* * *
Мэри слышала, как уехала машина внука Лючии, как хлопнула дверь спальни Джонса, как со скрипом закрылись автоматические ворота. Полежав еще около получаса, Мэри тихонько встала. Она достала из сумочки ключ, который принес ей Стиви, взяла флэш-накопитель и вышла из комнаты.
Остановившись в коридоре, она прислушалась – в доме было тихо. Поднявшись на третий этаж, Мэри тенью проскользнула в приемную.
Как она и предполагала, на полке, куда она днем пролила воду, не было нескольких книг. Мэри подошла к двери, которая вела в кабинет Нортона, вставила ключ, повернула его. Замок тихонько щелкнул. Повернув ручку и слегка толкнув дверь, Мэри вошла в кабинет.
Насколько она успела рассмотреть схему в пультовой, в кабинете видеокамер быть не должно. Мэри подошла к компьютеру и включила его. Машина запросила пароль.
- Черт! – шепотом выругалась Мэри, - Что делать?
Тут она вспомнила, Артур буквально боготворил свою маму. Мэри начала быстро соображать: «Может банально попробовать день ее рождения? 15081946. Нет! Ее имя? Элизабет. Нет! Он часто говорил о свадьбе родителей, которая была в Хэллоуин. Может это? 31101967. Есть!»
Мэри подключила флэшку, кликнула пару раз мышкой и стала ждать. «Как же долго копируется информация!» - подумала Мэри, теряя терпение. Наконец компьютер написал, что копирование закончено. Мэри вынула флэшку, выключила компьютер и быстро вышла из кабинета.
Заперев за собой дверь, она подошла к цветам на подоконнике и сунула ключ в один из горшков, присыпав его грунтом.
Когда Мэри спустилась на второй этаж, ей в глаза ударил яркий свет электрического фонарика. От неожиданности она сделала шаг назад, оступилась на верхней ступеньке лестницы, потеряла равновесие и кубарем скатилась вниз. Сильно ударившись головой, женщина потеряла сознание.
* * *
Когда Мэри открыла глаза, то увидела над собой доктора Саймана.
- Ну, дорогуша, ты совсем не бережешь свою красивую головку! Как себя чувствуешь?
- Нормально, только голова болит - ответила Мэри.
- Я сделал укол, боль скоро пройдет. Энтони, друг мой! Идемте, я оставлю вам некоторые рекомендации.
- Да, доктор, пойдемте.
- Идем. А ты, дорогуша, поправляйся! Здоровой ты мне больше нравишься.
Доктор вышел из спальни Мэри, а Энтони задержался. Он подошел к Мэри, достал из заднего кармана брюк наручники и пристегнул ее правую руку к спинке кровати.
- Так мне будет спокойней, - сказал он и вышел из комнаты.
Мэри приподняла голову и осмотрелась. Было явно заметно, что в ее комнате что-то искали – многие вещи были не на месте. Мэри вспомнила про флэшку, она была в заднем кармашке шорт. Сейчас на ней было только белье, шорты, майка и кроссовки лежали на полу. Мэри села на кровати и попробовала дотянуться до своей одежды, но наручники не позволили. Тогда она хотела ногой подвинуть шорты поближе, но тоже безрезультатно. Мэри, насколько это было возможно, сползла с кровати и изо всех сил попыталась дотянуться.
В этот момент в комнату вошел Энтони.
- Ты это ищешь? – он держал в руках ее флэшку.
- Я хочу одеться, - тихо сказала Мэри.
Энтони поднял с пола ее одежду и бросил на кровать. Мэри взяла свободной рукой шорты, с трудом надела их на себя. Дотянувшись до майки, она взглянула на Джонса. Тот стоял, сложив руки на груди, и пристально смотрел на Мэри.
- Сними наручники, я не могу одеться.
- На кого ты работаешь? – проигнорировал он просьбу Мэри.
Она промолчала, опустив голову.
- Какой смысл сейчас молчать? Ладно, молчи. Через два дня возвращается Артур. Думаю, что он тебя разговорит.
- Он – возможно. С ним приятней разговаривать, чем с тобой.
- Ты очень плохо знаешь Артура, - ухмыльнулся Энтони. – Давай поговорим спокойно, Мэри. Скажи только, для кого предназначена эта информация? Я постараюсь тебе помочь!
Она отрицательно покачала головой. Энтони постоял еще немного, затем повернулся и вышел из комнаты.
Мэри упала на подушки. «Глупо! – подумала она. – Как глупо я провалила операцию! Да еще и на стадии ее завершения!» Мэри искала выход из создавшегося положения, но не находила. В голове вертелось одно: «Что делать?»
