***

.


Яков Голодец-КРАСИЛЬЩИКОВ


Светлой памяти всех добрых людей,
которые  открыли  мне  таинство поэзии!




ЗАБЫТЫЕ ГОЛОСА

(поэтическая подборка)

Дж. Г. БАЙРОН, МИКЕЛАНЖЕЛО БУОНАРОТТИ,
Омар ХАЙЯМ, А. АПУХТИН, М. ВОЛОШИН.
Вас. Ив. НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО, Дм. МЕРЕЖКОВСКИЙ,
З. ГИПИУС, А. АХМАТОВА, Н.ГУМИЛЕВ, Ф. И. ЛОРКА,
 М. СВЕТЛОВ, И. СЕЛЬВИНСКИЙ, Н. ДОРИЗО, С. ЩИПАЧЕВ,
Н. ЗАБОЛОЦКИЙ, М. АЛИГЕР, В. МАЯКОВСКИЙ, С. ЕСЕНИН,
И. УТКИН, Р. ГАМЗАТОВ, Н. ДОБРОНРАВОВ, О. МАНДЕЛЬШТАМ,
Д. САМОЙЛОВ, Л. КВИТКО, С. МАРШАК (ПОЭТИЧЕСКИЕ ПЕРЕВОДЫ:
В. ШЕКСПИР, Р. КИПЛИНГ, Р. БЕРНС, Г. ГЕЙНЕ)





МОСКВА – 2010


ЗАБЫТЫЕ ГОЛОСА
(предисловие от составителя)

Уж как-то так получается, что идут годы и люди забывают, а порой просто предают забвению, голоса ранее известных, а, порой, и очень почитавшихся поэтов, писателей, историков. Мне захотелось напомнить о некоторых еще недавно громко звучавших поэтах, о которых ныне вспоминает лишь любитель литературы или любитель поэтической старины. На первой странице Вы могли прочитать имена тех, о которых пойдет речь. Их сочетание может вызвать недоумение. Ну, кажется что общего между Байроном и Доризо, между Сельвинским и Апухтиным или Волошиным и Мережковским. А уж о Василии Ивановиче Немировиче-Данченко, я уверен, что многие из читателей не слышали никогда. Главное, что легло в основу моего выбора – ПАМЯТЬ. Да, их голоса живут в моей памяти с далеких тридцатых-сороковых годов прошлого века. Некоторые стихотворения четко врезались в мою память из устного пересказа моими друзьями, а впоследствии в прочитанных мною изданных книгах. Я буду писать о названных поэтах, напомнив кратко их биографические данные, о том пути, по которым их стихи пришли ко мне, а заодно приведу одно или несколько их стихотворений.
Итак, приступим!
Прежде всего, о том, как я вообще пришел к стихам. Мы жили в Москве в огромном доме на Ново-Басманной улице. Наша семья в квартире № 46. а в другом подъезде дома в квартире № 78 жили мамин брат дядя Моисей (Миша) и его первая жена с моими двоюродными сестрами Женей и Беттей. Я любил приходить к дяде. Забирался с ногами в кресло-качалку и брал с книжной полки, с нижней полки, книгу. На верхней полке стояли книги Плеханова в желтых картонных переплетах, на следующей – полное собрание сочинений Ленина в красных переплетах, кажется изданияа 1925 г., на нижней - художественная литература, часто с автографами авторов. Надо сказать, что мой дядя Моисей Голодец был известным белорусским большевиком, одним из тех, кто устанавливал в Белоруссии Советскую власть. Конечно, его репрессировали и расстреляли. Но тогда, мальчишкой, я брал с нижней полки тоненький сборник Михаила Светлова и, буквально, глотал напечатанные в нём строки. В те годы мы все жили  воспоминаниями о романтике недавно прошедшей Гражданской войне, и конечно, стихи СЕТЛОВА тех лет не могли не полюбиться мне.

Михаил Аркадьевич СВЕТЛОВ [4(17).6.1903, Екатеринослав, ныне Днепро-петровск, — 28.9.1964, Москва], русский советский поэт. Родился в бедной еврейской семье. С 1919 комсомолец; в 1920 доброволец-стрелок 1-го Екатеринославского территориального полка. Учился в Московском университете (1927—28). Печатался с 1917. Романтическая природа дарования С. в полную силу проявилась в стихах о Гражданской войне ("Гренада", 1926; "Рабфаковке", 1925; "В разведке", 1927, и др.), где на пересечении высокого и житейского, далёкого, подёрнутого романтической дымкой, и близкого, сугубо будничного рождается характерный светловский образ. С. В 30-х гг. С. как лирик выступал реже. Одно из лучших стихотворений этого времени — "Песня о Каховке" (1935, музыка Дунаевского). В годы Великой Отечественной войны 1941—45 С. был специальным корреспондентом газеты "Красная звезда" на Ленинградском фронте, корреспондентом ряда фронтовых газет.

ДВОЕ

Они улеглись у костра своего,
Бессильно раскинув тела.
И пуля, пройдя сквозь висок одного
В затылок другого вошла.

Их руки, обнявшие пулемет,
Который они стерегли,
Ни вьюга, ни снег, превратившийся в лёд,
Никак оторвать не могли.

Тогда к мертвецам подошел офицер
И молча их за руки взял.
Он, взглядом своим, проверяя прицел
Отдать пулемет! Приказал.

Но мертвые лица не сводит испуг
Радость уснула на них.
И холодно стало третьему вдруг
От жуткого счастья двоих. 1924

 Михаил Светлов был веселым человеком и просто не мог не написать таких строк:

           ПИСЬМО

К моему смешному языку
Ты не будь жестокой и придирчивой,-
Я ведь не профессор МГУ,
А всего лишь
Скромный сын Бердичева.

Ты меня хотя бы для приличия
Выслушай, красивая и шустрая,
Душу сквозь моё косноязычье
Как тепло сквозь полушубок
Чувствуя.

Будь я не еврей, а падишах,
Мне б, наверно, делать было б нечего,
Я бы упражнялся в падежах
Целый день –
С утра до вечера.

Грамматика кипела бы ключом!
- Кого – чего…
- Кому – чему…
- О ком – о чём…

Вот ты думаешь, что я чудак:
Был серьезен,
А кончаю шуткой.
Что поделать!
Все евреи так –
Не сидят на месте ни минутки.

Ночь над общежитием встает
И заглядывает в эти строки.
Тихо-тихо по небу плывет
Месяц, как Спиноза одинокий.

Эта ночь я знаю отдалила
Силача Самсона от Далилы.
Как же мне от этих чувств сберечь
Тихий голос мой и слабость плеч?

Месяцы идут,
Проходит лето,
И о том, что молодость уйдет,
Комсомольский маленький билет мой
Каждым членским взносом вопиет.

Меланхолик на твоем пути,
Я стою задумчивый и хмурый,
Потому что бицепсы мои
Далеко не гордость физкультуры.

Мы с какой угодно стороны
Не соединяемые части:
Я , как биография страны,
Ты – её сегодняшнее счастье.
Извини мне темперамент мой,
Я насчет любви – глухонемой,
Просто ветер мчался по стране,
Продувая горлышко и мне.

Ночь над общежитием встает,
Дышит теплым запахом акации,
Спят рабфаковцы…
Один не спит –
Это я, как можешь догадаться.

                1929
________________________
                В РАЗВЕДКЕ
Поворачивали дула
В синем холоде штыков,
И звезда на нас взглянула
Из-за дымных облаков.

Наши кони шли понуро,
Слабо чуя повода.
Я сказал ему: - Меркурий
Называется звезда.

Перед боем больно тускло
Свет свой синий звёзды льют...
И спросил он:
- А по-русски
Как Меркурия зовут?

Он сурово ждал ответа;
И ушла за облака
Иностранная планета,
Испугавшись мужика.

Тихо, тихо...
Редко, редко
Донесётся скрип телег.
Мы с утра ушли в разведку,
Степь и травы - наш ночлег.

Тихо, тихо...
Мелко, мелко
Полночь брызнула свинцом, -
Мы попали в перестрелку,
Мы отсюда не уйдём.

Я сказал ему чуть слышно:
- Нам не выдержать огня.
Поворачивай-ка дышло,
Поворачивай коня.

Как мы шли в ночную сырость,
Как бежали мы сквозь тьму -
Мы не скажем командиру,
Не расскажем никому.

Он взглянул из-под папахи,
Он ответил:
- Наплевать!
Мы не зайцы, чтобы в страхе
От охотника бежать.

Как я встану перед миром,
Как он взглянет на меня,
Как скажу я командиру,
Что бежал из-под огня?

Лучше я, ночной порою
Погибая на седле,
Буду счастлив под землёю,
Чем несчастен на земле.

Полночь пулями стучала,
Смерть в полуночи брела,
Пуля в лоб ему попала,
Пуля в грудь мою вошла.

Ночь звенела стременами,
Волочились повода,
И Меркурий плыл над нами,
Иностранная звезда.

1927

_______________

Омар ХАЙЯМ
Абу-ль-Фатх Омар Хайям (18 мая 1048 — 4 декабря 1131) — иранский поэт, математик, астроном, философ живший в XI-XII вв. (по европейскому летоисчислению) в Персии. Известен благодаря своим четверостишиям — мудрым, полным юмора, лукавства и дерзости рубаи. Долгое время был забыт, но его творчество стало известным европейцам в новое время благодаря переводам Эдварда Фитцджеральда.  По сохранившемуся гороскопу Омара Хайяма вычислено, что родился он скорее всего 18 мая в 1048 году. Место рождения - город Нишапур. Нишапур, расположенный на востоке Ирана, в древней культурной провинции Хорасан, был ярмарочным городом для многих, даже отдаленных, провинций Ирана и Средней Азии и для ближайших стран. Нишапур был одним из главнейших культурных центров Ирана. В Нишапуре прошли детские и юношеские годы Омара Хайяма. О его семье сведений не сохранилось... Омар Хайям учился сначала в Нишапурском медресе, имевшем в это время славу аристократического учебного заведения, готовящего крупных чиновников для государственной службы, затем продолжал образование в Балхе и Самарканде. Он овладел широким кругом точных и естественных наук, развитых в его время: математикой, геометрией, физикой, астрономией; специально изучал философию, теософию, корановедение, историю, правоведение и весь комплекс филологических дисциплин, входящих в понятие средневековой образованности; был начитан в родной поэзии, знал в совершенстве арабский язык и арабскую литературу, владел основами стихосложения. Омар Хайям был искусен в астрологии и врачевании, профессионально изучал теорию музыки. Он ознакомился с достижениями античной науки - трудами Архимеда, Евклида, Аристотеля, переведенными на арабский язык.
                РУБАИ
1 Вот снова день исчез, как ветра легкий  стон,
               Из нашей жизни, друг, навеки выпал он.
               Но я, покуда жив, тревожиться не стану
               О дне, что отошел, и дне, что не рожден.
      
       2       Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
               В чем нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
               Как много чистых душ под колесом лазурным
               Сгорает в пепел, в прах, а где, скажите, дым?

       3       Лепящий черепа таинственный гончар
               Особый проявил к сему искусству дар:
               На скатерть бытия он опрокинул чашу
               И в  ней  пылающий зажег страстей пожар.

       9       Знай, в каждом атоме тут, на земле, таится
               Дышавший некогда кумир прекраснолицый.
               Снимай же бережно пылинку с милых кос:
               Прелестных локонов была она частицей.

      10       Увы, не много дней нам здесь побыть дано,
               Прожить их без любви и без вина - грешно.
               Не стоит размышлять, мир этот стар иль молод:
               Коль суждено уйти - не все ли нам равно?

      11         О, если б, захватив с собой стихов  диван
               Да в кувшине вина и сунув хлеб в карман,
               Мне провести с тобой денек среди развалин, -
               Мне позавидовать бы мог любой султан.

     375       Зерна наших надежд до конца не сберем,
               Уходя, не захватим ни сад и ни дом.
               Не жалей для друзей своего достоянья,
               Чтобы недруг его не присвоил потом.

     315       В этом мире не вырастет правды побег
               Справедливость - не правила миром вовек.
               Не считай, что изменишь течение жизни.
               За подрубленный сук не держись, человек!
____________________

Микеланжело БУОНАРОТИ
И высочайший гений не прибавит
Единой мысли к тем, что мрамор сам
Таит в избытке, — и лишь это нам
Рука, послушная рассудку, явит.

Микеланджело Буонарроти (Michelangelo Buonarroti; иначе - Микеланьоло ди Лодовико ди Лионардо ди Буонаррото Симони) (1475-1564) - один из самых удивительных мастеров Высокого и Позднего Возрождения в Италии и в мире. По масштабу своей деятельности он был подлинным универсалом - гениальным скульптором, великим живописцем, архитектором, поэтом, мыслителем. Монументальность, пластичность и драматизм образов, преклонение перед человеческой красотой проявились уже в ранних произведениях мастера. Его творения утверждают физическую и духовную красоту человека, его безграничные творческие возможности. Однажды в Доме Книги на ул Кирова в Москве я увидел миниатюрное издание стихотворений этого величайшего человека. Перелистав несколько страниц, я был поражен могучей силой стихов этого Великого мастера. Поэзия Микеланджело отличается глубиной мысли и высоким трагизмом.
СОНЕТЫ и СТИХИ
238
Терзают душу страсти – не покой.
Лишь тот достоин вечного признанья,
Кто разменял на добрые деянья
Монету, но чеканки неземной.
________________

253
Когда б я был умней в младые годы,
Поменьше бы глядел по сторонам
И больше думал сам.
То старость от напасти уберег,
Презрев свои невзгоды.
Но я ошибок избежать не смог,
И не пошел на пользу мне урок.
Дрожит душа в темнице –
Признанья близок срок,
А сердце все искрится
И рдеет, точно поздняя зарница.
Хотя горю я отраженным светом,
Седой земле не обернуться летом.
_________________

283
О Боже, кабы молодости знать
И кабы старость мудрая умела,
Светлее было бы теченье дней.

Забвенье суеты – вот благодать!
Коль творчество не ведает предела,
Надежда есть и для души моей?
________________

295
Не знаю, когда мой час пробьет,
А жизнь прошла, как краткое мгновение.
            Душа, презрев мирские искушенья,
            Томится, ожидая свой черед.

            Достигнув в  подлости больших высот,
            Наш мир живет в греховном ослепленье.
            Им правит ложь, а истина – в забвенье,
            И рухнул светлых чаяний оплот.

            Мой дух в сомненьях тяжких пребывает,
            Каков же будет, Господи, ответ?
            Ведь угасает вера в справедливость.

