Лукас набирал номер, про себя молясь, чтобы он не изменился. Человек, которому он звонил, однажды уже открыл перед ним двери в секретные архивы ФБР. Лукас надеялся, что и теперь он не станет отказывать бывшему ученику.
Однако, как Лукас ни боялся, ни номер, ни даже адрес за четыре года не изменились. К шести вечера он стоял перед такой знакомой дверью и снова ощущал себя мальчишкой, твердо верящим в себя и свои силы.
Дверь открылась и Лукас не смог сдержать мальчишеской улыбки.
— Вы совсем не изменились мистер Росс, — сказал он вместо приветствия.
— Вы тоже совсем не повзрослели, мистер Кот, — усмехнулся в усы невысокий пожилой человек, приглашая Лукаса войти, — и что же привело тебя к старику?
— Вы не поверите, — сказал Лукас проходя в гостиную. Это место тоже было ему до боли знакомо. Сколько смелых теорий, сколько гипотез здесь было выдвинуто. Он до сих пор помнил этот запах — множества книг, уютной обивки кресел и желтый свет настольной лампы.
— Я перечитал свою работу, — сказал Лукас, устраиваясь в кресле, которое привык считать своим.
— И что же? — мистер Росс поставил на стол две чашки с ароматным чаем и вазу с печеньем. Лукас некстати вспомнил, что в задумчивости ему случалось опустошать эту вазу целиком.
— Я нашел кое-какие пробелы, которые меня заинтересовали.
— Ты для этого прилетел в Нью-Йорк?
— И да и нет, — уклончиво ответил Лукас.
— Так что же тебе нужно от меня?
— Я был бы рад если бы вы ненадолго предоставили мне доступ к архивам ФБР. Если это возможно, конечно.
Глаза старика загорелись, и Лукас узнал этот огонь — так мистер Росс всегда смотрел на него, когда чувствовал, что он нашел что-то действительно интересное.
— Ты хочешь возобновить работу?
— В некотором смысле. Я не уверен, что эти сведения могут серьезно что-то в ней изменить. Может быть, — ответил Лукас.
— А что конкретно ты хочешь найти?
— Нечто под номером 613. Отчет или файл, не знаю, что именно, просто заметил как много к нему сводится из моей работы.
— Нет.
Лукас в недоумении поднял глаза на мистера Росса и застыл — всегда хладнокровный, насмешливый и спокойный ученый побледнел и глаза его застыли.
— Дело 613? — сказал мистер Росс и голос его против его воли дрогнул.
— Да я, думаю да, — ответил Лукас, чувствуя, что сказал что-то не то.
— Забудь об этом, — сказал мистер Росс, — выкинь из головы.
— Вы не можете дать мне доступ?
— Дело не в этом. Просто и думать забудь об этом деле, — сказал мистер Росс таким резким тоном, что Лукас снова поразился — что могло так вывести старого ученого из себя?
— Я не понимаю.
— Послушай, — Росс попытался взять себя в руки и потер вспотевший лоб, — эти сведения, они опасны. Дело давно закртыто, и я не хочу чтобы ты лез во все это. В твоей работе это тебе не поможет, поверь.
Лукас промолчал. Выходило, что добраться до отчета 613 можно, но по какой-то причине Росс не хотел, чтобы он занимался этим делом. Как давно закрытое дело может быть опасно? И не та ли это причина, по которой погиб Рей?
— Мистер Росс, — сказал Лукас твердо, — это очень важно для меня. Не только ради работы. Даже если это действительно опасно, я должен знать, что написано в этом отчете.
— Нет, Лукас. Никакая цель не может оправдать... я не дам тебе доступ. Даже не проси.
— Даже если от этого может зависеть чья-то жизнь?
— Ты не сможешь никого спасти, если сам погибнешь, — выпалил Росс и тут же пожалел о своих словах, — я ничем не помогу тебе Лукас. Постарайся найти другой выход.
На следующий день Лукас пошел прямо в ФБР, твердо намереваясь убедить начальника отдела, имеющего доступ к архиву, дать ему доступ.
— Значит, ты говоришь что нашел пробелы в своей докторской работе, — сказал Эрик, буравя Лукаса тяжелым взглядом.
Лукас кивнул. Четыре года назад Эрик был вторым заместителем начальника отдела. Еще тогда он очень понравился Лукасу, но он старался видеться с ним пореже. Эрик производил на него впечатление умного, но слишком непредсказуемого собеседника.
Сегодня Эрик Томас Прот возглавлял целый отдел ФБР и был именно тем человеком, который мог пролить свет на тайну которая не давала Лукасу покоя.
— В докторской которую ты писал четыре года назад, — продолжил Эрик. Лукас снова кивнул.
— И какого черта это тебя волнует?
— Дело в том что эти пробелы напрямую касаются темы работы. Мне кажется я упустил что-то важное и возможно, — начал Кот заранее приготовленную речь, но Эрик поднял руку и Лукас замолчал.
— Давай восстановим события, — сказал Эрик и Кот против воли снова кивнул, — четыре года назад ты писал докторскую работу, подал заявление на её защиту соответственно ты считал материал достаточно достоверным. В последний момент отказался, но не из-за материала, а потому что струсил. Я правильно говорю?
Подбородок Лукаса опустился один раз.
— В таком случае я не вижу логики в твоем сегодняшнем появлении. Я хочу знать настоящую причину.
Кот вздохнул, собираясь с мыслями.
— Возможно, в этом отчете содержится что-то важное, что может кому-то помочь, и я...
— Он точно содержит что-то важное, иначе бы он не находился в архиве ФБР под грифом секретно. Перестань увиливать, меня не интересуют твои возможности в создании ложных предлогов. Я хочу знать правду.
— Мне кажется я могу получить подтверждения тому, что написано в моей работе, — сказал Лукас поднимая глаза и глядя прямо в лицо Эрика, — о существовании людей с "божественными" способностями сегодня.
— Зачем?
— Если существует тайна, существуют и те, кто её оберегают, — сказал Лукас, — это имеет какое-то отношение к смерти мужа моей сестры. Я должен знать какое.
