Часть 2. На просторах мирового и житейского океанов
Глава 3. О дружбе большой…
«Многое можно вспомнить за прошлые годы, - написал выпускник 1958 года В. Надточий – Службу пройти, как и «жизнь прожить – не поле перейти». Под этими строчками подписаться может каждый из нас.
По-разному у каждого складывалась служба, трудовая деятельность. У каждого своя судьба, свои воспоминания, своя жизненная дорога. Но нас всегда объединяло, и будет объединять одно: юные курсантские годы, проведенные в стенах и на плацу ТОВВМУ им. С.О. Макарова, служба в ВМФ.
Сухая, беспристрастная вереница цифр, как иллюстрация к повествовательному материалу – это впереди. Никакая арифметика не может заменить теплоту человеческого общения, определить факторы влияющие на построение межличностных отношений.
Ученые доказали, что самочувствие человека в обществе, его социальный комфорт определяются тремя факторами. На 20% - качеством окружающей среды. Для нас этот показатель был самый благоприятный. Училище – на берегу Амурского залива, обдувается животворными океанскими ветрами. Служба в приморских гарнизонах и на кораблях в море – курортный климат. На 30% - наследственными, генетически передаваемыми признаками. Это уж кому как повезет. Но в целом в училище все пришли со здоровой наследственностью, иначе бы не приняли. Остальные 50% - воспитание, влияние социума, образ жизни, особенности характера, отношение к миру, людям и самому себе – факторы, которые формировались в отрочестве и закреплялись в стенах училища.
Таким образом, условия для формирования здорового нравственно и физически, развитого интеллектуально и профессионально морского офицера были налицо.
Решающим показателем для определения уровня зрелости отношений в коллективе, степени его сплоченности является прочность личностных взаимоотношений. Этот показатель определяется предпочтительностью каждого индивидуума его личностных выборов по отношению к своим товарищам. И для того чтобы определить это нашим однокашникам и предложено было ответить на вопрос «Когда ты вспоминаешь или рассказываешь о годах, проведенных в училище, кого из однокашников ты вспоминаешь (желательно назвать несколько фамилий)?»
При этом предполагалось, что тот, кто сделает свой выбор, остановится на личности, с которой его отношения имели прочный дружественный, более того, доверительный характер. Подтверждением этого должна была служить дифференциация ожидаемых ответов: «вспоминаю всегда»; «вспоминаю, прежде всего»; «вспоминаю чаще других»; «другой ответ», т.е. воспоминание по любому другому основанию без возможного личностного предпочтения. Предполагалось также, что при таком подходе случайный человек, тем более, тот, кто не вызывал хотя бы личной симпатии, не будет назван. Таким образом, не давая прямой установки на то, по каким основаниям следует делать выбор, удалось, на наш взгляд, выявить предпочтительность в личных взаимоотношениях наших товарищей. Разумеется, не всегда эти отношения носили ярко выраженный дружественный характер, но однозначно можно утверждать, что с таким человеком сделавший выбор, как говорится, «пошел бы в разведку». Точнее, он с ним либо дружил, либо хотел или мог дружить, т.е. его выбор носит четко выраженный личностной характер. Показательна и частотность выбора конкретной личности, что свидетельствует, выражаясь современным языком, о высоком рейтинге нашего товарища в коллективе.
Никто из нас не уклонился от ответа на этот вопрос. Мало того, как правило, ответы были развернутыми, что позволило определить личности, которые играли роль лидеров в курсантской среде, и сформировать виртуальные микроколлективы о которых мы даже и не подозревали в то время.
Только один человек ответил коротко и однозначно: «Да», не воспользовавшись предлагаемыми вариантами ответов. Очевидно, у него были достаточные основания, чтобы дать такой четкий ответ.
Очень важно то, что отвечая на вопрос, практически все дали не просто ответы, а дифференцированные ответы, т.е. сами для себя определили приоритеты среди своих товарищей. Ожидалось, что ответ будет дан только по одной градации, но наши сокурсники пошли дальше, за что им большое спасибо. Примечательно еще и то, что эти предпочтения в отношениях друг с другом были подтверждены через 42-45 лет. Значит, они действительно имели прочный характер.
Интересно и то, что дружеские отношения носили далеко не парный характер. Следовательно, отношения дружбы и товарищества были достаточно развиты и выходили за пределы своего коллектива.
Кроме того, некоторые отошли от персонального выбора и ответили, что они вспоминают всегда или прежде всего: «Свой класс»; «Очень многих, в зависимости от повода и темы». Это еще одно свидетельство достаточно зрелой нравственной атмосферы в коллективе, отсутствии локальной ограниченности дружеских связей только рамками своего коллектива, о достаточно высокой оценке развитости и зрелости отношений внутри коллектива.
