Я опустился на колени рядом с поверженным воином, стараясь не смотреть на его окровавленную грудь и рукоять широкого кинжала, торчащую из нее. Я угадал, но лишь наполовину – оба противника лежали здесь, на каменном полу, рядом. Один уже умер, другой же готовился отправиться вслед за ним. Я не верил, я не желал верить. Образ Хейкимару так прочно был связан для меня с образом моей погибшей матери, что я не мог найти в себе сил смотреть ему сейчас в глаза. Однако и оставить его я тоже не мог.
- Подойди ближе.
Я наклонился к Маркизу и сжал его холодную узкую ладонь.
- Не вини себя, все так и должно было случиться
- Но ты же не…
- Я умираю. Сейчас все мои веками накопленные силы поддерживают во мне жизнь. Я должен… - он закашлялся, и я, словно завороженный, смотрел, как выступают алые капли на как будто бы всегда обветренных губах. – Все, что ты слышал, правда. Но он заблуждался в одном. Ты должен жить. Так хотела Нахема, так мечтала твоя мать.
- Что мне теперь делать? Куда идти?
В шоколадных глазах японца заблестели слезы:
- Я попробую перенести нас отсюда. Знаешь, это место… Оно много для меня значит, - я его понимал, - Но за результат не отвечаю, мы можем оказаться где угодно.
- Это неважно. Только бы не здесь.
Пальцы Хейкимару сильнее обхватили мою ладонь. Я видел, каких сил ему стоит держаться в сознании. Он долго молчал, и я уже заподозрил худшее, как он облегченно вздохнул:
-Все, сейчас будь готов. И еще, малыш, борись за себя. Борись до конца и ничего не бойся…
Я открыл глаза и первым делом проверил, как Хейкимару. Я так много еще хотел ему сказать.
Но не успел…
Миндалевидные карие, как у всех детей страны Восходящего солнца, глаза смотрели невидяще. Дрожащей рукой я закрыл их навсегда, бережно вытер кровавые слезы с мертвого лица и уже после заплакал. Эхо разнесло тоскливые звуки, будто все вокруг оплакивало вместе со мной смерть доброго вампира, самого хорошего, которого я знал.
Видеть, как время забирает то, что причиталось ему по праву, я не хотел. Вместо этого я осмотрел место, в котором очутился.
Это тоже был огромный зал, но светлый, благодаря узким окнам с витражными стеклами. Я бросил последний взгляд на то место, на котором в последний раз видел тело Хейкимару и твердой рукой распахнул двери. Все-таки порой хорошо, что вампиры исчезают без следа…
Я шел по просторному широкому коридору, и с каждой запертой дверью во мне росла уверенность, что неприятности только начинаются. Интересно, как там сейчас Олег? И Микаэла. Наверное, меня ищут, жаль только, что не найдут.
Коридор закончился, и я попал в нескончаемую анфиладу роскошных, но пустынных залов, дышащих остатками былой роскоши. Утомительные переходы и петляния уже успели изрядно меня утомить, особенно, если вспомнить, с чего все началось. Горе по-прежнему владело мною, и я не мог думать ни о чем, кроме смерти Хейкимару. К тому же я сильно хотел спать, возможно сказывалась потеря крови, да и вообще, выглядел я наверняка ужасно, с такими-то побоями.
Наконец, моим блужданиям пришел конец. Долгий путь завершился в очередном зале, целую стену которого занимал чудесный витраж с изображением переплетенных драконов. Свет заходящего солнца, проходя сквозь витраж, бросал невероятно красивые тени на полированные до блеска плиты пола. Все это великолепие настолько меня поразило, что я не сразу обратил внимание на еще одни элемент обстановки – три простых добротных кресла, скорее даже трона, расположенных так, что ни единый лучик света их не касался.
Я приуныл. И только. Хотя раньше догадка, пришедшая мне сейчас в голову, привела бы меня в священный ужас. Похоже, я угодил прямо в лапы трем чудовищам, нашим Старейшинам. И этот замок – это их Замок, право на вход в который имели только они или те, кого они желали видеть. Я относился к последним, к моему сожалению. Я обернулся к дверям, но, как и ожидалось, они оказались закрыты, хотя я их не закрывал. Что ж, подождем, чем дело кончится.
Долго ждать мне не пришлось. Я всего на пару минут отвлекся от созерцания трех тронов, как появились их хозяева. Я медленно повернулся к ним и, не решаясь поднять на них глаза, слегка поклонился. Надеюсь, что это выглядело небрежно и элегантно, а не запуганно и подобострастно.
- Можешь посмотреть.
Я вздрогнул от звука этого холодного голоса. Такого… ни мужского и ни женского, ни молодого, ни старого. Совершенно безликого голоса. Но спину распрямил и с опаской посмотрел на говорящего.
Но так и не понял, кто это был. В глаза бросился молодой парень с пышными медового цвета волосами. От них словно пахло свежим сеном и молоком. Однако наваждение исчезло сразу после того, как я наткнулся на его взгляд – жесткий и в то же время безразличный. Я поежился и вспомнил, что сейчас по сути решается моя судьба.
- Мы долго ждали тебя, однако знали, ты однажды вернешься домой.
Я хотел возмутиться. Подумал немного и решил, что безопаснее молчать. Самый старший (по крайней мере, на вид) из Лордов покачал головой:
- Ты рос на наших глазах. Чудо, принадлежащее нам и призванное служить на благо всего клана.
Вот уж нашлись, папочки! Я потихоньку начал злиться.
- Хейкимару мертв.
Не знаю, чего я ожидал – слов сочувствия, выражения скорби или удивления на этих каменных лицах. Не было ничего. Совсем ничего.
