Глава 19 (Девушка из штата Калифорния)
Как-то в одном из прошлых рассказов я грозилась: вот сяду за руль, такого вам порасскажу про свои приключения! Но в жизни все получилось иначе. Сев полтора года назад за руль, я стала ездить по своим работам и учебам. Приключениями там и не пахнет. За неделю так наездишься, что в конце недели никакого желания нет сесть за руль и еще куда-то тащиться самой. Так вот я и жила полтора года - спокойно, без приключений и с невыполненным обещанием читателю. И вдруг вчера подвернулся благоприятный случай для кой-какого приключения, и я сразу же вспомнила о своем читателе, которому хочется приключений, и стала ковать железо, пока горячо, предвкушая что будет чем поделиться новеньким. Вчера был день рождения Майка. В лучших традициях американской семейной жизни, муж и жена отмечали день рождения в разных местах, каждый со своими друзьями. Нет, не думайте, что уж совсем так все исковеркано у американцев. Просто на это была причина. Недели три назад мы с Майком ездили к его другу и тот пригласил Майка на концерт, как раз в день рождения Майка. Жена этого Брайана не хотела идти на этот концерт, и Майка всегда приглашают на какие-то лишние билеты. Майк никогда не может отказать друзьям, поэтому было решено, что он пойдет с Брайаном на концерт в день своего рождения. Тем временем я, чтобы не пропадать даром в мужнин день рождения, тоже наметила себе кой-какие планы.
Мой план был до гениальности прост - сходить куда-то развлечься в новенькое интересное место с интересными людьми и чтоб самой не вести машину, чтобы отвезли и привезли (да еще чтобы ни за что и не платить). Как видите - простенько и со вкусом. У меня тут с год назад завелся один друг. Сначала мы познакомились по компьютеру. Потом я пыталась его познакомить с какими-то своими русскими подругами. Один раз мы встречались втроем: мы с Майком и он. И ходили ужинать в ресторан. Друг, я вам доложу, что надо. По всем своим данным он очень годится мне в друзья. Он очень не бедный. Хорошо образован. Занимает высокую должность на работе. Имеет несколько домов, которые сдает, и годовой доход в четверть миллиона. Проблем у него нет, кроме одной: у него нет подруги жизни. Назовём его Эдвард. Тут не очень давно я познакомилась с русскими братом и сестрой, очень милыми и симпатичными людьми. Эдвард ни разу не встречал мою новую подругу, и я решила их познакомить и заодно провести хорошо время. Я быстро связалась с Эдвардом по компьютеру, и он тут же откликнулся. Мы давно не встречались и всегда любим поделиться новостями. Эдварду я наказала взять какого-нибудь друга для компании, чтобы вчетвером куда-то сходить. И мы сходили. Так сходили, что я сразу же решила разразиться очередным рассказом.
Мы забрали мою подругу из дома и пока еще раздумывали куда поехать поприличнее поужинать, Эдвард сказал, рассматривая район: «Тут недалеко есть стриптиз-бар». Мысль мне показалась оригинальной, но я ее не стала развивать. Оказывается, она засела у меня в голове и объявилась через несколько часов. Мы поехали в один из припляжных районов в классический итальянский ресторан и там поужинали. Настроение было преотличное. Еще бы. На такие рестораны у нас с Майком чего-то не хватает - то ли денег, то ли времени, то ли ехать лень, а скорей всего все это вместе. Друг Эдварда оказался таким же умным, как и сам Эдвард. Доктор наук, хотя очень молодой. Лет тридцать. Он лучше нас с подругой знал всех президентов СНГ по именам, знал всех русских классиков-писателей, композиторов. Машина у него была шикарная. Правда, вел он очень быстро и немного нервно, на мой взгляд. Это потому что командовал парадом Эдвард, объясняя куда свернуть, повернуть и какой фривей брать (to take a freeway).
