрости таксистов меркнут с уловками и хитростями городских бюрократов, которые отбирают тем или иным образом честно заработанные таксистами деньги.
Можно сказать, нагло грабят, так же, как эта капиталистическая система грабит своих граждан.
Вот где жулики – Олег указал пальцем вверх, когда Карл Маркс написал, что капитализм это загнивающая система,  он знал, о чем говорит.
 Слишком долго эта система загнивает – рассмеялся Семен – все - таки рыночные отношения это лучший способ ведения экономики. Лучшей системы еще никто не придумал, хотя, согласен, она далеко не идеальная.
Что вы – возмутился Олег – вы мне будете говорить о рынке! Рынком управляют люди, а людьми управляет жажда к наживе.
Жажда фраера губит – добавил я, -  а к власти приходят не самые достойные, а самые расчетливые лицемеры.
Вот слова разума – похвалил меня Олег – но началось все хорошо. Декларацию независимости придумали не лицемеры, а идеалисты. Они же и создали  все красивые байки о рынке, правах и свободе личности. Сейчас это миф для быдла, а быдло это девяносто процентов населения, может быть, я ошибаюсь, девяносто девять, но неважно. Быдло не считает себя быдлом, но, тем не менее, оно быдло. Все рассчитано на быдло… реклама, кино, культура, спорт; но особенно политика, быдлу легче  промыть мозги, чтобы голосовать за кого нужно, и быдлом управлять легче и так далее, поэтому для разумного человека здесь тошно. Пусть и сытно, но тошно.
Лучше голодать – спросила Рита – или чувствовать себя человеком в самой богатой стране мира?
 Но ведь в Америке столько всего хорошего – не выдержала Дашка и принялась нас  поучать – самые лучшие умы стремятся сюда, самые лучшие возможности, свобода передвижения по миру, свобода вероисповедания, лучшая политическая система, и вообще, все лучшее в мире. Да,  есть передержки, много несправедливости и все остальное, но в целом…
Лучшая политическая система – усмехнулся Олег – две партии борются за власть и чем хуже для страны, тем лучше для противоборствующей партии!
А вы кто, Олег, демократ, или республиканец -  не отставала Дашка – или вы независимый?
Я ненавижу демократов больше, чем я ненавижу республиканцев – а слова «независимый» нет в американском лексиконе. Все мы от чего-то или кого-то зависим - буркнул человек- компьютер – я, например, завишу от своей жены.
Это точно – довольно улыбнулась Рита – что я скажу, то он и сделает. Последнее слово за мной.
Все - таки – намекнул Семен, - история Америки насчитывает двести с копейками лет,  и нет повода для печали, все впереди, особенно хорошее.
История не терпит сослагательного наклонения – возразил Олег – история  это факты, которые нельзя отрицать.
 История Америки - это история о крови, насилии, тупости и беспредела власти, история страданий человека, особенно умеющего мыслить не стереотипными образами, а вникать в самую суть. Пусть в других странах и хуже ситуация в экономике, и в политических свободах, но куда тянет Америка за собой мир? В будущее? В какое будущее? У капитализма нет будущего. Эта система построена на противоположных ценностях.  На социальном парадоксе: бедный – деньги - богатый. Убери одно из понятий – система развалится.
Бедные не могут обойтись без богатых, на кого-то они должны работать и получать деньги.
Богатые не могут обойтись без бедных, кто-то на них должен работать, кому-то они должны, вернее вынуждены, платить деньги.
Деньги это связующее звено, без них система не имеет смысла.
В низко технологическом мире система худо-бедно работает. Сейчас мы переходим в высокотехнологическую эру,  что-же происходит?  Все разваливается!
Почему - удивилась Рита.
Каким образом? – не поняла Даша.
А я понял твою точку зрения, Олег,-  заявил Семен и принялся объяснять:
Высокие технологии это не только польза, но и как это, ни парадоксально, большой вред.
Компьютеры, роботы, нанотехнологии облегчают человеку работу, но и, к сожалению, уменьшают объем рабочей массы.
То есть лишают человека работы – уточнил я – не так ли?
Абсолютно – подтвердил Семен – высокие технологии также выпускают высококачественные продукты. Они меньше ломаются и выше срок их годности, и цена, соответственно ниже, так как серийное производство тоже высшего качества.
Конвейерное производство упраздняется, объем запчастей уменьшается, меньше ремонта, везде компьютеры, роботы заменяют людей, но ведь покупатели и потребители -  это люди.
У них нет работы, меньше денег и некому покупать товары.
Высокое производство увеличивает массу товаров, но уменьшает их цену, и убирает с  рынка потенциальных покупателей.
Например, завод выпускает автомобили. В секунду автомобиль, не ломается, сохраняет форму при аварии, может служить сто лет и дольше. Цена очень низкая. Может даже летать и плавать! Кому нужны самолеты, пароходы, если чудо- автомобиль заменяет все средства передвижения.
Кому нужны врачи, если лечат роботы? Где взять для людей работу, если целые отрасли уничтожаются?
Капитализм построен на выгоде, а какая выгода, если технологии убивают ценообразование и кому покупать, если большинство людей остается без работы?
Назад, в пещерный век – пошутил я – там все придет в норму.
Не совсем так – продолжил Семен – капитализм еще будет, возможно, многие века и тысячелетия…
Но деньги теряют свой смысл – стукнул кулачищем по столу Олег, так что все пластиковые тарелки с остатками еды подпрыгнули на пол – метра, – система капитализма перейдет в безнадежную форму…
 А это уже не капитализм, а коммунизм – съехидничала Дашка – последняя стадия развития человечества. Там хорошо, но мне туда не надо.
Не будем впадать в крайности – развел руками Семен – в будущем новые социальные формы неизбежны, но мой уважаемый оппонент упускает из вида новые сферы производства и экспансию человечества не внеземную территорию.
И на Марсе будут яблони цвести – вдруг запела Рита, а Дашка ее дружно поддержала – на пыльных тропинках далеких планет останутся  наши следы!
Вот тогда-то и пригодятся все технологии в полной мере и рабочая сила тоже понадобиться в гораздо большем количестве, чем сейчас.
Появятся новые города на планетах, будут строиться звездолеты и космопорты…Олег! Не надо говорить о будущем с таким пессимизмом. Все останется, и капитализм, и деньги, и работа, и даже такси. Станете капитаном звездного такси, как вам  такая перспектива?
Неплохо – успокоился Олег – но деньги, это главное зло цивилизации, все равно исчезнут. Хоть через тысячу, хоть через миллион лет, а вот быдло останется!
Не будем загадывать так далеко - допела свою песню Дашка.