            Раз смерть врасплох любого настигает.
            Ужель обещанный Тобою свет

               
Перевод – Александр Махов
___________________________


БАЙРОН

 Джордж Гордон Байрон – величайший английский поэт-романтик родился 22 января 1778 г. в Лондоне. По родственной линии относился к высшей, но обедневшей английской аристократии. Получил превосходное образование достойное лорда. Первые поэтические сборники появились в 1806 г., а с 1811 г. он стал писать свою знаменитую поэму «Паломничество Чальд Гарольда». Им написаны поэмы: «Гяур», «Корсар» и др.
Я познакомился с творчеством этого поэта так: в феврале 1944 г. я получил двухнедельный отпуск по ранению. Я его провел в Москве у моего дяди Иосифа Ильича Лукомского, страстного любителя книг. Среди его книг были превосходно изданные тома библиотеки великих писателей. Перебирая их, я наткнулся на сочинения Байрона. Личность незаурядная. Он принимает участие в освободительном движении карбонариев в Италии. Во время восстания греков против турецкого владычества он приезжает в Грецию, где становится национальным героем, но тяжело заболел и 19 апреля 1824 года скончался. Похоронен в маленькой церкви Ньюстедского аббатства – его родового имения. Рассказывают, однажды садовник копал в саду Ньюстедского аббатства и нашел череп огромного размера. Байрона поразил размер черепа, он приказал вырезать из него чашу, на стенках которой написал стихотворение. Вот оно:

НАДПИСЬ НА КУБКЕ ИЗ ЧЕРЕПА

Не пугайся, не думай о духе моем
Я лишь череп – не страшное слово,
Мертвый череп, в котором – не так как в живом –
Ничего не таится дурного.

Я при жизни, как ты, мог и пить и любить –
Пусть гниют мои кости до века!
Наливай – ты не можешь меня осквернить:
Червь противнее губ человека.

Лучше чудную влагу в себе содержать,
Оживляющий сок виноградин,
И ходить в виде кубка кругом, чем питать
Копошащихся слизистых гадин.

Там, где ум мой блистал, я чужому уму
Помогу изливаться свободней;
Если ум наш иссох, то конечно, ему
Нет замены вина благородней.

Пей, покуда ты жив, а умрешь – может быть
И тебя из могилы достанут,
И твой череп, как я, кубком будет служить,
Пировать с ним живущие станут.

Почему ж и нетак? Голове-то иной,
После жизни нелепой, бесплодной
Умереть и быть кубком – ведь шанс недурной,
Быть к чему – нибудь путному годным.

                1808              перевод Д. Михайловского

________________________

ЕВРЕЙСКИЕ МЕЛОДИИ

Она идет во всей красе –
Светла, как ночь ее страны.
Вся глубь небес и звезды все
В её очах заключены,
Как солнце в утренней росе,
Но только мраком смягчены.

Прибавить луч иль тень отнять –
И будет уж совсем не та
Волос агатовая прядь,
Не те глаза, не те уста
И лоб, где помыслов печать
Так безупречна, так чиста.

А эттот взгляд, и цвет ланит,
И легкий смех, как всплеск морской, -
Всё в ней о мире говорит
Она в душе хранит покой
И если счастье подарит,
То самой щедрою рукой!

Цикл стихотворений написан для композитора  Исаака  Натана, с которым  Байрон познакомился осенью 1814 года. Совместно с композитором Брегамом Натан положил их на музыку. Перевод С. Маршака.
РАССТАВАНИЕ

      Помнишь, печалясь,
      Склонясь пред судьбой,
      Мы расставались
      Надолго с тобой.
      В холоде уст твоих,
      В сухости глаз
      Я уж предчувствовал
      Нынешний час.

      Был этот ранний
      Холодный рассвет
      Началом страданий
      Будущих лет.
      Удел твой - бесчестье.
      Молвы приговор
      Я слышу - и вместе
      Мы делим позор.

      В толпе твое имя
      Тревожит любой.
      Неужто родными
      Мы были с тобой?
      Тебя называют
      Легко, не скорбя,
      Не зная, что знаю
      Тебя, как себя,

      Мы долго скрывали
      Любовь свою,
      И тайну печали
      Я также таю.
      Коль будет свиданье
      Дано нам судьбой,
      В слезах и в молчанье
      Встречусь с тобой!

                Перевод С. Маршака
_____________________

Константин БАЛЬМОНТ (1867 – 1942)

Константина Бальмонта относят к поэтам, так называемого серебряного века русской поэзии. Он родился во Владимирской губернии и через всю жизнь пронес любовь к печальной красоте русской природы. Символист по духу, он пишет стихотворения наполненные светом и музыкой. Творческий расцвет у него наступил в 1900 году. Он становится необычайно популярен. В 1906 г.  поэт уезжает за границу, а в 1920 г., не приняв Октябрьской революции, навсегда покидает Россию. Нищий и полузабытый он умер в 1942 г. в приюте «Русский дом» около Парижа. У своего друга Славы Кривошеина в начале 1940 г. я услышал одно стихотворение Бальмонта, которое поразило мой слух своеобразным сочетанием шипящих слов. Прочтите его.

ЛЕБЕДЬ

Заводь спит. Молчит вода зеркальная.
Только там, где дремлют камыши,
Чья-то песня слышится, печальная,
               Как последний вздох души.

Это плачет лебедь умирающий,
Он с своим прошедшим говорит,
А на небе вечер догорающий
                И горит и не горит.

Отчего так грустны эти жалобы?
Отчего так бьется эта грудь?
В этот миг душа его желала бы
                Невозвратное вернуть.

Все, чем жил с тревогой, с наслаждением,
Все, на что надеялась любовь,
Проскользнуло быстрым сновидением,
                Никогда не вспыхнет вновь.

Все, на чем печать непоправимого,
Белый лебедь в этой песне слил,
Точно он у озера родимого
                О прощении молил.

И когда блеснули звезды дальние,
И когда туман вставал в глуши,
Лебедь пел все тише, все печальнее,
                И шептались камыши.

Не живой он пел, а умирающий,
Оттого он пел в предсмертный час,
Что пред смертью, вечной, примиряющей,
                Видел правду в первый раз.
    _________________________

                Будем как солнце! Забудем о том,
                Кто нас ведет по пути золотому,
                Будем лишь помнить, что вечно к иному,
                К новому, к сильному, к доброму, к злому,
                Ярко стремимся мы в сне золотом.
                Будем молиться всегда неземному
                В нашем хотенье земном!

                Будем, как солнце всегда - молодое,
                Нежно ласкать огневые цветы,
                Воздух прозрачный и все золотое.
                Счастлив ты? Будь же счастливее вдвое,
                Будь воплощеньем внезапной мечты!
                Только не медлить в недвижном покое,
                Дальше, еще, до заветной черты,
                Дальше, нас манит число роковое
                В вечность, где новые вспыхнут цветы.
                Будем как солнце, оно - молодое.
                В этом завет красоты!
      _____________________

Дмитрий МЕРЕЖКОВСКИЙ (1896-1941)

Вместе со своей женой Зинаидой Гиппиус, по праву считаются основоположиками символизма. Творчество Дмитрия Мережковского современному читателю почти неизвестно. Многие годы в СССР не издавались их книги, так как, эмигрировав из России в 20-е годы, они активно примкнули к антисоветскому движению. Между тем  Мережковский – писатель, поэт, драматург, политик, философ, мистик – находился все время в «богоискательстве», в пропаганде христианства.
Я впервые встретил в продаже книгу  «Дмитрий Мережковский, Зинаида Гиппиус» в конце 90-х гг. О Дмитрии Сергеевиче Мережковском можно писать много, тем более, что сейчас запрет с его творчества снят.
Знакомство с его творчеством у меня произошло в необычных условиях. В Джезказганском лагере, моим соседом на нарах оказался агроном Жуков, имевший срок 10 лет по статье 58-10 (как тогда говорили «за анекдот»). Однажды он прочитал мне поэтическую легенду Мережковского «Сакья-Муни» и я запомнил её почти сразу и почти целиком.  Меня поразила эта легенда, и при первой возможности я её разыскал и записал.
По горам, среди ущелий темных,
Где ревел осенний ураган,
Шла в лесу толпа бродяг бездомных
К водам Ганга из далеких стран.
Под лохмотьями худое тело
От дождя и ветра посинело.
Уж они не видели два дня
Ни приютной кровли, ни огня.
Меж дерев во мраке непогоды
Что-то там мелькнуло на пути;
Это храм, - они вошли под своды,
Чтобы в нем убежище найти.
Перед ними на высоком троне -
Сакья-Муни, каменный гигант.
У него в порфировой короне -
Исполинский чудный бриллиант.
Говорит один из нищих: "Братья,
Ночь темна, никто не видит нас,
Много хлеба, серебра и платья
Нам дадут за дорогой алмаз.
Он не нужен Будде: светят краше
У него, царя небесных сил,
Груды бриллиантовых светил
В ясном небе, как в лазурной чаше..."
Подан знак, и вот уж по земле
Воры тихо крадутся во мгле.
Но когда дотронуться к святыне
Трепетной рукой они хотят -
Вихрь, огонь и громовой раскат,
Повторенный откликом в пустыне,
Далеко откинул их назад.
И от страха всё окаменело,
Лишь один - спокойно-величав -
Из толпы вперед выходит смело,
Говорит он богу: "Ты неправ!
Или нам жрецы твои солгали,
Что ты кроток, милостив и благ,
Что ты любишь утолять печали
И, как солнце, побеждаешь мрак?
Нет, ты мстишь нам за ничтожный камень,
Нам, в пыли простертым пред тобой, -
Но, как ты, с бессмертною душой!
Что за подвиг сыпать гром и пламень
Над бессильной, жалкою толпой,
О, стыдись, стыдись, владыка неба,
Ты воспрянул - грозен и могуч, -
Чтоб отнять у нищих корку хлеба!
Царь царей, сверкай из темных туч,
Грянь в безумца огненной стрелою, -
Я стою как равный пред тобою
И, высоко голову подняв,
Говорю пред небом и землею:
"Самодержец мира, ты неправ!""
Он умолк, и чудо совершилось:
Чтобы снять алмаз они могли,
Изваянье Будды преклонилось
Головой венчанной до земли, -
На коленях, кроткий и смиренный,
Пред толпою нищих царь вселенной,
Бог, великий бог, - лежал в пыли!
1885   
               
Зинаида ГИППИУС родилась 8 (20) ноября 1869 г. в городе Белёве (ныне Тульская область) в обрусевшей немецкой дворянской семье. Семья часто переезжала (отец, Николай Романович, был юристом высокого ранга), из-за чего дочь не получила «правильного» образования, посещая различные учебные заведения урывками. С детства З. Гиппиус занимала себя «писанием стихов и тайных дневников», музыкой, живописью, и верховой ездой. Летом 1888 года Гиппиус познакомилась с Д. С. Мережковским, а в январе 1889 года вышла за него замуж, с ним «прожила 52 года, не разлучаясь ни на один день». В 1900 г. Мережковский, Минский, Гиппиус, В. Розанов и другие основывают в Петербурге Религиозно-Философское Общество. В сборниках лирических стихов — мотивы трагической замкнутости, отрешённости от мира, волевого самоутверждения личности (1904, 1910). В поэтическом сборнике «Последние стихи» (1918), в произведениях, написанных в эмиграции (с 1920), — резкое неприятие Октябрьской революции. Ненависть к большевистской революции заставила Гиппиус порвать с теми, кто ее принял, — с Блоком, Брюсовым, А. Белым. Сама революция описывается (наперекор Блоку, увидевшему в ней взрыв стихий и очистительный ураган) как «тягучее удушье» однообразных дней, как «скука потрясающая», хотя чудовищность этих будней внушала одно желание: «Хорошо бы ослепнуть и оглохнуть.
             СЕЙЧАС
Как скользки улицы отвратные,
Какая стыдь!
Как в эти дни невероятные
Позорно - жить!

Лежим, заплеваны и связаны
По всем углам.
Плевки матросские размазаны
У нас по лбам.

Столпы, радетели, водители
Давно в бегах.
И только вьются согласители
В своих Це-ках.

Мы стали псами под заборными,
Не уползти!
Уж разобрал руками черными
Викжель - пути...

9 ноября 1917
ЛЮБОВЬ - ОДНА
Единый раз вскипает пеной
И рассыпается волна.
Не может сердце жить изменой,
Измены нет: любовь - одна.
Мы негодуем иль играем,
Иль лжем - но в сердце тишина.
Мы никогда не изменяем:
Душа одна - любовь одна.
Однообразно и пустынно,
Однообразием сильна,
Проходит жизнь... И в жизни длинной
Любовь одна, всегда одна.
Лишь в неизменном - бесконечность,
Лишь в постоянном - глубина.
И дальше путь, и ближе вечность,
И всё ясней: любовь одна.
Любви мы платим нашей кровью,
Но верная душа - верна,
И любим мы одной любовью...
Любовь одна, как смерть одна.
1896
               

     ГРЕХ
И мы простим, и Бог простит.
Мы жаждем мести от незнанья.
Но злое дело - воздаянье
Само в себе, таясь, таит.
И путь наш чист, и долг наш прост:
Не надо мстить. Не нам отмщенье.
Змея сама, свернувши звенья,
В свой собственный вопьется хвост.
Простим и мы, и Бог простит,
Но грех прощения не знает,
Он для себя - себя хранит,
Своею кровью кровь смывает,
Себя вовеки не прощает -
Хоть мы простим, и Бог простит.
                1938
___________________
                Василий Иванович НЕМИРОВИЧ-ДАНЧЕНКО

Брат основателя МХАТа  Вл. Ив. Немирович-Данченко. О его жизни известно лишь то, что он был писатель, поэт,военный журналист во время Русско-Японской и Империалис-тичесой войн Его очерки с фронтов были очень популярны. Сейчас практически невозможно найти его книги, а в кратком энциклопедическом словаре о нём сказано всего несколько
слов. В 1946 году, когда я служил в Ленинграде, в библиотеке нашей части я наткнулся на сборник его стихотворений, изданный кажется в 1895 г. Из прочитанного на меня огромное впечатление произвело стихотворение «ТРУБАДУР».

Трубадур идет веселый. Солнце ярко, жарок день.
Пышет зноем от утесов и олив прозрачна тень
Встретил хмурого монаха и поет ему: - Отец,
Плачешь ты или смеешься, все равно один конец.
Струны звонкие гитары славят молодость, любовь
И у бедного монаха загорелась в жилах кровь.
Вот навстречу поселянка, трубадур поет и ей:
- Я готов сгореть, голубка, от огня твоих очей.
Нищий встретился: - Приятель! Мы с тобою богачи
Наше – солнце, небо, воздух, гор студеные ключи.
Нам не нужно крепких башен и у нас, верней всего,
Не отнимет победитель, кроме жизни – ничего!

И под знойным солнцем бодро мимо жарких скал вперед,
Трубадур идет веселый, славя песнею народ.