Что касается коллективистской ориентированности в отношениях, то об этом можно судить по ответам: «Всех», «Ребят второго взвода», «Одноклассников», «Многих, «По крайней мере, фамилии помню всех практически».
Как показывают обобщенные показатели развития отношений между курсантами и внутри коллективов в целом практически все, приславшие ответы, отнеслись весьма заинтересованно к этому вопросу. Следовательно, уровень развития и зрелости отношений в наших курсантских коллективах не утратили для них значимости даже спустя 40 лет. Отсюда, без опасения ошибиться, можно предположить, что в те годы эта проблема для каждого из нас была еще более значима.
Наличие коллективистского духа и настроя в курсантской среде подтверждают и другие показатели. Такие как, упоминание одной фамилии в разных вариантах, частность выбора конкретного человека, т.е. сколько раз во всех анкетах назван тот или иной человек. Такой подход дает возможность оценить уровень развития коллективизма и многообразие личностных контактов, как в коллективе роты, так и за ее пределами. При этом обязательно надо учитывать, что эти данные не абсолютны: обрабатывались только материалы анкетирования. Но можно смело утверждать, что этого достаточно, чтобы сделать вывод: если бы была возможность получить ответы от 100% выпускников, то итоговый результат существенных отличий не имел бы, во всяком случае, – в худшую сторону. Товарищеская взаимовыручка отличала нас на протяжении всего периода обучения. Во время написания диплома наш товарищ Юра Баженов (Шт.Фл.) неожиданно попал в госпиталь с серьезным заболеванием. Ему была сделана сложная операция, но времени у него для подготовки диплома практически не оставалось. И тогда мы всем классом подготовили ему основу диплома. Защитился он блестяще. К сожалению сразу после выпуска он вынужден был комиссоваться по болезни, а флот потерял перспективного офицера. Но добрые отношения у него сохраняются с некоторыми из нас до настоящего времени.
Полученные данные позволяют также высказать предположения о возможных ориентациях в развитии процессов общения в коллективах. Так, показатель частотности выборов может свидетельствовать, что отдельные курсанты находились в зоне интенсивного общения со многими другими, т.к. они чаще других упоминаются при ответах. Во всяком случае, им отдается предпочтение в личностной ориентации воспоминаний по сравнению с другими.
И еще один важный и интересный показатель: «вес» или рейтинг наших товарищей, у которых частотность выбора составила 3 и более. Без риска серьезно ошибиться, можно предположить, что именно они были достаточно авторитетными и уважаемыми в своих коллективах, хотя для кого-то это могло быть и не так.
В пользу заключения того, что некоторые из наших однокашников все-таки выделялись своим авторитетом и пользовались заслуженным уважением в коллективе свидетельствует и тот факт, что большинство из них представлены в перечне тех фамилий, которые были названы при ответе на вопрос «Кто, на твой взгляд, оказал серьезное непосредственное и опосредованное влияние на тебя за годы пребывания в училище?». Примечательно то, что никто не остался равнодушным к поставленному вопросу.
Курсант навек с морской волной повенчан,
О нем грустят и ждут его моря.
И положила Родина на плечи
Ему литые золотые якоря.
Законы моря входят в сердце круто,
И палуба шагает в небосвод.
Курсант и на земле живет в каютах
И кубриками комнаты зовет.
Уходят годы взгляд бросая,
На флотское суровое сукно.
И радость встреч с землей, и соль морская
В крови курсанта бродят как вино.
Он – человек с особенной пропиской
И дом его в сплетении ветров
В морях и океанах от Балтийска
До Командорских дальних островов.
Он будет приходить домой как в гости –
О том ему известно наперед.
Он – моря брат, и командирский мостик,
Ему во сне покоя не дает.
В. Кузнецов. Преподаватель ТОВВМУ
Роль и влияния на нас старших по возрасту, жизненному опыту, воинскому званию при ответе на предыдущий вопрос была на порядок выше. И это закономерно.
Разумеется, на каждого из нас оказывало влияние не только ближайшее окружение. Как показывает анализ, многие из нас признают серьезное влияние на свое собственное формирование как офицера флота широкого круга лиц, начиная с начальника училища и заканчивая, как уже было отмечено, однокашниками.
