Сергей Петрович, ветеран труда, уважаемый человек, ест кашу и ни о чём не думает. Но вдруг он отчётливо слышит, как кто-то говорит ему в правое ухо: «Дурак». Сергей Петрович удивляется, оглядывается по сторонам, кладёт ложку на стол и строго смотрит на жену. Но Нюра, уткнувшись в тарелку, как всегда, с аппетитом ест кашу, стучит ложкой по своему зубному протезу и на Сергея Петровича никакого внимания не обращает.
Сергей Петрович знает, что жена считает его дураком, но даже и подумать не может, что решится она сказать об этом вслух. И Сергей Петрович успокаивается – просто ему послышалось это поганое слово.
Но ночью ему снится сон, а во сне его бывший начальник, давно уже умерший, говорит, тыча в него пальцем: «Дурак ты, Сергей Петрович».
Сергей Петрович просыпается, долго лежит без сна и думает: «Что же это такое со мной? И во сне – «дурак»! А ведь не дурак я вовсе и никогда не был дураком. Обидно даже».
И стало это поганое слово являться Сергею Петровичу часто: кашу ли он ест, по бульвару ли гуляет со своей собакой Маней, и всё в правое ухо кто-то говорит ему: «Дурак».
Сергей Петрович даже Маню стал подозревать – не её ли эти каверзы? Но сразу же отказался от такого подозрения: не может же собака говорить – фантазии это какие-то! Скорее от жены Нюры Сергей Петрович мог бы такое услышать, но не от своей любимой Мани.
И стыдно, и обидно Сергею Петровичу, что его, старого, заслуженного и уважаемого человека, кто-то дураком называет. «Да даже если и дураком стал на старости лет, так зачем же в ухо-то мне об этом говорить, напоминать об этом», – думает Сергей Петрович.
И стало ему уже казаться, что все смотрят на него, смеются и говорят: «А вот ещё один дурак!»
Но не может Сергей Петрович быть дураком. В прошлом учился он в техническом училище, работал начальником отдела кадров, партийным активистом был, два знака «Победителя соцсоревнования» имеет. Какой же он дурак!
Но слышит Сергей Петрович это поганое слово «дурак» и не знает, откуда оно вдруг явилось, и что делать с этой бедой, не знает.
А как-то зашёл Сергей Петрович в магазин хлеба прикупить, и с продавщицей у него какой-то конфликт вышел – сказал он что-то невпопад. А она ему: «Да пошёл ты, старый дурак, сам знаешь куда!» Ну уж тут Сергей Петрович и совсем расстроился, даже растерялся: опять «дурак».
«Это уж слишком, – думает Сергей Петрович. – Не сходить ли мне к врачу, быть может, болезнь у меня какая-то психическая».
Но решает он поговорить с женой Нюрой – не разъяснит ли она ему, откуда такая напасть, откуда «дурак» явился и кто это поганое слово ему в правое ухо говорит.
Сергей Петрович начинает разговор с Нюрой издалека: «Нюр, как ты думаешь, ведь неплохим я начальником-то когда-то был: ценили меня за ум-то мой, уважали, да и сейчас, думаю я, ум-то свой не растерял».
Нюра морщится, не любит она такие разговоры, но отвечает: «Умным, умным ты был, да и зарабатывал неплохо. Что это тебе вдруг вспомнилось?»
А Сергей Петрович не отстаёт: «А я, вот, Нюр, подозреваю, что не очень-то ты меня ценишь за ум-то мой, уважения от тебя что-то я не замечаю».
А Нюра вдруг как-то вспыхивает, краснеет и говорит: «Да отстань ты от меня, старый дурак! Пристал с какими-то глупостями, на грех наводишь!»
Не ожидала Нюра от себя такой смелости и смутилась. Но поганое слово «дурак» было сказано, и Сергей Петрович совсем сник. «Быть может, я и действительно дурак, если даже жена об этом вслух говорит», – думает он.
Но как-то идёт Сергей Петрович по улице, проходит мимо двух стоящих на дороге пожилых женщин и слышит, как одна из них говорит другой: «Дура ты, Настя, и всегда была дурой». А та ей в ответ: «Сама ты дура!»
Сергей Петрович даже обрадовался и подумал: «Ну вот, не один я, оказывается, дурак».
И стал Сергей Петрович прислушиваться к разговорам людей на улицах, в магазинах, в автобусах. И к своей радости слово «дурак» он слышит так часто, что даже удивляется: как он раньше не обращал на это внимания! И молодые люди, и пожилые, и дети – все говорят друг другу: «Дурак!» – и слышат в ответ: «Сам дурак!»
В автобусе оживлённо беседуют двое молодых мужчин: «Петька-то дурак: такой выгодный заказ упустил!» – говорит один. «И не удивительно, у них в семье все дураки: и отец, и мать, и жена Петькина дура!» – говорит другой.
А вот и девочки-подростки. «Знаю я тебя, Танька, всегда ты врёшь, дура!» – кричит одна из них. «Сама ты дура конопатая!» – отвечает другая.
И повсюду слышится Сергею Петровичу это поганое слово – «дурак». И уже начинает он привыкать к этому слову: не переживает и не обижается, когда оно слышится в его правом ухе.
И стал замечать Сергей Петрович, что даже как-то весело становится ему от такого огромного количества дураков. «Ведь если так много дураков, то переживать нечего – все дураки!» – думает он.
И Сергей Петрович совсем успокаивается: на жену Нюру за «дурака» обиду не держит, в каверзах никого не подозревает и смотрит уже на всех смело и даже с каким-то вызовом. А когда Сергею Петровичу явился во сне его бывший начальник и, тыча в него пальцем, назвал его дураком, то не растерялся и смело ответил ему: «Сам ты дурак!» Начальник сделал испуганное лицо и исчез.
И если и слышит Сергей Петрович, как кто-то говорит ему в правое ухо поганое слово «дурак», то уж ложку не кладёт на стол, на жену Нюру строго не смотрит, а только ухмыляется, ест кашу и думает: «Сами вы все – дураки».