"Дорога в Приэльбрусье."
Инструктор Артур, что вел параллельно с нами группу на Бадукские озера, между делом разговорившись с нашими парнями, предложил посетить им Приэльбрусье. Он, оказывается, каждый год туда возит одну семью своих знакомых из Теберды. И в понедельник, к которому мы спешили вернуться, он должен был в очередной раз их туда везти. Раннее утро, УАЗик и снова мы куда-то едем.
Поселок Теберда. Улица одноэтажных домов. Приветливая женщина, не смотря на наше сопротивление, затащила нас таки в огромную кухню своего дома. Начиналось все с "попить чаю", а закончилось вопросом, - кому каши, а кому яичницы?
На огромной, но уютной кухне, стояло пианино, в дальнем от нас углу был камин. Скворчала раскаленная сковородка с очередной порцией яичницы. Несколько офигев от такого радушного приема нам было по-своему приятно. Заходили, здоровались какие-то родственники, что были у них дома. И зашла бабушка с нами поздороваться. Ей в ноябре исполняется 100 лет. Та всем пожала руки. Хозяева дома сказали, что мы держимся за век. Пожимая мне руку самому последнему, она на их языке произнесла пожелание, о жизни полной чаши. Переводила женщина, что почивала нас, Мадина её зовут.
-Ах, какое пожелание,- сказала она. Странно, но бабушка, почему-то именно на мне остановилась со своим щедрым приветствием. И Мадина, начиная подавать яичницу начала с меня, мотивируя это тем, что по старшинству всегда привыкла это делать. Сама она на Домбае, на горе Мусса-Ачитара владеет кафе «Домбайский вальс», а публика там у нее разная бывает. Странно это по своему, когда человек тебя видит впервые и делает выводы относительно «положения». И чем я старший и где на мне это написано, для меня так и осталось по-своему загадкой, но им видать видней.
Мадина, её муж и их дочь, ехали отдыхать в Приэльбрусье. Раз в год они себе позволяли такой десятидневный отдых. Могли конечно чаще, но не решались оставлять вековую бабушку одну.
Остановка за продуктами в Карачаевске. Снова на марше, вдоль цепи гор, мимо горных аулов. Глаз только и успевал фиксировать объекты, что хотелось сфотографировать. В конечном итоге в горах асфальт рано или поздно переходит в грунтовую дорогу. Дорога шла по ущелью, перескакивая с одного берега, текущей по ущелью реки, на другой. Нам предстояло проехать по одиннадцати переправам. Не все мосты внушали доверие своим внешним видом.
Самый неблагонадежный на вид мост решили не проверять на прочность и поехали в брод. Накануне и в этой части гор тоже шли дожди. Поток был сильный, и дна брода за бурлящей водой видно абсолютно не было. УАЗ резво брыкался по середине потока, но ни вперед, ни назад выкарабкаться у него не получалось. В салон через дверь, по чуть-чуть, стала набираться вода. Все спешились. Мадина в середине потока кантовала какой-то камень, который в итоге видать пришелся кстати для облегченного уазика. Штурм переправы решили отметить коньяком и копченой курицей. Впереди было еще пять или шесть мостов, но те, говорят, получше.
И вот река осталась чуть в стороне, ущелье раздалось вширь, а мы стали карабкаться почти по чисто альпийскому склону. Самопасущиеся стада коров сменили россыпи разбегающихся сусликов. Кто-то говорит, что это и не суслики, а земляные белки. Их было просто миллион. Это был по-своему их город.
Урочище Джылы-Суу.
Счастье наступает вместе с тем моментом, когда эта шайтан кибитка, уазик, таки останавливается. То был кусочек рая людей удравших от цивилизации. Пристанище туристов. Периметр, огороженный от пасущейся многочисленной скотины, внутри которого каменная гостиница партизанского типа. Внутри кое-где стояли кровати, где их не было, кое-где народ ставил внутри помещения палатки, несколько палаток снаружи здания. Несколько внедорожников. Народ, которому некуда спешить сидит на большой террасе с наглухо потрескавшейся стяжкой на полу. Длинные лавки и столы сделаны из пополам распиленных массивных стволов достаточно толстых деревьев. Когда на них смотришь, то по сравнению с ними начинаешь себя ощущать неким хобитом. Чуть поодаль виднелись еще палатки. А в полукилометре зеленели крыши немногочисленных построек МЧС. Ритм жизни в этом месте замирал. Связи с внешнем миром не было и от этого всем было хорошо. 200 рублей койко-место с человека. В некотором нашем первоначальном варианте планировалось вернутся домой в тот же день, да куда там.