Вдруг он видит, едет кто-то, весь, сверкая на горе,
На груди и львы и башни, шлем и латы в серебре.
А за ним – оруженосцы: алый бархат на плечах,
Те ж гербы и те ж короны на плащах и на щитах.
Дальше едут паладины, в сталь закованы они;
Шишаки их под лучами блещут будто бы огни…

Трубадур стал хмур и бледен.
«Эй, певец-бродяга, стой!
Двух Кастилий и Леона сам король перед тобой.
Спой нам песню как в долине, где царит седая мгла,
Псов трусливых и мятежных, кровь презренная текла».

Трубадур сверкнул очами и в ответ ему:
«Изволь!
Петь тебе готов я, только ты не гневайся, король!
Дал господь в удел поэту силу песен, чтобы он
Славил ими честь и правду, красоту, любовь, закон.
Что б владеть его устами страх с неправдой не могли,
Что б его любили дети и боялись короли.
И пока угодно богу терпит все земля твоя,
Тучи ходят в синем небе, в тучах молнии тая.
Что им кованые  латы, горделивые гербы,
Не щитом ли этим хрупким отразишь удар судьбы?
Не кичись,  король великий! Наши грозы впереди!
Видишь мирные долины? Ты от них ответа жди…
И ответ тот будет страшен! А пока молчит земля –
Вот тебе!» и он перчатку смело бросил в короля.

«Смерть ему»! И топчут кони вдохновенного певца,
Алой струйкою сочится кровь с прекрасного лица…
«Смерть ему»! Мечом пробита грудь, не дышит, он молчит…
и разбитая гитара рядом с ним в пыли лежит.

Зной спадало. Склонялось солнце. Ехал, молча,  властелин.
Все темней ползли туманы по утесам из долин.
И ему порой казалось, что откуда-то во тьму,
Смелый голос, звон гитары вновь доносится к нему.
Вновь доносится и льется за стихом свободный стих
Вечной памятью для павших и надеждой для живых.
_____________________

Максимилиан ВОЛОШИН
Максимилиан Кириенко-Волошин родился 16 (28) мая 1877 года в Киеве, в семье юриста, коллежского советника. Раннее детство прошло в Таганроге и Севастополе. Свое среднее образование Волошин начал в Московской Поливановской гимназии. Когда они с матерью переехали в Крым, Максимилиан пошёл в Феодосийскую гимназию. С 1897 по 1899 год Максимилиан учился в Московском университете. Вернувшись в начале 1903 года в Москву, легко становится «своим» в символистской среде; начинает активно публиковаться. С этого времени, живя попеременно то на родине, то в Париже, много делает для сближения русского и французского искусства. В 1907 году Волошин принимает решение об отъезде в Коктебель. Пишет цикл «Киммерийские сумерки». Первый сборник «Стихотворения. 1900—1910» вышел в Москве в 1910 году, когда Волошин стал заметной фигурой в литературном процессе. В 1914 году Волошин пишет письмо военному министру России с отказом от военной службы и участия в кровавой бойне Первой мировой войны. В годы Гражданской войны поэт пытается умерить вражду, спасает в своём доме преследуемых: сперва красных от белых, затем, после перемены власти, — белых от красных. В 1924 году с одобрения Наркомпроса Волошин превращает свой дом в Коктебеле в бесплатный дом творчества (впоследствии — Дом творчества Литфонда СССР). 9 марта 1927 года зарегистрирован брак Максимилиана Волошина с Марией Степановной Заболоцкой (1887—1976), которая став женой поэта, разделила с ним трудные годы (1922—1932) и была его опорой. После смерти поэта она сумела сохранить его творческое наследие и сам «Дом поэта». Волошин скончался 11 августа 1932 года в Коктебеле, где и был похоронен. Свой дом Волошин завещал Союзу писателей. Я бы назвал его добрым гением русской культуры. Поэма «Стенькин суд» написана им 22 декабря 1917 г. Когда мне в 1939 году мой юный друг Женя ГРОЗМАНИ её прочитал, то она сразу покорила мое воображение своим бунтарским духом.
У великого моря Хвалынского,
Заточенный в прибрежный шихан,
Претерпевый от змия горынского,
Жду вестей из полуношных стран.
Всё ль как прежде сияет - несглазена
Православных церквей лепота?
Проклинают ли Стеньку в них Разина
В воскресенье в начале поста?
Зажигают ли свечки, да сальные
В них заместо свечей восковых?
Воеводы порядки охальные
Всё ль блюдут в воеводствах своих?
Благолепная, да многохрамая...
А из ней хоть святых выноси.
Что-то, чую, приходит пора моя
Погулять по Святой по Руси.

Как, бывало, казацкая, дерзкая,
На Царицын, Симбирск, на Хвалынь -
Гребенская, Донская да Терская
Собиралась ватажить сарынь.
Да на первом на струге, на "Соколе",
С полюбовницей -  пленной княжной,
Разгулявшись, свистали да цокали,
Да неслись по-над Волгой стрелой.
Да как кликнешь сподрушных -  приспешников:
"Васька Ус, Шелудяк да Кабан!
Вы ступайте пощупать помещиков,
Воевод, да попов, да дворян.
Позаймитесь-ка барскими гнездами,
Припустите к ним псов полютей!
На столбах с перекладиной гроздами
Поразвесьте собачьих детей".

Хорошо на Руси я попраздновал:
Погулял, и поел, и попил,
И за всё, что творил неуказного,
Лютой смертью своей заплатил.
Принимали нас с честью и с ласкою,
Выходили хлеб-солью встречать,
Как в священных цепях да с опаскою
Привезли на Москву показать.
Уж по-царски уважили пыткою:
Разымали мне каждый сустав
Да крестили смолой меня жидкою,
У семи хоронили застав.

И как вынес я муку кровавую,
Да не выдал казацкую Русь,
Так за то на расправу на правую
Сам судьей на Москву ворочусь.
Рассужу, развяжу -  не помилую, -
Кто хлопы, кто попы, кто паны...
Так узнаете: как пред могилою,
Так пред Стенькой все люди равны.
Мне к чему царевать да насиловать,
А чтоб равен был всякому -  всяк.
Тут пойдут их, голубчиков, миловать,
Приласкают московских собак.

Уж попомнят, как нас по Остоженке
Шельмовали для ихних утех.
Пообрубят им рученьки-ноженьки:
Пусть поползают людям на смех.
И за мною не токмо что драная
Голытьба, а казной расшибусь -
Вся великая, темная, пьяная,
Окаянная двинется Русь.
Мы устроим в стране благолепье вам, -
Как, восставши из мертвых с мечом, -
Три угодника -  с Гришкой Отрепьевым,
Да с Емелькой придем Пугачем.

22 декабря 1917
Коктебель
_____________________

Алексей АПУХТИН (1840 – 1893)
Родился в небогатой дворянской семье с древними корнями, восходящими к Франции. Детство прошло в родовом имении отца — деревне Павлодар. По мироощущению близок М. Ю. Лермонтову. Был весьма мнителен, легко раним, «поэт милостью божией», вместе с тем имел репутацию шутника, остроумного и блестящего импровизатора. Его монологи в стихах, романсы, альбомные посвящения, пародии, эпиграммы и экспромты входили в репертуар модных чтецов-декламаторов. Некоторые произведения Алексея Николаевича положены на музыку П. И. Чайковским («Ночи безумные» и др.), А. С. Аренским («Разбитая ваза»). Его имя не значится в числе первых русских поэтических величин, хотя многие сулили ему славу «нового Пушкина». Пророчества не сбылись, и он остался в памяти потомков автором многочисленных романсов. Помню, что в годы моего детства наши Озаричские юноши с чувством читали его поэму «СУМАСШЕДШИЙ». Это мелодекламация (то есть чтение стихов под музыку) и оно было довольно популярно, а отрывок «Всё васильки, васильки…» стал известным городским романсом.
Садитесь, я вам рад. Откиньте всякий страх
   И можете держать себя свободно,
Я разрешаю вам. Вы знаете, на днях
   Я королем был избран всенародно,
Но это всё равно. Смущают мысль мою
Все эти почести, приветствия, поклоны...
      Я день и ночь пишу законы
Для счастья подданных и очень устаю.
Как вам моя понравилась столица?
Вы из далеких стран? А впрочем, ваши лица
Напоминают мне знакомые черты,
Как будто я встречал, имен еще не зная,
Вас где-то, там, давно...
         Ах, Маша, это ты?
О милая, родная, дорогая!
Ну, обними меня, как счастлив я, как рад!
   И Коля... здравствуй, милый брат!
Вы не поверите, как хорошо мне с вами,
Как мне легко теперь! Но что с тобой, Мари?
Как ты осунулась... страдаешь всё глазами?
   Садись ко мне поближе, говори,
   Что наша Оля? Всё растет? Здорова?
   О, Господи! Что дал бы я, чтоб снова
Расцеловать ее, прижать к моей груди...
Ты приведешь ее?.. Нет, нет, не приводи!
   Расплачется, пожалуй, не узнает,
Как, помнишь, было раз... А ты теперь о чем
Рыдаешь? Перестань! Ты видишь, молодцом
   Я стал совсем, и доктор уверяет,
      Что это легкий рецидив,
Что скоро всё пройдет, что нужно лишь терпенье.
О да, я терпелив, я очень терпелив,
Но всё-таки... за что? В чем наше преступленье?..
Что дед мой болен был, что болен был отец,
Что этим призраком меня пугали с детства,-
Так что ж из этого? Я мог же, наконец,
   Не получить проклятого наследства!..
Так много лет прошло, и жили мы с тобой
Так дружно, хорошо, и всё нам улыбалось...
Как это началось? Да, летом, в сильный зной,
Мы рвали васильки, и вдруг мне показалось...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

     Да, васильки, васильки...
     Много мелькало их в поле...
     Помнишь, до самой реки
     Мы их сбирали для Оли.

     Олечка бросит цветок
     В реку, головку наклонит...
     "Папа,- кричит,- василек
     Мой поплывет, не утонет?!"

     Я ее на руки брал,
     В глазки смотрел голубые,
     Ножки ее целовал,
     Бледные ножки, худые.

     Как эти дни далеки...
     Долго ль томиться я буду?
     Всё васильки, васильки,
     Красные, желтые всюду...

     Видишь, торчат на стене,
     Слышишь, сбегают по крыше,
     Вот подползают ко мне,
     Лезут всё выше и выше...

     Слышишь, смеются они...
     Боже, за что эти муки?
     Маша, спаси, отгони,
     Крепче сожми мои руки!

     Поздно! Вошли, ворвались,
     Стали стеной между нами,
     В голову так и впились,
     Колют ее лепестками.

     Рвется вся грудь от тоски...
     Боже! куда мне деваться?
     Всё васильки, васильки...
     Как они смеют смеяться?
     . . . . . . . . . . . .

Однако что же вы сидите предо мной?
Как смеете смотреть вы дерзкими глазами?
Вы избалованы моею добротой,
Но всё же я король, и я расправлюсь с вами!
Довольно вам держать меня в плену, в тюрьме!
Для этого меня безумным вы признали...
Так я вам докажу, что я в своем уме:
Ты мне жена, а ты - ты брат ее... Что, взяли?
Я справедлив, но строг. Ты будешь казнена.
Что, не понравилось? Бледнеешь от боязни?
Что делать, милая, недаром вся страна
Давно уж требует твоей позорной казни!
Но, впрочем, может быть, смягчу я приговор
И благости пример подам родному краю.
Я не за казни, нет, все эти казни - вздор.
Я взвешу, посмотрю, подумаю... не знаю...
      Эй, стража, люди, кто-нибудь!
      Гони их в шею всех, мне надо
 Быть одному... Вперед же не забудь:
 Сюда никто не входит без доклада.
<1890>
          ___________________
             Анна АХМАТОВА
Это хорошо известные поэты с драматической судьбой. Сначала об Анне Ахматовой. Амнна Андреевна Ахматова (фамилия при рождении — Горенко; 11 (23) июня 1889, Одесса, Российская империя — 5 марта 1966, Домодедово, Московская область, РСФСР, СССР) — русский поэт, писатель, литературовед, литературный критик, переводчик; одна из известнейших русских поэтов XX века. Кроме художественного творчества, Ахматова известна своей трагической судьбой. Хотя сама она не была в заключении или изгнании, репрессиям были подвергнуты трое близких ей людей (её муж в 1910—1918 гг. Н. С. Гумилёв расстрелян в 1921 году; Николай Пунин, спутник её жизни в 1930-е годы, трижды был арестован, погиб в лагере в 1953 году; единственный сын Лев Гумилёв провёл в заключении более 10 лет). Опыт жены и матери «врагов народа» отражён в одном из наиболее известных произведений Ахматовой — поэме «Реквием». Признанная классиком отечественной поэзии ещё в 1920-е годы, Ахматова подвергалась замалчиванию, цензуре и травле (включая «персональное» постановление ЦК ВКП(б) 1946 года, не отменённое при её жизни), многие её произведения не были опубликованы не только при жизни автора, но и в течение более чем двух десятилетий после её смерти. При этом её имя вплоть до конца жизни окружала слава среди широких кругов почитателей поэзии, как в СССР, так и в эмиграции. Стихи обоих я услышал в том же Джезказгане от Хавы Юрьевны КАСИМЕНКО-ЗАРХИНОЙ женой расстрелянного Первого Секретаря Приморского обкома партии. Она была ЧСИРовкой (член семьи изменника родины) и осуждена на 10 лет.

Сжала руки под тёмной вуалью...
"Отчего ты сегодня бледна?"
- Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот...
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: "Шутка
Всё, что было. Уйдешь, я умру."
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: "Не стой на ветру"
191

    РЕКВИЕМ.  Посвящение

Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними "каторжные норы"
И смертельная тоска.
Для кого-то веет ветер свежий,
Для кого-то нежится закат -
Мы не знаем, мы повсюду те же,
Слышим лишь ключей постылый скрежет
Да шаги тяжелые солдат.
Подымались как к обедне ранней,
По столице одичалой шли,
Там встречались, мертвых бездыханней,
Солнце ниже, и Нева туманней,
А надежда все поет вдали.
Приговор... И сразу слезы хлынут,
Ото всех уже отделена,
Словно с болью жизнь из сердца вынут,
Словно грубо навзничь опрокинут,
Но идет... Шатается... Одна...
Где теперь невольные подруги
Двух моих осатанелых лет?
Что им чудится в сибирской вьюге,
Что мерещится им в лунном круге?
Им я шлю прощальный свой привет.

