Соавторство с Анной Суворовой.
Мне захотелось проснуться, когда я почувствовала напряжение, змейками вползающее в меня.
С этого и начался сон.
Перед глазами проносились бессвязные картинки, явственные знаки ушедших эпох. Они были плоскими, а мне хотелось полноты ощущений. Воплотить, воплотить… Вздохнуть! Из маленьких, как в ускоренном слайд-проекторе, картинок секундным взглядом удалось поймать одну, в которую я вошла со всем сонмом всколыхнувшихся чувств.
Я очутилась на коричневом песке среди обветренных кустов под нежаркими лучами солнца. Томно я возлежала на берегу серого моря, как Лоана из фильма «Миллион лет до нашей эры», едва прикрыта купальным костюмом. Что я делала там одна, как попала туда, в чём причина моей невероятной усталости, заставившей лечь на песок, - объяснения этому не было.
Может быть, море меня притянуло… К нему, будто властелину, несём все события. Прошлое не имело цены для меня. Нити оборваны. Только море со своим милосердием могло дать шанс разобраться в том, что творилось у меня внутри.
Помню свинцовость во всём теле и тяжёлые веки, камнями лежащие на глазах. К слуху как будто подключен усилитель. Проходящие сквозь него звуки, повышая громкость, наслаиваются друг на друга, теряют свой характер и создают фантастические эхообразные мелодии. Чудесная музыка едва уловима, как запах водорослей и соли, она заглушает поступь крови и внутренний голос.
Неожиданно одноритмичный звук нарушает эту фантасмагорию.
Звук медленно приближается ко мне. По мере его приближения эхообразные мелодии рассеиваются, и я начинаю явственно слышать плеск моря, крики чаек, завывание ветра и хруст песка, за которым угадывается характер одноритмичного звука. Это шаги.
Шаги попадают в ритм работы моего сердца, наполняют кровеносные сосуды звучанием. В тот момент, когда они забились рваными ударами в висках, нахлынувшая реальность ощущений открыла мне тайну возникновения фантастических мелодий: оказывается, я спала, согретая солнцем и тёплым песком.
Я услышала дыхание, перемежающееся долгими паузами. Стало неловко от своей наготы. Мне захотелось открыть глаза. Но солнце сразу ослепило их. Сквозь приоткрытые щёлочки я увидела тёмное пятно, окружённое ярким светом. Как только глаза привыкли к свету, пятно превратилось в силуэт человека. Хотя ни лица, ни фигуры, ни положения тела различить не удалось, меня почему-то охватил страх.
Я догадалась, что встретила… вероломство. Ужас его неотвратимости сковал мне члены. Нет мне спасения! Сердце сжалось и засвербило щекочущей болью. Я подумала с досадой: этого следовало ожидать. Что же мне делать? Понаблюдаем. Что-то есть в этом человеке. Какой-то энергетический заряд передаётся мне и глубоко меня тревожит.
Веки сводило от яркого света, но я сконцентрировала зрение и увидела почти у самого лица чёрную дыру.
Дыра засасывала меня в вяжущую пустоту.
Прошло несколько секунд, прежде чем я смогла различить дуло пистолета, направленного мне в лицо. Чёрная дыра дула, казалось, ждала проявления моей паники, чтобы ответить на неё пулей. Нервная дрожь пробежала по позвоночнику.
Бешеный стук сердца заглушал работу мозга. Тело руководствовалось импульсом страха, и мне стоило больших усилий остаться недвижимой, чтобы себя сохранить. От страха сознание начало куда-то проваливаться. Я подумала: может быть, я исчезну не совсем? Дикая боль в груди и мысль, что у меня разрыв сердца, совпали с окончательным провалом.
Не успев даже вскрикнуть, я упала в темноту и проснулась.