Может, поменяем тему на что-нибудь более интересное – предложила Рита, например…
Мама – доела свое мороженое Кристина и вдруг задала вопрос, от которого меня чуть не перекосило – а что такое  пор…пархатый?
Это – покраснела Дашка,  и, отвела взгляд от Семена,… это…ну когда бабочки порхают, знаешь как?
Знаю, знаю – обрадовалась девочка и побежала вокруг стола, смешно взмахивая тоненькими, как две тростиночками, ручонками – вот так, правда?
Правда – погладила ее по головке Даша.
Мама – не унималась Кристина,  - а  жид,  это бабочка?
Жид – это плохое слово – начала отчитывать ее мать – нельзя это произносить, кто учит тебя таким глупостям?
Дашка посмотрела на меня и только покачала головой.
Дедушка – подтвердила ее мысль дочурка – и захлопала в ладоши.
Мне дедушка песенку спел:
Попка, попка – жид пархатый!
Ужас – всплеснула руками Рита. Какие нехорошие слова!
Жид это совсем не плохое слово – спокойно сказал Семен – если только не произносить его с негативным оттенком.
В одиннадцатом веке преследования на экономической и религиозной почве заставляли евреев передвигаться на Восток. Многие из них по разрешению польского короля решили поселиться на польской земле. Большинство выбрали городок Жидовска Воля и прибывали туда после дальней дороги на запыленных повозках, что значило «пыльные» или «пархатые». Так поляки называли первых переселенцев, и слова эти стали звучать оскорбительными, через много столетий.. Мало кто об этом сейчас помнит.
Это не факты, а  легенды – не согласился с ним Олег – фактов происхождения этих слов не знает никто -  у евреев богатая история и они не обделены талантливыми представителями, но я бы не стал их выделять из среды всего остального быдла.
Просто евреи отличаются умением перевернуть все себе на выгоду.
Слушайте байку:
Попали в ад русский, американец и еврей. Черт им говорит –  вы все будете вечно сидеть в котлах с кипящей водой, но я разрешаю взять вам в котел только одну вещь. Эта вещь будет вечной.
Русский взял в котел вечную бутылку водки, американец взял вечно юную красотку, а еврей потребовал 100 кг вечного льда. Потом еврей отдал 25 кг льда русскому за водку, 25 кг отдал американцу за красотку, а сам остался с водкой, красоткой и 50 кг льда.
Все это так – заключил Семен, но Петро, скажите, лично вам евреи сделали что-то плохое, или вы просто пещерный антисемит?
Семен, не надо – пыталась остановить его Даша – хватит уже.
Я, например, - глупо улыбнулся Олег – пещерный антисемит, хоть и сам еврей. Не люблю евреев. Встаю, каждое утро с кровати, смотрю на себя с презрением в зеркало:
У… жидовская морда!
 Без этого ритуала не начинаю день.
Олег, не юродствуй – осадила его Рита – лучше жри поменьше, а то пузо уже как у бегемота!
Антисемитизм появился не на пустом месте – не унимался гений математики – евреи сами виноваты, что их ненавидят. Я солидарен с Петро.
Еврей – антисемит – удивилась Дашка – это что-то новое!
Наоборот, старое – с сочувствием посмотрел на свою неразумную дочь – кто еще может само бичевать себя так жестоко, как не сами евреи?
Почитайте Шолом-Алейхема, Иосифа Флавия, Эфраима Савелу, Гария Губермана и еще многих еврейских писателей, философов и поэтов.
Как они прошлись по еврейскому «печальному образу», еврейской скорби и боли, какому антисемиту придет это в голову? Нет, Семен, я не пещерный антисемит, а порядочный человек, который остро реагирует на несправедливость.
Если не переходить с личного на частное, Петро – уточнил Семен, в вашей ненависти вы переходите границу логики.
Да, есть евреи мошенники, но мало среди них убийц, насильников и маньяков. А все почему? Потому что сильны в них традиции законопослушания, тяга к знаниям и стремление к семейным и социальным ценностям. Мы же живем в материальном мире, и без материального достатка, невозможно существование и развитие полноценной и самодостаточной личности.
Что, украинцы этого не хотят, или русские, или китайцы?
Есть черная зависть, которая принижает человека и обобщает демонические мотивы. Она смешивает с грязью всех тех, кто достиг успеха в жизни, и все доводит до своего узко мыслящего уровня.
Есть белая зависть – она возвышает человека, дает ему силы, добиваться успеха, равняться на тех, кто его уже достиг.
Черная зависть лежит в основе антисемитизма, не так ли Петро?
Семен, ваша логика тоже хромает. По  -  вашему,  я должен завидовать ворам, мошенникам и жуликам белой завистью и стараться добиваться успеха так же, как и они?
Но не в этом дело, я не люблю евреев за их абсолютную уверенность, что мир принадлежит им.  Что им позволено все, а всех людей они разделяют на «своих» и «чужих», то есть гои. «Свои» плюют на гоев с высокой колокольни, вытирают о них ноги и удивляются, почему это другим народам не нравится?
Вам, Петро, нужно выразить благодарность за единение еврейской нации. Без таких антисемитов, как вы, евреи бы растворились среди этих народов, а так они просто вынуждены ясно осознавать, кто это «свои», а кто «чужие».
Золотую медаль за вклад в единение всех евреев – загоготал Олег – но, все кричат по всем углам, антисемиты вы такие – фуры – муры, расфы фуры, гоп-стоп компания, но пусть люди выскажутся, дайте им сказать правду, за  что они, собственно говоря, не любят евреев?
Глупо меня называть евреем – антисемитом, - продолжал развивать свою мысль Олег -  так же, как всех еврейских писателей, они писали то, что видят и что осознали всем опытом своей жизни.  Видят, что украл, пишут – вор, видят, что обманул, пишут – мошенник. Плохо это плохо, а хорошо это хорошо. Я очень люблю историю, особенно еврейскую, там все сказано в деталях. Слова из песни не выкинешь. Как говорил товарищ Ленин – факты упрямая вещь. Есть факты, что евреи сражались и храбро погибали в битвах с фараонами, римлянами, фашистами и прочими врагами, назовешь их трусами - нет. Цветущее государство Израиль в пустыне - назовешь их лентяями – нет. Есть факты, что евреи внесли в свою культуру и культуру других стран, также как и в науку, экономику, технику, медицину, астрономию столько нового и оригинального, что это способствовало подъему человеческой цивилизации – назовешь их глупыми - нет.
Есть факты, что евреи использовали свой ум, знания,  хитрость и коварство в личное обогащение и в ущерб другим людям – как это назвать?
Благородство – Нет.
Мошенничество – Да.
Среди всех народов есть свои мошенники, но самые гениальные среди евреев, это правда – да!
Олег немного покраснел от такой пылкой речи.