                Март 1940
Николай Степанович Гумилев (1886-1921) родился в Кронштадте. Отец — морской врач. Детство провел в Царском Селе, в гимназии учился в Петербурге и Тифлисе. Стихи писал с 12 лет, первое печатное выступление в 16 лет — стихотворение в газете «Тифлисский листок». Осенью 1903 семья возвращается в Царское Село, и Гумилев заканчивает там гимназию. В 1903 познакомился с гимназисткой А. Горенко (будущей Анной Ахматовой). В 1905 в издании автора выходит первый сборник стихов — «Путь конквистадоров», наивная книга ранних опытов. В 1906, после окончания гимназии, Гумилев уезжает в Париж, где слушает лекции в Сорбонне и заводит знакомства в литературно-художественной среде. В Париже вышел второй сборник стихов Гумилева — «Романтические стихи» (1908), посвященный А. А. Горенко. Весной 1908 года Гумилев возвращается в Россию, сводит знакомство с петербургским литературным светом (Вячеслав Иванов), выступает постоянным критиком в газете «Речь» (позже начинает печатать в этом издании также стихи и рассказы). Весной 1913 в качестве начальника экспедиции от Академии Наук Гумилев уезжает на полгода в Африку (для пополнения коллекции этнографического музея), ведет путевой дневник (отрывки из «Африканского дневника» публиковались в 1916, более полный текст увидел свет в недавнее время). В начале Первой мировой войны Н. Гумилев, человек действия, поступает добровольцем в уланский полк и заслуживает за храбрость два Георгиевских креста. В «Биржевых ведомостях» в 1915 публикуются его «Записки кавалериста». В 1918 по возвращении в Россию Гумилев интенсивно работает как переводчик, готовя для издательства «Всемирная литература» эпос о Гильгамеше, стихи французских и английских поэтов. Пишет несколько пьес, издает книги стихов «Костер» (1918), «Фарфоровый павильон» (1918) и другие. В 1921 выходит последняя книга Гумилева, по мнению многих исследователей, — лучшая из всех, им созданных, — «Огненный столп». 3 августа 1921 года Гумилев арестован ЧК по делу о т.н. «таганцевском заговоре» и 24 августа приговорен к расстрелу. Имя его было одним из самых одиозных в истории официальной русской литературы на протяжении всего советского периода.
КАПИТАНЫ
На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.

Быстрокрылых ведут капитаны —
Открыватели новых земель,
Для кого не страшны ураганы,
Кто изведал мальстремы и мель.

Чья не пылью затерянных хартий —
Солью моря пропитана грудь,
Кто иглой на разорванной карте
Отмечает свой дерзостный путь

И, взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминает покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт,

Или, бунт на борту обнаружив,
Из-за пояса рвет пистолет,
Так что сыпется золото с кружев,
С розоватых брабантских манжет.

Пусть безумствует море и хлещет,
Гребни волн поднялись в небеса —
Ни один пред грозой не трепещет,
Ни один не свернет паруса.

Разве трусам даны эти руки,
Этот острый, уверенный взгляд,
Что умеет на вражьи фелуки
Неожиданно бросить фрегат,

Меткой пулей, острогой железной
Настигать исполинских китов
И приметить в ночи многозвездной
Охранительный свет маяков?
_______________________               
На море
Закат. Как змеи, волны гнутся,
Уже без гневных гребешков,
Но не бегут они коснуться
Непобедимых берегов.

И только издали добредший
Бурун, поверивший во мглу,
Внесется, буйный сумасшедший,
На глянцевитую скалу.

И лопнет с гиканьем и ревом,
Подбросив к небу пенный клок...
Но весел в море бирюзовом
С латинским парусом челнок;

И загорелый кормчий ловок,
Дыша волной растущей мглы
И от натянутых веревок
Бодрящим запахом смолы.
____________________
Сергей ЕСЕНИН (1895 — 1925)
Родился 21 сентября (3 октября н. с.) в селе Константиново Рязанской губернии в кресть-янской семье. С двух лет "по бедности отца и многочисленности семейства" был отдан на воспитание зажиточному деду по матери. В пять лет научился читать, в девять лет начал писать стихи, подражая частушкам. Русский поэт. С первых сборников ("Радуница", 1916, "Сельский часослов", 1918) выступил как тонкий лирик, мастер глубоко психологизи-рованного пейзажа, певец крестьянской Руси, знаток народного языка и народной души. В 1919 — 23 входил в группу имажинистов. Впервые с творчеством Есенина я познакомился взяв его сборник стихов в библиотеке «Дома детей железнодорожников» в1938 г. Но из того времени ничего не запомнил. В Отделе главного энергетика Дженсказганского лагеря трудились несколько женщин ЧСИРовок (Член семьи изменника Родины). Одна из них, очень красивая высокая черноокая Тамара (жена расстрелянного первого секретаря Тбилиского горкома партии) однажды прочла нам стихотворение из цикла «Персидские мотивы».
ПЕРСИДСКИЕ НАПЕВЫ
Я спросил сегодня у менялы,
Что дает за полтумана по рублю,
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное "люблю"?

Я спросил сегодня у менялы
Легче ветра, тише Ванских струй,
Как назвать мне для прекрасной Лалы
Слово ласковое "поцелуй"?

И еще спросил я у менялы,
В сердце робость глубже притая,
Как сказать мне для прекрасной Лалы,
Как сказать ей, что она "моя"?

И ответил мне меняла кратко:
О любви в словах не говорят,
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхонты, горят.

Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи веют,
Лепестками тая на губах.

От любви не требуют поруки,
С нею знают радость и беду.
"Ты — моя" сказать лишь могут руки,
Что срывали черную чадру.

                1924
____________________

Никогда я не был на Босфоре,
Ты меня не спрашивай о нем.
Я в твоих глазах увидел море,
Полыхающее голубым огнем.

Не ходил в Багдад я с караваном,
Не возил я шелк туда и хну.
Наклонись своим красивым станом,
На коленях дай мне отдохнуть.

Или снова, сколько ни проси я,
Для тебя навеки дела нет,
Что в далеком имени — Россия -
Я известный, признанный поэт.

У меня в душе звенит тальянка,
При луне собачий слышу лай.
Разве ты не хочешь, персиянка,
Увидать далекий синий край?

Я сюда приехал не от скуки -
Ты меня, незримая, звала.
И меня твои лебяжьи руки
Обвивали, словно два крыла.

Я давно ищу в судьбе покоя,
И хоть прошлой жизни не кляну,
Расскажи мне что-нибудь такое
Про твою в6еселую страну.

Заглуши в душе тоску тальянки,
Напои дыханьем свежих чар,
Чтобы я о дальней северянке
Не вздыхал, не думал, не скучал.

И хотя я не был на Босфоре -
Я тебе придумаю о нем.
Все равно — глаза твои, как море,
Голубым колышутся огнем.

1924
_____________________

Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.

С алым соком ягоды на коже,
Нежная, красивая, была
На закат ты розовый похожа
И, как снег, лучиста и светла.

Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
Имя тонкое растаяло, как звук,
Но остался в складках смятой шали
Запах меда от невинных рук.

В тихий час, когда заря на крыше,
Как котенок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих с ветром сот.

Пусть порой мне шепчет синий вечер,
Что была ты песня и мечта,
Всё ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи -
К светлой тайне приложил уста.

Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
________________________
Разбуди меня завтра рано,
О моя терпеливая мать!
Я пойду за дорожным курганом
Дорогого гостя встречать.

Я сегодня увидел в пуще
След широких колес на лугу.
Треплет ветер под облачной кущей
Золотую его дугу.
На рассвете он завтра промчится,
Шапку-месяц пригнув под кустом,
И игриво взмахнет кобылица
Над равниною красным хвостом.

Разбуди меня завтра рано,
Засвети в нашей горнице свет.
Говорят, что я скоро стану
Знаменитый русский поэт.

Воспою я тебя и гостя,
Нашу печь, петуха и кров...
И на песни мои прольется
Молоко твоих рыжих коров.
__________________________________
Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.
Дух бродяжий! ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст
О, моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств!

Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
            СУКИН СЫН

Снова выплыли годы из мрака
И шумят, как ромашковый луг.
Мне припомнилась нынче собака,
Что была моей юности друг.

Нынче юность моя отшумела,
Как подгнивший под окнами клен,
Но припомнил я девушку в белом,
Для которой был пес почтальон.

Не у всякого есть свой близкий,
Но она мне как песня была,
Потому что мои записки
Из ошейника пса не брала.

Никогда она их не читала,
И мой почерк ей был незнаком,
Но о чем-то подолгу мечтала
У калины за желтым прудом.

Я страдал... Я хотел ответа...
Не дождался... уехал... И вот
Через годы... известным поэтом
Снова здесь, у родимых ворот.

Та собака давно околела,
Но в ту ж масть, что с отливом в синь,
С лаем ливисто ошалелым
Меня встрел молодой ее сын.

Мать честная! И как же схожи!
Снова выплыла боль души.
С этой болью я будто моложе,
И хоть снова записки пиши.

Рад послушать я песню былую,
Но не лай ты! Не лай! Не лай!
Хочешь, пес, я тебя поцелую
За пробуженный в сердце май?

Поцелую, прижмусь к тебе телом
И, как друга, введу тебя в дом...
Да, мне нравилась девушка в белом,
Но теперь я люблю в голубом.
___________________
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей,-
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
1925
Исследователи творчества С. Есенина считают это стихотворение последним, предсмертным, которое он написал кровью из вскрытой вены. Стихи Сергея Есенина чрезвычайно лиричны. Их можно читать и перечитывать без конца, а его изумительная поэма «Анна Снегина»,  является поистине высокохудожественной поэзией 20-х годов. Гибель его трагична и печальна. Принято считать, что поэт не нашел своего места в среде строителей нового мира. Похоронен Есенин в Москве на Ваганьковском кладбище, где впоследствии захоронили и Владимира Высоцкого. У могил этих поэтов всегда людно, а в годовщину их смерти почитатели собираются у могил и читают их стихи, поют песни на их стихи.
_________________________________

Владимир МАЯКОВСКИЙ
Маяковский Владимир Владимирович, Родился 7 июля 1894 года. Владимир Владимирович Маяковский родился в Грузии, в селе Багдади, в семье лесничего. С 1902 г. учился в гимназии в Кутаиси, затем в Москве, куда после смерти отца переехал вместе со всей семьей. В 1908 г. оставил гимназию, отдавшись подпольной револю-ционной работе. В пятнадцатилетнем возрасте вступил в РСДРП(б), выполнял пропа-гандистские задания. Трижды подвергался аресту; в 1909 г. сидел в Бутырской тюрьме в одиночке. Там и начал писать стихи. С 1911 г. занимался в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Примкнув к кубофутуристам, в 1912 г. опубликовал первое стихотворение — "Ночь"- в футуристическом сборнике "Пощечина общест-венному вкусу". По силе таланта и размаху литературной деятельности Маяковский принадлежит к числу титанических фигур русского искусства. Его поэзия — худо-жественная летопись нашей страны в эпоху Великой Октябрьской революции и построения социализма. Маяковский — истинный певец Октября, он как бы живое олицетворение нового типа поэта — активного борца за светлое будущее народа. Его стихи и поэмы "весомо, грубо, зримо" навсегда вошли в историю XX  в.

А ВЫ МОГЛИ БЫ?

Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
1913
ПИСЬМО ТОВАРИЩУ КОСТРОВУ
ИЗ ПАРИЖА О СУЩНОСТИ ЛЮБВИ

Простите
        меня,
             товарищ Костров,
с присущей
          душевной ширью,
что часть
         на Париж отпущенных строф
на лирику
         я
          растранжирю.
Представьте:
            входит
                красавица в зал,
в меха
      и бусы оправленная.
Я
 эту красавицу взял
                и сказал:
- правильно сказал
                или неправильно?-
Я, товарищ,-
             из России,
знаменит в своей стране я,
я видал
       девиц красивей,
я видал
       девиц стройнее.
Девушкам
        поэты любы.
Я ж умен
        и голосист,
заговариваю зубы -
только
      слушать согласись.
Не поймать
          меня
              на дряни,
на прохожей
           паре чувств.
Я ж
    навек
         любовью ранен -
еле-еле волочусь.
Мне
   любовь
         не свадьбой мерить:
разлюбила -
            уплыла.
Мне, товарищ,
             в высшей мере
наплевать
         на купола.
Что ж в подробности вдаваться,
шутки бросьте-ка,
мне ж, красавица,
                не двадцать,-
тридцать...
           с хвостиком.
Любовь
      не в том,
                чтоб кипеть крутей,
не в том,
         что жгут угольями,
а в том,
        что встает за горами грудей
над
   волосами-джунглями.
Любить -
        это значит:
                в глубь двора
вбежать
       и до ночи грачьей,
блестя топором,
               рубить дрова,
силой
     своей
          играючи.
Любить -
        это с простынь,
                бессонницей
                рваных,
срываться,
          ревнуя к Копернику,
его,
    а не мужа Марьи Иванны,
считая
      своим
           соперником.
Нам
   любовь
          не рай да кущи,
нам
   любовь
          гудит про то,
что опять
         в работу пущен
сердца
      выстывший мотор.
Вы
   к Москве
           порвали нить.
Годы -
       расстояние.
Как бы
       вам бы
             объяснить
это состояние?
На земле
        огней - до неба...
В синем небе
            звезд -
                до черта.
Если бы я
         поэтом не был,
я б
   стал бы
          звездочетом.
Подымает площадь шум,
экипажи движутся,
я хожу,
       стишки пишу
в записную книжицу.
Мчат
    авто
        по улице,
а не свалят наземь.
Понимают
        умницы:
человек -
         в экстазе.
Сонм видений
            и идей
полон
     до крышки.
Тут бы
      и у медведей
выросли бы крылышки.
И вот
     с какой-то
               грошовой столовой,
когда
     докипело это,
из зева
       до звезд
               взвивается слово
золоторожденной кометой.
Распластан
          хвост
               небесам на треть,
блестит
       и горит оперенье его,
чтоб двум влюбленным
                на звезды смотреть
из ихней
        беседки сиреневой.
Чтоб подымать,
              и вести,
                и влечь,
которые глазом ослабли.
Чтоб вражьи
           головы
                спиливать с плеч
хвостатой
         сияющей  саблей.
Себя
     до последнего стука в груди,
как на свиданье,
                простаивая.
прислушиваюсь:
              любовь загудит -
человеческая,
             простая.
Ураган,
       огонь,
             вода
подступают в ропоте.
Кто
    сумеет совладать?
Можете?
       Попробуйте...
_______________________
Федерико Игнасио ЛОРКА

ГАРСИА ЛОРКА (Garcia Lorca), Федерико (1898-1936), испанский поэт. В лирике — реконструкция в поэтическом пространстве 20 в., фольклорно-мифологич МИФОЛОГИЯ (от греч. mythos — предание, сказание и logos — слово, учение), совокупность мифов (наиболее известны образы мифологии Древней Греции, Древней Индии), а также наука, изучающая мифы (их мироощущения; мотивы величия и трагической обреченности любви, вечной нераздельности жизни и смерти (сборники «Цыганское романсеро», 1928, «Поэма о канте хондо», 1931); острота столкновения с мертвяще урбанистической цивилизацией (сборник «Поэт в Нью-Йорке», опубликован 1940). Героическая драма «Марианна Пинеда» (1925), трагедии «Кровавая свадьба» (1933), «Иерма» (1934), драма «Дом Бернарды Альбы» (1935, опубликована 1945). Расстрелян фашистами в 1935 г. Его стихи мне прочитала моя жена Галина. Практически я запомнил их сразу.

