Вы все, конечно, помните это жаркое лето 2010 года. Асфальт плавился и разъезжал в стороны под колесами автобусов, словно тесто под нажимом ладоней. А меня угораздило наступить на такой бугор, в котором застрял, а потом и сломался мой левый каблук. Я едва не воткнулась лицом в бордюр, успела выставить руки. Но с правой коленки всё-таки поцарапала кожу.
Со стороны, наверное, было смешно наблюдать, как я пыталась вызволить свою босоножку с оборванным ремешком. Чуть под "газель" не угодила. Они же всегда торопятся занять освободившееся место.
А я, как дура, прыгала на одной ноге и, чтобы не упасть, едва касалась большим пальцем левой ноги горячего асфальта — голой ногой не ступишь, улицу не перебежать до спасительно тени — ожог обеспечен, и всё рассматривала изуродованную босоножку.
Почему одной мне так не везёт?! Все пассажиры благополучно сошли с автобуса и уже разошлись, а меня угораздило вляпаться в единственное неблагополучное место на всей улице! Нет, чтобы перескочить!
— Вам, помочь? — услышала возле себя чей-то голос.
Осторожно, чтобы не потерять равновесие, повернула голову. Ничего себе кадр! В такую жару и в костюме, хоть и в светлом. При модном галстуке. Довольно симпатичный.
— Вы сапожник? — невольно вырвалось с досадой.
Показываю свою босоножку с оторванным каблуком.
— Нет. Но… Я в смысле, Вам далеко идти? Помогу….
— Как сказать. Если прыгать на одной ноге, то да, далеко. Вон мои пенаты, — показала взглядом на полукруглую девятиэтажку через дорогу за цветущими липами.
— Прекрасно, — сказал он и, не спрашивая разрешения, легко поднял меня на руки.
Да и то сказать, верзила, каких поискать, на голову выше меня. Метр восемьдесят. Не меньше.
Перенёс через улицу мимо крытой остановки с табачным киоском, и у него на лбу появилась испарина, и лёгкое покраснение на щеках. По тому, как он держал под моим бедром свою правую ладонь, как бы ребром, я поняла причину его смущения.
По сути, он нёс меня голую. На мне под коротенькой юбчонкой были только стринги, и он всё старался убрать ладонь, подставить большой палец и свести контакт с моей кожей до минимума. Да и «топик» был не макси. Мои груди в полном его обозрении, но он старательно смотрел лишь только перед собой.
— Тебе не тяжело? — спросила я. — Может быть, как-нибудь сама доковыляю? Вон, как вспотел!
— Нет. Не тяжело. Я готов тебя до вечера носить.
— До вечера не надо. Мама волноваться будет. Я обещала быть дома к пяти часам.
«Уж полночь близится, а Германа всё нет», — не к месту вспомнила я классику, что говорило и о моём смущении, никто не носил меня на руках по улице среди бела дня под ярким солнышком. — Вот тебе и хвалёная итальянская обувь. И неделю не проносила.
— Итальянцы ни при чём. У нас асфальт кладут некачественный.
— Ты спец по асфальту?
— Тут и спецом быть необязательно. Простым глазом видно. Тебя как звать?
— Оригинальный подход. Со мной так, на весу, ещё никто не знакомился. Не ответишь — бросишь на полдороге, словно Стенька Разин княжну в набежавшую волну. Смотри-ка, в рифму заговорила! Елизавета по паспорту. Отец кличет Лизой. Мама называет — Лизунчик. Брат Игорь — Лиза-подлиза. А ты как будешь звать?
— По паспорту.
Я рассмеялась.
— Так меня никто не называет. Ты будешь первым и единственным. А тебя как величать?
— Саша.
— Александр. Самое распространённое имя. Александр Македонский. Александр Пушкин. Грибоедов. Ничего, звучит.
— Нет. Я Шарапов.
— Александр Шарапов. Нет. Это не звучит. Елизавета Шарапова. Тоже так себе. Привыкать придётся.
— Привыкнешь.
— Ты так считаешь? Однако, ты шустрый. Вот сюда. Пятый подъезд. Пятый этаж. Но дом подкачал. Двадцать третий. Нет, чтобы двадцать пятый, на худой случай. Ты веришь в нумерологию? Это, когда по цифрам, сопровождающим тебя со дня даты рождения, определяется судьба человека? Ты только думаешь, что управляешь событиями, а на самом деле всё заранее расписано. Вся твоя жизнь. И даже эта наша нелепая встреча.
— Ну, почему же — нелепая? Очень даже лепая. Мне нравится.
