Варвара Дэви подала Валентину зеленую тетрадку.
- Я даже не знаю, что сказать, брат... Это... Это потрясающе... Вроде ты еще и не из наших, а учение так по-нимаешь, словно сам придумал... Я перечитывала и все-все стало так понятно.. Кто мы, куда идем.. Как надо вести себя в этом воплощении. Так все тонко и умно. И философия.. Нирвана понимания.. Просто не верится, что все это ты написал. Особенно это место, про влияние предшествующей кармы,- она кротко вздохнула ,- Я медитировала над твоей тетрадью.. Мне кажется, что сам текст, сами буквы, само волокно целлюлозы обладает особенной, живой аурой. Она чувствуется. От тетрадки исходит прямо какое- то.. Короче, обалдеть.
Крепощенов незаметно усмехнулся, вспомнив с какой интонацией сказал то же слово Кирилл, но сохранив задумчивость, переспросил:
- Правда?... Тебе понравилось?
- Понравилось?! Да я тащусь! Надо все это размножить и к нам... Правда, сначала должен взглянуть на-ставник.... Да и тебя к нам надо...затащить... Вот только...
- Что «только»? - насторожился фантаст.
- Может, название сменить?
- На какое?
- Ну, я не знаю... Ты же автор... Может, «Карма и ее воплощения»?
- Карма.... И воплощения... Значит, я про это написал...
- Но не «Храните лес», ведь... Что там про лес? Ничего! Или этот заголовок там просто так... От другой за-думки?
- Да нет, от этой. Только я думал, что писал фантастический рассказ. Он назывался «Атланты Вселенной». Представь, космический корабль приземляется на другую планету...
- Нет-нет-нет...брат. Это мне не интересно. Вся эта фантастика от слабости душевной. Уходят люди в мир своих иллюзий. Теряют себя для истины. И истину для себя. Душу свою надо совершенствовать, стремиться к прогрессу. Чиститься во всех смыслах. А все эти войны с марсианами - от слабоволия. От нежелания напрячь свой мозг, заставить его следовать божественному предназначению. Человек, который пишет фантастику заведомо и сознательно, - Варвара строго посмотрела в глаза Валентину, - слаб духом и от пути познания намеренно идет путем миражей и выдумок, то есть, дорогой отрицания познания. Он даже не остается на том же уровне, он медленно деградирует, сползая в пропасть... Впрочем, к тебе это, брат...- она посмотрела еще строже, - не относится...
- Спасибо, - машинально пролепетал писатель.
- Человек, написавший такое...
- Спасибо, - снова повторил Валентин. – Ну, а вообще, как сюжет, как язык...?
-Какой еще сюжет? - пожала плечами Дэви и нахмурилась так, что кружочек меж бровей превратился в овал, - Нет там никакого сюжета, не сказка же... А язык? Ну, что язык... Главное ведь не это, а то, умеет ли автор донести смысл истины, свет истины, направление поисков истины. А ты умеешь. Язык- дело десятое... Впрочем, и язык, если это кому- то важно, нормальный. Понятный. Со временем мы переведем все это на хинди и древнееврейский - язык будет другой, а суть- то не изменится.
- Согласен, - сказал Валентин ,- Может чаю... э-э, сестра?
- Нет. - она коснулась его лба пальцами, - Я должна идти. К полудню наставник будет ожидать меня для совместной медитации. А ты не тяни. Приходи. Я уверена, наша секта, ну, в смысле, коммуна, станет спон-сором твоей книжки. Очень полезная книжка. Познакомлю тебя с интересными людьми. Мы собираемся по средам и субботам с семи часов. Где, ты знаешь. Придешь? - она как- то слишком по-женски, улыбнулась.
- Постараюсь, - уклонился от прямого ответа Валентин.
- И...- она уже повернулась, - Смени название. Это совсем из другой оперы.