Я всегда испытывал ужасные муки, когда, изменяя, увлекался настолько, что предавал самого себя.
Я начинал ревновать себя к тому с кем изменял и заканчивалось тем, что душил, топил, закалывал, расстреливал, сталкивал с мостов и подталкивал под трамваи своих возлюбленных, дабы им было неповадно останавливаться между мною и мною, мешая изливаться чудовищному свету, исходящему из моей спятившей и много-монголо-ликой душ-ши.
Только на пятом десятке зим, я осознал, что всё время влюблялся в самого же себя, а женщины просто играли роль симпатичных увеличительных стекол, отражавших лучи моей адской лунно-солнечности, направленные на самого себя, такого родного и замечательного.
Фактически, я сам себя сжигал, обвиняя в ложных прегрешениях ни в чем не повинные длинноногие увеличительные стекла, просто случайно оказавшиеся на моем неверном и неправедном пути.
Надо бы, как-нибудь поподробнее препарировать феномен отраженного от зеркальной поверхности другого существа всевозрастающего чувства, ошибочно принимаемый реципиентом за "ответную любовь".
Вот и я вёл себя как волнистый попугайчик, - который у меня некогда был, - отчаянно пытавшийся совершить копуляцию с собственным отражением и даже порою благополучно эякулировавший на соблазнительную псевдоподругу в настольном зеркале.
Однако, подметив это сходство и едва не задохнувшись от смеха над самим собой, я ни на грамм ни поумнел.
Всё так же, разбросав во все стороны крылья рук, подпрыгивая и потрясая головой, я продолжаю свой дурацкий танец у зеркала.
Оставаться дураком до конца, до последнего хрипа, до финального стрипа - вот в чем я вижу теперь смысл своего кретинического марафонского забега с барьерами из тела моей матери в плоть матери-земли.
3.12.2011г.