Лукас опустил голову уверенный, что Эрик не будет впечатлен его выступлением и отправит его восвояси ни с чем. Да и зачем ему давать доступ человеку, увлеченному сугубо частным случаем?
— Для тебя это действительно важно? — вдруг спросил Эрик и Кот кивнул не поднимая головы.
Он услышал короткий сухой смешок. Потом Эрик пошелестел бумагами на столе и позвал его. Лукас ждал, пока Эрик скажет ему "До свидания", однако Эрик сказал что-то другое.
— Корпус третий, зал 24F. У тебя будет время с девяти утра до десяти вечера. Ничего не фотографировать, не переписывать, не копировать. С тобой останутся только твои выводы. Что будет за утечку информации можно не напоминать, правда?
Лукас ошарашено кивнул. Он все еще не д конца понимал что происходит.
— Можешь идти.
Кот поднялся не глядя на Эрика и взялся за ручку двери.
— Лукас, — позвал его Эрик на тон тише своего обычного делового голоса. Кот обернулся, — будь осторожен, хорошо? Ты должен очень хорошо понимать, что есть вещи, знание которых не принесет тебе ни покоя, ни безопасности.
Лукас заглянул в глаза Эрика и увидел там предостережение еще более жуткое чем то, что он видел у мистера Росса. В голову ему пришла дикая мысль, но Лукас сразу же отмел её.
— А вы мистер Прот, — сказал Лукас, — вы читали отчет 613?
— Нет, — улыбнулся Эрик, будто услышал старую шутку, — конечно нет.
Ничего не понимающий, но окрыленный удачей, Лукас возвращался домой. У него скопилось очень много вопросов, и теперь, наконец-то появилась возможность получить на них ответы.
Вечером того же дня Лукас зашел пообедать в небольшую забегаловку рядом с домом. Он никак не мог сосредоточиться на работе, не переставая думать об отчете 613, вернее о реакции людей, когда он говорил о нем. По всему выходило, что отчет, содержал не просто информацию о фактах людей со сверхъественными возможностями. Вполне возможно отчет содержал информации более полную и даже опасную.
О источнике этой силы.
О причинах её возникновения.
Может, там есть сведения о регистрации таких людей. Но содержит ли отчет ответ на вопрос, кто и за что мог пожелать смерти Рея Патерсона?
Лукас путался в догадках и как мог пытался отвлечься, но дома это было почти невозможно, и вот Лукас битый час сидел за столиком, допивая четвертую по счету чашку кофе и готовясь признать очевидный факт — ни расслабиться ни забыть об отчете самостоятельно ему не удастся.
— А я все ломал голову, где ты можешь быть, — раздался над его ухом знакомый голос и Лукас удивленно поднял глаза на Эрика Прота невозмутимо садящегося напротив.
— Вы?
— Считай это просто дружеской встречей. Ну, как это принято у друзей — иногда выбираться куда-нибудь выпить, чтобы расслабиться, да? — сказал Эрик, подзывая официантку.
Прот заказал два виски, и когда его принесли, Лукас более-менее пришел в себя для разговора. Все это недолгое время Эрик милосердно молчал, позволяя Лукасу собраться с мыслями.
— На самом деле я не большой специалист в том, что принято между друзьями, — сказал он улыбаясь. Перспектива общения с Эриком в качестве друга ему, в общем-то, нравилась, хотя и слегка пугала.
— Я тоже, — вдруг признался Эрик и обезоруживающе улыбнулся, удивив Лукаса — он и не думал, что суровый начальник отдела может так открыто улыбаться, — мое представление о дружеских посиделках складывается их противоречивых источников вроде старого кино с одной стороны и бурных студенческих годах с другой. В итоге получается что-то среднее. Признаюсь, я сам не слишком уверенно себя чувствую в такой роли.
— Чего вы хотите мистер Прот? — сказал Лукас, настораживаясь.
— Эрик, — мягко поправил Прот, — оставь мистера Прота в кабинете, Лукас. Ничего особенного я не хочу. Просто выпить с приятным человеком и попытаться помочь ему. Сделать то, чего мистер Прот никак не может сделать.
— Что ты имеешь ввиду?
— Я расскажу тебе факты. Ты должен знать — я не хочу тебя пугать. Не хочу предостерегать или отговаривать. Я просто расскажу тебе то, что ты, как человек, который с головой влезет в дело 613, должен знать.
— Но такая информация к разглашению...
— Лукас, — прервал его Эрик, — мистер Прот не мог тебе сообщить закрытую информацию, потому что это конечно противоречит правилам. Но Эрик может тебе рассказать кое-что, что слышал мельком, без имен и дат.
— Я слушаю.
Эрик внимательно посмотрел на Лукаса поверх стакана, неторопливо отпил и начал говорить:
— Отчет 613 был начат несколько десятилетий назад. В течение этих лет, его изучением занимались передовые группы ученых, следователей, врачей. Дело обрастало подробностями, но не ответами. Главные вопросы отчета так и оставались неразгаданными. Я сказал, что группы сменялись, но следовало выразиться иначе — они сменяли друг друга, как на место павшего солдата в первых рядах встает следующий.
— Что это значит? — сказал Лукас, невольно понизив голос.
— Что все кто занимался отчетом и несколько десятилетий назад и совсем недавно, когда отчет был закрыт, очень быстро становились его частью. Их смерти были не менее загадочны, чем детали отчета, и все они имели к нему прямое отношение.
— То есть все, кто занимался этим делом, погибли?
— Не все. Некоторые просто исчезли. На людной улице, в солнечный день, посреди заполненной машинами дороги под сотней взглядов.
— Кто-то вел на них охоту?
— Этого не удалось установить. Те кто изучал эту версию погибли один за другим в течение года. Все — как в насмешку — от ставшей вдруг неизлечимой простуды, которая у их родных почему-то прошла за два дня.
