Рисунок Екатерины Сорвачевой (Шахминой)(с)
Наступило четвертое октября - день рождения Анфисы. Первые лучики солнца ласкали её бархатные ушки. Она потянулась и сладко зевнула. «Встать или ещё понежиться на травке? - размышляла Анфиса. - День рождения все-таки, имею полное право спать до обеда... Эх, хозяйка, наверное, подарит мне что-нибудь вкусненькое», - мечтательно прищурив глазки, думала Анфиса. Интересно, что это будет на сей раз. В прошлом году ей на день рождения подарили мягкую подушку. На самом деле, Анфиска давно уже присмотрела эту подушку и тайком, когда не было дома хозяйки, пробиралась в комнату, устраиваясь на ней калачиком.
В позапрошлом году про её день рождения и вовсе забыли. В тот день был страшный ливень, стояла хмурая погода, было холодно и сыро. В общем, день совсем бы не удался, если бы не пёс Барбос со своей неизменной традицией в восемь утра (именно в это время он всегда просыпался) проголосить серенаду, написанную им лично, а затем торжественно вручить праздничную косточку.
«Интересно, что подарит мне Маша?» - подумала Анфиска и тут же осеклась: «Но ведь Маша не знает, что у меня день рождения. Как же сделать так, чтобы она узнала?»
Анфиса стала продумывать план оповещения. «Что можно сделать такого, чтобы любому было понятно, что я сегодня именинница?» - Анфиска задумалась: «Платье нарядное мне не надеть, бантик к уху самой тоже не привязать...» Она лежала в траве и размышляла. Солнышко поднималось всё выше, щебетали птички, и тут послышался знакомый голос! Судя по всему, это началось выступление Барбоса. Анфиска выглянула из-за куста шиповника и невольно улыбнулась. Барбос был как всегда на высоте: он расчесал свою длинную челку, и теперь она совсем закрывала его большие и черные, как уголь, глаза. Рядом с ним лежала долгожданная косточка. А сам он, сидя на задних лапах, с романтичным видом пел следующее: «ав-ав-ав вяв-вяв, рыыыу вяв рыыыу вяв...», что означало, что Анфиса его лучшая подруга, которую он спешит поздравить с днём рождения!
Анфиска вышла из своего укрытия и довольно улыбнулась:
- И когда только ты, Бося, успел сочинить эту песню, ведь, насколько я знаю, вчера ты допоздна играл в догонялки в соседнем дворе.
- «Ты не поверишь, я придумывал её всю ночь», - хитро улыбнувшись, ответил Пёс-Барбос, вспоминая, в это время, что на самом деле на эти строки у него ушло не больше десяти минут.
- Спасибо, ты - настоящий друг! - поблагодарила его Анфиса и продолжила, нахмурив брови: - Босс, мне нужна твоя помощь!
Барбос всегда настораживался, когда Анфиса его так называла, потому что это означало, что она попросит его о чём-нибудь серьезном.
- «Да не пугайся ты! Чего нос свой мокрый опустил? Ничего страшного на этот раз. Просто понимаешь, Маша не знает, что у меня сегодня день рождения, и я ума не приложу, каким образом ей сообщить эту радостную новость. Босик, ты ведь умный пёсик, придумай что-нибудь!», - Анфиска с надеждой в глазах смотрела на друга.
Барбос улыбнулся:
- Смотри-ка, тоже стихами заговорила! Босик, ты ведь умный пёсик, - по-доброму перековеркал ее Барбос. - Конечно, сейчас что-нибудь придумаем!
- Но это надо сделать как можно быстрее, потому что Маша вот-вот пойдет мимо.
- Так всё очень просто, давай сделаем вот как. - Барбос по привычке посмотрел по сторонам, опасаясь, что их могут подслушать, и прошептал Анфисе на ухо свой вариант плана. Анфиса одобрительно закивала головой.
- Ну, значит, так и сделаем, - радостно воскликнул Барбос.
Спустя полчаса, Анфиска со всех лап мчалась за Барбосом. «Маша идё-ё-т»! - задыхаясь, воскликнула она и пулей побежала обратно.
