Глава 3.
Над лесом показался солнечный диск. Легкий ветерок дул им в спину. Деревянные башмаки уже натерли Ольге мозоль, а Старик все шагал, как заведенный.
- Куда мы идем?
- Я уже говорил. В Вис. Это ближайший отсюда город. Он скоро уже будет виден.
- А потом?
- Потом? Не знаю наверняка... На север. Мне нужно на север, туда, где война. Может быть, даже в Прагу... Мне теперь нужно яйцо от черного петуха, - глаза Старика возбужденно блеснули.
Ольга:
Да он двинулся... Или я. Или весь мир вокруг, что тоже вполне вероятно.
- И не делай такого лица. Ты что, не слышала про Василиска?
- Василиска?
- Да. Это такое сказочное существо.
- С головой петуха и змеиным хвостом? Какая-то старинная легенда. Все, на кого посмотрит Василиск превращаются в камень... Западноевропейский фольклор.
- Это для вашего двухтысячного года фольклор. Василиск существует. Я встречал несколько весьма достоверных описаний в манускриптах прошлого века и более ранних... И не смотри на меня, как на сумасшедшего. Я понимаю, ты не веришь ни в бога, ни в магию. Однако же ты оказалась здесь по воле божественного Провидения и благодаря моему магическому искусству. По-моему это достаточный аргумент, как в пользу магии, так и в пользу Того, кто в аргументах никогда не нуждался.
- Ну хорошо, - устало выдохнула Ольга. - Пусть так. Но причем здесь яйцо от черного петуха? И зачем вам, если на то пошло, сказочное чудовище, взглядом превращающее в камень? Найдя его вы же первый окаменеете!
- Если жаба высидит яйцо, снесенное черным петухом, то из него вылупится Василиск. Это известно многим.
- Интересно, почему же ваших Василисков не разводят на фермах? - ехидно усмехнулась Ольга.
- Твой сарказм понятен. Эти противоестественные условия считаются заведомо невыполнимыми. Однако, я заставлял уже жабу высиживать яйца. Правда, вылуплялись обычные птенцы. Ну так и яйца были простые - куриные. Мне нужно яйцо, снесенное черным петухом. Это огромная редкость... Лишь там, где рекой льется кровь, где людское отчаяние и ненависть переполняют допустимый природой предел, происходит такое. Поэтому-то мы едем навстречу войне... А когда Василиск родится, ты сумеешь им управлять. Ибо сказано, что Василиск подчинится лишь воле непорочной девицы, предназначенной для великих свершений. Безумная Мария была непорочна - я, уж прости, проверял. А воля твоя достаточно сильна. Кому, как не мне, вселявшему тебя в это тело, об этом судить. Да и предначертанное тебе...
- Я не хочу! Зачем это все? То обряд какой-то, то теперь Василиск, - Ольгу аж передернуло от омерзения. - Если у вас вдруг получится - он же меня первую превратит в камень.
- Бред. Никого он в камень не превращает. Мало ли, какие сказки дошли до вашего грядущего... Василиск извергает из пасти всепоглощающий огонь. А тот, кто с ним встретится взглядом, впадает в забытье или даже теряет память... Это будет проверкой. Василиск рождается только в переломное время. Последний раз это произошло в одна тысяча пятьсот двадцать пятом году, когда вся Империя была охвачена кровавой распрей и мятежами. Заставлять людей забыть, что видели нас, - вот для чего мне Василиск. И еще: он - страшное оружие, если уж придется сражаться. С его помощью мы сумеем незаметно и почти бескровно собрать нужных людей в нужном месте для проведения Обряда... - Старик запнулся. - Кажется, нас кто-то догоняет... Слышишь?
Полуобъеденный птицами труп раскачивался над головой, а они, прижавшись к земле за помостом, следили за дорогой. Ирония судьбы - за придорожной виселицей прятаться от костра инквизиции.
Двое. Верхом. Едут рысью, постоянно оглядываясь по сторонам.
- Повезло, что поворот близко. Иначе бы нас издалека засекли, - прошептал Старик, когда они отъехали на сотню шагов.
