-Так вот, - начал свой рассказ Мальчик-с-пальчик. – когда ты, дедушка, отправил нас встретить твою внучку Красную Шапочку, то есть, Зелёную Косыночку, мы небольшой тормозок сготовили и отправились в путь. Дол-го ли, коротко ли шли, да только притомились и отдохнуть присели под лопухом…
-Под каким это лопухом, - запротестовала Зелёная Косыночка. Она уже успела сменить головной убор и была теперь в голубом беретике, - зимой в лесу лопухи не растут.
-Не забывай, что у нас лес сказочный. А в сказках всё возможно, - сказал Мальчик-с-пальчик.
-Ну-ну, сказочник, больно ты врать горазд, - недоверчиво сказала Зелёная Косыночка в голубом беретике. Впрочем, чтобы не путаться, мы дальше так и будем называть эту неуёмную модницу.
-Я, в отличие от некоторых, врать не умею, - ответил Мальчик-с-пальчик.
-Что, фантазии не хватает? – спросила Голубой Беретик.
-Да мы же вместе с ним были, - поддержала муженька Девочка-с-мизинчик. – Так что я подтвержу,.. или подтвердю,.. или…
-Жена – лицо заинтересованное, - стояла на своём Голубой Беретик, - это вам любой юрист докажет. Вот когда мой папа с мачехой разводился…
-Внучка, ну не ссорьтесь вы по пустякам, - примирительно сказал дедушка. – Про папу ты потом расска-жешь. Давай лучше Мальчика-с-пальчик послушаем. Разве тебе неинтересно, что дальше произошло?
-Интересно, я просто иногда забываю, что мы в сказке живём.
-А ты память тренируй, старайся связи с реальностью не терять. Рассказывай, Мальчик-с-пальчик, что дальше было.
-Присели мы под большим лопухом, - сказал Мальчик-с-пальчик и бросил взгляд на Голубой Беретик, но та усиленно молчала. Тогда он продолжал: - Присели мы под зелёным развесистым лопухом, покушали не-множко. Девочка-с-мизинчик задремала, а мне как-то не дремлется. Вдруг слышу шаги чьи-то и разговор. Выглянул я из-под лопуха, а это Иван-царевич идёт, печальный такой, и сам с собой разговаривает.
«Кручина, - говорит, - меня одолела, послал меня царь-батюшка за молодильными яблоками в Тридесятое королевство, а я, хоть и царский сын, да в математике не силён. Не учился в своё время, отлынивал, а теперь вот запутался. Куда идти не знаю. Мне бы карту здешней местности раздобыть. Хоть бы не так скучно было»…
И тут смотрю я, навстречу Ивану-царевичу большой косматый дед идёт.
«Здравствуй, - говорит, - добрый молодец. Куда путь держишь?»
Поздоровался Иван-царевич и рассказал, что за нужда привела его сюда.
«А чей ты будешь, отрок?» – допытывается Леший.
«Я, дяденька, - говорит Иван-царевич, - царя Берендея сын».
«Знаю такого, - обрадовался Леший, - мы с ним в молодые годы к бабе Яге свататься ходили. Да не вышло из нас кавалеров».
«К бабе Яге?» - испугался Иван-царевич.
«Ну так это ж было лет стонадцать назад. Ить она тогда такой ягодкой была. А годы, уж поверь мне, никого не красят. Щас папане твоему сколько годков-то?»
«Да уж второй век пошёл».
«Ну да, у вас, человеков, жизнь короткая, самое время молодильными яблочками запасаться. А в сравне-нии со мной, он пацан ешшо. Мне вон ужо три раза по сто да пятьдесят, да двадцать, да ещё пяток с хвости-ком».
«Ой, дяденька, не силён я в математике».
«Да уж вижу, что не силён. А ты точно Иван-царевич? Не Иван-дурак,а?»
«Меня папенька по всякому кличет. Когда по-доброму – дураком, а когда по-злому, так и вовсе долбо…»
«Понятно, - перебил Ивана-царевича Леший, - ты, я тебе скажу, вместо Тридесятого в Триодиннадцатое царство забрёл. Однако, это беда поправимая. Помогу я тебе. Но только услуга за услугу».
«Какой базар!» - обрадовался Иван-царевич.
«Чего?» - не понял Леший.
«Говори, чего делать, дяденька?»
«Ах, чтоб тебя пронесло! Леший я, а не дяденька, понял, отрок?»