И здесь показатель превышения количества ответов по сравнению с числом ответивших достаточно наглядно подтверждает, что каждый из нас имел перед собой авторитетного старшего товарища или коллегу, который был образцом для подражания, пользовался уважением, а его суждения и поступки имели для нас не только познавательное, но и воспитательное значение. Иначе мы не стали бы добрым словом вспоминать этих людей через столько лет, имея за плечами опыт большой и сложной службы. Некоторые из них так и не узнали о своем благотворном и благородном влиянии на нас. Не зря мы их помним поименно. Слишком поздно мы начинаем отдавать свои долги, вспоминая добрым словом их труд, заботу и внимание к нам.
Каждый из нас еще в то время понимал, что начальник училища для всего подчиненного ему личного состава – бог, царь и воинский начальник. Подавляющее большинство из нас впервые в училище наяву увидело живого адмирала. За пять лет пребывания в училище у нас было два начальника училища: вице-адмиралы Плотников П.П. и Стариков В.Г. Каждый из них оставил какую-то память о себе в наших сердцах. За время своей последующей службы мы встречали немало адмиралов, но не они были первыми. Поэтому не удивительно, что некоторые курсантские души воспринимали начальников училища не только как своих высоких прямых начальников, но и как наставников. Оба адмирала были названы в анкетах, и их рейтинг распределился примерно поровну. Но это ни в коей мере не означает обязательных личных контактов с адмиралом. Можно твердо сказать, что облик адмирала, его дела и поступки оказали заметное влияние на ряд наших товарищей. И не исключено, что в судьбе некоторых из них они сыграли определенную роль. Из воспоминаний выпускника минно-торпедного факультета 1970 года Александра Евсина: «Когда я после окончания школы сделал свой выбор в пользу ТОВВМУ мой отец узнав, что начальником училища является Плотников П.П. вспомнил, что во время войны служил под его командованием. Он написал ему письмо и попросил меня передать его адмиралу. Прибыв в училище, я побоялся встретиться с его начальником, отнес письмо в строевую часть и забыл о нем. После окончания второго семестра, испытывая некоторые затруднения в освоении точных наук, решил покинуть стены училища и вернуться к гражданской жизни. Объявил «итальянскую забастовку», сидел на чемоданах и ждал только приказа об откомандировании во флотский экипаж. Неожиданно меня вывали к заместителю начальника училища капитану 1 ранга Пилипенко В.С. Ни до, ни после я никогда не испытывал такого жесткого прессинга. В конце разговора Владимир Степанович сказал мне, что Петр Прокопьевич, убывая к новому месту службы, попросил его внимательно отслеживать мое становление. Мне было отведено две недели для «зачистки» всех хвостов и сдачи экзаменов. Эти два офицера и сыграли определяющую роль в моем становлении как будущего защитника Отечества».
Что касается влияния на нас заместителей начальника училища, то неожиданностью, в определенной мере, явилось то, что среди них не оказалось политработников. Все опрошенные отдали свои предпочтения строевым офицерам. Хотя с их именами чаще всего были связаны неприятные для курсантов события. Однако их самоотверженность в исполнении служебного долга для некоторых послужила примером. Вряд ли мы так смогли бы оценить свое отношение к ним в то время. Тем более это делает нам честь, что мы смогли сделать это сейчас. Очевидно, незрелость возраста и характера не навсегда обусловливает незрелость суждений и впечатлений.
Начальники факультетов повседневно руководили нашим становлением сначала как курсантов, а затем и как будущих офицеров. Большинство из нас в той или иной степени испытывали их постоянное влияние на учебу, быт и становление каждого из нас. Все они прошли в Военно-морском флоте суровые военные годы, командовали кораблями и соединениями, подготовили и выпустили на флоты не один отряд лейтенантов. Наши проблемы и заботы часто получали разрешение с их участием. Поэтому не случайно, что ряд наших выпускников и через 40 с лишним лет испытывают к ним чувства благодарности и признательности за их внимание к нам.
Чем ближе, по служебной лестнице, стояли к курсанту начальники, тем ощутимее было их воспитательное воздействие. Это естественно и закономерно. Только в том случае, если по своим личностным качествам и отношению к делу, они не располагали курсантов к себе, они и не оставили следа в нашей памяти. К счастью, нам в этом отношении повезло и с таким руководящим звеном, как заместители начальников факультетов. Трудно было бы предположить, что никто из бывших курсантов той поры не вспомнили бы добрым словом капитанов 1 ранга Ющенко Н.Д. и Пархоменко А.И.