- Один из них немец... Этот, офицер, Шульц. Они из инквизиции. Там, на хуторе Шварца мы вместе укрывались от дождя. Они пиво пили и все выспрашивали. Приметы говорили. Ваши приметы... Старый Ходок. Я поняла, что это вы, ну и...
- Вот как? Значит теперь они охотятся уже именно за мной... Ладно, пошли. Нам все равно надо в Вис. Вон, уже видны крыши домов.
Вис городок небольшой. Собственно, это старый замок, рыночная площадь и дорога. А вокруг - не очень-то густая россыпь домов. Оглядев рыночную площадь Старик засуетился:
- Слушай, Мария. Иди в тот трактир с зеленой вывеской. Они уже открылись. Подойдешь к трактирщику - спросишь пива и соли. Он спросит - для кого. Ответь - для одного вашего старого клиента... Тогда он накормит тебя, покажет, где выспаться. Я подойду попозже.
- А сейчас куда?
- Надо поговорить с этим Шульцем. Подробно все разузнаю.
- Нет. Он убьет вас!
- Все, иди, - и, чуть подтолкнув Ольгу в направлении трактира, Старик двинулся к коновязи. Там были привязаны две лошадки - те самые, что обогнали их по дороге.
- ...для одного вашего старого клиента.
- Сразу бы так и сказала... Голодна, небось.
У нее хватило сил только кивнуть головой.
Ольга:
Не сметь спать. Я сейчас усну, а Старика просто зарежут эти солдаты и все - прощай дом. Хотя, если и зарежут, то что я теперь могу изменить?
- Вот, кушай, бедняжка.
Ольга:
Как я, оказывается, была голодна... Никогда не ела такую гадость с таким удовольствием и так быстро... Куда же подевался Старик? На площади его теперь не видно. Немца тоже. Лошади, вон, стоят... Только бы все с ним в порядке.
А это еще кто? Оп-па...
Оказывается, бывает так страшно, когда смерть ходит рядом. Живая. Смеется и привязывает узду к коновязи: На площади шесть новых всадников. Первым - Хорват. У двоих, что следом за ним, поперек седла люди: Франко и Густав. Мертвые?.. Нет - Густав шевельнулся. А может, лучше бы мертвый... Хотя он, наверное, уже все им и так рассказал.
- Хозяин!.. Мне. Где поспать бы. Скорее.
- Да что с тобой, деточка? Бледная вся. Ну пойдем. Пойдем. Ты устала... Теперь наверх. На мансарде еще тепло, хоть и осень. Вон одеяло, тюфяк, подушка. Если надо что - ты говори, не стесняйся. С хозяином твоим мы старые знакомцы. Сам-то здесь?
- Да, - слабым выдохом. И упала без сил на набитый душистой соломой тюфяк.
Но как только он закрыл люк вскочила и - к оконцу. Только еще шесть лошадей у коновязи. Ни солдат, ни Франко и Густава из окошка не видно. И не высунешься же - заметят...
Откуда в хрупкой девушке взялось столько силы? В одну минуту единственное что было на мансарде тяжелого - стол - переволокла, поставив из четырех две ножки на люк. Теперь сразу до нее не доберутся.
И на тюфяк. С замиранием сердца. Чутко прислушиваясь - что там внизу? Ольга и сама не заметила, как провалилась в глубокий, отчаянный сон.
Ее разбудил стук. И не просто стук, а прямо-таки грохот.
- Открывай, чертовка! Что это ты еще там удумала? Открывай. Все равно же сломаем, только тебе хуже будет.
Ольгу прошиб холодный пот. Какое-то общее оцепенение и в голове одна только мысль. - Все. Попалась.
- Открой, Мария, - голос Старика был как всегда спокоен. - Ты там?.. Мария, никого не слушай. Открой. Это я... Поторопись, а то ведь действительно через крышу полезут.
- Это вы? Все в порядке?
- Да. Все хорошо. Только мы с хозяином тут под лестницей торчим уже полчаса.
- Сейчас. Подождите.
Она отволокла стол чуть в сторону и открыла люк.
Старик хромал. Хозяин был чем-то встревожен.
- Вы говорили с Немцем?..
- С тобой точно все в порядке? - Произнесли они практически одновременно.
