Секунда жизни ценой в алмаз

Порой мы мертвы, когда живы.
Порой бы выдаем грустные лыбы.
Мы не умеем играть – только ломать.
Безбашеные любят со смертью играть.

Мы не знаем правды,
Мы не знаем судьбы.
Мы ломаем осколки стекла
Парни не бегут сейчас на фронта.

Мы ненавидим запреты и летим на огонь,
Который изрыгает вездесущий дракон.
И мы сжигаем свою душу и крылья...
И остаемся лишь пеплом на былой высоте...




   111111111111111111111111111111111

      В клубе так оглушительно гремела музыка, что ей начинало казаться, что она вот-вот оглохнет. Хотя, может, такое ощущение создавало то, что она выпила мохито 1. М-нда... с одной стороны, пить его не стоило, но с другой стороны – не стоило. Не стоило потому...
       – Ой! – воскликнула Нина, которая почувствовала внезапный прилив сил. – Чё это?
       – Энергетик! – проорала Камелия.
      Нина повернула голову и посмотрела в карие глаза сестры. Точь-в-точь как у нее.
      – Кокаин? – проворчала она.
      Камелия, определенно пьяная не хуже ее, кивнула.
      – Нихерасе! – возмутилась Нина. – Ты из меня наркоманку решила сделать?!
      – Пока белой смертью считается соль и сахар, кокаин может спать спокойно! – воскликнула Камелия, которая определенно ее услышала, но решила сделать вид, что не слышала.
      – Эй, Лия, чего сидишь? Пусть душа танцует! Пошли! – окликнул Камелию ее парень.
      Его имени Нина не помнила по очень простой причине. Зачем? Лия меняет их со скоростью гардероба. Так что Нина давным-давно перестала запоминать имена парней, дабы не перезагружать свою память лишней информацией.
      Камелия встала, и собралась было броситься к своему парню, но вовремя вспомнила, что парень – та же собака. Его дрессировать надо. И поэтому она повернулась к сестре и сказала:
      – Нин, ты, если чё, тоже танцуй. Как сказал мой Андрей, душе надо танцевать! Ну, я побежала к Антону!
      М-нда. Сама не помнит имен своих парней. Хорошо хоть букву первую помнит, подумала Нина и, подозрительно посмотрев на мохито, которого осталось всего половину, отодвинула его. Не хватало ей еще сесть на героин. И откуда Лия взяла кокс? Толик дал? Или как там его? Надо будет ей допрос устроить, когда напьется в стельку 2. Лия пьяная такое трепло.
      В клубе так отвратительно воняло потом и алкоголем, что Нине внезапно стало плохо до рвоты. Вскочив со стула, она побежала в туалет, и там ее обильно вырвало в раковину. Возможно, ее позавчерашний завтрак так и остался бы в желудке, но в туалете запах был еще хуже, чем в школьном туалете. К запаху говна и мочи добавлялся запах рвоты.
      Господи! Ну почему люди не могут поставить сюда освежитель воздуха?! Ну, или хотя бы в школу? Но нет! Бедные посетители должны рвать в туалет от дикой вони. Да по срав-нению с запахом туалета помойка благоухает розами, жасминами и лавандой!
      Выйдя из туалета, который можно было смело переименовать в «зловоняло», Нина до-стала из кармана влажную салфетку и вытерла рот.
      – Э! Ты живая?! – заорал парень определенно ей.
      Нина посмотрела на него с раздражением и, кинув салфетку в урну, которую кто-то догадался вынести из зловонялова, сказала парню:
      – Если я труп, то каким образом могу разговаривать, стоять и подавать остальные при-знаки жизнеспособности!!?!!
      В таких диких и отвратительных клубах редко встретишь образованную красавицу, ко-торая может выговаривать такие длинные слова после, пусть и половины, но мохито. И поэтому можно легко понять реакцию парня. Тот не просто растерялся, а чуть ли не впал в ступор.
      Нине он вдруг показался каким-то очень смутно, но знакомым. Однако напрячь память она не успела. Чуть ли не на весь клуб раздался голос сестренки, который до унижения был похож на ее собственный. Почему до унижения? Да потому, что Камелия подпевала громовым ором под какую-то дерьмовую, на ее вкус, песню. Да не просто подпевала, а еще и пыталась начать карьеру стриптизерши. Почти сняла с себя майку, если ЭТО можно так обозвать.
      И вот это было к счастью, что сестренка угостила ее кокаином. Нет, Нина трезво понимала, что кокаин не безобидный энергетик, а опасный наркотик. Но это была первая доза и поэтому она сейчас была просто бодрой и не зависела от него физически. Помучает ее какое-то время и можно жить спокойно, но оставим сейчас кокс и объясню почему хорошо, что сестрица угостила Нину «энергетиком», чтоб всех нарко-дилеров в водосточную трубу засосало (увы, из-за всей этой херни, ее мозг не мог придумать более кровавую фразу)! Хорошо потому что она бы сейчас, пьяная до разоблачения, лежала бы на барной стойке, а сестрица бы разделась до гола.
      Но даже если бы она была пьяна в гавань, то всё равно бы протрезвела от одного этого вида.
      С перекошенным от бешенства лицом, Антонина пулей бросилась к Камелии, не своим голосом заорала так громко, что переорала и музыку, и гомон, и сестрицу:
      – КАМЕЛИЯ!!!!!
      Камелия икнула и попыталась ретироваться.
      Да не тут-то было. Испуганные ее ором, люди шарахнулись от нее на приличное расстояние, тем самым сделав ей короткий и широкий путь к сестре. И поэтому она в мгновение ока оказалась рядом с сестрой.
      Врезав ей такую пощечину, что у той искры из глаз посыпались, Нина вцепилась в нее стальной хваткой и потащила ее к барной стойке. Сначала у нее был порыв от души бахн-уть легкомысленную сестру о стойку, но передумала и гаркнула:
      – Лед дайте!!!
      Бармен исполнил приказ почти моментально. Почти потому, что он верно понял что Нина хочет сделать с Лией.
      Налив в тазик ледяной воды, он поставил его на стойку, и Нина тот час окунула голову Камелии в тазик.
      Продержав ее там всего пару секунд, Нина великодушно отпустила вырывающуюся сестру. Когда та набрала в легкие достаточно кислорода, то разразилась такой эмоциональной речью, в которой не было ни одного цензурного слова.
     Народ в клубе с немым удивлением смотрели на Нину. На ее красивом лице была написана только смертельная скука. Любой другой бы бахнул бы Камелию по кумполу, но Нина только задумчиво посмотрела на таз, явно думая, можно ли из него пить. Но передумала, вспомнив, что сестра вымыла волосы лаком для волос.


____________
1 Популярный коктейль из рома, сахарной пудры и свежих листьев мяты.
2 Это когда ходить не можешь – столько выпил.
;;;;;;

      – Кошка.
      – Крошка.
      – Бошка.
      – Гошка.
      – Брошка.
      – Окрошка.
      «Всё как всегда», – подумала Нина, тихо закрыв дверь.
      Камелия хранила молчание, так как знала, что если ее сестра захочет, то пройдет незамеченной даже перед носом снайпером.
      Однако, Нине очень захотелось разрушить семейную идиллию. Родители привыкли не замечать Камелию, если та зайдет относительно тихо. Но вот они-то пока не знают, что их правильная доченька тоже ходит с сестрой по клубам причем уже вторую неделю.
      Сняв осточертевшие до боли десятисантиметровые туфли, Нина со звонким звуком кинула их в шкаф.
      Камелия убийственно на нее посмотрела, но родители не были глухими.
      – Камелия! – заорал отец. – Я тебя щас ремнем отстругаю!
      Нина с удивлением посмотрела на сестру. Она даже не догадывалась, что предки ее мутузят, да еще и ремнем.
      – Только родители из командировки вернулись, – подключилась мать. – А она...
      Однако, что она собиралась сказать сестры так и не узнали. Родители зашли в коридор и увидели, что там не одна, а две Орловы.
      – Нина? Что ты тут делаешь? – удивился папахен.
      – Почему не спишь?
      – А я что должна ложиться спать сразу же после «Спокойной ночи, малыши»? – огрызнулась Нина, скидывая с себя куртку.
      – Так, кто из вас кто? – задал глупый вопрос папаша.
      – Мы с Лией, конечно, близнецы и все такое, но откликнулась-то я! – еще сильнее разозлилась Нина.
      Камелия, которая успела освободиться от верхней одежды, с живым интересом и с лисичьей ухмылкой наблюдала за происходящим.
      – А что ты тут делаешь? – тупо спросила мама.
      – Ищу канделябр.
      – Зачем?
      – Чтоб дать им вам обоим по кумполу! – рявкнула Нина. – Да так, чтоб мозги вылетели нахрен!!!
      И с этими словами она ушла в свою комнату.

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

      – Занято?!
      – Дверь закрыта! – рявкнула Нина.
      – Занято? – тупо повторила девка.
      – Русский язык не понимаешь дура?! ЗАНЯТО!!!
      – Что, совсем? – с надеждой спросила она.
      – Нет, блять, специально для таких идиоток тут поставили автоответчик и он отвечает!
      Нина была в школьном туалете, где клеила подкладки. Чертовы месячные, какая сволочь их придумала? Да и натекло же сколько. Особенно ночью. Пришлось трусы выбрасывать – кровь же не отстирывается.
      Предки даже немного обрадовались, знали, что когда у нее месячные, то она становиться злой как Цербер 1.
      Завернув пропитанную кровью подкладку в упаковку новой, она выкинула ее в мусорку. Натянув на себя нижнее белье и джинсы, Нина закинула на спину рюкзак и вышла из туалета.
      Зайдя в класс, она привычно села за свою третью парту. Всегда пустую.
      Нина вдруг представила, что однажды эта парта станет полностью пустой. Она за нее не сядет. Она будет просто пустой партой, и лишь изредка кто-нибудь будет вспоминать, что там сидела странная девушка по-имени Антонина, которая всегда отзывалась на «Нина», а не «Тоня».
      От таких мыслей она сразу стала мрачной.
      Нина достала тетрадку и стала писать. Это была не обычная тетрадка, а толстая с одинокой девушкой, которая стояла вдалеке в пышном свадебном платье. В этой тетрадке Нина рисовала и иногда писала.
      Больше всего она обожала перелистывать эту тетрадку – звук шуршащих исписанных страниц действовал на нее умиротворяющее.
      Но сейчас она писала и даже во время урока она нагло писала, совершенно не слушая учителя.
      Зачем ей эти знания? Просто скажите зачем? Она...
      Впрочем, это ее тайна, которую она не откроет даже если выпьет бочку медовухи.
____________
1 Цербер охранял выход из Царства Мёртвых – Аида, не позволяя умершим вернутся.

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

      Больше всего ее убивает только одна вещь: тупость вопроса «Как дела?».
      – Как дела?
      – Нормально.
      – Как дела?
      – Нормально.
      – Как дела?
      – Нормально.
      – Как дела?
      – Нормально.
      – Как дела?
      – Нормально.
      – Как дела?
      – Нормально.
      – Как дела?
      – Нормально.
      – Как дела?
      – Нормально.
      Блять, какого хрена эта дура какделакает? Можно подумать, что кто-то скажет: «На меня вчера напали насильники, но какая-то собака спасла мне жизнь. Но эти стервятники убили ее». Да если бы кто-то так сказал, то его бы посчитали занудой. Если кто-то какде-лакает, то этому челу похрен на ваше настроение. Ему просто нечем заняться и он тупо спросил...
      Поток ее мыслей прервала Валя. Вообще-то ее зовут Валерией, но «Лера» ей не нрави-тся. Но что самое прикольное, так это то, что рядом с Валей-Лерой сидит Валентина, кото-рая отзывается на «Тину», а не на «Валю».
      – Нина, Нин, – шепотом окликнула ее она.
      – Чё?
      – Как дела?
      Взбесившись, Нина взяла книгу и со всей дури огрела Валю по кумполу.
      – Э! Ты чё охерела?!
      – Заебала, блять, сука!
      – Орлова, ты чего? – озадачилась учительница.
      – А тебе-то какое нахер дело?! – окончательно охамела, а точнее обнаглела, Нина. – Чё в мою жизнь лезешь? Своей нет? Купи себе хомяка!
      – Орлова! Как ты разговариваешь со старшими?! Тебя не учили, что к стар...
      – Выкают только тем, кого уважают! – рявкнула она и швыранула учебник в любимую учительскую вазу как подтверждение своих следующих слов: – А такую визгливую мымру я не уважаю!
       Алевтина Владимировна стала пунцово-красной.
       – ОРЛОВА-А-А!!!! К ДИРЕКТОРУ-У-У!!!!!!
       – Нафиг? – неожиданно спокойно сказала Нина и взгромоздила свои длинные ноги на стол. – Ну, отчитают меня за порчу НЕ школьного имущества, поорете на внешний вид и я спокойно пойду домой...
      Учительница физики едва не задохнулась от шока и возмущения. Нина же, нагло улыбалась, абсолютно не боясь ее. Зачем?
       – Во даешь... – восхитился Егор.
       Нина самодовольно усмехнулась. Егор был симпатичным и в третьем классе она даже была безответно в него влюблена. Но потом помидоры завяли и она не питала к нему никаких чувств. Парень как парень – малость буйный, но веселый и красивый.
       Но сейчас он ей нафиг не нужен.
       – ОРЛОВА!!!!!!!!! – ожила учительница. – МАРШ ИЗ КЛАССА!!!!!!!
       Нина спокойно кинула подставку, тетрадки, дневник и пенал в рюкзак.
       – Книгу не дадите? – спросила Нина. Алевтина Владимировна так на нее зыркнула, что любой другой обосрался бы. Но ей было глубоко на нее плевать.
       – Ладно, эта гребаная физика мне итак не нужна. – Ни капельки не расстроилась Нина и ушла из класса.
       Ей повезло: охранник разговаривал с ребятами и поэтому она легко прошмыгнула в раздевалку и быстро оделась. Выждав пару минут, она вышла из школы. Дежурили ребята из ее класса и поэтому они ее пропустили.
       Пропустили потому, что тихоня Орлова никогда не сбегала с занятий.

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

      Books and music – her love.
      Единственная любовь.
      Нина вышла из душа, одела нижнее белье, носки и штаны. Верх пижамы она одевать не стала. Она сильно потела и поэтому не носила светлую одежду.
      Блять, как же трудно живется если ты не соответствуешь среднестатистическому обра-зу подростка двадцать первого века!
      – Задрали! – рявкнула она и швыранула рюкзак в кошку, которая клянчила конфеты. Та еле успела увернуться. А жаль. Достала, блять, сволочь.
      Подростки – жестокие существа, доченька.
      Да я без тебя это знаю, сука. Я же с ними учусь!
      Пошли вы все в задницу.
      Не матерись! Ты же девочка!
      А какого хрена ты тогда материшься?!
      Мне можно. Я взрослая сорокалетняя женщина.
      После этой фразы ничего сказать нельзя – ничего просто в голову не приходит. Но, блять, просто руки чешутся запустить в мамашу канделябр.
      Господи, как вы меня заебали!
      Правду люди говорят, во всем плохом есть хоть что-то хорошее...