— Но это же просто невероятно, — растерянно сказал Лукас и Эрик снова внимательно посмотрел на него поверх стакана:
— Когда ты будешь работать над отчетом 613 — если после моих слов решимость не оставит тебя — ты будешь говорить себе эти слова каждый день, каждую страницу. Потому что случаи, которые я привел — это самые заурядные и скучные части отчета 613.
— Ты хочешь сказать, если я начну изучать отчет, я умру?
— Нет, — Эрик покачал головой, — я же сказал, что умирали не все. Кто-то исчез. Это вовсе не значит смерть.
Лукас снова посмотрел на Эрика. У того было такое одухотворенное лицо, что Лукас вдруг спросил:
— Почему ты сам никогда не занимался этим делом?
Эрик помрачнел, а потом скупо улыбнулся, напомнив Лукасу мистера Прота.
— Я из тех, кто погибает. Но, — Эрик наклонился вперед и посмотрел Лукасу в глаза, — я с интересом посмотрю, как ты будешь исчезать.
Лукас проснулся рано. Он лежал в предрассветной темноте, безо всякого выражения смотрел в потолок и вспоминал вчерашний вечер.
"Все, кто занимался этим делом, погибли".
Слышать такое на пороге самого интересного открытия в жизни Лукаса, да еще из уст человека, которому нет никакого практического смысла запугивать — это было жутко.
По всему выходит — сказал Лукас сам себе, — что отныне это вопрос жизни и смерти. Либо я удовлетворюсь своими догадками, прерву взятый за свой счет отпуск и вернусь в Англию, — при одной мысли об этом Лукас почувствовал, как болезненно сжалось его нутро. Откуда-то он знал — если он так и сделает, эта болезненная судорога не оставит его до конца его дней.
Или он, зная о предупреждениях, зная об опасности, все равно полезет в отчет 613 и постарается за максимально короткий срок узнать все, что ему было необходимо — чтобы умереть или исчезнуть с чистой совестью. Это было странное решение — Лукас не сказал бы, что он безоговорочно верил всем, что ему сказали про отчет, но он откуда-то знал — так и будет.
Его жизнь изменится самым коренным образом и будет это означать, что он исчезнет, или умрет, — неважно. Это случится, как только его разум коснется первых крупиц ценной и смертельно опасной информации.
Теперь он ни капли не сомневался. Он знал на что идет, но по сути, он не оставил себе выбора. Когда, наконец прозвенел будильник, Лукас медленно, до хруста потянулся и отправился на кухню варить кофе.
Лукас проснулся рано. Он лежал в предрассветной темноте, безо всякого выражения смотрел в потолок и вспоминал вчерашний вечер.
«Все, кто занимался этим делом, погибли».
Слышать такое на пороге самого интересного открытия в жизни Кота, да еще из уст человека, которому нет никакого практического смысла запугивать — это было жутко.
По всему выходит — сказал Лукас сам себе, — что отныне это вопрос жизни и смерти. Либо я удовлетворюсь своими догадками, прерву взятый за свой счет отпуск и вернусь в Англию, — при одной мысли об этом Кот почувствовал, как болезненно сжалось его нутро. Откуда-то он знал — если он так и сделает, эта болезненная судорога не оставит его до конца его дней. Или он, зная о предупреждениях, зная об опасности, все равно полезет в отчет 613 и постарается за максимально короткий срок узнать все, что ему было необходимо — чтобы умереть или исчезнуть с чистой совестью. Это было странное решение — Лукас не сказал бы, что он безоговорочно верил всем, что ему сказали про отчет, но он откуда-то знал — так и будет. Его жизнь изменится самым коренным образом и будет это означать, что он исчезнет, или умрет, — неважно. Это случится, как только его разум коснется первых крупиц ценной и смертельно опасной информации.
Теперь он ни капли не сомневался. Он знал на что идет, но по сути, он не оставил себе выбора. Когда, наконец прозвенел будильник, Лукас медленно, до хруста потянулся и отправился на кухню варить кофе.
Без десяти минут девять, Кот стоял перед третьим корпусом. Сюда он ни разу не забредал в поисках материалов для своей докторской — с самого начала его куратор сказал ему, что получить доступ к этим материалам — слишком круто даже для него. Невозможно.
Здесь хранились такие истории и такие секреты, какие даже не снились Лукасу. И сегодня ему предстояло встретиться лицом к лицу с некоторыми из них. Эта встреча будет для него фатальной, но Кота это не волновало. Его задачей было узнать и выяснить как можно больше за отведенное ему время.
Смотритель оказался очень приветливым человеком, около сорока лет, выглядящим обманчиво-располагающим и безобидным — если не обращать внимания на крепкое телосложение и тяжелую кобуру, ремень которой был небрежно расслаблен. Смотритель помог Лукасу найти зал 24F и бровью не повел, когда услышал номер 613 — только указал в дальнюю секцию зала и пожелал удачи. Кот шагал между полками, на которых теснились скоросшиватели, стопки бумаги, папки для фотографий и прочие носители тайных знаний. Совсем скоро заветная цифра 613 появилась на одном из стеллажей, и Лукас замер в недоумении. Произошло то, чего он никак не планировал.
Отчет 613 действительно начали несколько десятков лет назад. И судя по размерам этого отчета, они узнали очень и очень много. Номер 613 занимал три огромных стеллажа — один за другим. Лукас представил сколько времени нужно, чтобы изучить все это и впервые испугался что не успеет. Ему необходимо было как-то спланировать свою работу.
В первую очередь Кот ознакомился с порядком расположения информации в отчете.Папки были разложены по годам. и как выяснил Лукас после беглого осмотра, по авторам. Имя составителя значилось на корешках скоросшивателей и эти крошечные надписи, сделанные черным маркером, показались Коту траурными. Для начала Лукас решил выяснить сколько у него времени -на данный момент это была самая простая и самая актуальная задача. Последовательно изучая папки Кот быстро находил информацию о прежних авторах и делал соответствующие заметки.