- Вы хромаете? Ранены?..
- Ты почему не открывала?
- Да просто спала!
- Так, - Старик уселся на стол и посмотрел на хозяина трактира.
- Ну... я пойду? Принесу эта...
- Добудь нам одежду, подобающую знати. Можно поношенную. Мне и девушке. И как можно скорее... Стой! Может, у тебя есть что в трактирном гардеробе - мало ли - забыли, оставили в залог?..
- Ага, - и трактирщик удалился, забыв закрыть за собой люк.
- Хорошо, - вздохнула Ольга - Так что у вас с ногой?
- Пустячная рана. Он неплохо владел палашом, - поморщился Старик.
- Немец успел что-нибудь рассказать?
- Угу.
- А потом?..
- Потом утонул в пруду. Ты ведь не ждала, что я отпущу его?
Ольга:
Как просто... я помню, он сидел напротив меня, смотрел как на дорожную грязь на своих сапогах. И вдруг сам в пруду, с перерезанным горлом... Что же я, жалею его? Мерзкий ведь был человек. Из-за него все... Наверное, так и надо. И Старика он ранил.
Мысли калейдоскопом мелькали в ее голове. Потом она вспомнила про Густава и Франко. И пришло понимание: другого выхода теперь нет. Ожесточиться. Тебя убивают - и ты убивай.
Ольга сжала губы и решительно кивнула.
- Сюда приехал Хорват. Главный после Шульца в их отряде. И с ним еще пятеро солдат... Они захватили Густава и Франко. Те, конечно же, все расскажут.
Старик нахмурился:
- Значит ехать придется уже сегодня. Хотел отдохнуть тут. Не судьба... Ты должна понимать по-немецки.
- Я понимаю. Хотя это довольно странно. В жизни я немецкого не знала...
- Здесь тоже жизнь! - зло оборвал Старик - Запомни, моя дорогая. Сейчас, пока ты тут, твое родное тело спокойно спит в постели. И если все у нас получится, ты проснешься дома, с первыми лучами солнца. Но если ты здесь погибнешь, то ниточка оборвется и там. Душа у человека одна. А душа самоубийц, если тебе вдруг ЭТО придет на ум, горит в аду. Ладно. Ты умная. Будем считать, все поняла... Скажи лучше что-нибудь немецкое.
- Нихт ферштейн, - выпалила Ольга.
- Сойдет.
- Куда сойдет?
- Я престарелый путешествующий дворянин. А ты - моя служанка. Служишь недавно. Акцент у тебя ужасный, манер никаких. Так что с ролью справишься. Сейчас принесут одежду - выберем тебе что-нибудь.
За час до заката у парадного крыльца комендантского дома появились две фигуры. Высокий импозантный пожилой дворянин в расшитом серебром черном камзоле шел, чуть прихрамывая и опираясь на трость. На его благородной седовласой голове красовалась широкополая шляпа с белым страусиным пером. Следом семенила служанка - в аккуратном сером платьице с саквояжем в одной руке и дорожными плащами - своим и хозяйским - в другой.
Караульный у входа, встретив взгляд дворянина, не посмел его окрикнуть, а тем более остановить. Костяной набалдашник трости несколько раз веско ударил по двери, ведущей в покои коменданта, и по ту сторону раздались торопливые шаги.
- Что угодно вашей милости?
- Увидеть его превосходительство.
- Он занят...
Бровь дворянина удивленно поднялась, взгляд был весьма красноречив.
- ... но я доложу, немедленно доложу
- Поторопись, я не привык ждать.
Только когда они вошли, до Ольги дошло, что они могут здесь встретить Хорвата... Но сказать что-то Старику она не успела - слуга уже пригласил его к коменданту.
Прикрыв вслед за вошедшим дворянином дверь, слуга, тучный мужчина с пышными бакенбардами, обернулся к Ольге.
- Ну, что стоишь? Садись, - и приглашающе махнул в направлении резных стульев.
- А можно?
- Ждать-то, похоже, долго. Отчего бы не посидеть? Никто ж не видит, - и, усадив Ольгу на стул, он сам плюхнулся рядом. - Давно ты на службе у этого?..
