Маленькому Мирону снились круги. Они появлялись повсюду – круги на воде, разбегающиеся в разные стороны от соприкосновения с камушками, которые Мирон кидал в пруд за холмом, круги, аккуратно нарисованные воспитательницей в детском саду, круги колес грузовика дяди Вани, большого, рыжего соседа-дальнобойщика – Мирон долго гордился, когда узнал значение этого слова. Когда Мирону показалось – во сне, - что он что-то понимает, перед глазами замелькали, сменяя друг друга круги Солнца и Луны. Снова сбившись с мысли и очень этому огорчившись, Мирон проснулся. На больших часах в форме зеленого медведя было девять утра. В детский сад идти было совсем не надо, и Мирон улыбнулся этому – начиналось воскресенье.
Лениво потянувшись, Мирон поднялся с кровати. Вот так всегда! Когда мама будит рано утром в садик, вставать так сложно, глаза будто кто-то склеил, а в воскресенье – спи, не хочу! – просыпаешься рано-рано!
Из кухни доносился запах жареных бутербродов – мама Мирона всегда готовила их на завтрак – хрустящие кусочки хлеба, покрытые расплавленным нежным сыром, ммм… А если запить их вкуснейшим какао!.. В предвкушении Мирон вбежал на кухню.
- Доброе утро! – приветствовала его мама, - чего так рано? Кушать захотел?
- Привет, мамуля! – Мирон уже садился за стол.
- Кажется, ты кое-что забыл, дружок – напомнила мама, показывая рукой в сторону ванны.
Мирон хлопнул себя по лбу – так делал его дедушка, и этот жест казался Мирону таким взрослым и обязательным, и очень ему нравился, к тому же всегда вызывал смех у окружающих. Он подскочил и побежал умываться. Когда Мирон вернулся к столу, бутерброды ароматно дымились в центре стола, а в прозрачной кружке был налит любимый какао. Мальчик тут же запихнул в рот один бутерброд и немного обжегся, но ничего – наслаждение от любимого блюда превыше всяческой предосторожности.
- Ух, голодный! – рассмеялась мама, - что собираешься сегодня делать?
Мирон, прожевывая бутерброд, пожал плечами, а потом ответил:
- Как всегда, мы с друзьями пойдем к дереву на холме.
- Хорошо, и как это вы не надоедаете друг другу? – мама включила телевизор и пощелкала кнопками в поиске нужного канала.
«…что сегодня вечером, с одиннадцати до двух часов ночи можно будет наблюдать уникальное природное явление – метеоритный дождь» - сказал диктор программы новостей – «лучше всего его будет видно с небольших возвышенностей, вдали от огней города».
- Мама, мама! – Мирон чуть не подавился, - можно мы задержимся у дерева и посмотрим на этот дождь? Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
- Аарон будет с вами сегодня? – нахмурилась мама.
- Да! Он тоже придет!
- Хорошо, скажи ему, чтобы он привел тебя домой. Только не долго! А то проспишь сад, как в среду! – мама погрозила пальцем, и Мирон быстро-быстро закивал в ответ. – А теперь давай, доедай бутерброды, они уже начали остывать!
***
В саду было совсем зелено – лето бушевало, купая в солнечных лучах огромные яблочные деревья – гордость дедушки Аарона. Лучи пробивались сквозь густую листву и приятно касались закрытых век.
Аарон все сильнее раскачивался на качели, вымещая на ней всю злобу от несправедливости, произошедшей утром. Почему именно сегодня, в такое прекрасное утро мать с отцом поругались!? Не могли они потерпеть до понедельника, когда Аарон будет в школе, что ли? И все из-за этой сестры! Руфь уехала с новым парнем утром в субботу, не предупредив родителей, а теперь не отвечала на звонки – ну что за глупость! И почему так повелось – сплохует один, а отвечают за него все?! Аарон был последним, кто видел сестру в субботу, он видел, как новый парень приехал за ней на своей дурацкой красной машине без крыши. Он вспомнил, как сестра попросила не говорить родителям и обещала вернуться к вечеру. Аарон, дурак, поверил ей и молчал до позднего вечера, пока, пытаясь остановить начинающийся скандал, не выпалил все одним махом. Но скандал от этого признания не закончился – родители спали всю ночь в разных комнатах, а с утра продолжили свою бесполезную ругань. Аарон даже не позавтракал и сбежал подальше от них в сад.
