Написал рассказ, и так в нём смешалось светлое и тёмное, что и самому трудно разобраться. Будто взял на руки ребёнка и непонятно – для того, чтобы нежно обнять или чтобы горько обидеть? И этот пронзительный крик боли, переходящий в пляску под гармонь, с песнями и стуком каблуков по сбитой земле. Но и музыка постепенно стихает, и не топот ног уже, а тяжёлые гроздья дождевых капель падают на гулкую крышу. И в темноте под душной сиренью – одинокий сгорбленный человек: то ли плачет, то ли молится, то ли за сердце держится. Но не подойти мне к нему, стоящему по другую сторону реальности. Только глотать мне горький дым сигарет и ронять на пол серые столбики пепла.
Почему этот человек всегда встречается мне, или незримой тенью следует рядом? Какая болезненная трещинка раз за разом ломает мою улыбку на самом последнем её изгибе? Что гонит из дому, когда колючий снег сечёт лицо, как железная стружка? Когда вино хмелит только тупой нарастающей болью в затылке…
И снова черноволосой старухой прильнула к окну неотвязная любопытная ночь.
Но я никогда не подхожу к зеркалу.