Вирджиния Вульф «Дневник Писателя»
Перевод с английского Елены Альбовой
Фото из интернета
1940
Суббота, 31 августа
Война докатилась и до нас. Англия подвергается нападению. В первый раз я это полностью прочувствовала вчера; чувство давления, опасности, ужаса. Ощущение того, что происходит битва - жестокая битва. Похоже, она длится уже четыре недели. Боюсь ли я? Время от времени. Самое худшее в этом то, что на следующее утро мозг вял и отказывается работать. Конечно, это может быть началом вторжения. Чувство давления. Нескончаемые местные истории. Нет – ни к чему хорошему попытка уловить чувства Англии, находящейся в сражении, не приводит. Осмелюсь сказать, если я напишу беллетристику и Кольриджа, а не эту статью об адской бомбёжке для США, я уплыву в спокойные моря.
Среда, 2 октября
Не должна ли я посмотреть на закат, прежде чем написать это? Поток красного на синем; стог сена на болоте озарился; позади меня красные яблоки на деревьях. Л.* собирает их. Вот плюмаж дыма от поезда под Кабён. И весь воздух пропитан торжественным спокойствием. До 8:30, когда в небе начинается трупный гул; самолеты летят на Лондон. Ещё целый час до этого. Кормление коров. Вяз разбросал свои маленькие листики на фоне неба. Наша груша увешана плодами; и флюгер на треугольной церковной башне над ней. Зачем снова пытаюсь воссоздать знакомый список, из которого что-то ускользает. Должна ли я думать о смерти? Вчера вечером огромное тяжелое погружение бомбы под окном. Так близко, что мы оба вскочили. Самолет прошёл, роняя этот фрукт. Мы вышли на террасу. Мелкие звёздочки рассыпались и сверкали. Полное безмолвие. Бомбы падали на Итфорд Холм. Две у реки, помеченные белыми деревянными крестами, все еще не разорвались. Я сказала Л.: «Я ещё не хочу умирать». Случайности против этого. Но они целятся по железной дороге и по оборонительным сооружениям. Каждый раз они подбираются ближе. Кабёрн был коронован чем-то похожим на усевшегося мотылька с распростёртыми крыльями – это был Мессершмитт, сбитый в воскресенье. Сегодня утром я прекрасно разделалась с Кольриджем - Сара. Мне нужно заработать 20 фунтов за две статьи. Книги все еще задерживаются. А Спирасы ** свободны, и Марго *** пишет, чтобы сказать: "Я делала это" и добавляет "длинное письмо полностью о тебе и о том, во что ты веришь". Что делаю я? Не могу сейчас вспомнить. О, я пытаюсь представить, как кого-то убили бомбой. Меня захлестнула жуткая смесь ощущений и чувств: но после не испытываешь ничего, кроме удушающего небытия. Я подумаю – о, я хотела еще 10 лет - не таких - и, на этот раз, не смогу описать её. Её - я имею в виду смерть; нет, хруст и сминание, дробление моей кости затенили моё очень активное внимание и мозг: процесс ухода из жизни - болезненный? Да. Ужасный. Думаю, что так. Тогда обморок; потеря крови; два или три раза судорожно вздохнуть, пытаясь прийти в себя - и затем…
* Леонард Вульф
** Мела и Роберт Спирас
*** Леди Оксфорд
A Writer’s Diary
Virginia Woolf
1940
Saturday, August 31st
Now we are in the war. England is being attacked. 1 got this feeling for the first time completely yesterday; the feeling of pressure, danger, horror. The feeling is that a battle is going on – a fierce battle. May last four weeks. Am I afraid? Intermittently. The worst of it is one'S mind won't work with a spring next morning. Of course this may be the beginning of invasion. A sense of pressure. Endless local stories. No – it's no good trying to capture the feeling of England being in a battle. I daresay if I write fiction and Coleridge and not that infernal bomb article for U.S.A. I shall swim into quiet water.
Wednesday, October 2nd
Ought I not to look at the sunset rather than write this? A flush of red in the blue; the haystack on the marsh catches the glow; behind me, the apples are red in the trees. L.* is gathering them. Now a plume of smoke goes from the train under Caburn. And all the air a solemn stillness holds. Till 8:30 when the cadaverous twanging in the sky begins; the planes going to London. Well it's an hour still to that. Cows feeding. The elm tree sprinkling its little leaves against the sky. Our pear tree swagged with pears; and the weathercock above the triangular church tower above it. Why try again to make the familiar catalogue, from which something escapes. Should I think of death? Last night a great heavy plunge of bomb under the window. So near we both started. A plane had passed dropping this fruit. We went on to the terrace. Trinkets of stars sprinkled and glittering. All quiet. The bombs dropped on Itford Hill. There are two by the river, marked with white wooden crosses, still unburst. I said to L.: I don't want to die yet. The
chances are against it. But they're aiming at the railway and the power works. They get closer every time. Caburn was crowned with what looked like a settled moth, wings extended – a Messerschmitt it was, shot down on Sunday. I had a nice gallop this morning with Coleridge – Sara. I'm to make 20 pounds with two articles.
Books still held up. And Spiras** free, and Margot*** writes to say "I did it" and adds "a long letter all about yourself and what you believe." What do I? Can't at the moment remember. Oh I try to imagine how one's killed by a bomb. I've got it
fairly vivid – the sensation: but can't see anything but suffocating nonentity
following after. I shall think – oh I wanted another 10 years – not this – and shan't, for once, be able to describe it. It – I mean death; no, the scrunching and scrambling, the crushing of my bone shade in on my very active eye and brain: the process of putting out the light – painful? Yes. Terrifying. I suppose so. Then a swoon; a drain; two or three gulps attempting consciousness – and then dot dot dot.
* Leonard Woolf
** Mela and Robert Spiras
*** Lady Oxford
Мне можно написать по адресу: elena_albova@rambler.ru