Он тоже уйдет от них – решил Аарон. Но не так, как сестра, а ненадолго - он вернется поздно вечером – не могут же люди ругаться целые сутки, сколько бы неприязни в них ни накопилось! Отец всегда наказывал Аарону проявлять свою доброту, не вымещать злость на близких, но всегда его проповеди не соответствовали действиям. «Я бы создал совсем другой мир, где люди не будут иметь претензий друг к другу, дружелюбный мир, совсем без агрессии…».
Качель набрала большую скорость, и Аарон, испугавшись падения, широко распахнул глаза. По зеленой траве, хватаясь руками за яблони и весело напевая какой-то мотивчик, к нему бежал маленький Мирон. Аарон спрыгнул с качели и поприветствовал друга.
- Сегодня вечером мы будем смотреть на метеоритный дождь! – выпалил Мирон, глаза его горели, - дядька из телевизора сказал, что лучше всего смотреть его вдали от города – как раз с нашего дерева на холме! Только мама сказала, что ты должен будешь привести меня домой! – Мирон всегда говорил все, что хотел, не делая пауз, а только потом начинал слушать возражения и пожелания. Аарон любил своего друга – хотя между ними была разница в целых два года, им всегда было весело вместе. Аарону нравилось рассказывать Мирону впечатления от школы – как там все по-другому устроено, про своих одноклассников, и смотреть, как тот слушает с величайшим интересом, не смея перебивать – в такие моменты Аарон чувствовал себя оратором, трибуном, совсем как его отец.
- Нужно только спросить у твоих родителей разрешения – Мирон указал рукой в сторону дома, совсем скрывшегося за яблоневыми ветвями.
- И совсем это ни к чему – поморщился Аарон, снова вспоминая утреннюю ссору. – Мы пойдем на холм прямо сейчас и будем играть там до вечера, а потом я отведу тебя домой, кажется, так ты хотел?
- Да! Да! Именно так – Мирон подпрыгнул и обнял друга – побежали, нам нужно успеть зайти за Ахмедом, он уже поправился и тоже захочет пойти с нами!
- Перелезем через забор вон там, я не хочу проходить около дома – Аарон последний раз нахмурился, а потом решил, что впредь до завтра будет улыбаться, чтобы не огорчать своих друзей. «В моем мире будет строго запрещено заражать друзей плохим настроением. Да, за это будут ставить в угол».
Мальчики по очереди вскарабкались на забор и, бросив взгляд на все еще не успокоившуюся качель, покинули сад.
***
Утром к отцу пришел дядя Султан, его старый друг. Ахмед выбежал встречать его во двор – дядя Султан всегда приносил с собой вкусные шоколадные конфеты. И в этот раз он протянул большую красную коробку Ахмеду, расплываясь в улыбке. Его золотые зубы нравились Ахмеду – мальчик считал их признаком мудрости, о которой рассказывал отец. Дядя Султан был профессором в университете – стране чудес из сказок отца, Ахмед мечтал – когда вырастет, конечно, - стать таким же профессором, как дядя Султан. И непременно с золотыми зубами.
