Вот это для мужчин -
Рюкзак и ледоруб,
И нет таких причин,
Чтоб не вступать в игру.
А есть такой закон -
Движение вперед,
И кто с ним не знаком,
Навряд ли нас поймет. (Ю. Визбор)
Меня зовут Пауль Грот.
Вы озадачены? Не знаете, кто я?
Ну, не беда- немногие этнические немцы знают мою фамилию, а вы, мой читатель, почти наверняка не немец, так что вам это совершенно простительно.
О, поверьте- я знаю, о чем говорю, ведь 21 августа 1992 года на улицах Берлина журналисты спрашивали у прохожих- что же произошло в этот августовский день пятьдесят лет назад? Ответа не было, и тогда вопрос попытались упростить- людям предложили назвать фамилию альпиниста, поднявшего немецкий стяг в этот день пятьдесят лет назад на вершинах Эльбруса.
Подзадоривая разгоряченную и разогретую пивом толпу, журналисты пообещали за правильный ответ новейшую модель " фольксвагена"...
Машину так и не пришлось вручить. А ведь в ту пору этот альпинист был еще жив...
Мой любимый отец с малолетства называл меня "своим эльбруским мальчиком"...
Вы знаете, что такое Эльбрус?
Географическая и мистическая точка, в которой объединяется начало и конец нынешнего человечества, место встречи положительных и отрицательных сил, Ось Мира, Трон Богов...
Родина арийского бога Тора.
Двуглавый потухший вулкан, возвышающийся над Европой более чем на 5600 метров.
Вулкан, который последний раз извергался в предпоследнюю пятницу в самом начале времен, но который до сих пор знает секрет непонятных пещерных газов, кружащих голову, подламывающих ноги, заставляющих петь или плакать, делать глупости и несуразности- все, что угодно, только не идти вперед.
Гора, забравшая жизни стольких людей, сколько все остальные самые высокие вершины всех континентов вместе взятых...
Километры отполированных ветром очень крутых ледяных склонов, преодолеть которые можно только будучи опытным альпинистом; метели, облака, надолго окутывающие вершину, сводящие к нулю видимость, ветер ураганной силы и мороз до минус пятидесяти.
Красота всегда коварна и недоступна, не правда ли?
И еще Эльбрус-это бессмертный Пушкин:
Великолепные картины,
Престолы вечные снегов.
Очам казались их вершины
Недвижной цепью облаков.
И в их кругу колосс двуглавый,
В венце блистая ледяном,
Эльбрус огромный, величавый,
Белел на небе голубом.
Отец до конца своих дней любил поэзию А.С.Пушкина...
А тогда, в войну, после форсирования Дона в начале августа 1942 года мой отец- капитан Хайнц Грот, командир высокогорной роты 1-ой горнострелковой дивизии, был вызван к генералу Хуберту Ланцу и озадачен возложенной на него миссией- от него потребовали захватить высокогорные участки фронта и водрузить боевые стяги Рейха над вершинами Эльбруса.
Отец, стоящий навытяжку перед боевым генералом, получил лично из его рук орлиное перо- символ воинской чести, гордого горного нрава и славное дополнение к металлическому знаку "Эдельвейс".
Я знаю, что впоследствии войска Ланца так и назывались не только в народе, но и в литературе "эдельвейсами" или "эдельвАйсами", но это не совсем верно- не было в Третьем Рейхе дивизий с таким названием, был просто маленький, не растущий на Эльбрусе альпийский цветок, вышитый на рукавах униформы,- старинная эмблема горнострелковых дивизий. Если угодно, маленький цветок стал не просто эмблемой- он стал, говоря современным языком, НИКОМ дивизии.
И еще была дерзкая и не совсем логичная операция вермахта по захвату Кавказа под названием "Эдельвейс", целью которой были нефть и власть над непознанным...
"Есть многое на свете, брат Гораций, что и не снилось нашим мудрецам..."
Отец рассказывал мне, что и до войны бывал в Приэльбрусье, но именно на перевале Хотю-Тау раньше ему быть не приходилось, а маршрут начался именно там.
