ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ВЕЧЕР
Ещё дома, собирая чемодан, я сообразила, что кроме меня в группе могут быть агенты «дружественных» разведок с той же целью, и, заподозрив во мне конкурента, постараются меня ликвидировать, конечно, если я не сумею их опередить. Да и «турист», заметив слежку и вычислив меня, долго церемониться не станет. Поэтому с самого начала мне следовало выглядеть старой чудаковатой склеротичкой, но не переигрывать, а моя подруга очень мне для этой роли подходила: вот путешествуют два божьих одуванчика, но бодрятся. В аэропорт нас привезла моя дочь, и, отыскав Анну и группу, я тут же устроила спектакль. Ах, я заперла чемодан на замочек, а ключик дома оставила! Доченька, побегай по аэропорту, поищи слесаря, пусть откроет замочек, а потом я новый замочек куплю, с кодом. А код на новом замочке я выбирала во весь голос: 120, ад меа ве эсрим, чтоб не забыть! Этот код продавщица замочков предложила, думаю, что не мне одной. Для того, чтоб легче было чемоданы вскрывать, но меня это не волновало, даже лучше. Думаю, позабавила народ. Потом ещё у паренька проверяющего спросила: - А это ничего, что у меня в сумочке бутылочка с лекарством и яблочко?
Полёт проходил стандартно: апельсиновый сок, куриный шницель с хумусом, очередь в туалет и скучнейший детектив, в который я уткнулась, незаметно наблюдая за попутчиками. Большинство спали, время в Израиле подбиралось к полуночи. Вот Анна велела заполнить декларации. Я и тут отличилась, спросила у Анны, как профессию по-английски указать, писать «пенсионер» или «бабушка»?
И, наконец, Лондонский аэропорт Стенстед, паспортный контроль без проблем, и я иду к багажному конвейеру, на котором в двух шагах от меня проплывает мой чемодан. - Твой!- кричит не вовремя подоспевшая подруга, но я спокойно отвечаю: - Вернётся, и вижу, как мой чемодан уносит мужчина, по-видимому Стефан, мы ведь друг друга в лицо не знаем. Теперь я ищу такой же чемодан, но, увы! Все чемоданы и сумки уже разобраны, а на конвейере кружится одинокий чёрный чемодан, совершенно не похожий на мой, и я бы его без колебаний забрала, если бы рядом не стояла, как статуя, олицетворяющая заботу и тревогу, моя подруга. Вот когда «прикрытие» вызывает желание срочно его ликвидировать. Но что же делать? Как могли так проколоться? Стефан не получил изображение моего чемодана? И как дать ему знать, что что-то не сладилось? А подруга уже побежала к Анне, и та старательно оформляет пропажу
багажа, и время тянется, и группа терпеливо ждёт, а время уже и в Англии за- полночь, и краем глаза я вижу, как Стефан выходит из багажного отделения наружу в ночь. Выходим наконец-то мы все, и пока группа движется вправо к автобусу, я замечаю выруливающего от стоянки Стефана. Как молния, я метнулась
влево, будто потеряв след группы, и, поравнявшись с машиной Стефана, сбила боковое зеркальце, прокричав при этом вместо «сорри» слова «эскюз ми». Должен понять! К счастью, вместе со мной дорогу к автобусу потеряла моя подруга и
ещё какая-то пара. Потеряла ли? Сейчас некогда выяснять, я просто звоню Анне, да и кому же потеряться, как не мне? Под легенду подходит, и за нами высылают практикантку Иту, стажерку при Анне. Грустная и несчастная, как и подобает, я сажусь в автобус, заняв любимое место у второй двери: удобный обзор и аварийный выход в случае провала. Вы ведь не раз видели, дорогой читатель, в детективных телесериалах, как герой на полном ходу выскакивает из своей машины на капот или лобовое стекло несущейся рядом машины, спасая свою жизнь и ликвидируя преследователя? Эти трюки я в былые годы без дублёра отработала на харьковских троллейбусах.. Теперь все зависит от Стефана, его ход. Через пять минут после отъезда автобуса раздался звонок моего мобильника. Я чуть не заорала: - “ Стефан!», но вовремя взяла себя в руки и спокойно произнесла: - Алло! В ответ я услышала даже не мужской голос, а какое-то карканье с диким грузинским акцентом: - Это Ырына Типлыцкая? Гдэ мой чхэмодан?