В целом выходило, что составители отчета погибли или исчезали в срок от двух месяцев, до двадцати лет с начала работы над делом. Такой разброс одновременно обнадеживал и пугал. Двадцать лет — столько продержался человек, занимавшийся отчетом десять лет назад. В отчете упоминался его дневник, и Лукас сделал на полях пометку — если дневник касался дела, он должен быть в одном из этих стеллажей. Невольно Кот отметил, что скорее всего смерти и исчезновение происходили не в произвольном порядке.
Лукас вспомнил фразу Эрика: «Я из тех кто погибает. Но я с удовольствием посмотрю, как ты исчезнешь» и задумался. Выходит, Эрик знал, что существует некоторая закономерность. Или только догадывался?
Изучив дела погибших, Кот пришел к выводу, что все они умирали как правило в короткий промежуток времени, всегда внезапно, всегда — от различных причин, которые практически исключали возможность предумышленного убийства. Лукас изучил каждое расследование таких смертей и убедился — такие убийства, да еще в течение нескольких десятков лет — невероятно, чтобы кто-то делал это специально. Ведь для этого необходимо было бы иметь доступ к именам и личным делам всех, кто работал над отчетом, да еще и на такой долгий срок. некоторые из этих смертей было почти невероятно спланировать — они происходили спонтанно, в те моменты, когда убитые по-видимому действовали безо всякого плана. Лукас пытался понять, почему сроки различались, и почему кто-то погиб, а кто-то исчез. Сначала он подумал что это зависело от уровня осведомленности, но пришел к выводу что это не так — вся группа работала целиком и информация, которая становилась одному обрабатывалась и подтверждалась всеми участниками. Поэтому уровень осведомленности у них был один, но они все равно умирали в разные сроки. Лукас почувствовал себя в ловушке. Он не знал правил игры. На расследование у него два месяца. и за это время он должен сосредоточится на главном объекте отчета.
Боги.
Смерть Рея была похожа на смерти других участников отчета. Это навело Лукаса на мысль, что умирают не только те, кто причастен к делу — погибали и люди просто нащупавшие какую-то важную информацию. Но где Рей мог взять какие либо секретные сведения? И если он действительно каким-то образом на них наткнулся, почему он о них так запросто рассказывал? Не знал их истинной ценности?
Лукас недолго ломал над этим голову, решив начать свои поиски с расследований по поводу гибели людей не причастных к делу 613. Таких оказалось немало. Исследуя причины гибели ученых, учителей, врачей, плотников, лесников, и других, самых различных людей разного возраста и из разных слоев населения, Лукас пришел к выводу — все они что-то узнали, но прямого контакта ни с тайной, ни с объектом отчета, они не имели.
Из любопытства Кот просмотрел на свидетелей по делам объектов, тех, кто был прямо осведомлен о том, с чем имеет дело. Лукас ожидал увидеть новый ряд имен убитых, но он ошибся.
Удивленный неожиданной догадкой, Кот еще раз просмотрел списки свидетелей и оказалось, что ни один из них не исчез не заболел и не погиб странной смертью. Лукас пришел в крайнее волнение. Умирали «неугодные». Те кто не должен был знать. Умирали те, кто узнал тайну, но не был к ней причастен. Поняв, что в закономерности смертей ему не разобраться, хватая отрывочные сведения, Лукас приступил к методичному изучению отчета в хронологическом порядке. Это было довольно трудно, но увлекательно. Трудность состояла в том, что в каждом деле было множество сопутствующих документов — заключения врачей, фотографии, протоколы опросов — информация зачастую очень и очень важная, но чтобы изучить каждый листок отчета, Лукасу пришлось бы потратить не месяц и не два на то чтобы изучить отчет 613 целиком.
Поэтому Кот приступал к каждому делу, сначала читая полный заключительный отчет о каждом деле. при необходимости изучая документы на которые отчет ссылался. Сначала Лукас делал это очень часто — сведения, которые сухим языком излагались в отчетах, казались ему слишком уж невероятными.
Однако, на любое его сомнение находилось доказательство. Факт. Но так или иначе, все что было написано в отчете было совершенно невероятно.
К концу первого дня Лукас чувствовал себя выжатым, как лимон — дома он завалился спать не раздеваясь и ни о чем не думая.
Убийство ученых, изучающих особенности генома человека и пытающихся выявить гены, развивающие экстрасенсорные способности — случайность?
Эпидемия безумия среди учеников в провинциальной католической школе Торонто — случайность?
Секретный завод неизвестного оружия, не существовавший на документах и бесследно исчезнувший, когда туда прибыла группа для его изучение — Лукас мог бы подумать, что все это бред, ели бы не фотографии двух агентов забравшихся туда и не ссылка на нечто, что было ими оттуда вытащено — в отличие от завода оно не исчезло, а до сих пор хранилось в хранилище. Лукас не преминул спуститься и посмотреть на вещественное доказательство, но никакой информации этот осмотр ему не дал — по отчету этот продолговатый кусок металла приводил в движение непонятные машины на заводе, но вынесенный оттуда,. он спустя двенадцать часов перестал работать — за это время, команда успела только выяснить, что металлические предметы, подвешенные в воздух рядом с объектом начинали двигаться по хаотичной траектории, а некоторые из предметов вели себя странно — к примеру швейцарские часы распались на составляющие, которые также начали двигаться вокруг объекта. Изучение объекта дало невероятные результаты. По всей видимости в металл был впаян человеческий палец. Больше никаких структурных элементов в нем не было. Исчезновение одних за другим целых семей, в мексиканской деревушке. Опустевшие дома, нетронутые вещи. Единственная зацепка — эти люди жили над целым археологическим пластом и к тому же занимались земледелием. Что если они что-то нашли?
Отчет 613 гнался за призраком, но получал лишь его остывающие следы.
В один из таких дней, загруженных до предела трудной информацией, Лукас шел домой. Было пасмурно. сезон дождей все еще не оставлял попыток превратить город в болото, а люди с угрюмой решимостью боролись с его потугами. Так и Лукас слабо пытался убедить себя, что наверняка много написанное в отчете чушь — ошибка, попытка объяснить необъяснимое сверхъестественным, но что-то неуклонно возвращало его к мысли, уверенности, которая и пугала и поражала одновременно.