Я так поняла, что между ними была негласная договоренность, что тот всех везет и развозит, а Эдвард за все платит. За ужином нам с подругой купили цветы и мы, конечно, были очень довольны таким обхождением. После ужина мы поехали к Эдварду домой, а его друг уехал, так как ему надо было далеко ехать и рано вставать на работу на следующий день. Мы же втроем стали смотреть фильм, лениво беседуя. За беседой меня вдруг осенило: что-то мы скучно сидим. И тут я вспомнила свое обещание читателям: приключения. Вспомнила - и сразу поделилась с Эдвардом, отметив как бы невзначай, что я никогда в жизни не была в стриптиз-баре, что видела их только в фильмах. Майка я в такое место один раз не пустила (он должен был с друзьями идти на мальчишник, провожая жениха в семейную жизнь), и давно стало ясно, что мне в сие злачное место никак не грозит попасть с Майком. Эдвард как раз был тем человеком, с которым смело можно пойти куда угодно. И мы поехали. Как раз в тот стриптиз-бар, куда Эдвард один раз был приглашен на «мальчишник». Ну и ну. Я такого не ожидала. Я была уверена, что там танцуют красотки в бикини. Но красотки танцевали вовсе без ничего, причем целью танца является как раз получше все показать, как там и что. Чтобы не дай бог кто из присутствующих не ушел непросвещенный, что там и как у женщины располагается и выглядит. Когда мы еще стояли в очереди, чтобы пройти в зал (как за хлебом, только в очереди одни мужчины), я на стене увидела огромный плакат с неприлично раскрытой блондинкой. Я смущенно отвернулась к другой стене, но стена была зеркальной, и плакат опять назойливо на меня уставился. Я подумала, что ничего себе, плакатики. Оказалось, что не плакатики, а все так и надо показывать, причем со сцены.
Зал там был небольшой. Алкогольные напитки запрещены. Несколько рядов стульев как в театре. Небольшой барьерчик сзади стульев. За барьерчиком тоже люди стоят. И кругом около стен мужчины, мужчины, которые требуют зрелища. Те, кто сидят в первом ряду, очень близко у сцены, имеют сомнительную привилегию прикоснуться к частям тела выступающей. Сомнительную, потому что пока дойдет очередь, к тем частям уже прикоснется очень много народу. За это ей бросают деньги. Говорят, что это однодолларовые купюры. Вот вышла одна чуть ли не толстая. Быстренько показала все что положено, быстренько встала на четвереньки и, шустро собрав все доллары, убежала со сцены.
Между делом по залу бродят одетые в минимальные костюмчики молодые девицы. Они наклоняются ко всем по очереди сидящим и что-то шепчут им. Я не могла понять, что это такое. Проституция в Калифорнии запрещена законом. Посоветовавшись с подругой, мы пришли к выводу, что это они приглашают мужчин на частный танец (private dance) куда-то там в отдельную кабинку. Я наблюдала за одним недалеко стоящим парнем лет двадцати двух азиатского вида. Он стоял, стоял, потом не выдержал, поддался на уговоры одной из девиц и исчез. Вернулся он довольно быстро и опять встал на свое место. Когда на сцене появилась новая «актриса» и стала, сидя на полу, всяко раскрываться, этот молодой азиат очень сильно вытянул шею, чтоб получше рассматривать. И я подумала, что, наверно, зря он потратился на частный танец (говорят, это стоит двадцать долларов), раз так тянется опять.
Еще когда мы подходили к этому бару со стоянки машин, я заметила, что кроме нашей, на стоянке была только одна дорогая машина. Остальные какие попало. Помню, мы с подругой дажа выразили опасение Эдварду насчет публики. Но решили, что у них должны быть охранники (guards) в таких местах. Так вот внутри посетители очень подходили по своему внешнему виду своим машинам. Меня почему-то не покидало впечатление, что это мексиканские садовники «просматривают» (просаживают на зрелище) свои с трудом заработанные под жарким калифорнийским солнцем доллары. С подругой мы позубоскалили насчет девиц. Я говорю: «Небось пишет такая мексиканка домой своим необразованным родителям (в Мексике очень низкий уровень общего образования. Я знаю, так как учу мексиканцев), что она тут в Америке в колледже учится, имеет хорошую работу в офисе».
