Как хотелось бы побывать на море.
Обычно в начале лета с друзьями или с Сашкой я отправлялась на юг. В студенческие годы это был Крым, позже – как получится. Сразу же после дороги я окуналась в теплую бездну и могла плавать, нисколько не уставая. В средней полосе у меня в реке сводило ноги, даже если это была меленькая Москва река в Жуковке напротив деревни Ильинское. До двадцати лет я не умела плавать. Где-то в этом возрасте я оказалась на морском берегу оскорбленная нехорошим поведением малознакомого молодого человека. Я вошла в воду. Не зная, вернусь ли. И поплыла вдаль. Как оказалась в морской воде мои ноги не сводило. Потом я снова и снова приезжала к морю. Жару я тоже хорошо переношу. Хотелось бы снова оказаться на берегу теплого моря. Можно одной.
Сашка уже взрослой побывала и в Таиланде и на Гавайских островах. И в Англии, где то раз-два в год окунается в холодные морские воды. Но считает, что черное море ласковее. И не такое горькое. За железным занавесам было не так плохо.
Как то девушка из месткома раздобыла для нас с дочерью путевки в Болгарию. Но поехал по этой путевке другой человек, партийный. Из таких вот, казалось бы, мелочей складывалось представление обо всей этой системе. И неприятие ее.
Еще был случай. Отец моей сотрудницы приехал в тридцатых из Германии на работу в качестве специалиста. Здесь он прожил всю жизнь и умер. В Германии остались знакомые, которые пригласили эту мою сотрудницу на какой-то симпозиум. Просто приехать в гости было невозможно. Приглашение было на определенное лицо. Как же удивились эти люди, когда прилетел другой человек, более лояльный.
Так вот и жили, работали одни, а в командировку за границу ехали совсем другие. И интерес был шкурный. Ведь валюту на расходы давали 1:1, а на рынке она стоила 1:10. А если человек ехал в длительную командировку года на два. Получалось, что эти два года он зарабатывал в 10 раз больше. Это понимали все и все с придыханием говорили о счастливчиках, работающих за границей. Как рассказала мне одна знакомая, они эти два года экономили на еде. С ними работал китаец, который питался в самых дорогих ресторанах, так как по китайским законам он не имел права привозить из-за границы ничего. Ел, чтобы деньги не пропали.
Все хотели попасть за границу, вот и стало границ гораздо больше.
Москва – город без традиций. Население ее постоянно вымирает, детей мало. Но и постоянно возобновляется за счет мигрантов. В таких условиях культуру не сохраняется. Культура не сводится к посещениям театра. Да и спектакли бывают разные. Когда Сашка еще была студенткой она взяла нам билеты во МХАТ. Была первая неделя поста, но я решила не «возникать». Театр надежный, да и пьеса классическая – «Маскарад». Правда, шла она в малом зале. Какая разница.
Разница оказалась в том, что это была «парнуха» на тему известного спектакля. Мы оказались в дурацком положении, так как никто с детьми не ходит на «парнуху». Да еще на втором ряду. В малом зале было всего 2 ряда. Бедная девочка. Она вся покраснела от злости. Схватила меня за руку и прошипела «пойдем». Так что театры это не всегда культура.
Уступать место дамам. Именно так было, пока жили на Арбате. И ручку при встрече целовали. Потом был отрезвляющий момент в общественном транспорте Медведково.
В школьном возрасте мы все были очень высокими. Клинцовский приятель моего брата говорил, что «солнца в Москве мало. Вот и вытягиваются дети». Студенткой я уже выделялась ростом. В окружении появилось много знакомых, только приехавших в Москву. Когда пошла работать, я попала в разряд гигантов.