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

      Memoria 1.
      Это только кажется, что воспоминания приходят невольно. Нет, такое бывает очень редко.
      Чаще всего они вызваны ассоциациями. Видишь бывшего – вспоминаешь пережитые минуты вместе. Видишь кошку – вспоминаешь о своей. Слышишь мелодию – вспоминаешь тот кадр жизни, где была эта песня.
___________
1 Здесь: воспоминание (лат.).
      Вот и Нина, слушая музыку, вспомнила один эпизод из своей жизни.
      ...Она была в черных кожаных штанах и такой же майке с горлом. Платья она не носила – не любила. И поэтому она удивилась, когда перед ней оказался парень со смазливой физиономией.
      Не нужно считать Нину дурой – она сразу скумекала кто перед ней. Если красиво, то похититель сердец.
      Почему люди называют самые мерзкие вещи красивыми словами? Ложь называют защитной мимикрией, предательство – вынужденным действием, побег – стратегическим отступлением, а бабника и кобеля – шалуном.
      Парень заливался соловьём, выдумывая изысканные комплименты для Нины, которая совсем к ним не привыкла. За всю жизнь ее хвалили... нуль целых нуль десятых раз.
      Родители не любили ни Камелию, ни Нину. Сначала они расстраивались по этому поводу и пытались быть хорошими, но потом Лия махнула на них рукой и стала отжигать по полной программе. Нина же решила стать самой лучшей, но всё равно предки оставались недовольными. Складывалось впечатление, что если бы она принесла бы им Нобелевскую премию, то они бы спросили: «А почему не «Оскар»?».
      И поэтому Нина весело болтала с парнем. Кстати, как там его зовут? А, впрочем, неважно. Зачем ей помнить имена кобелей? Надо будет сказать сестре «спасибо» за то, что за-ставила ее принять контрацептив.
      – Позволь поинтересоваться, – обольстительно улыбнулся он ей. – Где ты взяла такие прекрасные глаза?
      Нина усмехнулась, но неожиданно для парня сказала:
      – Карие глаза – самые распространенные и были еще у неандертальцев. Остальные цвета появились позже.
      Надо отдать парню должное: если он и растерялся, то ничем себя не выдал и на пару мгновений свет скрыл его лицо. За эту короткую передышку парень успел сориентироваться.
      – Счастливые неандертальцы – у них был самый прекрасный цвет глаз! – похоже, с искренним восхищением сказал он.
      И Нина ухитрилась вспомнить его имя. Марат.
      – А я думала, что самым красивым цветом глаз считается синий, – начала поддаваться под его чары Нина.
      – Это считают люди, которые не видели твоих глаз! Если бы увидели, то живо переменили свое мнение.
      – А зачем мне их мнение? Более дешевой и продажной субстанции нежели общественное мнение не существует! – уверено сказала Нина.
      Марат улыбнулся.    
      – А у тебя есть характер.
      Их диалог прервал чей-то пьяный голос:
      – ТАНЦУЙТЕ!!!!! ТАНЦУЙТЕ ТАК, СЛОВНО ВАС НИКТО НЕ ВИДИИИИИТ!!!!!!
      Пьянчуга лихо перескочил на другой стол и стал выделывать там какой-то гибрид самбы-мамбы, брейка и аремби.
      Через пару минут парня увели.
      – Знаешь кого он мне напомнил...
      – Что? – не услышал Марат.
      Нина подошла поближе и сказала погромче:
      – Он мне напомнил мою кошку, которая клянчит дозу.
      Марат схватил ее за руку и притянул ее к себе вплотную.
      – Ты даешь своей кошке дурь!? – с непередаваемым выражением воскликнул Марат.
      Нина хохотнула и поспешила его успокоить.
      – Нет. Просто Дакота обожает конфеты. Есть такие конфеты для дрессировки. И одна-жды мы купили зеленые конфеты и кошка так их заабожала, что мы окрестили те конфеты травой. Ну и дальше все конфеты обозвали наркотиками так как она их обожает до потери пульса. А если мы их ей не даем, то начинает орать не своим мявом. Ломает ее.
      Марат облегченно вздохнул, а потом засмеялся.
      – Это надо ж додуматься! – сказал он сквозь смех. – Назвать конфеты колесами!
      – И это надо подумать, что я даю кошке наркоту! Да она, небось, от первой дозы сдохла бы! – возмутилась Нина.
      Марат опять хохотнул.
      – Типично женская логика – обвинить во всем мужчину, когда сама брякнула фигли что!
      – Да, мы существа без логики!
      Вот скажите почему мужчины не понимают, что девушкам не нужна логика? Им нужна любовь, забота, ласка, внимание и еще раз забота и любовь. Даш это девушке – она твоя. И если будешь придерживаться золотой середины, то Навсегда. С большой буквы, да. Ведь навсегда – это очень долго...
      Когда зазвучала медленная композиция Марат пригласил ее на танец. Она, естествен-но, согласилась. Не стоять же как последняя идиотка у барной стойки?
      – Любишь?
      – Люблю!
      – Докажи!
      – Докажу!
      – А достанешь звезду?
      – Да, достану, с¬могу!
      – Ты солгал.
      – Я не лгу!
      – Ты не сможешь достать, до небес дотянуться, как вишню сорвать!
      – Я смогу!
      – Знаешь, – сказала Нина Марату. – Я вот раньше никак не могла понять этого сравнение «как вишню сорвать». Думала, что тут сложного? А теперь поняла, что она имела в виду не ягоду, а дерево. Такой дурой себя чувствую.
      – Ничего, лучше иногда тупить и быть умным, чем быть тупым, но всегда умничать.
      – Золотые слова.
      Помолчав пару секунд, Марат сказал:
      – Знаешь, что меня в этой песне убивает?
      – Тупость девушки?
      – Она самая. Это надо додуматься – достань мне звезду! Честное слово, бабская тупость меня просто убивает!
      Нина хихикнула.
      Какое-то время они протанцевали в молчании. Когда началась следующая песня, то Марат сказал:
      – С тобой так хорошо. Будто перед камином с чашкой горячего шоколада в зиму, – нежно прошептал он.
      Нина почувствовала, что краснеет и прижалась к парню, на секунду поверив в то, что он не ловелас.
      Словно (а может и не словно) уловив доверие к нему, Марат тихо окликнул ее:
      – Нина.
      Нина подняла голову и посмотрела ему в глаза.
      Марат целоваться умел. Ей показалось, что она выпила хорошее вино. Сначала он целовал ее нежно, а затем он начал становиться более страстным...
      Когда он оторвался от нее, Нина хриплым голосом призналась:
      – Со мной такое впервые! Это просто невероятно...
      Макар улыбнулся и пробормотал:
      – Со мной тоже...

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

      Она услышала чьи-то вопли.
      Нина открыла глаза и тот час пожалела, что она это сделала.
      «Только заснула», – подумала она и посмотрела на мобильник, где были часы.
      18:02! Нифига себе продрыхла!
      Это только кажется, что между 17-тью часами и 18-тью разница в одну цифру. На самом деле тут разница в несколько часов. Наверно, в семнадцать заканчивается день, а в восемнадцать начинается вечер. Иначе как еще объяснить такое странное ощущение?
      Утро, день, вечер, ночь.
      Она может точно сказать во сколько наступает определенный промежуток дня.
      Утро начинается в четыре и заканчивается в десять. День начинается в одиннадцать и заканчивается в семнадцать. Вечер начинается в восемнадцать и заканчивается в одиннадцать. Ночь же начинается в полночь и длится до трех.
      Нина встала с дивана и вдруг испытала порыв выйти на улицу.
      Она была интровертом, чуть ли не социопатом, и поэтому желание прогуляться очень ее удивило.
      Одев свитер, джинсы, сапоги, куртку, Нина вышла из дома не забыв прихватить ключи.




                22222222222222222222222222
     Нина села на качели и стала медленно раскачиваться, с интересом наблюдая за людьми.
     Какая-то мамаша ведет за руку свое непослушное чадо, которое орет, чтобы мама купи-ла киндер макси.
     Девочка лет двенадцати разговаривает с кем-то по телефону. Может о шмотках, о парнях, о косметике или перемывает кому-то косточки. Честное слово, не понимает она людей, которые сплетничают о других. Сто процентов, у таких людей по-видимому неинтересная жизнь, раз они в так активно лезут в чужую.
     Трое мальчиков играют в футбол; какая-то кошка сидит под мостом; собака Нюра лает на матерого кота, которого так и прозвали. Мат. Кто не понял, поясню: имя происходит от слова «матерый» 1.
     Почему-то подростком можно назвать только особей мужского пола. А как называть девочек? Подростка? Подроста? Подрота?
     Все сейчас талдычат о равенстве полов. А на самом-то деле какое тут нафиг равенство? Если парень перетрахался с половинной Одессы, то как его назовут? Шалуном. В запале кобелем. А если девушка в тринадцать родила ребенка, то ее назовут только шлюхой, хотя может оказаться, что она была изнасилована.
     Сволочи.
     – Ну, не знаю я как похудеть! – услышала она причитания подросты (выдуманные то-бой слова нужно использовать) лет четырнадцати.
     – Всё перепробовала! И салатную, и рыбную, и красную, и овощную... Прямо не знаю что мне делать! Так толстухой и помру.
     Подроста была «моржом» раз ходила в ветровке, а не в теплом пуховике как Нина.
     – Что Рия?! Я прекрасно знаю свое имя! ЧАО!!! – рявкнула Рия и бросила трубку.
     Выждав пару минут, Нина окликнула Рию.
     – Рия!
     Рия обернулась и посмотрела на Нину.
     – Чего тебе?
     – Не парься о якобы лишних витаминов на талии. У тебя нормальная фигура. И не пытайся похудеть – не знаю как ты, но я не нахожу ничего привлекательного в скелете. Да и они вообще никому не нравятся. А тебе?
     Рия крякнула и сказала:
     – Я от одного вида скелета в обморок падаю.
     – А сама почему-то хочешь им стать. Кстати, как начитанных человек сообщу тебе кое-что длинное, так что садись.
     Рия села на соседние качели и спросила:
     – Ты кто?
     – Нина.
     – А я Виктория, но «Вику» не перевариваю и зовусь Рией.
     – Понимаю. Меня саму зовут Антонина, то «Тоня» мне как-то не очень...
     – Так что ты хотела мне сказать?
     – Диета – это огромный стресс для организма. Чтобы ты лучше поняла я приведу пример: ты была в родной Украине и вдруг оказалась в Италии. Итальянский ты, естественно, не знаешь и поэтому теряешься. Похожее происходит и с твоим организмом.
     – За...
     – Не будь одной из тех идиоток, которые рехнулись на почве подсчета калорий! – рявкнула Нина. – Такие дуры отказываются от всякой жрачки и превращаются в безмозглых зайцев, едя только салат и капусту. И только когда заболевают от истощения пытаются ве-рнуться к нормальной жрачке, но не всё так просто. Организм-то привык к «кроличьему» режиму и ни в какую не хочет принимать человеческую еду. И несчастный организм дол-го привыкает к нормальной жратве. И единственный результат диеты: слоящиеся ногти, редкие волосы, кожа в прыщах, запах изо рта и вес... тридцать кг. Для подростка это... но-рмалек, но для... Сколько тебе?

__________
1 Опытный.
     – Шестнадцать.
     – Но для шестнадцатилетней – это, извините, в больницу надо так как это вес анорексички.
     – Я вобще этих анорексичек не понимаю. Особенно после статьи...
     – Анорексию запретили Уголовным кодексом?! – ошековилась Нина.
     – Да нет, после статьи в «Космо». Там была история одной бывшей анорексички. Она там говорила, что она смотрела в зеркало и видела там борца сумо, когда остальные видели скелет.
     – Мда, не удивительно, что их лечат в психушке.

;;;;;;

      Нина пришла сюда и завтра.
      Холодный ветер разносил опавшие листья. Листья были разными: сгнившими, полусгнившими, обычными желтыми, огненными, золотыми, заметила она и парочку красных.
      Нина подняла один, особенно красивый: оранжево-золотой, идеальный, большой и прекрасный.
      Нина вытащила из газеты страницу и аккуратно положила в нее листок. Потом она осторожно засунула сверток в кулек, где были пару твиксов, бутылка воды с газом и мандаринчики. Как и все Львы, Нина обожала мандарины.
      – МАМА!!!!! – вдруг заорал кто-то дурным голосом.
      Нина посмотрела на источник звука, который смотрел вверх, а потом и сама подняла голову.
      С двенадцатиэтажного дома падала девочка. Всё происходило так быстро... и так медленно. Нина даже не успела толком перепугаться – девочка уже впечаталась в асфальт.
      Нина невольно сама представила себе, как она падает вниз и в ее глупой голове бьется одна-единственная мысль: пусть это всё закончиться...

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

     Она была в самом тупом шоке.
     Нина сидела на качелях, тупо глядя в одну точку. Смерть девочки так ее потрясла, что она наверняка онемела.
     – Что случилось? – спросил красивый, словно перезвон серебряных колокольчиков, голос.
     Нина подняла глаза и увидела красивую, как богиню, девушку лет восемнадцати. У нее были вьющиеся золотисто-рыжие волосы и небесно-голубые глаза. Одета она была скромно, но очень красиво.
     От нее веяло теплотой и любовью. И именно поэтому Нина внезапно рассказала ей обо всем. О непонимающих родителях, о кретинах-одноклассниках в чьих головах гуляет ветер, о девочке-самоубийце... и даже о своей самой страшной и сокровенной тайне.
     Говорят, такое называют эффектом попутчика. Не факт, что люди когда-нибудь да увидятся и поэтому вываливают друг другу свои проблемы.
     Нина же считала, что когда человек рассказывает свои проблемы абсолютно незнакомому человеку, то он поможет ее решить.
     – Не очень-то хорошая у тебя жизнь, Нина, – посочувствовала незнакомка.
     – Да уж, – согласилась Нина и вдруг почувствовала... облегчение. Господи, как же хорошо когда она рассказала про ЭТО! Просто гора с плеч!
     – Ой, – вдруг занервничала Нина, воровато оглядывая округу.
     – Успокойся, тут только ты и я. Все остальные пошли смотреть на труп, – уверенно и спокойно сказала рыжая.
     И какой придурок сказал, что все рыжие – ведьмы и стервы? Нормальная и добрая девчонка. Только невероятно прекрасная.
     Но когда она расслабилась, она тот час напряглась. Она не говорила ей свое имя...
     – Я не говорила тебе свое имя. Откуда ты его знаешь?
     – Я твой ангел-хранитель или галлюцинация. Но если тебе не устраивает ни то ни другое, то обращайся ко мне по-имени. Энида.
     Минутное молчание.
     – Редкое имя, – обрела она дар речи.
     – Означает «жизнь, душа». А еще в нем есть слово «need» 1, что в переводе на русский означает «нуждаться».
     – Хочешь сказать, что я в тебе нуждаюсь?
     – Все нуждаются в Боге. И люди, и ангелы. Ведь Он создал нас всех.
     Нина тупо кивнула.
     Сейчас было модно божиться, но половина из тех, кто утверждает, что он верит в Бога говорят это тупо для понта. Тихий ужас. Лучше бы честно говорили, что не верят.
     – И что ты мне советуешь, ангел мой? – с ухмылкой спросила Нина.
     – Часы перевернулись давным-давно. В ту же секунду как ты закричала. Часы не треснуты – в них столько, сколько было насыпано Всевышним.
     Энида посмотрела ей в глаза и сказала:
     – Ты верно делаешь, что хочешь узнать и увидеть всё. Но будь собой. Не потеряйся. И помни о других.
     И вдруг она исчезла. Просто превратилась в звездную пыль...

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

     Время отмерено.
     Судьба написана.
     Всё решено до ее рождения.
     Жизнь жестока.
     Но Антонина означает «вступающая в бой».
     И она вступит в бой.
     Если не с судьбой, то с временем.

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

     Наступили выходные.
     – Почему я?! – на всю квартиру заорала Нина.
     – Чтобы дурь выбить, – отрубила Елизавета.
     Нина поняла ее по-своему.
     – Я не прикасаюсь к наркотикам. Можешь анализ мочи сделать, коли не веришь, – предложила она, начисто забыв, что родная сестра угостила ее кокаином. В конце концов, отодной небольшой дозы зависимым не станешь.
     Елизавета крякнула и что-то тихо пробормотала.
     Поняв, что жена выронила поводья воспитания, Никита поспешил их схватить.
     – Ты прекрасно справляешься с бабушкой, она тебя любит...
     – Она сумасшедшая! – вдруг рявкнула Камелия.
     «Псих» и «чокнутый» отнюдь не синонимы слова «сумасшедший». Псих – это когда кто-то ведет себя не так как все и его не могут понять. Сумасшедший же... это конечная станция.
     Однако если к муттер подключался папаша, то переспорить их было невозможно даже если на твоей стороне младшая сестра (Нина старше сестры всего лишь на одну минуту).
     Вот и вышло, что ей пришлось паковать чемоданы, а точнее сумки, и ехать к бабушке, которая была в полном маразме. Хорошо хоть не с ними жила.
     – Странно, что отправляют только тебя одну, – сказала через два часа Камелия, стоя в дверном проеме.
     – Эт точно. Раньше они старались сбагрить одну тебя, реже вдвоем посылали.
     Камелия кивнула.
     На этой ноте нужно было уйти, но Лия не ушла. Она спросила:
     – Нин, что с тобой происходит?
     – В смысле? – прикинулась она дурой из темного переулка.
     – Ты какая-то странная. Достаточно хоть вспомнить как ты вазу кокнула...
     – Да она меня давно заколебала.
     – Она всех «калебет». Но от тебя!.. – либо она подавилась собственными словами, либо не может описать свое удивление.
     – Вита бревис, – тихо сказала Нина
     – Что?
     – Не знаешь английский – учи! – рявкнула Нина и кинула в Камелию подушку.
_________
1 «Need» читается как «нид». Энида.

