В течение трех недель Центральное телевидение предлагало зрителям многосерийный фильм о Екатерине Фурцевой, в течение почти четверти века возглавлявшей Министерство культуры СССР. Кроме того, она в течение многих лет работала в партийных органах и была первой и единственной женщиной – членом Политбюро за все время существования ВКП(б) – КПСС.
Наибольшую известность в народе она получила в середине пятидесятых годов, когда первым руководителем партии был Хрущев. Говорили, что он ей покровительствует, что он ее продвигает и т.д. А поскольку после 1956 года народ стал более раскованным и смелым в своих суждениях, то чего только не болтали про Хрущева и ту же Фурцеву, каких только собак не навешали на бедную женщину. А она этого, ей-Богу, не заслуживает. В июне 1957-го она здорово поддержала Хрущева, которого тогдашний Президиум ЦК пытался сместить с должности Первого секретаря, назначив министром сельского хозяйства. С помощью Жукова, занимавшего тогда пост министра обороны, удалось организовать оперативную доставку в Москву членов ЦК с периферии, Пленум поддержал Хрущева и довольно круто разделался с «антипартийной группой». А в «благодарность» за это в 1960 году Фурцеву вывели из состава Президиума ЦК, назначив Министром культуры. Тремя годами ранее Хрущев аналогичным образом «отблагодарил» Жукова, вообще никуда не назначив
.
Все это никак не способствовало укреплению авторитета Хрущева, который – теперь можно прямо сказать – и так был не особо высок. А все его эксперименты с кукурузой, с совнархозами, с промышленными и сельскохозяйственными обкомами привели к тому, что в 1964 году Хрущева отправили на пенсию, о чем тогда никто не сожалел.
Однако вернемся к Екатерине Алексеевне Фурцевой.
Министерство культуры никогда не относилось к ключевым. При демократии одно время был в ходу тезис – какая, мол, культура, если министр культуры – химик. Ну, и что с того? А недоучившийся семинарист или вообще малограмотный человек во главе государства – лучше?
Действительно, кроме Фурцевой, у нас в разное время были министрами культуры еще два химика – Кафтанов и Демичев. Так при них и на театры, и на кино, и на музеи средства находились. И хорошие программы на телевидении были – спектакли, фильмы; не то, что сейчас – бесконечные сериалы со стрельбой и трупами, по сравнению с которыми пресловутые «Великолепная семерка» или «Фантомас» - кино для детского сада.
Бывший министр культуры С.В.Кафтанов, ставший ректором Менделеевского института в шестидесятые, пользуясь старыми связями, приглашал во вверенный ему вуз очень хорошие силы, многое сделав тем самым для культурной жизни студентов и сотрудников.
В бытность Фурцевой Министром культуры многое было сделано для продвижения нашего искусства за рубеж, для чего нередко приходилось прилагать немалые усилия, чтобы убедить Высокое Начальство выпустить за рубеж того или иного артиста или музыканта, чтобы разрешить к показу тот или иной спектакль или фильм, организовать ту или иную художественную выставку. Так было с постановкой пьесы Шатрова «Большевики», с фильмом Григория Чухрая «Чистое небо». Кстати, последний после успешной демонстрации в кинотеатрах был положен на полку, где и пролежал до самой перестройки и гласности.
Кстати, о фильмах. Где-то в начале семидесятых в одном из кинотеатров нашего города висел ящик, в который зрители опускали записки, какой из фильмов прошлых лет они хотели бы посмотреть. Говорят, выбирали большинством голосов. Однажды и я кинул туда записку с фильмом «Чистое небо». Результат оказался нулевым…
Говорили, что Фурцева не разбиралась в искусстве. Отчасти это верно, специальной подготовки у нее не было; но было какое-то чутье на то, что хорошо, а что плохо. И нередко ей удавалось убедить в своей правоте даже Суслова, а это было посложней, чем даже Брежнева.
У меня была родственница, имевшая довольно обширные связи в мире искусства, в частности, музыкального. Так она мне рассказывала, что очень многие характеризовали Екатерину Алексеевну очень уважительно. У нее была «обойма» деятелей искусства, которые для нее были авторитетом, с которыми она советовалась и к мнению которых прислушивалась. Типа как скажет, допустим, Шостакович, так и сделаем. И в большинстве случаев это давало неплохие результаты.
Могут сказать – не тех людей она выбирала в качестве авторитетов. Возможно; но, как сказал один весьма известный руководитель – «других писателей у меня нет!»
Фурцева начала политическую деятельность еще при Сталине, продолжила при Хрущеве, и закончилась ее карьера со смертью в 1974 году при Брежневе. По фильму получается, что готовились снять ее с должности Министра культуры, но не успели. И похоже, что на всех этапах своей деятельности ее все время преследовало противоречие между чувством и партийным долгом. Что поделаешь – она, безусловно, была человеком своего времени, и это не могло не наложить своего отпечатка
В жизни вне службы Екатерина Алексеевна показана вполне нормальным человеком, которому ничто человеческое не чуждо. И в отношении прислуги вела себя вполне корректно и по-человечески.
В последних сериях показано, как ей строили дачу, и возникло подозрение, что там использовано служебное положение. Скорее всего, это был повод, чтобы от нее избавиться.
А вот рассказывают историю, действительно связанную с таким использованием.
В 1958 году в журнале «Огонёк» из номера в номер печатали с продолжением детектив Льва Овалова «Медная пуговица». Лихо закрученный сюжет, продолжалась эта публикация чуть ли не полгода, многие читали и с нетерпением ждали продолжения в очередном номере. И вдруг автору звонят из управления делами ЦК и запрашивают рукопись. Автор перепугался – в чем дело? Вроде бы все согласовано, проведено через Главлит, ничего крамольного там нет – с чего бы? Делать нечего, отвез рукопись и ждет, что будет. Вскоре новый звонок, предлагают забрать. Вернули до последнего листочка, чем дело и кончилось. А оказалось все очень просто. Дочери Екатерины Алексеевны Светлане очень уж не терпелось узнать, чем же все это закончится, и она обратилась к матери с просьбой помочь. Вот и все «использование служебного положения»…
Несколько неудачен подбор актеров. Фурцева более или менее похожа, но Суслов, к примеру, выглядит чересчур молодым, трудно узнать Козлова, с трудом узнается актер Олег Ефремов, совершенно неузнаваем Брежнев. А уж Хазанов в роли Сталина… Ну, не его это амплуа, хоть тресни!
Есть некоторые накладки в деталях, но они не принципиальны; в конце концов, это художественное произведение, и автор имеет право на некоторый домысел. В целом сериал производит положительное впечатление и хорошо, что кинематографисты напомнили народу о нашем недавнем прошлом. Это лучше, чем бесконечная стрельба или сериалы длиной в год и более.
Декабрь 2011.