Моя победа - Победа. Глава I

               
   Глава 1. Исполнение обещания любимой женщине               

Часть 1. Несбыточная мечта

    Так случилось, что во  время моёй работы над книгой (апрель 2007г) произошла череда трагических событий. Русская, мировая культура понесла невосполнимые потери. Один за другим в эти дни ушли из жизни великий музыкант Мстислав Ростропович и замечательный русский актёр Кирилл Лавров. В  телепередаче памяти Лаврова показали одно из последних прижизненных интервью Лаврова. В нём он рассказал  совсем не актёрскую историю из своей жизни.  Услышанное и  увиденное тогда убедило меня:  не зря меня давно занимает «автомобильная» проблема.
 
      В начале 50-х годов  совсем ещё  безвестный, начинающий актёр Лавров по счастливой случайности был принят в труппу знаменитого ленинградского БДТ.   Вообще-то туда была приглашена на работу его жена, актриса, а его, мужа этой актрисы,  взяли так, в порядке одолжения.  Они были бедны, как все  рядовые советские актёры в то время. Но, несмотря на эту бедность, у Кирилла  была мечта – купить автомобиль! По его «невозможностям» (актёрское жалование - 520 руб. в месяц!) это мог  быть  только «Москвич»-401, да и то, собрать на него деньги они могли с большим трудом. С этой мечтой он просыпался, думал об этом во время репетиций, засыпал с этой мыслью. Жена  любила Кирилла и  поддерживала его. Лавров рассказывал: чтобы осуществить свою мечту, они три года питались почти исключительно  одними макаронами. Не обновляли (будучи актёрами!) свой гардероб. За три года он не купил себе ни одной пары носок! И, наконец, эта вожделенная мечта осуществилась – он купил автомобиль! Стал первым владельцем  легковой машины в Большом Драматическом Театре! В телепередаче демонстрировалась фотография, на которой  изображен этот «Москвич» и  рядом с ним гордый и ужасно счастливый Кирилл Лавров! Рассказывая об этом спустя более полувека, он был очень взволнован своими воспоминаниями и как бы заново переживал  то, счастливое для него время.
 
       Вот такое событие, связанное с приобретением 401-го «Москвича»! (Для тех, кто не знает или забыл, что это  за машина, сообщаю.   Она была выпущена в СССР в конце 40-х годов.  Создана на основе двух «Опелей» - «Кадета» и «Олимпии».   Рассчитана на 4-х пассажиров. Внутри очень тесная.  Мощность двигателя - аж 19 лошадиных сил! 6-ти вольтовое электрооборудование.  Фары очень слабенькие, в тёмное время суток они  едва мерцали, светили метров на 15-20 вперёд. Двигатель вечно перегревался, чуть на гору -  и он закипал,  по-моему, из-за отсутствия термостата. Такое  чудо техники того времени.)

     Посмотрев эту передачу, я подумал: у меня ведь тоже «с молодых юных лет» была  такая  мечта – купить машину. Сейчас это странно звучит, но тогда эта мечта  была не только трепетной и вожделенной, но и невероятно трудно осуществимой. И не только для меня,  для многих,  и даже для таких неординарных,  высоко одарённых, творческих  людей, как  Кирилл  Лавров!

       Наверное, дело было не только в том, что с приобретением машины улучшалось качество жизни её владельца, становились доступными ранее недоступные удобства, наконец, ты испытывал  удовольствие от самого процесса вождения автомобиля.  Важным было и то, что в то несвободное время, имея машину, ты получал независимость:  от профсоюзной организации - чтобы приобрести путёвку хоть в санаторий, а хоть в захудалый дом  отдыха; от «блатных» возможностей - «достать» билет, чтобы поехать в отпуск, да притом,   в переполненном вагоне, зачастую, с  неинтересными, а то и с неприятными попутчиками. А возможность поехать отдыхать всей семьёй?  По большому счёту, собственный автомобиль был тогда ещё и собственным  островком свободы! Он давал возможность перестать чувствовать себя  «винтиком» той чёртовой машины, которая крутила тебя,  как ей хотелось! Имея его,  можно было не просто удобнее решать всякие бытовые и деловые  проблемы, но и уединиться от мира с любимой женщиной, с близкими людьми, говорить что хочешь, не опасаясь чужих ушей, поехать не туда, куда тебе «дадут» путёвку, а куда  глаза глядят, куда захочется. Даже без «заграницы» можно было найти уйму новых и интересных мест, остановиться, где угодно, хоть в лесу, хоть на берегу речки. Выбор зависел от тебя  самого!  (Опасаться тогда каких-то нападений в дороге не приходилось, время, в этом смысле, было несравненно более спокойным).