«Конечно, дяденька Леший, чего ж тут не понять, это ж не математика!»
«Тьфу ты! Ну слушай тогда – мне яйцо Кащеево нужно».
«Не, ну убить-то я кого хошь могу, но чтоб садистом стать, я так не согласен».
«Не понял ты, глупый. В яйце этом серебряная игла есть. А в той игле Кащеева смерть находится. Ну а яйцо это в утке, а утка та в сундуке спрятана».
«Это всё, или ещё чего?»
«Ну, как по сказке, так всё. А там, как по обстоятельствам, может ещё какие другие противоугонные средства Кащей придумал. Там на месте разберёшься».
«А зачем тебе, дяденька, смерть Кащеева нужна?»
«Понимаешь, я его припугнуть хочу. Повадился его Змей Горыныч, животина проклятая, мои лесные угодья жечь. И сколько я ни предупреждал, сколько нот протеста ни посылал бусурману – всё бесполезно. Тогда и решился я на крайние меры. Пусть на себя пеняет, коли по-хорошему не желает договариваться».
Тут Леший как свистнет! У меня уши заложило, Иван-царевич присел от неожиданности под кустик, а с близких сосенок начисто снег поснесло.
-А Девочка-с-мизинчик даже не проснулась, - вставила фразу Голубой Беретик.
-А как бы я проснулась, если у меня тоже уши заложило! Прямо во сне.
-Не перебивай, - сказал дедушка, а Мальчик-с-пальчик продолжал:
-Выбегает из чащи Серый Волк. Здоровенный такой, матёрый. Сел Иван-царевич верхом на него, а Леший ещё кусок берёсты с картой Тридесятого царства Ивану дал и дубинку увесистую. Потом шепнул что-то на ухо Волку, тот кивнул, и понесся с Иваном-царевичем сквозь лес.
А мне шальная мысль в голову стукнула – авось пригожусь я Ивану-царевичу в его путешествии. Уцепился я за волчий хвост, и третьим в компании стал.
-Вот видишь, какой ты, - обиженно сказала Девочка-с-ноготок, - покинул свою жёнушку на произвол судьбы. Хоть бы весточку какую оставил, хоть бы записочку завалящую.
-Какую там записочку? Когда мне её писать было? Да ты читать-то не умеешь. Но я же ведь Комарику ус-пел крикнуть, чтоб он передал тебе, чтоб ты не беспокоилась понапрасну, чтоб…
-Ой, Комарику? Какому Комарику? – забеспокоилась Девочка-с-мизинчик.
-Да был там один, всё вокруг крутился, с Пауком воевать хотел.
-А я его, того,.. нечаянно,.. спросонок…
-Не повезло Комарику, - посетовала Голубой Беретик.
-Ну да ладно, - продолжал Мальчик-с-пальчик. – Долго ли, коротко ли скакали мы. У меня уже силёнки за-канчиваются. Ещё немного – и поминай, как звали – пальцы разожму и куда-нибудь шмякнусь. Но тут мы приехали наконец-то ко дворцу самого Кащея Бессмертного. Тормознул Серый Волк, да так резко, что я в синее небо взлетел. И не успел с жизнюшкой своей короткой попрощаться, как шлёпнулся на чью-то широ-кую чешуйчатую спину. Всем телом, как пиявка присосался, только бы не соскользнуть. Просто чудом жив остался.
-Да ладно, не драматизируй, - вставила Голубой Беретик, - мы же в сказке, всё-таки. Правда, дедушка?
-Правда, правда, внученька, - согласился дедушка и добавил, - это ты Мальчик-с-пальчик, наверное, на Змея Горыныча верхом сел?
-Ну конечно. А он и не заметил. Во мне всего-то граммов пять-шесть, а натощак и того меньше. Только в адрес ворон он что-то нехорошее прошипел и стал снижаться прямиком во дворец. Как только влетел Змей Горыныч в раскрытое окно, так я сразу соскользнул с него и под какой-то сундук спрятался.
Тут и Кащей вошёл. Спрашивает: «Ну, Змеюшка, рассказывай, где летал, чего нового видел? Небось опять в Триодиннадцатом царстве леса жёг?»