              НЕВЕРНАЯ ЖЕНА

...И в полночь на край долины
увел я жену чужую,
а думал - она невинна.

То было ночью Сант-Яго -
и, словно сговору рады,
в округе огни погасли
и замерцали цикады.
Я сонных грудей коснулся,
последний проулок минув,
и жарко они раскрылись
кистями ночных жасминов.
А юбки, шурша крахмалом,
в ушах у меня дрожали,
как шелковая завеса,
раскромсанная ножами.
Врастая в безлунный сумрак,
ворчали деревья глухо,
и дальним собачьим лаем
за нами гналась округа.

За голубой ежевикой
у тростникового плеса
я в белый песок впечатал
ее смоляные косы.
Я сдернул шелковый галстук.
Она наряд разбросала.
Я снял ремень с кобурою,
она - четыре корсажа.
Ее жасминная кожа
светилась жемчугом теплым,
нежнее лунного света,
когда скользит он по стеклам.
А бедра ее метались,
как пойманные форели,
то лунным холодом стыли,
то белым огнем горели.
И лучшей в мире дорогой
до первой утренней птицы
меня этой ночью мчала
атласная кобылица...

Тому, кто слывет мужчиной,
нескромничать не пристало.
И я повторять не стану
слова, что она шептала.
В песчинках и поцелуях
она ушла на рассвете.
Кинжалы трефовых лилий
вдогонку рубили ветер.
Я вел себя так, как должно,-
цыган до смертного часа.
Я дал ей ларец на память
и больше не стал встречаться,
запомнив обман той ночи
в туманах речной долины,-
она ведь была замужней,
а мне клялась, что невинна.    
Перевод А.Гелескула
___________________________

           Творчеством следующих поэтов я начинаю обзор стихотворений поэтов, которые жили с нами в одном времени и пространстве. Они вошли в нашу жизнь, как лирические поэты, как поэты – фронтовики, как поэты песенники – это наши современники. Их стихи часто печатают, иногда их перекладывают на песни и они становятся популярны («на слуху»). Я полагаю, что о об этих поэтах, даже за шорохом лет, вы не забыли.

Илья СЕЛЬВИНСКИЙ

Илья (Карл) Львович [12(24).10.1899, Симферополь, — 22.3.1968, Москва], русский советский писатель. Член КПСС с 1941. Окончил факультет общественных наук МГУ (1923). Печатался с 1915. В 20-е гг. один из руководителей литературной группы конструктивистов. Главные произведения раннего С. тематически связаны с Гражданской войной (поэма "Улялаевщина", 1927; трагедия "Командарм 2", 1928), конфликтами периода нэпа (роман в стихах "Пушторг", 1928). Для них, как и для многих других произведений С., характерен поэтический эксперимент, поиски необычного жанра, стиха, языка. Во время Великой Отечественной войны 1941—1945 наряду с яркими патриотическими стихами ("Я это видел!" и др.) С. начал работать над драматической трилогией "Россия. Произведения С. переведены на иностранные языки. Я совершенно неожиданно наткнулся на его стихи, когда некоторое время после ранения жил у моей тети. Мощь слова, мысли – потрясли меня.
Пускай не все решены задачи
И далеко не закончен бой -
Бывает такое чувство удачи,
Звериности сил, упоенья собой,
Такая стихия сродни загулу,
В каждой кровинке такой магнит,
Что прикажи вот этому стулу:
"Взлететь!" - и он удивленно взлетит.
1959       
______________________

Не знаю, как кому, а мне
Для счастья нужно очень мало:
Чтоб ты приснилась мне во сне
И рук своих не отнимала,
Чтоб кучевые две гряды,
Рыча, валились в поединок
Или петлял среди травинок
Стакан серебряной воды.

Не знаю, как кому, а мне
Для счастья нужно очень много:
Чтобы у честности в стране
Была широкая дорога,
Чтоб вечной ценностью людской
Слыла душа, а не анкета,
И чтоб народ любил поэта
Не под критической клюкой.
_______________________

Каждому мужчине столько лет,
Сколько женщине, какой он близок.
Человек устал. Он полусед.
Лоб его в предательских зализах.

А девчонка встретила его,
Обвевая предрассветным бризом.
Он готов поверить в колдовство,
Покоряясь всем ее капризам.

Знает он, что дорог этот сон,
Но оплатит и не поскупится:
Старость навек сбрасывает он,
Мудрый. Молодой. Самоубийца.
1961
_____________________________

          Николай ДОРИЗО
Николай Доризо родился 22 октября 1923 года в Краснодаре. Литературную деятельность начал с 1938 года. Первый сборник стихов «На родных берегах» вышел в Ростове-на-Дону в 1948 году. Песни на стихи Николая Доризо звучат в фильмах «Простая история», «Увольнение на берег», «Разные судьбы», «Дело было в Пенькове». Николай Доризо автор песни «Огней так много золотых»[1], «Большак». Николай Константинович награждён орденом Трудового Красного Знамени, орденом «Знак почёта». О Николае Доризо я узнал по его песням в кинофильме «Простая история», а потом запомнил и по другим песням. Но меня привлекло не песенное, а гражданское творчество поэта.
                1
О, как ты поздно, молодость, пришла.
Почти на тридцать лет ты опоздала.
Всю жизнь мою тебя мне не хватало...
О, как ты поздно, молодость, пришла!
2
Зачем пришла ты именно теперь,
Зачем так жадно чувствую тебя я,
Не только обретая, но теряя,
Как самую большую из потерь!
3
я вроде был когда-то молодым.
Но мог ли быть я молодым когда-то
Так истово, так полно, так богато,
Как в эти годы ставши молодым!..
4
Познавший цену радостям земным,
Изъездивший почти что всю планету,
О молодость, лишь только мудрость эту
Могу назвать я именем твоим!
5
Готов я бить во все колокола,
Приветствуя строкой твое явленье,
Моя ты гибель и мое прозренье,
О, как ты поздно, молодость, пришла!
________________
1.
Выходит возраст мой на линию огня.
Как дом с порога,
Как роман с пролога,
Газету начинаю с некролога.
Живых друзей все меньше у меня.
Выходит возраст мой на линию огня.
2
так високосный год мой начался.
Друзья уходят, остаются жены
И те ж, без измененья, телефоны,
Все те е цифры, но не голоса...
Так високосный год мой начался.
3
Чужая смерть страшна мне, как своя.
И, расставаясь у могилы с другом,
Как ни грешно, я думаю с испугом,
Что сам умру когда-нибудь и я.
Чужая смерть страшна мне, как своя.
4
Есть только вечность. Вечной славы нет.
И даже вы, бессмертные поэты,
В конечном счете смертны, как планеты,
Как солнце - через сотни тысяч лет.
Есть только вечность. Вечной славы нет.
5
ко мне пришло мое начало дня.
Пока живу, я все-таки бессмертен,
Хотя бы тем, что вновь забыл о смерти.
Есть мысль, есть труд, есть слово у меня,
И возраст мой на линии огня.
           ___________________
Степан ЩИПАЧЕВ
Степан  Петрович  Щипачёв родился 26 декабря 1898 (7 января 1899 год)а в деревне Щипачи (ныне Камышловского района Свердловской области) в семе крестьянина. В 1913—1917 годах работал приказчиком скобяной лавки. В 1919—1921 годах служил в РККА. В 1922—1931 годах был преподавателем в военных учебных заведениях, редактором журнала «Красноармеец». В 1931—1934 годах был слушателем Института красной профессуры. В 1937—1941 годах поэт снова на редакционной работе. Литературной деятельностью С. П. Щипачёв занимается с 1926 года. Опубликовал свыше 20 сборников своих произведений. Много стихов опубликовано и периодической печати. Писал стихи о любви, о природе, однако наиболее известен гражданской лирикой. С. П. Щипачёв умер 1 января 1980 года. Похоронен на Кунцевском кладбище в Москве. С поэзией С. Шипачева я познакомился в годы жизни в Нижнем Тагиле (1949-1957). Его стихи о любви меня потрясли простотой и сердечностью.
Ты со мной - и каждый миг мне дорог.
Может, впереди у нас года,
но придет разлука, за которой
не бывает встречи никогда.
Только звезды в чей-то час свиданья
будут так же лить свой тихий свет.
Где тогда в холодном мирозданье,
милый друг, я отыщу твой след?
_____________

Своей любви перебирая даты,
я не могу представить одного,
что ты чужою мне была когда-то,
и о тебе не знал я ничего.

Какие бы ни миновали сроки,
и сколько б я ни исходил земли,
мне вновь и вновь благословлять дороги,
что нас с тобою к встрече привели.
______________

Как хочешь это назови.
Друг другу стали мы дороже,
Заботливей, нежней в любви,
Но почему я так тревожен?
Стал придавать значенье снам,
Порой задумаюсь, мрачнея...
Уж, видно, чем любовь сильнее,
Тем за неё страшнее нам.
_________________
    
  СЕДИНА

Рукою волосы поправлю,
иду, как прежде, молодой,
но девушки, которым нравлюсь,
меня давно зовут "седой".
Да и друзья, что помоложе,
признаться, надоели мне:
иной руки пожать не может,
чтоб не сказать о седине.
Ну что ж, мы были в жарком деле.
Пройдут года - заговорят,
как мы под тридцать лет седели
и не старели в шестьдесят.
______________

Ты порой целуешь ту, порою эту
В папиросном голубом дыму,
Может быть в упреках толку нету,
Да и не клицу мораль поэту,
Только страшно стариться тому,
Кто любовь, как мелкую монету,
Раздавал не зная сам кому.
______________

Мы часто ищем сложности вещей,
Где истина лежит простая.
Мне нехватает нежности твоей,
Тебе моей заботы не хватает.

Что к этому добавить я могу?
Одно, что я твоей любви не стою:
Ведь я тебя совсем не бнрнгу –
Легко ли нежной быть тебе со мною.
_____________________

 Опять тревожно, больно сердцу стало,
И я не знаю, чем помочь ему.
Опять старуха ревность нашептала
Чорт знает, что рассудку моему:
Чтоб я ни поцелуям, ни словам не верил,
Ходил бы по твоим следам –
И на её аршин всё мерил.

У ревности душа темна,
Опасная советчица она.
__________________
                Николай ЗАБОЛОЦКИЙ



Николай Алексеевич Заболоцкий – русский поэт, переводчик. Родился (24 апреля) 7 мая 1903 года в Казани в семье агронома. Детские годы Николая прошли в селе Сернур Вятской губернии, недалеко от города Уржума. После окончания реального училища в Уржуме в 1920 году, Заболоцкий поступает в Московский университет сразу на два факультета – филологический и медицинский. Литературная жизнь Москвы захватывает поэта. С 1921 по 1925 годы Заболоцкий обучается в педагогическом институте им. Герцена в Ленинграде. Первая книга его стихов, «Столбцы», вышла в 1926 году. Эта книга имела шумный и даже скандальный успех. Читателей буквально ошеломили поэтика гротеска и косноязычия, нарушения ритма и метра, шокирующие прозаизмы, откровенная нелите-ратурная стилистика. В 1938 году его репрессируют по ложному обвинения и отправляют работать строителем на Дальний Восток, в Алтайский край, Караганду. В 1930-1940-е годы Заболоцкий пишет «Метаморфозы», «Лесное озеро», «Утро» и др. В 1946 году Заболоцкий возвращается в Москву. Работает над переводами грузинских поэтов, посещает Грузию. В 1950-е выходят стихи «Некрасивая девочка», «Старая актриса» и др., которые делают его имя широко известным. В 1957 году он побывал в Италии. В 1955 году у Заболоцкого случился первый инфаркт, а 14 октября 1958 года его больное сердце остановилось навсегда. Стихотворение «О красоте человеческий лиц» мне не однажды прочла жена Галина и оно осталось в моей памяти навсегда. 

О КРАСОТЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЛИЦ

Есть лица, подобные пышным порталам,
Где всюду великое чудится в малом.
Есть лица - подобия жалких лачуг,
Где варится печень и мокнет сычуг.
Иные холодные, мертвые лица
Закрыты решетками, словно темница.
Другие - как башни, в которых давно
Никто не живет и не смотрит в окно.
Но малую хижинку знал я когда-то,
Была неказиста она, небогата,
Зато из окошка ее на меня
Струилось дыханье весеннего дня.
Поистине мир и велик и чудесен!
Есть лица - подобья ликующих песен.
Из этих, как солнце, сияющих нот
Составлена песня небесных высот.
1955
___________________________
                Старость
Простые, тихие, седые,
Он с палкой, с зонтиком она, -
Они на листья золотые
Глядят, гуляя дотемна.

Их речь уже немногословна,
Без слов понятен каждый взгляд,
Но души их светло и ровно
Об очень многом говорят.

В неясной мгле существованья
Был неприметен их удел,
И животворный свет страданья
Над ними медленно горел.

Изнемогая, как калеки,
Под гнётом слабостей своих,
В одно единое навеки
Слились живые души их.

И знанья малая частица
Открылась им на склоне лет,
Что счастье наше - лишь зарница,
Лишь отдалённый слабый свет.

Оно так редко нам мелькает,
Такого требует труда!
Оно так быстро потухает
И исчезает навсегда!

Как ни лелей его в ладонях
И как к груди ни прижимай, -
Дитя зари, на светлых конях
Оно умчится в дальний край!

Простые, тихие, седые,
Он с палкой, с зонтиком она, -
Они на листья золотые
Глядят, гуляя дотемна.