- Недавно.
- А как попала к нему?.. Понимаю. Прости за нескромный вопрос. Как его зовут теперь?
Внутри у Ольги все похолодело.
- Пан Цебеш. Он дворянин. Валашский боярин... Барон. А вы раньше его встречали?
- Не трусь, крошка. Старый Йован многое в жизни видел, но он не выдает хороших людей. И брось это Вы. Как тебя, кстати, зовут?
- Мария.
- Вот и славно, Мария... Так ты даже не знаешь ничего про своего господина? - Ольга растеряно кивнула головой. - Что ж. У него свои резоны. Только запомни: Если вдруг ослушаешься его или сделаешь ему, не дай боже, какую-нибудь пакость, то будешь проклята... Это воистину святой человек. В каждой пятой деревне от Граца до Истрии, тебе за него глотку перегрызут, вот какой человек. Все для других. Ничего для себя. Он строг. Порой даже жесток, но всегда справедлив.
- Я уже много раз слышала, что он святой человек, но... чего он хочет, из-за чего постоянно рискует?
- Вам, бабам, этого не понять... Впрочем, если тебе дорога спокойная жизнь, не будь при нем долго. Он и правда не дорожит ни собой, ни своими людьми... Вот и сейчас. Что понесло его к этой жабе, капитану Дрангу?
- Пан хочет добиться у него какой-то помощи.
- Бред. Хозяин скорее удавится, чем хоть кому-то даст лишний кройцер.
Дверь за Стариком закрылась. Навстречу гостю встал тучный шустроглазый немец с двойным подбородком.
- С кем имею честь?
- Барон, Владислав фон Цебеш к вашим услугам, - по-немецки ответил Старик, снял шляпу и отвесил легкий поклон.
- Капитан Эрхард Дранг, - и комендант поклонился в ответ. - Чем обязан?
- Видите ли, капитан - Старик, чуть прихрамывая, двинулся по залу, изысканно-светским взмахом руки приглашая Эрхарда следовать рядом. - Я выполняю одно важное поручение. Еду из Валахии в Вену с письмом для особы столь значительной, что лучше обойтись без имен. Скорость доставки этого письма очень важна... - и Старик бросил многозначительный взгляд на коменданта.
- Так... - уверенно кивнул головой капитан Дранг, и его ничего не понимающий взгляд, рыскавший до этого по углам, с интересом остановился на лице Старика.
- В окрестностях вашего города на меня напала банда разбойников. Они застрелили одну из лошадей в упряжке, карета перевернулась. Слава Господу, от удара никто не пострадал, но мне, не молодому уже человеку, пришлось собственноручно сражаться с этой рванью. Благо, пистолет и шпага всегда при мне. Меня ранили в схватке, а мой кучер погиб. К тому же, у кареты оказалась сломана ось. И вот я, барон Цебеш, как простой крестьянин, пешком полдня тащусь до вашего Виса...
- Ай-ай-ай. Какое несчастье! - всплеснул руками капитан, изо всех сил пытаясь придать своему лицу сочувственное выражение. - Но мы примем меры. Борьба с разбойниками идет у нас постоянно. Вот, с утра захватили двоих... Я отдам приказ. Завтра же... - Цебеш удивленно вскинул бровь, - Нет. Сегодня... немедленно я снаряжу комиссара с отрядом солдат на место происшествия. Обещаю, мы этих наглецов поймаем и непременно повесим!
- Да, очень своевременно, учитывая, что это входит в ваши прямые обязанности... Но не это сейчас беспокоит меня, а дальнейшая дорога. Я потому и обратился к вам, сударь, как к представителю австрийской власти, что мне нужны средства для скорейшего прибытия в Вену.
- Средства? - с скислой миной переспросил Дранг.
- Именно. Мне нужна дорожная карета с четверкой лошадей и триста флоринтов на дорогу.
- Триста флоринтов? - После недолгих мысленных подсчетов у коменданта вытянулось лицо. - Чтобы добраться до Вены?!