— Взаимно. Ты такой…
— Какой?
Пошевелила пальцами в воздухе.
— Не подберу слов. Правильный… Нет. Не то… Галантный. Ты всех девчонок с оторванными каблуками на руки берешь?
На самом деле, хотелось спросить: Из какого заповедника ты сбежал? И много там таких, неотстрелянных? Точнее, незакольцованных.
— Через одну. Главное, успеть вовремя подойти, а то другие так и норовят перехватить.
Я рассмеялась, откинув голову. Пусть и шеей полюбуется.
— А ты юморной. Небось, в институте в КВН играл?
— Как ты догадалась?
— Они так же натужено шутят.
— Ну, ты и язва.
— Сам подобрал.
Удачно получилось: едва мы подошли к подъезду, как вышла толстушка Карпинская с девятого этажа, и, увидев нас, меня на руках Саши, застыла с открытым ртом, придерживая дверь настежь. Домофон ни на секунду не умолкал.
— Лизонька! У тебя всё нормально?
— Нормальнее не бывает! Большой привет Ивану Алексеевичу!
— А как же? Передам. Он всё время о тебе спрашивает. Интересуется.
— На какой предмет?
Захлопнувшийся лифт заглушил её ответ. В тесной кабине Саша чуть подбросил меня, перехватывая поудобнее и прижимая к себе, чтобы не задеть стены. Чай, не пушинка, оттянула руки. От дармового пирожного не отказываюсь, но и не злоупотребляю, знаю, чем это чревато. Мог бы и поставить на ноги. Условия игры соблюдены.
Протянулись томительные секунды неловкого молчания. От близкого, чисто выбритого, лица пахло тонким возбуждающим ароматом, от которого в памяти поплыли смутные волнующие образы. Мачо! Типичный мачо. Едва удержалась, чтобы не ткнуться носом в его щеку. Хорошо хоть не на девятый этаж ехать. Створки лифта неожиданно раскрылись, а я уже было готовилась сказать фразу про неуловимого маньяка, за которым все гоняются, а поймать не могут, потому что он всё время в лифтах ездит с незнакомыми девушками.
Лишь у самой двери квартиры попросила Сашу поставить меня на ноги.
— А то маму инфаркт хватит. Ей вечно кажется, что со мной нечто страшное может произойти. Идём-идём. Должна же я хотя бы чаем угостить спасителя. Мне понравилось быть в роли жертвы. Может быть, ещё как-нибудь повторим спасение на расплавленном асфальте?
Достала из сумочки связку ключей, открыла дверь и провела гостя в свою дальнюю комнату. Мать и не заметила нашего прихода, возилась на кухне, да и телевизор заглушал все посторонние звуки. Отец сидел там же и ужинал после рабочей смены.
Не нужны мне пока отвлекающие разговоры. Я прежде сама должна понять, с какой планеты Саша на меня свалился, и как с ним себя держать, чтобы не сорвался с крючка?
Вот так Саша и появился в нашем доме, а через месяц и прописался. До этого, несмотря на значимую должность на ВАЗе, жил в общежитии, которое чиновники ещё не успели прихватизировать, хотя и отдали со своего баланса в собственность муниципалитета.
— Привык со студенческой скамьи находиться среди ровесников, — объяснил он. — Да и хорошие ребята попались, родственные по духу и увлечениям, не вижу смысла с ними разлучаться. В теннис часто играем, ходим в турпоходы, даже за Урал добирались, в командировки по разным странам часто приходится мотаться, заключать контракты, — меньше хлопот. Не надо беспокоиться за сохранность вещей, цветы поливать. На всём готовом.
На семейном совете решили, пока не приобретать отдельную квартиру. Поживём с родителями до появления малыша, чего тянуть? Без ребёнка семья не полная. А там будет видно, что и как? Тем более мои родители были только за. Хотела бы я видеть, кому бы не понравился мой спаситель?
В качестве калыма Саша купил отцу только что собранную для представительства и испытания «Лада-Гранта» в элитном исполнении — в массовой сборке она пойдёт лишь в декабре. До этого отец ездил на развалюхе «девятке», которую незамедлительно продал, кое-что добавил из сбережений и купил нам свадебную путёвку на «медовый месяц» в Новую Зеландию. Туда, где снимался знаменитый фильм «Властелин колец».