Мы посмотрели «выступления» трех девиц и решили, что с нас хватит впечатлений, еще и останется. Замечательно и познавательно проведя вечер, мы поехали по домам. Хотя какой-то странно-неприятный осадок остался в душе на какое-то время. Как-будто хотелось сказать этим стриптизершам: «Ну что ж вы так, девушки, совсем уж все показываете». Как-то даже неловко за них и почему-то за всю женскую половину вместе с собственной персоной. Сама-то я ангелом никогда в молодости не была, но чтобы уж так вот прямо со сцены и такому большому количеству, что-то тут как-то не то. Как-то даже жалко их. Шли бы учиться, что ли. Хотя я слыхала в некоторых ток-шоу по ТВ, как стриптизерши с видом потревоженной праведности доказывают шумящей аудитории, что они этим занимаются, чтобы скопить денег на колледж или на воспитание ребенка. Оправдывает ли цель средства? Оставим это моралистам. Но мне кажется, что про воспитание детей лучше бы они помолчали, такие мамы. По-моему не готова быть нормальной матерью, нечего неполноценных людей плодить. Но это мое частное мнение. Каждый человек сам себе судья. Но дети ведь не виноваты, что родились в семье, которая их заранее лишила лучшего выбора в этом мире.
* * *
...Я не садилась дописывать этот рассказ несколько месяцев. Судя по дате на рассказе, целых восемь. Ведь я его начала писать в марте (хорошо, что я всегда ставлю дату), а сейчас уже январь следующего двухтысячного года. Слава богу, благополучно пережили Новый год, вокруг которого было столько страхов и опасений - компьютеры, сбои, религиозные предсказания. За эти восемь месяцев в моей жизни произошло столько больших и разных событий, что, наверно, начну с настоящего момента, а потом загляну в прошедшие месяцы, пытаясь не выйти за привычные мне уже рамки рассказа.
Сейчас три часа ночи. Мне не спится, хотя утром на работу и поспать не мешало бы. Да еще какие-то легкие признаки гриппа (подхватила вчера от своих студентов). Я читала, потом ворочалась с выключенным светом, потом не выдержала - встала, оделась и пошла в комнату-офис с не очень определенной целью. Дело в том, что мы три недели назад переехали из апартмента, где жили четыре года, в недавно купленный дом. Купленный - это громко сказано. Но по-русски долго объяснять. Заплатили мы всего несколько тысяч (пару месячных зарплат) за первый взнос и все. Это по какой-то новой программе для людей с хорошей кредитной историей. Теперь нам предстоит платить долгие годы по полторы тысячи в месяц плюс счета. За апартамент мы платили 825 долларов в месяц, но с января, перед нашим выездом из него, менеджмент уже всех жильцов комплекса предупредил о повышении платы на тридцать долларов. Мы очень рады, что вовремя оттуда смылись. Ремонт менеджмент не делает - хоть двадцать лет живи. Как хочешь, так сам и чисть свой апартамент.
Так что вот через четыре с половиной года жизни в Калифорнии с американским мужем я дожила до собственного дома. Как бы там ни было, а плати в срок - и дом твой, как гласят многочисленные пакеты бумаг, которые мы замучились подписывать при оформлении покупки. Дом был отнят банком у человека, который не платил месячную плату два года. Так что сделку мы оформляли с банком (через агента по недвижимости, естественно). Так как человек не платил два года и его никак не могли выгнать, понятно, что, предвидя в конце-концов свое выселение, он не очень старался поддерживать в доме порядок (это очень-очень мягко сказано). Точнее, состояние дома было таково, что, казалось, он (бывший владелец) специально старался побольше подгадить будущим покупателям дома. И это ему неплохо удалось. Ремонт уже идет у нас три месяца, и так как платить наемникам мы уже не в состоянии, а Майкл делает все предельно медленно, то зажить в готовом после ремонта доме нам не грозит, по-моему, в ближайшие восемь-девять месяцев. Слава богу карпет (палас) настелили, и все потолки и стены отбелили, новые шкафчики на кухне нам повесили, все красиво и дорого (в кредит), кухню медленно, но Майк заканчивает (сам кладет плитку). Мы уже живем тут три недели, приспособившись к как бы полупоходным условиям. Компьютер был не подключен, и я вдруг вот встала ночью и как-то неожиданно взяла его и весь подключила. А только что лежала и раздумывала, сколько надо платить подключальщику, ведь Майку некогда. Оказалось, я сама на все руки. Все-таки недаром в пору моих поисков работы и ожидания бумаг ходила немного в разные компьютерные классы. Вот Майк удивится, когда утром встанет. Он и так меня вечером похвалил за сообразительнось. Мне надо было сегодня ехать в колледж, где я работаю, подписать бумаги. По дороге туда оказалось, что фривей на север, по которому я езжу, закрыт. Я съехала с фривея в раздумье, как же мне попасть на север. Не я одна съехала. Там стояла пара машин и eщe стали подъезжать. Меня вдруг осенило, что надо ехать на восток и оттуда, должен же быть выход на север. И я, быстрей всех американцев, влилась в действующий фривей и угадала все правильно. Теперь, после того что я сама подключила компьютер с принтером, я сама поражаюсь своей догадливости. Пусть знает, какие они, русские жены. Хотя он уже и знает за прожитые годы.