Отец вышел встречать старого друга вслед за Ахмедом, они обнялись, но на лицах не было радости – мужчины выглядели обеспокоенными чем-то и печальными. Они закрылись в рабочем кабинете отца и долго не выходили оттуда. Когда Амхед насытился конфетами, ему стало скучно, и он прислонился ухом к тяжелой дубовой двери в кабинет – очень хотелось послушать, о чем так долго могут говорить два старых друга. Дверь была очень толстой и слабо пропускала звуки, но кое-что Ахмет все-таки услышал. Многие из слов были ему непонятны – «проявление агрессии на востоке», «выставлен ультиматум», «энергетический кризис», «всеобщая мобилизация», «не хотят развивать панику», «считают вызов провокацией». Но одно Ахмед понял – «объявили войну». В кабинете скрипнула мебель, и Ахмед, испугавшись, что сейчас откроется дверь, и его разоблачат, неслышно побежал наверх, в свою спальню.
Война. Ахмед любил, когда отец читал ему книги о войне. Бравые солдаты на гордых скакунах размахивали саблями, бесстрашно обрушивая свою боевую мощь на врага. Зеленые танки с красными звездами стреляли большими снарядами, разрушая вражеские здания. Доблестная пехота шла в атаку с громовым «Урааа!», непременно побеждая. Солдаты были для Ахмеда даже лучше профессоров, он и мечтать не мог стать солдатом, возводя их в ранг святости. «Ба-бах!» - стреляли ружья. «Бум-бум!» - взрывались снаряды. «Тук. Тук. Тук» - глухо стучали пушки.
«Тук-тук-тук». Ахмед вернулся с поля битвы в свою комнату, но стук пушек не прекращался. «Тук-тук-тук». Он посмотрел на окно и понял, что это маленькие камушки барабанят по стеклу. Ахмед рассмеялся – пришли его друзья. Аарон и маленький Мирон почему-то боялись отца Ахмеда и никогда не осмеливались стучать в дверь. Они кидали маленькие камушки в окно, пока Ахмед не раскрывал его.
И в этот раз мальчик откликнулся на призыв. Аарон и маленький Мирон стояли внизу и махали Ахмеду руками.
- Сегодня мы пойдем смотреть метеоритный дождь! – крикнул Мирон и ткнул пальцем в голубое небо. – Ты должен пойти с нами!
- Я спрошу у отца – ответил ему Ахмед, но вспомнил, что в кабинет просто так заходить ему не разрешается, тем более мешать беседе отца с дядей Султаном. Он решил, что отец не обидится, если Ахмед уйдет без спросу, ведь он всегда в воскресенье гуляет с друзьями. Закрыв окно, мальчик выбежал на улицу и присоединился к Аарону с маленьким Мироном.
***
На холме, раскинув в стороны могучие ветви, полные сил, шелестя листьями и покряхтывая от легкого ветерка, стоял старый вяз. Солнце клонилось к горизонту, забирая с собой летнюю жару. Под вязом в густой траве лежали утомившиеся от целого дня активных игр, мальчики. Трава щекотала щеки, но в ней было прохладно – вяз бросал густую тень, в которой можно было укрыться. Небо меркло, вечер опускался на холм, и последние лучи Солнца пытались зацепиться за скрюченные ветви вяза, но вскоре оно прекратило тщетные попытки и, недовольно бросив последний луч вверх, скрылось за линией горизонта. Небо еще немного дрожало в сумерках, а потом вдруг разродилось первыми, самыми яркими звездами.
- А я бы создал свой мир, целый день об этом думаю – сказал Аарон.
- Какой? Какой он будет? – нетерпеливый Мирон перевернулся на живот и уставился любопытными глазами на друга.
- Нууу, в моем мире не будет злобы – Аарон приподнялся на локтях.
- Что, совсем-совсем? – Ахмед замахал руками.
- Совсем-совсем. В моем мире люди будут добрыми, не будут обижать друг друга, и всегда будут помогать близким.
- А что делать, если что-то в другом человеке тебе не нравится? – Ахмед прищурился на Аарона.
- Я думаю, можно просто поговорить и объяснить, не изливая на человека свое недовольство – Аарон умел красиво составлять предложения, что всегда нравилось мальчикам.
- А если кто-то вдруг ударит меня? – Мирон наморщил лоб и надул губы.
