"Приедешь?" Таня отклоняется в сторону, шепчет "гусе" своему : "Приедет!" Мимо
трубки еще, быстро: "Она приедет!"
Подруга, родное существо, мама-папа Танины, Женечка, на перроне такая важная,
бросила быстрый взгляд на "гусю", короткий, осуждающий на Таню, и взглядом вверх, вдоль
поезда и вокруг. Вдохнула морозный воздух с дымком и явила грациозно восторг в глазах,
ямочки на щеках, и румянец, и... "Женька!" - вспорхнула Таня, побежала подруге на
встречу. Женя, как всегда налегке, небольшая сумка на плече, и вот уже на Московском
вокзале стоит. "Ну дай же я тебя обниму! Ну обними же меня, Женька!"
"Ты запуталась..." - сказала, точно провела расследование Женя. "Ты запуталась, и
путаешь меня. Я тебя предупреждала, и просто подумай: в этой неустроенности куда тебе
еще мальчик? Мальчик, когда ты ждешь от него чего то мужского, поступка, слова, руки?...
Ну откуда у него это?! И вот ты ждешь... Чего? Что я за тебя решу?..."
Таня опускает глаза, быстро так взмахивает ресницами и вот, словно вспомнив, в
разрез сказанному: "Мы вчера гуляли. забежала на минутку в магазин. Замечаю сквозь
витрину - стоит, смотрит у дверей, смотрит на двери, неуклюже так пропускает людей.
смотрит. "Никого вокруг не существует!" - вот как смотрит! И я забыла зачем пришла.
Смотрю на него, "гусю" моего..."
"Ты меня вообще слушала, слышала? А.." - машет рукой в досаде Женя. "Угощай давай,
"гуся!" - смеется подруге.
Долго "угощались", шушукались. вот уже и темнеть стало. Пришел "гуся", грустный-
грустный. Вопросительный знак и только. Плохо с работой. Нашел что то, но устает... Таня
все бросила, припала к его груди. И он как то вздохнул, просветлел. "Все будет
хорошо..."
"Ребята, гулять - то пойдем? Или мне так и сидеть до отъезда, сидеть и слушать как
вы там сопите у дверей?!"
"Ой, Женечка, сейчас, сейчас пойдем..!" И вот уже запихивает Таня в своего "гусю"
салат и пирожки, компот и суп, и чай налила, и опять салат подвигает. Ест "гуся" и
смотрит на Таню свою. Как терминатор жует, механически-размеренно, инстинктивно...
"Ну ребята, долго еще?" - устала смотреть на все это Женя нетерпеливая. Не очень-то
ей приятно... Ну словно невидима, легка, и "какого приперлась?", и "где санитары, что
развезут по разным больницам этих бедолаг?". Словно никому никогда не будет нужна...
Охтинский мост мерк в своей ночной иллюминации, когда Таня шептала: "Вот я сразу
знала, что это он. Вот еще не знала, а уже знала..! А уж другие-то как знали...
Посмотрят на нас, переглядываются: "Вы что... "парочка"?!" Да я первая удивлялась. Мы
оба удивлялись. "Какая "парочка"?!" Просто так понимали друг друга, и общие дела...
Понимаем друг друга - и всё. Никакая не "парочка". А ведь он один, кто "приходил на ум",
если что. И ведь он один, кто добирался ко мне отовсюду, если что. И что же что
мальчик?..."
"Ой Таня, ты сама ребенок!... Молчи уже со своими "парочками"... Ладно, ладно...
"Сфоткай" меня вот так! На фоне..."
"Гуся" поотстал, шеей своей тонкой вертит, нос от мороза побелел, всматривается
куда-то, и делает снимки не понять чего. Поворачивается и "щелкает" свою Таню. И опять
на что-то засматривается... "Детский сад..." - шепчет Женя, и уже не обращает внимания
на "детей", всецело растворяясь в завораживающих видах вечернего города.
"Женечка, это ужас, хозяин этот! С его аппетитами внезапными, и его собачьей
мордой! "Я вас не держу", говорит, трясет газеткою. Где-то чего то там элитное стоит
кучу денег. Хочет "кучу", как баран напирает. Даже краны сами меняли. "Ну я же вам
предоставляю отдельную квартиру!" - упирается. Это он имеет в виду свои поездки на дачу!