Есть плодородная почва для антисемитизма? – есть. Зачем это отрицать? – заметил Семен – но в каждой бочке меда есть ложка дегтя. Антисемиты видят грамм дегтя, но не замечают килограмм меда. Вот в чем проблема.
Вот у меня была проблема – хихикнул Олег – вез я раз одного пейсатого еврея, ну и включил ему, как обычно человека – компьютера, одну байку, другую, а этот гад, мне всего доллар чаевых дает! Поругался с ним в общем, ну и выразился в двух словах:
Мало вас Гитлер убивал!
Не имел это в виду, просто брякнул.   По - глупости.
Этот пейсатый нажаловался в суд по делам такси, а это лишение документа и прощай карьера таксиста. В общем, прихожу я в суд. Я раньше же жил пять лет в Израиле, откуда потом уехал в Америку.
Надеваю форму израильского десантника, только автомата наперевес не хватает, ермолку на голову, ботинки тяжелые армейские с толстыми каблуками, что выше двух метров стал, книгу беру в руки «Тору», и иду в суд.
Судья свой человек, еврей до пятого колена, увидел меня и прямо обалдел. Пейсатый в шоке, этакий еврей- гигант, военный, религиозный, подходит к нему, обнимает, целует и говорит на иврите:
Брат мой, да мы просто не поняли друг друга. Я же за Израиль кровь  проливал, о чем базар, братан.
Судья, в общем, разобрался, пейсатый меня простил, а судья пальчиком погрозил:
Не делай больше глупости, дело закрыто, иди.
С пейсатым мы сейчас чуть ли не лучшие друзья.
Я не стал более вдаваться в бесполезные дискуссии и отмалчивался, делая вид, что о чем- то глубокомысленно задумался.

Наблюдение:
Семен и Олег личности, противоположные по своим взглядам на жизнь, но одинаковые в одном: оба обладают высоким интеллектом, позволяющим им убедительно аргументировать свои доводы. Спорить с такими интересно, но бесполезно, ни в чем переубедить их нельзя, как,  впрочем и меня.

Вывод:
Возможно, мое отрицательное отношение к евреям сложилось из моего жизненного опыта в Одессе, где, вероятно, и даже, скорее всего, жили не самые лучшие представители своей нации. На новой земле, в Америке, эти представители обустроились на Брайтон – Бич, и хорошо, надо сказать, обустроились, развив активную деятельность в различных сферах, прежде всего в сфере авантюризма, полностью проявив свою внутреннюю натуру, что отражается на потере натуры  внешней.
Кем еще быть с такими мордами, как не отъявленными жидами!
По рассказам Олега, перед моим взглядом предстала умопомрачительная картина обмана программ социальной помощи бедным слоям населения. Используя лазейки в американской системе, евреи начали доить из нее  в свою пользу всевозможные блага. Для своего оправдания те, у кого остались зачатки такого сложного для еврейского ума понятия, как «совесть», придумали всевозможные популистские лозунги, вроде «Америка богатая, с нее не убудет», или оставили старый, еще с советских времен, только отряхнув его от пыли:
«Хочешь жить, умей вертеться!»
Даже такой анекдот появился:
Встречаются два еврея на Брайтоне. Один говорит другому:
Ты устроился?
Тот отвечает:
Нет, пока работаю.
Дашка, правда, внесла в этот вопрос некоторую ясность.
Папа - рассказала она,  – во - первых, не евреи все это придумали, как обманывать американскую систему социальных программ, они лишь внесли свои идеи, во- вторых, если захочешь честно тут прожить, надо завернуться в белую простыню и сразу идти на кладбище, чтобы не терять даром время на борьбу с местным бюрократизмом и идиотскими, до полного абсурдизма, законами.
А что делать несчастным старикам, если только дети не оказывают им существенную помощь. Их дети тут тяжело учатся, работают и платят непомерные налоги, ссуды, штрафы, квартплаты, страховки и все остальные грабительские поборы.
Пенсии, это копейки, которой не хватит даже на оплату самой паршивой квартиры. Это старики, которые воевали, пахали всю жизнь, а местные бездельники, ни дня в своей жизни не проработали, сидят всю жизнь на социальном пособии, а их дети больше отсиживаются в тюрьмах, чем учатся или  работают.
Где же справедливость?
А в – третьих, за евреями на Брайтон прибыли тысячи новых переселенцев. Причем, большинство нелегально тут сейчас проживает, стараясь всеми правдами и неправдами легализоваться.
Русские, украинцы, казахи, татары, армяне. Грузины, азербайджанцы, молдаване, латыши, эстонцы, литовцы, белорусы…кого я еще там не назвала? Неважно, все нации и расы из бывшего Союза ломанулись в Америку, и первый пункт прибытия это Брайтон- Бич. Где живут жуликоватые евреи.
Здесь быстро можно найти дешевую квартиру, работу, тут помогут, подскажут и посоветуют, как правильно выживать в новой обстановке. Даже если ты самый злостный антисемит, у тебя хватит ума поехать обустраивать свою новую жизнь, не в Гарлем, Гринпойнт, где живут поляки, и не в Бей Ридж, где живут итальянцы, а именно на Брайтон.  К евреям, которые говорят по-русски, и живут не по законам, а по понятиям, как в полу уголовном мире их недавней Советской Родины.
Чем же отличаются эти русскоязычные нации от злокозненных евреев?
Практически ни чем.
Еврей оскорбит, русский в морду может дать. Еврей обманет, русский убьет. Евреи глушат коньяк, русские водку пьют. Евреи своим еврейкам предпочитают русских Наташ, а еврейки  своим евреям предпочитают американских Джонов, но на Джонах женятся ради денег, а с русским Иваном спят по - любви. А русские женщины выходят замуж за евреев, ради денег, а с американскими Джонами спят по - любви.
Вот и главные отличия, а американскую систему обманывают как евреи, так и русские, так и все остальные народности от чукчей на Аляске до итальянцев в Бруклине. Система сама в этом виновата, и только, вопрос времени, когда же она, наконец, рухнет и освободит место для строительства новой, более разумной системы.
С крови все началось, завоевание, и становление Америки проходило  в войнах с индейцами, друг с другом в гражданской войне, Север против Юга, хозяева эксплуатировали рабов. Сейчас,  все наоборот, в общем … сплошной кавардак.
Бардак – уточнил я.
Американский бардак – поправила меня Даша.



4 июля

Сегодня самый важный американский праздник,  «День Независимости».
Решили отметить его у берега моря, но жизнь внесла свои коррективы. Три дня назад Семен подарил мне книгу. Название говорило само за себя: «Летопись древнего народа».
Кто этот древний народ, не оставляло сомнений.