- Да. Чтобы как можно скорее добраться до Вены. Я понимаю, что для вашего скромного городка это немалая сумма. Но ваше рвение не останется без награды. Я не премину упомянуть о той неоценимой помощи, которую оказал мне скромный но честный капитан Дранг, на САМОМ высоком уровне.
Капитан захлопнул отвисшую челюсть.
- Конечно, я дам вам расписку, заверенную своей посольской подписью, чтобы вы могли спокойно отчитаться о потраченных на благо вашего герцога казенных деньгах, и прибыв в Вену немедленно распоряжусь, чтобы вам выслали деньги.
Возможность откупится от свалившегося на голову посла с помощью казенных денег окончательно сломила волю Дранга и он, отчаянно взмахнув рукой, выдохнул:
- Хорошо. Но...
- Никаких НО, мой друг! - Цебеш одарил его сиятельной улыбкой и покровительственно похлопал по плечу. - Судьба улыбается вам, предоставив возможность оказать важную услугу столь высокопоставленным персонам... На мой взгляд, капитан захолустного городка это совсем не та должность, какой заслуживает столь... представительный и, главное, расторопный офицер.
- Да-да, ваша милость, вы правы, - и капитан стремительно, почти строевым шагом, двинулся к двери... На полпути остановился. Рванулся к своему столу и, не найдя там колокольчика, истошно закричал:
- Йован!
- Я здесь, ваша милость.
- В мою карету немедленно запрячь четверку лошадей - самых лучших. Сходи... Э, нет. Я сам схожу за деньгами... Расписка! Бумагу и чернила господину послу, - с этими словами он скрылся за дверью, оставив Йована стоять в полном недоумении.
- Ну, что ты встал столбом? - спросил Цебеш, чуть приподняв кончик своей полированной трости над полом. - Перо, бумагу, чернила сюда и распорядись о карете.
- Капитан что, едет в Грац?
- Нет, идиот. Я еду в Вену.
Через пару часов они уже были в пути. Неуклюжая карета неслась куда-то в ночную тьму. Старик, сидя на козлах, то и дело погонял лошадей, а Ольга сидела внутри. Невыносимая тряска. От нее не спасали ни мягкая обивка сидений, ни полдюжины подушек. Двигаться по дорогам Штирии ночью было небезопасно, так что никто не встречался им на пути. Только изредка мимо занавешенных окон кареты проплывали огоньки и лаяли дворовые псы. Это оставалась позади еще одна деревня, хутор, поместье. Еще среди ночи они прибыли в Лейбниц - городок, чуть более крупный чем Вис. На мосту их окликнула стража, но Старик рыкнул по-немецки:
- Валашский посланник. Срочно в Вену! - кинул в них парой монет, и карета, почти не замедлив хода, загрохотала колесами по доскам моста.
Остановились они лишь у одного из городских трактиров. Спрыгнув с козел Цебеш открыл каретную дверь:
- Выходи.
Он был бледен, как смерть и еле стоял на ногах.
- Что с вами? Вы выглядите так...
- Как в ту ночь, когда вселял тебя в это тело? - хрипло засмеялся Старик. Потом он сунул ей в руку горсть монет. - Зайди. Купи мешок овса для лошадей, большой кусок хорошего копченого мяса, сыра, хлеба, молока и вина, да пусть нальют в оплетенные лозой кувшины, а то разобьется в дороге. Скажи - для пана Цебеша. И побыстрее. Я не привык ждать.
- Но я же не знаю, сколько тут что стоит!
- А ты не торгуйся.
- А как же вы... Разве можно так раскрываться?! Наверняка же скоро все узнают и пошлют за нами погоню.
В ответ Цебеш зарычал что-то трехэтажно-нецензурное по-немецки и толкнул ее к трактирной двери.
Через четверть часа они уже оставили Лейбниц позади. Старик изо всех сил нахлестывал лошадей и карета неслась по ровной, утоптанной дороге на Грац.
Хорват был вне себя. Он орал, переходя с немецкого на хорватский, с хорватского на турецкий и с турецкого на латынь, приправляя все это добротным славянским матом.
Капитан Дранг молча слушал. На его лице муки сомнения сменялись томительным предчувствием ревизии и начальственной расправы. Обычно шустрый взгляд коменданта был уперт в одну точку, а руки мяли и терзали кружевной брабантский платок, которым он изредка вытирал пот со вспотевшего от умственного напряжения лба.