Женя, Станиславский! Наглый как танк. Это он развел "срач", сломал кран и удрал на свою
дачу, что бы потом вот так тут: "Я же вам отдельную!" Я его просила? Да мы бы "сняли"
отдельную, если б могли! А он так еще поворачивает, что вот терпит нас, благодетель, а у
самого дырка на заднице - пол года штаны не зашивает. Это кто кого терпит?! Поубивала
бы!... И что мне теперь делать?..." - Выпаливает, чуть не плачет в трубку Таня.
"Тюша, спокойно! Стоять, бояться! Умерь поток! Где ты сейчас, и что происходит
сейчас?..."
"Женечка, держу оборону! Вот ему!" - показала руками что-то. "Караулит под дверью,
трясется, как бы мы чего не украли и не "позволили себе вандализма". Нет, ну ты видела
такое. Это после того, как я три дня этот "тараканник" намывала, поклеила обои, а он как
"спасибо" поднял оплату... Да меня воротит от него... "Гуся" только шипит, говорить не
может, хлопнул дверью, "послал" его..."
"Остановись мгновенье, ты прекрасно!"
"Женя, ни до кого не дозвониться. Обрываю аппарат, который мой, и иду в ночь
погибать на морозе. Или я допущу "вандализм"!"
"Дозванивайся, не сходи с ума!"
"Женя, я хочу к тебе!" Пауза. Подруга, обычно такая радушная, будто не слышит.
"Женя?!"
Женя и обрадовалась и отстранилась. И кажется старалась дома не задерживаться.
"Живите..." - и всех расспросов. Придет с работы и включит на "полную катушку" музыку,
что то "свое", чаю выпьет и все - "Ребята, я спать!" Или вот обратилась к "гусе" с
просьбой люстру повесить новую. Так смотрела загадочно как он там ковыряется. И тоже
стала "гусей" звать. Так и жили, "эпизодически", вместе. И что-то было не так.
"Может я обидела тебя чем? Жень? Я все возмещу. У нас еще полно денег."
"Да что ты, Танчик? - смущалась подруга. "Ничем ты меня не обидела. Не надо ничего.
Просто много работы. Гудит голова."
"Давай мы тебе ремонт доделаем. Уже "обгуляли" тут всё в округе "сто раз"! Давай,
а?..."
"Да брось ты. Отдыхайте. Вы - молодцы..."
А потом как-то разругались подруги. И ведь из-за ерунды разругались. Как раз пришла
с выставки какой-то Женя, грустная очень. И - бах! Пошло-поехало. Пулей по комнатам
разбежались, дверями похлопали, и - тишина звенящая в квартире.
"Гуся, она ведь понимает, да?... Разве она не понимает, как это бездомным,
неприкаянным себя чувствовать. Как хочется вот так батарею хреново покрасить, занавески
развесить?! У-у, "гуся", что же она по живому?... Мне ведь не чем ответить... Нам ведь
некуда деться... Я не могу..." - и всхлипывала, и злилась Таня, а "гуся" гладил её по
голове и целовал то в лоб, то в макушку. А утром засобирались...
Пришла с работы Женя, а гости уж "на чемоданах". И деньги на столе, и ключи на
крючочке... "Спасибо тебе, Женя за всё. Вот прямо поклон тебе! Так выручила, так
выручила!" - и как то так сдавленно, сдержанно получилось. И Женя тоже, взгляд глубокий,
разрумянилась."Тебе спасибо!" - говорит. Ну только что руки друг другу не пожали. А
потом опустила глаза, присела с друзьями. И может быть только слова не хватало, что
бы вернуть былую дружбу, вернуть тепло, но нет, не случилось. И вот даже не собралась
провожать друзей Женя. На пороге так:"До свиданья, мои дорогие...", и вдруг порывисто
подтянулась на носочках к "гусе" и поцеловала его, не сдержалась... Где уж там
"свидание"... "Да, еще свидимся..."
И уже совсем странно получилось: когда друзья вышли из подъезда, прошли мимо окон,
помахали рукой, и Женя им помахала в ответ. Прошли и ушли. Задернула занавеску Женя, и
еще смотрела сквозь как друзья удаляются. И слышалось ей:"Гуся, вот это сосулька!
Смотри, смотри!" А "гуся":"Не шевелись!..." - и, видимо, фотографировал. Как обычно, что
угодно, но всегда свою Таню.