Песок в пустыне-неотъемлемая часть, он забивается под одежду, застилает глаза, мешая видеть, попадает в нос и уши. Рот вообще лучше не открывать. Здоровее будешь. Ночи безумно холодные, а днем нельзя найти даже легкой тени, чтобы укрыться от убийственных солнечных лучей. Безумно хочется пить. на ногах кровавые мозоли от песка, а идти надо ибо кто еще поможет людям попавшим в смертельную ловушку, расставленную страшным чудовищем-львицей-оборотнем.
Мрак лежал на раскаленном песке наполовину нето в воде нето в песочной жиже смешанной с водой и кровью. Правая-железная рука все еще сжимала обломок мощного телескопического копья, левая зажимала страшную рваную рану в правом боку, из которой постоянно сочилась кровь. Он был жив, но раны оставленные на его теле железными когтями и клыками противников с каждой минутой уменьшали шансы выбраться из этой проклятой дыры. Разбитая грудная клетка с трудом вздымалась, рот судорожно хватал воздух, как-будто в последний раз. Там всего в паре шагов лежала та, за которой он и пришел сюда. Как так стало, понять скиталец не мог до сих пор? Ведь лн не хотел убивать собственную крестницу.
Он искала ее по всей Африке, бродил несколько месяцев, то теряя ее след, то отыскивая его вновь. От села к селу, от племени к племени. Были люди, которые давали ночлег уставшему путнику, но таких было мало, в основном, завидев его главную особенность-правую руку, старались прогнать прочь, боялись гнева львицы-убийцы, которая провозгласила здесь себя полноправной королевой всего и требовала полного поклонения. Очень часто она оставляла после себя управителя-нальга, большую часть из которых Мрак вырезал. И наконец он напал на совершенно свежий след крестницы.
Он не хотел ее убивать, ведь это была дочь сестры его любимой женщины, да и звали ее так же-Настя. Милая маленькая рыжулька Настя, задорная и веселая. Как она стала такой? Десятки раз искал скиталец ответ на свой вопрос и не мог найти. Знал он одно-если бы не его проклятый брат-эта заноза в его заднице, все было бы иначе. Отжила бы Настя положенный ей срок на земле, родила бы милых рыженьких детишек и все было бы хорошо. Не пришлось бы ему сейчас искать ее следов, чтобы поговорить или убить. Страшный выбор предстояло сделать скитальцу. Однако это было необходимо, чтобы освободить порабощенных ею людей.
Мрак нарвался на нее неожиданно, у маленького ручья, протекавшего среди нескольких чахлых кустиков и пары пальм. С первого взгляда ему стало понятно, что уговорить перейти на сторону добра Настю не удасться. Она приспокойно сидела на бережку ручья, опустив в воду ноги и перебирала в пуках несколько маленьких еще округлых детских черепов. Ее глаза светились злобным огнем, на губах змеилась алчная ухмылка. У Мрака при виде всей этой постапокалиптичной картины закружилась голова. Он вышел из-за бархана и подошел к ней, решительно и холодно глядя в ее сторону. Женщина, если это можно было так назвать, подняла на него глаза и ухмыльнулась во все свои 32.
-Здравствуй, дядюшка Макс.-Произнесла она певуче.-Я ждала тебя здесь. Давно ты бродишь следом, а напасть все никак не решаешься.
-Я надеялся, что мы решим вопрос полюбовно,-голос скитальца осип от долгого пребывания в песках,-надеялся, что в тебе осталась капелька человека. Вижу, что ошибся.
-Ты думал, что я увижу тебя и брошусь спасать этих никчемных тварей?-она ткнула череп в его сторону,-раде чего? Такого же жалкого существования, какое влачешь ты? Ради крох и крысиной крови?! Нет уж, спасибо, мне надо детей кормить, кстати...
Мрак почувствовал опасность, но поздно. удар, который обрушился на него в следующий момент, по силе можно было сравнить с ударом буйвола. Грудь обожгло точно огнем и несколько ребер прогнулись внутрь. Задыхаясь, скиталец отлетел в сторону, но сумел моментально подняться на ноги и щелчком раскрыть телескопическое копье с серебрянным наконечником. В левой его руке возник серп. Могучий прямоходящий зверь-полулев получеловек подошел к Насте и что-то шепнул ей на ухо. Та ухмыльнулась и встала.
-Кстати, познакомься-это моя дочь-Таисс, твоя племянница. По старой памяти, дядюшка, мы тебя небольно убьем. никогда не задумывался смертен ли ты?
Мраку было сейчас не до раздумий. На его глазах Настя легко деформировалась в точно такого же полульва и обошла его с другой стороны. Мерзкое предчувствие предстоящей в скором времени боли зародилось в голове скитальца. Львицы оскалили слюнявые пасти и зарычали.
"Первой нападет младшая",-мелькнуло в голове за секунду до того, как это случилось. Ноги отступили ровно настолько, чтобы пропуститьее удар, а острый серп с силой рванул по плечу, выдрав кусок львиной плоти. И тут удар матери откинул его в сторону, но его копье чиркнуло ей по шее, неглубоко к сожелению.
Львицы завыли, роняя на землю пену из пасти и напали вновь, уже одновременно. Обороняться времени уже не было, не осталость маневренности на замах и поэтому мужчина отбросил серп в сторону перекинул копье в левую руку и ухватил одну из львиц за горло, вторую же ударил не замахиваясь. С нальгом в такой момент все обстояло бы намного проще, сдавить горло, раздавить трахею и все. Но вот оборотень... Его шея намного толще людской, поэтому невозможно сжать так сильно, чтобы повредить горло, да и руки у этого недольва намного длиннее. В этом он успел убедиться в следующий же момент, когда острые когти вошли в его бок и выдрали приличный кусок мяса. Мать же, которая насадилась на его копье грудью, теперь неистово билась на его острие, да так, что копье в конце концов не выдержало и переломилось пополам. Раненная львица в агонии сделала длинный прыжок в сторону и упала навзничь. вторая продолжала кромсать тело упыря когтями. Он лихорадочно искал выход и не найдя ничего лучше, сорвал нательный серебрянный крест и засунул прямо в ее раскрытую пасть.
Львица издала душераздирающий вопль, и всем телом рухнула на противника, раздавив ему грудь, после чего потпрыгнула как ошпаренная и понеслась прочь, визжа и брызгаясь кровавой пеной из горящей пасти.
После того, как ее вопли затихли вдали, Мрак попытался встать, но не смог. И вот теперь он лежал под палящим солнцем, раненый и беспомощный. помощи ждать было неоткуда, ближайшее селенье было за много миль отсюда. Оставалось только лежать и потихоньку истекать кровью, чтобы стать в конце концов бесплотным духом пустыни и бродить по ней остаток вечности...