     Я хорошо помню момент, когда у меня возникло непреодолимое желание иметь свою машину и, одновременно, абсолютная уверенность  в том, что я этого добьюсь. Тогда я сказал об этом только одному человеку – своей будущей жене. Этот разговор  произошел  незадолго до окончания нами института.  С моими родителями мы были в гостях у их друзей в селе под Харьковом. Приехали туда  на  401-м родительском  «Москвиче», На дворе стояла красивая золотая осень.   В  душе у меня зрело предчувствие чего-то хорошего, значительного.  Потихоньку взяв ключи от машины, я поманил  Лилечку. Мы незаметно покинули весёлое застолье и вышли  во двор, где стояла  отцовская машина.  Открыв переднюю дверцу, я усадил свою Даму. Включил мотор, и мы впервые поехали вдвоём, я и она, «как большие»!  И никого!  Тогда я и  сказал ей, что  у нас обязательно будет своя  машина!  В тот момент ей трудно было  поверить,  что бедный студент, у которого нет ни гроша за душой, сможет  когда-нибудь купить машину, да ещё в стране, где автомобилей « для людей» почти не делали. А мне настолько этого хотелось, что я был в этом  убеждён!
 Мы долго ездили по этому селу и его окрестностям. Лиля была в восторге от моего ловкого,  заправского  вождения.  Нам было так хорошо вдвоём в автомобиле!  Я даже забыл тогда, что  у меня и  водительских прав-то  ещё нет... (Водить автомобиль я научился очень рано, лет с 12-ти. У отца всегда была служебная машина, и его водители обучили меня и  часто давали  порулить).

    Таких счастливых моментов – в пути, вдвоём, в своей машине - в нашей жизни  потом было очень много, и Лиля всегда уверенно и спокойно чувствовала себя рядом со своим  водителем (и никогда не стремилась поменяться со мной местами - самой управлять машиной). Но тот момент мне запомнился особенно ярко. Он был первым.

    В своих заметках я нередко пытаюсь объяснить, растолковать читателю , почему в моей молодости, в «то» время, для меня (и далеко не только для одного меня!)  мечта о приобретении машины  была чем-то вроде навязчивой мании, некоей  idea-fix. При этом  как будто пытаюсь оправдать свои, такие «низменные» устремления, чуть ли не извиниться за  них. Всё потому, что меня не покидают сомнения: а не покажется ли  современному читателю то, о чём  пишу, чем-то примитивным, наивным, если не смешным.  Иными словами, будут ли эти писания интересны? Наверное, это обычное самокопание нормального интеллигента!
.
    Да нет же! То, как я мечтал иметь свою собственную машину,   как  многие годы в своей жизни я „общался” с автомобилями, какой трепет они у меня вызывали, вовсе не характеризует меня, как  жлоба, для которого ничего, ценнее этого объекта, не существовало. Это лишь отражает эпоху, когда это „средство передвижения” для большинства людей было недостижимой мечтой, за которую нужно было бороться и  которое потому и было таким страстно желаемым.

     Эта мечта  долгое время была почти на уровне фантастики,   И потому, несмотря на данное своей невесте твёрдое обещание купить автомобиль, она (мечта)  была очень далека от   осуществления.
Помог случай


.
Часть 2. Мечта сбывается

      С вторым  секретарём  Тамбовского обкома партии Иваном Ивановичем Сухаревым мне довелось познакомиться в связи с расследованием любопытного уголовного дела. Вместе с   Иваном Фетискиным  - начальником отделения уголовного розыска Центрального района г. Тамбов ( работая в областном управлении милиции , я курировал этот райотдел)  - мы раскрыли одно «кошмарное»  преступление – кражу грибов и варенья из сарая этого партийного босса. Когда ему в деталях мы рассказали, как искали похищенные  грибы (о расследовании этого дела см. рассказ «Дело о грибах»), он от души  смеялся и в благодарность за  нашу успешную работу  сделал  широкий жест, спросил:
 
      -Как мне вас отблагодарить?