Я поняла, что Стефан, который владел безукоризненно всеми оттенками и диалектами русского языка от Камчатки и до Молдовы, просто страхуется, опасаясь ловушки, и я сделала то, что и должна была бы сделать Ирина Теплицкая.
Я передала мобильник Анне для дальнейших объяснений, а сама озабоченно стояла рядом, пытаясь распознать истину по отдельным репликам гида. Разговор продолжался двадцать минут, всё это время Анна пыталась уговорить Стефана как-то переслать чемодан, а я понимала, что в это время Стефан с бешеной
скоростью мчится в аэропорт, чтобы схватить свой чемодан, переложить из него вещи в мой, запертый на замок с неизвестным ему кодом, и передать чемодан мне до утра в гостиницу, не появляясь на глаза никому. Так и приехали мы в отель, ни до чего не договорившись, но Анна записала телефон и адрес Стефана, хоть он и предупредил, что это адрес его друга. У меня возникла блестящая идея, и я заявила: - Я же гипертоник! Лекарства у меня в чемодане, без них я не могу лечь! И потом, ночная рубашка и трусики моей полруги на меня малы! Анна пыталась меня успокоить, мол, в Статфорде-на-Эйвоне, куда мы выезжаем утром, она мне покажет недорогой магазинчик, где я всё смогу купить. Но я не унималась: - А лекарства? Я сейчас же беру такси и еду за чемоданом! Как мне хотелось этого, увидеть Стефана, перекинуться парой слов по такому естественному поводу, но тут опять вмешалась подруга, пожелав ехать со мной.
Как же, ведь она всё равно не уснёт! И мне пришлось согласиться с предложением Анны: из рецепшн гостиницы закажут такси по адресу Стефана, и таксист доставит чемодан, а оплачу всё я. Анна даже уверяла меня, что деньги вернут по страховому полису, но какое имели значение эти естественные, предусмотренные расходы? Пусть шеф их потом оправдывает. И я уселась прямо в холле ждать чемодан, который обещали привезти через два часа. Чемодан доставили через три часа, и таксист жаловался, что его не впускали. Дважды поднимали Анну с постели, потребовав звонить Стефану, но я понимала, что час потребовался Стефану, чтоб проверить, нет ли хвоста за таксистом, и действительно ли таксист - посланец Анны, т.е. мой. И вот, слава Богу! Чемодан
у меня. Дождавшись, пока подруга уснула, я проверила содержимое: вот деньги, вложенные в специальный пояс, который вместе с запасными документами мне придётся носить на животе под джинсами, вот миниатюрный микрофончик, выполненный в виде переходника для электроприборов, включаемых в английские розетки. Микрофон настолько чувствительный, что позволял услышать даже урчание в желудке спящего на другом этаже человека, а моя бедная подружка пыталась с его помощью включить утюг. Пришлось сказать, что переходник бракованный. А вот и обычный на вид фотоаппарат. На самом деле это и рентген-аппарат, и томограф, и ультразвуковая установка, позволяющие увидеть и даже сфотографировать всё: от содержимого внутренних карманов куртки человека до содержимого его кишечника. Правда, он способен и подводить в самый ответственный момент, если разрядятся батарейки. Запас батареек был внушительным, но в крайнем случае можно будет использовать батарейки
для наушников, которые нам раздавали в аэропорту. Теперь ведь гиды пользуются микрофоном, чтобы горло не напрягать. Интересно, подумала я, надо приглядетъся, у кого в группе наушники похитрее. Часть батареек с особой, едва заметной отметиной, была просто взрывным устройством. Я очень надеялась, что они мне не понадобятся. В косметичке я обнаружила дезодорант, содержащий сильнейшее снотворное. Когда присутствие подруги будет уж очень нежелательным, её дезодорант «пропадёт», а мой окажется под рукой. И, наконец, в отдельном футлярчике лежала обычная катушка с черной ниткой и иглой. Укол иглы был смертоносным с отдалённым воздействием, летальный исход наступал иногда через месяц, а иногда через несколько лет. Естественно, таким же опасным был укол моего зонтика. Вот и всё! Завтра во всеоружии я отправляюсь в Стратфорд, но сначала завтрак в гостинице, который наблюдательному человеку расскажет очень о многом. Так что до завтра, спать осталось два часа…
продолжение следует