Забравшись по ступенькам к своей будке, откуда она всегда начинала спускаться, завидев девочку, Анфиска приготовилась к спуску. Она всё еще не могла отдышаться. Как только на горизонте появилась Маша, Анфиска ринулась вниз по ступенькам. Маша, зная, что её верная подруга сейчас, как обычно, радостно подбежит здороваться, уже искала её взглядом на лестнице. В этот момент из-за угла с озадаченным видом выбежал Барбос. В зубах у него была та же косточка, которую он утром уже дарил Анфисе. Барбос сосредоточенно пробежал наперерез Маше, сделав вид, что совсем её не замечает. Пока Анфиска спускалась по ступенькам, Барбос уже сидел у подножия лестницы на задних лапах и душевно завывал утреннюю серенаду. Анфиса сбавила скорость и сделала смущённую морду. Грохот железной лестницы стих, и пением Барбоса можно было всласть насладиться. Видимо от волнения, а быть может от того, что преданный друг не мог отдышаться после пробежки, его голос то и дело срывался. От этого Барбос начинал нервничать еще больше и решил поразить Машу, если не красотой своего голоса, так хотя бы громкостью пения. На припеве он вытянул шею и, уставившись на девочку перепуганными глазами, взвыл так громко, что из окна дома выглянула изумленная хозяйка. Маша не понимала, что происходит. Когда Анфиса преодолела последнюю ступеньку, Барбос встал на четыре лапы, галантно поклонился, положил к лапам подруги косточку и уткнулся носом в её мягкую щечку.
Если бы Анфиса умела краснеть, она непременно бы это сделала. С одной стороны, ей было неудобно за то, что пришлось разыгрывать весь этот цирк, а с другой стороны, ей очень хотелось, чтобы девочка разделила с ней радость.
Маша рассмеялась и восхищено сказала: «Ну, вы даёте, ребята! Барбос, да ты настоящий романтик! Анфиска, я же говорила, что ты ему нравишься!» Барбос смущенно посмотрел на Анфису, а затем на девочку и обеспокоенно почесал за ухом. Надо сказать, четвероногие товарищи растерялись не на шутку. Они опустили головы и задумались.
«Неужели Маша решила, что я таким образом ухаживаю за Анфиской? Это неслыханно! Ведь все знают, что Анфиска просто моя подруга! Лучшая подруга! Верный боевой товарищ даже, я бы сказал! - разочарованно думал Барбос, - Ну и план я выдумал, выставил себя ненормальным псом-романтиком!
В это время Анфиску одолевали те же мысли:
- Ой, как нехорошо получилось с Барбосом, - на этой мысли Анфиска разочарованно и незаметно для себя фыркнула ровно три раза. Два лучших друга сидели, повесив нос. Они совершенно не знали, что делать дальше.
И тут Маша, озадаченная картиной, в мгновение ока развернувшейся на её глазах, произнесла долгожданные слова:
«Ой, Анфиска, а может, ты сегодня именинница? Неужели у тебя день рождения? И ты молчала?» Анфиске показалось, что ей эти слова почудились, и она тревожно взглянула на Барбоса, пытаясь понять, так это или нет. В это время её друг точно так же тревожно смотрел в ответ. Тут Анфиска окончательно осознала услышанное и, радостно завиляв хвостом, уткнулась носом в девочку. Маша присела. Анфиса продолжала весело вилять хвостом. В это время Барбос придвинул лапой к Анфисе косточку и снова уткнулся мокрым носом в её щеку, проскулив что-то нежное. «Ай, была, не была, чтоб уж наверняка! Пусть думает, что хочет!» - размышлял он.
Анфиска сконфузилась, а девочка радостно потрепала её по макушке и сказала: «Поздравляю тебя, Анфисочка! Обязательно приходи сегодня в гости!»
Тем временем, сзади к Анфиске тихонько подкрался Барбос и радостно залаял: «Эва, как мы всё устроили! Всё получилось! Я же говорил, что всё получится! Я же говорил!
Анфиска подпрыгнула и в знак одобрения куснула Барбоса за левое ухо.
- Да, ты, Бося, молодец! Спасибо тебе большое! - поблагодарила его подруга.
- Всегда пожалуйста! - глухо пролаял Барбос в ответ и, подпрыгнув, слегка цапнул Анфиску за бок.
Анфиска привыкла, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней, поэтому она ласково куснула Барбоса за правую лапу. Они радостно катались по тротуару, то, повизгивая, то, издавая глухое рычание. Прохожие же, понимая, что собаки веселятся, улыбались и кивали в их сторону головами. Так началось праздничное утро Анфисы.