Книга увесистая, свыше семисот страниц, ею убить можно, если хорошо по черепушке трахнуть.
Читать ее я не собирался, посмотрел перед сном, давно мне кошмары не снились. Кошмаров в книге предостаточно, даже читать не нужно, сколько цветных иллюстраций, картинок и даже детских рисунков, намалеванных еврейскими ручонками в застенках Бухенвальда и Освенцима.
Вот солнышко светит через колючую проволоку, вот зайчик смешной сидит в газовой камере, вот кукла с оторванной рукой лежит на углях в печи, вперемешку с костями. Вот корона на черепе, или полицейский колпак, разобрать уже не возможно, а сам череп ни с чем не спутаешь.
А вот яма, в яме люди лежат, а наверху солдаты с автоматами.
А вот цветы на могиле и надпись внизу: «Здесь лежит моя мама».
Вот город красивый, идут люди, едут машины, а в небе самолет и бомбы летят вниз.
Вот и обрывки детских дневников:
«Все время думаю о хлебе».
------
«Вчера встретил дядю Ефима, он сказал, что он Ефим, но он не похож на дядю Ефима. Дядя Ефим большой и молодой, а этот похож на Бабу- Ягу»
------
«Я остался совсем один. Мне страшно тут. Скорее бы я умер»
-------
«22 апреля – умер мой брат Гриша»
«19 июня - умерла моя сестра Ева»
«12 октября 1943 года – это моя последняя запись. Завтра нас перегоняют в Зансенгаузен. Очень холодно. Дороги я не выдержу.
Прощай дневничок!
Рива из Бобруйска.
Мне было 17 лет »
-----
Отрывки из дневника голландской девочки из Амстердама, Анны Франк, меня очень впечатлили. Все-таки дети, кто бы они ни были, не должны так страдать и умирать практически ни за что, только за то, что они родились в еврейских семьях.
А ведь многие дети, как написано в книге, были только наполовину евреями. Один из родителей бал не еврейской национальности, как моя Кристина.
При мысли о Кристине меня прошиб холодный пот, и тут я наткнулся на заметку об украинцах. Ну, сейчас тут, на страницах этой еврейской энциклопедии хохлам зададут жару, все вспомнят, и Богдана Хмельницкого, и погромы в Киеве, и в Одессе, камня на камне не оставят.
Действительно все вспомнили, но в основном, о тех, кто натравлял темные массы на евреев, кто делал из них козлов отпущения, кто не мог просто простить, что кто- то сумел выбиться из «грязи в князи» и, осознав собственное ничтожество.
Гораздо больше было добрых слов об украинцах, которые на своих хуторах и квартирах, рискуя собственной жизнью, спасали еврейских детей от неминуемой гибели.
В Израиле, в Иерусалиме даже есть парк «Аллея Праведников», где в честь таких людей, неважно, кто он, русский, украинец или поляк, сажают деревья. Кстати, самих праведников и приглашают в гости в Израиль. Помогают им потом и в жизни, платят деньги и делают щедрые подарки. Хоть сам праведником становись, только спасать уже некого.
Честно говоря, я удивился, страницы летописи не пылали гневом и не извергали поток ненависти  и гнева справедливого, на своих преследователей, как можно было ожидать.
В чем их только не обвиняли евреев, и за что только не громили.
В средние века  обвинили, что из-за них  началась эпидемия чумы, холеры и оспы.
Как- то пропали три мальчика в Германии. Начался погром, евреев обвинили в том, что они убили этих мальчиков и использовали их кровь в религиозно- ритуальных целях. Через два дня мальчики нашлись в лесу, где просто потерялись, целыми и невредимыми.
Перед евреями не извинились, наоборот, погромы перекинулись в другие города Германии, где не верили, что мальчики нашлись.
Потом были дело «Дрейфуса», дело «Бейлиса», «Хрустальная ночь», «Протоколы сионских мудрецов» и много чего в богатой истории еврейского народа.
Как говорил Олег:
Где факты?  Где доказательства чудовищных обвинений?
Их не существовало. Только наветы, злоба, зависть и мракобесие.
Незаметно для себя, я перелистывал одну страницу за другой и узнавал множество интересных сведений, о которых даже не подозревал. Я всегда отдавал должное еврейской мудрости и неисчерпаемым талантам этого народа. Но не мог представить, насколько велики заслуги их деловой, политической и научной мысли.
Закрой глаза и ткни пальцем в любую область и обязательно найдешь там еврейские имена.
История этого народа уходит в глубокую древность, и как этническая группа, евреи существовали как нация, задолго до Римской Империи, Эллады и Вавилона. Они восприняли колорит всех тех наций и культур, среди которых были в последствие рассеяны.
История евреев, это история беспощадных войн, которые они вели на протяжении тысячелетий.
Все войны отличались одним: еврейскому войску чаще всего противостояли значительно превосходящие его силы.
Приходилось побеждать соперника не только за счет мужества, но и за счет военной тактики, а она была у евреев всегда на высшем уровне, так же как и военные орудия и снаряжения.
Сейчас никого не удивляет военное превосходство израильтян, единственного государства, противостоящее десяткам арабских стран.
Но вот в древности не существовало  танков и самолетов, и войска сходились не в воздухе, и не на территории сотен километров, а в чистом поле, или осажденные в крепости.
Иерусалим, столицу Израиля, и его главную реликвию, Иерусалимский храм, разрушали не один раз. Но кто бы, ни брал эту крепость, римляне, арабы или крестоносцы, они брали ее в долгой, изнурительной осаде, неся огромные потери в битвах с немногочисленными армиями евреев. Евреи умирали в боях, или убивали себя, но не сдавались в плен.
  Вспомнить из древности крепость Моссаду или неравную битву в недалеком прошлом, в Варшавском гетто, молокососов-школьников и вчерашних студентов с одной винтовкой на двоих,  против танков, орудий и боевых отрядов фашистских спец - батальонов..
Ведь знали что погибнут, но хотели умереть с достоинством, а не на коленях!

Я подумал, что своим мужеством, доходящим до истинного фанатизма, евреи схожи со славянским народом, то есть русскими и украинцами, в их противостоянии с татарами, тевтонскими рыцарями и фашистскими захватчиками.
Я зачитывался удивительными историями, как пять тысяч лет назад еврейское племя, тогда их называли «ев - реми» - выходцами из-за реки Евфрат, «заречными людьми», воевало со своими врагами – древними персами.
Войско евреев состояло из пяти тысяч воинов, у персов - огромная армия- пятьдесят тысяч мечей.
Еврейские военачальники не спешили с началом битвы, силы явно неравные.
Собравшись на совете, они решали, что делать.
Дать бой и храбро погибнуть – говорили одни.
Что будет с нашими женами и детьми – спрашивали другие – надо идти в крепость и драться там.
