Я не помню, как выглядели старики много лет назад.
Зато помню старые фотографии. Вот дедушка с бабушкой у ворот своего дома. Летом, на солнцепеке. Дед в картузе. Бабка в платке и в фартуке. Видно только что от плиты. Она прекрасно готовила. Даже торты пекла в русской печи. Выпекала сперва бисквитные коржи, благо яйца куриные свои. Коржи пропитывала ликером, то есть соком каких-то ягод c водкой. Потом растирала крем. В нищих Клинцах даже сливочное масло было роскошью. Мазала кремом каждый корж и боковую поверхность торта. Сбоку наносила крошки ножом. Все это время я помогала, то есть пробовала и говорила насколько это вкусно. Холодильников не было, и торт съедали сразу. Как правило, на чей-то день рождения. У бабушки и дедушки дни рождения были летом. Как я теперь понимаю, имена им давали по святцам. Празднование их святых близко друг к другу и свои именины они отмечали одновременно.
На зиму делали заготовки: варили варенье, готовили пастилу. В последующей жизни я никогда больше не встречала домашнюю пастилу. Яблоки пекли в русской печи, потом пропускали через ситечко, чтобы избавиться от кожи и семян. Растирали с яйцами и сахаром. Бабушка долго как мусс, взбивала эту массу в большом тазу. Взбитую массу наносила на чистые доски и укладывала в остывающую печь. Пастила высыхала, и ее упаковывали в ящики, перекладывая каждый ряд чистой бумагой. Ящики относили на чердак, где в прохладе и сухости хранили всю зиму. Бабушка привозила пастилу и в Москву нам в подарок. Я пыталась приготовить это лакомство. Но оказывается пастилу невозможно высушить в газовой духовке. Не тот температурный режим.
Молодая я пыталась готовить. Мне нравилась французская кухня. Но всем от меня нужно было что-то совсем другое.
Случайная встреча. Заказчиком по одному проекту была французская фирма. Еженедельно совещались на стройке. Заказчика представляли два молодых человека. Один, насколько я потом поняла, представитель южной Франции. Другой с фамилией Петухов, написанной латинским шрифтом. Говорил по-русски он с сильным акцентом. Наверно потомок первой волны эмигрантов. Однажды весной после последней в связи с окончанием строительства деловой встречи, южанин француз поздравил всех с масленицей и предложил ее отметить вместе. Действительно в тот год празднование Пасхи у нас совпало с католиками. Молодой человек достал бутылку вина и какие-то особые коробочки консервов. Он сказал, что у нас это не купишь и что он все привез из Франции. Во первых вино вовсе не виноградное. Это бальзам из каких-то редкостных травок, который изготовляют только в одном монастыре. А паштеты в баночках – тоже традиция. На юге Франции не выращивали крупный скот. Мясо его было большим деликатесом. Другое дело – птицы. Именно изделия из них характерны для народной кухни. Как и те паштеты, которыми нас угощали. Дамочка из строительного управления принесла стопку блинов. Все было замечательно. Переводчиком был француз Петухов.
Молодой южанин обратился ко мне по имени и сразу извинился, что не назвал полным именем с отчеством. Нисколько не подумав, я ответила, что привыкла, так как мой зять англичанин. Вот этого говорить не стоило. Я нечаянно зацепила за живое. Со слов этого француза англичане страшные злодеи. Даже в последнюю войну они бомбили не немцев, а жилые французские кварталы.
Я не стала защищаться, ни чувствуя себя англичанкой, но поняла, что за столом с этим милым молодым человеком мне больше не сидеть.