;;;;;;;;;;;;;;;;;

     – Я Лана, а ты?
     – Нина, – ответила она, гадая, как зовут девочку. Светлана? Руслана? Бланда? Иоланта? Юлиана? Хотя, наверно, у нее не такое уж и редкое имя. Может ее зовут Светой.
     – Прикольное имя.
     – Ага.
     – А какое имя, по-твоему, самое дерьмовое?
     По-видимому, девчонке очень хотелось поболтать.
     – Елена, – ответила Нина, кривя рот.
     – По мне Евдокия хуже.
     – По мне нейтрально.
     – А?
     – От имени «Евдокия» меня не кривит, но и бурного восторга я не испытываю. 
     – Меня его сокращение убивает. Дуся. Где у людей логика?
     – Не скажи. Я читала книгу «Верум рампарта» 1 и главную героиню звали Арабелла.
     – Красиво, – восхитилась Лана.
     – Да, а сокращенно она была Аира.
     – Почему? Логично же «Белла» или на тонкий корень «Аря», хотя это как-то не очень.
     – Да потому, что изначально авторша планировала назвать героиню Мирой, но потом ей понравилось «Арабелла», а было-то написано несколько страниц и автору стало элементарно лень переписывать. Но она смогла ее преодолеть на некоторое время, но продержалась не долго. Она нажала клавишу «Insert»1 и из «Мира» получилось «Аира». Понравилось ей сокращение, вот и оставила. Так вот и рождаются сокращения.
     Для молчаливой Нины это была целая речь.
     Лана хмыкнула и отстала от нее.
     Нина откинулась на спинку сидения и хрустнула шеей.
     Она была в маршрутке, которая едет в деревню, где жила ее бабушка Антонина Семеновна.
     Камелию назвали в честь цветка, хотя такое имя итак существует. А Нину, как вы поняли, назвали в честь бабки, которой в этом году стукнуло девяносто девять лет и бабушка до последнего хочет дожить до ста.
     – Во как будет круто! – очень часто говорила бабушка. – Прожила сто лет и умерла в свой же день рождение!
     – А почему в день рождение? – не поняла Нина. – Это же праздник!
     – Праздник, – фыркнула бабка. – Да всего лишь отмечаем еще один прожитый год, который приближает нас к смерти!
     И действительно, что хорошего в дне рождения?

___________
1 На данный момент написано лишь три главы, так что прочитаете вы мое творение не очень скоро, но прочитаете.

;;;;;;;;;;;;;;;;

     Велком в дурдом.
     С виду дом как дом: обнесен старым-добрым родным украинским забором, стены из кирпича покрашены белой краской, красная черепица. Раньше этот дом выглядел как ож-ившая картинка украинских хаток, но благодаря предкам они изменили этот дом.
     Когда бабушка заболела, то приехала в Одессу к дочке. Проболела она долго, так дол-го, что Нина со своей слабой иммунной системой дважды слегала с температурой под сорок. Но предки не теряли времени даром и отремонтировали старую хату до неузнаваемости.
     Что же устроила им бабушка! Они не общались целых два года и сейчас только-только начинали налаживать связь.
     Нина глубоко вдохнула и выдохнула. Когда она наскребла со стенок коробки «Пофигизм» немного спокойствия, то постучала в дверь.
     Она открылась незамедлительно.
     – Ох, Ниночка, привет дорогая, заходи, будешь чаю? Нет? А пирожки? – со скоростью пулемета затараторила бабушка. Пофигизм пока еще не кончился. Пока.
     Вот что она ненавидела в бабушке, так это ее говорливость. Эту черту она передала и своей дочери Елизавете, которая постоянно мыслила вслух. И за это Нина в последнее стала ее бить. Достала, блять, сука! Держи рот на замке, никому твои мысли не интересны!!!!!!!!!
     Но бить престарелых – это, извините, нужно быть последней ****ью. И поэтому Нина отключилась от внешнего мира.
     Антонина Семеновна повела ее на кухню и Нина почувствовала как вытягивается ее лицо в охуевшей гримасе. В кухне спокойно сидела Энида.
     – А это Энида Гениус. Она мне помогает с огородом. Золотые руки у нее! Только к цве-там прикоснулась и тот расцвел! Хотя закрылись уже неделю назад! Ангел, а не человек!
     Энида улыбнулась.
     – А теперь, мои дорогие, не могли бы вы разделить со мной мою трапезу? И не смейте отказываться! Мой муж умер, чтобы убить того дракона, чье мясо мы будем вкушать!
     Тронулась бабушка из-за смерти Кирилла Алексеевича, и оригинально (впрочем, она итак была оригинальной и эта черта передалась и Нине) – Кирилл Алексеевич умер до невозможного тупо: поперхнулся водой. Для бабушки дед был гением, ангелом, святым человеком и поэтому она просто не могла поверить, что он так глупо умер. Вот и стала выдумывать всякие небылицы.
_____________
1 Кому интересно: «Insert» находится между клавиш «Prt Scr Sys Rq» и «Delete». «Insert» – это такая стирачка. Пишешь слово, захотел написать другое, но лень или жалко стирать слово. Для этого есть «Insert». Нажимаешь на клавишу и пишешь слово, которое стирает другое. Я очень часто использую эту клавишу. Очень экономит время.

;;;;;;;;;;;;;;;;

      – Почему ты здесь?
      – Потому что ты меня видишь.
      – В смысле?
      – Ангелов видят только дети, но до трех лет и те, кто... – Энида выразительно округли-ла глаза.
      – А почему тебя видит бабушка?
      – Мне надо за тобой присматривать. Тут с тобой случится что-то очень плохое. А твоя бабушка в полном маразме и поэтому она меня видит. Ей никто не поверит.
      – Слушай, а тебе не приходило в голову, что если я буду разговаривать с тобой на улице, то меня сочтут сумасшедшей?
      – Я – твой ангел-хранитель. Я слышу твои мысли и не только твои. Сейчас ты знаешь как меня зовут и поэтому можешь со мной общаться на телепатическом уровне. Я тебе отвечу. Но если нам действительно будет очень нужно поговорить, то я разгоню людей и мы поговорим.
      Нина хмыкнула и двухсмыслено спросила:
      – Гениус, значит?
      – Фамилия – это по-латыни «семейство». Ангелы – одна семья. Genius – это «дух-хранитель» по той же латыни. Чаще всего наши фамилии на латинском, хотя они нам нужны только тогда, когда мы оказываемся на земле. Встретишь человека с латинской фамилией – то он либо ангел, либо его потомок.

;;;;;;;;;;;;;;;;

      Три дня спустя.
      Нина медленно сползла по дереву вниз и трясущимися руками стала доставать из кармана обезболивающее.
      Ох, не просто так Энида пришла сюда. У нее началась эта боль. К счастью Эни дала ей какой-то новый вид обезболивающего.
      «Почему ты не можешь меня вылечить?», – спросила Нина и тот час получила ответ.
      «Тело – оболочка. Душа бессмертна. Если все будет хорошо, то у тебя будет следующая жизнь».
      «Ты не ответила на вопрос».
      «Ответила. Просто ты не хочешь понимать».
      Нина вколола себе препарат и почувствовала, что становится легче. Но даже зная, что это обманчивое впечатление, она улыбнулась.
      – Слыш, наркоманка! Пошла вон! – рявкнула на нее какая-то женщина.
      Нина так на нее зыркнула, что Энида отшатнулась и пошла к еще одному своему подопечному. Ангелы берут шефство над тремя душами и именно поэтому у людей и происходят такие неприятности. Впрочем, половина неприятностей происходят с нами потому, что их нам дал Господь.
      – Я не наркоманка, – прорычала Нина.
      – А это тогда что? Аж два о?
      – Лекарство, – сквозь зубы процедила Нина, медленно вставая с таким мрачным выражением, что если бы не густая тень, то дама проглотила бы язык.
      – Лекарство, – с издевкой повторила женщина. – И какое? Героин? Кокаин?
      – Ты рифмоплер что ли?
      – Тебя не учили, что к ста...
      – Я не собираюсь уважать ****ь, которая считает смертельно больного человека нарк-оманом, а обезболивающее – наркотиком! – заорала Нина с такой злостью, что птицы пе-репугано улетели.
      На лице хамки появилось удивление вперемешку с растерянностью и... жалостью.
      Только этой жалости ей не хватало.
      Лучше безразличие, чем жалость.
      – Не хрен на меня с жалостью пялится! – рявкнула Нина. – Не вылечусь!
      Обматерив женщину в три этажа, Нина ушла куда глаза глядят.

;;;;;;;;;;;;;;;;

      «Что с ней?» – подумал он.
      Аркадий Серватор смотрел на девушку с гривой каштановых волос, которую дико рвало.
      Аркадий подошел к ней и сочувственно погладил ее по спине. Через пару секунд ее пе-рестало рвать.
      – Господи помилуй, – хриплым голосом пробормотала она.
      Кеша взял ее под локоть и помог ей встать. Когда он отпустил ее руку, она достала из кармана влажные салфетки и вытерла рот. Но вместе с салфетками из кармана выпала ам-пула и Кеша едва успел ее подхватить. Взглянув на нее, он сразу понял что в ней. Сильно действующее обезболивающее с не очень приятным побочным эффектом: рвота. Но рвота лучше боли...
      – Держи, – сказал Аркадий и когда Нина посмотрела на его руку, протянул ей ампулу. Нина молча взяла ее и тихо пробормотала: «спасибо».
      – Помочь до скамейки дойти? – предложил Аркадий.
      Нина кивнула.




                3333333333333333333333333

      – «Пятнадцатилетняя девочка разбилась насмерть» – прочитала Нина. – О. Помню ее.
      – Знакома с этой дурой? – спросил парень с темными волосами и зелеными глазами.
      – Нет, она в моем дворе сиганула и о покойниках плохо не говорят.
      – Я и не говорю плохо, я просто констатирую факт.
      – И с чего ты решил, что она дура?
      – Из-за того, что она покончила с собой из-за несчастной любви. «Девушка была изна-силована своим парнем, который на три года старше ее».
      – Обычная тупая история о гуляющем парне и наивной девахе, – поморщилась Нина.
      – Да еще и обеливают эту дуру. «Была изнасилована»! Готов поспорить на все свои деньги, что все было добровольно. 
       – Почему газеты не пишут правду? Есть хоть одна газета, в которой написана правда?
       – Газеты не пишут правды потому, что людям она нахрен не нужна! – рявкнул парень. – А на второй вопрос невозможно ответить!
      – Да, люди сейчас тупые, бессердечные и пошлые, – вздохнула Нина. Хорошо, что скоро она отсюда уйдет.
      – Тупые – не то слово. Особенно девушки...
      – Это почему мы дуры? – обиделась за весь женский род Нина.
      – Из-за ***лава! – рявкнул он.
      – Любви? – перевела Нина.
      – Какая нахуй любовь? – поморщился темноволосый. – Сейчас ее нет, все опустили «люблю» до уровня «привет». Но, блять, девушки почему-то не забыли, что раньше из-за этого, блять, единственного кончали с собой! Какой нахуй единственный? Какой – «нав-сегда»? Не 60 же!!
     – Это точно! Чего они не говорят себе: «Живи, мать твою!!!! Хватит размазывать сопли по роже, слушать грустную музыку и мечтать, что когда-нибудь он приползёт! Да нихуя не приползёт! Ему насрать! Он не помнит тебя! Попользовался, поиграл, послал!
     – Это точно – кончают с собой из-за своего «единственного, любимого, обожаемого»... Как еще этих кобелей называют?
     – И причем не въезжают, что он кобель!
     – И все такие бедненькие и несчастненькие просто находят еще один повод пострадать!
     – Всем вам, чёль нужен такие горе-мальчики по которым вы будете страдать?..
     – Которыми эти безмозглые курицы будут оправдывать, что смолят как паровозы...
     – Пить с горя, ведь это гораздо красивее, чем сказать «да, блять, я ушла в запой»!
     – Сидят эти блондинки и рассуждают ночами как им, блять, плохо без него... Что он воздух, жизнь...
     – А кто без него умер? Всё реально пережить, а лучше забить! Ты жива? Так какой он тогда нахуй кислород? Попробуй-ка, зажми нос! Не дыши! Чувствуешь разницу? Или до сих пор не догнала своим розовым мозгом, что он полная лажа, а ты – тупая овца, которой нравиться страдать? Пойди выпей с подругой, позовите парней, отожги... Выпей водки, покури...
     – Пошли ему смс-ку со словами «Пошел нахрен, кобель недоделанный. Ты тупорылое говно, а я – Королева! С большой буквы, да!»! – вовсю разошлась Нина. – Спорим, что эта сука сразу позвонит?
     – Ну, ответит точно – это ведь гораздо эффективней, чем сопливые сообщения в кото-рых эти безмозглые селедки описывают свои «глубокие» чувства, а он читает и сразу удаляет. А знаешь почему?
     – Потому что ему похуй, потому что он знает что ты будешь бегать за ним как тупая псина и чуть что он может прийти к тебе, улыбнуться, а твой и без того не совсем нормальный мозг отключиться... А он тупо хочет тебя трахнуть... Ему насрать на твои чувства, мазохистка, блять, долбаная!!!!!! – заорала Нина.
     – Да еще и в анорексичек превращаются! – поддержал ее парень. – Думают, блять, что если они весят не 40 кг, то они – жирные коровы, и если похудеют, то он сразу вернётся. И не догоняют, что если будешь весить 40 кг как хочешь, это будет значить, что у тебя нет сисек, жопы и на тебе можно будет гладить бельё, потому что ты, мать твою, плоская как доска. Худей анорексичка гребаная, худей!
     – Все еще пишут: виски, ром и так далее, а мне до одури интересно, кто виски бутылками пьёт? Пиво на лавочке вот чё эти самомучительницы пьют... Ну ладно мартини на кухне с подругой, у которой такие же розовые мозги и лапша на ушах как у тебя... И не могут не врать даже себе!! – истерически заголосила Нина. – И не могут даже посмотреть правде в глаза!
     – Может эта самоубийца, – он потряс газетой. – Не самая охуенная, худая и так далее, но, бляха муха, она достойна большего!!! Не того тупого козла помешанного на себе, ко-торый готов трахать всё что видит! Он ****утый! Пойми ты это наконец! А ты...
     – Живи спокойно, трахайся тогда когда хочется, пей сколько хочется и кури, если тебе так хочется...
     – Но прекрати оправдывать это всё несчастной любовью... Не ври ни себе, не другим! Ему похуй, и тебе тоже, а то что ты вбила себе в голову – дурь и полная ***НЯ! А жить ты устала, заткнись и живи! Умрёшь – тебя все забудут, всем похуй!
     – А еще представляют, как они лежат в гробу в белом платье. «Невеста, которой она не успела стать»... – с иронией процитировала Нина.
     – Ему тем более! – не услышал ее парень. – Он ничё не поймёт! Пойдёт ****ь другую ЖИВУЮ тёлку!
     – Жаль, что эти при****еки этого не понимают и подумают только «Фу, как грубо!»
     – Грубо? – практически прорычал темноволосый. – А разве это не правда?