Крепость- это западня - утверждали третьи – мы там долго не продержимся, запасов воды немного, персы выждут, пока мы  все не умрем от жажды.
Слушайте - произнес главный военачальник, имени которого история уже не помнит – персов много, в этом их сила, но в этом и их слабость. Они тоже хотят пить, а напоить пятьдесят тысяч сложнее, чем пять тысяч. Что не сделаем мы, сделает солнце.
Десять дней еврейское войско кружило вокруг персов, перекрыв им все источники воды, что в пустыне означает гибель.
Обессилевшее от жажды войско персов все же настигло евреев, и бой состоялся.
Через три часа битвы, потеряв половину своих воинов, персы сдались в плен. Евреи напоили водой пленников и отпустили, обезглавив только их военачальников.
Другая история переносила во времена Римской Империи, когда император Андриан задумал перестроить Иерусалим и сделать его римским городом. Город должен быть посвящен богу Юпитеру, и называться Элиа Капиталина. У еврейского населения эти планы вызвали резкий протест и начался мятеж под предводительством  военного начальника Бар - Кохбы,  которое благословил известный раввин Акиба.
Восстание продолжалось три года,  и было жестоко подавлено. Римляне огнем и мечом прошлись по Иерусалиму, уничтожив священные для евреев символы, Иерусалимский храм, главную синагогу и религиозные алтари. Еврейское население  выгнали из страны и заменили их не евреями – переселенцами. Так сказать, памятка для тех, кто забыл историю и спорит на тему, кто является истинным, коренным населением Палестины.
Адриан запретил многие еврейские законы, назвал Иерусалим Элиа Капитолина и изменил название страны,  Иудею, или древний Израиль на Сирио – Палестину.
Евреи заполонили римские  рынки рабов, так, что даже цены на рабов упали.
Бар - Кохба погиб во время последней битвы в Вефавре, а с раввина Акибы заживо содрали кожу железными гребнями.
В это жестокое время евреев так же, как когда- то и христиан, бросали на растерзание животным,  когда устраивались гладиаторские игры.
По описаниям древних летописцев, вскоре это злодеяние прекратили, использовав евреев только как рабов, а не как развлечение для праздной римской публики.    
      Прекратили после одного случая, который произошел в Капуе, где на  этой арене ранее выступал легендарный Спартак, и откуда восстание рабов перекинулось на всю Римскую Империю.
В Амфитеатре этого города проходили гладиаторские игры, и в окончании кровавого представления, зрители получили «изюминку». Толпу измученных и оборванных евреев вытолкнули на арену цирка, где в клетках их поджидали голодные львы, тигры, леопарды и пантеры.
Публика ликовала от восторга, на арену летели огрызки яблок, шкурки от бананов и прочий мусор. Евреев обзывали последними словами, и зрители желали «диким кошечкам»,  вкусно полакомиться мясом грязных евреев.
Среди толпы обреченных оказалось несколько воинов из бывшей армии восставших. Все остальные были старики, женщины и дети.
Шансов в такой ситуации, как правило, не бывает. Люди, даже самые смелые и сильные, без оружия обречены в схватке с хищниками. Силы, слишком неравные, а голодный зверь страшнее сытого и яростно кидается на свою добычу. Голод удваивает его силы.
Воины все это хорошо понимали и не надеялись выжить, однако предпочли бороться до конца и попытаться спасти женщин и детей. Они не стали сбиваться в кучу, как инстинктивно поступают в такой ситуации несчастные люди, а избрали военную стратегию.
Публика с удивлением наблюдала, как евреи образовали «клин», и построились «черепахой», излюбленной римской военной тактикой, когда воины плотно прижимаются друг к другу, прикрываясь щитами.
Щитов, у обреченных на смерть, не было, их роль выполняли старики и старухи, прикрывая собой молодых.
Острие «клина» было выдвинуто навстречу хищникам, а два фланга треугольника упирались в деревянную стену амфитеатра.
Все свое сооружение бедняги густо обсыпали песком, а воины сняли с себя рваные туники и обмотали обрывками тряпок свои запястья и кулаки.
Выпущенные из клеток хищники, уже привыкшие к человеческому мясу, накинулись на людей, но не все сразу, а соблюдая свою животную иерархию. Более слабые звери уступали право первоначального пиршества, более сильным.
Дождь из песка посыпался на хищников, попадая им в глаза и мешая в выборе жертвы. «Клин» ограничивал их действия, и первыми жертвами стала более доступная добыча: старики и старухи. Их оттащили по разным сторонам арены и разрывали их на части.
Вторая атака пришлась на мужчин. Они оборонялись так отчаянно, что сумели отбить первый натиск зверей, но и их ожидала печальная участь.
Третья стена состояла из молодых женщин, но на их долю осталось уже немного хищников. Львы и тигры доедали свою добычу и грызли кости, наблюдая, как леопарды и пантеры волокут из толпы людей, оставшуюся добычу.
Насытившись, хищники успокаивались, и большинство не желало нападать на несчастных, получая при этом порцию песка в глаза.
Представление закончилось. Публика с удивлением взирала, что после того, как зверей загнали по клеткам, на арене осталось четыре едва дышащие от ужаса девушки, прикрывая собой семь детей. Два мальчика при этом прикрывали собой плотно прижатых к стене,  пять девочек.
Живые!
Амфитеатр молчал.
Публика ожидала увидеть позорную смерть евреев в пасти хищников, а вместо этого наблюдала триумф еврейского духа.
Свободу им! – раздался чей-то крик,  и скоро уже все трибуны скандировали:
Свободу им! Свободу!
Оставшихся в живых девушек и детей отпустили, и даже сделали их римскими гражданами, а это была в Риме высокая честь.
После этого власти решили евреев на арену к хищникам не выпускать. А в Палестине вернули часть утраченных прав, главное из которых составляло право справлять свои религиозные обряды.
Примерно так же поступили евреи, когда их убивали звери в человеческом обличье – фашисты.
Стоя на краю рва, когда начинался расстрел, взрослые толкали вперед детей и, падая, прикрывали их своими мертвыми телами. Дети по ночам выползали из ям и шли к населенным пунктам, где могли найти спасение.
Через две тысячи лет одна из израильских элитных частей прошла строем в Риме, под аркой Адриана, символизируя этим выражение благодарность своим предкам, погибшим, но, не покорившись Риму.
Читал мнения великих людей о евреях, притом не только позитивное, но и негативное. Нельзя отметить при этом, что авторы книги соблюдали порядочность, не скрывая ни чьей точки зрения.
Всю книгу я не прочел, но и того, что узнал, было вполне достаточно, чтобы серьезно призадуматься и посмотреть на евреев глазами, где ненависть уступает место доброжелательности.
