(это из моих старых-престарых миниатюрок)
Вкрадчиво хрустнула разогретая на солнце пластиковая бутылка. Вадим, придремавший было, открыл глаза. Пруд, в котором нельзя купаться, потому что в него опять прорвало городскую канализацию, сразу заблагоухал сильнее. Будний день, и в парке – почти никого. Вадим перевернулся и лег на спину – чтобы не обгореть. Раскладушка при этом противно взвизгнула. От этого звука Люся тоже проснулась.
- Ну вот, - сказала она одним из своих не самых приятных голосов, - я так и знала – поспать сегодня не удастся.
- Что ж мне – не шевелиться? - оправдывался Вадим, - у меня и так теперь шкура слезет.
- И зачем ты притащил эту дурацкую раскладушку, - не слыша его продолжала Люся, - надо же, не поленился. Дурень со ступой. Лежал бы на одеяле.
- На одеяле муравьи закусают, - буркнул Вадим.
- Меня они почему-то не кусают.
- Наверное, боятся отравиться.
- Чего, чего ты сказал?
- Отрава ты, Люська, вот я чего сказал.
Люся приподнялась с одеяла, чтобы оглядеться, не прислушивается ли кто к их разговору. Рядом никого не было.
- Сам ты отрава, - сказала она и сняла очки, чтобы лучше эффектнее обидчика. – еще раз так скажешь - уйду.
Люся подумала, что Вадим так себе, ничего парень. С причудами, но она к ним уже привыкла. И к нему привыкла.
- А-а, - безразлично зевнул Вадим, - «уйду, уйду». Только это и знаешь, как глючный компьютер.
Люся достала крем для загара и стала втирать его себе в ноги. Вадим снова зевнул.
- Животное, - сказала Люся ни к кому не обращаясь.
- Сама такая, - также в никуда раздалось с раскладушки.
- Ты еще запомнишь этот день, - пророчески заявила Люся, - то он, типа, жить без меня не может… Да ты только без пива жить не можешь.
Вадима опять потянуло в сон и раскладушка затрещала. Он повернулся к Люсе задом. Люсе хотелось в туалет, поэтому она сказала:
- Я пошла. И не вздумай, - это «не вздумай» у нее получилось пожалуй чуть тверже, чем Люсе хотелось, - ко мне приходить.
Раскладушка в ответ ехидно скрипнула. Люся собрала вещи и защелкнула сумочку. Платье решила пока не надевать – знала, что Вадиму нравится ее фигура. К тому же она сегодня в первый раз надела свой новый купальник – с роскошной бабочкой во всю попу.
«Эта скотина все равно не повернется, - справедливо решила Люся, - придется идти к центральному выходу. А там уж на троллейбус». И, покачивая увенчанными крылышками бедрами, она двинулась в сторону центрального входа-выхода из парка – то есть в ту сторону, в которую отвернулся Вадим.
Вадим лежал с закрытыми глазами. Он почувствовал, как через него чуть ли не перешагнуло Люсино тело, а затем услышал звук удаляющихся шагов. Он открыл глаза. От него, плавно помахивая крылышками, улетала роскошная бабочка.
«А купальник-то я ей подарил, - подумал Вадим, - дорогой, между прочим. «И не вздумай ко мне приходить!» - почти вслух передразнил он Люсю, тьфу ты, фифа». Бабочка, тем временем, упархивала все дальше и дальше.
«А она – ничего, - подумал Вадим, наблюдая за стройно шествующей Люсей, - не была бы еще такой сволочью – цены бы ей не было. Но вообще – у каждого свои недостатки», - справедливо разрешил Вадим и подумал, что, наверное, стоит ее окликнуть. Для приличия он приподнялся на раскладушке и крикнул:
- Люся! Эй, Люсь! Люся! Ну, ладно, не обижайся. Я же пошутил. Извини, - в этом коротком заклинании, он это знал, содержались все необходимые в данном случае ингредиенты: раскаяние, мольба о пощаде и все такое.
«Не работает, - подумал он, - придется догонять». Раскладушка запричитала что-то вроде «на кого ж ты меня…», и Вадим побежал за Люсей.
Люся шла и думала о том, что Вадим - хороший парень, что бабочка работает, и что теперь придется довольствоваться туалетом в парке – а он такой вонючий.