- В моем мире такое невозможно! – возразил Аарон.
- А вдруг?
- Тогда ты должен будешь схватить его за руку, посмотреть ему в глаза и объяснить, что он не прав…
- А как же война? – Ахмед насупился.
- Войн тоже не будет.
- Как так не будет? А кто будет за этим следить? – Ахмед посерьезнел.
- Ты! – рассмеялся Аарон, - назначаю тебя начальником миролюбия и спокойствия! Ты будешь следить за тем, чтобы все порядки и правила, установленные в нашем мире, соблюдались. Чтоб заповеди наши были… всегда.
- А я? А я? Что буду делать я? – маленький Мирон испугался, что его исключат из игры.
- А ты, дружок мой, будешь собирать наш мир по кусочкам, как ты хочешь, чтобы он выглядел? – Аарон положил ладонь на голову маленькому Мирону, но вдруг вскрикнул, указывая пальцем на небо: Смотрите, началось!
- Где?! Где? – возбужденно заговорили мальчики, вскакивая на ноги.
Небо прорезали первые яркие полоски от хвостов метеоритов. Действие началось. Все больше и больше ярких хвостов полосовали темно-синее небо. Звезды смотрели на них с недоумением и некоторым осуждением. Мальчикам казалось, что вся планета движется намного быстрее, чем обычно, и только старый вяз оставался константой в этом меняющемся море всполохов и ярких линий. Двигался холм, двигалась трава, двигался горизонт, двигались мальчики. По темному небу, словно лучи фонарика, скользили миллионы, миллиарды метеоритов. От такого представления захватывало дух. Мальчики, устав стоять, повалились на траву.
- Пусть в нашем мире будет свет, много-много света – едва слышно прошептал маленький Мирон.
- Хорошо – ответили мальчики.
- А потом будут моря с соленой водой, высокие снежные горы, пустыни…
- И это хорошо…
Небо светилось. Небо горело. Небо веселилось.
- А как же леса? Пусть будут густые леса, с душистыми травами, большими деревьями, вкусными плодами.
- Хорошо – шептали мальчики, ощущая шелест листвы и влажность травы в великих лесах.
- И пусть будет днем Солнце, а ночью Луна, как и здесь, я так люблю их! – воскликнул Ахмед.
- Пусть будут!
- Ну а как же без рыб, птиц и животных? – напомнил Аарон.
- И они будут в нашем мире, как же без них! – смеялся маленький Мирон.
Игра увлекла ребят, и каждый представлял свой маленький мир, жил в нем, любил его. А над ними неистово бушевал метеоритный дождь.
- И в конце – сказал Ахмед – пусть будет человек. Но не такой, как сейчас, а добрый. И пусть он любит другого человека. И пусть никогда не обижает. И войн не будет – я стану за этим следить. И злобы, и обид. Ничего плохого пусть не будет.
-И станет так – твердо заключил Аарон, а маленький Мирон захлопал в ладоши.
Мальчики умолкли, слушая шелест листьев древнего вяза. Как вдруг, вдали, на закате, появился новый звук. Слабое жужжание, постепенно перерастающее в рокот. Гудели моторы. Мальчики всматривались в темно-синее небо, пытаясь обнаружить источник странных звуков. Когда рокот стал всеобъемлющим, на фоне небесного безумства проявилась черная тень самолета. Он летел прямо на мальчиков, мерно ворча своими пропеллерами. Когда самолет пролетал над вязом, от него отделилась другая, совсем маленькая тень и стремительно начала опускаться на Землю. А потом время замерло, раздражающих рокот винтов пропал, вяз перестал шелестеть листьями, а метеориты замерли на небе, разглядывая непонятный предмет.
- И станет так – прошептал Аарон.
И грохнул взрыв. И сильнее взрывов не видела Земля.
И это был Большой взрыв.
Тот самый.
И кончилось одно, и началось другое.
И был вечер, и было утро.