    Не помню, что попросил Фетискин, да и вообще, просил ли что-то.  А я...  Давняя, голубая мечта – купить автомобіль – меня никогда не отпускала. И вот, поддавшись подходящей обстановке, я  тут же обозначил  её вслух. Правда, сказал просто так, как о чём-то несбыточном, без всякой надежды на осуществление. И вдруг...:

    -А знаете, Владимир Львович, надо подумать, возможно я вам помогу...Позвоните мне завтра.
      Он назвал время. Ночь после этого обещания я не спал от волнения: а вдруг что-то  выгорит?! Жене ничего не сказал, чего зря обнадёживать!  Утром пришел на работу, а там дел накопилось - невпроворот, непочатый край. Ведь столько времени ничем , кроме этих проклятых  грибов,  не занимался. На столе гора бумаг, и многие с грозными резолюциями и всё конечно „срочно”. Словом, включился в привычный сумасшедший ритм. Но в обозначенное время всё-таки позвонил в обком партии. Иван Иванович в ответ:

    -Давай приезжай по-быстрому . Обсудим твой вопрос.

   По-быстрому – это нужен автомобиль. А он у нас один на весь областной уголовный розыск. Ветхий ГАЗ-67, метко прозванный в народе „Иван-виллис”. Но у меня для срочных  вариантов был отработан железный вариант. Дело в том, что я стопрпоцентно похоже имитировал голос начальника  областного уголовного розыска Степана Васильевича Морозова, „воронежского хохла”, как он сам  себя  называл. Голос у него был хрипловатый,  прокуренный, говорил он с характерным украинским акцентом.. При этом через каждые два-три слова он кашлял.

     Я тут же позвонил  дежурному УМВД Попову:

   - Дмитрий Михайлович! ( изображаю в трубу  разрывной морозовский кашель и его характерный  хрип). Талалаева к подъезду!
   Талалаев -  водитель Морозова . Гараж рядом. Таталаев тут как тут. Вопросов не задаёт. Раз дежурный вызвал, значит, команда была.. Вообще-то мои фокусы он знал, но молчал, я его не обижал...

Иван Иванович тут же меня принял .И сразу , в лоб:
- Бери мою машину!
 
    Ничего не понимаю! У партийного работника „своей” машины не могло быть по определению. Партработник не мог быть собственником автомобиля,  не мог „разлагаться”,  „обуржуазиваться” до такой степени.  С этим  «у них»  было строго. Из его .слов выяснилось, что он предлает мне  бывшую свою персональную машину. Тут  никак не обойтись без упоминания об одном,  очередном идиотском  постановлении партийно-советского  руководства, возглавляемого в то время  Н.С Хрущёвым, который был одержим всевозможным реформаторством. Он решил, что у многочисленных  областных и городских  начальников  разных рангов не должно  бать  персональных машин. По существу, правильное намерение. Но, вместо того, чтобы  разобраться по-деловому и как-то упорядочить этот вопрос, Хрущёв, как всегда, рубит с плеча, даёт команду: персональные машины у всех забрать, оставить их только у первых лиц –  первого секретаря обкома, председателя  облисполкома, прокурора области, ну и т.п., то есть, у ”самых-самых”. При этом небольшую часть всего персонального парка оставить в качестве разгонных, для использования по-потребности, а большую часть передать в таксомоторные парки, так сказать, „для народа”. Разумеется, эти благие намерения, как всегда, ушли в песок. Хорошие машины разошлись по рукам или были разукомплектованы. И, как всегда, пострадало дело: масса неотложных, оперативных вопросов в разных ведомствах во-время не решались из-за банального отсутсвия транспорта!  Типичное: „хотели, как лучше, а получилось...”