Теперь уж им, наверно, легче,
Теперь всё страшное ушло,
И только души их, как свечи,
Струят последнее тепло.
1956
________________________
Маргарита АЛИГЕР
Маргарита Иосифовна [р. 24.9(7.10). 1915, Одесса], русская советская поэтесса. Член КПСС с 1942. Училась в Литературном институте им. М. Горького (1934—37). Печатается с 1933. Стремление раскрыть духовный мир современного советского человека — основа её стихов. В 1950 году я лежал в 3-й городской больнице г.  1950 году я лежал в 3-й городской больнице г. Нижнего Тагила. Именно там я буквально «натолкнулся» на её поэму «Зоя», посвященную Зое Космодемьянской.  В первых числах  декабря 1941 года в селе Петрищеве, близ города Вереи, немцы  казнили восемнадцатилетнюю  комсомолку, назвавшую себя  Татьяной. Она оказалась московской школьницей Зоей Космодемьянской.
Мне сразу и на всю мою дальнейшую жизнь врезались в память строчки из вступления к этой поэме. Вот они.
    Бывают на свете такие мгновенья,
     такое мерцание солнечных пятен,
     когда до конца изчезают сомненья
     и кажется, мир абсолютно понятен.
     И жизнь твоя будет отныне прекрасна -
     и это навек, и не будет иначе.
     Все в мире устроено прочно и ясно -
     для счастья, для радости, для удачи.
     Особенно это бывает в начале
     дороги,
     когда тебе лет еще мало
     и если и были какие печали,
     то грозного горя еще не бывало.
     Все в мире открыто глазам человека,
     Он гордо стоит у высокого входа.

После смерти мамы я нашел в её бумагах тщательно переписанный отрывок поэмы М. Алигер «Моя победа» («Мы евреи»). Не надо говорить о том, что это стихи переходили переписанные из рук в руки, их читали на кухне при закрытых дверях. Резонанс этих стихов был огромен.
Мама, мама, в вечности туманной
страдным непроторенным путем,
сколько до земли обетованной
ты брела под солнцем и дождем?
Ты в ночи узнала эту землю
и, припав к святому рубежу,
прошептала, плача: «Все приемлю,
силы и любви не пощажу.
Дай мне лишь дымок оседлой жизни,
душу согревающий очаг!»
Мама! Мама! Ты в своей отчизне,
Но в ее пределы вторгся враг.
Гром гремит, гроза ревет и стонет,
и как легкий высохший листок,
из родного дома вихрем гонит
мать мою с заката на восток.

Вот какой он, городок на Каме.
Он надолго ль стал твоей судьбой?
Кто же это гонится за нами?
Кто же мы такие – я с тобой?
Разжигая печь и руки грея,
наскоро устраиваясь жить,
мать моя сказала: «Мы евреи.
Как ты смела это позабыть?»
Да, я смела, - понимаешь? – смела.
Было так безоблачно вокруг.
Я об этом вспомнить не успела, -
с детства было как-то недосуг.
Родины себе не выбирают.
Начиная видеть и дышать,
родину на свете получают
непреложно, как отца и мать.

Дни стояли сизые, косые,
непогода улицы мела.
Родилась я осенью в России
И меня Россия приняла, -
напоила беспокойной кровью,
водами живого родника,
обожгла недоброю любовью
русского шального мужика.
Было трудно, может быть труднее,
только мне на все достанет сил.
Разве может быть страна роднее
той страны, где верил и любил?
Той страны, которая взростила,
стать большой и гордой помогла?
Это правда, мама, я забыла,
я совсем представить не могла,
что глядеть на небо голубое
можно только исподволь, тайком,
потому что это нас с тобою
гонят на Треблинку босиком,
душат газом, в душегубках губят,
жгут, стреляют, вешают и рубят,
смешивают с грязью и песком.
«Мы – народ во прахе распростертый,
мы – народ повергнутый врагом»…
Почему? За что? Какого черта?
Мой народ, я знаю о другом.

Знаю я поэтов и ученых
разных стран, наречий и веков,
по-ребячьи жизнью увлеченных,
благодарных, грустных шутников.
Лорелея, девушка на Рейне,
старых струй зеленый полутон.
В чем мы провинились, Генрих Гейне?
Чем не угодили, Мендельсон?
Я спрошу и Маркса и Эйнштейна,
что великой мудростью полны, -
может, им открылась эта тайна
нашей перед вечностью вины?
Милые полотна Левитана –
доброе свечение берез,
Чарли Чаплин с бледного экрана, -
вы ответьте мне на мой вопрос:
разве все, чем были мы богаты,
мы не роздали без лишних слов?
Чем же мы пред миром виноваты,
Эренбург, Багрицкий и Светлов?
Жили щедро, не тая талантов,
не жалея лучших сил души.
Я спрошу врачей и музыкантов,
тружеников малых и больших.

Я спрошу потомков Маккавеев,
кровных сыновей своих отцов,
тысячи воюющих евреев –
русских командиров и бойцов.
Отвечайте мне во имя чести
племени, гонимого в веках,
мальчики, пропавшие без вести,
мальчики, погибшие в боях.
Поколенье взросших на свободе
в молодом отечестве своем,
мы забыли о своем народе,
но фашисты помнили о нем.
Вековечный запах униженья,
причитанья матерей и жен.
В смертных лагерях уничтоженья
мой народ расстрелян и сожжен.
Танками раздавленные дети,
этикетка «Jud» и кличка «жид».
Нас уже почти что нет на свете,
но мы знаем, время воскресит.

Мы – евреи. Сколько в этом слове
горечи и беспокойных лет.
Я не знаю, есть ли голос крови,
только знаю: есть у крови цвет.
Этим цветом землю обагрила
сволочь, заклейменная в веках,
и людская кровь заговорила
в смертный час на многих языках.
Вот теперь я слышу голос крови,
смертный стон народа моего.
Все слышней, все ближе, все суровей
истовый подземный зов его.
Голос крови. Тесно слита вместе
наша несмываемая кровь,
и одна у нас дорога мести,
и едины ярость и любовь...
_________________________________
               
                Иосиф УТКИН
Родился 14 мая 1903 года на станции Хинган, ныне Хинганск Китайско-Восточной железной дороги, которую строили его родители. После рождения сына семья вернулась в родной город Иркутск, где будущий поэт прожил до 1920 года. Учился в трехлетнем начальном училище, затем — в четырехклассном вышеначальном училище. В 1919 году во время антиколчаковского восстания в Иркутске, вместе со старшим братом Александром вступил в Рабочую дружину, в которой состоял до установления Советской власти. В начале 1920 года вступил в комсомол, а в мае 1920 года в составе первой добровольческой группы иркутского комсомола выехал на Дальневосточный фронт. В 1922 году становится репортером в газете «Власть труда», в которой появляются его первые стихи на злобу дня. С 1922 года в сибирской прессе печатал свои стихи, а по приезде в Москву начал печататься и в московских изданиях. В 1925 году вышла первая книга «Повесть о рыжем Мотэле…» — поэма о переменах, внесённых революцией в жизнь еврейского местечка.  Это был первый настоящий успех молодого поэта. С началом Отечественной войны уходит на фронт, воюет под Брянском. В сентябре 1941 года, в бою под Ельней, Уткин был ранен осколком мины — ему оторвало четыре пальца правой руки. Летом 1942 года Уткин вновь оказался на Брянском фронте — в качестве спецкора Совинформбюро, от газет «Правда» и «Известия». Участвовал в боях, совершая большие переходы с солдатами. Возвращаясь из партизанского края 13 ноября 1944 года, И. Уткин погиб в авиационной катастрофе. Самолет упал недалеко от Москвы, в руках И. Уткина в момент гибели был томик стихов Лермонтова…
ТИПИЧНЫЙ СЛУЧАЙ

Двое тихо говорили,
Расставались и корили:
"Ты такая..."
"Ты такой!.."
"Ты плохая..."
"Ты плохой!.."
"Уезжаю в Лениград... Как я рада!"
"Как я рад!!!"

Дело было на вокзале,
Дело было этим летом,
Все решили. Все сказали.
Были куплены билеты.

Паровоз в дыму по пояс
Бил копытом на пути:
Голубой курьерский поезд
Вот-вот думал отойти.
"Уезжаю в Лениград... Как я рада!"
"Как я рад!!!"
Но когда...
Чудак в фуражке,
Поднял маленький флажок,
Паровоз пустил барашки,
Семафор огонь зажег...

Но когда...
Двенадцать двадцать
Бьет звонок. Один. Другой.
Надо было расставаться...
"До-ро-гая!"
"До-ро-гой..."
"Я такая!"
"Я такой!"
"Я плохая!"
"Я плохой!"
"Я не еду в Ленинград... Как я рада!"
"Как я рад!!!"
Ноябрь 1935
В ТРАМВАЕ

Наклонилась: «Вы сейчас сойдете?»
Оглянулся… что я ей скажу!
Надо быть буквально идиотом,
Чтобы не сойти. «О да, схожу!»

Говорю и вижу за спиною
Вырастает юноша стеною.
Молодой! Красивый!.. «Вы сойдете?»
Ну, а что я этому скажу?!
Надо быть и, правда, идиотом,
Чтоб сходить… «О, нет... 
1936-1937
_____________________________

ТОВАРИЩИ

У мастера дочки
Похожи, как точки.

И обе блондинки,
И обе в кудряшках;
Мне нравится младшая,
Старшая – Яшке.

Мне нравится Вера,
Товарищу – Варя.
Мы бродим по скверу,
Сидим на бульваре.

Спускаемся к лодкам,
Катаемся в лодке.
И так протекает
Вечер короткий.

Пора расходиться.
«Всего… До свиданья».
Мы молча плетемся
Вдвоем со свидания.

По улицам сонным
Вдоль сонных заборов,
И тут начинаются
Старые споры:

«Какая красивей?»
«Какая умнее?»
…Ни он и ни я –
Мы хитрить не умеем!

«По-моему Варя».
«По-моему Вера».
Товарищ бледнеет.
Я делаюсь серым.

Мы оба, насупясь,
Глядим друг на друга.
Ноо я… обнимаю
Влюбленного друга:

«Ну ладно…
Довольно глядеть исподлобья
Они интересные девушки обе,
И умницы –обе,
И очень похожи!»

…На нас с изумлением
Смотрит прохожий.

А мы и не видим.
Для нас не в новинку,
Поспорив, обняться
И топать в обнимку.
1939
____________________
Очень интересно сказал об Иосифе Уткине поэт Сергей Васильев: «Все его стихотворенпия привлекаюти внимание читателя глубокой жизненной правдой, ясностью и четкостью рисунка, искренностью интонации. И Уткин пишет уверенной рукой, точно и красиво в лучшем смысле этого слова».
___________________________________________

Николай ДОБРОНРАВОВ

Поэзия – всегда загадка.
Поэзия мертва,
Когда
Она и правильно и гладко
Течет, как сонная вода.

Стихи должны взрывать запруды,
Не рифмы – рифы им нужны.
Поэзию
       Рождает чудо
И ощущенье новизны.

Имя Николая Добронравова нам хорошо известно по огромному количеству песен, написанным им в соавторстве с композитором Александрой Пахмутовой. Напомню некоторые из них: Мы учим летать самолеты; Знаете, каким он парнем был; Мелодия; Надежда; Беловежская пуща и др. Вместе с тем он замечательный лирический поэт.  Увидев на прилавке «Книжного мира» сборник его стихотворений я был удивленной широкой палитре его творчества.
Родился 22 ноября 1928 года в Ленинграде. В начале войны был эвакуирован в Горький. С 1942 года жил в Малаховке, Московская область. Там закончил среднюю школу с золотой медалью. Имеет два высших образования; окончил Школу-студию имени В.И.Немировича-Данченко при МХАТ СССР имени М.Горького и Московский городской Учительский институт. Живёт и работает в Москве. Николай Добронравов - крупнейший российский поэт-песенник второй половины XX века, практически признанный классиком при жизни. Песни Добронравова стали широко популярны в СССР и за его пределами. Во многом огромный успех Добронравова обусловлен тем, что самые известные песни написаны в соавторстве с композитором Александрой Пахмутовой - женой поэта. 
Я знаю:
мир от нежных слов расцвел,
что мать роняла в колыбель дитяти…
Я верю:
Гитлер смерть свою нашел
Не только от снарядов
от проклятий…

Всегда права народная молва
В ней нет уничижения и лести.
И были в мире рождены сперва
Наивные и честные слова,
Их, как людей, пытались обесчестить…

Не изменяй значенью древних слов.
Они звучат и нежно и грозово.
В наш век они слышней колоколов.
Я верю в силу сказанного слова.
_______________________

Очень долгую жизнь нагадала цыганка,
Нагадала детишек, нагадала удачу…
Но о нем, безымянном,
Все тоскует тальянка,
Незнакомые вдовы и матери плачут.
Не хватило ему ни удачи, ни счастья,
Словно юность была предисловием к бою
Да ученьями в нгаспех сколоченной части
На картофельном поле с почерневшей ботвою.
Он не знал, что сразу подломяься ноги
Да в глаза только солнце кровавое брызнет…
Он упал на промерзшей, на страшной дороге,
Но она называлась Дорогою Жизни.
__________________

Утратили люди умение слушать.
Затянуты тиною уши, что лужицы…
Мы можем построить, мы можем разрушить,
Но даже к себе
Не умеем прислушаться.
Мы все говорим, кто прямей, кто окольней,
Мы все рассуждаем, кто глупо, кто миленько…
Когда-то был голос, как звон колокольный
(Мы даже не звонницы,мы – говорилинки.)
Мы с детства вступаем в словесные прения.
У все выступления. Все – в упоении.
Порой подтверждаем не делом, а речью,
Под солнцем величье свое человечье.
Конечно, мы – боги. Конечно, цари мы.
Хозяева солнечной нашей обители.
Мы так о природе умно говорили,
Но разве не мы эту землю обидели?
Наносят ей раны железные краны.
В лесу раздаются глухие удары.
И в роли новейшей, грохочущей кары
Свирепствуют гордо электрогитары…
Сегодня не модно и как-то неловко
Нам слушать пастельный ноктюрн полустанка.
Зато мы имеем по льготной путевке
Цивильной природы консервную банку. Третичные сосны не сгнили, а спилены,
Их хор акпелльный давно позабыли мы,
И тайны дождей, принесенные с неба,
И шопот отроческий первого снега.
Когда ж мы успели так высушить душу?
Хоть к голосу сердца бы стать повнимательней…
Умели бы слушать! Умели бы слышать!
А слушаться – не обязательно.
___________________

Не знаю я, как стать счастливым.
Не знаю я из детских дней:
Влюбиться самому - не диво,
Любимым быть – куда трудней.

Прийти спокойно, молчаливо
К тому, что с измальства влекло…
Талантом козырять – не диво,
Полезным стать не так легко.

Да будет
Ныне
Нужен людям
Тьвой риск, расчет, твой скромный стих,
И жизнь, неброская по сути, необходима для других.