Это правда. Где-то совсем рядом они существуют. Существа страшной разрушительной силы. Что если они действительно как боги — всезнающи? Что если они сами решают кого уничтожить за прикосновение к запретной тайне, а кого оставить в живых? Что если они следят за ним прямо сейчас?
Лукас снова и снова листал отчет и не находил. Ему было необходимо найти хоть одно имя, хоть одного пойманного отчетом бога. Коту страшно не хотелось верить, что существа летопись деяний которых ведет отчет 613 действительно всемогущи и неуловимы.
Но Лукас снова находил только следы.
До папки, обозначенной годом, который миновал три года назад. Тогда Лукас нашел Томаса. Сухая заметка, о некоем Томасе Крейгере, была снабжена короткой припиской — «см. дневник». Лукасу пришлось немало порыться в документах, чтобы отыскать это — дневник одного из участников дела. Здесь он нашел довольно подробный рассказ о Крейгере.
Томас Юджин Крейгер родился двадцать пять лет назад в Северной Каролине. Он был единственным ребенком в семье, мать умерла вскоре после его рождения, а пьющему отцу не было до сына никакого дела. Этим объясняется то, что данных о медицинских осмотрах Томаса вплоть до наступления его семилетия нет. Позже городской совет попечителей принял решение о лишении его отца родительских прав и помещении ребенка в детский дом. Из-за множества жалоб на мальчика, начавшихся почти сразу после его появления в детском доме, на странное поведение, провалы в памяти, вспыльчивость и острые приступы агрессии — а как еще воспитатели из провинции могли объяснить, что все обидчики Тома оказывались избиты, и запуганы так, что едва могли говорить, хотя кто бы мог предположить что маленький мальчик может наносить такие увечья, да еще и находится в нескольких местах одновременно?
В конце концов, в возрасте тринадцати лет Том оказался в психиатрической клинике. Странности в его поведении не прекращались под натиском обычной терапии, и врачи приняли решение о жестком медикаментозном контроле его состояния. они были уверены что это даст положительный эффект, однако они жестоко просчитались. Томас сначала действительно стал очень тихим, вспышки ярости исчезли полностью, как и отголоски рассудка в глазах — под препаратами, которые ему давали, люди не могли думать. Том на сетки превратился в тихую, безмолвную тень, с погасшими глазами. А на вторые сутки он впал в летаргию. Вывести Томаса из этого состояния не удавалось, и это было последим, что было записано в его медицинской карте этого места. Через два дня в больнице без видимых объявили строгий карантин запрещающий посещения. Некоторых больных вывезли и в первую очередь — хоть это распоряжение на первый взгляд не было обоснованным, — вывезли Томаса, поместив его в другую больницу.
На четвертый день больница сгорела, а Томас вышел из летаргии. Странности в его поведении продолжались, однако врачи больше не рисковали с медикаментами. Лукас отвлекся от чтения и потер уставшие глаза. Томас Крейгер был единственным упоминанием живого человека, на которого отчет ссылался как на объект своего изучения. Иными словами, Томас Крейгер мог обладать силой, схожей с божественной. Кот еще раз посмотрел на даты. Если Томас Крейгер жив.
Если бы он только был жив. То это могло бы многое прояснить для Лукаса.
А возможно — спасти его от смерти. Лукас постарался выбросить эти мысли из головы, но против его воли в сердце стала зарождаться надежда. В новой больнице Томасу жилось неплохо. Новые врачи присматривались к нему, тяжелых таблеток от которых голова была квадратная, больше не давали и Том не видел никакой необходимости бузить. Поводов для проявления недовольства у него было все меньше, и приступы агрессии и случаи травматизма в больнице значительно уменьшились. Однако это вовсе не значило, что Том был счастлив.
Его поместили в отдельную палату. Он ни с кем не общался, кроме врачей. И очень скоро Том стал слабеть. Он перестал спать. Том превратился в пародию, в собственную тень. Врачей вполне устраивал такой поворот дела — сложный пациент перестал причинять им неудобства. Так продолжалось несколько лет, пока в больнице не объявился Льюис. Это случилось темным зимним вечером — человек со стороны, не имеющий к больнице и самому Томасу никакого отношения, удивительно легко договорился о встрече с тяжелым больным.
Томас опустил голову, разглядывая свои пальцы. Сегодня они были такие же как всегда, но что-то в них беспокоило Томаса. Дверь в другом конце помещения открылась и на несколько секунд Томас услышал обрывки разговора. Томас не придал им никакого значения. Перед ним были его пальцы.
Кто-то сел напротив и Томас ощутил чей-то внимательный изучающий взгляд. Вторжение побеспокоило его и он поднял голову, чтобы тяжелым взглядом смутить и напугать посетителя.
Посетитель оказался совсем молодым человеком и смотрел он на Томаса так живо и заинтересованно, что тому стало не по себе. Давным- давно Томас лишился способности правильно реагировать на других людей. Неудивительно что ощущения, которые он испытывал от встречи с агентом, были для него в новинку. Его звали Льюис Джеймс Стивенсон. Он представился человеком так называемой Организации. Он говорил именно то, что хочет услышать мальчик в положении Томаса — какой он способный, талантливый, особенный. Он рассказывал о своей Организации о том, что он может помочь мальчику если он согласиться помочь ему. На следующий день мальчик необъяснимым образом исчез из больницы. На этом информация он Крейгере заканчивалась и начинались догадки автора дневника, основанные на полученных им отрывочных сведениях.
По всему выходило, что его забрала Организация. Там, развивая свои способности, мальчик познакомился с Гердой — так он называл девочку из снов. Она была ему другом и во всем помогала. Организация очень интересовалась Гердой, но Томас мало мог про неё рассказать — он больше чувствовал чем понимал. Поэтому, однажды, Организация решила что Томас готов. Они были намерены уничтожить его волю, и с помощью него влиять на Герду — они её считали очень важным энергетически существом. Герда предупредила Томаса, и он поспешил к Льюису, веря, что друг его защитит. Льюис не был Томасу другом — это было его предложение использовать его. Между ними что-то произошло и в этот момент Томас исчезает и с радаров Организации.