Там же, в нескольких сотня метров от гостиницы находился источник минеральной воды. В нем народ круглый год вымачивал себя от всевозможных недугов. Впечатления от посещения данной ванны самые интересные. На каменной памятке, что стоит прямо возле купели, написан перечень утвержденных для лечения болезней. Муж Мадины говорил, что ему эти процедуры помогли скинут лишний вес и хорошо повлияли на обмен веществ. После купели было небольшое застолье, нас угощали вкусной бараниной. А Андрей всё нахваливал колбасу местного самодельного приготовления.
Цель фотоохоты выкатила нас на позиции чуть выше местоположения гостиницы. Андрей, он у нас некий фанат Интернет разведки. Показывал и рассказывал где, какие ледники на Эльбрусе. Где самые высокие скалы. Где группу англичан придавило. Где снимался фильм «полет Прометея», про человека, использующего специальный костюм, который позволяет «парить». Он то с горы слетел, а вся съемочная группа застряла наверху из-за непогоды. И вертолет, что пытался их снять упал, правда, без жертв обошлось. А Андрей все говорил и говорил.
Где-то в этих же местах мы должны были идти свой несостоявшийся трек вокруг Эльбруса.
На вечер пришелся второй заход в купель сероводорода. В памяти откуда-то взялись рассказы про однокоренной сероводород черного моря и этого источника. Все било и текло из-под земли.
*******
После нескольких дней, что мы провели на разных маршрутах в горах, мы снова оказались в Псебае.
Ручей, что течет возле дома егеря, в местном варианте имеет название «лягушовка». Много там просто этих квакушек. Но середина июля давно уже не совсем весна и тех многочисленных оглушающих трелей уже не слышно. Но линия квакающего фронта проходила один черт именно там. Где-то ухали разрывы редко стреляющих квакушечных зениток. Где-то трелями стрекотал квакушечий дот. Война лягушек с тишиной шла с переменным успехом.
Так вышло, что меня снова унесло до той самой. И вроде как ничего в ней нет. И много замочков сверху, что лучше не вскрывать наверное, чтобы … чтобы что? Дистанция сокращалась тихо и неуклонно. Но, ни торопить события, ни отпускать меня, ей тоже не хотелось. Как-то совпали интересы двух людей.
-Как хорошо, что ты наконец нашелся,- говорила она.
-Как хорошо, что ты нашлась, -отвечал я ей.
Мы уехали. Домой. Горы очень быстро теряются из видимости. Остаются только километры, что нам надо проехать. Жалел ли я о чем-то, покидая Псебай? Наверно только о том, что я оттуда уехал. Посещали мысли разные. А смог бы я всё бросить и уехать туда. Ведь по сути то, ничего особо не держит. А приживусь ли на новом месте? А потом так попытался просуммировать перечень мест своей трудовой деятельности. Да не, на хлеб то конечно всегда заработаю.
Взгляд уловил указатель с количеством километров до Москвы. Отдача скаченного торента «Псебай» была почти только в самом начале, а мне уже хотелось вернуться обратно. К лягушкам этим. К горам. Таксистам, что не особо отличаются пунктуальностью. К шуму реки. Старым рейсовым автобусам. Подвесным мостам. Километрам грунтовых дорог промеж одноэтажных домов и домиков. К аэродрому с мотодельтапланом. К кафе «на углу». К бассейну с термальной водой. К Никитинским водопадам. По-своему, для нас то рай. И встреча с теми людьми, что просто желают нас видеть, ничего не прося взамен, лишь бы тока приехали и были рядом.
Конечно нельзя, как говорится, путать туризм и эмиграцию, но туда хотелось возвратиться.
Слушая разговоры местных, про то как они «страдают» в раю, приходит понимание, как быстро человек приедается красотами. Может это только незамыленным взглядом видно, что это по-своему Рай. А им давно эти декорации приелись. И порой в этих декорациях, которые они почти не замечают, они начинают разнообразие выжимать с других людей. Потакать «чудачеству» и заниматься суждением. Хотя все сытые. Бомжей не видно. При всем неком бунтарстве, власть не видно, но все знают, что она есть.