;;;;;;;;;;;;;;;;

      Она вздохнула.
      Нина шла, чувствуя странную тоску.
      Она опять вздохнула. В последнее время она всё чаще и чаще думала о смерти.
      Почему умирают хорошие люди? Она не знала. Почему люди заболевают неизлечимыми болезнями? Она не знала. Почему люди вообще рождаются, если им суждено умереть? Наверно их смерть как-то повлияет на кого-то. А на кого повлияет ее смерть?
      Нина опят вздохнула. Бог же есть – она сама со своим ангелом-хранителем общалась – так почему же люди умирают, если они кому-то нужны?!!!
      «Тело – временная оболочка, а душа бессмертна».
      Не все это понимают и не все хотят расставаться со своим телом. Энида говорила, что именно поэтому Там делают похожие оболочки.
      Она никогда не понимала почему некоторые люди добровольно расстаются со своей жизнью. Ты будешь помнить только одну свою жизнь (чтобы не сойти с ума, запутавшись, кто ты), так живи! Зачем резать себе вены? Это тупо, да и страшно.
      Когда она читала истории в которых девушка резала себе вены, то ее брал озноб. Как представит, что она режет себе вены... Мороз по коже. Лучше наглотаться таблеток, чем вены резать.
      – О чем думаешь? – спросил темноволосый парень.
      – Я думаю о том как тебя зовут.
      – Ваня.
      – Врешь! – воскликнула Нина. – Не может у тебя быть такое тупое имя!
      – Ладно. Меня зовут Макс.
      – Опять врешь, – сощурив глаза, сказала Нина.
      Иван-Максим вздохнул и сказал:
      – Мерлин.
      – А?
      – Меня так зовут. «Мерлин»
      – Не может такого быть.
      – Может. Мои предки фанатеют от истории о короле Артуре. И – зацени! – меня, как старшего, обозвали Мерлином, младшего брата Артуром, а сестру зовут Моргана.
      Нина хохотнула.
      – Не переживай – у тебя красивое имя, – искренне сказала Нина.
      – Да, и вопреки моему имени я прекрасно лажу с Аней.
      – Кем? – не въехала Нина.
      – Моргана – английское имя, а не славянское. Мор – это «смерть» и она, естественно, на него не отзывается, да и ее никто «Морой» и не называет. Мы живем в Украине и...
      – Ганна – это украинский вариант Анны! – дошло до коренной украинки.
      – Точно, – кивнул Мерлин.
      – Оригинально, – оценила она ненависть Морганы к своему имени.
      – Пчелы из улья недалеко улетают, – перефразировал Мерлин фразу «Яблоко от ябло-ни недалеко падает».
      Нина улыбнулась и, помолчав немного, вдруг спросила:
      – Мерлин, а когда ты так возненавидел самоубийц?
      Мерлин честно задумался.
      – Аня часто пересказывала мне истории о девочках-самоубийц и я стал медленно их ненавидеть. Верно делают, что самоубийц хоронят за оградой кладбища. Я их за людей не считаю, – пояснил он, видя удивление в карих глазах Нины.
      – То есть, самоубийцу ты не простишь? – полуутвердительно-полувопросительно спрокала (спросила + сказала) она.
      – Нет... По мне самоубийство простительно лишь в том случае, если человек безнадежно больной. Всё равно ж умрет. А так – хоть без мучений.

;;;;;;;;;;;;;;;;

      Дома ее встретил скандал.
      – Даже не думай об этом! – с порога заявила ей Энида.
      – О чем? – опешила Нина.
      – Я читаю твои мысли! Забыла?! Даже не думай о самоубийстве! Это – смертный грех! – сорвалась она на дикий крик.
      – Но мне итак жить осталось недолго! – воскликнула Нина, сбитая с толку внезапным полным осознанием того, что перед ней ее истинный ангел-хранитель.
      – Но ты же будешь жить и на кого-то ты успеешь повлиять! Увидит тебя какой-то разнесчастненький человек и поймет: ему еще повезло, а другим нет.
      – Почему я вообще заболела? – вдруг вырвалось у Нины. Этот вопрос она задавала себе не один раз.
      Но сейчас она вдруг взбесилась.
      – ПОЧЕМУ Я УМИРАЮ, ЭНИДА?!!!
      Энида вздохнула.
      – Я не могу тебе этого сказать до тех пор, пока ты не...
      – Умру? – перебила ее Нина.
     Это слово она говорила себе не один раз и научилась говорить его спокойно, без обреченности.
      – Пока ты не поймешь кое-чего, – сказала Энида и исчезла.
      Уж что-что, а телепортироваться она умела. Сегодня она резко вспыхнула пламенем.

;;;;;;;;;;;;;;;;

      – Пока Мер.
      – Пока Нин.
     «Всё. Со всеми попрощалась», – подумала Нина и, махнув парню с диким именем Мерлин рукой, она села в маршрутку.
      Мерлин проводил ее взглядом и пошел прочь. Его ждали. С отчетом о задании... которое он полностью провалил. И он знал, что это – его последний день...
      Энида ее защитила.Выбила из нее мысли о самоубийстве и дала ей сыворотку, которая вывела из ее организма их яд.
      Нет, она умрет, но не так, как они планировали.
      Мерлин провожал маршрутку взглядом, мысленно прощаясь с жизнью. Он знал, что сегодня ночью он умрет. Умрет также, как и инкуб Марат...

;;;;;;;;;;;;;;;;

      Это не ее дом.
      – Всё-таки, ты осталась их любимицей, Нин, – проворчала Камелия.
      Нина же рассовывала свои вещи по местам.
      – Почему? – не отрываясь от своего занятия, спросила она. Нина по жизни была краткой и резкой.
      – Потому что предки развелись.
      Книга «Венатора. Новая эра»* выпала из ее рук.
      – Развелись? – переспросила она.
      Отношения Елизаветы и Григория нельзя было назвать идеальными. Они капали друг другу и своим дочерям на мозги и затишье наступало только тогда, когда они играли в собственно придуманную игру «Рифма». Думаю, что по названию итак всё понятно.
     Их родители познакомились в Литературном институте, где учились на поэтов, но их оттуда выперли из-за регулярного нарушения правил. Сейчас мать работала в дурке, пардон, она была телеведущей. Просто телевидение мало отличалось от дурдома и когда сем-илетние Лия и Тоня побывали там, то всем говорили, что побывали в Стране Чудес. Отец же работал в газете...
      – Да, развелись, – прервала ее воспоминания шестнадцатилетняя сестра.
      Нина не стала спрашивать когда – это итак было понятно. Она спросила:
      – Почему?
      – Папахен ушел к блондинистой селедке, которая, оказывается, имеет от него сына Никифора. Именно этот новорожденный гад и стал причиной развода.
      Гри, как и любой другой среднестатистический мужчина, мечтал о сыне и поэтому Нина не очень-то и удивилась.
      – Мы, как я понимаю, остались у мамы, – умозаключила она. Камелия подтвердила это кивком.
      – И как его невесту зовут? – «любовница» ей не нравилось. В нем было что-то такое же мерзкое как и в слове «эгоистично». Хотя в последнем отдавало занудством.
     – Тэри.
     – Она что британка? Или ваще американка!? – взвилась Нина. Она ненавидела пошлых америкосов. Честное слово, зачем смотреть порнуху – сходи на СШАсшкий фильм. Полу-чишь и порно, и занимательное времяприпроваждение.
     Британцы в плане секса еще круче. В «Космо» было написано что 215 британцев или лондонцев трахались на глазах у охуевших людей.
      – Нет, наша, украинская.
      – Тогда почему Тэри?
      – Это сокращенно от Екатерины.
      Нина вопросительно подняла бровь.
      – Е-ка-те-ри-на. Те-ри. Тэри.
      – Оригинально, – пробормотала она и Лия мысленно поставила себе плюсик за то, что не рассказала Нине о том, что сокращение было придумано после того как папахен рассказал Тери о Тоне, которая откликается на Нину. До этого Тери спокойно откликалась на нежное «Катя».
_________
* Моя книга. На данный момент написано три главы.


;;;;;;;;;;;;;;;;

      Это не ее дом.
      После развода родителей Орловым-младшим можно было только посочувствовать. Их мать словно с цепи сорвалась и Нина активно использовала физическую силу.
      Странное дело, от Эниды она не получала никаких упреков и даже ее не видела... Как, впрочем, и Мерлина. Нина даже спросила у бабушке о нем, и та сказала, что никто о нем вообще не слышал. Странно.
      Нина вколола себе обезболивающее. Дверь в такие моменты была заперта и поэтому она не беспокоилась, что кто-то к ней зайдет. Когда ее желудок начал бунтовать, Нина открыла дверь и пулей бросилась обнимать унитаз. Когда ее как следует вырвало, она вышла из туалета и наткнулась на злую, как сто чертей, Елизавету.
     Нина вопросительно вскинула бровь.
     – Почему рвет?
     – Потому что худею, – огрызнулась Нина. Она никому не рассказывала о своей болезни и не собиралась. Она прекрасно знала что за этим последует. Не сочувствие, а ругань на ее невнимательность и ее последние дни превратятся в кошмар. Она же хотела провести их весело.
     – Не ври! Я всё знаю! – заорала Лиза.
     Нина даже не вздрогнула. Она знала, что мать понятия не имеет о ее болезни. Знала бы – было бы хуже.
     – О чем? – заинтересовалась Нина.
     – О том, что ты беременна! – рявкнула она.
     Елизавета ясно представляла себе как будет обстоять дело: Нина сейчас расплачется и будет говорить, что это неправда, но она, Елизавета, выжмет из нее имя того скота и под-аст на него в суд за совращение несовершеннолетних. Просто так. Для души. Ей нужно было выплеснуть негатив. А потом она заставит Нину сделать аборт и плевать ей на то, что это – грех сильнее, чем простое убийство.
     Поверьте, души умерших не рожденных детей не попадают ни в рай, ни в ад. Они просто не могут. Они не сделали ничего плохого и поэтому не попадают в ад. Но они не жили и поэтому не могут попасть в рай. Они даже на лимб* не могут попасть. Так и скитаются по земле.
     Тех, кто делает аборт язык не поворачивается назвать людьми. Они нелюди.Самые нас-тоящие нелюди...
     – Ты дура.
     Она сказала это абсолютно без злобы – просто констатировала факт.
     – Что? – опешила Лиза. Всё было совсем не так как она себе представляла.
     – Ду-ра, – раздельно и четко сказала она и, обойдя ее, пошла в ванную.
     А Елизавета боролось с чувством растерянности и желанием придушить свою родную дочку.
     Беременеть нужно после того как выйдешь замуж – в этом были уверены и Лиза, и Нина. Да только подростки сейчас живут, так сказать, по прошлым понятиям. Несколько веков назад люли женились в тринадцать, а уж беременели...
     Но всё равно лучше не рисковать в нашем двадцать первом веке и если уж ТАК хочется «клубнички», то надевай презервативы. Тогда никто не станет ни отцом, ни матерью.

____________
* Лимб – место пребывания не попавших в рай душ, не являющееся ни адом, ни чистилищем. В лимбе перебывают некрещёные младенцы и добродетельные нехристиане – философы, поэты и врачи античности, и герои языческого мира.

;;;;;;;;;;;;;;;;

      «Не хочу», – подумала Нина.
      В их ванной, над раковиной, было большое зеркало в которое часто смотрелась Камелия. И благодаря ней, Нина еще в тринадцать лет заметила, что чем чаще человек смотрится в зеркало – тем сильнее он хочет стать совершенным.
      Из зазеркалья на неё смотрела миловидная девушка, которой можно было с легкостью дать все восемнадцать, а не ее шестнадцать лет. Немного вьющиеся каштановые волосы до спины. Правильные, аристократичные черты лица и бледная кожа. Розовые, тонко очерченные губы. И шоколадно-карие глаза, в которых появлялись золотисто-оранжевые искры, если было светло или если она пристально смотрела в зеркало.
      Нина смотрела на себя и думала, что не хочет, чтобы ее душа покинула тело. Оно ей нравилось. Не просто так тело реинкарнации является копией предыдущей жизни.
      От созерцания своего отражения Нину вырвал звонок телефона. Выйдя из ванной, она сняла трубку.
      – Алло.
      Раньше она шутила: «Психодиспансер Вас слушает», «Президент на проводе» «Посольство Украины» и тому подобное. Но у тяжело больных юмора нет. А у неизлечимо больных его не просто нет – чувство юмора отшибает начисто.
      – Орлова Антонина Григорьевна? – спросил знакомый голос.
      Даже не смотря на то, что голос был знакомым, она пару раз моргнула. Непривычно, когда тебя так официально кличут.
      – Э... да, – подтвердила Нина.
      – Я Кузнецов Иван Богданов. Вы меня помните?
      – Как же Вас, Ванечка, забыть? – делая ударение на «Вас», ядовито сказала Нина.
      Действительно, как забыть того, кто бесстрастным голосом сказал: «У Вас СПИД»...




                44444444444444444444444
     Она заразилась СПИДом в кинотеатре. Они тогда она, родители и сестра, все вместе пошли на какой-то фильм. Она не помнила какой. Она вообще едва помнила тот вечер и не вспомнила его без гипнотизера.
     Наш мозг – удивительная вещь. Он может и свести нас в могилу, и вытащить из нее. А еще он может стереть нам память, если воспоминание опасно. Мы же не просто так не помним своей смерти и коматозники тоже не из-за склероза забыли какого им было в коме.
     Но, так вот, она села на кресло и почувствовала укол. Тогда она не особо обратила на это внимания, но чувство укола не пропадало и она встала тогда, когда родители были целиком и полностью увлечены сюжетом.
     Нина встала и увидела... шприц. Только шок помог ей не завизжать. Всё еще в шоке, она вытащила шприц и пошла в туалет. Там она прочитала надпись: «Поздравляю, вы инфицированы СПИДом».
     Именно когда она прочитала эту надпись, она выкинула шприц в урну и... рухнула в обморок. Когда она очнулась, то не могла вспомнить, как она очутилась в туалете.
     Сперва всё было нормально, но потом здоровье начало портится, болела она с крохотными перерывами и родители отвели ее к врачу.
     Но родители не знали ни о чем. Нина подслушала разговор врачей и в ее памяти что-то зашевелилось. Один из докторов был бывшим гипнотизером, а так как навыки не забываются, он помог ей вспомнить тот судьбоносный вечер.
     Врачи выписали ей необходимые лекарства для СПИДных, но родители Нины ничего не знали. Не знали потому, что Нина тихим голосом сказала: «Они не посочувствуют, но не потому, что захотят об этом забыть, а потому, что им на нас плевать. Лия ударилась в «секс, наркотики, рок-н-ролл, а я старалась стать хорошей дочкой. Но они всё равно нас не любят. Не говорите им – я не хочу, чтобы они до самой моей смерти ворчали: «Если бы ты была внимательной, то была бы здоровой»...
     – Зачем звоните? – глагол «звонит» Нина всегда говорила правильно, делая правильное ударение на второй слог, а не на первый. На второй – это правильно и грамотно.
     – Видите ли, Антонина, для неизлечимо больных существует программа «Секунда жизни – ценной в алмаз»*. Эта программа была создана  ТАКИМ  человеком, что даже фамилию говорить страшно.Его сын болен раком поджелудочной железы и должен умереть через два месяца. Сначала Аркадий вел себя как и все те, кто узнал, что за их спиной стоит Смерть, но потом он вдруг потребовал создать эту программу, которая обеспечивала лече-ние для тех, у кого есть шанс на жизнь, даже самый мизерный...
     – У меня он есть? – с ненормальной надеждой спросила Нина.
     – СПИД сейчас лечится, но Вы, к несчастью, безнадежны, – жестко ответил Иван Богданов. – И для безнадежно больных эта программа создает самые... как бы это сказать? Короче говоря, безнадежным устраивают самые дикие приключения, показывают всё то, что они когда-либо хотели увидеть, устраивают встречи со знаменитостями... Всё, что взбредет им в голову. Как безнадежно больная Вы можете попасть в эту программу... Если, конечно, хотите?
     Она ответила моментально.
     – Найдите кого-нибудь в моем положении, кто этого не хотел.
     – Видите ли, Антонина, безнадежно больные как правило слабые и поэтому есть такое лекарство**, которое может резко увеличить жизнедеятельность, но НЕ вылечит. Это будет обманчивое впечатление. Вы будете чувствовать себя здоровее многих, энергия будет бить в Вас ключом, НО! Но ровно спустя три недели после принятия этой сыворотки Вы умрете...
     – Умру? – тихо спросила она; не хватало, чтобы кто-нибудь услышал.
     – Да. Мгновенно. Но смерть будет безболезненной и моментальной. Вы умрете тихо, во сне. Это абсолютно безболезненно, – еще раз повторил Иван Богданов, который решил, что Нина боится.
     – Вы согласны принять участие в этой программе, или отказываетесь от нее?
     Пару минут Нина молчала, крепко задумавшись.
     «Я умру. Я всё равно умру. Кончать с собой грех в любом положении, но здесь...»
     Да, она презирала самоубийц, особенно тех, кто кончал с собой из-за несчастного фуфла, которое и любовью назвать нельзя. Но она действительно крепко задумалась над тем, а не покончить ли ей с собой? Всё равно же умрет. Но и это грех.
     Но Нине всё равно хотелось жить. Хотелось неимоверно. И поэтому она сказала...
     – Да, я согласна.
     Три – число Бога. Наверно, именно поэтому самые важные вещи состоят из трех слов.
     – Тогда собирайте вещи...
     – А согласие родителей нужно? Мои развелись, недавно...
     – Абсолютно ненужно. За Вами приедут через два дня.
___________
* Программа выдумана автором, но было бы хорошо, если бы она существовала.
** Выдумано.