Не надо звать на помощь бога,
Бежать из города в село…
Для жизни надо так немного:
Быть честным. Только и всего. 
______________________

Осип МАНДЕЛЬШТАМ
«Посох мой
 «Посох мой – моя свобода…»
О. Мандельштам
Осип Мандельштам родился 3 января (15 января по новому стилю) 1891 года в Варшаве. Отец, Эмилий Вениаминович Мандельштам (1856—-1938), был мастером перчаточного дела, состоял в купцах первой гильдии, что давало ему право жить вне черты оседлости, несмотря на еврейское происхождение. Мать, Флора Осиповна Вербловская, была музыкантом. В 1897 году семья Мандельштамов переехала в Петербург. Осип получил образование в Тенишевском училище (с 1900 по 1907 годы), одном из наиболее прогрессивных учебных заведений того времени. В 1908—1910 годы Мандельштам учился в Сорбонне и в Гейдельбергском университете. Начинал поэтическую карьеру как символист.   Дружбу с акмеистами (Анной Ахматовой и Николаем Гумилевым) считал одной из главных удач своей жизни. В 1930 году Осип Мандельштам возвращается к написанию стихов, в которых демонстративно рвёт не только с советской действительностью, но и с культурной традицией в целом и берет на себя миссию создания новой культуры, от нуля, «из кремня», не опирающейся на достижения предшественников). В ноябре 1933 года, на пике своей ненависти к советскому официозу, пишет злую антисталинскую эпиграмму «Мы живём, под собою не чуя страны…»,  за которую его арестовывают и отправляют в ссылку в Чердынь, затем разрешают выбрать другое место поселения. Мандельштам выбирает Воронеж (1934—1937).  В мае 1937 года поэт получил разрешение выехать из Воронежа. Спустя год его арестовали вторично и отправили по этапу в лагерь на Дальний Восток. Мандельштам скончался 27 декабря 1938 года от тифа в пересыльном лагере Владперпункт (Владивосток). Реабилитирован посмертно: по делу 1938 года — в 1956, по делу 1934 года — в 1987. О Осипе Мандельштаме я услышал от друга детства Жени Грозмани – «Мы живем, под собою не чуя страны…». Именно с него я начинаю знакомить с творчеством этого поэта.
Мы живем под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища.
И сияют его голенища.

А вокруг его сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей,
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ –
Кому в пах, кому в лоб, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина.
                Ноября, 1933
______________________

      
 ПЕШЕХОД

Я чувствую непобедимый страх
В присутствии таинственных высот.
Я ласточкой доволен в небесах,
И колокольни я люблю полет!

И, кажется, старинный пешеход,
Над пропастью на гнущихся мостках,
Я слушаю, как снежный ком ратет
И вечность бьет на каменных часах

Когда бы так! Но я не путник тот,
Мелькающий на выцветших лдистках,
И подлинно во мне печаль поет.

Действительно, лавина есть в горах!
И вся моя душа – в колоколах,
Но музыка от бездны не спасет.
       1912
____________________

Заблудился я в небе - что делать?
Тот, кому оно близко,- ответь!
Легче было вам, Дантовых девять
Атлетических дисков, звенеть.

Не разнять меня с жизнью: ей снится
Убивать и сейчас же ласкать,
Чтобы в уши, в глаза и в глазницы
Флорентийская била тоска.

Не кладите же мне, не кладите
Остроласковый лавр на виски,
Лучше сердце мое разорвите
Вы на синего звона куски...

И когда я усну, отслуживши,
Всех живущих прижизненный друг,
Он раздастся и глубже и выше -
Отклик неба - в остывшую грудь.
9-19 марта 1937
______________________

  ЗВЕРИНЕЦ
Отверженное слово «мир»
В начале оскорбленной эры;
Светильник в глубине пещеры
И воздух горных стран — эфир;
Эфир, которым не сумели,
Не захотели мы дышать.
Козлиным голосом, опять,
Поют косматые свирели.

Пока ягнята и волы
На тучных пастбищах водились
И дружелюбные садились
На плечи сонных скал орлы,—
Германец выкормил орла,
И лев британцу покорился,
И галльский гребень появился
Из петушиного хохла.

А ныне завладел дикарь
Священной палицей Геракла,
И черная земля иссякла,
Неблагодарная, как встарь.
Я палочку возьму сухую,
Огонь добуду из нее,
Пускай уходит в ночь глухую
Мной всполошенное зверье!

Петух и лев, широкохмурый
Орел и ласковый медведь —
Мы для войны построим клеть,
Звериные пригреем шкуры.
А я пою вино времен —
Источник речи италийской —
И в колыбели праарийской
Славянский и германский лен!

Италия, тебе не лень
Тревожить Рима колесницы,
С кудахтаньем домашней птицы
Перелетев через плетень?
И ты, соседка, не взыщи —
Орел топорщится и злится:
Что, если для твоей пращи
Тяжелый камень не годится?

В зверинце заперев зверей,
Мы успокоимся надолго,
И станет полноводней Волга,
И рейнская струя светлей,—
И умудренный человек
Почтит невольно чужестранца,
Как полубога, буйством танца
На берегах великих рек.
1916, 1935

Завершая разговор об Осипе Мандельштаме, я хотел бы добрым словом помянуть всех тех поэтов и писателей, всех деятелей культуры, которые пали жэертвами сталинских репрессий. Не взирая ни на какие преграды, их слово живет и несет свет всем будущим поколениям. Мир вам!
______________________________

Давид САМОЙЛОВ

                САМОЙЛОВ  (псевдоним; настоящая фамилия — Кауфман) Давид Самуилович (р. 1.6.1920, Москва), русский советский поэт. Учился в МИФЛИ (1938—41). Во время Великой Отечественной войны 1941—45 был разведчиком. Печатается с 1941. Поэзия С. проникнута воспоминаниями и размышлениями о военных годах ("Сороковые...", поэма "Ближние страны"), о судьбе современного поколения, об историческом прошлом родины, о долге и назначении искусства; её отличает внутренний драматизм, серьёзность и напряжённость нравственно-философских раздумий. Стиль С., конкретно-образный, нередко сгущённо-метафоричный, соединяет в себе (подчас иронически) высокое и бытовое; стих его интонационно богат, мелодичен, верен классическим традициям. Переводит стихи зарубежных поэтов. Стихи С. переведены на многие иностранные языки. Награжден орденом Красной Звезды, а также медалями. В конце 90-х годов мои друзья Ирина и Володя подарили толмик стихов Д. Самойлова. Трудно назвать поэта более современного и нужного нашему времени. Особенно интересны его дневниковые записи, приведенные в книге.
НАЗВАНЬЯ ЗИМ
У зим бывают имена.
Одна из них звалась Наталья.
И было в ней мерцанье, тайна,
И холод, и голубизна.

Еленою звалась зима,
И Марфою, и Катериной.
И я порою зимней, длинной
Влюблялся и сходил с ума.

И были дни, и падал снег,
Как теплый пух зимы туманной.
А эту зиму звали Анной,
Она была прекрасней всех.
___________________

СОРОКОВЫЕ

Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.

Гулят накатанные рельсы.
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку...

А это я на полустанке
В своей замурзанной ушанке,
Где звездочка не уставная,
А вырезанная из банки.

Да, это я на белом свете,
Худой, веселый и задорный.
И у меня табак в кисете,
И у меня мундштук наборный.

И я с девчонкой балагурю,
И больше нужного хромаю,
И пайку надвое ломаю,
И все на свете понимаю.

Как это было! Как совпало
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые...
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!
_________________

Самое грустное, а может быть самое великое в нашем поколении то, что в 20 лет мы пишем свою историю, которую,  может быть, нам не придется перечесть. В 1930 году мы вышли из младенчества и стали и стали понимаьб нечто. Мы имели в мозгу твердые и определенные категории. В 1936 году мы начали мыслить. 37-й год сбил нас с толку. Он потребовал огромного напряжения мысли. Он требовал большего – веры. Нужно было или осудить казни или приветствовать их. Колебаться было нельзя. Перед нами стояла правда, гневная правда государства.
Из дневника 1941 г.
___________________

Заманчиво задним числом
Отыскивать наши ошибки,
Всю жизнь назначая на слом.
Но эти намерения зыбки.
Отречься, мой друг, не спеши.
И что остается в итоге?
Единственность нашей души,
Единственность нашей дороги.
______________________
 
Упущенных побед немало,
Одержанных побед немного,
Но если можно бы сначала
Жизнь эту вымолить у бога,
Хотелось бы, что б было снолва
Упущенных побед немало,
Одержанных побед немного. 
__________________________
               
Лев КВИТКО (1890 – 1952)
         Лев (Лейб) Квитко родился в 1890 году в местечке Голосков Подольсой губернии. Семья жила очень бедно, поэтому будущему поэту с детства пришлось работать. Стихи начал писать с двенадцати лет. Ранние стихотворения Квитко, проникнуты романтическими настроениями. В 1921 году эмиг-рировал, жил в Берлине и Гамурге, где работал в советском торговом представительстве. Волна петлюровщины, захлестнувшая кровью Украину, отра-зилась в творчестве Квитко книгой стихов “1919”, рисующих жуткие переживания погромов. В 1925 году вернулся в Советсий Союз. Яркой отличительной чертой, характеризующей все творчество Квитко, является своеобразная установка на народность, сказывающаяся как в речевой стихии поэта, так и во всем построении его образов. “Детские” мотивы занимают вообще большое место в творчестве Квитко, здесь он дал непревзойденные в еврейской литературе образцы. Стихи Льва Квитко переведены на многие языки. Ему принадлежит также ряд переводов с украинского, белорусского и других языков.
          Лев Квитко стал одной из многочисленных жертв сталинских репресий. Как член президиума Еврейского антифашистского комитета в ночь с 24 на 25 января 1949 он был арестован и после пыток, истязаний и неправедного тайного суда 12 августа 1952 года расстрелян. Мне с самого детства нравились его стихи. Многие из них я знал наизусть в русском переводе.
ДЕСЯТЬ ДОЧЕРЕЙ
Ну щедра ж моя старуха – не найти щедрей,
Подарила мне счтаруха десять дочерей.
Десять девушек – огонь,
Обожжешься – только ьронь,
За версту они видны,
Так красивы и стройны.
Только все они с изъяном:
Кушать просят постоянно.

Вот селедку принесли,
Хвост у ней на славу,
Но поробуй раздели, чтоб на всю ораву:
Саре, Ривочке и Кейле,
Эльке, Шпринце, Тайбл, Бейле,
Фейге, Фрейдл да меньшой,
Как не дать кусок большой?
А ведь все они такие,
Что хотят куски большие.

Но бывает иногда – и седки нету,
Да случается беда – в доме нету свету,
Да сидят они в потьмах
С черствой коркою в зубах,
Девки здоровенные,
Необыкновенные, -
Кто бы ни взял, отдам уж –
Не берут их замуж…

А теперь я вот каков –
Молод, весел и здоров!
Десять дочек?
Ерунда!
Десять дочек?
Не беда!
Весь десяток на расхват,
Дома не осталось,
Не понадобился сват:
Сами расписались.
И богатств не надо мне –
Всё моё в моей стране.
И от дочек мне почет –
В гости каждая зовет.

Эх, прожить бы мне лет триста,
Стал на старости туристом.
То в Ташкент, то в Киев еду:
Надо ведь детей проведать.
Десять дочек?
Ерунда!
Десять дочек?
Не беда!
Все дородны, плодовиты,
Благородны, имениты.
И случается теперь,
Что ко мне стучатся в дверь:
- Есть еще красавица? –
…Как вам это нравится.
1934
___________________

ЛЕТО НА ИСХОДЕ

Вот и лето прошло…
Скребницей жествкой ветер трет
Стремительно и зло
Воды – простор глухой,
Травы – ковер сухой.
Куда девалась прыть и стать
Щелкунчиков,
Прыгунчиков,
Недавно живших столь беспечно?
Одни рустились в дальний путь,
Другим пришла пора уснуть,
А те уж не проснутся вечно.
Вот муравей ползет. Он стужею гоним…
Хоть листья хороши еще над ним,
Но по пути никто его не встретит,
И он в траве козявки не приметит.
И солнышко не греет уж его…
Да, листья хороши, но как мертво!
Вдруг муравей другой ползет навстречу,
И первый рад без памяти ему:
- Ты почему так худ, я не пойму?! –
А тот :
- Вопросом на вопрос отвечу:
- Ты почему? 1939.
_________________________

Расул  ГАМЗАТОВ
Расул Гамзатов родился 8 сентября 1923 года в ауле Цада Хунзахского района Дагестана в семье Гамзата Цадасы (1877—1951) — народного поэта Дагестана. Учился в Аранинской средней школе. Окончил Аварское педучилище в 1939 году. До 1941 года работал школьным учителем, затем — помощником режиссёра в театре, журналистом в газетах и на радио. С 1945 по 1950 годы учился в Литературном институте им. А. М. Горького в Москве. Скончался 3 ноября 2003 года в ЦКБ в Москве. Похоронен на старом мусульманском кладбище в Махачкале у подножья горы Тарки-Тау, рядом с могилой жены. Он стал необыкновенно популярен после исполнения певцом Марком БЕРНЕСОМ песни на его стихи «ЖУРАВЛИ».

ЖУРАВЛИ

Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый —
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый —
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
____________________

         А ЧТО ПОТОМ?

«Скажи, чудак, мечтаешь ты о чем?»
«Красавицу хочу обнять я тонку!»
«Бери красавицу, а что потом?2
«Потом хочу сыграть я свадьбу звонкую!»
«Но свадьба сыграна, построен дом.
А что потом?»
«Хочу детишек вырастить!»
«Детишки вырастут, а что потом?»
«Потом я счастья им хочу и милости!»
«Вот счастья свет твой озаряет кров,
Ну а потом, какой ты хочешь милости?»
«Невест сыночкам, дочкам – женихов!
Внучат и внучеке – утешенье старости».
«Ну все сбылось и внуков полон дом.
«А что потом?»
«Наверное разлука,
«Но если вечно думать: «Что потом?»
У нас не будет ни детей, ни внуков!»
____________________

«Скажи, каким огнем был рад
Гореть ты в молодости, брат?»
«Любовью к женщине!»

Каким, не избежав потерь,
Горишь огнем ты и теперь?»
«Любовью к женщине!»

«Каким ответь, желаешь впредь
Огнем пожизненно гореть?»
«Любовью к женщине!»

Чем дорожишь ты во сто крат
Превыше славы и наград?»
«Любовью женщины!»

«Кем был низвергнут, как поток
И вознесен ты, как клинок?»
«Любовью женщины!»

«С кем вновь, как рок нни прекословь
Разделишь не на срок любовь?»
«Любовью женщины!»

«А с чем, безумный человек,
Тогда окончится твой век?»
«Любовью женщины!»
___________________

Три страстных желанья –
Одно к одному –
Душа во мне пламенно будит…
Еще одну женщину я обниму,
А после – что будет, то будет.

Еще один рог за столом осушу,
За это сам бог не осудит.
Еще один стих о любви напишу,
А после  –  что будет, то будет.

Я женщину обнял, но словно она,
Не та, что светила надежде.
И уксусом кажутся капли вина,
И стих не искрится, как прежде.