Ближе всех к курсанту стоял командир роты. Хотя в перечне возможных ответов можно было назвать и других должностных лиц, но такая категория, как заместитель командира роты не была упомянута никем. Они находились в тени командиров рот, тех, которые принимали нас в училище, с которыми мы прошли лагерный сбор, корабельную практику и значительное время обучения в училище. На их долю приходится 52% из числа ответивших. Это капитаны 3 ранга Пунанов В.Я., Шпагин Е.Н., Ершов Ю.Г., Калугин Л.М., Романец А.М. и Бемов В.М. Они действительно были для нас не только кумирами, но и «ротными дядьками», отцами родными, выпестовывая нас как гувернантки своих питомцев. Даже спустя 40 с лишним лет в поступках и речах выпускников набора 1965 г. можно угадать, что они в свое время находились под сильным влиянием своих командиров рот. Они действительно, пользовались не только непререкаемым авторитетом, но и были любимыми и почитаемыми своими подчиненными. И если бы анкета не требовала выбора из многих, а предлагала бы назвать только одного человека, каждый из нас назвал бы именно их, во всяком случае, из тех, кто прислал свои ответы.
Начальники кафедр. Эта категория воспитателей-преподавателей была непосредственным организатором и участником нашей подготовки как офицеров-специалистов флота. В то время у нас были какие-то свои мнения об их деловых, профессиональных и человеческих качествах. Но можно смело полагать, что они далеко не соответствовали истине, хотя вряд ли в то время мы бы с этим согласились. При всем своем дилетантском скепсисе мы не могли не понимать роли этой категории руководителей в подготовке офицерских кадров, но не только поэтому уважали многих из них. Поэтому нет ничего удивительного, что часть из них была названа в числе тех, кто оказал на нас серьезное влияние во время учебы. Достаточно интересным является тот факт, что, если штурмана такими людьми назвали начальников кафедр, которые осуществляли профессиональную подготовку их как будущих корабельных специалистов, то минеры сделали это с точностью до наоборот: на них большее воздействие оказали начальник кафедры практически всех профилирующих дисциплин. Возможно, минеры руководствовались другими критериями.
Преподаватели. Эта категория наших наставников уже упоминалась в главе 3, части 1 настоящего повествования. Но хотелось бы подчеркнуть, что в процессе обучения и формирования личности офицера-специалиста Военно-Морского флота они представляли собой связующее звено между военно-морской наукой и практикой корабельной службы. Результатом их деятельности были не только прочные знания, но быстрое становление молодого офицера на флоте. Нас учили высококлассные специалисты, мастера военно-морского дела. Это будет подтверждено фактическими данными по прохождению службы их учениками. Кропотливость труда наших преподавателей-наставников нашла выражение в том, что 32% выпускников спустя 40 с лишним лет подтвердили высокий профессионализм и плодотворность их труда, т.е. отметили их серьезное воздействие на отношение к учебе и службе будущих офицеров. Действительно, у наших педагогов было чему научиться. Выражаясь словами пролетарского поэта, нам было делать жизнь с кого. И вновь у штурманов наибольшим авторитетом пользовались преподаватели кафедр штурманской специализации: 70% против 30% выборов, приходящихся на преподавателей других кафедр. Минеры же свои предпочтения распределили так: 60% - преподаватели кафедр минно-торпедной специализации, 40% - других кафедр.
Примечателен тот факт, что в общей совокупности профессорско-преподавательский состав, получивший признание у наших однокашников, представляет многие кафедры училища.
Может быть, кто-то из нас мог бы написать посвящение нашим педагогам и командирам-наставникам, если бы этого не сделал раньше замечательный поэт-маринист Алексей Лебедев:
Спасибо тем, кто делу боевому
Нас обучил, кто вывел нас к морям!
Любимому училищу морскому,
Всем командирам, всем учителям!
И еще одна группа воспитателей-наставников оказала на нас существенное воздействие, - наши коллеги со старших курсов. Это были курсанты – земляки, ранее поступившие в училище, которых мы знали давно, а с некоторыми познакомились уже здесь. С отдельными из них судьба нас свела в ходе проведения совместных мероприятий: в спортивных секциях и на соревнованиях, на вечерах и собраниях, в отпусках, на практике и т.д., в рамках факультетов и в масштабе училища. Но особое, самое непосредственное, а иногда очень действенное влияние на нас оказывали те из них кто исполнял обязанности командиров отделений, помкомвзводов и старшин рот. Не случайно некоторые и были нами отмечены в анкетах.
Морское братство тем оно и свято,
Что завершив у пирса свой поход,
Мы, как и прежде дружные ребята –
Надежный и отзывчивый народ.
Мы помним тех, кто нас учил,
Учителем и командиром был.
Мы вспомним тех, кто нас по жизни вел,
А также, кто безвременно ушел.
Друзья на память и с признаньем-
Удачи вам, терпенья и добра.
Пусть сердце преданно хранит желанье
Увидеть хоть на миг залив Петра.
Николай Литковец. Приморский поэт.