;;;;;;;;;;;;;;;;

     1. Увидеть водопад «Виктория».
     2. Спрыгнуть с парашютом.
     3. Выстрелить из пистолета.
     4. Отредактировать письмо.
     5. Изменить программу «Заметки».
     6. Посетить Асканию Нову.
     7. Посетить «Софіївку» (она не знала как название парка пишется по-русски)

;;;;;;;;;;;;;;;;

      – Прощай.
      Она поцеловала кошку и ушла, оставив записку: «Не ищите меня – не вернусь, а если и вернусь, то мертвой».
      Она говорила «Прощай» всем и всему: цветам, своей комнате, каждой безделушке...
      Кошка плакала.Она чувствовала, что ее любимая Нина больше не вернется... никогда...
      Она закрыла дверь.
      Навсегда.
      Она спустилась по ступеням и ей казалось, что на каждой ступеньке остается кусочек ее воспоминаний. Ее жизни. Ее души. Она больше никогда сюда не вернется. Она ушла. Навсегда...

;;;;;;;;;;;;;;;;

      – Готова?
      Лекарство представляло собой шприц с белой жидкостью, которая искрилась всеми цветами радуги.
      «А в нем и жизнь, и смерть» – подумала Антонина и бесстрашно закатала рукав гольфика.
      Когда шприц вошел в ее вену, ее начало клонить в сон. Но она держала глаза открытыми. Ей казалось, что если она заснет прямо сейчас, то это станет самой большой ошибкой в ее жизни.
      – Как себя чувствуешь?
      – Сонно, – сонным голосом ответила Нина.
      – Хорошо. Так и надо.
      Нина вдруг улыбнулась.
      – А забавно – нашей жизни вроде хотят придать смысла, но ее сокращают, а мы хотим жить... Может поэтому мы и не бессмертны? – спросила Нина, у которой уже глаза слипались.
      Когда шприц опустел и когда его вытащили, она позволила себе заснуть...




5555555555555555555555555

     «Вы верите в совпадения?»
     «Конечно нет. Их же не существует», – подумала Нина, читая записи в группе.
     «Попробуйте сделать следующее и посмотрите, что вы после этого будете думать и во что верить:
      Откройте Microsoft Word и сделайте следующее:
      1. Большими буквами напечатайте: Q33 NY. Это номер первого самолета, влетевшего в Близнецов.
      2. Выделите Q33 NY
      3. Измените размер до 48
      4. Измените шрифт на WINDINGS (WINDINGS 1)
      P.S. Обязательно сделайте последнее. Вас это очень удивит».
     Нина послушно зашла в «Майка», как она сокращенно именовала Microsoft, и ввела название самолета, сделала буквы сорок восьмого размера, нашла в самом низу шрифтов нужный и... узнала что такое шок.
     Она просто тупо смотрела на картинки и не могла даже пошевелиться: все ее внимание было приковано к картинкам, в которые превратился номер взорвавшегося самолета.

         ;;;;;;

     И после этого вы не верите в судьбу? В то, что всё – ВСЁ!!!! – предопределено?

;;;;;;;;;;;;;;;;

     «Верум*... однозначно».
     Она села на скамейку и стала вдыхать свежие сигареты. После чистейшего воздуха Ас-кании Новы ей было реально плохо. Пустили бы туда выхлопные газы... от этого чистого воздуха можно в обморок упасть. Она вот упала.
     Пункт шестой выполнен.
     Киев, Киев... Родная Украина – ты чудо. Она будет по вам скучать.
     Хорошо было бы если бы в следующей своей реинкарнации она родилась в Киеве и у любящих родителей без сестры.
     Почему-то единственные дети в семье мечтают о брате или сестре, а те, кто имеет хотя бы одного, мечтает о том, чтобы быть единственным ребенком.

;;;;;;;;;;;;;;;;

     Нина звонко захрустела запястьями.
     Стрелять из пистолета – это вам не суп варить. Это очень тяжело.
     Ученые утверждают, что настоящий, страстный поцелуй вызывает в мозге те же химические реакции, какие мы испытываем при стрелянии из пистолета и прыганью с парашютом. Клево она, в таком случае, поцеловалась. Аж десять раз. И причем ей хотелось стрелять еще, еще и еще. Если такое испытывают влюбленные она их понимает.
     А еще ученые утверждают, что музыка доставляет нам такое же удовольствие как и секс. Это тогда что, в мире люди теряют девственность в десять и меньше?
     У нее, Нины, не было секса, настоящего секса. С любовью и страстью.
     Что-что? А, Макар!.. Или Матвей... Нет Макар... Ладно, хрен с его именем! Оно ей нафиг не нужно! Важно другое: с Макаром у нее было лишь пару поцелуев. Дальше дело не пошло – она была против. Заразить его СПИДом она не хотела
     Да, он – кобель. Но всё же человек, у которого есть родители! Который кому-то нужен! Зачем лишать жизни человека?! В конце-концов ВСЕ мы кому-то нужны. Кто-то нас люб-ит: друзья, родители, любимые, животные, растения, Бог наконец-то! Нас любят! Каждого человека кто-то любит! Прожить хоть мгновение без любви нереально.
     Но человек, который воткнул тот злосчастный шприц в кресло не знал этого. Того, что у всех есть кто-то. Интересно кто же это все-таки сделал?..
__________
* Verum – правда (лат.)


;;;;;;;;;;;;;;;;;

     – Украинский рулит!
     – Почему? Мы вот украинцы, но говорим на русском, – понял ее по-своему Алекс.
     Нина пустилась в объяснения:
     – Ты когда-нибудь смотрел фильм на украинском, а потом на русском?
     – Да, «Зоонаглядач», – улыбнулся Алексей.
     – Как на украинском было?
     – Ржач, да и только! – хохотнул Алекс.
     – А на русском?
     Алекс убито вздохнул.
     – Половина шуток была либо дибильной, либо ваще никакими.
     – Вот тебе и доказательство! – торжествующе воскликнула Нина.
     Она была в отеле вместе с другими безнадежно больными, которым вкололи сыворотку в тот же самый день, что и ей. Как им говорили, это было сделано специально, чтобы ког-да они подружились, никто не скучал о друге. Программа включала в себя веселье, а не боль утраты.
     – Она права. Вспомните хоть анекдот про «Сумерки», – вклинилась Любовь Кошкина. Она требовала называть ее полным именем так как от «Любы» ее тошнило также как Нину от «Елены».
     – Эдвард выходить из «Вольво» и орет «Заебала! Заебала!». Из машины выходит Элис и говорит: «По-моему ее зовут Изабелла». Этот? – спросил Гена. Вообще-то его зовут Евгением, но его одноклассники заставили его возненавидеть собственное имя. Хотя оно ничего, даже красивое. Но дети могут осквернить любое имя и поэтому с ними нужно быть осторожней.
     Однако, имя может просто не нравится носителю. Так бывает – поссорится человек со своим именем, но половина мирится. А другая половина нет. И меняют имя. Но половина половины оставляют имя, но отзываются на прозвища, или на собственно придуманные сокращения. Однако «Гену» вместо «Жени» придумала Нина, которая рассказала про свое имя.
     В итоге она придумала новые сокращения почти всем, кроме Любви и Алекса. Про Женю-Гену вы в курсах. Парню с дерьмовым именем «Леонид» она придумала гордое «Лео», вместо еще более дерьмового «Лёни». Из Зины (Зинаида) она сделала Аиду и из Иры (Ир-ина) она сделала «Рику»...
     – Нет, не этот! – замахала руками Любовь. – Но тоже про «Сумерки»
     – Какой? – спросила Нина.
     Любовь нахмурилась.
     – Э-э-э... А, вспомнила! «Нету более лучшего способа поднять себе настроение, как прочитать «Сумерки» на украинском языке.
     – Скiльки тобi рокiв?
     – Сiмнадцать...
     – И як довго тобi сiмнадцать?
     – Вже так...
     – Я знаю хто ты!
     – Скажи Белло, скажи голосно!
     – Ты УПИР!»
     Ребята захохотали.
     – А в фильме-то всё так серьезно! – воскликнула Рика.
     – Да фильм ваще лучше книги! Майер только какую-то муть написала! И чего только ЭТО стало бестселлером, да еще мировым? Вот Мила Рудик должна стать мировым бестселлером. Алека гений.
     – То же Милу читаешь? – хором спросили Нина, Рика и Лео.
     Люба кивнула.
     – Да, – и вдруг вздохнула, – жаль что до пятой части не доживу. Она ж в декабре будет.
     На какое-то время они замолчали.
     Эта программа реализовывала все их желания, кроме одного... Они умрут. Они точно знали где, когда и во сколько. Даже потихоньку готовились.
     – Жаль, что мы не герои фэнтэзи. Как Мила. Она всегда выживала.
     – Она же Аримаспу – хранитель будущего.
     – И причем абсолютно не воспринимает свой дар всерьез! Дура! Вот просто дура! Надеюсь, что смерть Гарика прибавила ей хоть каплю ума...
     – Да уж. Я до сих пор не понимаю как она, жизнью битая, даже избитая, сохранила наивность, слабость и тупость? Сирота, бабка с дедом ненавидят, без друзей, друг умер... как можно быть такой наивной и глупой?
     – Тупой, – поправила ее Нина. – Не цензурь. И не заворачивай дерьмо в красивый фантик. Единственное за что я уважаю козлов, стерв и других сволочей, так это за то, что они свое дерьмо не прячут, а наоборот, показывают. И не копируй фразу Алеки: «Она глупая». Нужно было написать «Она – дура» или «Она конченная кретинка». Сильно зацензуренная книга – это кошмар. 
     – Жестко.
     – Мы будем помнить только одну свою жизнь. Так что... Чего стеснятся?
     – Ты веришь в жизнь после смерти?
     – Да. Если бы ее не было, то наша жизнь была заведомо лишена смысла.
     «Да и вообще я своего ангела-хранителя видела... Или это всего лишь моя галлюцина-ция», – подумала Нина.
     – Интересно, а Мила встретится с Гариком в пятой книге? – потянула Любовь.
     – Да. В виде призрака. Будет предупреждать ее о грозящей опасности, как во второй книге.
     – Во второй книге Гарик даже не упоминается.
     – Я в курсе.
     – Она имеет ввиду то, что во второй книге ее Северное Око не работало – его заменяли иллюзии Многолика, – сказала Рика.
     – Не факт...
     – Факт! Доказательство: в третьей книге ее Северное Око работало во сне! А до этого не работало! Сила Ока спала весь год и вырвалась в следующем! – заорала Рика.
     – Да, а в четвертой оно тоже от ее любви выросло. Предупреждало эту дуру о смерти Гарика, а она ни бум-бум! – вдруг с досадой сказал Лео. Его бесили такие кретины.
     – Ну не хотела она принимать тот факт, что Гарик умрет...
     – А если бы эта сука его приняла, то он был бы жив!
     – А от кого у нее Северное око? – решила она включить кран «Мир да любовь».
     – От Славянина по линии отца, – не задумываясь, ответила Люба. Нина и сама это знала.
     – А с чего ты так в этом уверенна? – спросил Гена, который не читал Милу.
     – А от кого же еще? Да и если она не потомок Славянина, то его реинкарнация – точно. Не от балды же Зеркальный Мудрец показал ей Славянина, – сказала Нина.
     – Да у тебя есть ответы на все вопросы по Миле! – восхитилась Люба.
     – Нет, не на все. Да и вообще я только предполагаю, – скромно сказала Нина.
     – Слушай, а у тебя есть какие-то мысли на тему: чего Гильдия похитила Милу, Илария, Белку и Бледо? И кто пятый спасённый? – выпалила Любовь на одном дыхании.
     – Ну-у-у... На счет первого, я думаю, что с ними, возможно, связано какое-то пророчество. Мол, самые сильные колдуны за все века.
     Рика прыснула.
     – Что смешного? – нахмурилась Нина. – Мое предположение кажется тебе тупым?
     – Нет! – тот час замахала руками Рика.
     – Тогда почему ты ржешь?
     – Мила, конечно, ясновидящая. Иларий задает совсем не детские вопросы. Он даже гений и было бы лучше, если бы Мила дружила с ним, а не с идиоткой, даунесой... блин! Я даже не могу подобрать слово, которое описывает уровень ее беличьего мозга!
     – Так, все поняли, что ты презираешь Белку за ее жалость и тупость. И считаешь ее бесхребетной... Хотя она итак бесхребетна.
     – А Бледо точная копия Белки, но в юбке.
     – Интересно, как он вообще родился? – вдруг спросила Рика.
     Вопрос был хорошим, если вспомнить что Игнатий, Гурий и Лиза сделали с Терасом.
     – Может он его реинкарнация? – предположил Лео и тот час подкрепил свое предположение: – Зеркальный Мудрец же говорил что-то насчет чистого листа и «содеянное кто-то должен исправлять».
     – Но это же бред. Зачем винить человека в том, в чем он не виноват?
     – Не виновата Мила в смерти колдунов! – отрубил Лео. – Бледо, если он Терас, виноват в смерти такого хорошего человека, как Лиза.
     – По мне грех на душу должен взять не Терас, а Многолик. Она умерла из-за него.
     – Кстати о Воранте, как вы думаете как он ухитрился так долго носить не свое лицо? – спросил Лео.
     – Я знаю! Он его убил!
     У Нины отвисла челюсть.
     – Ты уверена? С чего ты ваще это взяла? – спросила Рика.
     – Они оба были в плену у Гильдии...
     – Это еще не доказано, хоть они и маги! – запротестовала Нина.
     – А откуда мы уверенны, что он – маг, когда не знаем даже его имени? – резонно спросила Любовь.
     На это было возразить нечего. Ну, кроме их сумасшедшего сходства.
     – Он-то чернокнижник. Монстр. Лично я не вижу в этом ничего удивительного.Он просто его тупо грохнул и с****ил внешность. Алека описывала трех мужчин – один из них Многолик, а другой, как мы узнали позже, Гурий. Ну, а третий... – Любовь вздохнула. – Тут уж уже всё понятно.
     А вот Аиде, Гене и Лёхе было понятно ничерта. О чем они говорят? Что за Гильдия? Кто этот «он», которого грохнули? И кто грохнул? Ваще нихера не понятно.
     – Знаете о чем я сейчас жалею? – вдруг спросила Любовь.
     – О чем? – спросила Нина.
     – О том, что я так и не узнаю ответа на два вопроса: кто пятый спасенный и что это за перстень?
     – Какой перстень? – не понял Лео.
     Люба взяла со столика книжку, которая оказалась «Загадкой сфинкса» – второй книгой о Миле Рудик – и стала листать страницы.
     – Тэк-с, глава десятая – как же я люблю тех писателей, которые называют свои главы, а не ограничиваются тупыми «головами», – бормотала Люба, листая странницы. – А вот! 215-ая! –  торжествующе воскликнула Любовь и, откашлявшись, начала цитировать абзац: – «Самый большой перстень, лежащий поверх других, привлек внимание Милы своей необычностью: с одной стороны кольца был квадратный черный камень, а с другой – такого же размера квадратная печатка с изображением на ней оскаленной мордой волка. Этот перстень показался Миле знакомым, но не успела она напрячь память...». Дальше продолжать? Или итак всё понятно?
     – И как ты это заметила? – пробормотала Нина.
     – Ну Алека! – восхищенно сказала Рика. – От красотка! Мало нам тайн о пятом спасен-ном, о Черной Метке, о поступке Лютова, о ее родителях, о ней самой, как вдруг! – она хлопнула в ладоши, – оказывается, что она спрятала еще одну тайну! Честное слово, я уве-ренна, что она шатенка! У них айкъю выше, да и Мила рыжая!
     Аида крякнула. Она вообще ничего не понимала.
     «Надо почитать эту книгу», – решила она.
     – Так как вы думаете, где она этот перстень видела?
     – В комнате мамы? – предложил Лео.
     – Не, она бы его себе забрала, – отмахнулась Рика. – Я думаю, что в глубоком детстве, еще в доме ее родителей. Или в плену у Гильдии.
     – Или на шкатулке, – выдвинула абсурдную версию Нина.
     – Шкатулке? – хором переспросили трое фанатов пера Алеки.
     – Нет, она бы заметила! – отмахнулась Рика.
     – Я знаю, – сказала Нина. – Но ведь она такая дура.
     – Ну да. С сим фактом не поспоришь, – вздохнула Люба.
     – Знайте, я всегда думала, что у умных авторов персонажи тоже умные, – вдруг сказала Аида. И чем ей «Зина» не угодила?
     – Как раз наоборот. Чаще всего у умных авторов ГГ кретин, – сказала Рика. – Чтобы не просек комбинацию. Или напрочь лишенная любопытства чувиха, которая и из книг, и из собственного личного опыта знает, что из-за любопытства ГГ и ввязывается во всякие не-приятности. Но почему-то когда ГГ лишен любопытства, то народ это бесит. Им-то нужен драйв и энергия, а тут умный, любящий жизнь человек, который не хочет приключений на свою пятую точку. Это их злит. Они не хотят понимать, что любопытство – это без пяти минут грех. Из-за него люди ввязываются в неприятности и умирают хорошие люди. Дос-таточно вспомнить Пандору, которая открыла ящик с болезнями, бедами и болью чисто из любопытства.
     – Но потом же ящик закрыли и был хэппи-энд.
     – Да, но факт остается фактом: любопытство редко когда несет добро.