Всё было бы замечательно, временами летала по квартире от счастья и эйфорического состояния радости и удовлетворения (да знаю я — масло масляное, но другими словами не передать моё состояние), все подруги давно уже замужем, одна я почему-то задержалась на выданье, и вот наступил и мой черёд, если бы не странное поведение Саши — он не торопился переезжать к нам, мол, после свадьбы и вступит в законные владения — то есть в мои объятия. Да и, когда мы оставались наедине, не пытался воспользоваться моей слабостью, вёл себя тактично, не переходя границы, словно перед ним несовершеннолетняя наивная девственница.
И я уже с тревогой начинала подумывать, неужели он действительно, ожидает от меня девического целомудрия, нетронутости, такой, какая была у девиц в прошлом веке? Мама как-то рассказывала, что им родители запрещали носить «мини», красить губы в школе и дома, лишь на выпускной вечер разрешили, а про остальное и говорить нечего — патриархат полнейший.
Дикость! Простыню вывешивали на всеобщее обозрение. Опозоренную девицу возвращали родителям, отбирали подарки. И той уже ничего не светило, как выйти замуж за вдовца с оравой сопливой мелюзги.
Какое счастье, что всё это в далёком прошлом. У нас девчонки уже в пятом классе начали стремительно терять невинность. Если раньше делились только порно-дисками, то теперь и личными впечатлениями, забавными подробностями. Спешили набраться опыта. Всех разбирало неудержимое любопытство, ради чего взрослые с ума сходят, пишут стихи, романы, стреляются, совершают невообразимые глупости?
Рассказы подружек были убедительнее материнских доводов о девичьей скромности и целомудренности изначально присущей женскому роду. Меня распечатали в шестом классе по случаю первых устойчивых заморозков на почве. Какая связь? Придумайте сами, не всё же мне разжёвывать?
И почти сразу же, через три дня получила приглашение на день рождения одного из старшеклассников. Они у них случались, чуть ли не каждую неделю. Могли бы и чаще, но основная проблема — наличие свободной квартиры и полное отсутствие взрослых, на которых никогда не угодишь, всегда чем-то недовольны. Меня очень быстро споили вкусными коктейлями, отчего я впервые в жизни потеряла над собой контроль.
Все вокруг казались такими милыми, забавными, смешными до слёз, и я совсем не возражала, когда меня раздели и начали забавляться по-настоящему, что было очень приятно, до неконтролируемого стона, который возбудил всех парней, и ко мне выстроилась очередь. Кое-кто даже хотел приспособиться третьим, но я уже за спиной отвела рукой, — удовольствие заглушала резкая полуприятная боль.
Это уже потом Верка Клещнёва сказала, что надо было воспользоваться специальным кремом, тогда будет клёво. Позже при случае проверила. Но, всё равно, не понравилось. Излишняя толкотня у кровати. Ненужные горячие споры. Мальчишки чуть не подрались, кому куда совать. У них своя иерархия. А я тем временем теряла настрой, терпение. Двое — это предел, и не важно, куда и как.
Девчонки постоянно на меня обижались, что на всех вечеринках я пользуюсь неизменным успехом, все вокруг меня только и тусуются, а потом жадно наблюдают за нашими забавами и сравнивают с актрисами порно на плазменной панели, у кого лучше получается? Всегда побеждала я. Была красивей и эмоциональней. Я наслаждалась. А актрисы делали работу. Все лучшие парни были моими. Могла выбирать.
И после школы меня не забывали. По старой памяти приглашали, но уже не на день рождения и вечеринки, а в сауну, которых развелось, будто собак бездомных, чуть ли не при каждом доме. Если я кого с собой и брала из подруг, уже замужних, всё равно все мужики были моими, а подруге доставались остатки, последыши, чтобы не обижалась на неучастие в групповухе.
И вот, Саша. Ровно на десять лет старше меня, ни разу неженатый, что вообще в голове не укладывается, как смог уцелеть? с кучей свободных «бабок»! — мечта любой женщины. Недели проходили, а я не могла его понять. Чего он ждёт? Пока созрею? Мне уже девятнадцать. Перезрела.
Многие наши уже женатые мальчишки переключились со сверстниц на нимфеток. Ну и что? Даже забавно. Я всё равно была лучшей. Лолиты были лишь фоном к нашим развлечениям, приучались к лесбийским игрищам, заодно принимали в себя возбуждённые члены нетерпеливых.
Но перерывы между приглашениями в сауну и корпоративные вечеринки становились всё продолжительнее. Ребята оправдывались загруженностью в институте, на работе, болезнями детей, жены, и даже тёщи. Нашли о ком заботиться! Интересовались, когда же выскочу замуж, чтобы понаблюдать за ростом рогов у моего суженого.