Змей Горыныч отнекиваться стал, а Кащей ему тогда под нос берёсту суёт: «А это что? Не знаешь? Это уже восьмая за квартал нота протеста от Лешего! Достал меня этот старичок-лесовичок! И ты меня тоже дос-тал, шалопай непутёвый! Жениться тебе пора, дракониху подыскать хозяйственную, чтоб хлопот от тебя по-меньше было».
Горыныч вдруг как рыгнёт пламенем, ну и полыхнула та берёста, как будто и не было её. Кащей увернуться успел.
«Опять шалишь! – заорал он на Змея. – Я хоть и Бессмертный, но неча меня на прочность испытывать, пте-родактиль проклятый! Не для этого я тебя вынянчивал».
«Извини, хозяин, - пробасил Змей Горыныч, - не сдержался. Это пиво выходит».
«Мал ты ещё пиво пить».
«Как жениться – так не мал, а как пиво пить – так мал. Несправедливо».
«Ладно, не тебе о справедливости толковать. Докладывай обстановку».
«Ну, какая обстановка,.. всё по-старому везде. Только вот Иван-царевич к тебе за молодильными яблока-ми прискакал на Сером Волке. Он с Лешим тайную беседу имел».
«О чём?»
«А почём я знаю, говорю ж – тайная беседа была».
«Тайная… Тоже мне, разведчик! Знаю я, что все они замышляют. Спят и видят, как бы Кащеюшку со свету сжить. И чем я им так насолил. Неужто вечности моей завидуют? Не дождутся. Смерть моя надёжно спрятана. В сундуке стальном с замком кодовым. А код тот такой заковыристый, что я и сам никак его не запомню. Приходится записанным его носить на шее на золотой цепочке. Ты, кстати, от сундука-то отойди на всякий случай, а то, как говорится, доверяй, но проверяй. Ну, где этот Иван-царевич, зови его ко мне, побеседуем».
«Может, разоружить его на всякий случай? У него дубинка есть».
«Насмешил, дубинка! Пусть таскает, может, ему так спокойнее будет».
Потом дал Кащей Змею Горынычу какого-то зелья выпить. Тот выпил, и в красну девицу превратился. Схо-дила красна девица за Иваном-царевичем, привела его. Сама у окошка присела, слушает.
Иван-царевич Кащею суть дела изложил, а Кащей ему свои условия ставит. Мол, кто-то повадился в вол-шебный сад воровать молодильные яблоки. Вот если за три ночи выследит Иван вора, тогда сможет взять яб-лок хоть целый мешок. Деваться некуда, пришлось согласиться.
Тогда Кащей велел красной девице отвести Ивана в апартаменты, покормить его и спать уложить до ве-чера. А я всё под сундуком сижу, думаю, может ещё чего полезного услышу. И правда, вернулась красна девица, докладывает Кащею, что всё, мол, в порядке, отдыхает добрый молодец.
«Только, - говорит девица, - чую я, что глаз он на меня положил».
Кащей смехом зашёлся и говорит:
«Вот и прекрасно, мы его на тебе женим!»
«Ты что, совсем рехнулся? Я же Змей Горыныч! – возмутилась девица. –Сожрать я его могу, а чтоб замуж выйти, это уж бред какой-то».
«А что, - заиграл глазами Кащей, - ты девушка вполне симпатичная. Ути-пусенька ты моя».
«Но-но!» – завизжала девица, и превратилась в Змея Горыныча, полыхнувшего струйкой пламени.
Кащей отскочил и вынужден был согласиться, мол, женить мы вас не будем, а сожрать Ивана-царевича – это идея хорошая. «Вот когда он ночью сад будет сторожить, тогда ты его и сожрёшь». На том и порешили.
Ну тут я уже терпеть не мог и помчался выручать Ивана-царевича. А он, видать, наелся до отвала и спит себе в апартаментах, похрапывает. Давай я его будить. Да разве с моими силами добудишься такого уваль-ня. Что делать? Вижу – в углу та самая дубинка, Лешим подаренная, стоит. Хватаю я её, а она сразу умень-шилась до моих размеров, удобно так в руку легла. «Вот дела, - думаю, - удобная штука». И дубинкой легонько так по лбу ему постучал. Он спросонья чуть не убил меня, но потом образумился, принялся много вопросов задавать. Я ему всё, что знал, рассказал. А он пригорюнился.
-В депрессию впал, - вставила Голубой Беретик.
-Ну да, и говорит, зря, мол, он в это змеиное логово сунулся. «Драпать, - говорит, - надо отсюда!»