Еще большое событие - приехала в гости на шесть месяцев моя мама. Она уже тут со мной полтора месяца везде разъезжает по моим классам и моим делам, то хваля, то ругая Америку и её жизнь.
Как раз перед ее приездом Майка послали на химическую конференцию с его работы. О чем я и хочу тут поделиться. Послали в штат Луизиану, в город Нью-Орлеан. Это находится на юге Соединенных Штатов, посередине между Калифорнией и Флоридой, на реке Миссисипи. Я поехала вместе с ним, отпросившись со своих работ на три дня. С учебы отпроситься пришлось путем прочтения дополнительной книги по психологии и написания по ней доклада. Но разве это могло меня остановить! Я обожаю путешествовать в новые места. Мой бедный муж-то ехал работать, ему каждый день надо было торчать на конференции. Сразу же после нее он, как часы, шел в казино, которое как будто специально открыли к нашему приезду (за две недели). Там он честно просиживал несколько часов, ухитряясь немного выигрывать каждый день (выгодно отличаясь от меня, закоренело-матерой проигрывальщицы). Жили мы в старинной гостинице в так называемом Французском квартале (первые колонисты в Луизиане были французы), где номер стоил 250 долларов в день (оплачивала работа Майка). Гостиница так себе, но цена высокая, так как находится в историческом центре города.
Мне все настолько понравилось в Новом Орлеане, что я даже на прощание, когда мы уезжали через неделю, купила аудиокассету с местной музыкой. Эта музыка у них там звучит на всю катушку с утра до вечера из всех магазинчиков в центре, торгующих сувенирами. Сувениры Нью-Орлеана - это преимущественно маски и куклы-шуты, отражающие одну из главных достопримечательностей города - парад-фестиваль Марди Грас, кторый проходит у них в марте каждого года, привлекая огромное количество гостей со всех концов. Фестивалят они несколько дней, взвинчивая цены за жилье и все остальное до предела. Так что простым смертным с обычным достатком попасть туда сложно в это время. Второй замечательной достопримечательностью является там наличие плантаций, о которых русский читатель видел фильмы и читал, например, «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл. Посмотреть своими глазами на то, о чем ты только читал и считал недосягаемым - конечно, настоящее удовольствие (я чуть подробнее опишу пониже).
Еще одна примечательная особенность Нью-Орлеана - наличие там болот и аллигаторов в них, туда туристов возят на экскурсии. Ну и, конечно, Миссисипи, про которую я только читала раньше у Марка Твена. Совершенно другая культура, какой-то другой дух витает там, по сравнению с Калифорнией. Там много многоэтажных старинных зданий, построенных еще французами - первыми колонистами (а в Калифорнии их почти нет, ведь тут землетрясения). Такое впечатление, что каждый день праздник, все только и веселятся, пьют пиво прямо на улицах (в Калифорнии это запрещено), курят сигары, и только и тусуются по джазовым фестивалям. Почти половина черного населения, видимо, осталось со времен плантаций. Народ добрый и приветливый.
Я после приезда в Нью-Орлеан сразу бросилась читать просвещающие брошюрки, где, что и за сколько можно посмотреть. В первый же день нас с Майком выловил на улице какой-то агент и заманил посмотреть гостиницу, в которой предлагалось купить номер в собственность (по программе обмена жильем во время отпусков). За прослушивание настоятельных рекомендаций о покупке номера полагался приз. Он-то и был нашей конечной целью. Призом оказались два билета на посещение местного аквариума. Аквариум не удивил нас ничем. Им трудно тягаться с калифорнийскими. Такая возможность «зарабатывания» призов мне очень приглянулась, учитывая то, что я хронически проигрываю в казино. Майк пошел на следующий день на свою конференцию, а я вышла в город, размышляя, где бы подцепить опять какого-нибудь агента, чтобы выиграть билеты на поездку в болота к аллигаторам и на одну из плантаций. Эти билеты стоят примерно сорок долларов каждый. На ловца и зверь бежит, правильно говорят. Вскоре из будки, типа газетной, меня стала зычным голосом подзывать девушка, суля мне море бесплатных экскурсий, если только я соглашусь послушать их агента. Девушка меня предупредила, что мне нужно сказаться незамужней или же идти вместе с мужем. Так как мужа в наличии не было, пришлось наврать с три короба, что я одинокая, приехала из Калифонии на встречу со своим бойфрендом, который живет во Флориде, а в данный момент находится на конференции. Обручальное кольцо переместилось в сумочку, и я ринулась на встречу с агентом, готовя себя к нудному их уговариванию в течение часа или двух. Заработала я таки эти два билета, о чем и поведала Майку, когда он вернулся после конференции.
