Ребёночек родился не в срок и умер спустя два часа. Тамару выписали на третий день. Врачи не обратили внимания на то, что у женщины начался нервный тик, и чуть перекосило рот.
- Ничего, молодая, ещё родишь, - сказал врач во время обхода.
Переодеваясь в платье, женщина увидела в зеркале худую, как тростинка, фигуру, сжала в кулак висящие на ней одежды, да так и вышла к мужу. Она не бросилась к нему в объятия. И он не спешил прижать её к себе. Просто взял сумку и направился к автомобилю. Это испытание молодой семье трудно было преодолевать. Тамара не билась в истериках, но часто вскрикивала по ночам, просыпалась, беззвучно плакала, пила успокаивающее и снова засыпала. Сергей не мог глядеть в глаза жене. Её перекошенное лицо заставляло чувствовать себя виноватым. Ему разонравилось быть ответственным за свою любовь. Он запил, а вскоре и загулял. Подумывал уйти к другой женщине, но заметил уже знакомые ему изменения в жене – она опять в положении. Тамара поправилась, похорошела. Её лицо разгладилось, выровнялось. Всё встало на свои места.
Второй ребёночек родился в назначенный день, весом четыре килограмма, рост пятьдесят девять сантиметров.
- Ого, - сказал муж, - он уже сейчас мне до колена. Высоким будет сын!
Отцом Сергей оказался хорошим. Он купал, пеленал, гулял с ребёнком, подскакивал к нему по ночам, позволяя жене отдыхать, чтобы днём хватало сил. Жизнь наладилась. Но однажды педиатр направила мальчика на томографию головного мозга. Снимки показали, что Игорёк, так назвали мальчика молодые родители, серьёзно болен. Причина – внутриутробная инфекция. Слишком безответственно отнеслась женщина к выкидышу. Не проверилась, забеременела вторично.
- У мальчика гидроцефалия головного мозга, - сказал нейрохирург, рассматривая снимки. – будем лечиться.
- Это очень опасно? – спросила взволнованная мамочка.
- Смотря, как отнесётесь к лечению. В вашем случае, возможно, всё обойдётся.
Мамочка к лечению отнеслась очень серьёзно. Она забыла обо всём на свете. Кроме Игорька для неё ничего не существовало. Сергей первое время старался помочь, потом стал отдаляться от семьи, снова запил и загулял. Тамаре некогда было заниматься пьяным мужем, она собрала вещи и ушла к родителям. Клавдия начала было ругать непутёвую дочь, но Фёдор взял внука на руки и сказал: «Входи, дочь. Ты дома. Можешь жить сколько нужно». И она жила с родителями и младшей сестрой. Варька с удовольствием нянчилась с племянником, позволив Тамаре подрабатывать уборщицей в вечернее время. Днём – сынишка, вечером – работа, а по ночам – воспоминания о не сложившейся студенческой любви. «Что я не так сделала. Ну, что?» Сельские сплетни о муже Тамару не волновали.
- Тамара, твой муж в больнице, - сказала однажды мать.
- Опять туберкулёз или просто догулялся? – съязвила дочь.
- Ногу ему прострелили, кость раздроблена, могут вообще отнять до колена.
- Ну, точно, догулялся. Кто его так?
- Муж любовницы. Он с женой военного встречался. Тот при оружии был, когда застал их в постели. Посадят теперь офицера.
- Офицера? Сколько же лет любовнице?
- Много. Лет на десять старше.
- Жаль.
-Чего тебе жаль?
- Офицера.
- Съездить бы надо в больницу то.
- Зачем?
- Муж все-таки. И сын у вас.
- Вот вырастет сын и съездит. И разговор окончен.
- И в кого ты такая? Женского в тебе - вот, - мать показала на краешек мизинца, - внешность одна. Что мужики только в ней находят?
- Ты к чему это, мать? – вмешался в разговор Фёдор, - не хочет ехать, её дело. – уже шепотом, - А про мужиков молчи. Дай девке отдышаться.
Тамара слышала отцовские слова и знала о чём идёт речь. Уж сватался мужчина молодой. Но не до этого ей сейчас. Сын нуждается в заботе.
К мужу в больницу она так и не поехала. Не хотела ощущать себя причастной к такому постыдному событию. Но от чего в воспоминания её студенческой любви начали вплетаться события семейной жизни? «А что если я сейчас теряю настоящую любовь. Как понять это? И что такое настоящая любовь? Что я скажу сыну, когда он вырастет? Он уже спрашивает: папа где? Уж полгода как врозь живём».
Игорь научился ходить, говорить. Болезнь отступала, мальчик развивался ничуть не хуже сверстников. И Тамара всё чаще стала думать о женском счастье. «Что это, женское счастье? Та ли это красивая жизнь, что обещал ей муж, когда она рыдала о первой несбывшейся любви. А может это нечто другое? Может, не должна она ждать его от мужчины, а должна сделать что-то сама. Чтобы сынишка рос в любви и взаимопонимании. Но что сделать то, что?»
- Для начала прости своего мужа – нашёптывал ей внутренний голос, - Господь уже наказал его за прегрешения.
Но женщина пока не могла простить его. Она не Господь, в ней нет такой силы, простить ошибки ему, а главное себе. Возможно со временем это случится, но не сейчас.
картинка из интернета