"Племена славян и антов сходны по своему образу жизни, по своим нравам, по своей любви к свободе; их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране.К прибывающим к ним иноземцам они относятся ласково и, оказывая им знаки своего расположения, (при переходе их) из одного места в другое охраняют их в случае надобности, так что, если бы оказалось, что, по нерадению того, кто принимает у себя иноземца, последний потерпел (какой-либо) ущерб, принимавший его раньше начинает войну (против виновного), считая долгом чести отомстить за чужеземца. Находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как прочие племена, в течение неограниченного времени, но, ограничивая (срок рабства) определенным временем, предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси, или остаться там (где они находятся) на положении свободных и друзей?"
Византийский император Маврикий. 7 век н.э.
Вот вам и "извеку рабы"!
Значит, наши предки не всегда страдали азиатчиной и безропотно тянули лямку господства сильных мира сего. У них даже начальников, вернее господ-начальников, не было. Вот ещё отрывок из "Стратегикона":
"Не имея над собой главы и враждуя друг с другом, они не признают военного строя, не способны сражаться в правильной битве, показываться на открытых и ровных местах."
Получается, что князья славян были, скорее всего, выборными военачальниками. Отголосок этого мы можем встретить в жизнеописании Александра Невского, которого новгородцы пригласили отразить нападение шведов и немецких рыцарей. Власти в самом Новгороде русский военачальник не имел. А то, что славяне не были обучены воевать строем, говорит об отсутствии у них сильной централизованной власти и хищного государства. Ведь это главный промысел именно хищного государства организовывать профессиональную армию для регулярного грабежа соседей.
Да, отсталыми были наши предки. Отсталыми по классовой организации. И в то же время передовыми по нравам.
И уж конечно же не рабами, не извечными рабами. Такими рабами их насильно сделали позже.
Не пора ли нам, одуревшим потомкам, вспомнить главное из наследия наших гордых предков, а именно традиции свободы и человеческого достоинства, которые были для них, без сомнения, основой основ?