То ли под действием препарата, что ввел ей доктор, то ли от нервной перегрузки, Мэри провалилась в бездну забытья.
* * *
Энтони сидел на террасе с бокалом виски в руках. Мысли его разбредались в разные стороны. Умом он понимал, что надо вести себя жестче с Мэри, но сердцем…
Он не хотел признаваться себе, что ему нравится эта женщина. Да, нравится! И сейчас – больше, чем раньше. Сейчас, когда оказалось, что она не только красива, но и чертовски умна, Энтони должен отказаться от нее? Но что он может сделать? Отпустить ее? Нет, чувство долга не позволит ему это сделать. Надо убедить Мэри все рассказать, тогда есть шанс уговорить Артура не применять крайних мер. Но ведь она молчит!
Джонс резко поднялся и решительно направился в спальню Мэри. На полпути он заметил, что все еще держит в руке бокал из-под виски. Растерянно посмотрев по сторонам, Энтони поставил его на столике в холле и продолжил свой путь, но уже не так стремительно.
Открыв дверь ее комнаты, Джонс увидел, что Мэри лежит на кровати с закрытыми глазами. Он тихо прикрыл за собой дверь, подошел к Мэри и присел на край ее постели. Она не отреагировала, похоже, что она действительно спала.
Энтони рассматривал женщину, как будто впервые ее видел. Мэри лежала на спине, голова была чуть-чуть повернута в сторону, золотые локоны волос разметались по подушке. Ее густые ресницы иногда еле заметно подрагивали. Рот был немного приоткрыт. Спрятанная под легкой кружевной тканью бюстгальтера грудь тяжело и часто вздымалась. Плоский живот с ямкой пупка выглядел трогательно. Округлые красивые бедра были плотно обтянуты джинсовыми короткими шортами. Длинные, немного полноватые сверху, ноги были слегка согнуты в коленях.
Взяв прядь ее волос, Джонс повернул руку, и волосы как речной песок заструились между пальцами. Еле касаясь, Энтони провел кончиками пальцев по ее щеке, ощущая приятную мягкость кожи.
Тут Мэри пошевелилась и открыла глаза. Увидев Джонса, она дернулась, от чего браслет наручников больно впился ей в запястье.
- Я напугал тебя, извини, - голос мужчины был необычно нежным.
- Нет! То есть да, напугал, - она села на кровати, прислонившись к спинке, подтянула колени к груди и обняла их свободной рукой.
- Мэри, я хочу помочь тебе.
- Ты меня отпускаешь?
- Нет, ты не поняла. Скажи, кто тебя нанял?
- Тони, нет! – Мэри оперлась подбородком на коленки и грустно посмотрела на Энтони.
- Неужели ты не понимаешь, что у тебя нет другого выхода?
Джонс положил свою руку на прикованную к кровать руку Мэри, заглянул ей в глаза и наклонился, чтобы поцеловать.
- Не надо, Тони, - остановила она его.
Энтони резко отдернул руку, взгляд его стал ледяным. Он выпрямился, сидя на кровати. Мэри смотрела спокойно, даже безразлично.
- Какой же я дурак! Ты спала со мной только для того, что бы…
- Да, Тони. Но хочу сказать, что любовник ты великолепный.
- Хм… Поздравляю! – Энтони горько улыбнулся. – Ни одной женщине еще не удавалось так увлечь меня. Ты – первая и, надеюсь, последняя! Вставай.
Мэри встала. Он отстегнул наручники от кровати, защелкнул их на второй руке Мэри и подтолкнул ее к выходу.
- Дай мне одеться.
- Ничего. И так сойдет. Пошли.
Они спустились в холл, прошли через столовую на кухню. Энтони достал из холодильника бутылку минеральной воды, и они снова вернулись в холл. Джонс подтолкнул Мэри в спину, давая понять, чтобы та шла к двери, ведущей в парк. Рядом была еще одна дверь. Мэри думала, что это какое-то подсобное помещение, потому что ни разу не видела, чтоб через нее кто-нибудь входил или выходил. Дверь всегда была заперта. Теперь Энтони остановился именно у этой двери, нашел на своей связке ключ и открыл им дверь. За дверью была лестница, которая вела вниз.
- Спускайся.
Мэри послушно пошла вниз, мысленно считая ступени. Их было двадцать одна. Здесь была вторая дверь. Джонс повернул ручку, открыл дверь и легонько втолкнул Мэри внутрь.
Это оказалась маленькая комнатушка с двумя узкими окнами под самым потолком. Света, проникавшего в подвал, было достаточно, чтобы рассмотреть его обстановку. В углу стоял старый, с изорванной в некоторых местах кожаной обивкой, диван, у стены под окнами – простой деревянный кухонный стол и два стула, рядом с диваном – шкаф с перекошенными створками.