Я отшучивалась, мол, мой муж, как у Аллы Пугачёвой, пока ещё в детский садик ходит и сам не знает, какая страшная участь ему предстоит.
На самом деле, я тоже была обеспокоена. Все наши одноклассницы уже устроились, даже самая некрасивая, безгубая Манька Ховрина вышла замуж за управляющего строительной компанией, и уже второй раз пошла утиной походочкой, неся перед собой плоды любви. Чтобы наверняка покрепче привязать к себе милого, не иначе. И тут меня угораздило на автобусной остановке сломать каблук. Знак свыше?
Свадьба проходила в самом лучшем ресторане города. С Сашиной стороны присутствовали всего лишь два его друга, сожители по общежитской комнате и директор производства с женой.
Родителей не было. Три года назад они погибли в Крыму в автокатастрофе вместе с семнадцатилетней дочерью. Выжил один Саша. Получил лишь перелом предплечья и двух ребер, да сотрясение мозга. Даже передачи в палату носить было некому.
За рулём «тойоты» сидел отец. Не вовремя зазвонил мобильник, за которым потянулась рука, и соскользнул взгляд. Секундной потери внимания хватило для того, чтобы запоздало среагировать на подрезавшую их машину, вылететь на встречную полосу, и лоб в лоб столкнуться с тяжеленой фурой, перевозящей свиней, которые после опрокидывания радостно разбрелись по солнечному косогору, подрывая рылом сладкие коренья.
Ни одна из хавроний не получила увечья, что особенно, как удивительный факт, отметил корреспондент местной газеты, а затем и выложил в Интернет ролик со счастливыми хрюшками, беззаботно бродящими по шоссе, и, как привязку к трагическому сообщению — зад удаляющейся скорой помощи.
Хулигана так и не нашли. Да и кто признается, что он всего лишь подло пошалил?
Поэтому я с большим нетерпением ожидала первой брачной ночи. До этого мы обходились только петтингом, обоюдными ласками, страстными поцелуями. Словно за дверями стоял грозный отец и запрещал любые проникновения.
Ну, думала я, ещё не вечер, отыграюсь. До утра, милый, не уснёшь. И каково же было моё разочарование, когда он две минуты поупражнявшись на мне в миссионерской позе, внезапно кончил, поцеловал меня в щёчку, отвернулся к стенке и спокойно заснул.
Я даже не успела возбудиться! Лежала дура дурой и даже улыбнуться не могла. И это всё?! Как понять происшедшее?!
Рано утром, я спала ещё, он уехал на завод. Мама говорила, что покормила его и отца завтраком. Да и то, двум женщинам нечего толочься на кухне, а я люблю поспать. Если не высплюсь, весь день сама не своя хожу, срываюсь на всех.
В конце рабочего дня встретились, будто ничего и не случилось. Да разве об этом говорят? И в последующие дни, то есть вечера, ничего не изменилось. Две минуты, специально по настенным часам засекала, и он отваливал спиной ко мне, и очень быстро засыпал.
Шикарный двухнедельный отпуск в Новой Зеландии, потом заезд на неделю в Таиланд ничего не изменил в нелепейшей ситуации. Мы за день оба так уставали от переполнявших нас впечатлений, что даже мне ничего не хотелось, лишь бы рухнуть в кровать и закрыть глаза.
Я не могла пожаловаться на его скаредность. Все мои капризы беспрекословно выполнялись. Домой вернулись с двумя дополнительными чемоданами, набитыми моими нарядами и сувенирами для подруг.
И снова я терпеливо ждала, когда же в нём проснется Илья Муромец, или хотя бы дух Казановы? Ветвистые рога нисколько ему не мешали, даже ради приличия не спрашивал, где была и, когда вернусь?
Правда, я не старалась наглеть, всё-таки, он мне сильно нравился, нечто от молодого Вячеслава Тихонова и Мела Гибсона в одном флаконе. Невообразимое сочетание харизмы с мачизмом! А уж с его парфюмом! Вообще была готова из трусов выскочить по первому его зову. Но он молчал, уткнувшись в ноутбук. Часами просматривал биржевые сводки, котировки валют, экстраполировал, делал ставки, заключал сделки — весь в своём мире, где мне не было места.
Женщины шеи сворачивали, когда появлялась с ним на корпоративных вечеринках. Красив, интеллигентен, общителен, разговаривает на пяти европейских языках. Вот и все его достоинства. Но о последнем мало кто знал.
Соития становились всё реже — пока не свелись до одного раза в неделю. Ровно на две минуты хватало его запала. Словно где-то внутри находился хронометр.