Обе поездки (на плантацию и к аллигаторам) были очень интересные. Очень было жаль Майка, которому надо было вместо развлечений париться на конференции. Но такова была цена нашей поездки. Плантация называлась «Вечнозеленая», подтверждая правильность своего названия наличием длиннющей широкой аллеи из старинных дубов, которая тянулась от дома владельцев до места, где располагались дома рабов. Гид нам рассказала всю историю семей, владевших плантацией с 30-х годов 18 столетия. В настоящее время она принадлежит одной богачке, пожилой женщине, которая разрешает в ее отсутствие туристам смотреть кое-какие комнаты внутри огромного дома. Дома, где жили рабы, находятся на довольно значительном расстоянии от хозяйского дома. Их сохранено 23 на этой плантации. Это дома из почерневшей древесины, довольно большие, разделенные на две половины, где в каждом проживали две семьи рабов. Нью-oрлеанцы очень гордятся тем, что жизнь рабов в их штате была не такой тяжелой, как в других штатах, так как по французскому закону того времени из Африки вывозили семьи и не разделяли их в этом штате. Им давалась возможность жить своими семьями. Позади домов у рабов были небольшие огородики, с которых они даже возили продукцию продавать на рынок в город. (Плантация находится милях в тридцати-пятидесяти от города.) Нам показали документ, содержащий список рабов в 1835 году на этой плантации, с подробными описаниями их цен, возраста и рабочих качеств. В списке было пятьдесят три человека. Возраст от двадцати одного года до сорока пяти, в основном двадцати и тридцати с чем-то лет. Только пара человек были за сорок и один, по-моему, был пятидесяти пяти лет от роду. Детей совсем мало или вообще не было. Самая низкая цена раба - 300 долларов, это за такого, который не обладал никакими профессиональными навыками и мог работать только в поле (на плантации, например, срезать сахарный тростник). Самый дорогой был 1200 долларов, кажется, это был кузнец. Нас пустили заглянуть в пустой темный дом только от порога. Дальше была протянута веревка. Я сделала фотографию на фоне тростника, который намного выше человеческого роста. Говорят, беглым неграм помогали местные индейцы. Хотя убежать там трудно, кругом болота, летом жуткая жарища. В ноябре было очень тепло, я ездила на все экскурсии в коротких шортах. Погода там была теплее, чем в Калифорнии.
В глубь болот нас возили на небольшом пароме, где капитаном был очень экзотический брюнет лет сорока восьми, в сомбреро и с охотничьим ножом за поясом, коренной житель. Акцент у них очень интересный, своеобразный. Дяденька был симпатичный и не без чувства юмора. Юмор в основном был аллигаторный, ведь целью поездки было посмотреть аллигаторов в их натуральной среде обитания. Сначала нам попадались маленькие аллигаторчики, сантиметров по семьдесят длиной. Они сидели и «куковали» на корягах, торчащих у берега из болота. Все тут же бросались с фотоаппаратами их щелкать. Потом мы подплыли к одному месту и наш капитан стал показывать куда-то в направлении болотных камышей. Мы действительно увидали крокодила (правильно, аллигатор. Это разные виды, я теперь знаю). Он медленно плыл в нашем направлении. Из черной воды была видна только его продолговатая макушка и глаз. Тогда капитан стал звать его по имени «Будру! Будру!» и, о чудо, аллигатор, оказалось, знает свое имя. Все туристы в ажиотаже стали орать не своими голосами: «Будру, Будру, иди к нам, не стесняйся!» Капитан наткнул на палку кусочек сладкой белой пастилы и стал тыкать ею в аллигатора. Тот поартачился для приличия, но все-таки проглотил. Защелкали фотокамеры. Потом капитан вытворил такое, что я бы никому не поверила, если бы это у меня не было запечатлено на собственной фотографии. Он перегнулся с парома к воде, протянул к аллигатору руку, и, схватив его «за шиворот», приподнял его, для фотогеничности, из воды. Никогда в жизни не думала, что аллигатора можно как-то приручить, чуть ли не сделав из него одомашненного. Но капитан очень тепло об аллигаторах рассказывал и говорил, что им присущи многие положительные качества, а не только кровожадность и желание кого-никого слопать. Например, он сказал, что многие ошибочно считают, что аллигаторши-мамы едят своих детей. Но это не так. Оказывается, они их просто прячут в пасти во время опасности. Маленькие аллигаторчики подвержены многим опасностям, после того как вылупятся из яиц. Ими не прочь полакомиться разные звери, которые водятся в лесу у болот. Капитан был явно на своем месте, страстно обожая свою работу. В конце поездки все туристы по очереди с ним прощались за руку. Я только потом догадалась, что давали ему чаевые. А я, как лимонадница, ничего не дала, хоть он и задержал мою руку в своей. Но моя рука была неумолима пуста. Мне было стыдно, но у меня не было денег с собой. Мне и билеты-то достались бесплатно. Я решила, может, он не обидится на странную русскую туристку, которая зачем-то стояла в очереди пожимания руки без чаевых.