Энтони поставил бутылку с водой на стол и, ничего не говоря, вышел за дверь. Два раза щелкнул замок, затихли звуки удаляющихся шагов, хлопнула дверь наверху и наступила тишина.
В подвале было прохладно, а Мэри была босая. Она подошла к дивану и взобралась на него с ногами.
Время тянулось очень медленно. За окном начало вечереть, и в подвал спустились сумерки. Очертания предметов стали нечеткими. От тишины и нервного напряжения в ушах звенело.
Который раз, прокручивая в голове последние события, Мэри подумала, что зря она так повела себя с Джонсом.
Погрузившись в размышления, она не услышала, что кто-то спустился по лестнице. Женщина обернулась на звук открываемой двери. В неясном свете она скорее угадала, чем увидела фигуру Энтони. Он подошел, бросил ей на ноги что-то мягкое и, не произнеся не слова, вышел. Мэри на ощупь определила, что он принес плед. Она сразу же им укрылась.
В подвале стало совсем темно. Мэри устроилась на диване удобней, закрыла глаза и буквально заставила себя уснуть.
* * *
Наступило утро. Мэри услышала неясный шум подъехавшей машины. Это вероятно привезли Лючию. И снова – тишина.
Мэри встала с дивана, чтобы размять затекшие во время сна ноги. Ступни сразу обожгло леденящим холодом, исходящим от пола. Женщина заставила себя попрыгать на месте и сделать несколько приседаний, и тут же снова запрыгнула на диван и укуталась в плед. И снова – время замедлило свой ход.
И вот Мэри услышала звуки приближающихся шагов.
Скрипнула дверь, в подвал вошел один из охранников. Он, молча и не глядя на женщину, подошел к столу, поставил на него тарелку и термос и пошел обратно.
- Передайте мистеру Джонсу, что я хочу поговорить с ним. Эй! Вы меня слышите?
Мужчина даже не подал виду, что слышал ее просьбу, так же молча вышел и запер за собой дверь.
Мэри подошла к столу - в тарелке оказалась овсяная каша с черничным вареньем. Только теперь она ощутила, как была голодна. Взяв со стола тарелку и термос, Мэри снова устроилась на диване. С каким же аппетитом она съела эту кашу, которую с детства терпеть не могла! Выпив ароматного горячего кофе, Мэри почувствовала, как благодатное тепло разливается по телу. Эта, казалось бы, незначительная радость пробудила в ней ее обычный оптимизм. Мэри улыбнулась сама себе.
В этот момент вошел Энтони. Заметив на ее губах улыбку, его глаза на мгновенье засветились теплом и нежностью. Но это было только мгновенье.
- Мне передали, что ты хотела поговорить со мной.
- Доброе утро, Тони! – все еще улыбаясь, сказала Мэри.
- Я рад, что утро для тебя доброе. У меня много дел, поэтому говори, что ты хотела.
- Всего лишь попросить тебя снять наручники, - сделав наивные глаза, сказала она.
- Ты издеваешься? – вспылил Джонс.
- Нет, Тони! Ну, куда я отсюда могу деться? А у меня уже руки затекли. Ну, пожалуйста, Тони.
По выражению лица Энтони Мэри догадалась, какая внутренняя борьба идет в его душе. Это ее немного ободрило. Она протянула руки и посмотрела на него такими ангельскими глазками, что мужчина не выдержал, достал ключ и снял наручники. Чтобы как-то скрыть свое состояние, Энтони сразу развернулся и пошел к двери.
- Тони! А еще одну маленькую просьбу выполнишь?
- Что еще? – буркнул он, оборачиваясь.
- Здесь хо-о-лодно, - протянула Мэри, - принеси мои кроссовки и хотя бы майку.
- Хорошо, - сухо ответил он и вышел.
В глубине души Мэри торжествовала: она сумела-таки растопить лед в сердце этого человека. «В сущности, - думала она, - Энтони Джонс не такой уж и плохой. Может, если бы они встретились при других обстоятельствах, их роман и мог перерасти в серьезные отношения. Стоп! Никаких «может» и «если бы»! Хотя, признаюсь, он в моем вкусе».
Мучительно медленно прошел весь день.
Вечером пришел тот же охранник, принес ужин, обувь для Мэри, майку и легкую куртку. Она сразу же оделась и, как это не показалось бы странным, снова с большим аппетитом поела.
Вновь устроившись на диване, Мэри попыталась уснуть. Но сегодня сон бежал от нее. Одна мысль, что завтра предстоит встреча с Артуром, не давала ей расслабиться. Она начала обдумывать разные варианты разговора с ним, что-то отбрасывая сразу, а над чем-то размышлять подолгу.