А что собственно там у них нет, что есть рядом с моим нынешним домом?
Природа? Ну, вроде тут своя, и по своему красива, но тоже приелась отчасти. А тут как-то с Андреем полопатили немного инет. Ба, да тут в нескольких километрах столько нами неизведанного. Чуть отъехал, и началась экзотика. Странно. Выходит некая оседлость портит людей. То есть, длина восприятия должна постоянно менять декорации. Или может нужно чуть встряхивать свое сознание и открывая по утру глаза не воспринимать окружающую действительность выражением лица -«овсянка, Сер».
Приправить жизнь, можно наверное и внешним движением, а можно и внутренним. Вот Андрей. Сначала фотоохота, а потом глумление над шкурой фотографии при помощи редакторов. Знает и владеет навыками изощренных способов добычи шкур картин окружающего мира. Набирается внешнего и не забывает про внутренние содержание. Постоянно учится. Он постоянно в движении. Постоянно новые программы. Когда какой человек, по своей профессии близко к занятию и смыслу жизни Андрея, с ним пересекается, тот своими не шаблонными познаниями может поразить любого.
Местами он про фотографии знает больше многих, с кем ему приходится сталкиваться по профессиональной деятельности. Голод познания не дает ему остановиться.
Но почему-то многие считают своим долгом, в первую очередь навести красоту на фасаде своей жизни. Тратятся на желание заработать денег. Тратятся на дорогой ремонт. На гаджеты, опций, которых они никогда не освоят. И еще много, много, всего. А, еще ездят в Турцию на курорт. Вот. Все атрибуты красивой и успешной жизни средне статистического человека. Но чего-то не хватает. То есть, в процессе такой модели поведения отсутствует основное, какой либо рост. Умение, накопить и сохранить накопленное, разве в полной мере можно отсюда забрать в другой мир? Что-то нет утвердительного ответа на этот вопрос.
А умение постоянно расти над собой? Не над своим внешним имиджем, а над своим внутреннем содержанием. И много у нас кто растет над собой? Да фактически таких единицы. Вот собственно и получается, что живут только они полной жизнью. А всё остальное большинство занято подражанием полной жизни. У некоторых даже не плохо получается. Только бездна за ними и чернота вселенская просматривается. Ну, нельзя отсюда фасад имитатора приспособить там для чего полезного.
Если спроецировать на воду, что вырывается в мир для набора информации. Так это все равно, что, проделав путь ничего кроме мути не принести на финиш. Так и остаться дистиллированной водой разве что, прибрав в себя немного механических примесей. Примеси выпадут в осадок, а дистилянт, что сачковал по пути потока, разберут на запчасти. И пустота. Ну не получится только имитацией жизни внести вклад в свое будущие. Там ценны опыт, а на фасад. А многие из всех уроков жизненных выбрали только «ландшафтный дизайн». Остальное прогуливали за ненадобностью.
Так что там с местностью. Везде рай и ад существуют рядом неразрывно друг от друга. Зависит от восприятия внешнего мира и внутреннего самопознания. Гармония всестороннего развития. Чтобы когда покинешь этот мир, тебя помнили не по машине, на которой ты ездил, а по оставленному тобой наследию твоих дел. Нужно просто творить. Брать и творить. Мыслью животворящею. Программировать и повелевать реальностью на всю глубину, а не только на толщину слоя внешней краски.
Любая идея мертва без дел. Чтобы увидеть что-то новое в давно замыленном пейзаже, достаточно пройти чуть в стороне от ранее хоженого маршрута. Чтобы начать расти внутренне над собой, достаточно выбрать направление. И начать идти. Созерцать, понимая мир. Складывать понятое с услышанным, услышанное с виденным. Крутить всё это с разных сторон. Подсматривать в нестыковки. Разглядывать свое раздражение на некоторые вопросы. Не пропускать и не избегать жизненных уроков. А пытаться вынести из них то, что должен вынести. Чтобы полученный опыт позволял ходить мимо граблей.
Машина шуршала колесами, неся нас из одной реальности в другую. Сознание продолжало скакать по мыслям. Смотрел в асфальт, сидя на пассажирском кресле, это внешне. А внутренне чего только не прокрутилось за эти сутки в голове. Жаль, что не научились мысли транслировать сразу на бумагу. Там было много интересных, но сколько из них я позабыл, одному только Богу известно.