Я его успокоил, как мог. И тут, едва я спрятаться у Ивана-царевича под плащом успел, - Кащей приходит. Повёл Ивана за собой в сад.
«Смотри, - говорит, - вот моя оранжерея. Задание знаешь. Не поймаешь вора – без головы останешься».
Иван хотел было протестовать, мол, мы так не договаривались, но Кащей грозно посмотрел на него и ус-покоил: «Я тебя к себе не звал. Сам пришёл. Своими ногами. Хочешь своими ногами и уйти – уходи, но без головы». Засмеялся противным смехом и дверь за собой закрыл.
Вскоре стемнело. Бродим мы с Иваном-царевичем по оранжерее. Я у него на плече сижу, весёлые пе-сенки напеваю, чтоб настроение поднять:
Ой, люли, ой, люли,
Мы к Кащеюшке пришли.
Трали-вали, трали-вали,
Мы не знали, не гадали,
Что хотят нас тут убить.
Ой, убить, ой, убить,
На кусочки порубить,
В сыру землю закопать,
Червячкам покушать дать,
Ать-два, ать…
-Да, - говорит Голубой Беретик, - от такой весёлой песенки, сдаётся мне, Иван-царевич в эйфорию от ра-дости ударился.
-Да нет,он ещё больше помрачнел и об дерево, точнее об ветку лбом ударился, не заметил её. Ну и яб-локи на него градом посыпались. Молотильные яблоки – потому что по башке прямо.
-Ага, - снова вставилась Голубой Беретик, - и тут он наоткрывал множество великих физических законов.
-Нет, он яблок себе в торбу натолкал и вдруг слышит – зашумело вокруг, будто вихрь налетел, и вдруг видит – Змей Горыныч спускается, пламенем дышит. Иван-царевич с перепугу так орать начал, что я опять оглох. А сам ещё и глаза закрыл и дубинкой перед собой машет. А дубинка как выпрыгнет из рук Ивана-царевича, и давай Змея Горыныча по бокам обхаживать. Ну тот, конечно, такого оборота событий никак не ожидал. Только взлетать хочет, а дубинка его по крыльям, по крыльям! Только струю огненную пустить, а дубинка его по рылу, по рылу! Только ногами затоптать, а дубинка его по ногам, по ногам! Уж так отметелила, что грохнулся Змей-Горыныч оземь и сознание испустил. А дубинка – прыг, и снова в руках у Ивана-царевича. Он глаза открыл – батюшки! Неужто это я его порешил!? Ай да я! Ай да богатырь!
Сорвал тогда Иван-царевич дверь с петель, схватил Змея-Горыныча за хвост, и поволок его к Кащею. Рас-толкал того и показывает, вот, мол, вора изловил, который яблоки твои воровал.
Тут сам Кащей не на шутку перепугался.
«Ну ты даёшь, - говорит, - Ваня. Только какой же это вор, он же плотоядный, он же фрукту не жрет!»
Но Иван на своём стоит и уступать не намерен.
Некуда Кащею деваться – уговор дороже денег.
«Бери яблоки молодильные, а мне этого идиота оставь».
«Э, нет, - Ваня почувствовал в себе силу богатырскую и заупрямился пуще прежнего. – Не оставлю, это мой боевой трофей. Я из него чучело сделаю и буду гостям дома показывать».
«Ой-ой-ой, - всплеснул руками Кащей, - Ваня-Ванюшка, ну не будь ты зверюгой, ты же добрый, оставь мне Горыныча, кровинка всё-таки, хоть паршивенькая, а родня. Я его выхожу, вылечу».
Подумал Иван-царевич, и говорит:
«Ну ладно, отдам, если скажешь, где смерть твоя находится».
«Да ты что, Иван, с ума сошёл, это ж торг неравноценный. Какого-то дохлого Змея за мой сундук, в кото-ром гусыня сидит, которая яйца несёт, в которых серебряные иголки с моей смертью находятся… Ой-ой-ой, - понял Кащей, что лишнего сболтнул, да поздно было. – Не погуби, Иван».
«Вот ещё, буду я с тобой возиться, старый хрыч. Забирай свою дохлятину, а я домой отправляюсь».
Схватил Иван-царевич сундук под мышку, но тут Кащей вдруг меч выхватывает и сзади как кинется. Если бы я вовремя не предупредил Ивана, и меня бы сейчас с вами не было. А так Иван резко да неловко повернулся, и сундук прямо на Кащея уронил. Связали мы его, чтобы подлый старик нам больше не препятствовал, жетон с кодом отобрали и домой поехали.