- Он, сам того не зная, исполнил свою роль. Он был больше не нужен.
- Он становился опасен, - задумчиво заметил молодой.
Это просто невозможно… Они говорят так спокойно, будто бы я сообщил им, что сегодня на десерт не будет яблочного пирога. Да что они за существа такие?!
- Ты будешь жить здесь, в этом Замке. Мы не хотим, чтобы с тобой что-то случилось.
Ага, боятся, что я снова сбегу.
- Я знаю, что вам от меня нужно.
- Надо же, как интересно, - я впервые уловил в этом голосе хоть какую-то нотку эмоций, - Однако это ничего не меняет.
- Ты остаешься, - добавил старший, и все трое одновременно встали со своих мест, показывая, что разговор окончен.
- Но я не хочу! Если вам так нужна эта чертова Сила, берите сколько хотите, только отпустите меня!
Старейшины переглянулись. Я мысленно считал до десяти, чтобы успокоиться. Не помогало. Я успел досчитать до ста, когда они повернулись ко мне, и младший огласил их общее решение:
- Мы принимаем твое предложение.
И я подумал о том, что неправильно представлял иерархию Лордов. Этот кудрявый юноша, похоже, несмотря на внешнюю молодость, был здесь самым древним и имел наивысшую власть.
Он подошел ко мне, одним почти незаметным движение обнажил мою грудь и положил на нее ладонь. На меня как будто легла могильная плита. Сквозь звон в ушах, я слышал монотонный голос, читающий что-то не незнакомом мне языке. Или все же знакомом. Мне сложно было разобраться в словах, они доходили до меня как сквозь вату.
- … подтверждаешь ли ты свои слова и свое добровольное согласие?
- Да.
Ноги отказались держать меня, но ладонь Старейшины словно магнит продолжала держать меня в вертикальном положении. Я должен поделиться с ним… Чем? Чем… Я не помню…
ОНО было внутри и ОНО не хотело уходить. Был ли это той загадочной Силой, о которой все вокруг мечтают, или чем-то иным, не важно. Главное, оно не желало покидать меня. У меня появилось ощущение, что кровь закипела в венах, и огненный поток устремился в одну точку, к сердцу, превращая его в пылающий факел из гнева и боли. Чужая воля пыталась вытащить мое новое «сердце», лишить меня этого огня, поддерживающего мою жизнь, мой разум. Если разделить нас – я умру на месте, потухну навсегда. Мне ужасно больно, я горю заживо, но еще никогда я не был так счастлив, как сейчас, в невидимом, вымышленном костре. Неужели я добровольно отказался от этой сладкой боли? ОНО шептало мне: «Еще не поздно. Передумай, передумай…». Мысли наскакивали одна на другую, я терялся в них и тонул, как в болоте. «Передумай, передумай!» Чего оно хочет от меня? Чего он от меня хочет – жуткая мертвая душа в живом теле?
Надоело! Не отдам! Мое! Это мое!
- Что происходит?
Голос, громкий, почти крик. Он заставляет меня очнуться и открыть глаза. Я дернулся и упал, потому что рука Старейшины перестала удерживать меня. Сам он был уже далеко и в изумлении смотрел на свою ладонь. Я плохо видел, что с ней, но хорошо чувствовал тяжелый запах горелой плоти. Рана скоро затянется, однако сам факт ожога поражал.
- Ты солгал нам!
Я прислушался к своим ощущениям. Они подсказывали мне, что ничего не изменилось. Что бы ни творил со мной древний вампир, у него, похоже, ничего не получилось. Точнее сказать, я ему помешал.
Сейчас что-то будет…
- Стража! – приказ еще не отзвучал, а два дюжих молодца уже возникли позади меня, - Уведите.
- Куда? Мы же договорились…
- Договор отменяется. Ты сам его отменил, - холодная усмешка, - Но у тебя будет время осознать свою ошибку.
Тело еще не вполне мне повиновалось, поэтому стражникам пришлось тащить меня под руки, я даже не мог им сопротивляться. Да даже если бы и мог, у меня бы вряд ли что получилось.
Меня волокли сначала по коридору, который после одного из неожиданных поворотов начал сужаться, потом мы спускались по темной лестнице, и я пересчитал все ступеньки свои многострадальным телом. Направление движения внушало мне некие опасения. Становилось все темнее и холоднее. Боюсь, мы уже гораздо ниже уровня земли, а значит это ни что иное, как подземелье. В голове промелькнул образ узника замка Иф, голодного, одинокого и заросшего бородой. Неужели я стану таким же? Глупости! На ум лезут одни глупости. Ситуация безвыходная, на этот раз я точно попался.
- Куда вы меня притащили?
Тюремщики хранили молчание. Я почувствовал приближение паники:
- Да ответьте же! Пожалуйста!
Передо мной со скрипом открылась дверь в одну из камер. Оттуда мерзко пахнуло затхлой вонью и сыростью. И страхом.
Меня подтолкнули в спину, я не удержался и кувырком влетел внутрь. Темнота окружила меня со всех сторон, и дверь с грохотом отрезала меня от мира.
Сначала я долго молотил по двери руками и ногами, пока не сбил кулаки в кровь. Кричал, молил, даже угрожал. Все без толку. Я был здесь один. На смену активности пришло отчаяние. Я плакал, как ни плакал никогда в жизни. Но и слезы закончились. Не знаю, сколько прошло времени с момента моего заключения, ко мне никто не приходил, а в кромешной тьме время словно растворяется, застывает. Я утомился, стал вялым и апатичным. Немного поспал, но облегчения не наступило. Вокруг была давящая тишина, не нарушаемая ничем и никем. Мы были с ней одни.
И тут я впервые услышал ИХ…