- Пытаешься кого-то найти, - голос над ухом заставил Лукаса, погрузившегося в свои мысли, вздрогнуть. Эрик улыбнулся, порадованный его реакцией и повторил свои слова. Он не спрашивал, он утверждал.
- Я думал ты не ввязываешься в это дело, - ответил Кот, отворачиваясь и пытаясь снова погрузится в свои записи.
- Ты думал правильно, - ответил Эрик, - но ты забыл мои слова - я хочу посмотреть как ты будешь исчезать. Я не мог не заметить, что ты кого-то разыскиваешь и очевидно безуспешно.
- Очевидно? - Лукас не смог скрыть своего любопытства и тут же укорил себя за это. Меньше всего на свете ему хотелось чтобы Эрик и дальше продолжал уделять ему внимание.
- Очевидно, - сказал Эрик и внимательно посмотрел на Лукаса. В глазах Эрика плясали лукавые искорки и Кот заставил себя отвести взгляд, делая вид, что ему совершенно неинтересно, что имеет ввиду Эрик. Но вместо того чтобы под гнетом невнимания скиснуть и ретироваться, Эрик беспардонно заглянул Лукасу за плечо и сказал:
- Томас Крейгер. Проще простого.
После чего он развернулся и ушел. Лукас проводил его взглядом и усилием воли заставил себя снова сосредоточится на дневнике, пытаясь отыскать хоть малейший намек на то, куда Томас Крейгер мог исчезнуть после ссоры с Льюисом.
==
- Доброе утро Лукас, - сказал Эрик. Кот вовсе не считал утро добрым. Он спал всего несколько часов. Дни слились для него в один безликий ком, и Лукас с ужасом понимал, что сам не верит в успех своего предприятия. Время уходило и Кот чувствовал, что очень скоро он окажется в одной лодке со всеми теми, кто безуспешно бился над поисками правды и не нашел ничего кроме гибели.
- Паршиво выглядишь, - сказал Эрик, наклоняясь над столом. Лукас неосторожно посмотрел в его яркие глаза и невольно задал себе вопрос - сияли они так до того, как он здесь появился? Или именно присутствие Лукаса зажигало в Эрике такой интерес к реальности?
- Впрочем, у меня есть кое-что, что может тебя развеселить.
Кот не ответил, боясь спугнуть странное чувство похожее на надежду.
- Но сначала я должен кое-что узнать.
Лукас продолжал молча смотреть на страницу, заполненную его мелким хаотичным почерком. Эти каракули как ни странно действовали на него успокаивающе.
- Ты хочешь найти Томаса, потому что веришь, что это спасет тебя от смерти.
Кот не сдержал недоуменного возгласа и во все глаза уставился на Эрика.
- Почему ты так решил?
Эрик пожал плечами, будто это было самой легкой частью решенной им задачи.
- Умирают те, кто пытаются докопаться до тайны. А если ты найдешь Томаса ты станешь её частью. Верно?
Лукас промолчал, пораженный выводом Эрика. он обладал способностью глубоко понимать происходящее и коротко и точно формулировать. Кот мог только позавидовать ему, однако тон, которым Эрик это сказал, заставил Лукаса раздраженно подумать, что поиски везде корыстного мотива - одно из профессиональных заболеваний агентов ЦРУ и ФБР. Но Лукас не озвучил это язвительное замечание, так как чувствовал - в чем-то Эрик прав.
- Но я хочу, чтобы ты ответил мне - если эти существа так сильны, что одно случайное прикосновение к их тайне смертельно - почему ты ищешь самого опасного из них?
Лукас снова поднял голову, непонимающе глядя на Эрика. Разве у него был выбор?
- Он единственный на кого ты можешь выйти, правда? - ответил Эрик за него и лицо его приняло серьезное и отрешенное выражение, будто он размышлял о чем-то. в чем не был до конца уверен.
- Если ты можешь помочь мне, - вдруг услышал Кот свой голос, - прошу тебя, помоги.
Эрик посмотрел на Лукаса с немым удивлением. Прежде, Кот никогда его ни о чем не просил, напротив подчеркивая свою независимость, даже тогда, когда ему требовалась помощь. Сегодня же с ним происходило нечто необыкновенное, и значило ли это что ситуация значительно ухудшилась и у Лукаса есть основания думать, что дни его сочтены?
Эрик прогнал от себя назойливые тревожные мысли и заставил себя ехидно улыбнуться.
- Ели тебе так нужен этот Томас, - сказал он нарочито медленно.
- Святый боже, ты нашел его? - Лукас не мог поверить своим ушам. После стольких дней падения в глубокий колодец отчаяния, он наконец увидел свет.
- Нет, - сказал Эрик, надеясь потянуть удовольствие, но увидев выражение лица Лукаса, добавил несколько поспешнее, чем собирался:
- Я нашел тех, кто с ним Это сделал. Кустарные рабочие, наемная сила. Сами они ничего не проводят, только предоставляют место, некоторую помощь, материалы, да тишину. О заказчике они тебе ничего не скажут. А вот о том, куда делся твой драгоценный Крейгер, - Эрик выразительно поднял бровь, - они скорее всего что-то знают.
"Спасибо" - хотел сказать Лукас, но в голове у него все перемешалось. Радость, легкость от отпустивших его сомнений, нежданный покой опустились на его душу, сжимая его горло и заставляя его молчать. Он только прикрыл глаза, не зная как выразить свою благодарность.
Эрик, невидимый Лукасу из-под прикрытых век, немного помолчал, а потом сказал:
- Делай что хочешь, мой дорогой друг, только обещай мне не ходить туда один.
Кот услышал едва различимый шорох и понял, что Эрик уходя, оставил на столе поверх его каракулей какой-то листок. Когда шаги Эрика затихли, Лукас открыл глаза и посмотрел на него.