И пущенный кем-то обидный хабар
Над горной летит стороною
О том, что угас моей лихости жар
И конь захромал подо мною.

Себя отпевать я нен дам никому,
Покуда –
Пусть мир не забудет –
Еще одну женщину не обниму,
А после – пусть будет, что будет.

Покуда еще один рог не допью
И, каждое взвесив словечко,
Покуда стрелу не заставлю свою
Попасть в золотое колечко.

Я звезды зажгу у стиха в головах,
И время его не остудит,
И вы удивленно воскликните:
«Вах!»
А после что будет, то будет.
___________________

Не знаю, что еще можно добавить к строчкам этого жизнелюбивого поэта, замечательного сына аварского народа.

Самуил МАРШАК
Самуи;л Я;ковлевич МАРШАК русский советский поэт, драматург, переводчик, литературный критик. Родился 22 октября (3 ноября) 1887 года в Воронеже, в еврейской семье, отец его, Яков Миронович (1855—1924), работал мастером на мыловаренном заводе. Мать Евгения Борисовна была домохозяйкой. Раннее детство и школьные годы Самуил провёл в городке Острогожске под Воронежем. Учился в 1898—1906 годах в Острогожской, 3-й Петербургской и Ялтинской гимназиях. В гимназии учитель словесности привил любовь к классической поэзии, поощрял первые литературные опыты будущего поэта, и считал его вундеркиндом. Одна из поэтических тетрадей Маршака попала в руки В. В. Стасова, известного русского критика и искусствоведа, который принял горячее участие в судьбе юноши. С помощью Стасова Самуил переезжает в Петербург и учится в одной из лучших гимназий. В 1904 года Маршак познакомился с Максимом Горьким, который отнёсся к нему с большим интересом и пригласил его на свою дачу в Ялте, где Маршак жил в 1904—1906 годах. Печататься начал в 1907 году.  В поездке по Ближнему Востоку  Маршак познако-мился со своей будущей женой, Софьей Михайловной Мильвидской, и вскоре по возвра-щении они поженились. В конце сентября 1912 года молодожены отправились в Англию. Там Маршак учился сначала в политехникуме, затем в Лондонском университете (1912—1914). Во время каникул он много путешествовал пешком по Англии, слушал английские народные песни. Уже тогда начал работать над переводами английских баллад, впоследствии прославившими его. В годы Великой Отечественной войны писатель активно работал в жанре сатиры, публикуя стихи в «Правде» и создавая плакаты в содружестве с Кукры-никсами. Практически во всё время своей литературной деятельности (более 50 лет) Маршак продолжает писать и стихотворные фельетоны, и серьёзную, «взрослую» лирику. Кроме того, Маршак — автор ставших классическими переводов сонетов Вильяма Шекспира, песен и баллад Роберта Бёрнса, стихов Уильяма Блейка, Уильяма Вордсворта, Джона Китса, Редьярда Киплинга, Эдуарда Лира, Алана Милна, Джейн Остин, а также произведений украинских, белорусских, литовских, армянских и других поэтов. Переводил также стихи Мао Цзэдуна.   Самуил Яковлевич Маршак скончался 4 июля 1964 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище. Я с самого раннего детства обожал все что мне удалось услышать или прочитать из поэзии С. Маршака, да и сейчас, нередко заглядываю в томики его сочинений.
ПЕРЕВОДЫ ИЗ ВИЛЬЯМА ШЕКСПИРА (сонеты)                                                
2.
Когда твое чело избороздит
Глубокими следами сорок зим,
Кто будет помнить царственный наряд,
Гнушаясь жалким рубищем твоим?

И на вопрос, «Где прячутся сейчас
Остатки красоты веселых лет?»-
Что скажешь ты? На дне угасших глаз?
Но злой насмешкой будет твой ответ.

Достойней прозвучали бы слова:
«Вы посмотрите на моих детей.
Моя былая свежесть в них жива,
В них оправданье старости моей».

Пускай с годами стынущая кровь
В наследнике твоем пылает вновь!
__________________

8.
Прекрасный облик в зеркале ты видишь,
И, если повторить не поспешишь
Свои черты, природу ты обижешь,
Благословенья женщину лишишь.

Какая смертная не будет рада
Отдать тебе не тронутую новь?
Или бессмертия тебе не надо, -
Так велика к себе твоя любовь?

Для материнских глаз ты – отраженье
Давно промчавшихся апрельских дней.
И ты найдешь под старость утешенье
В таких же окнах юности твоей.

Но ограпничив жизнь своей судьбою,
Ты сам умрешь, и образ твой – с тобою.
__________________________

21
Не соревнуюсь я с творцами од,
Которые раскрашенным богиням
В подарок преподносят небосвод
Со всей землей и океаном синим.

Пускай они для украшенья строф
Твердят в стихах, между собою споря,
О звездах неба, о венках цветов,
О драгоценностях земли и моря.

В лю.бви и в слове – прада мой закон,
И я пишу, что милая прекрасна,
Как все, кто смертной матерью рожден,
А не как солнце или месяц ясный.

Я не хочу хвалить любовь мою, -
Я никому ее не продаю!
____________________

Несколько переводов английского поэта Редьярда КИПЛИНГА, которого «деятели»  советской литературы называли «агентом империализма» и категорически не разрешали его печатать, за исключением «МАУГЛИ».

ЕСЛИ

О, если ты спокоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь, -

И если ты своей владея страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку обращает плут,
И потерпев крушенье можешь снова –
Без прежних  сил – возобновить свой труд, -

И если ты способен все, что стало
Тебе привычным выложить на стол,
Все проиграть и все начать сначала,
Не пожалев того, что приобрел,
И если можешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперед нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит «держись!» -

И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить
И уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить,
И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег, -
Земля – твое, мой мальчик, достоянье.
И более того, ты – человек!
________________________

Есть у меня шестерка слуг,
Проворных, удалых.
И всё, что вижу я вокруг, -
Всё знаю я от них.

Они по знаку моему
Являются в нужде.
Зовут их: Как и Почему,
Кто, Что, Когда и Где.

Я по морям и по лесам
Гоняю верных слуг.
Потом работаю я сам,
А им даю досуг.

Даю им отдых от забот, -
Пускай не устают.
Они прожорливый народ, -
Пускай едят и пьют.

Но у меня есть милый друг,
Особа юных лет.
Ей служат сотни тысяч слуг, -
И всем покоя нет!
Она гоняет, как собак,
В ненастье дождь и тьму
Пять тысяч Где, семь тысяч Как,
Сто тысяч Почему!
_____________________

Переводы Самуила Маршака произведений шотландского поэта Роберта БЕРНСА, 
Отличаются особым лукавством, так свойственным этому поэту.

Что делать девчонке? Как быть мне девчонке?
Как жить, мне девчонке, с моим муженьком?
За шиллинги, пенни загублена Дженни,
Обвенчана Дженни с глухим стариком.

Ворчлив он и болен, всегда недоволен.
В груди его холод, в руках его лед.
Кряхтит он, бормочет, уснуть он не хочет.
Как тяжко пробыть с ним всю ночь напролет!

Брюзжит он и злится, знакомых боится,
Друзей сторонится – такой нелюдим!
Ко всем он ревнует жену молодую.
В худую минуту я встретилась с ним.
____________________

ЧЕСТНАЯ БЕДНОСТЬ

Кто честной бедности своей
Стыдится и всё прочее,
Тот самый жалкий из людей,
Трусливый раб и прочее.

При всём при том,
При всем при том,
Пускай бедны мы с вами,
Богатство –
Штамп на золотом,
А золотой – мы сами!

Мы хлеб едим и воду пьем,
Мы укрываемся тряпьем
И всё такое прочее,
А между тем дурак и плут
Одеты в шелк м вмна пьют
И всё такое прочее.

При всём при том,
При всём при том,
Судите не по платью,
Кто честным кормится трудом, -
Того зову я знатью.

Вот этот шут - природный лорд,
Ему должны мы кланяться.
Но пусть он чопорен и горд,
Бревно бревном останется.

При всем при том,
При всем при том,
Хоть весь он в позументах, -
Бревно останется бревном
И в орденах и лентах!

Король лакея своего назначит генералом,….
Но он не может никго
Назначить добрым малым.

При всем при том,
При всем при том,
Награды, лесть
И прочее
Не заменяют
Ум и честь
И все такое прочее!

Настанет день и час пробьет,
Когда уму и чести
На всей земле придет черед
Стоять на первом месте.

При всем при том,
При всем при том,
Могу вам предсказать я,
Что будет день,
Когда кругом
Все люди станут братья!
____________________

Несколько стихотаорений немецкого поэта Генриха ГЕЙНЕ в переводе С. Маршака.

Когда тебя женщина бросит, - забудь,
Что верил её постоянству,
В другую влюбись или трогайся в путь.
Котомку за плечи и странствуй.

Увидишь ты озеро в мирной тени
Плакучей ивовой рощи.
Над маленьким горем немного вплакни,
И дело покажется проще.

Вздыхая, дойдешь до синеющих гор,
Когда же достигнешь вершины,
Ты вздрогнешь, окинув глазами простор
И клекот услышишь орлиный.

Ты станешь свободен, как эти орлы.
И жизнь, начиная сначала,
Увидишь с крутой и высокой скалы,
Что в прошлом потеряно мало.
____________________

Твои глаза – сапфира два,
Два дорогих сапфира.
И счастлив тот, кто обретет
Два этих синих мира.

Твое сердечко - бриллиант,
Огонь его так ярок.
И счастдив тот, кому пошлет
Его судьба в подарок.

Твои уста – рубина два.
Нежны их очертанья.
И счастлив тот, кто с них сорвет
Стыдливое признанье.

Но если этот властелин
Рубинов и алмаза
В лесу мне встретится один, -
Он их лишится сразу!
____________________

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Напомнив о поэтах  и их стихах, которые живут в моей памяти, я бы хотел, чтобы ЧИТАТЕЛЬ тоже вспомнил этих и многих других, не упомянутых мною поэтов. Хотелось бы отметить и такую замечательную особенность нашей памяти, когда случайно услышанные или мельком прочитанные строки, живут в нашей памяти бесконечно долго. При этом мы часто не помним авторов, а стихи периодически всплывают в нашей памяти, без всякой связи с действительностью. Вот несколько таких примеров. В журнале «ЮНОСТЬ» в середине 60-х годов я прочел стихотворение молодого поэта, фамилию его не запомнил, а два четверостишья живут во мне десятки лет.

МАЯК

Светлее в жизни я не знаю правила,
Чем то, с которым встретился в тайге:
Хозяйка лампу на окно поставила –
Маяк для заблудившихся в пурге.
…………………………..
И ты не прячь своей улыбки, скромница,
И светлых глаз в ресницах не таи,
В тяжелый час кому-нибудь припомнятся
Твоя улыбка и глаза твои.
         
Вот пример еще одного стихотворения, услышанного в разговоре тут же врезавшегося в память:

Пьяные листья, вялые
Кружатся в воздухе липком.
Подводят люди усталые
Итог ошибкам.
Серые дни, невидные –
Ужас тумана ночного,
А завтра – те же обидные
Ошибки снова.

УВАЖАЕМЫЙ ЧИТАТЕЛЬ!

ЕСЛИ вам, что-то напомнила сделанная мною подборка авторов и стихотворений, хотя количество последних может быть увеличено до бесконечности, я буду счастлив. Чувство прекрасного, заложенное  в нас в детстве не должно умереть вместе с нашим поколением. Я думаю, что Читатель поймет чисто случайный набор поэтов и их стихов и простит составителя.
Составитель


СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие (от составителя) 2
Михаил Светлов 2
Двое 2
Письмо 3
В разведке 4
Омар Хайям 5
Рубаи 6
Микеланжело Буонароти         7
Сонеты и стихи 7
Байрон 8
Надпись на кубке из черепа                9
Еврейские мелодии                9
Расставание 10
Бальмонт 10
Лебедь 11
Будем, как солнце                11
Дмитрий Мережковский 12
Сакья-Муни 12
Зинаида Гиппиус 13
Сейчас 14
Любовь одна 14
Грех 15
Вас. Ив. Немирович-Данченко         15
Трубадур 15
Максимилиан Волошин 16
Стенькин суд 17
Алексей Апухтин 18
Сумасшедший 18
Анна Ахматова 21
Сжала руки под темной вуалью 21
Реквием. Посвящение  21
Николай Гумилев 22
Капитаны 22
На море 23
Сергей Есенин 23
Персидские напевы (Я спросил сегодня у менялы…) 24
Никогда я не был на босфоре 24
Не бродить, не мять в кустах багряных         25
Разбуди меня утром рано 26
Не жалею, не зову, не плачу                26
Сукин сын 27
Владимир Маяковский 28
А вы могли бы 28
Письмо товаоищу Кострову из Парижа о сущности любви    29
Федерико Гарсия Лорка 32
Неверная жена 32
Илья Сельвинский 34
Пускай не все решены задачи 34
Не знаю, как кому, а мне                34
Каждому мужчине столько лет         35
Николай Доризо 35
О, как ты поздно, молодость, пришла 35
Выходит возраст мой на линию огня 36
Степан Щипачев 36
Ты со мной и каждый миг 37
Своей любви перебирая даты 37
Как хочешь это назови 37
Седина 37
Ты порой целуешь ту, порою эту         38
Мы часто ищем сложности вещей         38
Опять тревожно, больно сердцу стало 38
Николай Заболоцкий 38
О красоте человеческих лиц                38
Старость 39
Маргарита                Алигер                40
Бывают на свете такие мгновенья         40
Мама, мама в вечности туманной («Мы евреи») 40
Иосиф Уткин 43
Типичный случай 43
В трамвае 44
Товарищи 44
Николай Добронравов 45
Я знаю, мир от нежных слов расцвел 46
Очень долгую жизнь нагадала цыганка 46
Утратили люди умение слушать         47
Не знаю я, как стать счастливым         47
Осип Мандельштам 48
Мы живем под собою не чуя страны 48
Пешеход                49
Заблудился я в небе 49
Зверинец 50
Давид Самойлов 51
Названья зим 51
Сороковые 51
Заманчиво задним числом 52
Упущенных побед немало 52
Лев Квитко 53
Десять дочерей 53
Лето на исходе 54
Расул Гамзатов 56
Журавли 56
А, что потом? 56
Скажи, каким огнем был рад 56
Три страстных желанья 57
Самуил Маршак 58
Переводы из Вильяма Шекспира – сонеты          58
Переводы Редьярда Киплинга – Если                59
- Есть у меня шестерка слуг 60
Переводы Роберта Бернса – Что делать девчонке 61
      - Честная бедность                61
Переводы Генриха Гейне – Когда тебя женщина бросит 62
- Твои глаза – сапфира два 63
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 63
От составителя 64