Как-то все не стыкуется с теми наглыми рожами, что я наблюдал в Одессе и на Брайтон – Бич. С другой стороны, все течет, все меняется, но и отрицать историю не стоит, а стоит смотреть сквозь ее призму и видеть все оттенки цветов, а не черно- белое изображение.
Я не заметил, как уснул, а проснулся от разрывающего душу крика Кристины.
Мы все почти одновременно забежали в ее крошечную спальню.
Девочка стояла на своей кровати, вся бледная от страха и истерически кричала:
Монстр! Меня укусил монстр!
Монстров не бывает – успокоила ее Даша, крепко обняв дочь – тебе приснился плохой сон.
Бывают - упрямо повторял ребенок- он меня укусил.
Я с Олегом и Семеном внимательно осмотрел комнату. Мы посчитали, что возможно девочку испугала мышь, или укусил комар.
На ее ручке виднелась небольшая царапина, на комариный укус не похожая.
Вдруг, тихий шорох за шторой в кладовке, как будто кто-то осторожно скребет паркетный пол, привлек наше внимание.
Семен рывком открыл шторку, и нашему изумленному взгляду предстал житель морских глубин – небольшой краб, с красноватым панцирем и розоватым брюшком.
Краб недовольно пошевелил усами и приподнял свои клещи, приняв боевую стойку.
Вот он, вот он! – снова начала кричать Кристина и затопала ножками по кровати – я же говорила, говорила, что он меня укусил!
Успокойся, глупенькая – начала утешать ее Даша –э то всего лишь маленький крабик.
Маленький, а кусается больно – не успокаивалась внучка – зачем он приполз ко мне?
Далеко заполз - заметила Рита – несколько миль от берега, наверное подругу свою искал.
Ерунда – не принял эту версию Олег – крабы обитают только около моря, когда выходят на короткое время из воды, и так далеко на сушу заходить не могут. Наверное, кто- то шутки ради подбросил его сюда.
Хотел бы я поговорить с этим шутником – буркнул Семен, присев на корточки и внимательно разглядывая не прошеного посетителя – кстати, дом заперт.
Какая разница – махнула рукой Даша – занес кто, или сам приполз, может, смерч его закинул сюда.
Рита утвердительно кивнула головой, а мы с Олегом и Семеном только посмеялись над подобным замечанием.
Смерчей здесь не бывает, - Семен схватил краба за панцирь и осторожно поставил его в пустую плетеную корзину для сбора цветов – да и погода не соответствует, а краб наш, как невероятно это звучит, действительно сам приполз, кстати, и подружка его здесь.
Семен протянул руку в углубление кладовки и вытащил второго краба, который затем тоже последовал в корзинку к своему родичу.
Что-то произошло – добавил он, вглядываясь в окно – и очень серьезное, раз началось великое переселение животного мира. Сначала птицы, затем крабы, все бегут от океана.
Если два краба заползли в наш дом, это еще не говорит о переселении – отметила Дашка – просто очень жарко стало, вот некоторые животные и дуреют от жары.
Ищут более прохладные места – согласился Олег – я думаю, это временное явление.
Два краба…усмехнулся Семен и протянул руку к окну – это момент и временное явление, а два миллиарда крабов, это уже постоянное.
Он широко распахнул окно, и нашему взору предстало жуткое видение, напоминающее голливудский фильм ужасов.
По дорогам, лесным опушкам и лужайкам ползло бесконечное море крабов. Они, как огромнейший красный ковер заполонили все пространство, издавая негромкий, что само по себе удивительно, учитывая их количество, но неприятный для слуха звук.
Мы почувствовали все усиливающийся резкий запах морской тины, и были просто парализованы осознанием нереальности происходящего.
Этого не может быть – прошептал Олег – ну жара, ну возможно катастрофа крупная произошла. Нефть из танкера разлилась,…но такое?
Закройте двери – Дашка крепко прижала плачущую Кристину и заметалась по комнате.
Папа, Семен, Олег – что вы стоите? Сделайте что-нибудь! Они сейчас сюда заползут!
Не заползут – уверенно произнес Семен – им не до нас.
Спасаются бегством – изрек я очевидный факт – но от чего?
Думаю, жара тут не причем, а вот американские военные с их химическим оружием, которое постоянно испытывают, или новыми бомбами с радиацией, тут…
Зачем гадать – Рита лихорадочно нажимала на все кнопки огромного телевизора, пока не зажегся экран и высветил молодую американскую дикторшу, бойко выстреливающую свежие новости:
Необычайная жара, установившаяся на всей территории Северной и Южной Америки, а так же и в других регионах мира, вызвана вспышкой солнечной активности, и, по мнению ученых, будет еще продолжаться некоторое время. Президент и Сенат, подготавливают пакет мер по преодолению последствий рекордной жары и призывают население не паниковать.  Следует воздержаться от всей физической активности, сотрудничать с представителями правоохранительных органов в их усилиях по поддержанию законности и порядка, и главное, запастись водой, так как по сообщению экспертов, уровень воды в водоемах снизился до критической отметки.
Вода – закричали Даша и Рита – нужно наполнить все ванны водой. Все пустые бутылки тоже – Семен переключал каналы, выискивая дополнительную информацию, но по всем каналам шло одно и, то же:
Моря и океаны мелеют, люди и животные в панике, ледники на полюсах быстро тают…
Вот, нашел – Семен показал на экран телевизора, где выступал один немецкий ученый – климатолог – ему можно верить, я читал его статьи.
Это не изменение климата – вещал  с экрана научный светила - не вспышка солнечной активности, ни глобальное потепление. А природный катаклизм, вызванный геомагнитной бурей, невиданной силы. Чем же он вызван?
Вспышки на солнце регулярно происходят из-за вторжения мощных газовых облаков в корону, вызывая протуберанцы. Их регистрируют астрономы. В данный момент протуберанцы не зарегистрированы, и нет их последствий, геомагнитных бурь малой мощности, наводнений, вулканической деятельности, ураганами и так далее.
Мы наблюдаем только одно – засуха. Скорее всего, взрыв произошел в ядре Солнца и вызвал циклические сгустки раскаленной плазмы. Удар принимает на себя геомагнитное поле Земли, и такого удара оно выдерживать не в состоянии.
Вдруг на экране появился молодой парень в крупных роговых очках. Английский ученый Герберт Глон – это его оппонент, знаменитый ученый, интересно, что он скажет?
Коллега, я с вами не согласен – возразил Глон – вы упомянули астрономов, я астроном, и решительно возражаю против теории геомагнитной бури. Если бы произошел взрыв в солнечном ядре и вырвал бы массу плазмы, астрономы зафиксировали бы усиленный поток фотонов и повышенной активности электромагнитного поля.