Адрес не был незнаком Лукасу - он знал где находится самый знаменитый городской долгострой - больница Святого Николая, пятьдесят лет назад названная одним из самых смелых проектов здравоохранения, по величине превосходящая многие больницы мира. Однако, что-то произошло в середине строительства, и проект был заморожен. Огромный, неживой остов больницы смотрел на город пустыми глазницами незастекленных окон. Это был призрак - призрак мертворожденный, который никогда не был живым. Одно время, посещение больницы было любимейшим делом молодежи, искателей приключений и странных личностей. А спустя несколько лет и пару десятков несчастных случаев и исчезновений, посещение больницы вдруг стало совершенно неактуальным. Мертвое здание оставили в покое во всех смыслах и практически забыли.
Теперь же Лукас ничуть не удивился, увидев адрес больницы Святого Николая на листе бумаги, который дал ему Эрик. Это место настолько подходило для секретных экспериментов, что никто бы и не стал искать там какие-то лаборатории - слишком очевидно. Шагая по земле усыпанной строительным мусором и разглядывая жуткую громаду каменного трупа. который не мог избежать медленного разложения, Лукас удивлялся другому.
Кроме адреса на бумажке был обозначен корпус и, что самое странное - номер кабинета. Лукас не пытался понять, что это значило - он просто пошел вдоль здания больницы, следуя указаниям на бумаге. Было раннее утро, довольно пасмурно, и над зданием больницы повисли тяжелые темные облака, сквозь которые едва просвечивал еще не обретший силу солнечный свет. Лукас старался не смотреть наверх, потому что на его сердце сгущались похожие тучи. Кот не мог сказать Эрику, что он должен пойти один. О чувствовал, что это только его дело, что нельзя вмешивать кого-то еще. Чувствовал, и все равно не мог избавиться от сомнений - ведь это было идеальное место и идеальное время, чтобы тайна уничтожила его. Задушила ослепленную уверенностью в себе пешку и сбросила с доски.
Лукас боялся, но все равно пошел один. Коридор мертвой больницы представлял собой жуткое зрелище - местами потолок обвалился, почти закупорив его - Лукасу приходилось обходить упавшие плиты, молясь чтобы сверху его не поприветствовал какой-нибудь кирпич. Стены за время пребывания здесь молодежи были разрисованы граффити и какими-то символами, которые теперь, поросшие плесенью смотрелись более пугающе, чем в городе. Стояла гулкая, загробная тишина и Лукасу показалось что больница прислушивается к нему. Или подкрадывается. Номеров на дверях не было - кое-где не было и самих дверей и Лукас отсчитывал номера самостоятельно.
Что оказалось совершенно бессмысленно - когда Кот досчитал до нужного номера, он увидел перед собой совершенно новую дверь с яркой серебристой табличкой, на которой значился искомый номер.
13.
Новая дверь смотрелась здесь как призрак в призраке. Лукас сделал над собой усилие и повернул ручку, ожидая увидеть такой же полуразвалившийся зал-кабинет, которые он видел за отсутствующими или разрушенными дверьми раньше. Вместо этого он увидел узкую лестницу, которая заворачивала за угол, и была освещена ярким голубоватым светом. Сама лестница и окружавшие её стены выглядели еще более призрачно на фоне разложения больницы Святого Николая - целые, без единой трещины, выкрашенные серовато-голубой краской.
Лукас пошел вперед, чувствуя что все более теряет связь с реальностью. Поворот пугал его, но Лукас продолжал шагать вперед, чувствуя что спускается все ниже и ниже под труп больницы Святого Николая, в самое царство Хель. Лукас завернул за угол, успел увидеть что лестница снова поворачивает впереди, и на голову ему обрушился, как ему показалось весь мир.
Лукас услышал едва различимый шум вокруг, будто он просачивался сквозь толстые стены. Веки показались Коту такими тяжелыми, будто вся громада больницы заставляла его держать их закрытыми. Лукасу все же удалось открыть глаза, и то, что он увидел было совершенно не тем местом где он ожидал оказаться - вонючим разрушенным подвалом, с истекающей кровью головой наедине с крысиным гнездом.
Вместо этого он оказался в небольшом зале, стены которого были выкрашены все той же серовато-голубой краской, у дальних стен Лукас увидел небольшие металлические столики на колесиках с выдвижными ящичками. Столики были пусты, но он узнал их - такие столики использовали в операционных, и Лукас только смутно догадывался о содержимом ящичков. Одна из стен была застеклена почти целиком, и за стеклом Кот разглядел компьютеры и какое-то неизвестное ему оборудование. Но пора был обратить внимание и на его собственное положение - руки, связанные за спиной напоминали о себе и Лукас попытался подвигать онемевшими пальцами. Ноги были также привязаны к ножкам стула на котором он сидел. Он был пойман и зафиксирован, как муха в янтаре.
Человек напротив сидел на таком же стуле, что и Кот. У него было плоское, неподвижное лицо и большие круглые водянисто-серые глаза. Человек не мигая смотрел на Лукаса и тому стало не по себе - он вдруг подумал, что этот человек столько же похож на призрака как и больница над ним.
Лукас понимал что его жизнь висит на волоске. Понимал. что если ошибется, его нельзя будет даже похоронить. Но само осознание того, что он все еще жив придало ему сил. Ведь это означало, что он все делает правильно. Что он может найти Томаса.
Поэтому он решился рискнуть.
- Знаете, - сказал он абсолютно спокойным тоном, будто быть привязанным к стулу в секретной лаборатории для него - совершенно тривиальное положение. Каждый понедельник так проводит, - вам лучше бы меня отвязать.
Человек напротив моргнул и Лукас почувствовал легкое отвращение - веки у него оказались огромными и опускались медленно как у жабы.
- В конце концов мы оба с вами знаем, что это ни к чему, - продолжил Кот чувствуя себя палящим наугад.
- Кто вы? - наконец подал голос его собеседник.
- Не делайте вид, будто не знаете, - Лукас добавил толику раздражения в голос, делая вид, будто бы этот цирк уже надоел, - я ищу Томаса Крейгера.