-И не жалко вам дедулю, садисты? – посочувствовала Голубой Беретик.
-Он нас тоже не жалел, между прочим, - сказал Мальчик-с-пальчик и продолжал: -Привёз нас Серый Волк домой, в Триодиннадцатое царство. Леший нас встретил, поворчал, зачем, мол, сундук с собой пёрли, Волку все бока поотбивали. На это Иван-царевич сказал, что он как-то не подумал о том, что сундук-то можно было открыть, да Кащею оставить, а содержимое сундука с собой взять. Ну ничего, это дело поправимое. И давай Иван по кодовому замку дубинкой молотить.
«Нет, ну ты посмотри на него, - вздохнул Леший, дубинку отобрал и говорит: -Ты и впрямь Иван-дурак! У тебя код есть, а ты дурной силой пользуешься, вместо того, чтоб умную силу применить. Давай жетон сюда».
«Ну так я ж, это, - говорит Иван, -я ж в математике, как свинья в молодильных яблоках разбираюсь».
Взял Леший жетон, а там код такой «0123456789».
-Да, сложный код, потому и Кащей его запомнить не мог, - вставила Голубой Беретик. –Тоже, видать с ма-тематикой проблемы.
-Ага, ну открыли мы сундук, а в нём гусь сидит.
-Гусыня, наверное? – поправила Мальчика-с-пальчик всезнающая Голубой Беретик.
-Ну да, гусыня.
-А почему не утка? – спрашивает Девочка-с-мизинчик.
-Утка у Кащея под кроватью стоит, - объяснила Голубой Беретик, -а в нашем случае – гусыня. Правда, Мальчик-с-пальчик?
-Самая что ни на есть сказочная правда, - подтвердил Мальчик-с-пальчик. –Так вот, представляете, эта гу-сыня загоготала, из сундука выскакивает и давай клевать всё, что съедобного видит. Кащей-то её постоянно голодом морил. И не успел я опомниться, как очутился у неё в животе!
-Ой, - всплеснула ручками Девочка-с-мизинчик, - ужас! Наверное, она тебя за червячка приняла.
-Слышу я из живота, что Иван-царевич сразу спасти меня хочет. Свернуть, мол, шею этой гусыне и вскрытие произвести. А Леший говорит, что нет, тут поразмыслить надо. Оказывается, дела вот как обстоят: каждый день гусыня несёт по одному обычному гусиному яйцу. Но раз в год она сносит яйцо необычное – в нём се-ребряная игла с кащеевой смертью. Если сломать эту иглу, у Кащея сразу десять лет жизни убавляется. По-тому и решил Леший, что гусыню убивать нельзя, пригодится она ещё, чтоб Кащея шантажировать. Тут подождать надо – когда гусыня яйцо снесёт, тогда и Мальчик-с-пальчик выскочит, то есть, я.
Ну, потом разошлись пути-дорожки: Иван-царевич царю Берендею молодильные яблоки потащил, а Ле-ший гусыню забрал и в чащу ушёл, сторожить, когда гусыня будет яйца сносить, чтоб то самое заветное яйцо не прозевать.
Долго ли, коротко ли сижу я внутри – сыро, неуютно. И сколько ещё сидеть – спросить не у кого. Кто ж его знает, по какому графику яйцо на свет выскочит?
Чувствую, вокруг меня скорлупа образовываться начала. Думаю – скоро на выход. Жду-пожду – одно яйцо будто бы выскочило, другое, третье. Ну и вот на четвёртый раз моя очередь подошла. Чую, выскочило яйцо, да так оно окостенело к тому времени, что как ни колотил я изнутри, – нипочём скорлупу не разбить. Ну а что дальше было, вы и сами знаете. А не знаете вы только то, что у меня, поглядите, чего имеется! – и Мальчик-с-пальчик вынул из-за пазухи…
-Так это же серебряная игла! – хором вскрикнули и дедушка, и внучка, и Девочка-с-мизинчик.
И тут в дверь избушки постучали.
-Сдаётся мне, это Леший пришёл, - прошептала Голубой Беретик, - и я даже знаю зачем.
-Только это будет уже другая сказка, - так же шёпотом сказал дедушка.
2006