Спрашивается, зачем нужна жена? Как поётся в одной старинной песенке: «Возьмите в руки карандаш, мы начинаем вечер наш».
Из доверительных разговоров я знала, почти похожие проблемы были и у моих некоторых подруг. Кому-то из мужей и восьми толчков хватало, чтобы прийти к финалу. Но они лечились, соблюдали врачебные советы, ублажали жену другими способами!
А когда я забеременела Олечкой, отношения и вовсе прекратились.
— Не надо ребёнка беспокоить, — так он сказал. — Кто знает, как это на нём потом отразится?
— На ней, — поправила я.
— Тем более.
Я пыталась подкладывать на его тумбочку общеобразовательные книги по сексологии, но он к ним даже не притрагивался. На мои замечания, ответил:
— Мне это не нужно. Лишнее. Кама сутру ещё в институте пролистал. Я не чемпион по акробатике.
— Но ты же дремучий валенок!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Нельзя с женщинами так обращаться! Я не половая тряпка, в которую ты можешь только спускать, а потом отворачиваться ко мне задом.
Это его несколько озадачило.
— И что ты предлагаешь?
— Это не я должна предлагать, а ты.
Саша равнодушно пожал плечами.
— Меня всё устраивает. Если тебе не хватает мужика, найди. Я возражать и сцены устраивать не собираюсь.
— Приехали. А зачем я замуж выходила?
— Тебе лучше знать. Тебя что-то не устраивает? Может быть, квартиру купим? Выбери на свой вкус. Район, место, дом, этажность, всё-всё учти. Цена меня не смущает. Деньги есть. Если захочешь, вместо квартиры купим дачу. Сейчас на берегу водохранилища шикарные дачи выставлены на продажу. Кое-кого за жабры схватили — балласт сбрасывают.
— Я подумаю.
— Если пожелаешь, куплю тебе автомобиль. Только закончи курсы. Купленные права не дадут уверенности, что когда-нибудь останешься живой.
— Да-да. Я помню. Может быть, ты из-за той трагедии такой?
— Какой?
Я покрутила рукой в воздухе.
— Ну, такой… Женщины тебе, как бы и не нужны. Может быть, ты гей? А я для тебя, как бы отмазка, оправдание? Скажи, я тебя пойму. Ты парень красивый. Не удивительно, если кто и западёт, кроме женщин. У нас в класс есть двое таких. Нормальные ребята. Весёлые. Никогда в наглую не пакостят. Всё делают открыто.
— Нет. Я не гей и не содомит.
— Тогда в чём же причина? Во мне? Я что-то делаю не так?
— Не ломай голову. Всё так. Ты очень красивая молодая женщина. Ты мне сразу понравилась. Перис Хилтон в молодости. Ешь больше фруктов. Оленьке нужны витамины.
— Ага, чтобы разрослась и не смогла пройти сквозь неразработанную вульву? — сыронизировала я.
— Не бойся. Если пожелаешь, отправлю тебя рожать в Англию. Роды будут безболезненными. Да и у нас уже научились принимать.
9 мая родилась Оленька. 3400. К этому времени Саша купил на укреплённом крутом берегу водохранилища уютную дачу с уже завершённым дизайном из альпийской горки с можжевельником и клематисами, кустами благоухающего жасмина, прелестными карликовыми ёлочками, очаровательной лиственницей возле водоёма с крупными золотыми рыбками, которые, казалось, разговаривали с нами, забавно раскрывая рты. Привыкли, что их постоянно кормят.
И весь дождливый июнь я прожила с дочерью, которая постоянно спала, и мамой, которая раскрывала секреты по уходу за грудным младенцем. Молока было более чем достаточно. В прикорме дочка не нуждалась.
В объёмистом гараже рядом с внушительным джипом «лендровером» уже стояла уютная жёлтая «пежо», в ожидании, когда же соизволю сдать водительские экзамены. Несколько раз сидела в ней, привыкала.
Сам же Саша взял отпуск и поехал в турне по странам Европы. 10 августа вернётся. Постоянно звонит, присылает эсемески. Пишет, что любит, скучает. Мы не могли составить ему компанию. Грудным детям не рекомендуется менять климат и часовые пояса.
Вроде бы всё зашибись. Но почему на душе временами так муторно? Все подруги снова мне завидуют. «Лизка, какая ты счастливая! Такого мужика отхватила!» Но своих мужей на пушечный выстрел ко мне не подпускают.
3 июля 2011 год.
Ставрополь-на-Волге