Его группе из двадцати альпинистов не мешало вражеское охранение -горы практически не защищались, зато приходилось преодолевать взорванные мосты, крутые скалы и непроходимые осыпи. Это было нелегко и раздражало вынужденными задержками- великая цель разламывалась силою обстоятельств на мелкие, требующие усилий и труда, кусочки.
Группа, вышедшая в поход к гордой вершине Кавказа, быстро разделилась на две неравные половины - одна с отцом во главе и разведчиками лейтенанта Шнайдера шла впереди, выведывая обстановку по очень приблизительным и малоинформативным картам, другая с Геммерлером, с обозами и вещами шла сзади, мечтая поскорее добраться до обозначенных на карте приютов «Западного» и «Пастухова».
Трудным и долгим был этот путь, как, впрочем, и вся война,- труд, пот, кровь,грязь,тоска по семьям и совсем немного романтики, да и то больше потом- в воспоминаниях друзей под шнабс и крепкую сигару у домашнего камелька...
На самом деле не существовало ни Западного приюта, ни приюта Пастухова- карты Приэльбрусья были примитивны и предательски неверны. Измученные дневным ярким солнцем и холодом горных ночей, солдаты вермахта с трудом продвигались вперед, лелея надежду только на маленький, обозначенный на высоте 4160 м "Приют одиннадцати альпинистов"...
Отец говорил, что не поверил своим обожженным глазам, когда посреди выветренной, пересеченной многочисленными разломами ледяной пустыни, в шести километрах от себя на скале увидел покрытый металлом, сверкающий на солнце отель, превращенный на время войны в казарму, но явно теплый и долгожданно живой...Это был заслуженный отдых!
Отец был абсолютно уверен в том, что Шнайдер со своими людьми захватили это заметное издали и, по-видимому, необитаемое здание. На тропе он оставил письменный приказ главной группе немедленно следовать за ним.
Чем выше поднималось солнце, тем мягче становился лед и глубже снег на леднике. К середине дня каждый шаг давался тренированным и сильным мужчинам с большим трудом. Сверкающая на солнце цель очень медленно приближалась.
И вдруг кто-то из солдат заметил, что на приюте из трубы поднимается гостеприимный дымок! Там мог быть только Шнайдер со своими людьми- там был рай на земле, постель, огонь и горячая пища. Всех охватила радость- слава Богу, скоро отдых...
Группа облегченно прибавила шаг.
Однако людей ждало ужасное разочарование...
Вернувшиеся разведчики опечалили уставших друзей- здание приюта занято неприятелем.
В тот момент отец всерьез задумался: что же делать? атаковать? — Идиотизм. Сил на настоящую драку, да еще и с отдохнувшим противником у его людей совершенно не было- он отлично понимал это...
Повернуть назад? Бессмысленно - впереди русские пулеметы.
И тогда он приказал своим верным товарищам залечь в снег и затаиться,а сам достал из рюкзака белый платок и, размахивая им, с видом полного отчаяния, едва живой от усталости, тяжело зашагал по рыхлому снегу к ближайшей русской пулеметной огневой точке, позволив русским бойцам без сопротивления взять себя в плен.
Красноармейцы, вооруженные винтовками с примкнутыми штыками, повели его к отелю, где находилось всего-то пятеро бойцов, зимовщик-метеоролог с женой и радист. Начались нехитрые пояснения и рисунки отцом на карте, где он пытался представить картину полного окружения "Приюта одиннадцати альпинистов", он, к своему удивлению, был понят.
Немыслимое совершилось: после долгого совещания, которое устроили гражданские метеорологи со своим военным штабом, русское подразделение и ученые, захватив оружие, начали спускаться в долину Баксана.
Только тогда отец позвал своих друзей.
Уставший, но довольный Штайнер достал из кармана кителя имперский военный флаг, Шварц поднялся к флагштоку метеорологической станции и поднял на нем флаг в знак победы.
Подошел разведывательный дозор Шнайдера, напряженно следивший за авантюрой, на протяжение вечера подтянулись люди передового отряда. Подошел и Геммерлер с основным отрядом. К наступлению ночи собрались все двадцать человек- полуживые и разбитые, но очень довольные всем происшедшим...
Несколько дней бойцы отдыхали, отсыпались и тренировались в незнакомых горах.