Ничего этого не происходит.
К какому же выводу вы пришли, уважаемый коллега – в чем причина небывалой засухи?
Вывод один, - поправил очки на переносице англичанин – ядерная реакция.
Структура воды состоит из одного атома кислорода и двух атомов водорода. Происходит цепная реакция отторжения одного атома водорода и структура воды меняется, переходя в газообразное состояние. Атмосфера больше не в состоянии предохранять землю от воздействия солнечных лучей.
Какие же перспективы – спросил немецкий ученый – в чем же причина подобный реакций?
Причина нам неизвестна – развел руками англичанин – а перспективы…только одна, если реакция не прекратиться…
Семен выключил телевизор, что происходит? – набросились мы с Олегом на Семена с расспросами.
Вода испаряется, и если атмосфера, которая состоит в основном из элементов воды, перестанет нас защищать, Земля скоро превратиться в раскаленный шар, на котором жизнь невозможна.
Странно, очень странно… добавил он, о чем-то размышляя.
Его размышления прервал крик жены.
Семен!.. .В кране нет воды!

12 июля
Уже прошла неделя, а с ней, можно сказать и целая жизнь.
После того, как подача воды была прекращена, мы оказались в сложном положении, хотя Дашка с Ритой и успели заполнить четыре ванны водой, но только наполовину. Мы бросились в супермаркет, но там происходило настоящее сражение за бутылки с водой и соками, а так же и за все остальные продукты питания. Полный бедлам, ни продавцов, ни полиции, ни порядка. Каждый думал о себе и своем существовании. Царил закон джунглей. Как быстро люди теряют остатки приличия и человечности в борьбе за свою шкуру.
Проезжая мимо берега океана, мы были поражены, не увидев воды даже на далеком горизонте. Вот почему птицы улетали, а крабы уползали от океана. Океан исчезал, оставляя после себя только мокрую глину, которая быстро высыхала, превращаясь в безжизненную пустыню.
Вся поверхность бывшего океана серебрилась бесконечной равниной мертвой рыбы и солнечными зайчиками сверкала в глазах.
Мы не доехали до дома, радиатор закипел, и машина остановилась.
В полном молчании шли мы обратно, наблюдая не поддающуюся описанию картину отчаянья обезумевших от горя людей. Хаос царил повсюду.
Бывшие соседи приходили и умоляли дать им напиться. Семен с Дашкой, чуть было не отдали им стакан воды, но я не позволил, отогнав несчастных от нашего дома.
Мы с Семеном ввели строгий рацион воды на каждого, но и его не хватало, пить хотелось отчаянно. Жара стояла непереносимая, и жить нам оставалось от силы несколько дней.
Мы все перешли в подвал, там было чуть прохладнее. Кристина сдавала очень быстро, несмотря на то, что ее постоянно поили, отдавая почти всю воду ей.
Смерть  мы не обсуждали, она стояла рядом  с длинной косой и молчаливо ждала нас.
Смотрели телепередачи, слушали изредка радио. Но ничего утешительного, цивилизация быстро вымирала. Уже ничего не волновало, тем более, расовые предрассудки,  люди все умирают одинаково.
Вопрос, кто умрет первым из нас, не существовал, но я не хотел это видеть. Последний стакан воды мы отдали Кристине.
 Она скоро умрет  – безнадежным тоном произнесла Даша и горько заплакала  – затем мы.  Кто мог представить такой ужасный конец?
Я вытащил нож и приложил его к своей руке – пусть Кристина пьет мою кровь – пусть выпьет всю.
 Пусть пьет и мою тоже – согласился с этой  мыслью Олег.  У меня еще есть запас.
Это не поможет – возразил Семен – только продлит агонию еще на час.
Наши тела почти обезвожены. Лучше соберемся и достойно примем смерть.
Семен! В лаборатории есть же небольшой запас воды – вспомнил я – там, в склянках  я видел.
Эта не та вода, которую можно пить – отмахнулся от меня Семен – и вдруг подскочил, как ужаленный.
Что?  Петр, вы были в моей лаборатории?!
Был, - признался я в своем преступлении -  бес попутал, просто решил посмотреть, что вы там химичите.
Лаборатория же заперта!
Семен, я слесарь высшей квалификации, пара пустяков для меня снять и снова установить замок.
Ну, видели!
Честно говоря, ничего там не видел особенного. Простите, бес попутал. Да, еще признаюсь, чего уж там, раскрутил прибор там один, яйцо увидел, поставил на место, да звук странный появился. Ну,  я и переставил яйцо с ног на голову, или наоборот.  Звук исчез, и я закрыл прибор обратно.
Боже ты мой – только и мычал Семен, какой осел, какой осел!
 Да, осел – признал я свою неправоту –  глупо получилось.
Я осел! – прохрипел Семен и попытался встать.
Помогите, мне нужно вскрыть прибор и переставить яйцо.
Зачем!
А затем, что это катализатор ядерного синтеза водородного процесса атомного ядра.
Ну и что?
А то, что я пытался создать новый источник энергии из воздушного потока. Не нужен бензин для машин. Из воздуха бы добывали энергию. Мне это не удалось, но я и не предполагал, что возможен обратный процесс.
Какой еще процесс?
Изменив полярность катализатора, он начал, по всей очевидности, разрушать одно из двух водородных ядер. Произошла цепная реакция водородной структуры.
Англичанин же говорил, а я, осел, не догадался, что это может быть связано с моими исследованиями. Скорее в лабораторию!
Семен с трудом поднялся, и поддерживаемый с двух сторон мною и Олегом, мы заковыляли, шатаясь из стороны в сторону, вподвальное помещение, переоборудованное в лабораторию, чье таинство я так коварно нарушил.
Отвинтить крышку лабораторного устройства сумел только Олег, у которого осталось больше сил, чем у меня с Семеном.
Семен, тихо матерясь, перевернул  яйцо, и отшвырнул крышку на цементный пол. Металлическая крышка слабо звякнула, а вслед за ней полетели и колбочки и пробирки, и не удержавшись на ногах, Семен и сам шлепнулся на пол.
Поднять его с пола мы с Олегом не смогли, и он только махнул нам рукой.
Уходите!
Что сейчас будет?  - спросил я.
Ничего – сдавленно прошептал Семен и закашлялся. Изо рта у него густо потекла кровь.
Он вытер кровь носовым платком и кинул на меня злобный взгляд:
Ничего не будет, если хохлы с куриными мозгами не будут вмешиваться в еврейские дела!
Я напрягся, кулаки мои невольно сжались, но ответить мне было нечем, только признать, что изобретатель прав.
В научные дела – поправил я его.
Кто же мог подумать?
Идем – подтолкнул меня Олег.