По едва изменившемуся выражению лица собеседника, Кот понял что попал в цель. А значит, игра в слепую продолжается.
- Вы и теперь будете делать вид, что ничего не понимаете? - сказал Лукас высокомерно глядя в немигающие круглые глаза.
Человек напротив поднялся со стула и пробулькал:
- Прошу прощения, сэр. Мы никак не могли ожидать что вы снова захотите воспользоваться нашими услугами.
Лукас потер освобожденные запястья и сказал:
- Ваши услуги ни меня ни моих хозяев не интересуют. Нам нужно только знать где Томас Крейгер. И мы уверены, что вам это известно.
Кот посмотрел прямо в ничего не выражающие серые глазищи, пока его жабоподобный собеседник не отвел взгляд.
- Мы сделаем все, что потребует Организация, - сказал он, и Лукасу показалось, что слово "Организация" было произнесено с большой буквы, - прошу вас, подождите здесь. Я ненадолго.
Жабоподобный субъект вышел и Лукас остался один.
Мистер Бир вышел из помещения, где он разговаривал с пришельцем и вернулся к мистеру Ли. У него были догадки, которыми он хотел с ним поделиться и решить что делать дальше.
- Организация?! - тонкий, узколицый мистер Ли походил на водомерку. Однако сейчас его подвижное лицо исказил неподдельный ужас, - святый боже, как они до нас добрались, зачем?
- Этого следовало ожидать, - флегматично пробулькал мистер Бир, - мы недооценили своего последнего заказчика. Слишком поздно поняли с кем работаем. Такого не должно было случится. Теперь мы будем за это расплачиваться.
- Но если они здесь, и им что-то нужно, - с надеждой сказал мистер Ли, - может они забудут про нас, когда мы предоставим им то что им нужно?
- Не знаю. С таким могущественным врагом как Организация нельзя ничего предсказать, - ответил мистер Бир, - в конце-концов это один человек.
- Нет-нет, не вздумай. Мы не можем убить его, иначе они придут, и тогда нам точно крышка.
- А оставлять его в живых - безопасно? Но то что он один может значить две вещи - либо он настолько надежен, что ему не нужно подкрепление, либо он действует без ведома своих боссов.
- Почему ты так думаешь?
- Помнишь, кто курировал дело Томаса? - спросил мистер Бир и его глаза раскрылись так широко, что мистер Ли увидел в них свое отражение, - почему Льюис сам не пришел за ним?
- Я не знаю.
- Я тоже. И я боюсь этого незнания.
- Прошу прощения за задержку, - сказал жабоподный субъект, прикрывая за собой дверь, - чего именно ваши хозяева хотят?
- Я уже сказал, - ответил Лукас, поддерживая резкий требовательный тон, - мне нужен Томас Крейгер.
- Это невозможно. Он ушел слишком далеко.
Лукас закатил глаза, демонстрируя что слово "невозможно" бесит его так же как и слово "слишком".
- Я вполне уверен в своих силах, - сказал Кот, делая ударение на последнее слово.
Жабоподобный тяжело вздохнул и это выглядело так, будто все его тело сначала раздулось как огромный зоб, а потом снова спалось.
- Почему вы пришли сюда? - спросил жабоподобный, и Лукас сначала не понял, что он имеет ввиду.
- Отсюда он ушел, отсюда я пойду за ним, - сказал он невпопад. Но его ответ жабоподобному понравился. Немигающие глаза посмотрели на Лукаса так, будто хотели разглядеть в его словах смысл более туманный чем вся тайна отчета 613. Он чего-то боялся, Лукас это чувствовал. Знал мало, но боялся страшно. Чего? Этой самой Организации? Кот не знал и не надеялся когда-нибудь узнать. Его целью по прежнему оставался Томас.
Наконец жабоподобный сказал:
- Я покажу вам вход. Но искать вы Крейгера будете сами.
Лукас последовал за жабоподобным субъектом. Размер подвала, в котором разместилась лаборатория поражал. Однако дела явно шли не очень хорошо - все залы, мимо которых жабоподобный вел Лукаса, пустовали. Оборудование не использовалось. Значило ли это что у них нет заказчиков, или они сами не предоставляют своих услуг потому что ждут чего то? Боятся?
Лукаса больше заботило другое. Где Томас? Что произойдет дальше? Дневник обрывался на том месте, где Льюис стрелял в Крейгера. Что случилось потом? И почему даже Организация до сих пор не отыскала его?
- Заходите, - сказал жабоподобный, прерывая поток мыслей Лукаса. Они зашли в зал очень похожий на тот, в котором Лукас недавно очнулся. Только у стен стояли не столики, а многочисленные шкафчики. Жабоподобный подошел к одному из них, бесцеремонно выгреб содержимое средней полки и начал что-то прощупывать. Лукас догадался что это секретный сейф и у него перехватило дыхание - еще чуть-чуть и он узнает, где Томас. Кот ожидал, что жабоподобный даст ему какие-то документы и потому недоуменно уставился на отечную ладонь, протягивающую ему два продолговатых предмета.
- Что это?
- Вход. Здесь две дозы. Каждый пенал нужно выпить сразу, целиком, все шесть таблеток.
- Таблетки? - сказал Лукас, не понимая. что происходит.
- Вам нужно что-то еще? Шаманские танцы, костер? Кресло с наручниками и игла в голову? Извините, я ученый, а не колдун.
Лукас молча взял таблетки. Пеналы были простые, безо всяких надписей. Такие же голубовато-серые как и все здесь.
Потом Лукас шел к выходу, каждую секунду ощущая на спине неподвижный взгляд жабьих глаз.
- Я почти уверен, что организация ничего не знает о том, что он пришел сюда.
- А если ты ошибся? А если он один из тех кого они приручили?
- Тогда у нас очень мало времени. Доза так велика, что он либо умрет, либо сойдет с ума.
- А если?
- Значит нам остается только помолиться. И собрать вещи. Мы и так здесь задержались.