В зиму 1603 года февраля месяца 15 числа, на Сретенье, Самодержцу Всея Руси царю Борису Годунову снился сон. Будто бы он восседает на русском престоле, а вокруг его ангелы, да не простым чином, а херувимы, серафимы да архангелы. А поодаль стоят князья да бояры со счастливыми лицами, а ещё далее коленнопреклонённый народ его русский – видимо-невидимо…Ангелы поют, народ молитца и кланитца и вовсе воспевают его, Бориса…И так хорошо ему сделалось, что он…проснулся. Лёжа на широкой кровати и взбитых подушках, остановив взгляд на иконах, он вдруг вспомнил, как давеча донесли ему, что беглый холоп Хлопка Косолапый, собрав ватагу таких жа как он холопьев, грозился придти в царский терем и спалить его. «На дыбу подыму…» - подумал царь лениво. Мысли его плавно перемежались, он нехотя поднялся, отодвинул занавесь на оконце и солнечный свет больно ударил в глаза. Взошло солнце и пора было занятца государственными делами. Помолившись, царь крикнул челядь и велел одеть его. Скоро пришёл думный дьяк Афанасий Власьев, и отвесив царю поклон, начал сказывать о государственных дел множестве. И о том, что Дмитрий-лжец собирает шляхту и хочет пойти на Москву, про Хлопку Косолапого, которого войско посадское пошумливает, про то, что посольство из Сибири пожаловало. Похлебавши овсяного киселя, которого до Власьего ишо принесли ему, знавши, как царь любит хлебать его по утрам, государь молвил боярину: «Зови посольство.» Царь Борис часто думал о незнакомой доселе Сибири. Вспоминал и о том, как разбойный казак Ермак пошёл воевать этот неведомый край и проложил туда верную дорогу, за что был прощён царём Иваном, хошь и сгинул там навеки…Много сказывали Борису про Сибирь: и о пушных зверях с богатыми мехами, о реках, полных осетрами, о золоте, много которого по дну рек есть. Думал царь и о том, что ставить города-крепости по рекам надобно и расселять людишек царских по тем местам бысть надо. Знал он и о том, что монголы не дают покою первопроходцам служилым людям, а стараютца вред учинити…Тут отворилась дверь в палаты и келарь Палицын крикнул: «Сибирский князь Тоян к царю!» Князь Тоян был одним из вождей племени татар-эуштинцев. Царь Борис слыхал о нём. Тоян, сын Берея, одним из первых бил челом русскому царю в подданство. «Слушаю тебя, Тоян!» - молвил государь. Тоян затараторил, мешая русские слова с татарскими: «Худо, худо, царь! Сибир плачет, татарин плачет! Совсем одолели нас алтын-ханы и джунгары!» Борис спросил у Власьева: «Скажи, боярин, сколь казаков на Томи есть?» «Кажись, с полсотни, государь!» «Хорошо.» - молвил царь Борис и обратился к князю Тояну: «Ступай! Будем ставить крепость на Томи!» Получа подарки щедрые, князь татарский удалился весьма обнадёжен…
В 1604 году августа 20 дня празднования после Преображения Господня, на правом берегу Томи, при впадении в неё реки Ушуйки, казаки и служилые люди заложили крепость, начало положившую г. Томску.