Женщины ничего нас не спросили, они, склонившись над Кристиной, тихо плакали.
Слез не - сумела выговорить Рита – Олег, прости меня за все, что было плохого между нами.
Олег поцеловал ее в щеку – и ты меня прости!
Они обнялись и легли рядом с Дашей на огромном ковре, постеленном на полу.
Я расположился около Кристины, на кушетке, взяв девочку за тоненькую ручку. Она почти не дышала.
Я закрыл глаза и погрузился в темноту. Из тьмы мелькали видения далекого детства:
Вот я маленький, катаюсь на велосипеде, купаюсь в Черном море, пью газировку из стакана в летнем парке, пью, пью, пью, и не могу напиться.
Папа – я очнулся из забытья, Дашкин слабый голосочек заставил меня открыть глаза, с трудом приподнялись веки, налитые свинцовой тяжестью. В горле резало, как ножом и я мог только прохрипеть:
Что?
Она…идет
Полумертвая Кристина лежала со мной. Рита с Олегом оставались неподвижными. Даша указывала рукой на окно, плотно завешанное простыней от беспощадного солнца.
Кто идет?
Из горла ручьем хлынула кровь, и тело содрогнулось от судорожного и непрерывного кашля.
Она…тучка  – как в бреду повторяла Даша – а вот еще одна…они идут…
Я покачал головой, кивая на белую простыню, что нельзя увидеть небо.
Я вижу – упорно повторяла Даша – вижу … тень, и из последних сил закричала: Семен! Семен!
От крика очнулись Рита с Олегом. Олег нашел в себе силы подняться и сдернул с окна простыню.
Если это можно назвать чудом, значит, произошло чудо.
Солнце закрыли тучи, дул сильный ветер, жара резко спала, и повеяло не смертью, а жизнью.
Затем произошло еще одно чудо, приполз умирающий Семен из подвала, весь облитый собственной кровью, услышав крик своей супруги.
Сейчас будет дождь,…хрипел он, и на его изможденном засухой лице, мелькнуло подобие улыбки.
Дождь – повторил я – словно кол мне воткнули в горло. От боли я потерял сознание, погрузившись уже в полную тьму.
Очень медленно приходил  в себя, и обнаружил, что словно нахожусь под водой. Потомки воды кружили меня и тащили за собой в бурные водовороты.
Откуда-то издалека слышался Дашкин голос, зовущий меня на берег.
Папа, папа….очнись.
Надо мной появился образ Даши и еще одно маленькое чудо- Кристина!
Дедушка… мы здесь!
Вот она,  какая загробная жизнь, а я дурак, в нее ни грамма не верил!
Правда, немного странная эта жизнь после смерти. Напоминает комнату, где я остановился у Даши, и шум водопада за окном, но главное, Дашка и Кристина рядом со мной.
Я лежал на своем диване, укрытый теплым пледом и очень медленно приходил к сознанию, что это все- таки не смерть, а жизнь.
Я обнял своих кровинушек, и выпив крепкого чая с лимоном, слушал сбивчивый рассказ Дашки.
Рассказа был короткий:
Пошел дождь, мы все ожили, пили, не переставая, я поила тебя,  и Кристину Вы лежали без сознания, Кристина два дня, она уже поправляется, ты три дня. Семен, Олег, Рита в порядке.
Где они – осторожно спросил я, опасаясь резкой боли в горле, но боль почти унялась, только небольшое жжение.
Строят баррикады – грустно вымолвила Даша.
Что за бред!
К сожалению, не бред – мотнула головой она – дождь идет уже четвертый день. Как из ведра, вернее, как из бочки. Первый этаж уже залило, мы ставим ограждения, но этого хватит еще на один день.
Кристина прижалась ко мне и гладила ручкой мои давно небритые щеки.
Я помогу им.
Лежи, не нужно, без тебя управятся.
В комнату влетели,  насквозь промокшие  Семен, Олег и Рита.
С пробуждением тебя  приветствовал меня Олег – а я говорил, надо лодку строить! Это как в одной байке...
Хватит – прервал его Семен – если завтра дождь не кончится, на крышу нужно будет перебираться.
А какой прогноз погоды – поинтересовался я.
Рита включила телевизор, и мы долго смотрели, что творится в мире.
Эйфория от спасительного дождя, который все люди встретили с великим восторгом, через два дня сменилась опасением всемирного потопа.
Синоптики не могли предсказать, когда закончится бесконечный дождь. Грозовые тучи закрыли всю планету, и дождь лил беспрерывно даже в пустынях, где годами не выпадало осадков.
Все ученые согласились, что их попытки понять, что произошло с природой, не дали результатов.
Всемирная засуха, как и потоп, остались загадочным явлением.
Тайну знали только мы. Семен несколько прояснил ситуацию:
Природа восстанавливает свой утерянный водяной баланс – объяснил он – но сказать, когда кончится дождь, я не в силах. Надо готовиться к худшему.
К счастью, потоки воды начали уменьшаться, и хотя дождь хлестал еще четыре дня, но с перерывами, во время которых тучи расступались, и проглядывало солнышко.
Через месяц вода полностью спала, а еще через три месяца я улетел домой.

31 декабря
Неожиданно получил письмо от Олега. Вот что он писал:

Здоровеньки буллы, Петро!
Как там наша матушка Одесса поживает?
У меня все лады, правда, Нью-Йорк уже не тот город, что был. Уровень воды не опустился ниже трех метров. И на машине уже не проедешь, но,  ничего, люди привыкают к новой водной жизни. Везде строят дорожные мостики над водой и платформы для причалов водных судов. Нижние этажи небоскребов затоплены, а верхние, начиная с третьего этажа, функционируют, как и прежде. Я выучился управлять моторной лодкой, и работаю водным таксистом.
Полный кайф!
Работы полно, а человек-компьютер и мои байки идут на ура.
                У Семена с Дашкой все нормально, у меня с Ритой тоже.

До побачення.
Твой друг Олег.

Звонила Дашка. Поздравляла с Новым Годом, Кристина тоже и пригласила меня снова в гости.

Вывод:
Все, что я пережил, я описал в своем дневнике.
Семен не получил Нобелевскую премию, уничтожив свое изобретение. Мир, по моей вине, пострадал, но, Слава Богу, уцелел. Людей стало значительно меньше, но уровень жизни повысился. Цены снизились, зарплаты повысились, безработица исчезла, и я снова работаю на прежнем месте. Такие работники, как я на вес золота.

Наблюдение:
Интересно отметить, что чем меньше народа, тем лучше люди относятся друг к другу. Лично я уже никого ни в чем не обвиняю, и злость куда-то пропала, у самого рыльце в пушку. Но это не для печати.

Петро из Одессы.