Сначала - предчувствие... А после - тьма... И было Лике плохо. Такое забытое и
такое знакомое чувство теснилось криком. "Не-ет!"- но уже, опять, как впервые, опять...
"Одна..."
Был включен свет, и вещи предательски путались под ногами... Дымилась сигарета, и
пепел падал на пол... Снова - кофе... Сердце ходуном, но мысли громче, непомерные,
тяжелые мысли, и что-то детское: "А как же я?!"
"Я буду хорошей, ну пожалуйста, я буду совсем тихой, приятной, не буду дразнить
его, не буду срываться за всех, кто так вот как он... И не буду оглядываться, в страхе
остаться одна... Как старая кукла при взрослом ребенке... Ну пожалуйста, я буду
хорошей... И никогда, слышишь, никогда..."
И вот Лике уже казалось, что все по другому, и что все - сон... И она, Лика, просто
девочка, человечек под солнцем... Хорошая, теплая, легкая... "Ведь хороших людей не
станут так... И ты говоришь - "Хорошая..." И так нежно по щеке моей рукой проводишь...
"Хорошая..." И глаза близко, такие добрые глаза... "Ведь если б поступали так с хорошими, то это был знак, сигнал, что они миру не нужны, хватит хорошего..." Лика
уставилась в телевизор, переключала пультом каналы, бросала "клацать", и снова,
завернувшись в плед, ходила из угла в угол, выискивая средство, желая "заплатить". Может
биться головой в кровь о стены, может валяться в ногах, но что бы только все прошло,
боль эта... И ничего не нужно больше... Только что бы прошло...
Забылась, подошла к окну, посмотрела вниз, на школьный стадион, где при двух
фонарях, кружилась вздымаясь поземка... Присмотрелась и увидела Лика человека идущего,
какого-то бедолагу, что опустив голову тащил за собой тележку... И снова нахлынуло,
сдавило горе... "Не справедливо, если с хорошими так... Даже если с плохими... Нет,
слишком гордая... Гордая и все.. Иди-иди, мне ничего не нужно... И не заплачу я ручьями,
и не стану говорить, выговаривать, выплескивать... Иди... И потому не станешь
успокаивать, не остановишься, не останешься, и пол жизни не оставишь... И потому не
стану превозмогая боль, рвать себя, колоть, уничтожать физически... Позитивчик... Я -
"как все", значит буду жить. Буду жить, врать, улыбаться, буду прямой. Крутись мир! А
все заживает со временем... Да и чего плохого-то он сделал?..."
Неосторожные сблизились... И как-то все хорошо устроилось... А потом, однажды, он
позвонил... Позвонил с работы. Обычно не звонил - и вот... Мгновенная радость и тревога,
что-то такое в голосе, что сердце Ликино ёкнуло...
Выбежала Лика, села в машину к Максиму , а он протягивает диски... "Не
понравились?..." Он серьезный такой... "Не понравились..." - отвечает. "Мрачновато как
то, да и особо некогда было..." Долго собирался, трудно - и вот... Уезжает, поживет у
друга, на что-то там копить собрался. И прочее, прочее... И так смотрит, навсегда, так
бесполезно... А слова все мимо, и только подумалось Лике: "Вот так. Между делом. "Пока
медвежонок!" Не стало воздуха...
Вышли пройтись. Чуть-чуть отпустило..."Так что же, ищешь кого?... - осторожно так
начала Лика. Начала и перестала тут же, не стала напрашиваться в "абы кто". А Максим, с
мукой на лице рассказывает, будто экзаменуется, что вот и знакомится ни с кем не хочет,
и депрессия. А в работе, видишь, полегче. Так захотелось Лике обнять его, сдавить, об-
вить, а - нельзя. Уже нельзя: предал, бросил, в сердце своем. "Что же так долго,
старательно объясняешь, если всё у тебя - "просто"?" И еще захотелось сказать: "Да легче
все, и сложнее... Не в деньгах, не в машинах дело. Просто не нужна я тебе, не нужна..."
Гордая не сказала этого Лика. Да и что тут поправишь?... И все же: "Захочешь поговорить
с хорошим человеком - звони..." Он кивнул. И снова захотелось обнять, и впиться ногтями
в лицо... А за что? За что? За то, что не поняла, не спросила прервав поцелуй: "А каковы
твои намерения, милый?..."
"Думал - сошлось. Переехал поближе... Не стану говорить, что бы ждала..."
"Конечно..." Гордая, "как все", поднялась Лика одна домой, вынесла его вещи. "Удачи!" -
и пошла домой. Каждый шаг все тяжелее... И вот уже, кутаясь в плед, стояла Лика среди
ночи у окна и плакала, глядя как какой-то человек там, внизу, в хороводе снежинок,
клонясь вперед, тащит свою тележку..."
"Ну почему -опять?! Да хорошо все было... И может даже так - правильно... И все же,
что то страшное произошло... И то что я одна, и ты, где то там - один... Или не
"один" уже?!"
А без его обогревателя ветер вымораживал, продувал квартиру насквозь... Снежинки
там, внизу, под фонарями все не унимались, кружились в танце, хватали одинокого путника
за полы пальто. И путник этот все больше сливался с ночной тьмой, пока совсем не
исчез... Только следы, да и те - вскоре пропали... Так что, вроде как и не был никого,
там, внизу, в круге света... Вроде как всё - хорошо...