А в ночь на 21-е августа из приюта одиннадцати альпинистов вышли шесть связок по три человека на штурм Эльбруса, чтоб водрузить над его вершинами флаги Третьего Рейха. Двое из альпинистов не вернулись на базу...
Тот день мой отец помнил всю свою жизнь.
Утомленный непосильным переходом, с ушибленным коленом и зудящим плечом, он, тем не менее, внезапно четко понял, что сейчас стоит на Троне Богов и под его ногами лежит вся Европа…...
Капитан Хайнц Грот после этого восхождения стал героем дивизии «Эдельвейс» и легендой вермахта. Он был награжден «Рыцарским крестом», получил двухнедельный отпуск и поехал к жене. Теперь вы понимаете, почему меня называют "эльбруским мальчиком"?
Отец всегда говорил, что я - его главная награда за покорение вершин Эльбруса…
Бойцы из отряда отца получили по «Железному кресту» и по медальону с надписью "Пик Гитлера"- явно отчаянно поторопился скромный Адди с переименованием древнего Эльбруса...
Престиж гитлеровской армии в глазах союзников, пошатнувшийся от начавшихся военных неудач, был ненадолго и немного поднят.
Но и только...
Увы!
Через пару месяцев, после сокрушительных поражений под Сталинградом и на Дону, гитлеровские войска покинули Кавказ.
Эльбрус не был отбит- он был оставлен.
А в середине февраля флаги Рейха были сорваны и заменены на советские красные стяги группой альпинистов под командованием капитана Александра Михайловича Гусева - на вершине мира, на Троне Богов стоял уже второй капитан - советский.
Вот что во всем этом интересно: моего отца и капитана Гусева разделяли линия фронта, идеология, воспитание, национальность, наконец, но связывала воедино крепкая, безотчетная и благородная дружба - одинаковое, нечеловечески трудное задание сделало их братьями. Они никогда не встречались, но хорошо знали друг о друге и даже несколько лет переписывались.
Умерли они в 1994 году.
Странно, не правда ли, - два капитана, профессионалы-альпинисты, покорившие Трон Богов, умерли в один год...
Отец знал и любил русский язык, читал Пушкина только по-русски, собирал книги о России и всегда близко к сердцу принимал все, что происходило в этой далекой холодной стране. И любил ее и скучал по ней- необъяснимой и непонятной для нас с матерью была эта ностальгия!
Мне было лет шесть, когда я вполне серьезно осознал, кем был мой отец. И именно тогда я понял, что буду всегда стараться походить на него.
Отец не мог поехать на встречу альпинистов под названием "Эльбрусиада примирения" - он был уже стар и болен на тот момент, но там был я, его маленький эльбруский мальчик, его Пауль.
И я видел там людей, оборонявших свою страну, я видел там и тех, кто на нее нападал, принеся горе, сиротство, страх...
И я видел вопрос в глазах их детей и детей их детей- что и почему наши близкие должны были делить в той войне в этих горах?
Ради чего?
По чьему приказу?
Зачем?
Разве всем не хватало места на многострадальной планете?
Разве все мы, храбрые и благородные дети уставшей от нас, но бесконечно любящей Матери-Земли, не одинаковы перед ее взором?
Даже если у нас разные боги, языки и мифы, мы все равно живем одним - нашими любимыми, нашими детьми, делом, которому преданы и в котором рождены, стихами поэтов, идущими от сердца, радостью от покореных горных вершин...
Вот помнить бы об этом, не забывая тех, кто пятьдесят лет назад, рискуя собой, поднимал над неприступными вершинами прекрасных гор флаги далекой или близкой, но до боли родной и любимой страны...
А еще лучше- создать бы то, что хоть отдаленно напоминает братство отважных воинов-альпинистов на горных вершинах: всегда рядом, всегда в связке, всегда поможет плечо, рука, веревка, альпеншток или просто усталая улыбка друга. Вне зависимости от национальности...
Главное- не бояться, не предавать, верить в победу и идти вперед!
"Они любили горы, как жизнь,
Но Родину любили больше жизни..."
* На фото - Хайнц Грот у гостиницы " Привал одиннадцати альпинистов"
** Здание "Привала" сгорело в 1998 г по вине туриста из Чехии