     Так вот, персональная „Победа” Ивана Ивановича Сухарева,   второго секретаря обкома партии, теперь была ему не положена. Её передали в таксомоторный парк, но в такси она пока не превратилась. Стояла  без дела, дожидаясь своей участи .Я отправился  в  этот таксомоторный  парк и увидел её – одинокую, серенькую ( в смысле цвета), и уже нежно мною любимую. Но смотрел я на   вожделенную мою мечту издалека, из-за забора, так как действовать нужно было осторожно, не привлекая внимания, строго секретно и скрутно.  Нужно было опасаться анонимок.. Случись анонимное письмо о намечающейся продаже, и всё мероприятие рухнуло бы.

     Сухарев предупредил меня, что оформлять покупку нужно через Мирогорода, управляющего облавтотрестом,. Познакомившись с ним, я, естественно,  в первую очередь спросил о цене автомобиля. Учитывая личность, давшую команду о продаже, он ответил, что цена будет небольшой. Но я же , честный идиот,  попросил цену определить без всяких скидок  на личности, чтобы она была, объективной и не вызывала никаких подозрений у „общественности”.  Миргород   установил: 45% от цены нового автомобиля. Новая „Победа” стоила тогда 24000руб. Значит, я должен был выложить астрономическую для нас сумму – 11800 рублей.  А денег у нас на её покупку не было  в-о-о-б-щ-е.  Ни одной копейки! Но я, разумеется, тут же согласился, даже приблизительно в тот момент не соображая, как мы это осуществим. Забегая вперёд, скажу, что машина была куплена  именно за такую, даже по тем временам солидную цену,  при том, что после того, первого осмотра машины издалека, я больше  даже не подошел к ней, не пригляделся повнимательнее.


Часть 3. Где взять деньги?
 
    Итак, появилась вдохновляющая перспектива:  реальная возможность купить машину...при полном отсутствии денег! Но чего не сделаешь ради осуществления нашей  (а, если честно, то, в основном,  конечно,  моей) заветной мечты!

    К тому времени  мы  более-менее материально окрепли. Совсем незадолго до появления этой счастливой возможности   впервые за много лет мы сделали  очень  ценные  и дефицитные ( то есть, с помощью большого „блата”) приобретения: Лиле впервые в её жизни купили за 3000руб  отличную шубу – мутоновую  (этот мех назывался ещё цигейка - очень хорошо выделанная, полированная овчина),  Она была ещё и каракулем  отделана. Словом, роскошная вещь, мечта любой женщины.  Лиля в ней сразу стала одной из первых модниц в Тамбове. Но... очень ненадолго!. Кроме того, мы только что  „достали”, то есть,  тоже купили «по блату»   совершенно замечательный, высококлассный, очень дорогой по тем временам - 2400 руб.- радиоприёмник „Фестиваль”, производства Рижского радиозавода. В то время это было чудо техники, с дистанционным управлением и очень красивый. Ловил  весь мир, а мы жадно приникали к нему, слушая тщательно заглушаемые „голоса”.  По-моему, таких   радиоприёмников  советская промышленность   больше никогда не выпускала.

     Чтобы купить машину, мы, не раздумывая, дружно решили продать эти, недавно сделанные,   приобретения.  Особенно непросто  принять такое решение было Лиле,  но она держалась мужественно, как всегда, была  моей заединщицей.  А я настолько был во власти реальной возможости осуществления своей мечты, что даже не задумывался о том, что покупаю фактически не виденную, только издалека подсмотренную машину, что называется, кота в мешке,  да ещё из таксомоторного парка!

    Чтобы расплатиться за неё,  даже после  продажи этих  ценностей, нам нехватало ещё более 5000 рублей.
   Но свет не без добрых людей! Да и время было такое, что без помощи друг другу люди  обойтись не могли. И не пустым звуком было такое понятие, как человеческое доверие  . Ни о каких кредитах под проценты, даже о расписках при займе денег друг у друга, не было речи. Верили слову, в цене и почёте была порядочность.
 
    С просьбой о займе денег я обратился к своему шефу, уже упомянутому начальнику областного уголовного розыска, полковнику Степану Васильевичу Морозову. Это был удивительный и мудрый человек. Как и многие тогдашние руководители, даже весьма высокого ранга, он не имел не то что специального, но  даже общего среднего образования. Но при этом был грамотным и толковым оперативником.  В то время уже стала необходимой „бумажка” об образовании, т.е. диплом об окончании, если не высшего, то хотя бы среднего учебного заведения.  Без него для  С.В. Морозова  возник вопрос о  соответствии занимаемой  должности. На одном из партсобраний при  обсуждении этого вопроса Степан Васильевич своим хриплым голосом, непрерывно покашливая, с обидой оправдывался:

    -Так я же-шь ЦПШ  ( это – церковно-приходская школа, по-моему там было 3 или 4 начальных класса!),  а при  советской власти ещё и кавалерийскую  ( одногодичную!)  школу закончил!  Советская власть меня ценила, мне, воронежскому хохлу, папаху дала!
   (Папаха – высокий каракулевый головной убор, который полагался полковнику).