  6666666666666666666666666666666666666666666666666666666666

     Нина шла по улицам Киева и думала о своей семье. Сейчас ей очень хотелось поговорить с ними, ну или хотя бы увидеть.
     Но она прогоняла эти мыли, как Эдвард мысли о Белле.
     Блин, и почему такая ***ня как «Сумерки» становится бестселлером, а такие гениаль-ные произведения как «Мила Рудик» обзывают пародиями на этого долбаного Гарри По-ттера? Роулинг что, купила фэнтэзи, палочки (да и то она, Алека, во второй книге замени-ла их на кольца), призраков и школы магии? Да МР лучше ГП в сотню раз! Алека сделала невозможное – она передала чувства! Можно почувствовать любовь!
     Скажите, вы знаете много книг, где есть такие сцены, что вы рыдаете? Уверена, что вы вспомните много. А много ли вы знайте книг, где ваше сердце на мгновение останавливается, а потом бьется как сумасшедшее, когда вы читаете про поцелуй? Нина прочла больше двухсот книг и «...руины Харакса» – единственная книга, где не было картонной любви...
      Из размышлений Нину вырвала такая картина: парень орет на девушку, а та просто тупо плачет, но молчит и, кажется, пытается перестать плакать.
      Нина подошла к парочке и когда была в девяти шагах от них, то ясно услышала:
      – ...и чтоб прям завтра, сука! Это я еще о тебе, ****и, забочусь!
      – Но... – попыталась было возразить девушка, но парень перебил ее речью, в которой не было ни одного цензурного слова.
      Нина молча подошла к парню и залепила ему такую пощечину, что он пошатнулся.
      – Ты че охуела?
      – Охуел тут ты! – рявкнула она. – Вали от нее нахрен, подонок!
      – Да ты ваще кто такая?
      Нина едва не брякнула: «Спидная», но вовремя прикусила язык. Вместо этого она со всей серьезностью сказала:
       – Малыш, все твои понты стоят дешевле моих колготок. Так что захлопни хавальник, пока я в него не плюнула и вали от нее, пока я из тебя нити ДНК пинцетом не повыдергивала!
      Было в ее карих глазах что-то такое, что заставило парня подумать, что она не шутит.
      – Считаю до трех и если ты не исчезнешь с ее горизонта ты у меня по швам расползё-шься. Раз. Два...
      До трех она не досчитала – парня уже как акула языком слизала.
      – С-с-спас-с-сиб-б-бо, – сильно заикаясь, поблагодарила ее девушка.
      Нина достала из кармана платок и дала его ей, чтобы она вытерла слезы.
      – Как тебя зовут?
      – Е-е-ева, – представилась обладательница голубых глаз.
      – Красивое имя, – улыбнулась Нина. – А я Нина.
       Губы Евы дрогнули в улыбке, но она вдруг опять начала плакать. Нина взяла ее за руку и посадила на скамейку.
      Она обняла ее и через несколько минут она успокоилась.
      – Не плач – он этого не стоит, – твердо сказала Нина.
      Ева кивнула и Нина стала гладить ее по светлым волосам.
      Когда она успокоилась, они проговорили около двух часов, но о своем состоянии Ева сказала только под конец.
      – Беременна? – переспросила Нина, правда, без особого удивления. Если бы Уголовный кодекс не запрещал трахать тех, кому меньше восемнадцати, то каждый год был бы бебибум.
      В этом-то и самый главный кошмар молодого поколения. Поверьте, если ваш ребенок потерял девственность в шестнадцать – вы его еще хорошо воспитали. Сейчас беременеют в тринадцать-четырнадцать. И вспомните еще о геях и лесбиянках. Так что... всё могло быть и хуже. Всегда бывает хуже.
      – Да. Только Овидий почему-то думает, что это не его ребенок.
      – Поче... Овидий?! – офигела Нина.
      – Да, у него...
      – Овидий?!!
      – ...редкое имя, – закончила Ева.
      – ОВИДИЙ?!!
      Ева иронично улыбнулась.
      – Да, назвали в честь святого*. (улыбка резко померкла) Я ему даже об этом напомнила, когда он на меня орал, а он сказал, что девушка с именем «Ева»** вообще не может за-икаться о том, что хорошо, а что плохо.
      – От козел же ж, – проворчала Нина и сжала ее руку.
      – А самое обидное, что у меня до него вообще никого не было. Я даже впервые в жизни поцеловалась именно с ним. Мы даже  поженится хотели...
      – Не плачь, пожалуйста, – попросила Нина.
      – И что я детям-то скажу, когда они спросят, где папа? Выдумывать байки мне не хочется...
      – Так и не выдумывай.
      Ева с недоумением на нее посмотрела.
      – Не отвечай на их вопросы об отце. А когда им стукнут пятнадцать-четырнадцать – расскажи.
      Ева кивнула.
      – Как назовешь?
      Ева вздохнула.
      – Не знаю. Имя – важная часть характера. Основа души. Так что я не знаю... Одно я знаю точно – в честь святых я их называть не буду.
      – Почему?
      – Если у тебя «светлое» имя, то это не всегда значит, что ты хороший.
      Не трудно было понять, что она говорит об Овидии, а не о себе.
      – По мне гораздо круче, когда у тебя темное имя, а ты – ангел во плоти.
      – Но ты же не назовешь ребенка Мраком или Аидой?
      Ева отрицательно покачала головой.
      – Я еще об этом не думала. Серьезно не думала. Имя-то может им не понравится. Тебе твое нравится?
      Нина решила быть честной.
      – В детстве нам всем не нравятся наши имена. Я даже называлась то Корнелией, то Одеттой. Обычно через это проходят, но я не прошла. «Антонину» я до сих пор не люблю.
      – Антонина? – удивилась Ева.
      Нина кивнула.
      – Да. Назвали в честь бабушки.
      – А как бы ты хотела, чтобы тебя назвали? – спросила Ева.
      Нина пожала плечами.
      – Не знаю... Розой, наверно. Они такие красивые... – мечтательно улыбнулась Нина.
      – Кто ж спорит?
      – А ты знала, что есть голубые розы? – вдруг спросила Нина.
      – Нет, – удивилась Ева. – А они правда существуют?
      – Да. Голубые и синие. Они очень редкие, но они существуют.
      Ева улыбнулась и вдруг сказала:
      – Хотела бы я, чтобы с моими детьми был кто-то такой же добрый, как ты.
_____________
* Овидий (умер в 135, Брага, Португалия) – святой, третий епископ города Брага (95-135), христианский мученик. День памяти – 3 июня. Согласно агиографическим источникам, Овидий был римским гражданином, родом с Сицилии. Он был послан римским папой Климентом I в город Брага, где был епископом с 95 года. Овидий крестил святую Марину и её сестру, святую Либерату. Овидий погиб мученической смертью около 135 года. Его мощи хранятся в кафедральном соборе города Брага.
** Среди Эдемского сада было два особых дерева: Древо Жизни и Дерево познания Добра и Зла. Господь разрешил Адаму есть «от всякого дерева в саду» и лишь плоды от Дерева познания Добра и Зла запретил ему есть, предупредив, что последствием непослушания будет смерть.
Змей же, который «был хитрее всех зверей полевых, которых создал Господь», уловками и хитростью убеждал Еву попробовать плод запретного Дерева познания Добра и Зла. Женщина отказывается, говоря, что Бог запретил им есть с этого дерева, так как съевший плод умрёт. Змей же отвечает ей, что она не умрёт: «Вы будете как боги, знающие добро и зло». Наконец, женщина поддалась уговорам змея, нарушив волю Господа, после чего дала попробовать плод и Адаму.В результате, Адам и Ева познали добро и зло, осознали свою на-готу и спрятались от Бога. Древо познания добра и зла символизировало собою приоритет Бога решать вместо человека и за человека, что такое добро и зло. До грехопадения человека зло уже существовало в мире в лице падших ангелов, и Адам, который давал имена животным, знал, что такое добро и зло. По словам Иоа-нна Златоуста, изначала Бог создал это человека самовластным, иначе Он не стал бы наказывать его за преступления заповеди либо награждать за ее соблюдение. Грехопадение заключалось в желании человека присвоить себе Божественное право решать, что такое добро и зло.
За проступком последовало наказание: Змей был проклят, и обречён ползать на животе и питаться прахом, женщине было определено «в болезни рождать детей» и находиться в подчинении у мужа; мужчине было назначено со скорбью и в поте лица трудиться во все дни жизни его на земле, которая «проклята за него». Люди перестали быть бессмертными и после смерти должны вернуться в землю в виде праха, из которого и был создан Адам.

;;;;;;

      Нина мерила шагами комнату.
      «Может действительно их посетить?»
      – Посети, – вдруг услышала она красивый, знакомый голос.
      Она резко обернулась назад. На подоконнике сидела Энида и солнечный свет красиво играл с цветом ее волос.
      – Посетить? – переспросила Нина.
      – Да. Посети. Ты узнаешь кое-что очень интересное.
      – И что же? – спросила Нина, чувствуя, что это очень важно.
      – Увидишь. А точнее услышишь.
      И внезапно она словно... засветилась изнутри. Волосы становились всё ярче и ярче, пока не стали ослепительно-золотыми, цвета солнца; глаза стали очень насыщенного, синего оттенка; а кожа стала похожа на алмаз. И вдруг она так ярко вспыхнула, что перед глазами Нины еще долго стояли искры всех цветов.
      Энида умела красиво уходить.
      – Одно слово, – пробормотала она, потирая глаза. – Ангел.

;;;;;;

      Она не взяла с собой ничего.
      Она не знала что им сказать.
      Она не понимала зачем вообще поехала к родным. Но она стояла у подъезда и нерешительно топталась на месте.
      В конце концов она, не решившись открыть дверь, забралась туда через окно. Ее окно было открыто и она с легкостью туда залезла. Не впервой она ключи теряла и просто не хотела встречаться с родителями.
      Ступив на пол, она огляделась. Никого. Полная темнота и абсолютная тишина.
      Взгляд ее невольно упал на ноутбук.
      Нина была первоклассным хакером и поэтому она ухитрилась так изменить «Заметки» в контакте на своей страннице, что сделала себе функцию: «Не показывать заметку до *** числа». Она даже исправляла себе сбои в контакте и одноклассникам тоже, естественно, не даром. Это был взлом и поэтому ей нужны были деньги. Если споймают, то хоть штраф заплатит.
      Она включила ноут и удалила заметку «Если вы это читаете, то я мертва...». Это было ее прощальное письмо, где она рассказывает о причине своей смерти и просит у всех про-щения за всё то плохое, что она сделала.
      Она собралась, было, выйти из контакта, но, подчиняясь порыву, она написала в статусе: «Жизнь уходит так быстро, словно ей с нами неинтересно», но она не нажала на кнопку «Сохранить». Она стучала указательным пальцем по письменному столу и чувствовала, что в этой фразе ей что-то не нравится...
      «Это не твоя мысль», – прошептал внутренний голос и Нина стерла чужую ей фразу.
      И написала свою: «Ты не узнаешь что такое жизнь пока не узнаешь когда ты умрешь в точности до секунды». Подумав немного, она приписала: «И ты не сможешь ничего изменить. Не сможешь спастись от смерти...».
      Она вышла из контакта и выключила ноутбук.

;;;;;;;;;;;;;;;;;

     Ей было страшно.
     Она ждала и с каждой секундой в ней росла тревога.
     Она не понимала чего боялась. Но на всякий случай взяла маленький кухонный ножик.
     Тревога перерастала в страх.
     Она засунула нож за ремень и спрятала его под свитером цвета слоновой кости.
     Она любила черный цвет, нежные тона и насыщенные оттенки, как бы бредово это не звучало.
     Она пошла в свою комнату, а потом в ванную.
     Она не знала почему боится и чего, но она боялась.
     Она услышала поворот ключа и резко закрыла дверь ванной.

;;;;;;;;;;;;;;;;;

     Дверь громко бахнулась.
     – Ты ваще понимаешь, что это, мать твою, означает?!!! – визжала Камелия и вдруг заорала так, что ее аж соседи услышали: – ЖИВА!!!!!!! ОНА ЖИВА!!!!!!!
     Она потопала на кухню и залпом выпила стакан воды.
     – Мне не нужен твой лепет, – чуть ли не прорычала Камелия. – Она жива. Хоть и умрет, но совсем не так, как я планировала. Умрет спокойно. Тихо.
     Слово «тихо» она сказала с таким количеством яда, что Нина едва сдержалась, чтобы не почистить зубы и не прополоскать рот.
     – Я ненавижу ее! – визгнула Камелия. – Ей всегда доставалось самое лучшее! Меня гоняли в школу с температурой тридцать восемь, а ее с тридцати семью и двумя оставляли дома на неделю! Хвалили, шоколадки ей дарили, обожали!Ее даже к бабке специально отправили, чтобы на меня наорать. Ты, мол, испортила сестру. Раньше была ангелом, а сейчас она ударилась в «секс, наркотики, рок-н-ролл»! Даже развелись из-за нее! Сволочи! Всё ей отдавали, обожали до беспамятства, а меня ненавидели и в глаза говорили, что я должна быть благодарна Богу за то, что со мной родилась и Нина. Почему? Да потому, что если бы она знала, что у нее родиться такая дрянь, то сделала бы аборт!
     Камелия истерически хихикнула.
     – Аборт! Потому что не хочет давать жизнь такому дерьму как я!
     Она опять истерически хихикнула.
     – А знаешь, что случилось после того, как она ушла? Совсем они в панику ударились, даже помирились, ждали ее, молились.
     Ее голос вдруг сломался, превратившись в змеиное шипение.
     – А меня не замечали. Не замечали, как будто я была пустым местом. Даже меньше, чем пустым местом...
     Нина уже давно не стояла, она сидела и ее бил озноб. Вот кто засунул ей в сидение ту иглу со СПИДом! Вот из-за кого она умирает! Из-за сестры!
     ОНА ЕЕ УБИЛА!
     Она ее убила...
     Да только Господь решил облегчить страдания Нины – она забыла о том случае, врачи не рассказали родителям о ее диагнозе, она даже попала в программу «Секунда жизни – ценной в алмаз».
     Но секунду жизни невозможно купить даже за все богатства мира, не то что за алмаз.
     Но алмазных песчинок жизни в ее хрустальных часах осталось не так уж и много.
     Энида... она действительно ее ангел-хранитель...
     Нина даже в самом страшном кошмаре никогда не могла предположить, что ее родная сестра ненавидит ее до сумасшествия.
     Умирать, думая, что это случилось чисто по твоей неосторожности... Умирать от СПИ-Да... и люди будут считать тебя наркоманом или трахальщиком, когда в зоне поражения находятся абсолютно все, ведь СПИД можно подцепить даже у дантиста. Не промыли как следует оборудование – и подписали человеку смертный приговор.
     Есть два вида страха: страх, навеваемый мраком – когда мы боимся, что потеряем всё, что у нас ничего не получится, что нас не примут всерьез... – это «подарочки» мрака, что-бы мы не достигли в жизни своей высоты.
     Но есть страх света – когда ты реально боишься чего-то очень опасного.Когда ты вдруг испытываешь необъяснимый страх и через какое-то время осознаешь, что это Бог предупреждает тебя о грядущей опасности. О серьезной опасности.
     Но сейчас люди привыкли игнорировать свои страхи: как мелкие, так и серьезные. Но серьезные, спасибо тебе Господи, очень сложно игнорировать. Это и спасло ее.
     Она взяла с кухни нож.
     Камелия ненавидит ее. Она хочет убить ее. Даже уничтожить. Чтобы она сделала, если бы увидела ее? Да она бы ее убила и смерть ее была бы мучительной – она в этом не сомн-евалась. А так... она может защищаться.
     Она хотела убить меня...
     Она хочет моего уничтожения...
     У нее вдруг помутнилось в голове.
     Абсолютно не понимая, что она делает, Нина вытащила нож, открыла дверь ванны и неестественно спокойным голосом, точь-в-точь таким же, когда просила врача не говорить о СПИДе родителям, сказала:
     – Ты хочешь меня убить, да?
     Камелия резко обернулась. Безумный, полный ненависти взгляд столкнулся с полными спокойствия шоколадно-карими глазами...