Немного грустно было уезжать из Нью-Орлеана, возвращаясь из праздника и отдыха к повседневке-работе и учебе. Да, забыла рассказать о небольшом случае, который навел меня на многие душевные размышления. Однажды вечером Майк уже спал в номере нашей гостиницы, а меня стала мучить жажда. Я пошла во двор к автомату с водой, но он не работал. Вышла на улицу и зашла в соседний барчик. Столики были не убраны, народу почти не было. Я подошла к стойке, за которой стоял молодой человек, на вид не бармен, а убирающий со столиков. Я у него попросила бутылку обычной воды. И он щедро мне выдал ма-а-ленькую бутылочку за три доллара. Пока я стояла и расплачивалась за воду, откуда-то, как из-под земли, рядом за стойку подсел некто. Это был мужчина лет сорока на вид, с сигарой в зубах. Заслышав мой акцент, он тут же поинтересовался, не немка ли я. Я развеяла его сомнения насчет немки и вскользь взглянула на него, кто это там такой любопытный. Моего быстрого взгляда было достаточно, чтобы оценить собеседника. Он был нахально красив. Светловатые волосы, большие голубые глаза с темными ресницами. Он был слегка навеселе, и ему очень хотелось поговорить, а может, и не только. Он сделал комплимент моей одежде. Мне даже стало стыдно, что я вышла с какими-то полустертыми губами и полусонной косметикой на лице. Но ему, видно, было не до косметики. Он смотрел не на нее. За какие-то считанные минуты, пока мы обменялись несколькими фразами, мою бедную душу потрясла целая гамма мыслей и чувств: одиннадцать часов вечера, муж спит рядом в гостинице без задних ног. Я бы спокойно могла тормознуться на полчаса, на час, на два, и Майк даже бы не заметил. Я могла бы тряхнуть стариной и вспомнить молодость. Ах, какой был попутчик! Но я знала, что если начать, то остановиться будет трудно или невозможно. Даже если бы муж ничего не заметил, мне надо было бы жить потом со своей совестью. И я предпочла быстро смять едва начавшийся разговор и быстро уйти к себе в гостиницу. Там я попила своей несчастной воды, прилегла на огромную постель, где мирно спал Майк, ничего не подозревающий о душевных муках жены, и стала мечтать. Вернее, не мечтать, а анализировать, что же со мной произошло, что меня так потрясло и что бы могло быть, если бы я провела время с искусителем-красавчиком. Мечтать не вредно. Люблю помечтать.
Поездка в Нью-Орлеан была замечательной. Я надолго ее запомню: и достопримечательности, и свои глупые душевные муки, и этот совершенно особый колорит рабовладельческого в прошлом юга. Музыкальная кассета, которую я привезла с собой, всегда мне будет напоминать об этой поездке. К тому же не успела я вернуться в Калифорнию, через день приехала мама. Замечательный был месяц ноябрь 1999 года, что и говорить.
А пока попрощаюсь до следующей главы, пожелая всем моим читателям таких же приятных впечатлений, по возможности.
Март, 1999 г. - январь, 2000 г..