     В отделе все любили и уважали Степана Васильевича , но парторганизация постановила, что  он должен получить среднее образование. Мы договорились в вечерней средней школе при УМВД, Степан Васильевич походил немного а 10-й класс, получил аттестат зрелости, и от него отцепились. Вообще эту школу усиленно заканчивали все сотрудники,  не имевшие среднего образования , даже высокие милицейские чины. Заканчивали , даже если занятия посещали  мало, или фактически почти не посещали. Школа эта была  вечерняя, а работа у всех, в основном, по - вечерам.  Но показатели образовательной „зрелости” в Управлении  неизменно росли,  как и  все другие показатели в Советском Союзе. У нас в отделе работал старший оперуполномоченный майор Самойлов Сергей Филиппович, он был секретарём партбюро. На выпускных экзаменах  на аттестат зрелости по химии в этой школе он по шпаргалке  написал формулу воды:  Н2О. Когда экзаменатор попросил его прочитать формулу вслух, он сначала намертво замолчал, а  потом под хохот буквально попадавшей публики,  присутствовавшей на экзамене, изрёк:

     -Эн два ноль!

   А на экзамене по русской литературе его ответ звучал так:

      - Маяковский Владимир Владимирович. Моя милиция меня бережёт ( кто не знает, это – цитата из Маяковского).
И – точка, больше ни слова. Аттестат он получил! Мы его обмывали.

    Эти случаи конечно из разряда анекдотов, вошедших в легенду. Но были и  школьники, которые более-менее учились. Причём, люди пожилые, уважаемые, много работающие.  Таким был и Степан Васильевич, человек основательный, совестливый, просто чудесный человек. Он многому по жизни меня научил. Когда я только начинал работать в милиции, весь из себя такой резвый, не упускавший случая блеснуть  институтскими познаниями, то как-то в разговоре упомянул о  „карающем мече советских органов”. Степан Васильевич, услышав это, сердито посмотрел на меня и внушительно так, медленно выговаривая каждое слово, сказал:

    -Меч, Володя, оружие острое. Им можно и других покалечить и самому  пораниться. На всю жизнь!...  Ты это выбрось из головы. Относись к оступившимся людям нормально, объективно, спокойно и без истерики
.
   Наверняка он хорошо знал, о чём говорил. А я навсегда запомнил это мудрое наставление.    
      Вот к нему я и обратился с просьбой о займе денег.

      -Зачем тебе деньги?- спросил он меня.
      -На автомобиль, - отвечаю
      -Сколько?
      -Пять тысяч.
      -На какой срок?
      -На восемь месяцев.

    Хорошо подумав,  говорит :

    -Ну, что ж , Володя. Не хочу врать, деньги у меня есть. И требуемая сумма есть. И не последние тебе  отдам. И очень я доволен, что деньги ты не пропиваешь, а покупаешь такую вешь... Считай, что договорились. Завтра нужную сумму принесу. Но учти, Володя: кредит, он или портит отношения, или улучшает их!...
 
     Эту формулу Морозова я тоже на всю жизнь запомнил, она стала нарицательной в нашей семье.  Чтобы  во-время, даже немного раньше, вернуть этот долг Степану Васильевичу, я потом занял 5000 руб. у своего дедушки и в течение года постепенно возвращал  ему. За помощью к родителям не обращался: у них денег не было по определению.


Часть 4. «Все приборы работают»

    Одним словом, деньги на покупку машины были найдены и уплачены. И вот наступил день”Х”. Примерно к 18-00 к подъезду управления милиции подогнали мою мечту. Хоть и не голубую! Её грязно-серый цвет меня вполне устраивал, более того,  он казался мне прекрасным.  Приехала она, сердешная, своим ходом  Уже  достижение - не на буксире!