;;;;;;;;;;;;;;;;;

     – И что потом было? – спросил коп.
     Это был мужчина лет сорока с темными волосами и темно-серыми глазами. От брови до уголка губ у него наискось тянулся длинный шрам. Бывалый мент.
     – Я, если честно, после этого плохо всё помню. Но сначала мы не нападали и даже не кричали.
     – Почему?
     – А зачем? Всё уже было сделано, всё уже было сказано.
     – Но судя по твоим... – он запнулся и посмотрел на перебинтованную Нину. – Травмам вы прилично подрались.
     – Наверно.
     – Ты помнишь как ты их получила?
     – Да... Но я не помню как я там оказалась...

;;;;;;;;;;;;;;;;;

      Она бежала и бежала.
      Лестницы и ступени стали для нее чем-то маловажным и не имеющим к происходящему никакого смысла. Главное было – это бежать от этой сумасшедшей, не смотря на боль.
      Она резко открыла дверь нежилой квартиры и вбежала туда, но... но Камелия успела вбежать в квартиру прежде, чем она успела спрятаться в хорошем месте.
      Увидев ее, она, Нина, побежала в гостиную, но это было ошибкой. Там было очень большое окно... и Камелия вбежала в комнату вслед за сестрой.
      Но в отличие от Нины, Лия не остановилась, а замахнулась какой-то палкой на Нину, и едва не выбила ей глаз. Она чудом увернулась, но оказалась слишком близко к окну и еще не успела восстановить равновесие, как Камелия врезала ей по голове палкой и толкнула ногой в ребра.
      Звон стекла, вкус крови, чувство полета и дикая головная боль – этот коктейль и заста-вил ее потерять сознание...

;;;;;;;;;;;;;;;;;

     – Падала ты красиво, – оценил коп.
     Нина слабо усмехнулась. Она видела фотку в газете: она, в ореоле осколков стекла, а на нее смотрит ее сестра, готовясь спокойно развернутся и уйти безнаказанной.
     – А как ты попала в квартиру?
     – В этой квартире всегда что-то происходило. То грабеж, то пожар, то убийство, то кто-то с собой кончал... проклятая квартира. Ее уже даже не запирали – в нее даже не в здрав-ом уме и пьяными такую степень, что попугаев трахают, путая их с бабами, не сунется. Даже бомжи в самую лютую зиму ее сторонились.
     – А ты помнишь откуда ты получила другие травмы? До того как выпала из окна?
     Нина нахмурила лоб: вопрос был хороший. Стресс и травма головы отлично вышибает память, знаете ли.
     – Смутно. Вроде бы она тыкала в меня ножом... или я в нее... но кровь была моя... я уже была готова умереть, как вдруг у меня появились силы и я выхватила нож... я пырнула ее в живот – это я помню хорошо – и выбежала из комнаты, а потом и из квартиры...
     Милиционер пару раз кивнул.
     – Скажите, а она поймана?
     – Ну-у... если тот факт, что она лежит этажом ниже, считается «пойманной», то она поймана.
     – Этажом ниже? – занервничала Нина. – Это где?
     – В морге, деточка, в морге, – будничным тоном, словно сообщал о прогнозе погоды, сказал милиционер. – Бог ее наказал.
     Недолгая пауза.
     – Знаете, что я не могу понять?
     – Что?
     – Я не могу понять почему она... почему она решила действовать так круто. Почему она не села и не подумала, что с ней не так. Не попыталась стать лучше, не...
     Милиционер покачал головой вдруг убито вздохнул.
     – Добрый же ты человек, – с болью сказал он. – Очень добрый. Она не ты. Это ты бы села и подумала, а она решает действовать как в том анекдоте: «Я самая добрая, хорошая, милая и ласковая. А если появится кто-то более добрый и ласковый, то я его убью и снова стану самой-самой». И почему вы, такие хорошие и добрые люди, так рано умираете? – вдруг спросил он почти с отчаянием.
     Ему было жаль эту красивую и добрую девушку, которая столько натерпелась из-за сестры. Хорошо что хоть умрет без мучений.
     – Наверно Бог не хочет, чтобы добрые люди стали злыми. Не хочет, чтобы они стали прятать свою доброту. А может кто-то боготворит этого самого доброго человека и Бог его забрал. «Возлюби Господа сильнее детей своих, сильнее отцов родных, сильнее любимых твоих» или как-то по-другому, но смысл тот же.
     Мент сплюнул.
     – Именно поэтому я атеист! Это абсолютно не справедливо! А если этот человек исчез-нет и боготворящий его покончит с собой? Это кто виноват-то?! (просто Господи, пожалу-йста прости)
     – Самоубийца. Свою жизнь оборвал он сам, а не кто-то другой, – не задумываясь, отве-тила Нина. Она ненавидела самоубийц.
     – И всё равно не справедливо. Ладно если козел конченный, но хорошего человека-то за что?! Пусть поживет подольше, вас вообще так мало, что хоть в Красную книгу заноси!
     Нина задумчиво хмыкнула; взгляд ее затуманился.
     – Думаю, что вам уже пора, – сказал доктор.
     Мент поднялся, но тут у Нины сформировалась мысль.
     – Погодите!
     – Да?
     – Она говорила с кем-то... и этот икс знал, даже участвовал во всем этом кошмаре...





7777777777777777777777777

     Нина смотрела на улицу через окно и чувствовала себя очень странно.
     Все были такими спокойными. Делали свои дела, нянчились с детьми, целовались, ругались с кем-то по телефону... а она умирала. Она видела солнце в последний раз, а нико-му до этого не было никакого дела.
     А ведь у каждого своя история. Своя собственная. У кого-то банальная, а у кого-то совершенно невероятная. У нее, Антонины Орловы, была совершенно своя история. Ее родная сестра-близнец ненавидела ее и заразила СПИДом, но она попала в программу «Секунда жизни – ценной в алмаз», которая, по сути, только сократила ее жизнь, но она умрет без мучений. Но Камелия еще раз попыталась ее убить и у нее это почти получилось, но она поплатилась за это своей жизнью.
     Жизнь... секунда жизни ценнее всех алмазов вместе взятых. Даже за все богатства мира невозможно купить секунду жизни. Если твой час пробил, то тебя ничто не спасет.

;;;;;;

     Скоро она уйдет.
     Нина смотрела на себя в зеркало и едва себя узнавала.
     Из зазеркалья на нее смотрела высокая худощавая девушка лет восемнадцати с шокола-дно-карими глазами миндалевидной формы и длинными, до пояса, распущенными кашта-новыми волосами, которые красиво вились. Лицо у нее было красивое: овальной формы, с ангельскими чертами. Она была самой настоящей красавицей. И было откровенно грустно расставаться со своим телом.
     Странно же, подумала она, шестнадцать лет прожила в этом теле и только сейчас увидела свою красоту.
     Она была в красивом белом платье, которое было расшито маленькими розами. А на ее шее были милые бусы из настоящего жемчуга – подарок бабушки, который она хотела подарить ей на совершеннолетие, но... до совершеннолетия она не доживет.
     Она умрет сегодня.
     Нина любила старину. Ее кровать была с балдахином, на потолке была очень красивая люстра, комната была сделана в винно-золотых тонах. Когда Нина зашла в нее, то ей пока-залось, что эта комната стала другой. Нет, дело не только в цветах, которых тут было мно-го. Дело было в абсолютно другом, но в чем...
     Здесь она умрет. Здесь она умрет...
     Нина стала зажигать свечи. Никакого электричества – только свечи. Хорошие свечи, ароматизированные. Лавандовый запах заполнил пространство.
     Когда она зажигала каждую свечу, то она вспоминала.
     Прости за то, что я тебя ударила…
     Простите за то, что я вам нагрубила…
     Прости за боль…
     Прости за оскорбления…
     Простите, простите, простите меня все…
     Я прощаю тебя, Екатерина…
     Евгений…
     Алексей…
     Любовь…
     Ирина…
     Зинаида…
     Леонид…
     Желаю вам рая…
     Энида… прости меня за всё то плохое, что я делала…
     Аркадий… спасибо тебе за программу…
     Когда горели все свечи, Антонина включила песню «When winter comes» – одну из ее любимых.
     Она села на кровать и через пару секунд в комнату зашли те, кто увидит ее смерть. Это были родители, бабушка и... Гена, Люба, Аида, Лео, Алекс и Рика.
     Травмы, которые нанесла ей Камелия сократили ее жизнь. И поэтому она умрет раньше своих братьев и сестер по несчастью.
     Нина еле заметно им улыбнулась. Она уже смирилась со своей смертью.
     Она умрет, она скоро умрет.
     Когда мы узнаем дату своей смерти, мы становимся умнее. Нет, мудрее.
     Она еще не лежала, она еще сидела и смотрела на них. У шестерых неизлечимо больных были спокойные, даже бесстрастные лица – они знали, что умрут завтра. У Ли и Ани лица были скорбные, а на родителей было вообще больно смотреть – плакать хотелось.
     – Есть жизнь после смерти, мама, – тихо сказала Нина, глядя в заплаканные глаза матери. – Поверь мне, есть. Если бы ее не было, то зачем нам вообще жить?
     Когда она это сказала, то в ее глазах промелькнуло нечто такое, что на мгновение всем показалось, что перед ними сидит взрослая женщина, а не шестнадцатилетняя девушка.
     Елизавета подошла к дочери и, не сдержавшись, крепко ее обняла. Нина вполне поним-ала какие ее обуревают чувства, а точнее – совсем не понимала. Жизнь после смерти есть, действительно есть. Почему же надо плакать? Да, ее тело будет в земле, но душа-то бессмертна. Чего тогда плакать?

;;;;;;

     Время истекло.
     Истекло – и стекло. Стекло режет нити времени, или время – это стекло, которое раз-бивает какой-то камень?
     Она чувствовала приближение смерти.
     Она думала: встретить ее во сне, или нет? С открытыми глазами или закрытыми?
     В теле начала проявляться слабость. Неудивительно: сердце начало замедлятся. Оно либо бьется как сумасшедшее, а потом резко отключается, либо медленно-медленно пока совсем не заглохнет.
     Когда ее глаза начали закрываться, Нина почувствовала, что должна сказать то, что должна. Ощущение долга отстрочило время смерти и прибавило сил.
     – Жизнь после смерти есть, – сказала она так тихо, что если бы они все не ощущали бы присутствия Смерти и не были полностью сосредоточенны на Антонине, то не услышали бы ее.
     – Я знаю... я ее видела... свою хранительницу... у нее еще такое имя красивое: Энида...
     Это были ее последние слова.
     Через секунду ее глаза закрылись... навсегда...


88888888888888888888888

     Когда ее глаза закрылись, то она перешла на какое-то другое зрение. Она видела себя со стороны. Видела как люди начали плакать. Двоих она помнила: это были ее родители. А вот остальных она не могла вспомнить, хотя они и казались ей смутно знакомыми. Где она их видела?..
     – Пойдем со мной, – вдруг услышала она красивый, мелодичный голос.
     Она обернулась и увидела красивую девушку с золотисто-рыжими волосами и небесно-голубыми глазами. Она была в белом платье, которое было словно создано из света. Над ее головой был нимб, а за спиной – лебединые крылья.
     Ее волосы особенно выделялись на фоне мягкого света, который струился из окна и из нее самой. Рыжие – дети солнца. Они всегда заметны. Не за это ли их ненавидели, и не за это их боготворили?
     Когда она вложила свою руку в ее, то вспомнила ее имя. Энида. Это слово было ее пос-ледним. Самые важные слова – это последние. Последние слова на то и последние, что ты прекрасно знаешь, что больше никогда их не скажешь и поэтому ты говоришь их сейчас.
     Энида улыбнулась и повела ее вверх. Девушка спокойно шла по воздуху, абсолютно не боясь упасть, потому что не помнила ни гравитации, ни чувства падения, ни чего-нибудь еще в этом духе. Смерть стерла почти все ее воспоминания, оставив лишь малую часть.
     Когда они были очень высоко над всеми многоэтажками, появилась лестница. И когда она ступила на первую ступень, то вдруг начала вспоминать.
     – Энида, – нерешительно окликнула ее Нина, – можно спросить?..
     – Можно. И не бойся – задавай вопросов сколько влезет. Путь предстоит долгий – це-лых три дня будем идти.
     – А разве священник не должен отвести душу, чтобы она оторвалась от земли?
     – Молитва нужна для того, чтобы душе стало легче. Чтобы земные страсти ее отпустили. И чтобы – это только в том случае, если человек был хорошим – другие ангелы могли воспользоваться его телом.
      – Это как так – воспользоваться?
      – Мы, ангелы, не можем не привлечь к себе внимания. Не из-за красоты, а из-за того, что мы можем работать и работать без перерыва. Перемещаться в пространстве. Не болеем и, – что самое важное – не стареем. Всё это для нас это так естественно, что нам это очень сложно всё это контролировать.
      – То есть человеческие тела – прикрытие?
      Никакой гадливости она не чувствовала. Сами посудите – в твоем теле будет сам АНГЕЛ! Разве не здорово?
      – Ну... да.
     Она вдруг подумала, получается что ее телом будет пользоваться ангел? А ее болезнь? А если ее тело увидят, когда оно должно покоится на кладбище?
      – Когда человек умирает, то болезнь уходит, – прочла ее мысли Энида. – А уж про увидят – не беспокойся.
     Нина облегченно вздохнула.
      – Скажи, а как появляются ангелы?
      – Большинство из нас появляются из света. Такие, кстати, и используют человеческие тела так как смутно осознают что такое болезнь, старость и всё остальное. А некоторые ангелы – бывшие люди. Но люди становятся ангелами только если сами этого захотят.
      – Правда?
      – Конечно! Хочешь – звездой стань, хочешь – птицей, хочешь – кошкой, хочешь – человеком вновь будешь. А хочешь – просто в Эдеме оставайся. Но обычно люди проводят в Эдеме немного времени – пятьсот, или тысячу лет – а потом возвращаются на землю.
      – А ты была человеком? Или ты из света?
      – Я из света.
      – А как понять какой ангел?
      – Рожденные из света ангелы как правило либо блондины с голубыми глазами, либо рыжие с синими или зелеными глазами. Бывшие люди похожи на себя при жизни, но становятся более прекрасными.
      – А если человек себя не любит? Ненавидит свой цвет волос? Или глаз?
      Энида молчала так долго, что Нине на секунду показалось, что она молчала весь смер-тный день.
      – Чтобы объяснить это мне придется затронуть еще одну тему. – Наконец сказала она. – Но лучше будет поговорить об этом в Эдеме.
     Нина хмыкнула и вдруг заметила, что она в том же, в чем и умерла.
      – Почему люди хотят умереть красивыми?
      – А ты как думаешь? Почему ты так хотела умереть дома, в такой красивой обстанов-ке, а не в больнице? И туда, и туда могли прийти друзья, но ты пожелала умереть дома. Почему?
      Нина задумалась и думала очень долго.
      – Я... я много думала о том, как умереть. И всё время в голове возникала эта картинка. И когда я оказалась в больнице... там всё было таким холодным, таким режуще-белым, таким неуютным... не-домашним... мне так сильно захотелось умереть в уюте и тепле. Хотелось, чтобы всё было красивым... Но... – она покачала головой, – я не могу ответить почему. Просто... хотелось умереть красиво. Чтобы запомнили красивой...
      – И вот ты ответила на оба вопроса.
      Нина посмотрела на нее с легким удивлением.
      – Порой люди знают ответ на свой вопрос, но не осознают этого и находят ответ, только когда услышат вопрос.
      Недолгое молчание.
      – Энида...
      – Да, Нина.
      – А почему я умерла?
      Энида обернулась и посмотрела на нее очень долгим взглядом.
      – Я ведь умерла не из-за того, что Камелия вдруг с бухты-барахты меня возненавидела. Есть еще что-то...
      – Ты права, – внезапно сказала Энида. – Но я не могу тебе сказать.
      – Почему? Мне было всего шестнадцать, когда я погибла!
      – Некоторые вещи не следует знать даже после смерти. Но я тебе расскажу, – добавила она, видя, что Антонина собирается возразить. – Лет через двадцать.
      Дата не показалась Нине огромной. Время для нее из вертикального стало горизонтальным.
      – Обещаю.

