Ч.2.
"Пирамидки" не на шутку заволновались, столпившись около неподвижного тела Пахома в черном облегающем костюме а-ля дайвер, резко контрастирующем с разлитой вокруг тотальной белизной. Их корпуса завибрировали и замигали тревожно-пурпурными огоньками.
"Его надо отнести назад в «яйцо» - осенило Алого.
- Да, да – поддержали пирамидки тотчас же, приняв телепатический сигнал от пса-босса, – ведь он терял знание от соких браций, значит надо их низить.
- Хорошо бы включить новости, рекламу какую-нибудь, например, «Педи гри» - продолжил развитие стратегии Алый. И высунул от усердия и воспоминаний ярко-розовый язык.
Его цвет гармонировал с подсветкой пирамидок. Итак, общие усилия делались плодотворными.
- Надо же спасать хозяина, то есть, подчиненного… Тьфу, запутался тут с вами совсем! Ну, не важно – кого… Процесс – всё, цель ничто.
Пирамидки с уважением смотрели на него.
Сказано-сделано. Пирамидки напряглись и буквально портировали тело к летательному аппарату. Но «родные стены» в виде их яйцевидного символа отнюдь не сразу стали помогать «вырубленному» космонавту. Только после часа приёма отечественных радиопередач, которые не без труда удалось найти в эфире, на тему о насущной необходимости импазы и рассказа о том, как увеличить грудь на три размера по рыночной цене со скидками постоянным клиенткам, а также окуривании табаком «Пётр Первый», Пахом пошевелился и хрипло булькнул горлом. Издал вроде бы живой звук. Но в себя пока не приходил.
- Значит, дозу надо увеличить – пролаял Алый.
- Личить, личить – закивали пирамидки.
Они молча посовещались между собой и доверительно сообщили Алому:
- Ничто так не жает брации, как портаж с довых рынков.
- Каких-каких? – не понял пёс, – я прошу меня простить, менеджмент персонала – еще куда ни шло, но я всё же не специалист в бизнесе и маркетинге.
- Ндовых! Где маги и люты…
- А, фондовых – дошло до собачки. Ишь ты…
И продолжил логически рассуждать:
- Это если рубль падает?
- Без зницы – что. Брации от того вятся ниже туса.
Пёс уже понаторел в сокращенном языке белой планеты и догадался, что речь идёт о плинтусе.
- Во дела! – тявкнул он. – Так тогда ж почитай все тама, под ним… В натуре…
От удивления он перешёл на дворово-братковый сленг – не такой великий и могучий, как русский литературный, но зато вполне конкретный.
Почесав за ухом задней ногой, Алый с изумлением ощутил, что у него возникло много вопросов к этим забавным пирамидкам. Он стал думать тут яснее, что ли…
А те сразу изобразили внимание – впрямь став похожими на ушные раковины.
- А что это за вибрации? – первое, что надо было выяснить псу.
- Ясним на мере: когда твой зяин ходит домой чером, что ты лаешь?
- В смысле что делаю? Ну, радуюсь, как дурак, кручусь, как сумасшедший…
- Это твои брации и есть. Они у тебя выше, чем у людей. Мы уже рили…
- Ага, они выше, когда думаешь не о себе?
- И это тоже.
- Вот потому я еще не грохнулся тут у вас замертво.
- Нечно! Ты – ничник.
- Что? Кто я?
- Ну, когда между – ница, ничник…
Перед взором пса возникла голографическая картинка: колючая проволока, тревожная темень, окрик «Стой, кто идёт», «на границе тучи ходят хмуро, край суровый…»
- Уф! Пограничник?
- Так, так!
Прям целое море радости налили эти белобрыски. А ведь, правы, собаки! То есть… Фигурально, конечно, извиняюсь – слышат же всё, прямо как я сам. Когда хозяин собирался на прогулку, всегда знаешь - и без особых примет и без слов... А правы в чём: дед-то мой, царствие небесное, служил на западной погранзаставе, по слухам…
И тут у пса случилось не что иное, как озарение. Подобное бывало на земле только два раза, когда он встречал течную рыжую красотку, ту, что в соседнем дворе жила… Ну, родственная душа, как люди выражаются.
- Может, еще скажете, что именно по этой причине для виртуала (так люди говорят?) выбран знак «собака.точка.ру»? Это ж юмор! - а сам подумал, ай да я, вон как закрутил!
Пирамидки как-то блаженно заулыбались. От этого внутренний скрытый цвет их рассыпался-брызнул сразу несколькими оттенками.
- А у вас что, брации, небось, зашкаливают? - Алый настойчиво вёл допрос дальше.
- Да, грубый мир у нас не может …
Пирамидки не могли подобрать слова. Наверное, для объяснения тонких, нематериальных вибраций все слова были слишком длинны.
- Ладно, не болонка, просекаю. И значит потому ваша планета белая? Пирамида... А наша что, черная воронка? И вовсе нет - там и красный мяч есть, и желтый песок…
- А маешь, чему у вас есть чёрный вторник, черный рынок, черный нал, рная ббота, рная тница, рная терия… Даже и лото рное!
«Это они про бухгалтерию и золото – что ли?» – слабо мелькнуло в измученной собачьей голове.
Ему становилось уже явно не по себе, лапы ослабели, и он пошатнулся. Может, от голода?
Ближняя к нему пирамидка заботливо поддержала его, превратившись в мягкий коврик.
- А у некоторых собак языки черные… - слабо гавкнул он, думая пошутить.
Но шутка явно не удалась.
Или они юмора не понимают?
- Главное, какого цвета мысли – назидательно пропела пирамидка-коврик.
Алый повесил загрустившую морду. Ему захотелось неприлично завыть. Мысли людей он знал хорошо.
- Вы еще на лютно рные, не совсем… - стали утешать Алого пирамидки, поняв его патриотические чувства.
Но пёс уже тяжело и часто дышал. Потекла слюна. Хотелось лечь на грудь пирамидке, но было стыдно.
- А что будет с Пахомом?
- Если он нётся на землю, его будут считать зумным – сказала самая серьезная из пирамидок, - то есть, странным, не от мира. Ну, идеи там зникнут довые...
Точно, бред - последнее что успел подумать Алый.
И в этот момент лежавший на полу Пахом активно зашевелился. Не ясно – от чего это произошло: то ли от пророчества пирамидки, то ли от транслируемого в данный момент концерта Петросяна. Но как раз на веселой фразе «кто такой сторож? – это сто рож» он открыл глаза и тупо уставился на окруживших его странных персонажей, мило беседующих между собой.
Жизнь, кажется, продолжалась.