  Главное, что  меня очень  интересовало – работают ли приборы: спидометр, показатели масла, бензина. Мне, безумцу, почему-то казалось, что если приборы работают, всё остальное  тем более должно быть в порядке. Такая вот шиза!  Этого, остального. я вообще не видел.
    А приборы  таки работали, светились своими весёлыми, зелёными огоньками. И салон освещался. Я был счастлив, не чувствовал под собою земли и ничего, кроме этого вожделенного чуда, вокруг не видел.
    Теперь можно было уже пригласить свою обездоленную, лишенную прекрасной шубы,  жёнушку. Наш дом находился  почти напротив, управления милиции, через дорогу от него. Лиля конечно тоже с нетерпением ждала этого момента – встречи  с нашей мечтой. Пока она шла от дома,  я  более внимательно  рассмотрел  свою машину,  не только её приборы...
      В глаза бросался её  довольно жалкий внешний вид. Резина – совершенно лысая, крыша примятая, видно был какой-то удар сверху.  Оббивка внутри жутко грязная, местами оборванная, висит клочьями. Сейчас бы сказали: картина маслом! ...
 
     Подойдя ко мне, Лиля стала искать глазами нашу покупку, совершенно не обращая внимания на этот непрезентабельный  объект. По моим рассказам, когда я взахлёб расписывал „нашу” машину, она представляла её совершенно другой.  Ведь речь шла о бывшей персональной машине второго секретаря обкома партии! Было, на что рассчитывать.
     И когда я с дурацкой улыбкой до ушей широким жестом указал  на неё, Лиле стало буквально дурно: подкосились ноги, я еле удержал её. Нормальная, естественная реакция глубоко разочарованного человека. Мы лишились дорогих,  самых лучших своих вещей, да ещё влезли в  огромный долг, а перед глазами - эта развалюха! Лиля расплакалась. Глядя на произведенное  впечатление, я решил успокоить жену. Распахнул дверцу в салон и закричал, как ненормальный:

   -Лилечка, да ты посмотри, ведь все приборы работают!
 
    Но вид светящихся приборов не произвёл почему-то на  жену ни малейшего впечатления. В отличие от меня, она предполагала в автомобиле и другие достоинства.
    Собравшиеся вокруг машины мои сослуживцы единым хором,  наперебой стали  убеждать, какая прекрасная машина:  кузов, двигатель, малый пробег... и вообще: немного приложить руки, и машина будет просто чудо! Причём, говорили они это вполне искренне, так как по тем временам и меркам, да и деньгам, заплаченным за неё, машина была вполне хороша.

    Конечно, в таксомоторном парке ей ”дали прикурить” Хорошо хоть, таксомотором она не стала.   В автохозяйстве, видать, полагали, что машина предназначается для кого-то из”важных” или „нужных”. И она стояла просто так, как бесхозная. Но таксистам машин нехватало. И они  использовали её для своих нужд -  для всяких весёлых дел – гоняли за водкой, за девочками и т.п. Делали это не без скрытого протеста против   блатных решений начальства – довольно распространённая форма молчаливого выражения недовольства у советских людей. Руководство таксопарка за всем уследить не могло.
     Вот и превратилась  недавно ухоженная  „персоналка” в эту развалюху. Бывший её хозяин Иван Иванович Сухарев, когда   увидел эту машину, был в ужасе.. Но это случилось уже после того, как он пообещал её мне. Виновных найти не удалось, да и кто бы их искал?...
 
   А сейчас мы с уже успокоенной,  сквозь слёзы улыбающейся Лилечкой пошли домой, накрывать стол - обмывать покупку. Праздновали долго, как потом прикинули, выпили по кило-триста на брата. Я вышел  на лестничную площадку проводить гостей, мы долго там лобызались, прощаясь. Они ушли, а я, переступив порог квартиры после всех перенесенных волнений и бурного „обмывания”  счастливого приобретения, упал бездыханным. Мой маленький, двухлетний сынок, видя эту картину, с ужасом выдал:
- Папа мелтвый!
 
   Эта фраза, как и „все приборы работают”,  прочно укоренилась в нашем семейном  словесном обиходе.
(Продолжение см. в Главе II )