Утреннее осеннее солнце тоскливо пялилось на происходящее сквозь решетчатые свинцовые рамы комендантского дома.
- Ну что, что еще он вам говорил?
- Высокопоставленные особы... Обещал похлопотать за меня в Вене... Такой почтенный, благородный дворянин. Не может быть, чтобы это был проходимец и жулик! - развел Дранг руками.
- Да не проходимец, а злодей, еретик и государственный преступник!.. Не знаю, как он вас отрекомендует и где, но уж я не премину доложить своему начальству не только в Вене, но и в Риме о том, кому вы ссужаете казенные деньги... Что еще он вам наплел?
- Расписка! Есть расписка за полученные карету и сто восемьдесят два таллера. Больше в казне не было.
Хорват вырвал из его рук расписку и стал читать.
- Пан Владислав Цебеш, - и Хорват с отвращением сплюнул. - Подписал бы уж сразу Дракула или, еще верней: Сатана... Он, значит, в Вену торопился? Ладно. Мне нужно точное описание вашей кареты, лошадей, какими монетами вы ему заплатили, как выглядел, во что был одет он сам, эта девица с ним... Пишите. Содействие следствию еще может загладить вашу вину, - затем он закричал по славянски. - Матиш! Вели всем нашим седлать коней. Через полчаса едем. Вдогон, хоть и до самой Вены.
Они встали где-то на пол дороге от Лейбница до Граца. Заднее левое колесо провалилось в щель между досок, которые служили мостом через впадавший в Мур ручеек. Цебеш сполз с козел и бессильно привалился спиной к переднему колесу кареты. Ольга высунулась из окна.
- Мы сильно застряли?
- Могло быть и хуже, - вздохнул Цебеш.
- Куда уж хуже. Вдвоем мы эту колымагу не вытянем... Придется идти пешком?
- Никуда я пешком не пойду. Моей ноге нужно хотя бы несколько дней покоя. Я и верхом-то сейчас не хотел бы... Ничего, отдохну минутку, и мы вместе попытаемся ее приподнять, а лошади потянут, я им скажу. Вырвемся. Главное, чтобы карета с моста в ручей не упала...
Впрочем, попытки оказались неудачными. Они только испачкались в пыли и чуть не перевернули карету на бок, в ручей.
- Ладно, - выдохнул Старик. - Будем ждать, пока кто-нибудь мимо поедет... Путь наезженный. Мы им всем теперь дорогу через мост перекрыли. Вытащат.
- А если этот кто-нибудь будет Хорват? - и Ольга уперла руки в бока.
- Нет. Господь нас не оставит. Там, во владениях Лицена, он сам вывел тебя мне навстречу. Это значит, что ты не можешь не выполнить свое предназначение, как и я... Это был Знак. Добрые люди нам помогут. А мы используем эту неприятность на пользу - отдохнем, пока нет никого, - и Цебеш, расстелив свой плащ на траве возле моста, разлегся на нем, раскинув руки в стороны и устремив взгляд на звезды. - С утра, кажется, будет дождь.
- Вы простудитесь.
- Все в руце божией.
- Да отдыхайте хотя бы в карете! Хоть защита от ветра, и не так, как на холодной земле.
- Карета может перевернуться в ручей, лучше ее не тревожить, - голос Старика был невозмутимо спокоен. Таким голосом пастыри наставляют на истинный путь заблудших овец.
- Но ведь все в руце божьей! - не выдержала Ольга.
- Сделай все, что зависит от тебя, а уж потом надейся на Господа.
- Вот именно... Там, по дороге, огоньки. Деревня, наверное. Пойду, хоть там попрошу кого-нибудь нам помочь.
- Хорошо, сходи. Только... Хотя нет. С собой я тебе не дам ничего, а то позарятся - отнимут. Скажи - карета застряла. Обещай - пан заплатит. Чем быстрее, тем больше. Пусть возьмут топоры, лопаты. Может, тут и мост чинить надо. Нужно мужиков пять, а то и больше. Ну, иди. С богом.