;;;;;;

      «Красиво тут», – подумала Нина.
      Они пришли в Эдем, и Нина неделю восхищалась его красотой.
      Такой фигни как реки из меда тут не было и вообще это просто смешно – реки из меда.
      Тут было другое: изумрудная трава, кристально-чистое небо, озера, ручьи, водопады, дивной формы деревья и невиданные цветы, чей аромат буквально пьянил... рай – это рай, как ты его не назови.
      От созерцания рая ее отвлекла Энида, которая любила внезапные появления и эффектные ухождения.
      – Здравствуй, Нина.
      – Они... получили...
      Она так волновалась, что едва могла говорить.
      – Да, они получили.
      Нина вздохнула.
      – Наверно, были в шоке от твоей красоты.
      Энида усмехнулась.
      – Мое лицо они не видели.
      – Ты была в капюшоне?
      – Нет, даже если бы я была голой, они бы меня не увидели.
      – Ты что невидимкой стала? – совсем сбилась с толку Нина.
      – Нет. Просто люди не могут увидеть наши истинные лица, пока не умрут.
      Теперь она совсем сбилась с толку. Нина даже остановилась.
      – Но... я же видела... когда была жива...
      – Ничто не лжет чаще глаз. Они обманывают и шутят так часто, что когда показывают ошеломительную правду, мозг категорически не хочет ее принимать. Слишком уж часто глаза лгали и поэтому правде сложно поверить и поэтому отвергает ее. Но ложь бывает разная и самая простительная – ложь во спасение. Настоящую внешность ангелов невозможно увидеть, пока ты жив. Даже если умираешь, то не видишь истинного лица ангела. Тут глаза лгут во спасение, ведь нас видят идеалом. То есть, если твой идеал Перис Хилтон, Мэрилин Монро, Эмма Уотсон, Эвелина Хромченко, Клаудия Шифер, Милла Йвович, то ты и будешь видеть вместо ангела Милу. И в основном из-за этого нам и нужны человеческие тела. Так у нас будет намного больше времени. Ведь когда видишь свой идеал, то не можешь не подойти, не рассказать... а если ты сам для себя идеал, то это будет такой шок – свое отражение увидеть!
      «Не просто так гордыня – смертный грех», – подумала Нина.
      – Вообще-то гордыня – смертный грех потому, что гордый считает себя выше Бога.
      – Грецкие орехи оставим на потом!
      Грех – ГРЕцкий орЕХ.
      – Я же тебя видела! Почему?
      – Истинное лицо ангела видят либо те, в чьих жилах течет хоть капля ангельской крови – кстати, именно поэтому нефилимов* и убивали...
      – Но это же грех!
      Если бы она помнила маты, то она бы сказала: «Вашу ж мать! Нахуя вы невинных младенцев убиваете?! А еще жалуетесь, что верующих мало! Это сволочизм – убивать невинных!».
      Нина вдруг застыла, как громом пораженная.
      На одном сайте с говорящим названием «Готические имена» она прочла, что Grigori – падшие ангелы в Библии...
      – Нет, ты не нефилим, – прочла ее мысли Эни. – Если бы это было так, ты бы знала об этом с самого рождения... И твоего отца бы с тобой не было. После грехопадения ангелы становятся ведьмами, или, как их называют ведьмы, ноксами.
      – Ноксами?
      – От латинского «nox» – ночь.
      Нина кивнула.
      – А кто такие ведьмы?
      – Они, своего рода, Воины Света. Они сражаются с демонами и помогают людям.
      – Типа ангелов, но из плоти и крови? – спросила Нина.
      Энида, помедлив, кивнула.
      – И раз уж мы заговорили об ангелах... Ты бы не хотела стать ангелом-хранителем?
      – Ведьм?
      – Если ты хочешь. Свет никого не заставляет что-то делать насильно.
      Нина вдруг вспомнила Еву. Вспомнила ее слова:
      «Хотела бы я, чтобы с моими детьми был кто-то такой же добрый как ты»…
      – При жизни я встретилась с беременной девушкой Евой. Я бы хотела охранять ее детей.
      Ей показалось, что в аквамариново-голубых глазах Эниды что-то сверкнуло, но оно исчезло так быстро, что она не была уверенна в том, что ей это не привиделось.
      – Хорошо. Пойдем к озеру.
__________
* Дети ангелов и смертных женщин.



9999999999999999999999999

     – Дотронься до него и подумай о Еве.
     Нина послушно дотронулась до кристально чистого озера, и оно внезапно заискрилось всеми цветами радуги. Когда радуга исчезла, Нина увидела знакомые светлые волосы и небесно-голубые глаза.
      Нина улыбнулась, глядя на умиротворенную Еву, которая что-то рисовала в альбоме.
      «Хорошо, что она не плачет», – подумала Нина.
      – Ты уверена, что хочешь быть ангелом-хранителем ее детей?
      Прозвучало это как-то торжественно.
      – Да, – просто ответила Нина.
      – Тогда вот тебе мой вопрос: сколько у нее будет детей?
      Нина посмотрела на Еву и сказала:
      – Трое. Все девочки.
      Энида улыбнулась.
      – Отлично! Ангел может брать под свое крыло сразу троих!
      Нина улыбнулась и подумала: «С твоими детьми действительно будет кто-то такой же добрый как я – я».
      – И, что еще самое прекрасное, это то, что ты – бывшая смертная!
      – Они ведьмы?!
      – Полукровки.
      – А почему именно бывшие смертные, а не световые?
      – Думаю потому что смертным легче понимать смертных и легче их прощать.
      Нина кивнула и посмотрела на Еву, которая рисовала лицо... ЕЕ лицо!
      – Почему она рисует меня?
      – Потому что она хочет, чтобы ее дочери знали того, кто их спас. Кстати, как Ева назовет своих дочерей?
      Нина смотрела на Еву долго, очень долго, но... ничего.
      – Не могу.
      – Можешь.
      – Как ты узнала, как меня назовут? – спросила Нина.
      – Поверь, я знала не только, как тебя назовут, но и как ты себя называть будешь.
      – То есть, ты знала, что я буду называть себя не Тоней, а Ниной? – это прозвучало больше утверждением, нежели вопросом, но ради приличия поставим срущую змейку.
      – Да.
      Нина хмыкнула.
      – И что мне делать?
      – Расслабься.
      – Расслабится?
      – Поверь мне: это поможет.
      – Ты так часто говоришь «поверь мне» потому что когда была человеком, тебе никто не верил или потому что ты от меня что-то скрываешь?
      На красивом лице Эниды не дрогнул ни один мускул.
      – Я не была человеком.
      – А, ну да.
      Нина переместила взгляд на Еву и вдруг... перед ее глазами появилась картинка: три высокие, красивые, как богини, девушки, похожие друг на друга как отражения, но однов-ременно и не похожие, как небо и земля.
     – Роза, Розалия и Розанна.

;;;;;;

      Нине вручили крылья.
      Энида смотрела на свою подопечную и думала, какие же эти смертные странные. Даже после смерти.
      – Она уже выбрала себе подопечных?
      Энида кивнула.
      – Да. Их назовут Розанной, Розалией и Розой.
      Пауза.
      Энида смотрела на Нину, которая описывала всё новые и новые пируэты.
      – Она знает?
      – Конечно, нет. Если бы я ей сказала, то она бы их не выбрала.
      Новая пауза. Нина сделала такую резкую «восьмерку», что если бы она не была мертвой, то она бы стопроцентно опять отдала бы Богу душу. Но она уже отдала.
      – Я пообещала ей, что расскажу о причине ее смерти через двадцать лет.
      Энида вздохнула.
      – Я не уверенна, что через двадцать лет она будет готова к правде.
      – Никто не готов. Но за что я уважаю и трепещу перед правдой, так это за то, что ей абсолютно всё равно, когда всажать нам нож в спину, а когда нежно обнимать.
      Нина описала фантастический кульбит.
      Если бы не серьезность разговора, Энида бы засмеялась от радости.
      – Никто не готов к правде. Но ей все равно...




                Эпилог

      Их нет, их больше нет.
      Вета никак не могла свыкнутся с этой мыслью. Если бы от нее ушла только Камелия, то она бы привыкла быстрее, но... ушла и Нина.
      Камелия убила Нину. Родную сестру!
      «Как это могло случится?», – вопрошала Вета.
      Хорошо, что хоть Гри вернулся. Горе либо разделяет людей, либо соединяет. Их сое-динило. Значит, смерть Нины не была напрасной.
      – Как думаешь, ей хорошо там? – пробормотала Елизавета.
      – Уверен. Она наверняка стала ангелом. Самым прекрасным и самым сильным, – сказ-ал Григорий.
       От его уверенного тона стало чуть легче.
       Но ее всё равно не вернуть...
       «Я видела своего ангела... хранителя... у нее еще такое красивое имя... Энида...», – вспомнила она ее последние слова.
       Словно на яву перед ней появилась картинка: она сказала это пятибуквенное слово и... умерла. Веки ее закрылись, голова отклонилась вправо, а губы так и остались приоткры-тыми, словно в ожидании поцелуя. Этот момент навсегда останется в ее памяти: таким он был странным. Казалось, что она просто кого-то позвала и этот кто-то забрал ее душу.
       «Может... она говорила правду?», – подумала Вета с надеждой. Ведь если жизнь после смерти есть, то... то она стала ангелом. От этой мысли стало как-то легче.
       Внезапно по всей квартире разнесся звон противного звонка.
       – Кто это? – насторожился Гри.
       – Не знаю, – пробормотала Вета, вставая.
       – В... – начал Гри и осекся. Нина была очень изобретательной и креативной. Именно она придумала им новые сокращения. Евгений – Гена, Валерия – Валя, Леонид – Лео, Ва-лентина – Тина, Елизавета – Вета, Камелия – Лия, Зинаида – Аида, Григорий – Гри, Антонина – Нина...
      После ее смерти Елизавета и Григорий еще ни разу не называли друг друга теми сокращениями, которые придумала им их покойная дочь. Было очень больно...
      Елизавета не крикнула «Кто там?», не посмотрела в глазок – она просто быстро откры-ла дверь. Она уже ничего не боялась. Если и умрет, то окажется с дочерью.
      Единственная причина, почему она, находясь в сильнейшей депрессии, не покончила с собой, так это потому, что она жаждала узнать того, кто помог Камелии убить Нину.И что самое интересное, так это то, что в ее карманах не было телефона. Милиционеры вообще его не нашли и только удивлялись с кем она говорила.
      – Наверно он выпал, когда она вытолкнула свою сестру из окна, – предполагали они.
      Но сообщника Камелии не нашли. С кем же она говорила? Кто дал ей шприц со СПИДом? И почему она вообще решила убить Нину? Одни вопросы без ответов – только предположения.
      На пороге стояла высокая девушка в длинной белой куртке с капюшоном. Одна рука у нее была недалеко от звонка, а другая была в кармане куртки.
      – Ты кто? – спросил подошедший Гри.
      – Курьер, – ответила она красивым, мелодичным голосом и им стало как-то нехорошо: слишком он уж был похож на голос Нины.
      – Вы – Вета и Гри?
      Это ввело их в еще больший ступор. Они определенно не были с ней знакомы... хотя они даже лица ее не видели. Так что сказать, кто она они не могли.
      Курьерша кивнула и достала из кармана красивый белый конверт.
      – Что это? – обрел дар речи Гри.
      – Письмо с того света, – без тени юмора сказала она и положила письмо в руку Елиза-веты.
      – Удачи, – сказала она и бодро зашагала вниз по лестнице. Можно было даже сказать, полетела, вниз по лестнице.
      Проводив ее офигевшим взглядом, муж и жена с недоумением переглянулись.
      – Что это было? – спросил Гри.
      Вета посмотрела на него, потом на лестничный пролет, потом опять на Гри, потом оп-ять на пролет, а потом на «письмо с того света».
      – Энида? – предположила она.
      Они еще раз посмотрели на лестницу, но шагов не было слышно абсолютно.
      Закрыв дверь, они зашли в то место, в которое не заходили уже несколько дней – в комнату, где Нина отдала свою душу Богу.
      «Мам, пап... я люблю вас. Со мной всё хорошо. Я ушла не просто так.
       Мам, пап, я каждый день смотрю на вас и поэтому хочу попросить вас – не грустите. Со мной же всё хорошо. И пожалуйста, не держите зла на Камелию. Не знаю, зачем она меня убила, но я нутром чувствую, что не просто так. Когда умираешь, то всегда знаешь, почему и за что ты умер, но в моем случае я узнаю это не скоро.
       Хотела бы я написать больше, но не могу. Нельзя. И опасно. Душа хоть и бессмертна, но жизнь – самый прекрасный дар. Проживите как можно больше. Не умирайте. Не держите ни на кого зла...
       И помните: я люблю вас и я всегда с вами.
                Ваша Нина»




От автора

     Сейчас первое, пардон, второе января 2012-го года и четыре утра, когда я закончила эту книгу.
      «Секунда жизни ценой в алмаз» была задумана как небольшой рассказ о жизни подро-стка и о его темных сторонах, но... Но небольшой рассказ перерос в настоящую книгу, а потом и в серию, и был в корне изменен!
      Странно как-то, если честно... планировал небольшой рассказ, а получилась книга. Если быть честной, то я даже совместила два сюжета в один: так они клянчились и смотрелись вместе!
      Изначально я даже не планировала, чтобы Камелия убивала свою сестру, чтобы Нина становилась ангелом... ничего такого. Я планировала то, что Нина случайно подцепила СПИД в кинотеатре и она слетела с тормозов (да, кстати, он, СПИД, лечится).
      Я хотела сказать через «Секунду», что жить нужно так, как будто завтра – последний день. И он может стать последним, если вы не будете внимательными.
      Помните: жизнь после смерти есть. Всё в нашей жизни происходит не просто так. И не вините себя ни в чем – если вы что-то сделали, то сделали правильно, даже тогда, когда ошиблись. На ошибках учатся.
       И еще кое-что.Если вас не особо зацепила эта книга, то обещаю – следующая зацепит. В конце концов девушки с такими именами не могут быть такими серьезными как их хранитель. Будет и драйв, и любовь. Можете считать «Секунду жизни ценой в алмаз» – чем-то вроде пред истории. Чем, впрочем, она и является.

02.01.12
04:22 утра